CC BY
187
УДК 340.112 DOI 10.24411/2078-5356-2018-00008
Корнев Виктор Николаевич Viktor N. Kornev
доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой конституционного права имени Н.В. Витрука
Российский государственный университет правосудия (117418, Москва, ул. Новочеремушкинская, 69)
doctor of sciences (law), professor, head chair of constitutional law named after N.V. Vitruk Russian state university of justice (69 Novocheryemushkinskaya st., Moscow, Russian Federation, 117418)
E-mail: prorector_nauka@rsuj.ru
Эволюция доктрины принципов права в отечественной юридической науке The evolution of the doctrine principles of law in Russian legal science
Исследование принципов права на протяжении длительного периода времени было и остается важной темой отечественной и зарубежной юридической науки. Цель настоящей статьи состоит в том, чтобы на основе сравнительно-правового метода определить общее и особенное в концепциях принципов права, разработанных отечественными и зарубежными теоретиками и философами права. Исследование выявило особенность эволюции российской доктрины принципов права от трактовки принципов права как «основополагающих начал», «идей» до понимания их как регуляторов общественных отношений, поведения субъектов права, средств нормативного выражения правовых ценностей. В этом состоит то общее, что присуще воззрениям отечественных и зарубежных ученых на принципы права, поскольку большинство зарубежных ученых-юристов понимают принципы права как обязательные к исполнению предписания, имеющие деонтическое или аксиологическое содержание.
На основе обобщения и анализа сходства и различия в теориях принципов права, разработанных отечественными и зарубежными учеными, представлено авторское определение понятия принципов права.
Ключевые слова: принципы права, нормы права, деонтический, аксиологический, регуляторы общественных отношений, правило.
The study of the principles of law has been and remains an important topic of domestic and foreign jurisprudence over a long period of time. The purpose of this article is to determine, on the basis of a comparative legal method, the general and particular in the concepts of the principles of law developed by domestic and foreign theoreticians and philosophers of law. The study revealed a feature of the evolution of the Russian doctrine of the principles of law from the interpretation of the principles of law as «foundations», «ideas», etc. to understanding them as regulators of social relations, the behavior of subjects of law, means of normative expression of legal values. This is a common thing that is inherent in the views of domestic and foreign scholars on the principles of law, since most foreign legal scholars understand the principles of law as mandatory instructions for execution with deontological or axiological content.
Based on the generalization and analysis of the similarities and differences in theories of the principles of law developed by domestic and foreign scientists, the author's definition of the concept of the principles of law is presented.
Keywords: principles of law, the regulators of social relations, deontic, axiological, rule.
Введение. Обоснование актуальности настоящего исследования. Принципы права на протяжении довольно длительного времени живо обсуждались и обсуждаются отечественными и зарубежными учеными-юристами, включая теоретиков и философов права, а также
© Корнев В.Н., 2018
практикующими юристами. Об этом свидетельствует значительный объем как отечественной, так и зарубежной специальной литературы, посвященной исследованию данной проблематики. Первопричиной такого специального интереса, прежде всего для отечественной
юридической науки, явилось, на наш взгляд, то, что принципы права стали, во-первых, гораздо чаще использоваться в правоприменительной деятельности судов Российской Федерации, о чем свидетельствует ряд постановлений Пленума Верховного Суда РФ: от 10 октября 2003 года № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» (с изм. и доп. от 05.03. 2013), от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового Кодекса Российской Федерации» и др. Во-вторых, постоянно усиливающийся интерес к исследуемой теме способствовал формированию важных научных концепций, часть из которых была воспринята правом Европейского Союза, практикой деятельности внутригосударственных судов, а также международных, в частности ЕСПЧ [1]. Примером тому могут служить концепции принципов права, разработанные Рональдом Дворкиным, Робертом Алек-си, Джорджио дель Веккио и некоторыми другими зарубежными учеными, взгляды которых будут проанализированы в настоящей статье. В-третьих, обращение к данной проблематике также определяет направления дальнейших изысканий в этой и других областях научного юридического знания, о чем свидетельствуют новые подходы к исследованию природы, назначения и функций принципов права в отечественной правовой доктрине [2; 3].
