Этнос и нация как субъекты глобализации Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

А.Л.Сафронов

кандидат технических наук, доцент кафедры истории и социологии Московского государственного индустриального университета А.Д. Орлов кандидат технических наук, доцент кафедры гуманитарных наук филиала Московского государственного индустриального университета*

ЭТНОС И НАЦИЯ, КАК СУБЪЕКТЫ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

Глобальный системный кризис, еще недавно считавшийся делом будущего, стал реальностью, охватывающей не только географическое пространство, но и все измерения и сферы жизни. Кризисные явления взаимно ускоряют друг друга, все больше обгоняя их осознание и, тем более, реагирование. В этом контексте построение адекватной междисциплинарной теории глобализации становится необходимым условием выживания и развития.

Распространенный неолиберальный взгляд на глобализацию трактует ее как непреодолимый, необратимый и безальтернативный процесс глобальной конвергенции - растворение границ, размывание и атомизация национальных элит, монетизация всех неэкономических аспектов жизни, что в итоге не оставляет места для сколько-нибудь сложных и стабильных локальных общностей. Нетрудно видеть, что в основе такого подхода лежит экономический редукционизм, игнорирующий неэкономические социальные отношения и процессы.

По мере усложнения и ускорения кризисных социально-политических процессов и включения в них еще вчера пассивных масс и социальных групп экономический редукционизм все более теряет предсказательную силу, поскольку в политике появляются новые акторы, новые социальные субъекты, имеющие степени свободы вне экономической плоскости.

* Сафронов Андрей Леонидович, e-mail: zumsin@rambler.ru Орлов Александр Дмитриевич, е-таПл aorlov2004@rambler.ru.

1

Социальные структуры индустриальной эпохи рушатся по мере развития стихийных, непознанных, непрогнозируемых и часто даже неосознанных социальных процессов, затрагивающих основы человеческого бытия. Анализ переходных социальных процессов сталкивается с проблемой адекватного вычленения ведущих социальных субъектов, определяющих ход и результаты глобального исторического кризиса, поскольку они находятся в стадии становления и трансформации.

В первую очередь, не оправдывается широко распространенный постулат о неизбежности глобальной этнокультурной конвергенции как результата кризиса национального государства и возникновении новой, «глобальной» общности и идентичности, сменяющей нации Х1Х-ХХ вв. Вопреки ожиданиям конца ХХ в. узловым вопросом эпохи глобализации стала трансформация этничности в качественно новых условиях распада национальных государств и формирования единой мирсистемы.

Неожиданный всплеск этничности и религиозности на рубеже XIX в. показал недостаточность, противоречивость и фрагментарность теории, не сумевшей его спрогнозировать, но и осознать постфактум.

К основным теоретическим направлениям, объясняющим возникновение и развитие таких структурных объединений людей, как народности, этносы, нации относятся примордиализм (в том числе научная школа академика Бромлея1), трактующий этносы и нации как непрерывно и преемственно возникающие и эволюционирующие социально-исторические организмы, и конструктивизм, рассматривающий этнос и нацию как в основном искусственный политический и идеологический конструкт, создаваемый и трансформируемый элитами в ходе государственного строительства и

Л

политической борьбы . Несколько особняком стоит близкая к примордиализму теория этноса Гумилева с характерным для нее экологическим детерменизмом, рассматривающая этнос как устойчивый социобиологический субъект,

1

См.: Бромлей Ю.В. К вопросу о сущности этноса // Природа, 1970, №2, с. 51-55.

