CC BY
182
УДК 502(073) В.Н. Самченко
ЭВОЛЮЦИЯ НАУКИ: НОВЫЙ ВЗГЛЯД
Распространенная сейчас в отечественной литературе концепция эволюции науки характеризует ее этапы односторонне и не обеспечивает однозначности их выделения. В результате деление на этапы оказывается неточным. Предлагаемый автором новый подход преодолевает эти недостатки.
Ключевые слова: парадигма, научная революция, типы науки, лидер науки, тип осваиваемых наукой явлений, нелокальная связь, детерминизм.
V.N. Samchenko EVOLUTION OF SCIENCE: THE NEW SIGHT
The article shows that the concept of science evolution which is widespread in the native literature now characterizes its stages incompletely and does not provide unambiguity of their allocation. As a result, division into stages appears inexact. The offered by the author approach overcomes these drawbacks.
Key words: paradigm, scientific revolution, types of science, leader of science, type of the phenomena mastered by science, not local communication, determinism.
Распространенная сейчас в отечественной литературе трактовка этапов эволюции науки в Новое и Новейшее время основана на выделении трех типов рациональности, восходящем к работам В.С. Стёпина. Это так называемый классический, неклассический и постнеклассический тип рациональности. Определяя их, автор данной концепции пишет: «Классический тип рациональности центрирует внимание только на объекте и выносит за скобки все, что относится к субъекту и к средствам деятельности. Для неклассической рациональности характерна идея относительности объекта к средствам и операциям деятельности... Наконец, постнеклассическая рациональность учитывает соотносительность знаний об объекте не только со средствами, но и с ценностно-целевыми структурами деятельности» [7, 18; Ср.: 8, 160-166\.
Многие ученые считают эти положения неточными и мы в том числе. Очевидно также, что деление науки на исторические этапы на основе такого подхода является односторонним и несистемным. Ведь в нем задействован всего один фактор, характеризующий развитие науки в заведомо ограниченный период времени, и притом фактор произвольно избранный. Но в настоящей статье основное внимание уделяется не критике концепции Стёпина, а изложению нового комплексного подхода. Он проверен практикой преподавания и длительным опытом научной работы.
В его основе лежат два достаточно признанных положения, на которые опираются многие историки науки. Это, во-первых, выявление научной дисциплины, лидирующей на данном этапе развития науки, во-вторых, маркировка разделов между крупными этапами по глобальным революциям в развитии знания. В то же время наш подход имеет существенные особенности. Главная из них та, что мы связываем лидирующую дисциплину и научную парадигму с типом явлений, осваиваемых наукой на данной качественной ступени ее развития.
Перечень таких типов включает: 1) свойства предметов, их состав и отношения; 2) функционирование, т. е. рутинные процессы без качественных изменений предмета; 3) эволюцию в собственном значении латинского слова evolutio, как развертывание потенций уже ставшего предмета через ряд качественно отличных состояний, но за исключением моментов становления; 4) становление, означающее здесь возникновение либо исчезновение, т. е. любой радикальный переход между бытием и небытием каких-либо явлений.
Познание моментов, обозначенных в первом пункте, образует научную статику; познание остальных процессуальных моментов относится к динамике - в обобщенном смысле слов «статика» и «динамика». По-
следовательность развития научного знания в общем плане соответствует последовательности пунктов приведенного списка. Статика всегда формируется раньше, так как необходима для развития динамики. Но именно формирование динамики делает науку зрелой и оно же делает ее практически эффективной. Ведь именно динамика раскрывает нам возможности целенаправленного воздействия на предмет.
Строго говоря, к перечню областей динамики следует добавить познание развития в целом, а также познание процесса самоорганизации. Мы не стали выделять эти пункты изначально, поскольку они как бы складываются из соединения других пунктов, что будет показано в дальнейшем изложении. Но задействовать указанные понятия нам придется неоднократно.
