CC BY
19
Псковский регионологический журнал. Том 19. № 1 / 2023 УДК 332.122 (1-21) DOI: 10.37490/S221979310023918-2
В. А. Семиглазова
Донской государственный технический университет, г. Ростов-на-Дону, Россия
E-mail: sva.vladasem@mail.ru
ЭВОЛЮЦИЯ ОБРАЗА РОСТОВА-НА-ДОНУ: МАТЕРИАЛЬНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ К РАЗВИТИЮ ГОРОДСКОГО ТУРИЗМА
С учётом новой возникшей реальности российских регионов, порождённой факторами неэкономической природы, назрела необходимость обращения к прямому диалогу бизнеса, власти, науки в отношении формирования территориальных брендов как действенного инструмента рыночного позиционирования региона. В данном исследовании предпринята попытка выявить собирательный образ (бренд) южно-российской столицы — города Ростова-на-Дону, обладающего высоким историческим и социально-культурным потенциалом для развития городского туризма. Исследование опирается на методику Кевина Линча, который обозначил пять элементов образа города, с помощью которых можно дать описание городской среды: путь, границы, районы, узлы и ориентиры. Предварительно был проведён ретроспективный анализ социально-экономических трансформаций, повлиявших на формирование городской среды Ростова-на-Дону, который позволил выявить ряд особенностей современного архитектурно-планировочного облика города. После выделения ключевых элементов образа Ростова-на-Дону по методике Кевина Линча, в работе предложено два пешеходных маршрута, учитывающих исторические коды города. Каждый из маршрутов соответствует одному из двух главных исторических кодов, отражённых в современном архитектурном облике города: 1) объекты классицизма и модерна, эклектики и модерна, возникшие в период бурного развития коммерции в Ростове-на-Дону; 2) эпохальная архитектура сталинской индустриализации, а именно, объекты конструктивизма.
Ключевые слова: образ города, историческая колея, исторические поселения, методика Кевина Линча, брендинг, пешеходные маршруты.
Для цитирования: Семиглазова В. А. Эволюция образа Ростова-на-Дону: материальные предпосылки к развитию городского туризма // Псковский регионологический журнал. 2023. Т. 19. № 1. С. 98-112. DOI: https://doi.org/10.37490/ S221979310023918-2
V. A. Semiglazova
Don State Technical University, Rostov-on-Don, Russia E-mail: sva.vladasem@mail.ru
EVOLUTION OF THE IMAGE OF ROSTOV-ON-DON: MATERIAL PREREQUISITES FOR DEVELOPMENT URBAN TOURISM
Taking into account the new emerging reality ofRussian regions, generated by factors of a non-economic nature, there is a need to turn to a direct dialogue between business, government, and science regarding the formation of territorial brands as an effective tool for
market positioning of the region. In this study, an attempt was made to identify a collective image (brand) of the South Russian capital — the city of Rostov-on-Don, which has a high historical and socio-cultural potential for the development of urban tourism. The study is based on the methodology of Kevin Lynch, who identified five elements of the image of the city, which can be used to describe the urban environment: path, boundaries, districts, nodes and landmarks. Previously, a retrospective analysis of the socio-economic transformations that influenced the formation of the urban environment of Rostov-on-Don was carried out, which made it possible to identify a number of features of the modern architectural and planning appearance of the city. After highlighting the key elements of the image of Rostov-on-Don according to the method of Kevin Lynch, the paper proposes two walking routes that take into account the historical codes of the city. Each of the routes corresponds to one of the two main historical codes reflected in the modern architectural appearance of the city: 1) objects of classicism and modernity, eclecticism and modernity, which arose during the period of rapid development of commerce in Rostov-on-Don; 2) the epoch-making architecture of Stalinist industrialization, namely, the objects of constructivism.
Keywords: image of the city, historical track, historical settlements, Kevin Lynch method, branding, walking routes.
For citation: Semiglazova V. A. (2023), Evolution of the image of Rostov-on-Don: material prerequisites for the development of urban tourism, Pskov Journal of Regional Studies, vol. 19, no. 1, pp. 98-112. DOI: https://doi.org/10.37490/S221979310023918-2
Введение. С учётом новой возникшей реальности российских регионов, порождённой факторами неэкономической природы — эпидемиологической и геополитической направленности, замкнутости и закрытости новой экономической реальности, вызрела настоятельная потребность обращения исследователей к более тщательному анализу происходящих внутри российских регионов не только социально-экономическим процессов, а также социально-культурных. Назрела необходимость обращения к прямому диалогу бизнеса, власти, науки в отношении формирования территориальных брендов как действенного инструмента рыночного позиционирования региона, реновации исследований туристско-ресурсного потенциала, выведения проблематики туризма, культуры и образа территории на авансцену предметно-объектного исследования в рамках общественной географии и смежных наук.
В данной работе осуществлён намеренный отказ от применения распространённых количественных индексов измерения творческого потенциала регионов (количество памятников истории, культуры, музеев, парков, зелёных зон, количества населения, вовлечённого в творческий труд и т. д.), который превалировал в общественно-географических работах в последнее время. Основная цель заключается в получении иной картины. В исследовании ставится акцент не на техногизации городского пространства, о котором написано достаточно много, оценке его технико-экономической продвинутости или отставания, а на «образных», «собирательных» индикаторах, формирующих представление об образе места, творческих возможностях региональной общности людей, социологизации общества.
Цель исследования — обобщить подходы к понятию категории «образ города», выделить знаковые составляющие образа южной столицы — Ростова-на-Дону — через историко-географическую ретроспективу социально-экономических процессов на территории города в период с XVII в. по настоящее время.