В-четвертых, принципы права приобрели еще большую актуальность в связи с деятельностью ЕСПЧ и необходимостью учета Россией его решений. Таким образом, проблематика принципов права непосредственно относится как к внутригосударственному, так и к международному праву. В настоящей статье представлен сравнительный анализ отечественной и зарубежной доктрины принципов права в зависимости от методологических основ ее формирования.
Особенности отечественной доктрины принципов права. В современных отечественных трактовках принципов права, раскрывающих их природу и обосновывающих классификацию, можно обнаружить несколько точек зрения, сформированных на основе какого-либо одного методологического подхода. Под принципами права большинство отечественных ученых-юристов понимают основные начала, фундаментальные правовые установления, наТоснове которых строится вся правовая материя. С.С. Алексеев принципы права определял как «нормативные обобщения наи-
более высокого уровня, сжатое, концентрированное выражение содержания права, своего рода сгустки правовой материи» [4, c. 293]. М.И. Байтин принципы права трактовал как «исходные, определяющие идеи, положения, установки, которые составляют нравственную и ор-ганизацинную основу возникновения, развития и функционирования права» [5, c. 123]. Подобным образом в учебной и монографической литературе раскрывается содержание процессуальных принципов права: «Принципы есть основание системы норм гражданского процессуального права, центральные понятия, стержневые начала всей системы процессуальных законов» [6, c. 62]. В отечественной юридической науке продолжается дискуссия по вопросу о природе и месте принципов права в системе права и правовом регулировании. А.И. Бобылев, обобщив и проанализировав современные исследования категории «принцип российского права», писал: «Большинство ученых принципы права определяют как «основные идеи», «руководящие идеи», «ведущие начала», «исходные нормативно-руководящие начала», «нормативные требования», «руководящие положения»» [7, c. 9].
Традиционный подход к пониманию принципов права как «основополагающих идей», «основных начал», «положений» и т. д. должен быть подвергнут справедливой и обоснованной критике. Толкуемые таким образом принципы выступают как явления, порожденные сознанием, силой интеллекта исследователя, а потому имеющие сугубо субъективный характер. Тем самым то объективно сложившееся и объективно существующее, хотя и идеальное, явление, которое следует признавать принципом права, определяет не правотворец или сложившаяся судебная или иная юридическая практика, а исключительно некий «наблюдатель», который руководствуется своими субъективными симпатиями и антипатиями. В связи с этим заметим, что М. Атиенза и Р. Манеро относительно ценностей в праве утверждают: «Власти, однако, не могут порождать ценности, но они только признают (recognize) их» [8, p. 114]. Приведенное суждение известных ученых-юристов в полной мере можно отнести и к принципам права, поскольку принципы права также представляют собой нормативную форму выражения ценностей [9, s. 48; 10, s. 27]. Следовательно, возникновение принципов права не зависит от оценочной деятельности ученых относительно признания тех или иных идей в качестве принципов права, а имеет вполне объективную природу [11, c. 17]. Между тем если принципы российского
права понимать как объективные, сущностные явления права, складывающиеся в практике деятельности субъектов правоотношений, то становится ясно, что они никак не «идеи», «начала», «положения», поскольку упомянутые термины подчеркивают, как мы полагаем, идеальную, гносеологическую и в конечном счете их субъективную природу.
Кроме того, вызывает сомнение то, насколько полно соответствуют требованиям логики сформулированные понятия принципа посредством таких категорий, как «руководящая идея», «основная идея» и т. д. Согласно логике определение понятия должно быть четким и ясным, не допускать двусмысленности. Но, например, термины «руководящая идея», «основная идея» и прочие могут быть истолкованы по-разному и не обязательно применительно к принципам права.
