CC BY
276УДК 347.958
М. В. Жушман,
канд. юрид. наук, Национальный университет «Юридическая академия Украины имени Ярослава Мудрого», г. Харьков
ЭВОЛЮЦИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ КАК
ПРЕДПОСЫЛКИ ПРАВА НА ОБРАЩЕНИЕ В СУД
Конституция Украины гарантирует право на защиту для любого лица, которое в нем нуждается. Для этого государство применяет разнообразные средства правовой защиты субъективных прав и свобод человека и гражданина. Особенно ответственная роль в этой деятельности принадлежит суду (статьи 44, 124 Конституции Украины). В зависимости от характера нарушений защита может осуществляться в порядке конституционного, гражданского, уголовного или административного судопроизводства. Демократические принципы судопроизводства становятся защитой от некомпетентности или возможной предубежденности соответствующих лиц. Например, в гражданском процессуальном законодательстве предусмотрено, что всякое заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законом, обратиться в суд за защитой нарушенного или обжалованного права или охраняемого законом интереса.
Возможность личного обращения к суду зависит от наличия у лица, которое обращается, гражданской процессуальной правоспособности и дееспособности, которые составляют гражданскую процессуальную правосубъектность.
Теория гражданской процессуальной правосубъектности прошла долгий путь развития, однако свою актуальность она не потеряла и на сегодня, что и обусловило выбор темы статьи.
До этого времени в общей теории права и в отдельных (отраслевых) юридических науках не существует единой мысли относительно юридической природы правосубъектности ее содержания, однообразного ее определения и места в правоотношении. Первенство в исследовании этой правовой категории принадлежит ученым-цивилистам М. Т. Агаркову, С. М. Братусю, А. В. Венедиктову, О. С. Йоффе, С. Ф. Кечекьяну, О. А. Красавчикову, Л. С. Явичу и др.
Переходя к установлению сущности гражданской процессуальной правосубъектности целесообразно проанализировать точки зрения по этой проблеме цивилистов и других ученых. Вместе с этим заслуживают внимания выводы М. М. Агаркова, который отмечал, что правосубъектность имеет абстрактный характер, то есть это обобщенная возможность правообладания, которая не может быть представлена в виде набора или комплекса отдельных субъективных прав. Не следует представлять правосубъектность и как динамическую категорию, которая постоянно изменяется в зависимости от объема конкретных прав и обязанностей, которыми наделен гражданин. Правосубъектность - это максимально полная, суммарно выраженная возможность правовладения, абстрактный характер которой как раз и проявляется в ее обобщающей характеристике [3, с. 70].
Значительно позже, не соглашаясь с М. М. Агарковым, цивилист Л. С. Явич заметил, что абстрактный характер правосубъектности, с одной стороны, и установление ее законом - с другой, предусматривает независимость правосубъектности от воли и действий лиц [22, с. 60].
Исследуя эту проблему, С. Н. Братусь указывал, что правоспособность и правосубъектность - это равнозначные правовые понятия. Правоспособность, отмечал он - это лишь суммарное, общее отображение любых проявлений субъективных прав личности и ее общая основа, без которой невозможны конкретные правомочию. Существенной чертой правоспособности он признавал связь прав и обязанностей. Рассматривая вопрос дееспособности лица, ученый различал общую и специальную дееспособность. Специальная дееспособность возникает у лица, по его мнению, как правило, одновременно с возникновением специальной правоспособности [5, с. 6, 13, 36, 84].
Отождествлял понятие дееспособности и правосубъектности и ученый-цивилист А. В. Венедиктов. Он в частности указывал, что правоспособность (дееспособность) - это свойство лица иметь права и обязанности, способность иметь права и обязанности, способность быть самостоятельным (особенным их носителем), субъектом этих прав и обязанностей [6, с. 86]. Однако в более поздних своих работах, в частности в работе «О субъектах социалистических правоотношений», он разграничивает понятие правоспособности, дееспособности и правосубъектности. Так, он подчеркивает, что необходимо разграничивать гражданскую правоспособность и дееспособность только в гражданском праве, а для других отраслей, в которых правоспособность и дееспособность возникают одновременно, такое разграничение не имеет ни теоретического, ни практического значения [8, с. 90].
