CC BY
41
УДК 811.161.1(003.349.3)
А. П. Майоров
Эволюция делопроизводственной терминологии в XVIII в.: наименования регистрационных и других документов
Бурятский государственный университет, г. Улан-Удэ, Россия
Аннотация. Рассматривается характер исторических изменений в системе документационной терминологии русского языка XVIII в. Основанием для этих изменений послужили кардинальные реформы в области административного управления и социокультурной жизни России в целом, проводимые Петром I, а также известный процесс разрушения церковно-славянско-русской диглоссии и синтез ранее обособленных языковых стихий, повлекший за собой формирование единых норм литературного языка нового типа. Актуальность проблемы исследования наименований документов различных жанров в данный исторический период связана с проблемой классификации памятников деловой письменности, жанровая система которых в свете вышеуказанных факторов претерпела в восемнадцатом столетии значительные изменения. Цель данной статьи - рассмотреть наименования документов XVIII в. как делопроизводственных терминов в историко-лингвистическом аспекте. В связи с этим в статье широко используются метод дефиниционного анализа терминов на материале исторических словарей русского языка и метод контекстуального анализа. На материале названий регистрационных и других документов прослеживаются особенности варьирования номинации документов, динамика лексико-семантических отношений между иноязычными терминами и исконными названиями документов, находящимися в синонимических связях. Обращается особое внимание на то, как историческая динамика названий документов разных жанров отражает общелитературную пуристическую тенденцию второй половины восемнадцатого столетия, проявляющуюся в замене иноязычных наименований определенных жанров на русские (мемориал на доношение, журнал на записка). Тенденция формирования более строгой, таксономически выдержанной системы делопроизводственных терминов с определенным родовым наименованием, рассматривается на примере термина книга как одной из типичных номинаций регистрационных документов XVIII в.
Ключевые слова: русский язык XVIII в., деловая письменность, регистрационные документы, варьирование, синонимы, иноязычные термины, номинация.
DOI 10.25587/SVFU.2019.74.44575
МАйОРОВ Александр Петрович - д. филол. н., профессор кафедры русского языка и общего языкознания Института филологии, иностранных языков и массовых коммуникаций ФГБОУ ВО «Бурятский государственный университет». E-mail: map1955@mail.ru.
MAYOROV Alexandr Petrovich - Doctor of Science (Philology), Professor, Department of Russian Language and General Linguistics, Institute of Philology, Foreign Languages and Mass Communications, of Buryat State University.
A. P. Mayorov
The Evolution of Office Terminology in the XVIII Century: Names of Registration and Other Documents
Buryat State University, Ulan-Ude, Russia
Abstract. The article discusses the nature of historical changes in the system of documentary terminology of the Russian language of the XVIII century. The basis for these changes was the radical reforms in the field of administrative management and the sociocultural life of Russia as a whole, carried out by Peter I, as well as the well-known process of destruction of Church Slavonic-Russian diglossia and the synthesis of previously separate linguistic elements, which led to the formation of common norms of a new type of literary language. The relevance of the problem of studying the names of documents of various genres in this historical period is connected with the problem of classifying monuments of business writing, the genre system of which underwent significant changes in the eighteenth century in the light of the above factors. The purpose of this article is to consider the names of documents of the 18th century as office work terms in the historical and linguistic aspect. In this regard, the article widely uses the method of definitional analysis of terms on the material of historical dictionaries of the Russian language and the method of contextual analysis. On the material of the names of registration and other documents, the features of variation of the nomination of documents, the dynamics of lexical-semantic relations between foreign language terms and the original names of documents in synonymous connections are investigated. Particular attention is paid to the fact that the historical dynamics of the names of documents of different genres reflects the general literary purist trend of the second half of the eighteenth century, manifested in the replacement of foreign names of certain genres with Russian (term мемориал for доношение, term журнал for записка). The tendency to form a more rigorous, taxonomically consistent system of office terms with a specific generic name is considered on the example of the term книга as one of the typical nominations of registration documents of the XVIII century.
Keywords: Russian language of the 18th century, business writing, registration documents, variation, synonyms, foreign terms, nomination.