Лидирующая дисциплина и тип осваиваемых явлений совместно задают стиль научного мышления, преобладающий на соответствующем этапе развития науки. В философском аспекте это различия диалектического, метафизического (в смысле антидиалектики) и релятивистского подходов к познанию, но в исторической ситуации они складываются в своеобразные концепции, например механицизм или эволюционизм. При этом важную роль играют преобладающие представления о связи явлений, поскольку им наука всегда уделяет большое внимание. А на острие этой проблематики стоит вопрос, признаются ли научными воззрениями данной эпохи континуальные (нелокальные, дальнодействующие, холистические) связи явлений.
Дополняют картину мировоззренческие идеи, характерные для данного исторического типа науки. Это своего рода буферное образование между идейной сферой науки и сферой политической идеологии, и входящие в него элементы определяются в значительной степени ситуативно. Но отказаться от него нельзя, так как научные, мировоззренческие и политические концепции и настроения существенно влияют друг на друга.
В результате получается пятичленная характеристика, достаточно полно определяющая крупные этапы развития науки. С таким инструментарием можно анализировать эволюцию знаний не только в Новое время, но на всех стадиях развития цивилизации (для чего концепция Стёпина заведомо не годится). Правда, в приложении к ранним этапам приходится учитывать незрелость самого предмета, но обусловленные этим затруднения не носят принципиального характера.
В данной статье мы ограничимся в основном историей науки Нового и Новейшего времени, как эрой действительной эволюции уже ставшей науки. Но к статье приложена таблица, в которой более широко освещаются и прогресс самой науки, и развитие ее отношений с техникой и производством.
Первый этап развития ставшей науки приходится на XVN-XVШ столетия. Он оформился как результат эпохи научной революции XVII в. и продолжился в эпоху Просвещения. Бесспорным лидером науки в данный период является классическая механика, именно потому, что в ней раньше, чем в других науках, сформировался высший раздел знания - динамика. Известно, что механистический подход становится в этот период парадигмой науки. Например, Р. Бойль пытался представить химическую связь как механическое сцепление молекул посредством крючков или зубцов. Некоторое исключение составляют только представления о природе живой материи, которую механика не в силах убедительно объяснить.
Ведь механика и в сфере динамики остается в некотором смысле статичной, так как рассматривает только функционирование неизменных объектов по также неизменным законам. Поэтому, например, К. Линней был уверен в принципиальной неизменности видов живых существ. Он подкреплял свое мнение ссылкой на божественное творение видов. Вообще креационизм присущ механистическому стилю мышления. Правда, в сознании ученых рассматриваемой эпохи он выступает преимущественно в форме деизма: божество трактуется как демиург, который создал мир, дал ему неизменные законы, но не вмешивается в его функционирование.
Механистический подход к познанию явлений в его философски обобщенном виде Гегель назвал метафизическим. Одной из существенных черт этого подхода является односторонний детерминизм. Его можно представить как убеждение, что все объективные связи между явлениями носят дискретный силовой характер, а континуальных связей в реальности не существует. В современных физических терминах это означает, что есть якобы только локальные (близкодействующие) связи, но нет связей нелокальных (даль-нодействующих). Наиболее ярко такое убеждение представлено в учениях Т. Гоббса, Б. Спинозы, П. Гольбаха, И. Канта, П. Лапласа. В данном отношении естествознание Нового времени резко противостоит средневековому оккультизму, который стремился угадать тайные непричинные соответствия микро- и макрокосма и пренебрегал конкретной причинной связью явлений.
В духовной сфере в этот период выделяются «автоматический» оптимизм Лейбница и деятельный оптимизм эпохи Просвещения. В обоих случаях оптимистические настроения вдохновлялись громадными успехами познания. Но все же когнитивные корни оптимизма в данную эпоху были ненадежными. Ведь механистический подход не всегда адекватен даже в рамках физики, например, в применении к электромагнитным процессам. Еще менее способна механика объяснить бытие живой материи, почему и возник витализм.
И уже совсем невозможно удовлетворительное механическое объяснение бытия человека и общества, хотя французские материалисты XVIII в. и социальные утописты, такие, как Сен-Симон и Фурье, все же пытались к нему прибегать.
