CC BY
41в
я
ЭВОЛЮЦИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ ВОЕННОЙ СТРАТЕГИИ США В КОНЦЕ XX ВЕКА
Вступление мирового сообщества в последнее десятилетие ХХ века проходило в условиях коренных изменений геополитической обстановки в мире, связанных с развалом международной системы социализма и ее военно-политической организации — Варшавского договора. При этом развитие этого процесса отличалось скоротечностью и непредсказуемостью, что в свою очередь явилось неожиданностью для стратегов Запада. В данной связи сложность прогнозирования изменений обстановки в лагере бывшего противника обусловила частую корректуру военно-политических концепций, а вместе с ними и национальной военной стратегии США в первой половине 1990-х годов, являющейся предметом исследования автора статьи.
МАРТЕ 1990 года в ежегодном послании конгрессу президент США Дж. Буш наряду с признанием снижения напряженности в отношениях между Востоком и Западом указал на возможность возврата к политике прямой конфронтации с Советским Союзом. Рассматривая его по-прежнему как военную сверхдержаву, американский руководитель предлагал на неопределенное время сохранить основные элементы военной стратегии 1980-х годов, ориентированной на подготовку вооруженных сил к войне с СССР1.
Вместе с тем в докладе отмечалось, что при благоприятном для США развитии обстановки в Советском Союзе и странах Восточной Европы в перспективе возможен пересмотр приоритетных направлений стратегии национальной безопасности в пользу региональных интересов. При этом в качестве признаков изменения обстановки в выгодном для Соединенных Штатов направлении назывались: в политической области —
коренные изменения в советской системе, которые носили бы необратимый характер и гарантировали невмешательство СССР в политику стран бывшего социалистического содружества; в военной сфере — значительное сокращение вооружений и численности вооруженных сил СССР и конверсия его военного производства2.
Начало кризиса в Персидском заливе, вызванного вторжением иракских войск в Кувейт, ускорило процесс перехода к новой военной стратегии. Уже 2 августа 1990 года Дж. Буш выступил с речью, в которой сформулировал направления национальной оборонной стратегии3, сориентированной на противодействие региональным угрозам.
Эти направления, проработанные в министерстве обороны США и дополненные новыми положениями с учетом опыта военных действий в Персидском заливе, легли в основу национальной военной стратегии, принятой в январе 1992 года. В ней, в частности, были отражены глобальные изменения в мире, связанные с распадом Советского Союза. Так, в докладе председателя объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил США генерала К. Пауэлла конгрессу в этой связи подчеркивалось, что в новой национальной военной стратегии содержится определенный отход от принципов, на основании которых формировалась военная политика США со времен Второй мировой войны. В числе наиболее существенных из них отмечались «переход от политики сдерживания распространения коммунизма и агрессии со стороны СССР к более разносторонней, гибкой, имеющей региональную ориентацию стратегии, способной решительно реагировать на вызовы текущего десятилетия»4.
Центральным положением новой стратегии являлся тезис о необходимости «обеспечения руководства США мироустройством», однако ее главнейшей задачей по-прежнему оставалось сдерживание агрессии путем устрашения5. Это обосновывалось в первую очередь сохранением ядерного потенциала в республиках бывшего Советского Союза и возрастанием угрозы со стороны «потенциально враждебных государств», разрабатывающих оружие массового поражения. С учетом данного
обстоятельства программу Стратегическая оборонная инициатива (СОИ) предполагалось перенацелить на разработку системы, обеспечивающей защиту от ограниченных ракетно-ядерных ударов.
Уроки кризиса в районе Персидского залива внесли соответствующие изменения и во взгляды на подготовку и ведение обычных войн, среди которых стала выделяться категория региональных конфликтов. В этой связи в плане реализации задачи «реагирование на кризисы» предполагалось применение мощных группировок, способных быстро реагировать на изменение обстановки в широком диапазоне — от нанесения одиночного выборочного удара до крупномасштабной операции. От вооруженных сил требовалось находиться в постоянной готовности к ведению военных действий (самостоятельно или во взаимодействии с союзниками) в одном «существенном региональном кризисе». Помимо этого они должны были иметь силы для одновременного обеспечения американских интересов в других районах.
Задача «передовое присутствие» в документе объявлялась «жизненно необходимой» для ответных действий в случае возникновения кризисных ситуаций и «осязаемой демонстрации» намерений США обеспечить свои интересы военными способами. Ее предполагалось решать размещением в различных регионах мира на постоянной или ротационной основе группировок вооруженных сил с обеспечением их заблаговременно созданной системой баз и складов.