Источниковой базой исследования стали статьи, монографии и другие работы, оперирующие категорией «образ город», исторические очерки о развитии и формировании Ростова-на-Дону в период с 1696 по 2022 гг.
Методологической базой исследования являются исторический (в социально-экономическом преломлении развития экономики региона разные исторические вехи), культурологический и культурно-географический подходы. Основной подход к исследованию городского образа — междисциплинарный. В качестве источников использованы следующие культурологические тексты, связанные с восприятием городского пространства (А. Иконников, Д. Фрай, К. Линч, А. Э. Гутнов, К. Норнберг-Шульц), некоторые социологические труды (П. Бурдье, М. Вильковский, С. О. Хан-Магомедов), публикация по маркетингу туристских территорий (А. П. Панкрухин, А. Ю. Александрова, Ф. Ю. Кайзер и др.), тексты в рамках культурной географии (Ю. А. Веденин, Д. Н. Замятин, В. Л. Каганский, В. Н. Калуцков), оказали ощутимую помощь при подготовке анализа городской среды с точки зрения туристских перспектив.
Исходные предпосылки. Исследованию городской тематики, в т. ч. маркетингу и территориальному брендингу, посвящено значительное количество публикаций. Городское пространство представители разных предметных областей воспринимают по-разному. Город многогранен и предстаёт в научно-просветительских и научных публикациях как фундамент цивилизации, место скопления (концентрации) власти, уникальное место собрания памятников архитектуры и искусства, территориальный бренд. Город рассматривают представители разных предметных областей и наук: географов в рамках экономической, социальной и культурной географии, филологов, культурологов, историков культуры и искусствоведения, политологов. Категория «образ города» многослойная, многоаспектная, и в целом характеризуется междисциплинарным подходом. Специалисты разных научных областей исследуют его для достижения целей, поставленных перед ними наукой. Нами поставлена задача проанализировать научные подходы к категории «город», обобщить представления об этом феномене, и в целях данного исследования выбрать из общего массива публикаций те, которые наиболее подходят для идентификации образа города.
Географический подход в рамках культурной (гуманитарной) географии. «Имидж» в переводе с английского языка — «образ, изображение» [6]. Одним из ведущих специалистов по географическим образам среди географов и культурологов является Д. Н. Замятин. Он считает, что образ города является частным проявлением географического образа, обладающим его характеристиками и рядом специфических. По его мнению, образ — это максимально дистанцированное представление реальности [7], а в общем смысле географический образ — это совокупность ярких, характерных знаков, символов, ключевых представлений, описывающих какие-либо реальные пространства.
Географически образы формируются в различных сферах культуры в результате человеческой деятельности (как на бытовом, так и на профессиональном уровне). Замятин Д. Н. определяет географический образ как упорядоченную систему знаков и символов, наиболее ярко репрезентирующих определённый город. Автор выделяет три стратегии интерпретации географического образа:
- экстенсивная — наращивание многочисленных упаковок ядра географического образа города;
- интенсивная — направленная на проработку, структурирование и позиционирование уже имеющихся, накопленных и зафиксированных элементов города;
- осевая — направленная на позиционирование избранного для интерпретации географического образа города в ряде других принципиально важных для понимания данных [8].
Д. Н. Замятин обозначает несколько источников, которые способны репрезенто-вать город. Во-первых, это образы, создаваемые в СМИ и в повествовательных текстах. Во-вторых, это образы, представляемые в научно-популярных текстах, выделяемые в ходе анализа массовых источников систематизированной информации (социологические опросы, сборники статистических данных, полевые исследования).
Маркетинговые подходы к изучению туристского образа. Общие представления о пространстве образов и образов пространства (Д. Н.Замятин и Н. Ю. Замятина) выкристаллизовываются в исследовании туристских образов территории, прежде всего в маркетинге туристских территорий (Е. А. Джанджугазова, А. П. Панкрухин, М. Пашков, А. Ю. Александрова, М. Шлаффке, Ф. Ю. Кайзер и др.). Работы, связанные с туристским образом, начали появляться в зарубежных исследованиях в 1970-х гг. Так, F. Lawson и М. Baud-Bovy [22] определяли туристский образ как «выражение всего объективного знания, предрассудков, воображения и эмоциональной мысли индивида или группы о конкретной территории»).
Проанализировав работы других авторов [20], можно обобщить определение туристского образа территории «как сумму всех убеждений, идеи и впечатления, которые ассоциируются у людей с местом (дестинацией)». С точки зрения других зарубежных авторов [21], туристский образ — это субъективная интерпретация реальности туристом. Следовательно, туристский образ во многом субъективен, потому что основан на восприятии туристом тех мест, которые он посещал или слышал о них. А. Ю. Александрова [1] туристский образ страны определяет как своего рода визитную карточку территории — туристский образ, в отличие от географического образа «обязательно является не только наглядным и узнаваемым, но и широко тиражируемым, делает больший акцент на уникальных чертах или объектах территории». В свою очередь, О. А. Климанова и Н. О. Тельнова [12] определяют туристский образ как «систему рационально и эмоционально сформированных представлений, в основе которой лежат специфические особенности территории, подчёркивающие индивидуальность территории с точки зрения массового туризма».
Если географы и культурологи оперируют понятием «образ города», то экономисты и регионоведы применяют иной термин, который по сути является ядром одного и того же целого, а именно, объектом понимания смысловых точек, узнаваемости города. Экономисты заменяют слово «образ», который мы видим в работах Д. Н. Замятина, словом «имидж», «бренд», «городская идентичность».
