CC BY
25
А.А. Эбзеев
ЭТНОПОЛИТИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
В КОНТЕКСТЕ КОНЦЕПЦИИ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ
Статья посвящена изучению этнополитической безопасности в контексте концепции устойчивого развития. Работа проведена в рамках исследования «Воздействие глобализации на этнополитическую трансформацию Северного Кавказа». Достаточно детально проанализирована этнополитическая ситуация во всех регионах Северного Кавказа, что позволило автору сделать ряд выводов по данному вопросу.
Ключевые слова: этнополитика, политическое развитие, конфликтность, национализм, глобализация, этноэлиты, межнациональное противостояние.
Известно, что мир политики динамичен и многообразен. Существующие политические системы различаются характером политических ценностей, идеалов и представлений, формами правления, степенью участия масс в политической жизни, способами взаимодействия институтов законодательной и исполнительной власти и т.д. Процесс же глобализации обусловил появление ряда проблем в сфере этнокультурной безопасности, которая вошла в область исследований этнополитики. В традиционных обществах (преимущественно в развивающихся странах) политическая жизнь жестко регламентирована традициями и обычаями, предписывающими образцы политического поведения. Функции же политических институтов слабо дифференцированы, вследствие чего политическая система маловосприимчива к изменениям экономического, социального и технологического характера, неадекватно реагирует на появление новых требований социальных групп. Однако в обществах нетрадиционных, но стремящихся сохранить основные институты своей культуры и адаптировать их к новым культурно-цивилизационным условиям, политическая жизнь несколько иная и характеризуется такими понятиями, как «политическое развитие» или «политическая модернизация».
Понятия «развитие» и «модернизация» вводились в западной политологии для отражения динамики политической жизни, обозначения процессов ее изменения, для определения уровня политического развития общества. Понятие «политическое развитие», а затем и теория политического развития получили широкое распространение в западной политологии в 50-х гг. XX в. Непосредственной предпосылкой активной разработки теории политического развития было стремление перенести модель британской или американской систем, считавшихся вершиной и образцом политического развития, в освободившиеся страны.
В настоящее время уже очевидно, что в «чистом» виде традиционные политические системы не существуют. Любая политическая система сочетает в себе элементы традиционности и современности и в этом смысле является «смешанной», например, этнополитическая система Северного Кавказа. В ней начался процесс дифференциации политических ролей, поскольку появились новые самостоятельные структуры, выполняющие специализированные функции. Например, этноэлиты, лоббирующие специфические интересы этногрупп. Но приставка «этно» вызывает у «официальной» политики далеко не однозначную реакцию.
Современная этнополитическая ситуация в Российской Федерации, связанная с неурегулированностью, неразрешенностью многих проблем территориальноадминистративного размежевания, межэтнических противоречий, усиливающих конфликтогенный потенциал, создает прямую угрозу безопасности общества. До настоящего времени не разработаны эффективные механизмы по предотвращению, урегулированию и разрешению конфликтов.
Одной из главных примет политической жизни России последнего времени стали структурно-институциональные конфликты в регионах. Противоборство различных институтов и уровней власти в регионах, главным образом между законодательными и исполнительными ветвями власти, региональными структурами и институтами федеральной власти в регионах, между областными властями и местным самоуправлением, постепенно выходит за рамки узковластных интересов. «Их причинами, как правило, становятся: борьба за разделение предметов ведения и круга полномочий между органами государственной власти центра и регионов, за распределение бюджетных средств между ними; необоснованные переделки уставов, положений, структур управления, перенос сроков выборов глав исполнительной власти регионов и местного самоуправления; низкая политическая и правовая культура конкурирующих группировок региональной и местной элиты и т.д.» [1, с. 232]. И для поддержания своего «курса» и этноэлиты, и политические элиты, и бизнес-элиты мобилизуют доступное для них количество сторонников из числа своего или родственного этноса. На такой многонациональной территории, как Карачаево-Черкессия, любой конфликт «местной» элиты заканчивается межнациональным противостоянием.
Как считают исследователи, «в сложившейся в данное время обстановке на Юге России этнополитические элиты продолжают выполнять консолидирующую роль, формируют общекультурное пространство региона. Вышесказанное подтверждается высоким уровнем взаимодействия НКА (национально-культурных автономий), диаспор и других общественнокультурных организаций, представляющих интересы наций и этнических групп» [1, с. 234].