В связи с сокращением численности группировок сухопутных и военно-воздушных сил на заморских территориях значительно большая роль в обеспечении решения этой задачи новой военной стратегии отводилась военно-морским силам, для которых уменьшение контингентов, развернутых на передовых рубежах, не предусматривалось.
Задача по подготовке вооруженных сил к ведению глобальной войны претерпела наибольшие изменения. Это определялось фундаментальными переменами, происшедшими в оценке угроз для США. В качестве основных из них были названы угрозы со стороны Северной Кореи,
С.Л. ТАШЛЫКОВ. Эволюция национальной военной стратегии США в конце ХХ века
Ирака и, возможно, Ирана. Однако, несмотря на признание факта снижения уровня «советской угрозы», американская военная стратегия, как и прежде, считала, что она существует. В связи с этим допускалась возможность перерастания региональной войны во всеобщую с участием в ней США и государств СНГ Поэтому от вооруженных сил требовалось сохранять «способность к воссозданию», то есть наращиванию потенциала до уровня, обеспечивающего возможность ведения военных действий в глобальном масштабе.
В целях реализации фундаментальных положений, провозглашенных в военной стратегии, командованием вооруженных сил США была разработана концепция «базовых сил». Она предусматривала содержание меньших по составу (по сравнению с 1980-ми годами) вооруженных сил, но способных выполнять весь комплекс возложенных на них задач в любом регионе мира с применением как обычных, так и ядерных средств.
Процесс планирования военных действий, не достигающих масштабов глобальной войны, согласно новому документу предполагалось в максимальной степени децентрализовать. На министра обороны возлагалось лишь общее политическое и административное руководство, заключавшееся в определении целей применения вооруженных сил и окончательном утверждении соответствующих планов. Функции же выработки замыслов операций, выделения необходимого состава сил и средств для их реализации, адаптации заблаговременно разработанных планов применительно к конкретным условиям обстановки были отданы главнокомандующим (командующим) объединенными (специальными) командованиями,подчиняв-шимися непосредственно председателю Комитета начальников штабов (КНШ). В свою очередь работа последнего строилась в тесном взаимодействии с руководителями видов вооруженных сил и других военных ведомств6.
Исходя из этого, командование ВМС организовывало работу подчиненных органов стратегического исследования и планирования по прогнозированию и определению вариантов использования сил флота в конфликтах различной интенсивности. Эти варианты в последующем были включены в содержание военно-морской стратегии.
Существенным отличием обновленной национальной военной стратегии являлся так называемый пакетный принцип организации вооруженных сил. В соответствии с ним вооруженные силы США подразделялись на восемь компонен-
тов: четыре боевых и столько же обеспечивающих. В состав первых вошли стратегические, тихоокеанские и атлантические силы общего назначения, а также силы быстрого развертывания. Количество подводных лодок с баллистическими ракетами в стратегических силах по условиям Договора о сокращении наступательных вооружений (СНВ) уменьшилось до 18 единиц. Тем не менее по числу ядерных зарядов они по-прежнему прочно занимали первое место среди других составляющих триады. В тихоокеанские и атлантические силы наряду с сухопутными войсками и ВВС, как свидетельствуют данные (см. табл.), были включены достаточно мощные группировки ВМС общего назначения. Силы быстрого развертывания США включали группировки войск (сил) передового базирования, силы специальных операций и войска (силы), дислоцированные на континентальной части США.
В обеспечивающие компоненты вооруженных сил США вошли следующие:
командования, силы и средства перевозок — для обеспечения перегруппировок большого количества войск (личного состава, оружия и военной техники) в различные регионы земного шара по воздуху и морем, при этом учитывался опыт подготовки и обеспечения военных действий в районе Персидского залива (накануне и в ходе войны около 95 проц. военных грузов перевозилось морским транспортом);
космические силы и средства — для решения задач раннего предупреждения о воздушно-ракетном нападении противника, наблюдения, навигации, связи, целеуказания и управления в ходе военных действий;
силы и средства восстановления военного потенциала — для обеспечения войск (сил) на этапе их подготовки и в ходе длительных боевых действий;
силы и средства исследований и разработок — для выполнения программ обеспечения и поддержания научно-технического превосходства над противником.
В
•
В новой стратегии подчеркивалось, что такое деление базовых сил является средством установления их размеров, а не планом новой командной структуры. Кроме того, отмечалось, что, несмотря на ориентацию части сил на определенные географические районы, они могут быть использованы в любом регионе мира.