Не очень надежными оказались и социальные корни оптимизма. Просвещенческий культ разума рухнул, не выдержав ударов социальной стихии. Одним из следствий французской революции 1789 г. было закрытие 22 университетов, временное прекращение деятельности Парижской академии, казнь ряда видных ученых, включая великого химика А. Лавуазье. В XVII в. отмеченные обстоятельства способствовали трагическому разочарованию Б. Паскаля и скепсису П. Бейля в отношении возможностей механистической науки. В XVIII столетии они отразились в агностических учениях Д. Юма и И. Канта, а духовную эволюцию Паскаля во многом повторил видный шведский ученый Э. Сведенборг.
Учитывая сказанное, можно представить характерные черты науки XVII-XVШ вв. в виде следующего перечня:
1. Предпосылка формирования - Научная революция XVII в.
2. Тип осваиваемых явлений - функционирование и взаимодействие неизменных объектов по неизменным законам.
3. Лидер познания - классическая механика Галилея и Ньютона.
4. Преобладающий стиль мышления - метафизический в форме механицизма, включая односторонний детерминизм.
5. Характерные мировоззренческие идеи - креационизм в форме деизма, агностические тенденции на фоне поверхностного оптимизма.
Мы полагаем, что таким образом выделен особый предклассический тип (этап развития) науки. Однако сегодня преобладает мнение, поддержанное и концепцией Стёпина, что наука МН-МШ вв. и наука XIX в. вместе составляют единый классический тип науки. Это мнение не лишено отдельных предпосылок, которые мы еще рассмотрим ниже. И все же оно представляется недостаточно основательным уже потому, что науку XVIII в. и науку XIX в. разделяет еще одна глобальная революция в развитии знания.
Эту революцию не всегда замечают, поскольку она выступает только как одна из сторон Промышленной революции конца XVIII - начала XIX вв. Но именно в ходе ее произошли радикальные подвижки в астрономии, геологии, биологии, химии, вскоре после нее открываются новые горизонты физики. Изменился также сам предмет научного рассмотрения: на первый план выходит изучение качественной эволюции вещей. Соответственно в идейной сфере креационизм сменяется эволюционизмом.
В принципе все это не ново. Все историки знают, что идея эволюции утверждается именно в данный период, причем почти во всех областях науки, от небулярной космогонии Лапласа до дарвиновской теории происхождения видов и от лингвистики до философии. Кроме того, еще Б.М. Кедров разделял «механическое естествознание МП-МШ веков» и «господство эволюционных идей в естествознании XIX века». Не-выделение этого периода в концепции Стёпина можно объяснить только заведомо ограниченной шкалой оценки.
В то же время многие исследователи не выделяют его на том основании, что классическая механика остается якобы лидером науки на протяжении всех трех столетий с XVII по XIX в. Действительно, и в науке XIX в. механика сохраняла высокий авторитет. В частности, ее влияние было поддержано предсказанием на основе теории Ньютона и открытием в 1846 г. новой планеты - Нептуна. Во второй половине XIX в. впервые утверждается научная молекулярно-кинетическая теория теплоты (Дж. Джоуль и др.). А в свете ее тепловые явления казались сводимыми к механическому движению, которое исключает действительно необратимые процессы.
Но видимая сила механицизма коренилась в заблуждениях. Не станем забывать, что сам Ньютон не смог постичь существо всемирного тяготения. Факты вынуждали его допустить практически бесконечную скорость распространения возмущений гравитационного поля, но это не соответствовало механистической картине мира. Хотя многие ученые, в т. ч. такие выдающиеся, как Л. Больцман и М. Смолуховский, пытались свести термодинамику к механике, их усилия оказались бесплодными. Ныне признано (этот вывод восходит к А. Пуанкаре), что поведение больших систем «не интегрируется» по сумме движения их элементов. Также, согласно законам диалектики, количественные изменения приводят к качественному скачку.