Дискуссии о природе происхождения бренда, его составе и практическом применении, экономической отдаче и границах ведутся как зарубежными, так и российскими учёными маркетологами, экономистами. Спектр мнений о дефиниции «бренд» обширный. Определения бренда имеют сходство с определением бренда города. Зарубежными маркетологами и экономистами формируются первые преставления о бренде города. Это впечатление, которое производит город на целевую аудиторию, сумма всех материальных и символических элементов, которые делают город уникальным. Это больше, чем просто выявление уникальности города на основе позитивных ассоциаций, это формирование самих ассоциаций; это многомерный конструкт, состоящий из функциональных, эмоциональных и материальных элементов, которые в совокупно-
сти создают уникальный набор ассоциаций с местом в общественном сознании; это система ассоциаций в сознании «потребителей» города, базирующихся на визуальных, вербальных и ментальных проявлениях. Бренд города формируется через постановку целей, налаживание коммуникаций и пропаганду ценностей [3].
В отечественной традиции изучение бренда лежит в области урбанистики и маркетинга. Тщательно проработана тема брендинга, подходов к оценке брендов крупнейших российских городов представителями уральской научной школы (Н. Ю. Власова, И. Г. Тургель, Е. Г. Анимица). «Бренд города — пишет Н. Ю. Власова — это своеобразный набор смысловых точек, который должен приносить городу дивиденды от культурных объектов» [4].
Д. В. Визгалов в книге «Брендинг города» так определяет бренд города — это городская идентичность, системно выраженная в ярких и привлекательных идеях, символах, ценностях, образах и нашедшая максимально полное и адекватное отражение в имидже города. По мнению Д. В. Визгалова, бренд города необходимо искать на стыке городской идентичности и имиджа города. Он выделяет три элемента восприятия бренда (имиджа) города: капитал бренда, различная способность бренда и лояльность бренда [3].
И. С. Важенина [2] указывает, что среди российских учёных наиболее основательно вопросы маркетинга стран, регионов, городов, а также проблемы имиджа территории исследовал А. П. Панкрухин [17]. Н. Я. Калюжнова рассмотрела теоретические вопросы анализа имиджа и практические аспекты совершенствования имиджа Иркутской области, превращения его в конкурентный ресурс. Г. Ханов считает, что бренд территорий — это комплекс инструментов PR и СМИ, направленных на формирование положительного восприятия имиджа объекта [2].
Градостроительные и архитектурные подходы к исследованию городского пространства. Впервые для пространственного описания структур предложено применение понятий «путь», «цель» в 1940-х гг. представителем австрийской школы искусств Д. Фраем [13]. В рамках градостроительной традиции и архитектуры зародился когнитивный подход к анализу городской среды. Градостроители и архитекторы, как и географы, оперируют термином «образ города». Одним из ярких представителей архитекторов XX в., который представил образ города в серии ментальных карт на примере Бостона, Лос-Анжделеса и Вашингтона, стал Кевин Линч. Он обозначил пять элементов образа города, с помощью которых можно дать полное описание любого города: путь, границы, районы, узлы и ориентиры. А. Э. Гутнов предложил различать в структуре городского пространства «каркас», «ткань» и «плазму» [5].
Идеи К. Линча развивает и дополняет К. Норнберг-Шульц, по мнению которого городское пространство можно разбить на «раздельное-составное», «широкое и узкое». К. Норнберг-Шульц отмечает, что в городской структуре можно выделить следующие элементы: центр, периферия, пути, районы, границы, места и ориентиры [23]. И. М. Майергойз выделял трёхуровневую теорию территориальных структур: интегрально-пространственную, множественную территориально-отраслевую и ли-нейно-сетеузловую [15; 16]. Эта теория также будет полезна при анализе перспектив и направлений развития городского туризма.
Бихевиористский подход к восприятию городского пространства. А. В. Иконников выстраивает свои рассуждения по принципу «русской матрёшки» [11]. В основу его рассуждений положены экзистенциальные воззрения и бихевиористский подход.
На наш взгляд, из всего представленного обзора подходов к достижению целей исследования и запросам национальной траектории пространственного развития Российской Федерации до 2030 г., а также достижения максимальных результатов экономического роста городских агломераций, выступает градостроительный и бихевиористский подход. Однако в рамках исследований по эволюции образов российских городов необходимо применить и исторический подход с акцентом на территорию, её ресурсы и выявить причинно-следственные связи формирования образа территории и исторических процессов.
Результаты исследования. Эволюция образов Ростова-на-Дону: причинно-следственные связи. Образ территории, города, населённого пункта связан с эволюцией важнейших селитебных, хозяйственных укладов и административных центров страны. Среди подходов к познанию образа города необходимо выделить отдельной строкой экономико-географический и исторический подход, ускользающий из поля зрения современных исследователей.
Эволюция представлений и образов городов и территорий, в первую очередь, находится в прямой зависимости от модернизации хозяйственных укладов, экономических институтов, региональной и политической конъюнктуры, а также запросов правящей элиты на выполнение территорией народнохозяйственных нужд на определённых исторических вехах. В геоисторическом преломлении развития нашего государства такие события, как Азовское сидение, Октябрьская революция, сталинские пятилетки с лозунгом «Пятилетка за четыре года», «Даёшь индустриализацию!», политика НЭПа, лихие 1990-е гг., деиндустриализация экономики, в конечном итоге, реиндустриализация 2023+ сформировали особые социально-экономические задачи и условия для современного Юга и г. Ростова-на-Дону. Вследствие этого представления об образе города является плюралистичными в пространственно-временном измерении на определённой стадии его эволюционной траектории.