АНАЛИЗ ряда заявлений политических руководителей США, сделанных в 1991—1992 гг., свидетельствует, что военной стратегии первоначально предполагалось придать долгосрочный характер с сохранением значения ее основных положений по меньшей мере до конца 1990-х годов. В обоснование этого указывалось на неопределенность дальнейшего развития событий на территории постсоветского пространства. Однако, оценивая совокупную военную угрозу со стороны России и стран СНГ, генерал К. Пауэлл в 1992 году высказал версию о том, что в ближайшем будущем военные возможности этих государств будут значительно ослаблены «экономическим и политическим хаосом в республиках, который серьезно затруднит сохранение и эффективное использование военной мощи в глобальном масштабе»7.
В реальности же темпы ослабления российского военного потенциала оказались настолько высоки, что позволили президенту США уже в 1993 году в ежегодном докладе8 Конгрессу заявить об исчезновении наиболее опасного, по его оценке, источника военной угрозы — со стороны России и окончательной переориентации национальной стратегии с преимущественного противодействия глобальной угрозе на «устранение региональных вызовов и рисков», со «сдерживания путем устрашения» на национальную военную стратегию «региональной направленности»9.
Завершение вывода группировок бывших советских войск из стран Восточной Европы, радикальные сокращения российской армии и флота, проведенные в последующие два года, развал воен-
Таблица
Состав группировок ВМС в боевых силах общего назначения США
Компонент боевых сил и зона ответственности Распределение сил по задачам
передовое присутствие дополнительно при реагировании на кризисы
Атлантические силы Европа, Ближний Восток, Африка. Средиземное море Две авианосные ударные группы (АУГ), группы амфибийных сил (из состава Атлантического и Тихоокеанского флотов) Четыре АУГ; одна экспедиционная дивизия морской пехоты
Тихоокеанские силы Зона Тихого океана, включая Юго-Восточную Азию и Индийский океан Одна АУГ; одна э кс педи цион на я ди в и з ия морской пехоты Пять АУГ
в
я
но-промышленного комплекса еще более ослабили военный потенциал Российской Федерации. По оценке Центра стратегических и международных исследований США, сделанной в конце 1994 года, возрождение «советской военной угрозы» в лице Российской Федерации стало маловероятно ввиду чрезвычайного ослабления ее вооруженных сил. Полностью не исключая такую возможность, специалисты центра утверждали, что время предупреждения для США (НАТО) в этом случае составит несколько лет.
Аналогичные выводы содержались во всеобъемлющем анализе комплекса новых и старых «вызовов безопасности США в переходный период», проведенном по указанию президента Национальным университетом обороны, Институтом национальных стратегических исследований и министерством обороны страны. Тем не менее в их оценках стратегической обстановки наряду с подтверждением факта исчезновения военной угрозы со стороны бывшего СССР было заявлено о наличии большого количества различного вида других угроз, которым Америка должна противостоять до конца столетия. В этой связи аналитиками делался вывод о недопустимости дальнейшего сокращения вооруженных сил США и необходимости сохранения и дальнейшего развития их мощного потенциала10.
Эти и некоторые другие факторы легли в основу стратегии национальной безопасности США на 1995 год. Содержание этого документа пронизано тезисами об утверждении главенствующей роли Соединенных Штатов, которые, по заявлению президента Б. Клинтона, являются величайшей державой мира с глобальными интересами и глобальной ответственностью и единственной страной, способной в сложившихся условиях взять на себя руководство миром11. Исчезновение «угрозы коммунистической экспансии» преподносилось им как благоприятная возможность для предоставления США поистине неограниченной свободы действий в реализации своих планов.
Ключевая роль в обеспечении успеха осуществления американской стратегии отводилась вооруженным силам. При этом особо подчеркивалось, что «военная сила остается незаменимым элементом мощи» американского государства, а сохранение военного потенциала является непременным условием для обеспечения способности играть ведущую роль в защите общих интересов. Исходя из данного положения, в стратегии национальной безопасно-
сти содержался вывод о необходимости сохранения «мощных и гибких вооруженных сил, способных решать различные задачи».
Подтверждением признания ключевой роли вооруженных сил в стратегии США стало заявление Б. Клинтона о том, что он не допустит дальнейших сокращений, способных подорвать их структуру или ослабить боеготовность. Президент обратился к Конгрессу с запросом о выделении дополнительных ассигнований «для того, чтобы непредвиденное задействование армии в этих операциях не отразилось на качестве ее подготовки». Кроме того, он дополнительно выделил министерству обороны на ближайшие шесть лет 25 млрд. долларов для обеспечения должного уровня готовности вооруженных сил и улучшения качества жизни военнослужащих и членов их семей12.
