CC BY
275
Итак, образ «человека этнического» в художественных произведениях пермских авторов отражает этническую составляющую ментальности народов, проживающих в регионе10. Этнонимы, функционирующие в текстах исторической прозы, отражают оппозицию «свой -чужой», служат средством объективации, выполняя функцию реально-исторической достоверности, а также выполняют эмоциональностилистическую функцию, являясь средством художественной выразительности. Можно говорить о том, что писатели, отражая в своих романах особенности культуры «другого» этноса, воспитывают у читателей толерантное отношение не только к героям своих произведений, но и к тем, кто живет с ними рядом в многонациональном Пермском крае.
Примечания
1 Определение поэтической картины мира см.: Болотнова, Н. С. Ассоциативное поле художественного текста как отражение поэтической картины мира автора // Вестн. Томс. гос. пед. ун-та. 2004. Вып. 1 (38). С. 20-25.
2 См. также военно-идеологический ракурс
актуализации данной оппозиции: Ворож-
битова, А. А. Официальный дискурсивный фон
исторического этапа Великой Отечественной войны: экспрессия Победы в лингвориторике «Правды» 1941-1945 гг. // Былые годы : рос. ист. журн. 2012. № 3 (25). С. 76-81.
3 Здесь и далее цит. по: Строганов, М. Камни господни. СПб., 2006.
4 Здесь и далее цит. по: Никонов, Н. Ермак // Уральский следопыт. 1973. № 4.
5 См. в связи с этим анализ топонимии абхазско-адыгейского происхождения в работе: Зубцов, А. С. Дискурсивное пространство Сочинского региона как объект лингвориторического исследования : монография / А. С. Зубцов, А. А. Ворожбитова. Сочи, 2008. 212 с.
6 Здесь и далее цит. по: Иванов, А. Чердынь -княгиня гор. Пермь, 2003.
7 Иванов, А. Золото бунта. М., 2005. С. 45.
8 Здесь и далее цит. по: Турова, Е. Кержаки. Проза. Пермь, 2007. С. 167.
9 Иванов, А. «Я интуитивно понимал, что надо сделать так, а не иначе» // Филолог. 2004. № 4. С. 14.
10 Подробнее см.: Сироткина, Т. А. Региональное поле этнонимии // Вестн. Российс. ун-та дружбы народов. 2009. Русский и иностранные языки и методика их преподавания. № 3. С. 101107.
Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 7 (336).
Филология. Искусствоведение. Вып. 89. С. 198-206.
З. П. Табакова
ЭТНОПОЭТИКА: ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ И ЭТНОПОЭТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Дается обоснование этонопоэтики как самостоятельного направления в лингвистике. Основное понятие данного аспекта - этнопоэтизм - выводится из многослойной семантической структуры концепта. Этнокультурный компонент является отличительным признаком любого многонационального государства, поэтому принципы этнопоэтического анализа применимы для исследования как ментальной составляющей родного языка, так и любых взаимодействующих языков. Методика анализа поэтического текста вскрывает образно-ассоциативные механизмы речи.
Ключевые слова: этнопоэтика, лингвопоэтика, лингвокультурология, концепт, этнопоэ-тизм, языковая картина мира.
Бурное развитие лингвистики на рубеже тысячелетий привело к разработке новых направлений исследования. В самостоятельные отрасли языкознания оформились психолинг-
вистика, социолингвистика, лингвокультуро-логия. Как самостоятельное направление получила признание этнолингвистика. Раскрывая историю и основы новой отрасли лингвистики,
М. М. Копыленко придерживается взглядов направления, которое изучает этнос в зеркале языка: «В нем нет симбиоза дисциплин, поскольку язык представляется главным и непосредственным предметом анализа; этнология, история, культурология и прочие нелингвистические дисциплины привлекаются как вспомогательные» [7. С. 17].