В подтверждение этому выводу можно привести ряд примеров. В международных актах по правам человека, Конституции РФ, а также в конституциях многих современных государств содержатся положения, констатирующие факт признания прав и свобод человека и гражданина. В частности, в статьях 2 и 17 Конституции РФ записано, что государство признает права и свободы человека и гражданина. В статье 1 ГК РФ указывается, что гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободы договора и т. д. Подобным же образом сконструированы статья 2 ТК РФ «Основные принципы правового регулирования трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений», статья 2 СК РФ «Основные начала семейного законодательства» и др. [12, а 41]. Нетрудно заметить: принципы права являются нормативной формой выражения ценностей: права и свободы человека и гражданина, свобода договора, равноправие мужчины и женщины, запрет на дискриминацию в трудовых отношениях и т. д. [11, а 17]. Они имеют прескриптивный (предписывающий) характер, потому как возведены в закон волей правотворца. Принципы, наряду с нормами (правилами), являются составными элементами действующего права.
В связи с этим наиболее обоснованной и оригинальной в отечественном правоведении представляется концепция принципов права, разработанная профессором В.В. Ершовым на основе интегративного подхода к исследованию и пониманию права, изложенная им в ряде статей и в недавно вышедшей монографии «Правовое и
индивидуальное регулирование общественных отношений». Обратим внимание на наиболее важные ее моменты. Центральными суждениями автора концепции относительно природы и сущности принципов права представляются следующие: принципы права — одна из форм права; принципы права — это средства правового регулирования общественных отношений; принципы права — «дорожная карта» для правотворческих органов в процессе конкретизации ими принципов права и выработки норм права; принципы права и нормы права — различные регуляторы общественных отношений; принципы права — первичный элемент системы права; принципы права могут непосредственно применяться [11, c. 15—19]. Таким образом, при наличии очевидных дискуссионных моментов, свойственных представленной концепции, принципы права трактуются В.В. Ершовым не как «идеи», «начала» и т. д., а как самостоятельные регуляторы общественных отношений, существующих наряду с нормами права. На наш взгляд, это свидетельствует о явном качественном повороте в исследовании сущности принципов права, характерном для современной юридической науки, поскольку такой методологический подход более точно отражает юридическую, а не идеологическую природу принципов права.
Принципы права в зарубежной правовой доктрине. Категория принципов права заслуженно привлекает внимание зарубежных ученых-юристов. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к трудам Р. Дворкина, Р. Алекси, Ж-Луи Бержеля, Й. Эссера, Г. Кельзена, К. Ла-ренца, Джорджио дель Веккио, А. Якаба и других ученых Запада. Следует отметить тот факт, что независимо от правовых систем, методологических подходов к пониманию права подавляющее большинство ученых исходят из утверждения о различии правил и принципов, выразителем которых является норма права.
Проблема разграничения правил и принципов обстоятельно и всесторонне обсуждалась в юридической науке Германии, правда с использованием несколько иной терминологии, уже в 50-х г. ХХ столетия благодаря работам Йозефа Эссера (Josef Esser) [13]. Немецкий ученый утверждал, что нормы права отличаются от принципов «определенностью обстоятельств их применения. Принцип же, напротив, не содержит обязательного указания на определенный юридический случай, который требует своего разрешения. По его мнению, «принцип — это только форма для ряда относящихся
к типичным точек зрения» [14, s. 50]. По Эссеру, «принцип права не есть правовое предложение, правовая норма в техническом смысле слова. Он не содержит обязательного указания на непосредственный способ разрешения спорного вопроса, напротив, в нем выражается предложение или требование необходимости законодательного или судебного установления такого указания. Принципы права в отличие от нормы права — это содержание по отношению к форме, каковой является норма» [14, s. 50]. Именно после опубликования работы Эссера «Принцип и норма (правило) в судейском формировании частного права» (Josef Esser. Grundsatz und Norm in der rechtlichen Fortbildung des Privatrechts. Tubingen, 1956) в западной юридической науке возникла широкая дискуссия по вопросу разграничения понятий «норма права (правило)» и «принцип права».