ВОЕННЫЕ аспекты стратегии национальной безопасности получили развитие в принятой в том же году новой национальной военной стратегии «гибкой и избирательной вовлеченности», содержание которой излагалось в докладе председателя Комитета начальников штабов США генерала Дж. Шалика-швили. Он, в частности, заявил, что «основным предназначением вооруженных сил должна оставаться готовность к ведению войны и одержанию в ней победы, где бы и когда бы это ни потребовалось». В качестве главной цели новой военной стратегии Дж. Шаликашвили отметил поддержание сил, способных принять участие и одержать победу в двух «почти одновременных» крупных региональных конфликтах13.
Военная стратегия «гибкой и избирательной вовлеченности» определяла три главные задачи, которые должны были быть способны решать вооруженные силы США: демонстрация военной силы в мирное время; сдерживание и предотвращение конфликтов; ведение боевых действий и их победоносное завершение. К числу других задач относились: обеспечение необходимого присутствия на заморских территориях и в ключевых регионах в мирное время; противодействие распространению оружия массового поражения; участие в многосторонних миротворческих операциях; поддержка усилий по борьбе с терроризмом и иных действий в интересах обеспечения национальной безопасности.
Решать данные задачи предполагалось с опорой на две взаимодополняющие стратегические концепции: «передовое присутствие» и «распространение (проецирование) силы». В соответствии
с их положениями рабочими группами объединенного штаба Комитета начальников штабов был разработан ряд возможных сценариев войн и военных конфликтов. Примечательно, что наибольший объем задач в смоделированных ситуациях отводился военно-морским силам как наиболее боегото-вому, универсальному и мобильному виду вооруженных сил, способному действовать не только на океанских и морских театрах, но и на приморских направлениях сухопутных театров.
Стратегия национальной безопасности «в следующем столетии», подготовленная администрацией Б. Клинтона в мае 1997 года, по сути, повторяла положения стратегии 1995 года. В ней подчеркивалось, что американская мощь, которая «не имеет себе равных в мире», и лидирующая роль США в мире являются «необходимыми компонентами для достижения цели — сделать Америку более безопасной и процветающей». В содержании стратегии вновь особо акцентировалась роль вооруженных сил в формировании международной обстановки, «отвечающей американским интересам»14. Вместе с тем в документе признавалось, что пока еще Соединенные Штаты не готовы самостоятельно решить все международные проблемы, и их урегулирование требует многосторонних усилий в рамках коллективной безопасности.
Важно подчеркнуть, что подобные высказывания неоднократно звучали в выступлениях политического руководства страны. Их анализ позволяет сделать вывод, что сутью организации коллективной безопасности по американским стандартам являлось использование для урегулирования конфликтов в интересах США коалиционных группировок под флагом международных организаций, но при обязательном руководстве со стороны США. Одной из целей подобного подхода выдвигалась идея экономии своих сил и средств. Об этом достаточно откровенно заявляла государственный секретарь США М. Олбрайт в подкомитете по международным отношениям конгресса: «Если мы не создадим институтов и не выделим необходимых средств в рамках распределения бремени по установлению международного порядка, — подчеркивала она, — США придется бесконечно транжирить свой ресурс, волю, солдат»15.
Замысел американского руководства по привлечению других стран к «установлению международного порядка» особую актуальность приобрел к середине 1990-х годов, то есть с началом
С.Л. ТАШЛЫКОВ. Эволюция национальной военной стратегии США в конце ХХ века
приема в Северо-Атлантический альянс новых членов из числа бывших союзников СССР по Варшавскому договору.
Основным направлением в области военного строительства стала реализация решения руководства США о начале обновления вооруженных сил. Поскольку выделение значительных средств для строительства «вооруженных сил будущего», по мнению военного командования, заметно снизило бы возможности США по «формированию международной политической обстановки», был избран путь, названный министром обороны У. Коэном «компромиссом между потребностями настоящего и будущего». Он предусматривал перераспределение ресурсов и приоритетов в интересах наиболее рационального сочетания возможностей для достижения целей военной стратегии текущего периода и следующего столетия. При этом решение задачи «вести боевые действия и выйти победителем в двух почти одновременных крупномасштабных войнах на ТВД» опять же мыслилось не иначе, как с привлечением союзников16.
Военно-техническая сторона этой проблемы достаточно подробно излагалась в двух программных документах. Один из них — «Единая перспектива — 2010» — разрабатывался в комитете начальников штабов (июль 1996 г.), а другой — «Всесторонний обзор состояния и перспектив развития вооруженных сил США» — в министерстве обороны (май 1997 г.)17. На основе анализа и прогнозирования основных направлений модернизации видов вооруженных сил до 2015 года с использованием достижений так называемой технологической революции авторы документов пришли к выводу о необходимости превосходства над противником прежде всего в информационной сфере.