Введение
О значимости восемнадцатого столетия в развитии русского языка в процессе формирования его лексического состава написано немало, однако сложность, противоречивость, неоднозначность роли этого периода в истории русского языка требуют объективного подхода к разным сторонам функционирования русского языка в XVIII в. В воссоздании более точной, объективной картины состояния русского языка данного периода не последнюю роль должны сыграть памятники деловой письменности как лингвистические источники. Разработка классификации источников, основанной на их лингвистической оценке (в частности, памятников деловой письменности), по мнению современных исследователей, остается насущной проблемой исторической русистики [1]. Это по умолчанию указывает на актуальность проблемы исследования наименований документов различных жанров в тот или иной исторический период. Если изучение жанрового своеобразия деловой письменности, связанного с функциональной направленностью документов, разработка подходов к их классификации имеют давнюю традицию, начиная с трудов С. И. Коткова [2-3], то историко-лингвистический анализ названий документов до сих пор остается на периферии исследовательского внимания
историков русского языка. Особенно злободневным следует признать анализ номинации жанровых разновидностей в системе правовой и делопроизводственной терминологии того времени: становление и развитие делопроизводственных терминов в канцелярском узусе нового времени имеют непреходящее методологическое значение для изучения закономерностей формирования национального языка в начальной фазе его развития.
Цель данной статьи - рассмотреть наименования документов XVIII в. как делопроизводственных терминов в историко-лингвистическом аспекте.
Материал и методы
Тема исследования потребовала обращения к деловым бумагам XVIII в. разных жанров. Учитывая при этом широкую вариативность номинаций документов разных жанров, автор статьи опирался на данные как центральных документов, так и тех, которые были составлены в регионах Российской империи. Работа написана в русле лингвоисточниковедческого направления истории русского языка. Соответственно во главу угла был положен комплексный подход к анализу делопроизводственной терминологии, предполагающий изучение жанрово-стилистических особенностей памятников деловой письменности совместно с лексико-семантическим анализом терминов в их исторической динамике. Среди приемов лексико-семантического анализа следует отметить преимущественное применение дефиниционного анализа на материале исторических словарей и контекстуального анализа на материале памятников забайкальской и московской деловой письменности.
Динамика системы жанров деловой письменности в XVIII в. и наименований документов
Кардинальные изменения в судьбе русского языка, произошедшие в начале XVIII в., не могли не затронуть деловой язык. Вслед за реформой Петра I административно-государственного аппарата, делопроизводства коренным образом стала меняться система наименований документов. В процессе видоизменения отдельных жанров документов использовались разные способы номинации: при обозначении новых видов деловых бумаг известные исконные термины могли получать новые значения, особой популярностью пользовались заимствованные иноязычные слова, в ходу были составные наименования и т. п. В результате в канцелярском языке могли накапливаться синонимические обозначения документов одного и того же предназначения: например, просительные документы, имея незначительные в функциональной направленности различия, к концу столетия могли называться челобитная, доношение, объявление, прошение, просьба [4, с. 43-44].
В дальнейшем во второй половине XVIII столетия жанровая система документов продолжала совершенствоваться; соответственно, продолжала складываться новая терминология наименований документов. Согласно общей пуристической тенденции в литературном языке, актуальной в деловом языке становится замена иноязычных наименований определенных жанров на русские (термин промемория заменяется книжным словом сообщение, инструкция уступает место наставлению). Актуализация русскоязычных терминов наряду с заимствованными наименованиями во второй половине XVIII столетия могла вызвать семантическую дифференциацию используемых в деловом языке синонимов.
Изменения в системе наименований документов поддерживались иных принципов оформления деловых бумаг ХVIII в.: в отличие от приказной традиции, в канцелярском делопроизводстве ХVIII в. в подавляющем большинстве случаев было принято использование самоназвания документа, что, очевидно, способствовало более четкой организации делопроизводственной практики. Об этом свидетельствует внимание канцелярских чиновников к упорядочению расположения тех или иных элементов формуляра, в том числе самого наименования документа. В деловых бумагах нового
времени стало осуществляться выделение элементов адресата и адресанта в отдельные реквизиты документа с их определенным месторасположением. Отметим также новшество в ведении всех канцелярских бумаг - обязательно указывалась дата получения документа, что предписывалось делать специальным указом от 15 февраля 1717 г. «Об означении во всяких бумагах года, месяца и числа».
Наименования видов регистрационных документов, связанных с родовым термином книга
В данной статье рассматривается группа документов, в номинации и функциональных видоизменениях которых прослеживаются все вышеперечисленные процессы.