К тому же механика вошла в острое противоречие с электродинамикой Максвелла, так что ряд авторов признает формирование в этот период новой электродинамической картины мира вместо картины механической. Наконец, механицизм противоречил главной идее науки XIX в. - идее эволюции и особенно ее дарвиновской версии. Все это подчеркивает утрату механикой действительного лидерства в науке данного периода. Ей оставалась роль английской королевы, которая царствует, но не правит.
На наш взгляд, фактическим лидером естествознания в данный период становится термодинамика, вызванная к жизни развитием и широким применением парового привода. Именно на почве термодинамики впервые сформулирован закон сохранения и превращения энергии (Р. Майер и др.). Но именно этот закон дает фундаментальную опору эволюционным представлениям, утверждая возможность естественного перехода энергии из одного качественного состояния в другое. Также именно термодинамика впервые в физике фиксирует важнейший аспект эволюции: необратимость (тепловых) процессов. Правда, реализация этой идеи шла не дальше рассеяния теплоты в системе, трактуемой как идеальный газ. Между тем ни одна реальная система не похожа на идеальный газ.
Таким образом, науку XIX в. необходимо качественно отличать от науки XVII-XVIII вв. При этом вряд ли можно называть классическим такой период в развитии науки, когда из всех ее фундаментальных дисциплин действительной зрелости достигла лишь одна, причем самая простая - механика. Остальные поднимались в лучшем случае до ссылок на фантастические «флюиды», вроде теплорода или флогистона. Уже поэтому наука XVII-XVIII вв. заслуживает только названия предклассической.
Лишь в XIX столетии и преимущественно в его второй половине созревают уже все фундаментальные научные дисциплины. Это может быть зафиксировано по двум достаточно убедительным критериям. Первый из них - разработка внутри каждой науки законов динамики.
Действительно, именно в данный период в физике появляются термодинамика и электродинамика. С начала XIX в. формируется система представлений о законах химического процесса: Д. Дальтон. Ж. Пруст, Ж. Гей-Люссак, И. Рихтер и т. д. К середине XIX в. созревает органическая химия. Во второй его половине
А.М. Бутлеров создает уже общую теорию химического строения (1861), Д.И. Менделеев открывает периодический закон химических элементов (1869), начинается активное применение химии в производстве. В биологии формируется теория происхождения видов путем естественного отбора (Ч. Дарвин и др.; 40-е - 60-е гг. XIX в.).
Причем дело не ограничивается естественными науками. Признав практику целью познания, критерием истины и материальной основой общественной жизни, марксизм тем самым ввел динамику внутрь философии. Мы полагаем поэтому, что он создал первую собственно научную философскую систему, конечно, еще далекую от совершенства. В таком смысле роль К. Маркса и Ф. Энгельса в философии можно сравнить с ролью Ньютона в физике.
Второй критерий зрелости научной дисциплины - выполнимость для нее принципа соответствия
Н. Бора. Теории теплорода и флогистона, электрического и магнитного флюидов, которые господствовали в физике и химии XVIII в., были полностью отброшены дальнейшим развитием науки. Но механика Ньютона, термодинамика от С. Карно до Л. Больцмана, электродинамика Фарадея и Максвелла, химия Дальтона и Бутлерова, биология Дарвина не отбрасываются, а «вбираются» последующим развитием науки, хотя современное научное знание выходит далеко за их пределы. Таким образом, о науке XIX в. можно с полным основанием говорить как о науке классической.
Однако естествознание в данную эпоху ограничено изучением эволюции в собственном смысле слова, т.е. как развертывания потенций ставшего предмета, исключая моменты его становления. Космогония шла не дальше понятия первичной туманности, эмбриология - не дальше понятия первичной клеточки организма и т.д. Однако Ч. Дарвин прямо указывал: «Рассуждать в настоящее время о возникновении жизни просто нелепо. С таким же успехом можно говорить о возникновении материи».