Взгляды С. Ф. Кечекьяна мало в чем отличаются от выводов С. Н. Братуся и А. В. Венедиктова. Он считал необходимым разграничивать правоспособность как общую, абстрактную возможность приобретения прав, общую способность быть субъектом права и конкретную правоспособность как способность владеть этими правами. Дееспособность, по его мнению, является определенным видом
специальной правоспособности, возможностью и способностью иметь права на осуществление действий, призванных создавать юридические последствия. Таким образом, С. Ф. Кечекьян фактически отождествляет правоспособность, дееспособность и правосубъектность [13, с. 85-86].
О. А. Красавчиков в своих трудах исследовал не только правоспособность и дееспособность, но и содержание правоспособности и правосубъектности. Он рассматривал правоспособность как реальную возможность граждан принимать участие в разнообразных отношениях по удовлетворению своих материальных и культурных потребностей. Содержание правоспособности он определял как способность лица иметь определенные права и обязанности. Дееспособность, как и правоспособность, по его мнению, является предпосылкой правообладания, которое включает в себя способность лица своими действиями приобретать право и создавать для себя обязанности, способность нести гражданско-правовую ответственность за совершенное им правонарушение (деликтоспособность). Относительно правосубъектности, то ее содержание, по мнению ученого, состоит из правоспособности и дееспособности [17, с. 107, 111, 114-115].
Исследуя правосубъектность в аспекте гражданского права, О. С. Йоффе отмечал, что гражданская правосубъектность лица, которую составляют правоспособность и дееспособность, создают условия для приобретения им гражданских прав и обязанностей. При этом гражданская правосубъектность дает лицу возможность иметь не только права, которыми он владеет, но и любые другие права, которые ему разрешены законом [11, с. 102-103].
Не остались в стороне от исследования правовой природы правосубъектности, ее содержания, субъектов и других, связанных с ней вопросов, представители теории государства и права, процессуалисты, а также ученые других отраслей права. Но и они длительное время исследовали правосубъектность через призму гражданской правоспособности и распространения ее действия по кругу лиц. В связи с этим следует привести наиболее весомые в плане правосубъектности (гражданско-процессуальной правосубъектности) высказывания и точки зрения отдельных ученых. «Процессуальная правоспособность, - писал С. В. Александровский, - отвечает гражданской правоспособности. Процессуальная правоспособность, -указывал он дальше, - выражается в возможности быть субъектом процесса, его стороной, владеть процессуальными правами. Каждый может быть стороной в процессе в границах своей гражданской правоспособности» [4, с. 29]. А. Ф. Клейнман занимал аналогичную позицию. По его мнению, «для того, чтобы быть стороной в процессе, необходимо обладать процессуальной правоспособностью. Советский гражданский процесс признает процессуальную правоспособность за теми лицами и организациями, которые пользуются общегражданской правоспособностью» [14, с. 20].
Развивая учение о гражданской процессуальной правоспособности С. Н. Абрамов рассматривал ее не только как процессуальное качество быть стороной в деле, а в первую очередь как способность лица иметь процессуальные права и обязанности [1, с. 86].
М. А. Гурвич в «Лекциях по советскому гражданскому процессу» вместо своего собственного определения процессуальной правоспособности как способности быть стороной по своему делу дает ее новое определение как способности быть субъектом процесса, в частности истцом, ответчиком или третьим лицом в процессе. Прямо указаны здесь только три категории субъектов процесса - истца, ответчиков, третьих лиц. Однако сам автор не признает перечень исчерпывающим и распространяет свое определение и на других участников процесса. Ими, по мнению автора, являются не только стороны и третьи лица, а также и прокурор, и субъекты, которые принимают участие в процессе по защите прав других лиц [10, с. 47].