2 См.: Тишков В.А. Этнос или этничность? /Этнология и политика. Научная публицистика. М., 2001. 2

проходящий сквозь социально-экономические формации1. К разновидности примордиализма следует отнести модный сегодня цивилизационный подход, фиксирующий и акцентирующий, но не объясняющий устойчивое сохранение этнокультурных особенностей при смене экономических формаций и политических институтов. Своеобразным «нулевым», тривиальным вариантом теории этноса можно считать либерализм, считающий этническое и национальное второстепенными локальными особенностями, исчезающими по мере формирования глобальных рынков и глобальных элит и не влияющими на ход мировых процессов. Отечественная теория этноса (Ю.В.Бромлей и его научная школа), основанная на стадиальном (формационном) подходе, рассматривает национальное как позднюю историческую стадию развития этнического. Соответственно, этнос рассматривается как потенциальная нация, находящаяся на догосударственной стадии развития.

Нация - бывший государствообразующий этнос, трансформированный и адаптированный в ходе становления более развитой общественно-экономической формации.

Соответственно, этническая идентичность рассматриваются либо как «пережиток» патриархальности, культурный атавизм, закрепившийся в культурной «надстройке», либо как «недоразвитое» национально-государственное сознание культур-аутсайдеров. На этом убеждении, в частности, строилась концепция «национального строительства» в СССР на основе догосударственных этносов, а также концепция «национального освобождения» бывших колоний, до колонизации находившихся на догосударственной или раннегосударственной стадии развития.

Соответственно, если считать нации порождением относительно замкнутых национальных экономик Х1Х-ХХ вв., то глобализация как слияние локальных экономик и рынков в единую мир-систему, также должна привести к уничтожению этнической и национальной идентичности, утрачивающих свои

социальные функции.

1

См.: Гумилев Л.Н. Этногенез и этносфера // Природа, 1979, №1, с. 46-55; №2, с. 43-50.

Из стадиального подхода следует, что в условиях индустриального общества по мере исчезновения последних анклавов традиционного уклада -сельских общин (что позволяет объяснить длительное сохранение этноса, как «исторического пережитка»), этносы и этническое сознание должны окончательно исчезнуть в результате культурной конвергенции, порожденной глобализацией общественного производства.

Таким образом, основанная на экономическом детерминизме логика примордиально-стадиального подхода предполагает не только «отмирание» этноса по мере превращения в нацию, но и «отмирание» нации по мере становления глобального рынка и глобального информационного пространства. Из тенденции экономической глобализации делается вывод о неизбежности глобальной и тотальной этнокультурой конвергенции. Тезис об отмирании этноса и нации характерен и для отечественного конструктивизма1.

Однако общественная практика последних двух десятилетий предметно доказала, что упрощенная логика привязки этнического и национального сознания к экономическому строю не согласуется с тем, что по мере развития экономической глобализации «пережитки» и «атавизмы» раннебуржуазной, феодальной и даже догосударственной эпох оказывают все большее влияние на массовое сознание и мировое развитие.

Предсказать или хотя бы объяснить «возвращение» этносов на историческую арену вопреки глобализации экономики и продолжению технического прогресса экономический детерминизм не сумел.

Между тем оказалось, что по мере углубления глобализации и кризиса национальных государств этническая принадлежность не только не «сглаживается», не «ассимилируется» и не интегрируется в глобальную «мультикультурную» среду. Напротив, на фоне кризиса институтов национального государства все формы этнизма переживают период небывалого

1 См.: Тишков В. А. Забыть о нации. (Пост-националистическое понимание национализма) // Вопросы философии, 1998, №9, с. 3.

подъема и активно востребуются еще вчера пассивными, деидеологизированными и атомизированными массами.

Неожиданное «возвращение» этноса на глобальную арену позволяет сделать вывод, что этническая и национальная (национально-государственная) идентичность, этнос и политическая нация - тесно связанные, но не тождественные социальные явления, которые развиваются параллельно, но достаточно независимо друг от друга и от экономической сферы.

Второй ключевой проблемой современной теории этноса является вопрос

0 современном бытии крупных государствообразующих этносов как массовых социальных групп, составляющих независимую от политической и идеологической оболочки (надстройки) подоснову социума.