Тем самым наука еще оставляла лазейку для креационизма: он мог «угнездиться» в пунктах становления, еще не освоенного наукой. По той же причине и на данном этапе развития не обошлось без агностических тенденций. Уже И. Кант, прародитель эволюционной небулярной космогонии, заметил (в отличие от оптимиста Лапласа), что объяснение свойств этой туманности требует ссылки на демиурга. Крупный физиолог Э. Дюбуа-Реймон верил в божественный первотолчок, а относительно ряда сложных проблем науки провозгласил «Ignoramus et ignorabimus!» (лат. Не знаем и не узнаем!). Другой видный немецкий физиолог
Э. Геккель соглашался признать познаваемость явлений, но не общих сущностей, и проповедовал «монистический культ», который иначе именовал «механистическое мировоззрение» [2, 276\.
Но все же эволюционный взгляд на мир в общем способствует оптимистичному представлению о возможностях познания действительности и ее целенаправленного преобразования на благо человечества. При всей противоречивости идейного облика классической науки такие представления наиболее для него характерны. В частности, в книге Э. Геккеля «Мировые загадки» (1899) от имени науки провозглашаются позитивные идеалы истины, добра и красоты, характерные для всех оптимистических эпох в развитии человечества [2, 370\.
Подводя итог по принятой нами схеме, перечислим характерные черты классической науки (XIX в., особенно его вторая половина):
1. Предпосылка формирования - Промышленная революция конца XVIII - начала XIX вв.
2. Тип осваиваемых явлений - эволюция ставших предметов, т. е. развитие за исключением периодов возникновения и уничтожения.
3. Фактический лидер познания - классическая термодинамика. При этом сохраняется видимость лидерства механики.
4. Преобладающий стиль мышления - диалектический, включая критику одностороннего детерминизма, но при еще недостаточном развитии учения о континуальной связи.
5. Характерные для науки мировоззренческие идеи - эволюционизм, вера в объективность и практическую силу знания, позитивный общественный идеал, но с пережитками креационизма и агностицизма.
В конце XIX и в начале XX столетия развернулась очередная глобальная революция в сфере познания. В отечественной традиции ее называют Новейшей революцией в естествознании. Под ее влиянием в первые десятилетия XX в. формируется новый этап развития науки, который принято именовать неклассическим. В данный период эмпирическое естествознание впервые обращается к становлению предметной реальности. Соответственно на первый план в науке выходят дисциплины, изучающие процесс становления в той или иной сфере действительности. В науках о неживой природе это квантовая теория и физика микромира в целом, а также релятивистская космология, в науках о живом веществе - генетика и микробиология.
В этот период диалектически воспроизводится лидерство механики, имевшее место в предклассиче-скую эпоху, теперь уже механики квантовой. Однако роль этого лидера своеобразна. Проявления необратимости в квантовой области еще более наглядны, чем в сфере классической термодинамики, ибо даже процесс измерения вызывает необратимый коллапс волновой функции, описывающей поведение микрочастицы. Но сами уравнения квантовой механики являются обратимыми во времени функциями, как все уравнения механики вообще.
Поэтому, в частности, идея необратимости явлений и в данный период не достигает полного признания. Уже во второй половине XX в. Р. Фейнман, гений квантовой механики, писал: «Где-то должен существовать принцип вроде «Из елки можно сделать палку, а из палки не сделаешь елку»... Однако... во всех законах физики, обнаруженных до сих пор, не наблюдается никакого различия между прошлым и будущим».
В результате квантовая механика не только не обеспечивала понимания явлений в общей научной картине мира, но устами всех ее создателей (включая Фейнмана) заявляла о собственной недоступности человеческому пониманию. Согласно крылатому выражению, драма истории повторилась как фарс. Из опоры одной крайней формы мышления - метафизической - механицизм превратился в опору другой крайней формы мышления. Это философский релятивизм, исконно не признающий объективной общности и преемственности явлений и всегда отвергавший претензии на рациональное понимание действительности.
В самом деле, для механистического сознания многие эффекты сферы становления выглядят парадоксами. Ведь становящиеся предметы объективно неустойчивы, не до конца отделены друг от друга и от исходной субстанции, и не обладают еще полной определенностью. В результате, например, наблюдаемые свойства микрочастицы зависят от применяемого прибора с характерным для него воздействием на объект. Но запутавшемуся механистическому сознанию это кажется мистическим воздействием нашей воли, выражающейся в выборе прибора.