УСТАНОВКИ стратегии национальной безопасности в военно-политической области были конкретизированы в очередном варианте национальной военной стратегии, принятой в сентябре 1997 года. Характеризуя ее основное содержание, министр обороны У. Коэн подчеркивал, что до 2015 года18 она будет направлена на обеспечение вооруженными силами решения трех главных задач: формирование благоприятной, прежде всего для США, международной обстановки, реагирование на кризисы и подготовку к неопределенному будущему19. Примечательно, что в решении первых двух задач ведущая роль отводилась военно-морским силам. Содержание третьей задачи
заключалось в реализации идей по перестройке вооруженных сил, изложенных в программных документах 1996 и 1997 гг
Важно отметить, что деятельность командования ВМС в этом направлении высоко оценивалась министром обороны США. В докладе президенту и Конгрессу в мае 1997 года он, в частности, указывал, что принятие американскими ВМС революционной концепции в военном деле под названием «сетецентричные боевые действия»20 увеличивает их эффективность и обеспечивает повышение роли сил флота в будущих войнах. Далее У. Коэн особо подчеркивал: «Путем сочетания передового присутствия с се-тецентрично организованными силами командование ВМС значительно улучшит начальные условия, в которых находятся американские силы, существенно сократит время реагирования и позволит предотвращать развитие нежелательных для США ситуаций. В войне будущего ВМС внесут большой вклад в реализацию оперативных концепций, определенных в документе КНШ "Единая перспектива-2010"»21.
Президентский доклад под названием «Стратегия национальной безопасности США для нового столетия» (известный под именем «стратегии Клинтона») датирован 1999 годом. Его содержание, по сути, повторяло основные положения, изложенные в предыдущих вариантах стратегии национальной безопасности. В этой связи и содержание американской военной политики не претерпело особых изменений.
Своеобразным отчетом за четырехлетний период военно-политической деятельности военного руководства страны в сфере реализации требований стратегии национальной безопасности стал опубликованный в январе 2001 года доклад представителя уходящей администрации У. Коэ-на. В документе подчеркивалось, что с 1998 года объем бюджетных полномочий на финансирование министерства обороны был значительно увеличен. Это в свою очередь позволило направить дополнительные средства на повышение денежного содержания военнослужащих, обеспечение высокой боевой готовности вооруженных сил и реализацию программ их модернизации, что, по мнению военного руководства США, способствовало решению одной из главных задач военной стратегии — «подготовки к возможным вызовам неопределенного будущего». Показательно, что предложенные меры по повышению расходов на оборону получили почти безогово-
В
#
рочную поддержку как консервативно настроенного крыла Конгресса, так и членов демократической администрации США.
Что касается реализации задачи по «изменению международной обстановки в выгодном для США направлении», то в этой области отмечалась активизация военно-политической деятельности практически во всех регионах путем размещения американских вооруженных сил за рубежом на временной и постоянной основе, реализации программ подготовки и обучения иностранного военного персонала, торговли продукцией военного назначения, деятельности по оказанию помощи гуманитарного характера, осуществляемой совместно с проведением учений и военных операций, а также мероприятий по укреплению и расширению союзных отноше-ний22. Важным аспектом повышения роли вооруженных сил в формировании благоприятной обстановки было названо «сдерживание» отдельных стран путем проведения декларативной политики, обеспечения американского военного присутствия за рубежом и демонстрации на практике «воли США... всегда и везде, где в этом возникала необходимость».
В этой связи уместно привести выводы из анализа применимости военной силы США за пределами национальных границ в последнем десятилетии XX века, проведенного Институтом Брукингса в 1999 году. Как подчеркивал вице-президент института Р. Хаас, «по мере того как первое десятилетие после окончания «холодной войны» подходит к концу, становится очевидным, что военное вмешательство остается ключевой характеристикой американской внешней политики. Соединенные Штаты использовали или собирались использовать военную силу в многочисленных обстоятельствах и с различными целями. Реальные или предполагаемые интервенции происходили во всех регионах мира и включали в себя карательные рейды, удары с целью принуждения, сдерживание, превентивные акции, миротворчество, поддержание мира и содействие в создании государственных институтов»23.
Наиболее распространенным типом использования американских вооруженных сил за рубежом оказались операции, осуществлявшиеся совместно с правоохранительными органами в целях борьбы с производством и незаконным оборотом наркотиков. С 1990 по 1999 год было проведено около 40 таких операций, в подавляющем большинстве в Латинской Америке. Далее следуют гуманитарные операции:
в
я
эвакуация американских и иностранных граждан из районов вооруженных конфликтов, помощь населению, пострадавшему от стихийных бедствий или вспышек массового этнического или политического насилия. В 1990—1999 гг. было проведено не менее 25 подобных акций24.