Города позиционно тяготеют к ландшафтным рубежам контрастности (термин Ф. Н. Милькова) и в освоенной местности сети городов и ландшафтных рубежей во многом повторяют друг друга [9]. Город растёт не за счёт своей собственной территории, не из «самого себя», а из хозяйственной жизни области, региона, а специализация территории закладывается во всевозможных природных границах или ландшафтных рубежах контрастности и их узлах [10]. Современная территория Ростова-на-Дону расположена в более ландшафтно-контрастном месте страны, нежели просто Приазовье и Прикубанье. Особое значение при формировании Ростова-на-Дону имеет геоморфологическая и гидрографическая контрастная граница на стыке равнины и речной системы р. Дон.
В исследовании применён экономико-географический подход в исторической ретроспективе с выявлением причинно-следственных связей к исследованию эволюции образов Ростова-на-Дону в периоды его становления, хозяйственной активности и превращения в мощную регионально-хозяйственную систему на Юге России.
1. «Город пяти морей» и «Ворота Кавказа» (середина XVIII в.). Город Ростов-на-Дону как южный оплот страны вырос из крепостницы, заложенной по указу Императрицы Елизаветы II. В 1750 г. на темерницкой верфи был построен первый парусный корабль. По указу Елизаветы II от 15 декабря 1749 г. образован город-порт: «Для сбору тарифов и внутренних пошлин с привозимых из турецкой области и отвозимых из России за границу товаров таможню учредить по реке Дону вверх от
устья реки Темерник против урочища, называемого «Богатый колодезь». В середине XVIII в. Темерницкий форпост — это центр торгово-экономических отношений Российской империи с портами Азовского, Балтийского, Каспийского, Белого, Чёрного морей. Формирование форштадтов вокруг крепости впоследствии определило архитектурно-планировочную структуру Ростова-на-Дону, способствовало превращению города в торгово-купеческий центр империи.
2. «Купеческий город» (первая половина XIX в.) и «Ростов-папа» (середина XIXв.). В первой половине XIX в. за счёт развития судоходства Ростов-на-Дону подчиняется интересам коммерса (по образному выражению адмирала Ф. Ф. Ушакова) и преобразовывается в крупный центр торговли, купли-продажи товаров. Современный облик центра города сформирован купеческим сословием. Облик современного Ростова-на-Дону формировался преимущественно вокруг площади Старого базара и Таганрогского проспекта. Вся капитальная застройка сконцентрирована на центральной площади и вокруг неё — вдоль Таганрогского проспекта и Московской улицы. На улице Московской сформировалась наиболее плотная застройка каменными купеческими зданиями с жилой и торговой функцией. Последнее было характерно для торговых площадей XIX в., облик которых «определяли здания гостиных дворов или торговых рядов, выделявшихся... на фоне ограничивающих площадь купеческих домов с лавками и складских строений» [18].
3. «Южнорусский Чикаго» и «Донской Вавилон» (конец XIX в. — начало XX в.). В середине XIX в. в Области войска Донского начали зарождаться новые виды обрабатывающей промышленности, которые были сосредоточены преимущественно в Ростове-на-Дону, Красном Сулине, Таганроге. В эпоху индустриализации и бурного роста промышленности Ростов-на-Дону приобретает особую значимость для государства и новый статус — индустриального центра юго-востока страны, и именуется современниками того времени как «Южнорусский Чикаго» и «Донской Вавилон». Промышленность на юге Российской империи стремительно развивалась, опережая по темпам развития Урал. К концу XIX в. Ростов-на-Дону вступил фазу устойчивого подъёма. Как следствие экономического роста, на юге России «урбанизация приобрела масштаб и темпы, не сопоставимые ни с одним из других регионов империи» [14].
Показательна динамика роста населения Ростова во второй половине XIX в. и начале XX в. В 1846 г. в городе проживало более 9 000 чел., в 1860 г. — 17 500, в 1881 г. — 62 731, в 1890 г. — 90 577, в 1900 г. — 122 935, в 1910 г. — 189 874 чел. [19]. Бурная урбанизация являлась одной из предпосылок к освоению городского пространства и его массовой застройке. К концу XIX — началу XX вв. центр Ростова-на-Дону застраивается жилыми домами (в основном доходными). Ограниченная сплошным фронтом застройки улица приобретает структуру улицы-коридора, которая чётко видна на современных улицах города.
4. «Русский Чикаго» в советский и начале постсоветского периода (1920-е — 1990-е гг.). К концу 1937 г. (третьей пятилетки) из аграрной Ростовская область превратилась в индустриально-аграрный регион, а Ростов-на-Дону стал индустриальным городом. В 1938 г. введены в строй четыре корпуса Дома Советов (нынешнее здание Администрации Ростовской области). Создание заводов сопряжено со строительством жилищно-коммунальных условий для рабочих, т. е. созданием посёлков, которые впоследствии определили интегрально-пространственную структуру современного Ростова-на-Дону (по И. М. Майергойзу [29]). Новые жилые дома-гиганты построены в
городе на Ворошиловском и Будёновском проспектах, вокруг заводов формировались рабочие посёлки. В период депрессии, деиндустриализации экономики конца 80-х и 90-х гг. XX в. наименование «Русский Чикаго» стало приобретать негативную окраску. Именно этот образ города Ростова-на-Дону сохранился в массовом сознании постсоветского общества.