На наших глазах в самостоятельную лингвистическую дисциплину оформляется когнитивная лингвистика, категории которой являются категориями мыслительного содержания, моделирующие знания о мире, зафиксированные в структуре языка. Обращение к концептологии представляет важный этап в развитии лингвистики. О плюсах в развитии антропологической парадигмы в исследовании языковых явлений сказано достаточно. Исследование концептов вызвало своеобразный лингвистический бум в публикации разных мнений, от определения понятия до состава таких единиц. На наш взгляд, главной проблемой данной концепции является определение основной единицы - концепта. Термин «концепт» активно употребляется в научных исследованиях, однако значение термина, несмотря на его распространенность, недостаточно определено. Известно, что термины «понятие» и «концепт» часто функционируют как синонимы. Так, Е. С. Кубрякова трактует термин «концепт» как оперативную единицу памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, квант знания [8. С. 37]. Ю. С. Степанов отмечает: «концепт - явление того же порядка, что и понятие. По своей внутренней форме в русском языке слова «концепт» и «понятие» одинаковы: концепт является калькой с латинского сопсер1и «понятие», от глагола condpere «зачинать», то есть значит буквально «поятие, зачатие»; понятие от глагола пояти, др.-рус. «схватить, взять в собственность, взять женщину в жены» буквально значит, в общем, то же самое [17. С. 93]. В «Большом толковом словаре русского языка» Д. Н. Ушакова под понятием понимается «логически расчлененная общая мысль о предмете, включающая ряд взаимосвязанных признаков» [22. С. 87]. Анализ лингвистической литературы свидетельствует о существовании нескольких направлений, в рамках которых рассматриваются отношения концепт - понятие. Представители одного из направлений утверждают, что термин концепт шире термина понятие. Согласно этой
трактовке, термин «концепт» - это предельно широкое мыслительное образование, включающее в себя и понятие, и представление, и поведенческие стереотипы в качестве «редуцированных форм» (П. Абеляр, М. В. Пименова, И. А. Стернин, В. И. Карасик, Г. Г. Слышкин, Л. О. Чернейко, В. А. Маслова и др.).
Концепты репрезентируются словами, однако вся совокупность речевых средств не дает полной картины концепта. Слово своим значением в языке представляет лишь часть концепта. Структура концепта гораздо шире понятия слова. Мы считаем, что семантическая структура концепта включает:
- понятие, которое совпадает с лексическим значением слова и может быть уточнено в толковом словаре;
- ментальное содержание, которое определяется национальными представлениями и описывается в лингвокультурологии. По определению В. С. Ли, «концепты - это категории языкового видения мира и в то же время “творцы” и одновременно продукты мира идеального, в том числе и прежде всего национальнокультурной ментальности» [10. С. 137]. Каждый концепт как сложный ментальный комплекс включает помимо смыслового содержания еще и оценку, отношение человека к тому или иному отражаемому объекту. Концепты представляют собой базовые единицы картины мира, в которых фиксируются ценности;
- этнический компонент, который не является обязательным для всех концептов и зависит от степени взаимодействия культур разных этносов на рубеже лингвокультур;
- интеллектуальный компонент как отражение мировой культуры.
Важнейшей сферой, в которой происходит реализация потенциальных смыслов и развитие контептов, является художественное творчество. Для поэтического гипертекста в концепте обязательно отражение субъективно-авторского восприятия картины мира. Проблема когнитивной семантики является центральной в когнитивистике, а человек выступает активным участником формирования языковых единиц и процесса концептуализации, то есть осмысления информации, приводящей к образованию концептов. На наш взгляд, лингвистика стоит на пороге разграничения ментального и грамматического мышления.
Анализ поэзии приводит нас к заключению, что поэтический язык требует особого подхода. Не случайно все более определенно в но-
вое направление оформляется лингвопоэтика. Поэтический текст передает восприятие окружающего нас мира через призму душевных переживаний поэта. Чтобы увидеть мир глазами поэта, необходимо анализировать текст с позиций сублимации объективной картины мира и субъективной модальности. Поэтический текст является носителем информации, ценность которой определяется не столько смыслом, сколько степенью воздействия на читателя. При интерпретации текста, обладающего большой художественной ценностью, трудно уловить и тем более описать все процессы и ассоциации, возникающие в подсознании читающего либо слушающего. «В основе лингвистического анализа поэзии, - пишет С. Сапорта, - лежит гипотеза о том, что между результатами лингвистического исследования и результатами, полученными с помощью интуиции, существует корреляция» [14. С. 99]. Субъективный характер восприятия поэзии, познание образно-смысловой системы поэта определяется уровнем подготовленности адресата и интерпретатора текста.