В изучении процесса делопроизводственной номинации исследуемого периода особый интерес представляет термин книга как наименование жанра регистрационной документации, пришедшей в XVIII в. на смену столбцу XVII в.
Жанровая картина книги как самостоятельного документа представлена многочисленными разновидностями, состав и структура которых определялись в зависимости от характера производимой регистрационной операции. Это всевозможные книги записей, книги городовые обывательские, таможенные, приходные, переписные, доимочные, земские, сборные, ужинные, умолотные, опытные, квитанцные, окладные и др.
Книжная документация имела длительную, со своими сложившимися особенностями традицию, укреплявшуюся ежедневной практикой. В петровское время был разработан особый устав, в котором регламентировались требования к содержанию книг, перечислялись их номинации и основные функции [5]. Например, в главе XLШ «О Книгах при конторах» даются следующие указания:
Книги при конторах надлежит тако ж чисты и порядочны, как в канцеляриях содержаны быть, и следуют оные по порядку их. В первой книге записываются все указы (грамоты), письма, мемориалы, которые от его царскаго величества, також из сената, или от коллегии, губернаторов, воевод и других служителей, или приватных подданных в коллегиум присылаются, и от коллегии в конторы отдаются. В помянутой книге записано на одной стороне персоны и дела, а на другой, когда дело пред коллегием слушано, и что о том решено, напреди алфавитной реэстр (оглавление) делам и персонам <... > Пятое, имеет росписочная книга в конторе быть таким образом, как при канцеляриях на все книги и документы, которые к его царскаго величества службе из конторы выдаются на время. Шестое, имеет в конторе книга резолюции обретатися, в которой его царскаго величества уставы, резолюции, регламенты, инструкции и прочия, которые хотя оные друкованием, или письменно публикованы, переплетены, и во отправление дел за правило приняты быть имеют <... > Еще сие при сем ведать надлежит, что камор-шрейберы все вышепомянутые книги в конторах сверх ординарного своего дела сочинять, и об оных старание иметь должны [5, с. 128-129].
Таким образом, тексты книг создавались по определенным нормам, шаблонам, следовали установленным образцам. Каждая структурная часть включала набор обязательных формул: начальный протокол содержал сведения о составителе/писце документа, дату составления документа; содержательная часть представляла собой перечень каких-либо действий, событий; формула конечного протокола в исследуемых источниках не представлена. Формулярные составляющие следовали в достаточно строгой последовательности, четко организуя структуру документа.
В XVIII в. слово книга употреблялось в анализируемых памятниках деловой письменности в двух значениях: '1. совокупность переплетенных вместе листов с печатным или рукописным текстом' и '2. тетрадь для деловых записей, регистрации кого -, чего-л. по определенной форме' [6, с. 68].
Вариативные наименования регистрационных документов
Те или иные жанровые разновидности книжной документации получали, как правило, несколько вариативных наименований, и варьирование номинации в этом
случае выступает важным признаком динамических процессов в становлении делопроизводственной терминологии. Так, регистрационные документы на протяжении длительного времени в восемнадцатом столетии могли называться регистрационная книга / книга записей / мемориальная книга / мемория / журнал. Особо здесь стоит остановиться на иноязычных наименованиях регистрационного документа: их история позволяет проследить некоторые тенденции в динамике номинации документов того периода. В частности, термин мемория, выступающий первоначально в качестве абсолютного синонима указанных других трех номинаций, дает возможность представить характер конкуренции синонимических средств в русском языке той эпохи.
Слово мемория входит в активный обиход русского языка с 1700-го г. Изначально оно выступает как многозначное слово, имея значения 'запись для памяти', 'книга записей', 'докладная записка, доношение' и 'сочинение на какую-л. тему' [9, с. 127]. Впрочем, оно скоро не выдерживает соперничества с упомянутыми другими наименованиями регистрационных документов и в этом значении во 2-й половине XVIII столетия практически не используется. Составное наименование мемориальная книга также в этот период уже малоупотребительно. Возможно, в формирующейся строгой таксономической системе делопроизводственной терминологии отдавалось предпочтение выражению родо-видовых отношений между регистрационными документами посредством термина книга как общего наименования и составных наименований разновидностей этих документов, включающих тот же термин в сочетании с прилагательным, характеризующим его видовую принадлежность (записная книга).