Следовательно, в подавляющем большинстве случаев вооруженные силы США использовались либо в полицейских операциях, либо в гуманитарных целях, причем их применение проходило в рамках четко сформулированного и ограниченного политического мандата, предусматривающего не столько разгром вооруженных сил противника, капитуляцию и смену его политического руководства, захват территории и т.д., сколько прежде всего принуждение к выполнению определенных политических условий, сформулированных, как правило, международными организациями и институтами.
Вместе с тем военно-политическая деятельность США в последнем десятилетии XX века характеризовалась проведением ряда крупных военных акций против независимых государств без каких-либо санкций Совета Безопасности ООН. К их числу в первую очередь относятся: воздушная операция «Лис в пустыне» 1998 года и нанесение ракетных ударов по «террористическим центрам» в Судане и Афганистане в 1998 году, а также операция «Союзная сила» против Союзной республики Югославии в 1999 году. В последнем случае массированные бомбардировки Косово и Сербии не были собственно американской акцией, а проводились в рамках коллективных действий НАТО, решение на которые принималось всеми государствами — членами этой организации. Тем не менее политические установки Вашингтона во многом определили стратегию Североатлантического альянса, а американские ВВС и ВМС сыграли решающую роль в этой операции.
Примечательно, что именно эти военные акции были названы в докладе министра обороны США как наиболее важные, подчеркивающие вклад вооруженных сил в решение задачи «реагирования на кризисы».
Помимо этого в докладе утверждалось, что в настоящее время у Соединенных Штатов нет глобального соперника и вряд ли он появится в обозримом будущем. США превосходят всех по своим военным возможностям и являются единственным государством в мире, способным организовать, возглавить и вести широкомасштабные и эффективные военные опе-
рации на значительном удалении от своих границ. В то же время в документе не исключалось, что в долгосрочной перспективе на международной арене могут появиться региональные державы или соперники глобального масштаба, в числе которых назывались Китай и Россия. При этом относительно способности нашего государства восстановить свои наступательные возможности по периферии государственных границ говорилось, что это потребует от российского руководства проведения крупных подготовительных мероприятий, которые не пройдут незамеченными для США.
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ анализ национальной военной стратегии США периода 1950— 1980-х годов и военной стратегии последнего десятилетия XX века позволяет отметить, с одной стороны, определенные изменения в содержании ее основных направлений, а с другой — общие черты, отражающие неизменность военно-политического курса на протяжении более пяти десятилетий. Так, военно-политическая направленность американской военной стратегии после окончания Второй мировой войны до начала 1990-х определялась политикой «сдерживания коммунизма», в которой главными противниками были объявлены Советский Союз и страны социалистического содружества. Главная роль в противоборстве двух систем в периоды наибольшего его обострения американской стороной отводилась военной силе.
После дезинтеграции СССР и ликвидации Организации Варшавского договора, с исчезновением фактора «советской военной угрозы» в обоснование сохранения ведущей роли военной силы в политике США были выдвинуты положения о возникновении и росте различного рода угроз национальной безопасности, в том числе и «непредсказуемых угроз будущего столетия», требующих организации надежной защиты национальных интересов. В течение последнего десятилетия XX века по существу произошла трансформация американской политики с условий «биполярного мира» на «монополярный», в рамках которого США взяли на себя роль единственного «мирового лидера». Данное обстоятельство привело к изменению военно-политической стороны военной стратегии в направлении еще большей ее глобализации и агрессивности.
Взгляды на характер будущей войны и соответствующие способы и формы применения вооруженных сил сШа эволюционизи-ровали от абсолютизации ядерного оружия, декларируемой док-
триной «массированного ответного удара» и теорией всеобщей ядерной войны 1950-х годов, к принятию военной стратегии «гибкого реагирования» в 1960-х годах. Период 1970—1980-х годов характеризуется разработкой и принятием военно-стратегиче-скихконцепций, предусматривавших многообразие способов использования военной силы с применением как стратегического и тактического ядерного оружия в глобальной войне, так и только обычного вооружения в широкомасштабных войнах и локальных военных конфликтах. Вместе с тем основное внимание в эти десятилетия в США уделялось выработке военно-стратегических концепций, связанных с подготовкой национальных вооруженных сил совместно со странами НАТО к глобальному вооруженному противоборству с СССР и его союзниками по Организации Варшавского договора.
ССЕРЕДИНЫ 1990-х годов факт значительного снижения возможности возникновения войны мирового масштаба в содержании американской военной стратегии получил официальное признание. В этой связи ее военная и политическая сторона была скорректирована в направлении подготовки вооруженных сил к ведению военных действий в региональных войнах и конфликтах меньшего масштаба. В то же время сохранилось положение о возможности возникновения крупномасштабных войн и участия в них США.