Н. Б. Попова процесс толкования поэтического высказывания предлагает рассматривать как семантическое разложение текста. Выявить информацию поверхностной структуры поэтического текста не представляет особой трудности. Однако исследователей поэтического текста всегда интересовало глубинное содержание, эстетическое, его прагматическая, воздействующая функция. Интерес к логической информации при неоднократном повторении текста снижается. Но «поэтический текст при повторении не теряет своей информационной ценности». Это происходит в силу того, что, благодаря художественной форме, поэтический текст не теряет своей воздействующей силы. «Не случайно существует мнение, что восприятие произведения искусства есть такой же творческий процесс, как и его создание» [12. С. 88].
Вербально выраженная информация передает сообщение о предметах, явлениях и событиях действительности. Семантическая информация, безусловно, важна. Она представлена, названа и доступна без особого напряжения. Однако наиболее интересна в поэтическом тексте ассоциативная информация.
Индивидуально-образное мышление, сопряженное с философским обобщением, порождает новые значения слов. Ассоциативное восприятие создает двуплановый текст, в под-
текстовой части которого реализуется основной смысл поэтического текста. В толковании поэтического текста применима методика семантического разложения смысла, включающего как экзотерический, так и эзотерический смыслы. Путь от впечатлений адресата текста к декодированию эстетического видения мира поэтом лежит через глубокий анализ всех языковых средств, основанный на знании составляющих компонентов текста и чувстве языка.
Экспликация поэтического текста требует внимания к деталям, которые подчас оказываются золотыми ключиками в театре мыслей и чувств автора этого текста. Как субъективно эстетическое восприятие поэтического текста, так субъективно и его содержание, так как эти составляющие неразрывно связаны между собой и определяются компетенцией интерпретатора текста. Однако это не означает, что не существует объективного или близкого к нему толкования поэзии.
Для получения подтекстового смысла нужны глубокие знания языка, ситуации, склонность к ассоциативному мышлению и творческому воображению. Творчество доступно далеко не каждому читателю, что и объясняет их неприятие поэзии. Но даже те, кто способен понять ассоциативно-образную структуру поэтического произведения, не всегда расположены к этому и остаются безучастными к поэтическим строкам, которые совсем недавно вызывали у них трепет в душе и слезу в глазах.
В смысл поэтического текста мы включаем экзотерический смысл, представленный словами-понятиями и представляющий картину мира. Эта часть поэтического смысла доступна каждому реципиенту, владеющему языком текста. Она, конечно, несет определенную информацию и может быть пересказана прозой. Все остальные виды смыслов носят подтексто-вый характер и определяются мировидением адресанта и адресата.
К эзотерическому смыслу мы относим культурологический, этнический, концептуальный, ситуативный и ассоциативный смыслы.
Изучение подтекстового смысла может проводиться комплексно или по аспектам, например: культурологический анализ, этнопоэтиче-ский и так далее. Традиционно анализ поэтического текста, как и прозаического, ограничивается исследованием экзотерического смысла, который дает возможность представить картину мира, декодируемую через установление значений слов. Понятийное значение, конечно,
является основой любого анализа. При этом интерпретаторы текста и ранее анализировали те или иные подтекстовые смыслы. Так, культурологический аспект предполагает изучение влияния национальной культуры и других культур. В изучении русской поэтики достаточно глубоко исследовалось влияние античной культуры, в какой-то степени - западной культуры. Нередко обращалось внимание и на ситуационный смысл, при этом привлекались биографические данные писателя, получившие отражение в тексте произведения.
Современные достижения лингвистики, антропоцентризм в изучении языка позволяют предложить структуру смысла поэтического текста. Методом «матрешки» определим ступени анализа от общего к частному: картина мира,
концептуальная картина мира, языковая картина мира, художественная картина мира, индивидуальная картина мира.
Картина мира представлена понятиями общими для всех. Это общедоступная информация, которую можно получить из различных словарей. Концептуальная картина мира включает тезаурус концептов - представлений отдельного человека.
Языковая картина мира посредством различных языковых знаков представляет обе названные картины мира. Художественная картина мира проявляет способность адресанта к ассоциативно-образному изображению реальной действительности и способность адресата к ее восприятию. В итоге мы получаем индивидуальную картину мира, которая отличается субъективным восприятием всего текста и делит адресатов на романтиков и скептиков. Как пишет Н. И. Жинкин, при чувственном восприятии мира «один человек видит или слышит такие признаки воспринимаемых явлений, которые другой человек не видит и не слышит» [4. С. 77].