Еще раньше — в 40-х годах ХХ столетия — австрийский ученый Вальтер Вилбург (Walter Wilburg), развивая теорию подвижных систем, отметил существенные признаки, основываясь на которых, по его мнению, возможно было провести различие между правилами и принципами [15, s. 34, 105]. Но действительно широкая, международная научная дискуссия по вопросу различения правил и принципов связана с опубликованным в 1967 году американским и британским ученым-юристом Рональдом Дворкиным (Ronald Dworkin) сочинением «Model of Rules» («Модель правил»). Рональд Дворкин — сторонник интегративного подхода к праву, так как он считал, что право — это есть система правил и принципов. Этой проблеме посвящены работа «О правах всерьез» (1977 г.), а также другие его исследования. Автор, как и Й. Эссер, подчеркивал, что в правопорядке принципы (Grundsatze) и правила (Normen) имеют различную логическую структуру и отличаются не просто уровнем дифференциации, то есть количественно, а строго разделяются, то есть имеют качественное различие.
На протяжении трех последующих десятилетий проблема разграничения правил и принципов оказала существенное влияние на исследования, предметом которых стали теория применения права, структура системы права, соотношение права, морали и юридической догматики. Особое значение эта проблематика приобрела для теоретических изысканий в области основных прав и свобод. В связи с этим появилось практически необозримое количество публикаций, часто посвященных детальному анализу достаточно узких специфических вопросов. В результате научной дискуссии относительно понимания особенностей принципов
права в сравнении с правилами сформировались две позиции. Первая позиция выдвигает тезис оптимизации, выраженный в краткой формуле: принципы являются предписаниями оптимизации и согласно указанному свойству они существенным образом отличаются от правил. Данную точку зрения можно обозначить как «теорию принципов» [16, а 19—35]. Обратим внимание на наиболее важные моменты, характеризующие теорию принципов права немецкого ученого, которая получила широкое признание как ученых, так и практиков в Европе и Америке.
Отправной точкой в рассуждениях Р. Алекси является утверждение о том, что каждая норма права есть правило или принцип. Иначе говоря, абстрактной формой выражения и существования принципов и правил будет норма. Важно отметить, что Р. Алекси, в отличие от Р. Дворки-на и других ученых, избегает обсуждения проблемы моральной или юридической природы принципов права. Ученый весьма детально, с большой аналитической четкостью, в полемике с известными современными философами и теоретиками права, такими как Р. Дворкин, А. Аарньо, Ю. Хабермас, А. Печеник, М. Атиен-за, Р. Манеро, К. Гюнтер, Й. Зикманн и другими, на основе анализа конституций ряда государств и судебной практики разработал критерии разграничения правил и принципов. Для него, если можно так выразиться, существует мир правил, который характерен для стандартного процесса правоприменения, и мир принципов, который рассматривается с точки зрения их «веса» на основе закона «взвешивания» [11, а 18].
Теория принципов Роберта Алекси основывается на трех положениях: 1) тезис оптимизации; 2) закон коллизионности; 3) закон взвешивания. Важным в понимании сущности принципов права является тезис оптимизации, в соответствии с которым принципы представляют собой нормативные предписания оптимизации, которые характеризуются тем, что они могут реализовываться в различной мере в зависимости от фактических и правовых возможностей. Исходя из приведенного положения нетрудно заметить, что тезису оптимизации им-лицитно присущ принцип пропорциональности (Verheltnismassigkeitsgrunsatz) [11, а 18].