Своеобразный ответ на вызовы глобальной этнизации и бессилие экономического детерминизма - конструктивистский подход. Все более интенсивная политическая эксплуатация этничности создает ложное впечатление, что современная этническая идентичность - не более чем навязанный локальными элитами искусственный идеологический конструкт, продукт современных политических манипуляций, не имеющий глубоких исторических и социальных корней в связи с отсутствием, «отмиранием» самого этноса как живой и активной социальной общности. Особенность конструктивистского подхода в теории этноса - политический редукционизм, в основе которого также лежит убеждение в том, что исходные этносы, особенно государствообразующие этносы индустриальных стран исчезли вместе с исчезновением традиционной сельской общины и давно переродились в политические нации. Соответственно, современный, «возрожденный» этнос объявляется виртуальной реальностью, иллюзией массового сознания, порожденной социально-политическим проектированием со стороны национально-государственых или локальных элит. Таким образом, окрепший на волне успехов социальной инженерии и политтехнологий конструктивизм объясняет «реннесанс этничности» политическими манипуляциями элит1,

1 См.: Тишков В.А. Этнос или этничность? /Этнология и политика. Научная публицистика, с. 229.

5

игнорируя очевидный факт избирательности действия этнической пропаганды, прямо указывающей на объективное существование соответствующих социальных общностей, изначально обладающих выраженным этническим самосознанием.

Эффективность этнической пропаганды, якобы «конструирующей» этническое сознание чуть ли не с чистого листа, обусловлена именно тем, что целенаправленно апеллирует к наиболее острым интересам массовой, сплоченной, однородной и способной на коллективные действия социальной группы, т. е. к объективно существующему этносу, успешно пережившему череду социальных трансформаций. Соответственно, фактором, объединяющим локальные элитные группы для «конструирования» этничности, является сама этничность. Таким образом, «конструирование» этнического самосознания на поверку оказывается не более чем управлением уже существующим этносом, активизацией группового сознания объективно существующей этнической группы, в результате которого «этнос в себе» превращается в «этнос для себя», приобретая «видимость» и создавая иллюзию произвольного творения этноса заинтересованными политическими демиургами. Тем не менее, конструктивизм верно отражает существенные особенности современных этносов - возросшую пластичность этнического сознания, его зависимость от политических и социальных институтов современного общества, но ограничивается внешней стороной этнических процессов, причем исключительно в мере, необходимой для манипулирования целевыми группами.

В целом, известные теоретические подходы к проблеме этноса, сформировавшиеся до эпохи глобализации, объединяет неспособность предсказать реальные процессы этногенеза и социогенеза в новых условиях глобального кризиса.

Не менее масштабна отражающая бессилие теории понятийная катастрофа, смешавшая понятия этнического и национального определением и нации, и этноса через характеристики принадлежности - общность языка,

территории и культуры, из чего выводится мнимая тождественность данных понятий и даже явлений.

Поэтому для построения адекватного понятийного аппарата необходимо четкое разграничение сфер этнического и национального, основанное не на внешних атрибутах, а на сущностных особенностях этноса и нации как социальных групп.

По мнению авторов, для успешного и непротиворечивого междисциплинарного синтеза необходимо признать по меньшей мере следующее.

Этнос и нация - не сменяющие друг друга стадии развития, но параллельные и часто конкурирующие сферы социального бытия: доминирование этнической идентичности оттесняет на второй план национально-государственную (национально-политическую) и наоборот, причем индивид входит как в нацию, так и в этнос. Этносы сохраняются несмотря на глобализацию и сохраняют культурно-историческую преемственность при смене общественных формаций, охватывая большинство населения. Государствообразующие этносы продолжают латентное (скрытое) функционирование, уходя в тень наций, и вновь проявляются при кризисе институтов национального государства - локальном или глобальном.

Этнос и нация - качественно различные социальные группы, связанные с различными социальными позициями (социальными ролями), имеющие разный генезис и динамику развития. Различие феноменов этноса и нации заключается не во внешних атрибутах, а в механизме воспроизводства и функционирования этноса и нации как социальных групп. Механизм воспроизводства этноса -трансляция этничности через образ (способ) жизни и «структуры повседневности»1.