К рассматриваемой группе наименований регистрационных документов по функциональному назначению примыкает иноязычный термин журнал.
В литературном языке ХVIII в. слово журнал употреблялось в значениях 'книга поденных записей' и 'повременное издание' [10, с. 148]. Характерно, что в региональном узусе слово журнал было способно развивать свою семантику дальше; так, в языке забайкальской деловой письменности ХVIII в. оно выступало в значении 'протокольная запись заявления истца и решения из указа по расследованному делу' [11, с. 141].
Параллельное существование двух синонимов журнал - записка, с одной стороны, и многозначность термина журнал, с другой стороны, приводит в конце столетия к вытеснению лексемы журнал в значении 'записка' лексемой записка, которая с течением времени начинает употребляться в составных наименованиях журнальная записка, повседневная записка, докладная записка и др.
Тем не менее лексема журнал во второй половине ХVIII в. полностью из употребления не выходит и продолжает использоваться в Словаре русского языка ХVIII в. в двух значениях.
Аналогичный процесс конкуренции иноязычного термина с исконным наименованием демонстрирует история взаимоотношений терминов доношение и мемориал как синонимичных названий докладной записки. Термин мемориал, появившийся в русском языке в первой четверти восемнадцатого столетия, употреблялся в значениях 'дипломатический документ, излагающий точку зрения правительства по какому-л. вопросу', 'докладная записка, доношение', 'памятные записки', 'сочинение, излагающее историю или содержание какого-л. дела, вопроса' [9, с. 127].
Употребление термина мемориал в значении 'докладная записка, доношение' сближало его с термином доношение. Отношения между ними были сложными, поскольку семантика слова доношение в исследуемую эпоху была нестабильной, подвижной. В первой четверти ХVIII в. доношением мог называться просительный документ частного лица, близкий по назначению и формульному составу к челобитным и прошениям, и в то же время термин доношение мог служить наименованием отчетного документа должностного лица.
Как название отчетно-исполнительного документа термин доношение дублировал
термин рапорт/репорт, получивший распространение с 30-х гг. XVIII в. Многозначность наименования документа и неопределенность его функций устраняются только лишь к концу столетия, когда за доношением окончательно закрепляется функция просительного документа.
Актуализация русскоязычных терминов наряду с заимствованными наименованиями во второй половине XVIII столетия могла вызвать семантическую дифференциацию используемых в деловом языке синонимов. В результате доношение в знач. 'прошение в официальную инстанцию', получившее широкое распространение во всех сферах применения делового языка второй половины XVIII в., вытесняет из делопроизводственного обихода термин мемориал. В связи с этим иноязычная параллель мемориал с течением времени утрачивает сему 'доношение', приобретая новые значения ('спортивное соревнование в память выдающихся спортсменов', 'архитектурное сооружение для увековечивания памяти кого-л.'), закрепившиеся впоследствии в современном русском литературном языке [12, с. 370-371].
Как уже указывалось выше, у термина доношение с утратой синонимических связей со словом мемориал формируются новые парадигматические отношения с другим иноязычным синонимом - рапорт (репорт), ранее дублировавшим его.
Не исключена была конкуренция между иноязычными терминами. Показательна в этом отношении история иноязычных слов регулы и (воинский) артикул, выступавших одно время как абсолютные синонимы. Слово артикул было многозначным, и в русском языке XVIII в. у него выделяются следующие значения: 1. Параграф, раздел документа, текста, статья договора. 2. Газетная, журнальн., словарн. и т. п. статья. 3. Устав, свод правил, регламентаций. 4. Воен. упражнения в строевом деле и ружейных приемах. 5. Грам. артикль [13, с. 147]. Xарактерно то, что в современном русском языке у этого слова (точнее, у составного наименования воинский артикул) как устарелое отмечается значение 'военно-уголовный кодекс Петра I' [9, с. 65]: иначе говоря, констатируется то, что референт лексемы связан исключительно с исторической эпохой и в современном русском языке слово в данном значении является историзмом.
Слово регулы также выступает как многозначное, но у него определяются только два значения: 1. 'правило'; 2. 'воинский устав'.