Согласно учению Р. Алекси правила, в отличие от принципов, — это нормы, в которых точно и определенно указано, кто, при каких условиях и как должен поступать. Норма права (правило) предназначена для ее применения, поскольку предписывает наступление совершенно определенных последствий. При применении нормы
права, содержащей правило поведения, характерна субсумпция, а для принципа — нет. Суб-сумпция — это основание силлогизма и означает подведение фактических обстоятельств под требование правила поведения, предписания нормы права или, иначе говоря, квалификацию. Принцип, как его характеризуют, например, Карл Ларенц и Рональд Дворкин, при его реализации не нуждается в субсумпции, поскольку он не содержит признаков конкретного правила поведения [17, s. 23; 18]. Принципы имеют свойство «весомости», или «важности», тогда как все нормы права обладают нормативной обязательностью одинаковой силы. По этой причине возникают существенные различия в случае коллизии норм и принципов. Коллизии норм (правил) преодолеваются путем обращения к коллизионным нормам, которыми установлены правила преодоления и устранения возникающих коллизий. Другое дело, когда возникают коллизии между принципами: здесь, согласно закону коллизионности Р. Алек-си, действуют иные правила. Правоприменительный орган разрешает коллизию между принципами на основе сформулированного Р. Алекси «закона взвешивания», который гласит: «Чем выше степень неисполнения или ущемления одного принципа, тем большее значение должна иметь реализация другого принципа» [16, а 24]. Разрешение коллизии принципов на основе «закона взвешивания» означает, что исход процесса зависит от весомости принципа, какая ему приписывается в конкретной ситуации исходя из существующих на данный момент фактических и правовых обстоятельств, что является гарантией от произвольного разрешения коллизии принципов. В сложившейся ситуации правоприменительный орган оценивает весомость отдельных коллидирующих принципов и устанавливает условный приоритет одного принципа над другим [19, s. 167]. Вместе с тем, разрешение коллизии принципов на основе закона взвешивания не означает отмены действия одного принципа другим [20, а 4—31].
Принципы права отличаются от собственно правил поведения тем, что они обладают высокой юридической силой. Они более емкие и неопределенные по своему содержанию, и многообразие различных норм права представляется как конкретизация одного или нескольких принципов. В случае коллизии между правилом и принципом преимущество отдается принципу. Принципы права можно соотнести с целью правового регулирования или ценностью. В этом случае они влияют на процесс обоснования устанавливаемых правотворцем правил, иначе
говоря, они лежат в их основе, то есть оправдывают необходимость их установления.
Принципы, в отличие от правил в полном смысле слова, не содержат запретов и дозволений. Вместе с тем, в силу их обязательности они способны выполнять те же функции, что и правила, то есть выступать как регуляторы общественных отношений и воздействовать на поведение субъектов права как непосредственно, так и опосредованно. Например, при системной интерпретации конкретной правовой нормы должны приниматься во внимание принципы права. Принципы права играют очень важную роль в правовой аргументации при вынесении судебного решения и т. д. [14, s. 51]. Важную роль играют принципы в процессе принятия решения по аналогии при обнаружении пробелов в праве. Весьма интересными и обоснованными представляются в этом смысле суждения итальянского философа права Джорджио дель Веккио (G. Del Vecchio) [21, p. 12]. Кроме этого, зарубежные ученые-юристы выделяют и другие функции, которые выполняют принципы в правовом регулировании [22, p. 59—67].
Заключение. Выводы. С учетом изложенного можно сделать вывод о том, что принципы права формулируются как специфические нормы поведения, которые отличаются следующими чертами: универсальность и всеобщность, высшая юридическая сила, важность, градации при реализации, возможность разрешения коллизий, возникающих между принципами, вместо того, чтобы объявлять какой-либо несовместимый принцип недействующим, процедура «взвешивания», «балансировки» или «гармонизации» несовместимых (коллидирующих) принципов, когда необходимо принять точное и недвусмысленное решение.
Принципы квалифицируются как своеобразные правила поведения, но вместе с тем это недостаточная их характеристика, потому что в соответствии с конструкцией принципов весьма сложно идентифицировать точного их адресата, обстоятельства, при которых они реализуются или предписывают (запрещают) соответствующее поведение.
Эту сложность можно преодолеть тогда, когда принципы права трактуются не только как правила поведения, имеющие весьма абстрактное выражение. Хотя принципы и правила в точном смысле слова имеют один и тот же источник — директивнось (обязательность), между ними есть существенная разница, которая имеет более важное значение. В то время как правила поведения, установленные нормой
права, требуют обязанности совершения определенного действия в специально указанных обстоятельствах точно определенным субъектом, принципы же включают только один элемент: обязанность (an obligation). Обязанность, например, нормотворца соблюдать принцип законности при осуществлении правотворческого процесса, а, например, правоприменителя — обязанность защищать или способствовать реализации таких ценностей, как права и свободы человека и гражданина, справедливость и т. д. Таким образом, обязанность, которую порождают принципы права, требует как определенного поведения, но без детальной конкретизации его признаков и условий совершения, так и реализации определенной ценности, возведенной волей правотворца в закон. Отсюда следует, что даже если ценность будет имплементирована в правовую систему, она остается моральной по своей природе и никогда не становится юридически обязательной без воли на то законодателя.