Механизм воспроизводства нации - непосредственное взаимодействие индивида с институтами государства и гражданского общества, формирующее нацию как общность, осознающую себя через наличие общих (национальных) интересов, опосредованных национальным государством.

См.: Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV—XVIII вв. т. 1. Структуры повседневности: возможное и невозможное. М., 1986, с. 41.

7

Напомним, что проблема соотношения этноса и нации актуальна не столько для объяснения прошлого постфактум, сколько для объяснения и прогнозирования нарастающего кризиса этнонациональных отношений, как части глобального «мультикризиса». Вне поля зрения теории остается механизм и движущие силы этнизации и ее связь с кризисом национальных государств и национальной идентичности. В частности, за всплеском гипертрофированной этничности национальных меньшинств и диаспор не замечен рост проявлений этничности крупных государствообразующих этносов.

На наш взгляд, в качестве объективной движущей силы конкуренции и коэволюции этноса и нации следует рассматривать динамику их сравнительной социальной привлекательности и востребованности, т. е. способности данных социальных групп инкорпорировать новых членов, удовлетворяя их существенные социальные потребности и интересы.

Предпосылкой кризиса современных наций стало резкое сужение социальных функций государства, связанное с экономической глобализацией и размыванием «среднего класса» как массовой социальной базы. В достаточно короткий период государство утратило или резко сократило целый ряд жизненно важных для граждан функций и социальных гарантий. Это привело к обесцениванию нации как социальной общности, сбалансированно обеспечивающей индивидуальные и групповые интересы своих членов. Широко декларируемый современными элитами «отказ от государственного патернализма», ставящий членов гражданского общества в ситуацию тотальной взаимной конкуренции, оборачивается вынужденным отказом от лояльности государству и от потерявшей смысл гражданской солидарности, что создает предпосылки для фрагментации нации.

Постоянно меняющиеся условия жизни заставляют индивида непрерывно адаптироваться. «В широком смысле наступает эпоха нормализации

неустойчивых социально-идентификационных состояний личности»1. Теряющие социально-экономическую и психологическую опору индивиды вынуждены искать новые, альтернативные национальной социальные группы и идентичности, способные обеспечить его интересы в новых условиях. Идентичность индивида становится все менее стабильной, множественной2.

Однако на поверку ситуация выбора в условиях социальной нестабильности в большинстве случаев ограничена лишь второстепенными социальными ролями. Диапазон же выбора ведущей идентичности предельно узок и ограничен теми социальными группами, с которыми индивид и его окружение уже связаны генетически и повседневно. Практика показывает, что результат выбора, как правило, предрешен наличием у индивидов второй, этнической, идентичности, которая выходит из тени национальной и становится ведущей. Утратив доверие к нарушившему социальные обязательства национальному государству, гражданин почти автоматически осознает себя членом этноса.

И действительно, практика глобализации показывает, что при распаде или ослаблении политической общности индивид «выбирает» свой этнос -«параллельную» нации социальную общность, в которой де факто существует с рождения и с которой связывает будущее своих потомков независимо от трансформаций социальной среды. Соответственно, выбор религии также определяется этнической принадлежностью. Иначе говоря, глобализация, ослабляя формирующие нацию и национальное сознание гражданские и политические институты, ведет к замещению их институтами традиционного общества и обычным правом, специфическими для инкорпорированных в нацию этнических групп, т. е. к распаду политических наций на этносы.

Этнос как продукт стихийной самоорганизации на основе родственных и клановых связей и донаучных форм общественного сознания, ориентированный на присваивающие формы хозяйства (в том числе - в искусственной

1 Данилова Е.Н., Ядов В.А. Нестабильная социальная идентичность как норма современных обществ // Социс, 2004, №10, с.30.