Характер и содержание военно-технической стороны национальной военной стратегии США определялись ролью и местом отдельных компонентов военной силы в реализации задач вооруженных сил. Это напрямую касалось процесса их строительства. Значительное влияние на развитие отдельных видов вооруженных сил оказывали и субъективные факторы, обусловленные традиционными связями политических и военных руководителей с военно-промышленными корпорациями.
Так, до начала 1960-х годов главным компонентом военной силы была объявлена воздушно-ядерная мощь, основанная на способности стратегической авиации США к нанесению превентивных или ответных ударов с использованием атомного оружия. Сухопутным войскам, как и военно-морским силам, в реализации задач военной стратегии была отведена второстепенная роль. В 1960-е годы в военном строительстве упор был сделан на развитие сил общего назначения с отведением главной роли сухопутным войскам. Одновре-
в
менно в составе «триады» стратегических ядерных сил стремительно набирала мощь морская компонента — атомные подводные лодки с баллистическими ракетами, тогда как надводные силы ВМС, которым отводилась вспомогательная роль в войне, переживали некоторый упадок.
1970—1980-е годы по праву можно считать периодом ренессанса военно-морских сил США в связи с занятием ими одного из ведущих мест в решении задач национальной военной стратегии. Именно в эти годы ВМС получили наиболее динамичное развитие.
В 1990-х годах военно-техническая направленность национальной военной стратегии США определялась процессами реформирования и одновременного сокращения вооруженных сил, а также взятым курсом на создание «объединенных вооруженных сил». В этой связи официально приоритет развития одного из видов вооруженных сил военной стратегией не объявлялся. Однако же, судя по объему возлагавшихся и практически решавшихся задач, вМс сохраняли одну из ведущих ролей, что напрямую отражалось на их финансировании. К началу XXI века после проведенных сокращений состав американских вооруженных сил стабилизировался. Тем не менее процессы реформирования и создания «единых вооруженных сил» продолжаются.
Таким образом, коррективы, вносившиеся в содержание военной стратегии США в 1990-е годы, в целом соответствовали глобальным изменениям международной обстановки и расстановке сил в мире. Вместе с тем продекларированные американскими стратегами «новые» пути в военной политике свидетельствуют, что в условиях ликвидации противовеса военно-политическим устремлениям США со стороны бывшего СССР американское руководство еще более расширило рамки своих геополитических интересов и по-прежнему стремилось отстаивать их преимущественно с помощью военной силы.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Стратегия национальной безопасности Соединенных Штатов. М., 1990. С. 19, 45—53.
2 Там же. С. 11, 12, 19—21, 23, 24.
3 Так в период правления администрации Буша именовался раздел «Стратегии национальной безопасности», который являлся основой для формирования национальной военной стратегии.
4 См.: Национальная военная стратегия США. Доклад председателя Комитета начальников штабов ВС США / Пер. с англ. М., 1992. С. 5.
5 См.: там же. С. 14.
'См.: там же. С. 26—28.
7 См.: Национальная военная стратегия США... С. 7.
8 Доклад подписан Дж. Бушем, но в его подготовке участвовали сотрудники новой администрации, и по ключевым моментам он согласован с президентом Б. Клинтоном (см.: Стратегия национальной безопасности США/ Пер. с англ. М., 1993. С. 2).
'См.: там же. С. 3, 5, 20.
10 См.: Strategic Assessment 1995. U.S. Security Challenges in Transition. Report of the National Defense University Institute for National Strategic Studies. Washington, 1995. P. 11, 14, 31, 68, 69.
11 См.: Стратегия национальной безопасности США. Стратегия вовлеченности в международные дела и распространение демократии в мире / Пер. с англ. М., 1995. С. 3—5, 8, 11, 12, 20 и др.
12 Там же. С 14.
13 См.: Национальная военная стратегия США. Доклад председателя Комитета начальников штабов ВС США / Пер. с англ. М., 1995. С. 3, 4.
14 Стратегия национальной безопасности в следующем столетии. М., 1997. С. 3—6, 16.
15 Цит. по: Сорокин К.Э. Геополитика современности и геостратегия России. М.: РОССПЭН, 1996. С. 138.
16 См.: Всесторонний обзор состояния и перспектив развития вооруженных сил США. Доклад министра обороны США президенту и Конгрессу / Пер. с англ. М., 1997. С. 4, 5.