В деловом языке XVIII в. оба слова используются синонимически при наименовании воинского устава:
артикул: <...> было полагаемо штоб ему Светлеговскому за вышеписанное его нынешнее преступление по силе воинскаго ,,201,, артикула и указа государственнои военнои коллегии 1767 го года генваря 8 го дня учинить наказание прогнанием шпицрутен чрез тысячу человек шесть раз, и удалить ево из Удинска в другие 2 го баталиона команды <... > (1788 г.) [7, с. 15];
регулы: <... > А что от юстиции в уезде принадлежит, то впредь губернатору, или воеводе и земскому коммисару до оного дела не иметь; но его царское величество о том соизволил определить, чтоб во всякой губернии, или в знатных городах вышний суд, а в уезде нижний учреждены, и надлежащими регулы удовольствованы были (1719 г.) [5, с. 172];
Примечательно то, что в первой половине XVIII в. лексема регулы активнее употреблялась в значении 'правило', во второй же половине столетия она более употребительна в значении 'воинский устав'. Именно в деловом языке происходит процесс сужения семантики слова регулы: 'правило' (в широком смысле) 'воинский устав'. Функциональное дублирование слова регулы термином артикул было связано с наличием в их семантике общей семы 'правило'.
Следует отметить, что в самом конце XVIII в. в конкуренцию с этими терминами вступает лексема устав, но это уже отдельная история, касающаяся взаимоотношения терминов в более позднюю эпоху.
Еще одной характерной чертой русского языка XVIII в., времени интенсивного
заимствования, резких стилистических сдвигов, постепенного становления литературной нормы, является активное фонетико-орфографичское варьирование иноязычных и исконных слов: мемориал / мамориал / мемориял; рапорт / рапарт / репорт / рапортъ / рапорть; и др. Наличие формальных вариантов свидетельствует о незаконченности процесса адаптации заимствованных слов и незавершенности системного распределения языкового материала. В письменном языке такая вариативность является признаком неустойчивости, колебания или отсутствия литературной нормы, либо невладения ею пишущим.
Заключение
Деловая письменность ХУШ в., являясь одним из интереснейших историко-лингвистических феноменов, в котором удивительным образом сочетались явления регионального узуса с элементами приказной традиции и языковыми стандартами новой эпохи, предоставляет сотни названий документов, различающихся по целевой установке, содержанию и языковым особенностям. При этом стоит особо подчеркнуть характерную черту ее языка - активную вариативность номинации деловых документов, отражающую особенности исторической динамики становления делопроизводственной терминологии. Анализ вариативности и конкуренции терминов, называющих регистрационные документы и документы некоторых других жанров, показывает, насколько многообразным и сложным являлся этот процесс в национальном языке.
Так, актуализация замены иноязычных наименований определенных жанров на русские была связана с общей пуристической тенденцией в литературном языке второй половины ХУШ в. Она, в частности, объясняет то, что термин мемория заменяется книжным словом записка; доношение в значении 'официальное донесение, доклад, прошение в официальную инстанцию', получившее широкое распространение во всех сферах применения делового языка второй половины ХVIII в., вытесняет из делопроизводственного обихода мемориал; параллельное существование двух синонимов журнал - записка, равнозначных в функциональном отношении, приводит в конце ХVIII столетия к тому, что лексема журнал в значении 'записка' уступает место записке; известное ранее слово устав приходит на смену таким наименованиям, как артикул и регул и др.
Процессы подобного характера в динамике жанровой системы не приводили к полному исчезновению иноязычных терминов из сферы делопроизводства, - происходила трансформация в «семантической наполняемости» заимствований: мемория с течением времени утрачивает значение 'доношение', приобретая новую смысловую окраску 'памятник'; журнал во второй половине ХVIII в. не выходит из широкого употребления и продолжает функционировать в двух значениях: 1. 'книга поденных записей', 2. 'повременное издание' и пр..
Свобода в варьировании и взаимозаменяемости терминов: артикул / регул (воинский устав, правило); книга записей / журнал ('книга поденных записей') и т. д. свидетельствует о семантической неустойчивости новых иноязычных терминов на протяжении всего ХVIII в.
Прослеживается тенденция формирования более строгой, таксономически выдержанной системы делопроизводственных терминов с определенным родовым наименованием, в частности, у регистрационных документов XVIII в. на это претендовал термин книга.