Д. М. Чечот расширил эти правовые категории на прокуроров, судей и органы государственного управления. При этом он поддал сомнению правильность точки зрения, что гражданская процессуальная правоспособность вытекает из гражданской правоспособности и ею определяется. Свои выводы Д. М. Чечот обосновывает тем, что в гражданском процессе суд осуществляет защиту не только, гражданских, а и трудовых, административных, земельных и других прав граждан и юридических лиц. Именно поэтому, указывает он, отождествление гражданской и гражданской процессуальной правоспособности является ошибочным [20, с. 22-23].
В свою очередь А. Ф. Козлов пришел к выводу, с которым можно согласиться, что процессуальная правоспособность распространяется на всех субъектов процессуальных правоотношений [15, с. 12-14]. В дальнейшем к его позиции присоединились и в последствии развили М. А. Викут [7, с. 40], О. О. Мельников [18, с. 46-49], Р. Гукасян [9, с. 49].
Исследуя правосубъектность в части ее субъектного состава, ученый-теоретик С. С. Алексеев утверждал, что способность лица быть носителем юридических прав и обязанностей определяется правосубъектностью, которая является неотъемлемым признаком субъекта права.
Под правосубъектностью в теории права понимают способность лица быть субъектом права, то есть участником правоотношений, носителем субъективных прав и юридических обязанностей. Наделение его правосубъектностью - ступенька в процессе правового регулирования. Здесь нормы права в некоторой степени уже реализуются: реально очерчивается круг лиц, которые могут быть участниками правоотношений в соответствии с отраслью права. Отраслевая правосубъектность конкретизирует сферу законодательства, которое действует по отношению к лицу, а значит и круг правоотношений, в которых последний может принимать участие. Правосубъектность, с точки зрения С. С. Алексеева, - первый этап конкретизации предписаний юридических норм на стадии отраслевого правоотношения [2, с. 145].
В общей теории права правосубъектность традиционно разделяют на два основных элемента -способность владеть правами и нести обязанности (правоспособность) и возможность к самостоятельному осуществлению прав и обязанностей (дееспособность).
Н. А. Чечина впервые в своей монографии «Гражданские процессуальные отношения» предложила применить понятие «процессуальная правосубъектность» вместо понятия «гражданская процессуальная правоспособность», а также опровергла выводы, что из нее вытекает правосубъектность [19].
По мнению Н. А. Чечиной, в связи с тем, что в процессе могут принимать участие только такие лица, которые способны сами осуществлять свои права и обязанности, теория гражданского процессуального права и действующее процессуальное законодательство должны отказаться от понятия гражданской процессуальной правоспособности и пользоваться только понятием процессуальной правосубъектности. Она определяет последнюю как «признанную нормами гражданского процессуального права способность иметь и осуществлять гражданские процессуальные права и обязанности». Ее следует рассматривать как общую, абстрактную предпосылку гражданских процессуальных прав и обязанностей. Правосубъектностью владеют все лица, которые могут принимать участие в процессе, но она устанавливается в отношении каждого участника процесса отдельно, поэтому нужно говорить о правосубъектности сторон, правосубъектности третьих лиц, свидетелей, прокурора, представителя, эксперта и др. [19, с. 16, 17, 25].
Значительно расширили и дополнили учение Н. А. Чечиной о гражданской процессуальной правосубъектности такие ученые, как И. И. Богдан, К. В. Гусаров, В. В. Комаров, А. А. Мельников, П. И. Радченко, М. И. Штефан, В. Н., Щеглов, С. А. Якубов и др.
Предложение Н. А. Чечиной о введении процессуальной правосубъектности было поддержано В. Н. Щегловым, который, не соглашаясь с некоторыми ее выводами, предложил не замещать правоспособность правосубъектностью, а пользоваться обоими этими понятиями: правоспособностью - для граждан и юридических лиц, которые выступают в качестве сторон и третьих лиц, а правосубъектностью - для всех других лиц [21, с. 106-116].