17 В данном документе отражаются взгляды военного руководства Соединенных Штатов на основные положения национальной военной стратегии и направления реформирования вооруженных сил в условиях изменившейся военно-стратегической обстановки в мире. В соответствии с решением конгресса подобный документ разрабатывается каждые четыре года. В этой связи его иногда называют «четырехгодичным обзором», хотя в нем рассматриваются направления строительства ВС на двадцатилетнюю перспективу.
18 По расчетам американских экспертов, до 2015 г. в мире не появится крупной региональной державы, равной по своей мощи США или способной им противостоять.
19 См.: Всесторонний обзор состояния и перспектив развития вооруженных сил США. Доклад министра обороны США президенту и Конгрессу / Пер. с англ. М., 1997. С. 15.
20 Ее сутью является использование широко рассредоточенных во всех сферах (включая космическое пространство) и надежно соединенных в единую систему датчиков информации, центров управления, боевых сил и средств.
21 Цит. по: Всесторонний обзор состояния и перспектив развития вооруженных сил США. С. 40, 41.
22 В числе мероприятий по укреплению и расширению союзных отношений назывались: работа по расширению НАТО, углубление связей с Японией, Австралией, а также укрепление двусторонних отношений и начало создания системы многостороннего сотрудничества со странами Ближнего Востока и Южной Азии: Таиландом, Филиппинами, Сингапуром.
23 Цит. по: США в 2000 году. М.: Наука, 2001. С. 422.
24 Там же. С. 422, 423.
Капитан 1 ранга С.Л. ТАШЛЫКОВ
КНИГИ, ПОДАРЕННЫЕ РЕДАКЦИИ «ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКОГО ЖУРНАЛА»
60 лет открытия второго фронта в Европе (6 июня 1944 г.). М.: ИД «Мегапир», 2005. 256 с.
Передана председателем Философского клуба Ассоциации офицеров запаса Вооруженных Сил (Мегапир) доктором философских наук, профессором генерал-майором в отставке С.А. Тюшкевичем (Москва)
От Рейна до Камчатки (к 300-летию со дня рождения академика Г.Ф. Миллера): Каталог выставки. М.: Древлехранилище, 2005. 196 с.
Передана директором Российского государственного архива древних актов (РГАДА) кандидатом исторических наук М.Р. Рыженковым (Москва)
Трубопроводным войскам 50 лет: Ист. очерк. К.Г. Шеин, В.В. Середа, И.Г. Даниль-ченко / Под ред. Г.Н. Очеретина. М.: Гралия М, 2005. 792 с.
60 лет Государственному научно-исследовательскому институту химмотологии: Ист. очерк. М.: б/и, 2006. 584 с.
Переданы генерал-майором в отставке Г.М. Ширшовым (Москва)
Печуров С.Л. Англо-саксонская модель управления в военной сфере: история и современность. М.:КомКнига, 2005. 232 с.
Передана автором — доктором военных наук генерал-майором С.Л. Печуровым (Москва)
Российские кадеты: Биограф. справочник /
Авт.-сост. С.К. Дарков. М.: Информационно-издательский центр «ДС», 2005. 142 с.
Передана автором-составителем — директором Информационно-издательского центра «ДС» С.К. Дарковым (Москва)
Ковалевский Н.Ф. Всемирная военная история: Хронологический обзор. М.: ОЛМА-
ПРЕСС, 2004. 496 с.
Передана автором — кандидатом философских наук полковником запаса Н.Ф. Ковалевским (Москва)
Снесарев А.Е. Введение в военную географию. Письма из Индии и Средней Азии. М.:
Центриздат, 2006. 512 с.
Свечин А.А. Искусство вождения полка по опыту войны 1914—1918 гг. М.: Ассоциация «Военная книга»; Кучково поле, 2005. 448 с.
Переданы начальником Научно-методического центра отечественной военной стратегии Военной академии Генерального штаба ВС РФ доктором философских наук, профессором генерал-майором в отставке И.С. Даниленко (Москва)
Лота В. Тайные операции Второй мировой: Книга о военной разведке. 1944 год. М.: Молодая гвардия, 2006. 397 с., ил. Передана автором (Москва)
Строительный спецназ. 55 лет Управлению обустройства войск Министерства обороны Российской Федерации / Под ред. С.Н. Двулу-чанского. М.: Демиург-АРТ, 2006. 318 с., ил.
Передана начальником Управления обустройства войск МО РФ, заслуженным строителем РФ генерал-майором С.Н. Двулучанским (Москва)
Питалев Г.М. Выполнить к сроку, об исполнении доложить, (записки военного строителя). М.: Демиург-АРТ, 2005. 640 с.
Передана автором — заслуженным строителем РСФСР, почетным строителем космодромов «Плесецк» и «Байконур», кандидатом технических наук полковником в отставке Г.М. Питалевым (Москва)