5. «Большой Ростов» (начало 2000-х г. XX в.) и «Столица Южного федерального округа». Стоящий на повестке в Городской Думе с 2000-х гг. дискурс продолжается и по сей день. Формирование «Большого Ростова» — это вопрос, зависящий от региональной политической воли, и вновь востребованный после принятия Стратегии пространственного развития Российской Федерации до 2030 г., где городские агломерации провозглашены точками экономического роста. В данном контексте предполагается объединение «главного города» и периферии, факт выхода города метрополии за административные границы. Ментальный образ благополучно развивающейся территории будет, безусловно, превалировать в массовом сознании общественности, активно транслироваться в СМИ как образ, ментальный конструкт (или, применяя укореняющуюся в российской регионалистике категорию современной культурной географии — геоконцепт), значимый для эффективного выстраивания межмуниципальных связей, равно как и позиционирования города, агломерации и региона в целом.
Fig. 1
Рис. 1. Эволюция образа г. Ростова-на-Дону под влиянием геополитических и геэкономических трансформаций
. Evolution of the image of the city of Rostov-on-Don under the influence of geopolitical and geo-economic transformations
Эпохально-знаковые объекты культуры, архитектуры, искусства, парковые ансамбли точечно представлены в архитектурно-планировочном облике города, искусно вплетены в интегрально-пространственную и линейно-сетеузловую структуру современного Ростова-на-Дону, элементы, которого классифицированы в пространстве с применением градостроительной методики Кевина Линча.
Элементы образа города Ростова-на-Дону: материальные предпосылки к городскому туризму. Во-первых, это «пути» — улицы, железные дороги, пешеходные тропы и другие пути передвижения людей. На наш взгляд, в Ростове-на-Дону такими «путями»являются три улицы.
Путь 1. Улица Большая Садовая как центральная в городе, одна из старейших и красивейших, появилась на генеральном плане Ростова-на-Дону в 1781 г. и именовалась как Загородняя. Современная улица Большая Садовая представляет собой комплекс архитектурных ансамблей и строений, где расположены объекты культурного наследия регионального и федерального значения. Ключевыми объектами культурного наследия, полагаем, можно считать представленные ниже в таблице.
Таблица 1
Объекты культурного наследия по ул. Большая Садовая
Table 1
Objects of cultural heritage on the street. Bolshaya Sadovaya
Дореволюционные здания Современное назначение Адрес культурного объекта
Дом М. Н. Черновой, 1899 г, арх. Н. А. Дорошенко Филиал банка ВТБ ул. Большая Садовая, д. 27/47
Торговый дом Г. Г. Пустовойтова, 1910 г., арх. Е. М. Гулин Центральный универмаг ул. Большая садовая, д. 46/30
Доходный дом купца С. Ф. Генч-Оглуева, 1883 г., арх. А. Н. Померанцев Аренда помещений, торговый зал Gloria Jeans ул. Большая Садовая, д. 68
Здание правления Волжско-Камского банка, 1910 г., арх. А.Н. Бекетов Дворец творчества детей и молодежи ул. Большая Садовая, д. 55
бывший Дом купца Г. Я. Кистова, 1914-1917 гг., арх. Н. Г. Васильев Главный корпус Южного федерального университета ул. Большая Садовая, 105/42
Дом братьев Мартын (Красный домик), 1893 г., арх. Н. М. Соколов Филиал Государственного музея-заповедника им. М. А. Шолохова ул. Большая Садовая, 125
Ростовский академическийтеатр драмы им. М. Горького, 1935 г., арх. В. А. Щуко и В. Г. Гельфрейх Сохранил свое первоначальное назначение Театральная площадь
Здание городской Думы, 1899 г., арх. А. Н. Померанцев Администрация города Ростова-на-Дону ул. Большая Садовая, д. 47
Путь 2. Пешеходный бульвар Ростова-на-Дону — улица Пушкинская. Бульварная улица, часть которой имеет статус пешеходной. Ранее называлась Кузнецкой и появилась в плане города в 1870 г., т. к. за городским парком располагались кузнечные мастерские. В 2010 г. бульварная часть улицы на участке от Театрального проспекта до Будёновского проспекта получила юридический статус парковой зоны. На Пушкинской улице расположились примечательные здания и сооружения: особняки и доходные дома ростовских купцов, две библиотеки (Донская публичная и Зональная библиотека им. Ю. А. Жданова), музей, факультет филологии и журналистики ЮФУ
Путь 3. Переулок Соборный — одна из первых улиц города, появившаяся на плане в 1811 г., носила название Донской спуск, ныне отреставрированная, и ставшая пешеходной, выходит к самой старинной площади города — Соборной.
Во-вторых, это «края»: чёткие переходные зоны или линейные границы, например береговые линии и зеленые зоны:
— набережная им. адмирала Ф. Ф. Ушакова, расположенная на правом берегу реки Дон, начинающаяся от бизнес-центра «Риверсайд-Дон» и заканчивается возле ресторана Пирс. На набережной установлены чугунные монументы, представляющие собой композиции на тему Донского края — «Рыбак», «Рак», «Григорий и Аксинья в лодке», «Дон-батюшка», «Ростовчанка», «Дед Щукарь», «Художник»;
— парк культуры и отдыха «Левобережный», который расположился вдоль стадиона «Ростов-Арена» (рассчитан на 45 тыс. зрителей) на месте прежнего центрального городского пляжа, где находятся многочисленные развлекательные заведения. Инфраструктура парка представлена детскими площадками с общей площадью 4,6 тыс. кв. м, спортивных площадок — 13,6 тыс. кв. м. Площадь покрытия велодорожек составляет 4,4 тыс. кв. м;
— парки и скверы: Центральный городской Парк им. М. А. Горького, Парк культуры и отдыха им. Октябрьской Революции, Парк культуры и отдыха им. Николая Островского, детский парк им. Вити Черевичкина, Парк Авиаторов, Ботанический парк ЮФУ и др.