2 См.: Тишков В.А., Кисриев Э. Ф. Множественные идентичности между теорией и политикой (пример Дагестана) // Этнографическое обозрение, 2007, №5, с. 96-115.

9

техногенной среде современной мир-системы) и жесткую межэтническую конкуренцию как единственный способ расширения ресурсной базы этноса малосовместим с современной глобальной экономикой и технологической инфраструктурой, обеспечивающей сравнительно устойчивое существование и мирное сосуществование 6 млрд. людей, принадлежащих к разным этносам.

Таким образом, глобализация и вызванный ею кризис гражданских наций и социального государства создают порочный круг, когда этнизация и вытекающая из нее клерикализация общества дополнительно ускоряют и углубляют порождающий их кризис гражданских наций, зачастую придавая ему не просто кризисный, а катастрофический характер.

Устойчивое существование этносов и наций (этнической и национальной компонент) на протяжении ряда социально-экономических формаций, включая современный период глобализации, оказался далеко не очевидным.

Основным препятствием для осознания устойчивого бытия этничности в условиях индустриализма и постиндустриализма было убеждение в «остаточности» и, соответственно, все меньшей актуальности этничности, якобы, быстро и необратимо уничтожаемой по мере изменения образа жизни (урбанизация, миграция), унификации массовой культуры (сначала на национально-государственном, а потом и на глобальном уровне).

И действительно, первичный, «примордиальный» этнос как предмет классической этнографии с такими его атрибутами, как устная эпическая традиция, этническая обрядность с песнями и танцами, ремесла, языки и локальные диалекты, в течение ХХ в. действительно прекратил существование.

Таким образом, этнос не «отмер» и не трансформировался в нации, а был вытеснен из сферы политических и производственных отношений в сферу частной и семейной жизни. Что сообщило этносу гораздо большую стабильность и относительную неуязвимость для социальных кризисов и революций последних двух веков.

В результате далекие от философских обобщений полевые социологические исследования, включая переписи, уверенно фиксируют

наличие у подавляющего большинства населения, включая население мегаполисов, отчетливой и устойчивой этнической идентичности, отличной от национально-государственной. Очевидно, суть феномена этничности и его независимости от государственно-гражданской сферы не столько во внешних атрибутах, сколько в механизме воспроизводства этничности -непосредственной социальной наследственности, не опосредованной внешними социально-политическими институтами и включающей в себя трансляцию этнической идентичности и характерных для этноса образа жизни, ценностей и моделей социального поведения через механизмы длительного, повседневного повторяющегося взаимодействия, подражания и социально-ролевого поведения в ближайшем, как правило, родственном и соседском социальном окружении. На социальную основу современной этничности, принципиально отличную от политических институтов гражданского общества, обратила внимание школа Ф. Броделя, который ввел понятие «структур повседневности».

С понятием структур повседневности сближается понятие образа жизни (способа жизни) как типичных для конкретно-исторических условий способов, форм и условий индивидуальной и коллективной жизнедеятельности человека, формирующего типичную для социальной группы (в том числе - для этноса и нации) индивидуальность.

Структура повседневной жизни, взаимодействие с окружающей, социальной и природной средой вырабатывает уникальный способ жизни, который является сущностной характеристикой этноса. Способ жизни подвергается изменениям, но эти изменения психологически незаметны для членов этноса и осознаются только через достаточно большие интервалы времени, не влияя на коллективное ощущение общности. А повседневная структура жизни воспринимается как некое постоянное и надличностное, что приводит к ощущению психологической стабильности и неразрывности социальной жизни этнической группы. Соответственно, историческая память этноса воспринимает время как непрерывность, включая времена кризисов и катаклизмов.

Соответственно, внешние атрибуты этноса - этническая территория, язык, религия, культура - оказываются лишь производными от основы этничности - непосредственной межпоколенной социальной наследственности, основанной на длительном и тесном социальном взаимодействии в рамках «структур повседневности» и образа жизни.