Л и т е р а т у р а
1. Пантелеева Л. М. Лингвистическое источниковедение: периодизация науки и задачи на будущее // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. - Вып. 3(27). - 2014. - С. 104-112.
2. Котков С. И. Лингвистическое источниковедение и история русского языка - М.: Наука, 1980.
- 293 с.
3. Котков С. И. Деловая письменность и литературный язык // Русская речь. - 1980. - № 5.
- С. 105-112.
4. Майоров А. П. Очерки лексики региональной деловой письменности XVIII в. (по памятникам Забайкалья). - М.: Изд. центр «Азбуковник», 2006. - 263 с.
5. Реформы Петра I. Сборник документов / сост. В. И. Лебедев. - М., 1937. - 379 с.
6. Словарь русского языка XVIII века.- Вып. 10 (Кастальский - Крепостца). - СПб.: Наука, 1998.
- 256 с.
7. Памятники забайкальской деловой письменности XVIII в. / под ред. А. П. Майорова. / Сост. А. П. Майоров, С. В. Русанова. - Улан-Удэ, 2005. - 260 с.
8. Памятники московской деловой письменности XVIII века / под ред. С. И. Коткова. - М.: Наука, 1981. - 317 с.
9. Словарь русского языка XVIII века. - Вып. 12 (Льстец - Молвотворство). - СПб.: Наука, 2001.
- 252 с.
10. Словарь русского языка XVIII века. - Вып. 7 (Древо - Залежь). - СПб.: Наука, 1992. - 264 с.
11. Майоров А. П. Словарь русского языка XVIII в.: Восточная Сибирь. Забайкалье. - М.: Изд. центр «Азбуковник», 2011. - 584 с.
12. Современный словарь иностранных слов. - М.: Изд-во «Рус. яз.», 1993. - 740 с.
13. Словарь русского языка XVIII века. - СПб.: Наука, 1984. - Вып. 1 (А - Безпристрастие). - 224 с.
R e f e r e n c e s
1. Panteleeva L. M. Lingvisticheskoe istochnikovedenie: periodizaciya nauki i zadachi na budushchee // Vestnik Permskogo universiteta. Rossijskaya i zarubezhnaya filologiya. - Vyp. 3(27). - 2014. - S. 104-112.
2. Kotkov S. I. Lingvisticheskoe istochnikovedenie i istoriya russkogo yazyka - M.: Nauka, 1980. - 293 s.
3. Kotkov S. I. Delovaya pis'mennost' i literaturnyj yazyk // Russkaya rech'. - 1980. - № 5. - S. 105-112.
4. Majorov A. P. Ocherki leksiki regional'noj delovoj pis'mennosti XVIII v. (po pamyatnikam Zabajkal'ya). - M.: Izd. centr «Azbukovnik», 2006. - 263 s.
5. Reformy Petra I. Sbornik dokumentov / sost. V. I. Lebedev. - M., 1937. - 379 s.
6. Slovar' russkogo yazyka XVIII veka.- Vyp. 10 (Kastal'skij - Krepostca). - SPb.: Nauka, 1998. - 256 s.
7. Pamyatniki zabajkal'skoj delovoj pis'mennosti XVIII v. / pod red. A. P. Majorova. / Sost. A. P. Majorov, S. V. Rusanova. - Ulan-Ude, 2005. - 260 s.
8. Pamyatniki moskovskoj delovoj pis'mennosti XVIII veka / pod red. S. I. Kotkova. - M.: Nauka, 1981.
- 317 s.
9. Slovar' russkogo yazyka XVIII veka. - Vyp. 12 (L'stec - Molvotvorstvo). - SPb.: Nauka, 2001. - 252 s.
10. Slovar' russkogo yazyka XVIII veka. - Vyp. 7 (Drevo - Zalezh'). - SPb.: Nauka, 1992. - 264 s.
11. Majorov A. P. Slovar' russkogo yazyka XVIII v.: Vostochnaya Sibir'. Zabajkal'e. - M.: Izd. centr «Azbukovnik», 2011. - 584 s.
12. Sovremennyj slovar' inostrannyh slov. - M.: Izd-vo «Rus. yaz.», 1993. - 740 s.
13. Slovar' russkogo yazyka XVIII veka. - SPb.: Nauka, 1984. - Vyp. 1 (A - Bezpristrastie). - 224 s.
^■Hír^ír