В третьих, это «районы: кварталы, общины и т п.». С учётом исторического формирования Ростова-на-Дону как торгового города, полагаем, что особенным характером обладают следующие торговые точки и ряды: Нахичеван-ский рынок, появившийся в 1799 г. XIX века; Центральный рынок, своеобразное место торговли с ростовским характером.
В четвёртых, это «узлы». В Ростове-на-Дону выделяются следующие стратегические точки встреч — Театральная площадь; Главный железнодорожный вокзал, соседствующий с Пригородным вокзалом и Главным автовокзалом, расположенные в центральной части города на Привокзальной площади. Три вокзала формируют крупный транспортный узел на Юге России.
В пятых, это «ориентиры»: материальные объекты, служащие своеобразными точками притяжения: стела Воинам-Освободителям, Тачанка-Ростовчанка (набережная гребного канала), Фонтан «Атланты» (Театральная площадь), Церковь Серафима Саровского, Армянская Церковь Сурб Хач (открыта в 1792 г.); Особняк Парамонова (Пушкинская, 148), Парамоновские склады (Береговая, 47а), памятник Первой конной армии (площадь Советов), Кафедральный собор Рождества Пресвятой Богородицы; Ростовский музыкальный театр, Ростовский государственный цирк; Памятник А. С. Пушкину, Ростовский музей краеведения, Музей изобразительных искусств, Покровская церковь, Колесо обозрения«Одно небо» в Парке им. Октябрьской революции — самое большое колесо обозрения на юге, Донская государственная публичная библиотека, греческая церковь Благовещения Пресвятой Богородицы и т. д.
Ретроспективный анализ социально-экономических трансформаций позволил выявить ряд тенденций при формировании современного архитектурно-планировочного облика Ростова-на-Дону.
1. В первую очередь, необходимо отметить, что территория города прошла три витка эволюционного развития, которые повлияли на пространственно-планировочную структуру Ростова-на-Дону:
— первый виток развития (середина XVIII в. — начало XIX в.). Градообразующим признаком возникновения Ростова-на-Дону явился политический фактор, который превалировал над экономическим фактором. Город формировался как форпост Российской империи на юге страны;
— второй виток развития (середина XIX в. — конец XIX в.) охарактеризован бурным развитием коммерции и превращения Ростова-на-Дону в торгово-промышленный центр Юга России.
— третий виток развития (конец XIX в. — начало XX в.) ознаменовался становлением новой индустриальной политики (НЭПа) или сталинской индустриализации, оказавшей влияние на планировочную застройку ранее купеческого города.
2. Центр Ростова-на-Дону застраивался хаотично, без единства и целостности, без соблюдения принципа ансамбля.
3. Тенденция хаотичной, точечной застройки сохраняется и в настоящее время.
Направления развития городского туризма в Ростове-на-Дону. В качестве способа познания городского пространства самым приемлемым считается маршрутный, а именно, пешеходный маршрут. Логика построения маршрутов в рамках архитектурно-планировочной структуры Ростова-на-Дону отличается, в первую очередь, линейностью и локальностью. Маршруты необходимо строить с учётом территориального расположения объектов, в радиусе пешеходной доступности. Линейность маршрута проявляется в пролегании преимущественно вдоль прямых линий, направлений и улиц. Локальность обусловлена привязкой к определённым объектам. В связи с хаотичностью расположения объектов показа принцип локальности выступает основополагающим. Весь пешеходный маршрут должен подчиняться архитектурной иерархии и периоду возникновения объекта показа, и быть связан с историческим кодом города. В современном архитектурном облике Ростова-на-Дону выделяется два таких исторических кода:
1) эпохальная архитектура сталинской индустриализации — объекты конструктивизма;
2) объекты классицизма и модерна, эклектики и модерна, возникшие в период бурного развития коммерции в Ростове-на-Дону.
В работе не ставится задача предложить полноценные экскурсионные маршруты с их содержательной частью. Это задача историков и экскурсоводов. В рамках исследования предпринята попытка схематично представить только основные контуры пешеходных маршрутов в городе.
Материально-пространственная среда городского туризма представлена в качестве устойчивых элементов городской среды с фиксацией в пространстве через классификацию градостроительных понятий «каркас», «ткань», предложенную архитектором А. Э. Гутновым.
1. Пешеходная городская экскурсии по объектам архитектуры — доходным домам Ростова-на-Дону (рис. 2).
Рис. 2. Расположение доходных домов в Ростове-на-Дону Fig. 2. Location of tenement houses in Rostov-on-Don
Данная пешеходная экскурсия является в большей мере линейной, чем локальной. Городской особенностью доходных домов является то, что главные парадные и жилые помещения выводятся в сторону улицы, а второстепенные — во внутриквартальное пространство. «Каркасом» городской экскурсии по объектам архитектуры, представленной доходными домами зажиточных ростовских купцов, являются кварталы вдоль Будённовского проспекта, по обе стороны по периметрам от центральной ул. Большой Садовой. В данном городском периметре можно выделить следующие элементы «ткани», представляющие туристский интерес: доходный дом купца В. И. Чиркова на проспекте Будённовский № 46 (ныне здание полиции и Южная оперативная таможня), также на Будённовском проспекте № 3 расположен доходный дом купцов Дутиков, выполненный в стиле модерн (ныне в здании находятся коммерческие организации), по адресу Будённовский № 34 стоит доходный дом в стиле модерн, построенный в 1910 г. для купца I гильдии П. В. Хаджаева. В наше время здание имеет статус объекта культурного наследия регионального значения, в нём располагается Дом обуви и Донской военно-исторический музей. По адресу Будённовский № 25 расположен угловой Доходный дом, построенный в стиле модерн для почётного мирового судьи Г. Х. Бахчисарайцева. После масштабной реставрации в 2005 г. в нём разместились кафе, книжный и ювелирный магазины и что удивительно — балетная школа. На пересечении ул. Большая Садовая № 105 и Университетского переулка построен в 1914 г. доходный дом по заказу донского купца и лесопромышленника Г. Я. Кистова, дом выполнен в стиле модерн с использованием деталей классицизма.