Таким образом, обязанность, которая является деонтическим свойством принципов права, и составляет основу того, что они в состоянии выполнять функции регулятора общественных отношений, воздействуя на поведение субъектов права или предписывая совершение определенных действий, необходимых для реализации конкретных правовых ценностей.
В своих рассуждениях мы подошли к необходимости сформулировать понятие принципа права. Отчетливо сознаем, что данное понятие, как и любое иное, не может быть совершенно и будет подвергнуто критике. Тем не менее сама логика проводимого исследования требует этого. В связи с этим нельзя не вспомнить слова Иммануила Канта, который писал: «Дойти до дефиниции приятно, однако нередко очень трудно» [24, c. 548]. Предлагаю следующее определение принципа права: Принцип права — обязанность, установленная правом и адресованная субъекту правотворчества или правоприменения, предписывающая совершение определенных действий, которые имеют деонтическое или аксиологическое содержание.
Примечания
1. Raitio Juha. The principle of legal certainty in EC law. Springer-science+business media, B.V. 2003.
2. Скурко Е.В. Принципы права: монография. М., 2008.
3. Ершов В.В. Правовое и индивидуальное регулирование общественных отношений. М., 2018.
4. Алексеев С.С. Право — Азбука — Теория — Философия. М., 1999.
5. Байтин М.И. Сущность права (Современное нормативное понимание на рубеже двух веков). Саратов, 2001.
6. Гражданский процесс: учебник / под ред. М.К. Треушникова. М., 2006.
7. Бобылев А.И. Понятие, принципы и функции права // Право и политика. 2004. № 4.
8. Atienza M., Manero J.R. A Theory of Legal Sentences. Kluwer Academic Publishers. 1998.
9. Kordela Marzena. Zasady prawa jako normatywna postac wartosci // Ruch prawniczy, ekonomiczny, I socjologiczny. Rok LXVIII-zeszyt 1-2006.
10. Kordela Marzena. Mozliwosc konstruowania ogulnej teorii zasad prawa. Uwagi do koncepcji Roberta Alexyego // Ruch prawniczy, ekonomiczny, I socjologiczny. Rok LXIX- zeszyt 2-2007.
11. Корнев В.Н. Концепция принципов права Роберта Алекси // Российское правосудие. 2017. № 3.
12. Корнев В.Н. Категория «признание» в теории международного и российского права // Российское правосудие. 2010. № 6.
13. Esser Josef. Grundsatz und Norm in der richterlichen Fortbildung des Privatrechts, 3. Aufl., Tubingen, 1974.
14. Esser Josef. Grundsatz und Norm in der richterlichen Fortbildung des Privatrechts. Tubingen, 1956.
15. Wilburg W. Die Elemente des Schadenrechts. Marburg, 1941. Vgl. ferner ders., Entwicklung eines beweglichen Systems im burgerlichen Recht. Graz, 1951, und ders., Zusammenspiel der Krafte im Aufbau des Schudrechts, in: AcP 163 (1963), Zum Verhaltnis der Prinzipientheorie zur Wilburgschen Elementenlehre vgl. L. Michael, Der allgemeine Gleichheitssatz als Methodennorm komparativer Systeme, Berlin, 1997.
16. Алекси Роберт. О структуре принципов права / пер. с нем. В.Н. Корнева, М.С. Синявской // Российское правосудие. 2017. № 3.
17. Larenz Karl. Richtiges Recht. Munchen, 1979.
18. Dworkin Ronald. Taking Rights seriously. London, 1987.
19. Zirk-Sadowski Marek. Wprowadzenie do filozofii prawa. Warszawa, 2011.
20. Тимошина Е.В., Краевский А.А., Салмин Д.Н. Методология судебного толкования: инструменты взвешивания в ситуации конкуренции прав человека» // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 14. 2015. Вып. 3.