Неполная сепарабельность квантовой реальности, в частности, невозможность однозначного предсказания траектории квантового объекта, представляется такому сознанию несовместимой с естественной связью вещей, которую механистическое сознание понимает только как причинную связь дискретных объектов. Тогда односторонний детерминизм, присущий научному сознанию XVII-XVIII вв., сменяется столь же односторонним индетерминизмом, вообще отрицающим полноту естественной связи явлений.
Поэтому наука в данный период отходит от идеала объективности знания, - почему она и называется неклассической. Утверждаются так называемый приборный идеализм и субъективистские интерпретации квантовой вероятности. А. Пуанкаре, один из создателей релятивистской физики, выдвинул принцип конвен-циализма, согласно которому, научная истина по существу определяется соглашением между исследователями из соображений удобства. Именно эти черты дали повод В.С. Стёпину и другим авторам говорить о смене типа научной рациональности, якобы требующей учета субъективных моментов.
На наш взгляд, сознание философа в данном случае поддалось искушению спрямить линию идейного прогресса науки и представить ее только как прогресс рациональности. А в итоге пришлось смешать новую научную рациональность со старым релятивистским иррационализмом и субъективизмом. Мы думаем, что В.С. Стёпину еще памятно высказывание В.И. Ленина о том, куда заводят «прямолинейность и односторонность, деревянность и окостенелость». Дело, конечно, не в авторитете Ленина, а в том, что становление, взятое в отрыве от эволюции, представляет собой односторонний и специфический момент реальности.
Ниже мы еще коснемся некоторых черт этого своеобразного этапа эволюции познания, сопоставляя их с обликом современной науки. Но основное уже сказано и можно перечислить характерные признаки неклассической науки:
1. Предпосылка формирования - Новейшая революция в естествознании (рубеж Х1Х-ХХ вв.).
2. Тип осваиваемых явлений - становление предметной реальности, т. е. ее возникновение или уничтожение.
3. Лидеры познания - релятивистская и квантовая механика.
4. Преобладающий стиль мышления - релятивистский, включая индетерминизм.
5. Характерные мировоззренческие идеи - субъективизм в форме фикционализма и конвенциализма.
В середине XX в. началась другая глобальная когнитивная революция - научно-техническая (НТР). На наш взгляд, именно в ходе ее закладываются предпосылки современной постнеклассической науки. Этот термин предложен также В.С. Стёпиным и представляется нам удачным, в отличие от остальных моментов его концепции. А во второй половине 70-х гг. XX в. становление постнеклассической науки в основном завершается. Проследим вкратце этапы этого становления.
В 1947 г. возникают кибернетика и общая теория систем, а в них уже вырабатываются понятия самоорганизации и стационарного состояния, играющие в современной науке важную роль. В том же году И. Пригожин доказывает одно из основных положений будущей синергетики (в его терминологии - теории диссипативных структур) - теорему о минимуме производства энтропии в стационарном состоянии системы. В 1977 г. И. Пригожину присуждается Нобелевская премия по химии за исследование диссипативных структур. В 1978 г. выходит в свет «Синергетика» Г. Хакена, в 1979 г. впервые издана книга И. Пригожина и И. Стенгерс «Новый альянс» (в русском переводе «Порядок из хаоса», 1986) - по существу, идейный манифест постнеклассической науки.
Особо заметим, что в фундаменте синергетики лежит термодинамика открытых неравновесных систем и выросла синергетика (точнее, теория диссипативных структур) из исследований в сфере химической термодинамики. Тем самым научное лидерство по сути вновь перешло от механики к термодинамике. Это дополнительно подтверждает нашу мысль о фактическом, хотя не вполне явном лидерстве термодинамики в классическую эпоху развития науки (XIX в.).