Консолидация элиты в ходе российских политических реформ начала ХХ1 в. имеет многоцелевой характер. Одним из главных результатов ее становится
«устранение с политической арены последней неконтролируемой, потенциально оппозиционной силы - региональных элит, перевод их оппозиционности в латентное состояние. Если раньше борьба за ресурсы проходила по линии “центр-регионы” между федеральными и региональными элитами, то теперь региональные этнополитические элиты оторваны от масс и административными мерами привязаны к центру» [1, с. 235]. Но это - кажущаяся оторванность от масс. Так можно считать, не зная генезиса понятия «клан», не принимая во внимание, что в один клан входит несколько родов, на протяжении многих лет контролирующих разные направления хозяйствования республики. Именно они «латентно» действовали на протяжении социалистического прошлого страны, окрепли и продолжают «латентно» контролировать и направлять ресурсные потоки в настоящее время, напоказ выставляя в нужный момент только национальный «жупел», традиционно пугающий страну кризисом «a la Чечня». Благо, все жители Северного Кавказа объединены в один народ - «лица кавказской национальности». Федеральному центру предстоит большая работа по снятию этого ярлыка с народов, характеризующихся разными этнокультурными традициями, разными кодексами чести и морали, говорящих на разных языках и в конечном счете занимающих разные позиции относительно России.
Этнополитика, этнополитические отношения, этнополитические институты и т. д. возникают в полиэтничном государственном объединении тогда, когда значительно усложняется социальная структура общества и обычными (социальными) методами регулировать отношения между большими социальными и этническими общностями становится невозможно. Поэтому вычленение этнополитического возможно лишь в качестве идеальной конструкции, необходимой для проведения анализа этнополитической реальности и теоретических исследований.
С середины первого десятилетия XXI в. начался новый этап в течении этносоциальных процессов, которые отмечены новыми содержанием и формами. Как считают политологи, «эти процессы, с одной стороны, отражают стабилизацию межэтнических отношений, упрочение межэтнического взаимодействия, деполитизацию этничности, снижение конфликтогенного потенциала этнического фактора в его экстенсивном выражении. С другой стороны, новое качество межэтнических отношений проявляется в усложнении содержания межэтнического сотрудничества, в увеличении номенклатуры участников межэтнического общения, в диверсификации ролей субъектов и акторов межэтнических отношений. Наряду с этим выраженной особенностью современной ситуации является бытование негативных этнических стереотипов и ксенофобии в молодежной среде. Эти стереотипы используются в идеологии националистических молодежных движений как основа для противоправных действий в отношении лиц определенной национальности» [2,
с. 102]. И это обязывает государство к модернизации государственной
национальной политики, к развитию и актуализации региональной политики в сфере этносоциальных и этноконфессиональных отношений. При этом особым направлением деятельности органов власти и управления является своевременный глубокий анализ межэтнических противоречий.
В рамках данного направления конфликтологами ЮФО проводится большая аналитическая работа. Без преувеличения можно отметить, что публикации научной школы «Этнические проблемы современности» (СГУ и Южный научный центр РАН), коллективный труд «Региональная конфликтология: концепты и российская практика» В.А. Авксентьева, Г.Д. Гриценко, А.В. Дмитриева (проект «Разработка теоретико-методологических основ региональной конфликтологии» в рамках фундаментальных исследований Президиума РАН «Адаптация народов и культур к изменениям природной среды, социальным и техногенным трансформациям») и многие другие авторские исследования политологов и конфликтологов Юга России должны стать «настольными книгами» разработчиков новой концепции государственной национальной политики Российского государства, дополняющими и уточняющими ее фундаментальные разделы. Очевидно, что определенная напряженность этнонациональной сферы Российской Федерации актуализирует дальнейшее совершенствование управления в сфере межэтнических отношений. Базой такого управления может стать новый доктринальный документ -Концепция государственной национальной политики РФ, проект которой разработан Министерством регионального развития РФ (ноябрь 2007 г.) [2, с. 103]. В ней указывается, что обострение противоречий между народами и этническими группами поляризует общество по национальному признаку и дезинтегрирует его, создает базу для политического сепаратизма, чреватого постановкой вопроса о сецессии, а также о национально-государственном и национально-территориальном самоопределении, что составляет угрозу для территориальной целостности и суверенитета РФ, воздействие извне на этническую сферу превратилось в один из эффективных инструментом мировой политики, провоцирующих угрозу мировому порядку. Все это нашло подтверждение в проведенном нами исследовании, а также слабость различных институтов - и политических, и общественных, - призванных заниматься стабилизацией межнациональных отношений на Северном Кавказе: ассоциация «Северный Кавказ»; Экспертный совет Федеральной целевой программы «Юг России»; Южно-Российская парламентская ассоциация; Миротворческая миссия им. генерала А. Лебедя; Северо-Кавказское отделение Ассамблей народов России; совещательные структуры при полномочном представителе Президента РФ в ЮФО: Коллегия руководителей территориальных органов власти, Совет старейшин, Консультативный совет, Координационный совет по казачеству, Миротворческий совет религиозных деятелей Юга России и т.д.), в том числе: полномоченные по правам человека и общественные палаты, которые созданы в субъектах ЮФО; помощники глав, президентов и губернаторов субъектов на
общественных началах; сеть межэтнических Советов, советов старейшин, советов по делам казачества на общественных началах при главах, президентах республик, губернаторах и главах администраций местного самоуправления; советы фамилий и родов; этнические советы, общественные парламентские и общественно-депутатские комиссии из представителей этнических групп и казачества). Работа этих структур не скоординирована и малоэффективна.