2. Пешеходная городская экскурсия по объектам конструктивизма является локальной (более точечной), т. к. застройка проводилась с конкретной привязкой к месту создания рабочих зон, заводов, вокруг которых строились объекты куль-
турно-бытового назначения (секционные жилые дома, общежития, дома культуры, медицинские учреждения, детские сады). Точечно на карте показать данные объекты в пределах территории сложно, поэтому лучше ограничиться лишь перечислением объектов. Приблизительно 30 % объектов конструктивизма Юга России сосредоточено в Ростове-на-Дону. В городе выделяется туристским «каркасом» индустриализации и конструктивизма рабочий посёлок «Ростсельмаш» в северном жилом массиве, а туристской «тканью» выступают объекты культурно-бытового назначения. Самыми значимыми из них являются: здание РГУПСА; Лендворец; больница им. Семашко; областная администрация (Дом Советов); здание больницы им. Семашко; два комплекса архитектора Михаила Кондратьева (один на углу пр. Будённовского/ул. Лермонтовской, второй — «Новый быт» на пересечении ул. Суворова и пр. Соколова); два дома-гиганта, занимающих целые кварталы, на углу пр. Ворошиловский и ул. Красноармейской и на ул. Профсоюзной; театр им. Горького, построенный в форме трактора (памятник федерального значения).
Заключение. Позиция автора относительно развития городского туризма в обобщённом виде заключается в следующем.
1. Городская среда представляет собой уникальный конгломерат смыслов, образов, атрибутов, событий, которые возникают в период исторического развития территорий. Перцепционное восприятие городского пространства закрепляет его имидж в массовом сознании общества.
2. Изучение городского пространства с целью формирования туризма следует рассматривать как интегрально-пространственную структуру города на уровне архитектурно-планировочных микрорайонов (по И. М. Майергойзу), а также отдельные зоны малоэтажной жилой застройки на уровне множественной территориально-отраслевой структуры города.
3. Изучение образа города и городского туризма в российских городах возможно с применением двух аналитических подходов. Первый подход должен подчиняться историческому социально-экономическому ходу событий, которые оказывают значительное влияние на застройку и архитектурно-планировочный каркас современного города. Второй подход должен базироваться на тщательной работе с архивными документами, планировочными картами и опираться на современные GIS-технологии (Яндекс карты, Публичная кадастровая карта, GIS-карта города) с целью полного понимания локализации объектов в городском пространстве и логичного построения маршрутов.
4. Городская среда архаична, исторична, и потому городской туризм требует кооперации усилий историков, географов, искусствоведов, использования знаний и компетенций в градостроительной деятельности.
Литература
1. Александрова А. Ю. Структура туристского рынка. М.: Пресс-Соло, 2002. 382 с.
2. Важенина И. С. Концептуальные основы формирования и совершенствования репутации региона // Региональная экономика: теория и практика. 2007. № 8 (47). С. 91—102.
3. ВизгаловД. В. Брендинг города. М.: Институт экономики города, 2011. 160 с.
4. Власова Н. Ю. Культурное наследие и искусство как составляющая брендинга территории // Известия Уральского государственного экономического университета. 2011. № 6 (38). С. 56—60.
5. Гутнов А. Э. Эволюция градостроительства. М.: Ладья, 1984. 320 с.
6. Замятин Д. Н. Власть пространства и пространство власти: географические образы в политике и международных отношениях. М.: Российская политическая энциклопедия (РОСПЭН), 2004. 352 с.
7. Замятин Д. Н. Гуманитарная география: пространство и язык географических образов. СПб.: Але-тейя, 2003. 331 с.
8. Замятин Д. Н. Моделирование географических образов: пространство гуманитарной географии. Смоленск: Ойкумена, 1999. 256 с.
9. Зырянов А. И. Взаимосвязь теоретической географии и географии рекреационной // Социально-экономическая география. Вестник Ассоциации российских географов-обществоведов. 2019. № 8. С. 64-72.
10. Зырянов А. И. Правило размер-позиция // Известия РАН. Серия географическая, 2007. № 6. С. 19-25.
11. Иконников А. В. Утопическое мышление и архитектура. М.: Изд. Архитектура-С, 2004. 400 с.
12. Климанова О. А., Тельнова Н. О. Природный и историко-культурный потенциал региона как основа формирования туристского образа территории // Современные проблемы сервиса и туризма. 2008. № 4. С. 49-55.
13. Линч К. Образ города / Пер. с англ. В. Л. Глазычева; ред. А. В. Иконников. М.: Стройиздат, 1982. 328 с.
14. Лунин Б. В. Очерки истории Подонья — Приазовья. Т. 2. Ростов-на-Дону, 1951. 378 с.
15. МайергойзИ. М. Географическое учение о городах. М.: Наука, 1987. 199 с.
16. Майергойз И. М. Территориальная структура хозяйства. Новосибирск: Наука, 1986. 304 с.
17. Панкрухин А. П. Маркетинг территорий. М.: Изд-во РАГС, 2002. 327 с.
18. Русское градостроительное искусство: Петербург и другие российские города XVIII — первой половины XIX веков. М.: Стройиздат, 1995. 404 с.