Наибольшую сложность представляют поэтические тексты авторов, творящих «на рубеже лингвокультур». Языковая манифестация окружающего человека мира отражает особенности психического склада и менталитета человека. Ассоциативно-образная природа мышления апеллирует к опыту человека и выражает специфику языковой картины мира представителей данного региона.
Использование в русскоязычном тексте слов казахского языка свидетельствует о вза-
имодействии двух национальных лингвокуль-тур - русской и казахской. В поэзии заимствованные слова используются на эмпирическом, наглядно-образном уровне, что свидетельствует об интерференции на уровне восприятия окружающего мира человеком, прикоснувшимся к другой языковой картине мира.
Свидетельством интерференции на уровне восприятия окружающего мира, является то, что в творчестве местных поэтов заимствованные слова используются на наглядно-образном уровне. Индивидуально-образное мышление, обусловленное культурно-историческим сознанием, сопряженное с философским обобщением, порождает новые ассоциации. Суггестия авторской мысли выливается в афористическую форму. Так, авторским текстовым афоризмом в идиостиле поэта Вл. Шестерикова становятся слова:
Я к племени славян принадлежу,
А родом я из Казахстана [23. С. 45].
Этот текст можно считать прецедентным. Он характеризует не только авторское миро-видение, но и отражает самосознание большей части русскоязычного населения Казахстана, воспитанного на принципах толерантности. Как афоризм его используют исследователи поэтической этнолингвистики в качестве эпиграфа в работах, посвященных проблемам краеведения и взаимодействия языков.
Ассоциативная информация выявляется во взаимодействии языковых средств и определяется контекстом в целом. Постигая поэтические ассоциации автора, схватывающие мгновение жизни, «миг между прошлым и будущим», читатель открывает для себя новый мир, который притягивает и завораживает своей вечной тайной. Мы разделяем мнение акад. В. В. Виноградова: «Научно-лингвистическое изучение современной поэзии должно начинаться с интенсивного анализа индивидуально-замкнутой системы языковых средств» [2. С. 370].
Антропоцентризм в изучении языка открывает новые возможности в познании и интерпретации поэтического текста. Поэзия как особое явление культуры представляет в концентрированном виде философию жизни, достижения мировой культуры, соединяя в себе объективное и субъективное, общечеловеческое, этническое и глубоко личностное. Разграничивая коммуникативный и поэтический язык, представители чешского языкознания делают вывод: «...все уровни языковой системы, играющие в коммуникативном языке лишь
служебную роль, приобретают в поэтическом языке более или менее важную самостоятельную значимость: в коммуникативном языке стремятся к тому, чтобы стать автоматическими, тогда как в поэтическом языке они, напротив, склонны к актуализации» [3. С. 273]. Перед лингвистикой стоит задача выявить соотношение универсального и идиоэтнического.
Лингвопоэтика обостряет внимание к эстетической стороне текста, к ценности слова как элемента художественного целого. А. А. Потебня писал: «Познаваемое действует на нас эстетически и нравственно. Язык есть вместе путь создания эстетических и нравственных идеалов» [13. С. 181].
Стихотворения чаще рождаются спонтанно, по вдохновению, и выражают душевное состояние поэта в момент их творения. Не случайно Ф. И. Тютчев писал:
В наш век стихи живут два - три мгновенья,
Родились утром, к вечеру умрут.
На что М. П. Погодин ему ответил: стихи «.родясь утром, не умирают вечером, потому что чувства и мысли, их волнующие, принадлежат к разряду вечных». Это противоречие между мигом и вечностью разрешает Т. И. Силь-ман, считая, что в лирическом стихотворении присутствует «с одной стороны - миг, мгновение, абсолютная преходящность., а с другой стороны - непреходящность, постоянство значения того, что изображено, иначе говоря “вечность”» [15. С. 40]. Мы считаем, что любой адресат не просто декодирует ту ситуацию или пейзажную зарисовку, которую воссоздал поэт, но он видит ее глазами автора и поэтому становится как бы соучастником мгновения, пережитого автором, декодируя восприятие окружающего мира через призму душевных переживаний поэта.
Достижения лингвокультурологии открывают возможности для выявления этнической культуры поэта. Этот компонент в творчестве поэта позволяет определить его этническую принадлежность через наличие лингвокульту-рем. Так, ученые сходятся на том, что наличие таких лингвокультурем, как береза, душа, судьба, свет, тишина и под. свидетельствуют о русской этничности. Для казахской этнич-ности характерны степь, конь, аксакал, ша-нырак, дастархан и под. лингвокультуремы. В условиях контактного двуязычия образуется поле соприкосновения языков и культур.