Таким образом, этнополитика должна занять значимое место в общей государственной политике, поскольку «национальное» в ней означает прежде всего «этнонациональное». И как справедливо замечает политолог В.Р. Чагилов, «никогда ранее культурные границы не представлялись столь очевидными основаниями политики как сегодня» [3,
с. 109]. Он напоминает также, что «уже Фредерик Барт в конце 60-х гг. XX в. блестяще доказал, что свойство этнической идентичности, проявляемое в способности коллективного сознания к конструированию этнических границ (а как парадигма она вполне применима и к границам цивилизаций), лежит не в плоскости культурного, но прежде всего политического целеполагания. Иными словами, культура - не фатальная причина конфликта, а материал, из которого возводятся границы, устанавливаются дистанции и в конечном итоге мобилизуются массы пассионарных жертвоприношений» [3, с. 110].
И справедливы его выводы о том, что в полиэтничном пространстве неизбежна «этнизация политического», а также его убежденность в тенденции глобализации к критической смене типа самоидентификации, являющейся фундаментальным основанием идентичности человека, его целостности во времени и пространстве.
О важности этнополитических проблем на Северном Кавказе свидетельствует разработка исследовательского проекта «Проблемы безопасности южного полиэтничного макрорегиона России», финансируемого НИР ЮНЦ РАН. Ученые, участвующие в этой программе, считают, что «необходимость разработки эффективной и действенной региональной политики признается актуальной и исключительно важной задачей государственного управления. Тем не менее решение этой задачи по-прежнему не достигнуто и требует своей системной реализации» [4, с. 66]. И как показало наше исследование, разработка безопасности как южного макрорегиона, так и других национальных областей России, требует концентрации усилий различных исследовательских направлений. Комплексная и всеохватная природа самой категории безопасности нуждается в широком теоретико-методологическом осмыслении, наиболее оптимальным является междисциплинарный подход. Вместе с тем ряд особенностей Северного Кавказа, в том числе Карачаево-Черкесской Республики, неравномерность развития и неоднородность его отдельных сегментов диктуют более гибкие институциональные и правовые механизмы обеспечения региональной безопасности, способные не только прогнозировать, но и минимизировать различные риски.
Актуальной для Северного Кавказа стратегией в настоящее время является усиление работы по деэскалации регионального конфликтного процесса. Большое внимание должно быть уделено локальным очагам этнополитической и этносоциальной напряженности, их своевременному выявлению и снятию имеющегося напряжении, устранению причин, его вызвавших. При этом к такой деятельности должны быть более активно, чем в настоящее время, привлечены структуры гражданского общества. Невнимание к локальным конфликтам, игнорирование их этнической компоненты, а в отдельных случаях этнической природы ведут к их разрастанию.
Переход к устойчивому развитию - противоречивый и крайне сложный процесс, включающий политические, экономические, социальные, культурные, научно-технические, военные и экологические компоненты. Устойчивое развитие предполагает осуществление целого ряда проектов и мероприятий, сориентированных на преодоление кризисных явлений, решение назревших проблем, обеспечение целостности и безопасности общества, создание условий для достойной жизни людей. На Северном Кавказе переход к устойчивому развитию предполагает создание эффективной комплексной системы прогнозирования и профилактики конфликтов, в первую очередь межэтнических.
Литература
1. Аракелян Э. А. Этнополитические элиты и органы государственного управления в условиях реформирования вертикали современной власти // Этнические проблемы современности. Ставрополь, 2008. Вып. 13.
2. Аствацурова М.А., Бурцев Ю.Д. К проблеме разработки новой концепции государственной национальной политики // Этнические проблемы современности. Ставрополь, 2008. Вып. 13.
3. Чагилов В.Р. Идея российского нацстроительства между «Сциллой и Харибдой» мультикультурализма и поликультурности // Этнические проблемы современности. Ставрополь, 2008. Вып. 13.
4. Батиев Л.В., Елецкий Н.Д., Кринко Е.Ф. и др. Безопасность южного макрорегиона как проблема комплексного научного исследования // Этнические проблемы современности. Ставрополь, 2008. Вып. 13.