21. Vecchio Del G. General Principles of Law. Boston, 1956.
22. Andras J. Concept and Function of Principles. Critique of Robert Alexy // Max Planck Institute for Comparative Public Law and International Law. Heidelberg. August 28. 2009. № 119.
23. Корнев В.Н. Принципы права в зарубежной правовой доктрине: природа, назначение и функции // Государство и право. 2016. № 11.
24. Кант И. Критика чистого разума / пер. с нем. Н. Лосского, сверен и отред. Ц.Г. Арзаканяном и М.И. Иткиным; прим. Ц.Г Арзаканяна. М.: Изд-во «Эксмо», 2007.
Notes
1. Raitio Juha. The principle of legal certainty in EC law. Springer-science+business media, B.V. 2003.
2. Skurko E.V. Principles of law. Moscow, 2008. (In Russ.)
3. Ershov V.V. Legal and individual regulation of public relations. Moscow, 2018. (In Russ.)
4. Alekseev S.S. Right — Alphabet — Theory — Philosophy. Moscow, 1999. (In Russ.)
5. Baitin M.I. The essence of law (Modern normative understanding at the turn of two centuries). Saratov, 2001. (In Russ.)
6. Civil process: textbook / under ed. М.К. Treush-nikov. Moscow, 2006. (In Russ.)
7. Bobylev A.I. The concept, principles and functions of law. Law and politics. 2004, no. 4. (In Russ.)
8. Atienza M., Manero J.R. A Theory of Legal Sentences. Kluwer Academic Publishers. 1998.
9. Kordela Marzena. The rules of law as a normative figure of values. The legal, economic and sociological movement, LXVIII, notebook 1-2006.
10. Kordela Marzena. Possibility of constructing a comprehensive theory of legal principles. Remarks on the concept of Robert Alexy. The legal, economic and sociological movement, LXIX, notebook 2-2007.
11. Kornev V.N. The concept of the principles of law by Robert Alexi. Russian Justice, 2017, no. 3. (In Russ.)
12. Kornev V.N. The category «recognition» in the theory of international and Russian law. Russian Justice, 2010, no. 6. (In Russ.)
13. Esser Josef. Grundsatz und Norm in der richterlichen Fortbildung des Privatrechts, 3. Aufl., Tubingen, 1974.
14. Esser Josef. Grundsatz und Norm in der richterlichen Fortbildung des Privatrechts. Tubingen, 1956.
15. Wilburg W. The elements of the damage right. Marburg, 1941. See also the above, development of a movable system in civil law. Graz, 1951, and the like., Interplay of the forces in the construction of the Schudrecht, in: AcP 163 (1963), On the relationship of the theory of principles to Wilburg's theory of elements cf. L. Michael, The General Principle of Equality as a Method Standard of Comparative Systems, Berlin, 1997.
16. Alexi Robert. On the structure of the principles of law / transl. from German V.N. Kornev and M.S. Sinyavs-kaya. Russian Justice, 2017, no. 3. (In Russ.)
17. Larenz Karl. Richtiges Recht. Munchen, 1979.
18. Dworkin Ronald. Taking Rights seriously. London, 1987.
19. Zirk-Sadowski Marek. Wprowadzenie do filozofii prawa. Warszawa, 2011.
20. Timoshina E.V, Kraevsky A.A, Salmin D.N. Methodology of judicial interpretation: instruments of weighing in the situation of human rights competition. Bulletin of St. Petersburg University, Series 14, 2015, Issue 3. (In Russ.)
21. Vecchio Del G. General Principles of Law. Boston, 1956.
22. Andras J. Concept and Function of Principles. Critique of Robert Alexy. Max Planck Institute for Comparative Public Law and International Law, Heidelberg, August 28, 2009, no. 119.
23. Kornev V.N. Principles of law in foreign legal doctrine: nature, purpose and functions. State and Law, 2016, no. 11. (In Russ.)
24. Kant I. Critique of Pure Reason / transl. from German N. Lossky, verified and ed. by C.G. Arzakanyan and M.I. Itkin; note. C.G. Arzakanyan. Moscow, Eksmo Pabl., 2007. (In Russ.)