В последнюю треть XX в. и в начале XXI в. также совершались научные революции, но только частные, а не глобальные. Например, в 80-90-е гг. развернулась революция в квантовой теории, связанная с эмпирическим доказательством реальности несиловой квантовой связи [1]. Но предпосылкой к этому открытию было опубликование теоремы Д. Белла в 1964 г., а повод для таких исследований дал парадокс ЭПР, описанный Эйнштейном, Подольским и Розеном в 1935 году. Еще не окончательно признаны сверхсветовые скорости перемещения сигнала, но наблюдаются они при исследовании лазерного излучения с середины 60-х гг. XX в. (опыты Н.Г Басова и др.). Тогда же появилась гипотеза тахионов, которые сегодня признаются в качестве квазичастиц, «переносящих» возбуждение в неравновесной среде со сверхсветовой скоростью [5; и др.].
Все эти «чудеса» объясняются на основе синергетики, а именно: через признание нелокальных корреляций (кооперативных эффектов), т.е. континуальной (холистической) согласованности поведения элементов неравновесной системы. Такие корреляции могут распространяться внутри неравновесной системы со сверхсветовой скоростью, так как их распространение не связано с переносом локальных «пучков» энергии: энергию здесь выделяет сама среда.
Синергетика является общенаучной комплексной теорией самоорганизации, а самоорганизацию можно определить как эволюцию целого путем становления в нем новых структур. Таким образом, центральное понятие современного этапа науки объединяет понятия эволюции и становления, игравшие центральную роль соответственно в классической и в неклассической науке. Лидеры современного естествознания сознают этот факт и оценивают его значение как историческое. «Ныне мы вступаем, - пишут И. Пригожин и И. Стенгерс, - в новую эру истории времени, эру, в которой бытие и становление могут быть объединены в непротиворечивую картину» [4, 323].
В отечественной литературе пока преобладает стремление (соответствующее и концепции Стёпина) истолковать «постнеклассику» как «неонеклассику», т. е. как дальнейшее углубление «неклассического» субъективизма в теории познания [3]. Видимо, это связано с субъективистским характером господствующей ныне политической идеологии, которая естественным образом отстает от идейного развития науки. На наш взгляд, современный этап в истории науки должен осознаваться в идейном плане как этап по существу неоклассический, учитывая, конечно, моменты синтеза обоих предшествующих этапов в соответствии с законами развития.
Исторические типы науки и техники (Век металлов)
ЭПОХА^ и КАТЕГОРИЯ Древний Восток Антич- ность Средние века Предкласси-ческий: XVII— XVIII вв. Классический: XIX в. Неклассический: XX в. Постне-классический: с конца XX в.
Отношение к социуму Служит государ- ству Служит верхам общест- ва Служит отдельным лицам Служит производству и всем членам общества
Отношение опыта и мышления Опыт без объяснения (рецепты) Теория без активного опыта (спекуляции) Опыт с фанта-стиче-ским объяснением Рациональное осмысление активного опыта (эксперимента) в систематических теориях
Характерный предмет Отдель- ные явления Общие законо- мерности Таинственные силы и связи Рутинное функцио- нирование Эволюция без становления Становление без эволюции Самоорга- низация систем
Опорный тип связи Не выявляется Локаль- ная (причин- ная) Нело- кальная (оккульт- ная) Локальная (фата- лизм) Локальная с ограничен. Нелокаль- ная (вероят- ностн.) Универ- сальная (диалекти- ческ.)
Лидирующие дисциплины Не выявляется Филосо- фия, матема- тика Магия, мантика, астроло- гия Классическая механика Классическая термодинамика Квантовая механика и ТО Синергетика (Приго-жин и др.)
Мировоззрение в науке Не выявляется Идея вечного кругово- рота Теисти- ческий креа- ционизм Деистический креационизм Локальный эволюционизм Фикцио- нализм, индетер- минизм Глобальный эволюцио- низм
Характерный тип техники Целиком ручная техника Первые станки и автоматы Ветряной и водный привод Рабочие машины Паровые двигатели Электри- ческие машины Электронные аппараты
Связи науки и техники Слабая, постепенно возрастающая связь Техника ведущая Наука ведущая
В данной связи примечательно, что эволюционизм, характерный для классической науки, в наши дни не только восстановил свое влияние, но перерос в концепцию универсального (глобального) эволюционизма. В этой концепции вся Вселенная предстает как прогрессивно развивающееся целое. Тем самым эволюция понимается фактически как включающая моменты становления, которые обеспечивают связи и переходы между качественно различными сферами бытия.