В целом взгляды Н. А. Чечиной разделяет и С. А. Якубов. Однако он предлагает не отказываться от понятия правоспособности. По его мнению, все субъекты гражданских процессуальных отношений владеют и правосубъектностью, и правоспособностью, которые являются предпосылкой участия в процессе. Он отмечает, что «правосубъектность - общая абстрактная предпосылка возникновения процессуального правоотношения... общая абстрактная предпосылка гражданских процессуальных прав и обязанностей... правоспособность же определяет способность иметь права и обязанности, быть субъектом гражданских процессуальных правоотношений» [23, с. 22, 59, 63, 125-126, 149]. Разница между правоспособностью и правосубъектностью заключается в том, указывает он, что правоспособность составляет лишь половину правосубъектности, а вторую ее половину составляет дееспособность.
Обоснованной и убедительной позиции относительно распространения гражданской процессуальной правосубъектности придерживается В.В. Комаров. Он доказывает, что абстрактной, единственной для всех лиц - участников процесса не существует, а существует правосубъектность суда, сторон, третьих лиц, прокурора, представителя, эксперта и т.п. Гражданская процессуальная правосубъектность является специфической особенностью субъектов гражданского процессуального права, которая делает их носителями прав и обязанностей, дает возможность вступать в гражданские процессуальные отношения [16, с. 15].
Значительный вклад в исследование гражданской процессуальной правосубъектности внес К. В. Гусаров. Обосновывая понятия гражданской процессуальной правосубъектности, он утверждает:
- гражданская процессуальная правосубъектность закрепляет правовое положение субъектов гражданского процессуального права;
- структурное содержание гражданской процессуальной правосубъектности проявляется в том, что все ее элементы составляют органическое единство и функциональную связь;
- конкретные гражданские процессуальные субъективные права и обязанности являются производными от правоспособности или дееспособности и принадлежат субъекту права или возлагают на него свои обязанности;
- конкретные гражданские процессуальные права и обязанности - это такие, которые приобретаются на основе гражданской процессуальной правоспособности и гражданской процессуальной дееспособности (для сторон, третьих лиц) или гражданской процессуальной дееспособности для других лиц);
- гражданская процессуальная правосубъектность является отраслевым понятием [12, с. 9].
На основе этих и других признаков К. В. Гусаров формулирует следующее понятие гражданской процессуальной правосубъектности: гражданская процессуальная правосубъектность - это элемент механизма правового регулирования гражданских процессуальных правоотношений, который обеспечивает «перевод «нормативности» гражданского процессуального права» в специфический правопорядок при осуществлении правосудия и реализации субъектами гражданского процессуального права процессуальных функций [Там же, с. 9].
По нашему мнению, сформулированное К. В. Гусаровым понятие гражданской процессуальной правосубъектности наиболее полно и правильно отражает высловленные ранее учеными-процессуалистами
точки зрения, выводы и предложения относительно определения этой правовой категории, отвечает действующему законодательству и судебной практике.
Список литературы: 1. Абрамов С. М. Гражданский процесс/ С. М. Абрамов. - М. : Госюриздат, 1948. - 640 с. 2. Алексеев С. С. Общая теория социалистического права / С. С. Алексеев. - Вып. 2. - Свердловск: Госюриздат, 1964. - 620 с. З. Агарков А. М. Обязательство но советскому гражданскому нраву/ А. М. Агарков. - М. Госюриздат. - 1940. 254 с. 4. Александровский С. В. Гражданский процесс РСФСР в вопросах и ответах с разъяснениями НКЮ Верховного суда РСФСР / С. В. Александровский. - Л., 1927. - 184 с. 5. Братусь С. Н. Субъекты гражданского нрава / С. Н. Братусь. - М. Госюриздат, 1950. - 367 с. 6. Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собственность / А. В. Венедиктов- М. ; Л.: Изд-во АН СССР, 1948. - 840 с. 7. Венедиктов А. В. О субъектах социалистических правоотношений / А. В. Венедиктов - Л. : АН СССР, 1958. - 350 с. 8. Викут М А. Стороны - основные лица искового производства/ М. А. Викут. - Саратов : Госюриздат, 1968. - 220 с. 9. Гукасян Р. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном нраве/ Р. Гукасян. - Саратов: Госюриздат, 1970. - 180 с. 10. Гурвич М. А. Лекции но советскому гражданскому процессу / М. А. Гурвич. - М., 1950. - 240 с. 11. Гусаров К. В. Проблеми цивільної процесуальної правосуб'єктності : дис... канд. наук ; Національна юридична академія України ім. Ярослава Мудрого / К. В. Гусаров. - Х., 2000. - 19 с. 12. Йоффе О. С. Советское гражданское право / О. С. Йоффе. - М. : Юрид. лит., 1967. - 494 с. 13. Кечекьян С. Ф. Правоотношения в социалистическом обществе / С. Ф. Кечекьян. - М. : Изд-во АН СССР, 1958. - 187 с. 14. Клейнман А. Ф. Советский гражданский процесс : учеб. нос. для правовых школ / А. Ф. Клейнман. - М., 1938. - 158 с. 15. Козлов А. Ф. Суд первой инстанции как субъект советского процессуального нрава : автореф. дисс. ... д-ра юрид. наук / А. Ф. Козлов. - Свердловск, 1982. - 30 с. 16. Комаров В. В. Цивільні процесуальні правовідносини та їх об’єкти / В. В. Комаров, П. І. Радченко. - К. : НМК з ВО Мінвузу УРСР, 1991. - 104 с. 17. Красавичков О. А. Юридические акты в советском гражданском нраве / О. А. Красавичков.- М. : Госюриздат, 1958. - 183 с. 18. Мельников А. А. Правовое положение личности в советском гражданском процессе / А. А. Мельников. - М. : Госюриздат, 1969. - 310 с. 19. Чечина Н. А. Гражданские процессуальные отношения / Н. А. Чечина. - Ленинград : Госюриздат, 1962. - 379 с. 20. Чечот Д. М. Участники гражданского процесса / Д. М. Чечот. - М. : Госюриздат, 1960. - 198 с. 21. Щеглов В. Н. Гражданское процессуальное правоотношение / В. Н. Щеглов. - М., 1966. - 282 с. 22. Явич Л. С. Сущность нрава / Л. С. Явич. - Л., 1985. - 234 с. 23. Якубов С. А. Субъекты советского гражданского процессуального нрава / С. А. Якубов.- Ташкент, 1973. - 308 с.
ЭВОЛЮЦИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ КАК ПРЕДПОСЫЛКИ
ПРАВА НА ОБРАЩЕНИЕ В СУД Жушман М. В.
В статье рассмотрены вопросы связанные с эволюцией гражданской процессуальной правосубъектности как предпосылки права на обращение в суд. Возможность личного обращения к суду зависит от наличия у лица, которое обращается, гражданской процессуальной правоспособности и дееспособности, которые составляют гражданскую процессуальную правосубъектность. Проанализированн, что при исследовании правосубъектности следует исходить из того, что абстрактной, единственной для всех лиц, участников процесса не существует, а существует правосубъектность суда, сторон, третьих лиц, прокурора, представителя, эксперта и др., что позволило сделать вывод о том, что гражданская процессуальная правосубъектность является специфической особенностью субъектов гражданского процессуального права, которая делает их носителями прав и обязанностей, дает возможность вступать в гражданские процессуальные отношения.
Ключевые слова: гражданская процессуальная правоспособность, гражданская процессуальная дееспособность, гражданская процессуальная правосубъектность.
EVOLUTION OF CIVIL JUDICIAL LEGAL SUBJECTIVITY AS PRE-CONDITION OF RIGHT ON AN APPEAL IN A COURT Zhushman M. V.
Possibility of the person to address to the court depends on a presence of civil judicial and capability of a person who applies. They make civil judicial legal subjectivity. At research of legal subjectivity it is necessary to come from that abstract, unique for all of persons, participants of process does not exist, but exists legal subjectivity of court, sides, third persons, public prosecutor, representative, expert and others Civil judicial legal subjectivity is the specific feature of civil judicial legal subjects, which makes them the transmitters of rights and duties, enables to enter into civil judicial relations.
Key words: civil judicial legal capacity, civil judicial capability, civil judicial legal subjectivity.
Поступила в редакцию 15.09.2011 г.