Соответственно, из природы этничности, основанной на образе жизни, массовых и повседневных горизонтальных социальных взаимодействиях, вытекают характерные для этноса как типа социальной группы свойства -высокая инерционность, эволюционный, непрерывный и преемственный характер изменения, сохраняющий не только символическую, но и прямую преемственность современных этносов по отношению к исходным, примордиальным, этносам далекого исторического прошлого.

Чтобы оценить скрытый потенциал этноса как социального феномена, формирующего личность, достаточно оценить существенную долю социального времени, отдаваемого рутинному бытию в этнической и семейной группе и соответствующих «структурах повседневности», вне альтернативных социальных ролей, связанных с корпоративной, гражданско-правовой и экономической сферами деятельности.

Это означает, что и в эпоху глобализации этнос с его механизмами горизонтальных децентрализованных связей и социальных сетей далек от исчезновения, хотя бы потому, что составляет повседневную социальную среду и взаимодействия индивида и охватывает большие массы людей вне зависимости от действия государственных институтов с их вертикалями власти, формирующих политические и гражданские нации.

Таким образом, мы видим объективное разграничение сфер этнического и национального, вытекающее из принципиального различия механизмов воспроизводства социальных групп: непосредственной социальной наследственности, включающей в себя трансляцию этнической идентичности и характерных для этноса образа жизни, ценностей и моделей социального поведения через механизмы длительного, повседневного повторяющегося

взаимодействия для этноса и государственных институтов для нации. Сосуществование этноса и нации как взаимодополняющих социальных институтов дает возможность по-новому взглянуть на динамику таких социальных кризисов и катастроф, как революции, реформы и внешние завоевания.

В частности, в период социальных кризисов и катастроф именно социальная активность государствообразующего этноса позволяет возобновить национально-политическую надстройку и сохранить культурно-историческую преемственность даже при радикальном обновлении элит, смене государственной идеологии или внешнем завоевании

Создание политической нации (в более общем случае - государственно-политической общности) не уничтожает государствообразующий этнос, а вытесняет его в сферу частной, повседневной жизни, используя для государственного строительства язык, территорию, культурные особенности и, самое главное, человеческий ресурс базового этноса.

Образуя видимую целостность (единство языка, территории, культуры...), этнос и политическая нация сохраняют свою разнокачетственность и самостоятельность, развиваясь с разной динамикой и инерционностью. Из разнокачественности и конкурентности сфер этнического и национального вытекает и наблюдаемая сегодня глобальная этнизация обществ.

Таким образом, предлагаемый подход к взаимодействию этноса и нации как параллельных и разнокачественных, но взаимодополняющих социальных групп позволяет по меньшей мере объяснить парадоксальный характер и движущие силы современного этногенеза.

Сафонов А.Л., Орлов А.Д. Этнос и нация, как субъекты глобализации. Анализируя глобальную активизацию этничности, авторы рассматривают этнос и нацию как устойчиво сосуществующие социальные группы. Различие феноменов этноса и нации заключается не в характеристиках принадлежности (язык, территория и др.) как внешних атрибутах, а в механизме воспроизводства и функционирования этноса и нации. Порожденный глобализацией системный кризис нации ведет к компенсирующей активизации этнических социальных структур и этнического сознания. 13

Ключевые слова: глобализация, этнос, этничность, нация, национальность, государство, социальная группа, идентичность, структуры повседневности.

Safonov A.L., Orlov A.D. Ethnos and nation as subjects of globalization. Analyzing global ethnicity activization, authors consider ethnos and the nation, not as mutually exclusive, but as steadily coexisting social groups. Distinction of phenomena of ethnos and the nation consists not in accessory characteristics (language, territory, etc.), as external attributes, but in reproduction and functioning mechanisms. The system crisis of the nation generated by globalization conducts to compensating activity of ethnic social structures and ethnic consciousness.

Key words: globalization, ethnos, ethnicity, nation, nationality, the state, social group, identity, structures of everyday life.