Также в наши дни в естествознании окончательно утвердился принцип необратимости развития, намеченный классической термодинамикой. Здесь вновь роль первой скрипки сыграла синергетика, указав на существенную роль случайностей и флуктуаций в точках бифуркации, и отметив невозможность пересечения траекторий странного аттрактора.
Передовые западные эпистемологи еще на рубеже 80-90-х гг. сделали вывод о преодолении в современной физике давнего противостояния детерминизма и индетерминизма [6]. Этот вывод должен быть осмыслен, на наш взгляд, как возвращение от механического «принципа детерминизма» и мистического «индетерминизма» к исконному диалектическому принципу всеобщей связи предметов и явлений. Синергетика, как и диалектика, утверждает нелинейный тип мышления и способность материи на всех уровнях ее бытия к творче-
скому саморазвитию. «Материя - более не пассивная субстанция, описываемая в рамках механистической картины мира, ей также свойственна спонтанная активность», - пишут Пригожин и Стенгерс [4, 50].
Подытоживая сказанное, мы предлагаем следующую общую характеристику постнеклассического этапа в развитии науки (с конца 70-х гг. XX в.):
1. Предпосылка формирования - научно-техническая революция, начавшаяся в середине XX в.
2. Тип осваиваемых явлений - самоорганизация, т. е. эволюция систем через становление новых внутренних структур.
3. Лидер познания - синергетика, в основе которой лежит термодинамика открытых неравновесных систем.
4. Преобладающий стиль мышления - диалектический, включая признание континуальной (холистической, нелокальной) связи явлений.
5. Характерные мировоззренческие идеи: универсальный эволюционизм и принцип необратимости. В перспективе предполагается синтез идей классического и неклассического этапов, вероятно, под эгидой первого из них.
Обновление науки является предпосылкой и провозвестием грядущего обновления общества. Мы полагаем поэтому, что политическая идеология также возвратится. Пусть не скоро, но неминуемо к классическим идеалам истины, добра и красоты.
Таблица исторических типов науки и техники в данной публикации содержит более широкий охват материала. Ее позиции, не обсужденные в настоящей статье, представляются достаточно очевидными. Но оговоримся еще раз, что относительно ранних этапов развития классификация затруднена по объективным обстоятельствам.
Литература
1. Баргатин, И.В. Запутанные квантовые состояния атомных систем / И.В. Баргатин, Б.А. Гришанин,
В.Н. Задков // Успехи физических наук. - 2001. - Вып. 6. - С. 625-646.
2. Геккель, Э. Мировые загадки / Э. Геккель. - М.: ОГИЗ, 1937. - 536 с.
3. Ильин, В.В. Классика - неклассика - неонеклассика: три эпохи развития науки / В.В. Ильин // Вестн.
МГУ. - 1993. - № 2. - С. 16-34.
4. Пригожин, И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой / И. Пригожин, И. Стенгерс. - М.: Прогресс, 1986. - 431 с.
5. Сазонов, С.В. Сверхсветовые электромагнитные солитоны в неравновесных средах / С.В. Сазонов // Успехи физических наук. - 2001. - Вып. 6. - С. 663-678.
6. Сокулер, З.А. Спор о детерминизме во французской философской литературе / З.А. Сокулер // Вопр.
филос. - 1993. - № 2. - С. 140-149.
7. Стёпин, В.С. Научное познание и ценности техногенной цивилизации / В.С. Стёпин // Вопр. филос. -1989. - № 10.
8. Стёпин, В.С. От классической к постнеклассической науке (изменение оснований и ценностных ориентаций) / В.С. Стёпин// Ценностные аспекты развития науки. - М., 1990.
9. Хакен, Г. Синергетика. Иерархия неустойчивостей в самоорганизующихся системах и устройствах / Г. Хакен. - М.: Мир, 1980. - 404 с.