19. Токарев А. Г. Градостроительное развитие Ростова-на-Дону в XIX — начале XX в. // Вестник Томского государственного архитектурно-строительного университета. 2011. № 3 (32). С. 41-49.
20. Fakeye P. C., Crompton J. L. Image differences between prospective, first-time, and repeat visitors to the Lower Rio Grande Valley // Journal of travel research, 1991. No. 30 (2). P. 10-16.
21. Hernández-Lobato L., Solis-Radilla M. M., Moliner-Tena M. A., Sánchez-García J. Tourism destination image, satisfaction and loyalty: a study in Ixtapa-Zihuatanejo, Mexico // Tourism geographies. 2006. No. 8(4). P. 343-358.
22. Lawson F., Baud-Bovy M. Tourism and recreation development. London: The Architectural Press, 1977. 210 p.
23. Norberg-Schulz Chr. Existence, Space and Architecture. N. Y., 1971. 120 p.
References
1. Aleksandrova A. Yu. (2002), The structure of the tourist market, Moscow, Press-Solo, 382 p. (In Russ.).
2. Vazhenina I. S. (2007), Conceptual foundations for the formation and improvement of the reputation of the region, Regional economy: theory and practice, no. 8 (47), pp. 91-102. (In Russ.).
3. Vizgalov D. V. (2011), City branding, Moscow, Institute of City Economics, 160 p. (In Russ.).
4. Vlasova N. Yu. (2011), Cultural heritage and art as a component of branding of the territory, Proceedings of the Ural State University of Economics, no. 6 (38), pp. 56-60. (In Russ.).
5. Gutnov A. E. (1984), The evolution of urban planning, Moscow, Ladya, 320 p. (In Russ.).
6. Zamyatin D. N. (2004), The power of space and space of power: geographical images in politics and international relations, Moscow, Russian Political Encyclopedia (ROSPEN), 352 p. (In Russ.).
7. Zamyatin D. N. (2003), Humanitarian geography: space and language of geographical images, St. Petersburg, Aleteyya, 331 p. (In Russ.).
8. Zamyatin D. N. (1999), Modeling of geographical images: the space of humanitarian geography, Smolensk, Oikumena, 256 p. (In Russ.).
9. Zyryanov A. I. (2019), Relationship between theoretical and recreational geography, Socio-economic geography. Bulletin of the Association of Russian social geographers, no. 8, pp. 64-72. (In Russ.).
10. Zyryanov A. I. (2007), The size-position rule, Izvestiya RAN. Geographic Series, no. 6, pp. 19-25. (In Russ.).
11. Ikonnikov A. V. (2004), Utopian thinking and architecture, Moscow, Architecture-S, 400 p. (In Russ.).
12. Klimanova O. A., Telnova N. O. (2008), Natural and historical and cultural potential of the region as the basis for the formation of the tourist image of the territory, Modern problems of service and tourism, no. 4, pp. 49-55. (In Russ.).
13. Lynch K. (1982), The image of the city, A. V. Ikonnikov (ed.), Moscow, Stroyizdat, 328 p. (In Russ.).
14. Lunin B. V. (1951), Essays on the history of the Don — Sea of Azov, vol. 2, Rostov-on-Don, 378 p. (In Russ.).
15. Mayergoyz I. M. (1987), Geographical doctrine of cities, Moscow, Nauka, 199 p. (In Russ.).
16. Mayergoyz I. M. (1986), Territorial structure of the economy, Novosibirsk, Nauka, 304 p. (In Russ.).
17. Pankrukhin A. P. (2002), Marketing of territories, Moscow, Publ. House RAGS, 327 p. (In Russ.).
18. Russian urban art: Petersburg and other Russian cities of the 18th —first half of the 19th centuries (1995), Moscow, Stroyizdat, 404 p. (In Russ.).
19. Tokarev A. G. (2011), Urban development of Rostov-on-Don in the 19th — early 20th centuries, Bulletin of the Tomsk State University of Architecture and Civil Engineering, no. 3 (32), pp. 41-49. (In Russ.).
20. Fakeye P. C., Crompton J. L. (1991), Image differences between prospective, first-time, and repeat visitors to the Lower Rio Grande Valley, Journal of travel research, no. 30 (2), pp. 10-16.
21. Hernández-Lobato L., Solis-Radilla M. M., Moliner-Tena M. A., Sánchez-García J. (2006), Tourism destination image, satisfaction and loyalty: a study in Ixtapa-Zihuatanejo, Mexico, Tourism geographies, no. 8(4), pp. 343-358.
22. Lawson F., Baud-Bovy M. (1977), Tourism and recreation development, London, The Architectural Press, 210 p.
23. Norberg-Schulz Chr. (1971), Existence, Space and Architecture, N. Y., 120 p.
Сведения об авторе
Семиглазова Владислава Андреевна — кандидат географических наук, доцент кафедры государственного и муниципального управления, доцент кафедры городского хозяйства и планирования, Донской государственный технический университет, г. Ростов-на-Дону, Россия. E-mail: sva.vladasem@mail.ru ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5070-4522
About the author
Dr Vladislava Semiglazova, Associate Professor, Department of State and Municipal Administration, Department of urban economy and planning, Don State Technical University, Rostov-on-Don, Russia. E-mail: sva.vladasem@mail.ru ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5070-4522
Поступила в редакцию 02.01.2023 г. Поступила после доработки 10.02.2023 г. Статья принята к публикации 20.02.2023 г.
Received 02.01.2023.
Received in revised form 10.02.2023.
Accepted 20.02.2023.