Изучая взаимодействия лингвистических и этнических факторов в поэтических текстах,
считаем необходимым выделить в особое направление - этнопоэтику. Главным предметом этой отрасли лингвистики являются ментально значимые слова, выявляющиеся при сопоставлении языков в поэтическом тексте.
Предметом исследования в этнопоэтике выступают этнозначимые слова и обороты речи, которые мы определяем как этнопоэтизмы. Лингвоанализ поэтического текста показывает, что этнопоэтизмы - это не только лексические единицы (береза, хлеб, степь, шанырак (каз.), но и различные типы этнотропов.
Этнопоэтика складывается на стыке таких наук, как лингвистика, лингвокультурология, этнолингвистика, лингвопоэтика. Результаты этнопоэтического анализа наиболее наглядны в творчестве поэтов, проживающих в полиэтнических регионах [20].
Использование в рамках русскоязычного контекста слов с инонациональными этнокультурными значениями, в частности казахскими, свидетельствует о взаимодействии двух национальных лингвокультур - русской и казахской. Культура народа определяется языком. Между языком и культурой имеется параллелизм, поэтому взаимопроникновение культур влечет за собой и взаимодействие языков.
В условиях контактного двуязычия образуется поле соприкосновения языков и культур. Личность на рубеже двух культур формируется под воздействием культуры родного этноса, но испытывает и определенное влияние культуры другого народа. Взаимодействие культур разных этносов выявляется в процессе анализа поэтического текста с позиций сублимации языковой картины мира и субъективной модальности. Подлинно национальное и эстетическое восприятие действительности познается через поэтику слова.
Мы провели сопоставительный анализ текстов, написанных авторами разных текстов на одну тему. В. Жуковский и С. Сейфуллин в стихотворениях с одноименным названием «Жаворонок» описывают жаворонка как посланца весны; с обновлением в природе человек связывает надежды на лучшее, поэтому оба стихотворения вызывают чувство радости. Но авторы анализируемых стихов принадлежат к разным этносам и отражают окружающую действительность с позиций своего менталитета.
В стихотворении С. Сейфуллина жаворонок является частью ковыльной казахской степи, степи горячей, солнечной (звенит лучисто -луч солнца), необъятной (взмыл в зенит). «Жа-
воронок» В. Жуковского вызывает картину русского поля (в долине пар белеет), леса (На солнце темный лес зардел), который только начинает пробуждаться от зимней спячки, снега на его ветвях уже нет. Он стоит голый и поэтому кажется темным. Но солнечные лучи уже пригревают лес, появились ранние почки, поэтому «лес зардел».
Стихотворение местного поэта Вл. Шестерикова «Черный жаворонок» дает возможность наглядно ощутить взаимодействие культур, ярко выраженное в языковой картине поэта. Этнопоэтизмы как этнозначимые слова в поэтической речи в творчестве русского поэта, родившегося и выросшего в Казахстане, представляют личность, сформировавшуюся на рубеже двух культур. Под воздействием культуры родного этноса поэт вспоминает, как мать пекла детям жаворонков из теста, с ними они бежали в поле. Но приобщение к другой культуре не проходит бесследно. И поле незаметно заменяется в воспоминаниях степью, степью бескрайной, где сухие травы и рыжие кобылицы, где нескончаем айтыс птиц.
И все в степях бескрайних пенью радо -От трав сухих до рыжих кобылиц.
Ему по праву - первая награда На нескончаемом айтысе птиц.
Чисто русский пейзаж В. Жуковского, где в долине растаял снег, но земля еще очень влажная и на солнце идет активное испарение - белеет тонкий пар, у Вл. Шестерикова меняется: описание поля («в поле, мы направляем весело стопы») переходит в описание казахской степи с сухими травами и рыжими кобылицами. Пение жаворонка оказывается только нотой в нескончаемом айтысе птиц. Так, интерферирующее с русской речью «чужое» слово становится нормой для описания моментов жизни автора, проявления его духовной жизни. «Именно слово оказывается критической единицей сегментации текста, позволяющей прослеживать взаимодействие между означающими и означаемыми, между данным в тексте и и з в л е к а е м ы м (разр. З. П. Табаковой) из памяти» [5. С. 244].
В стихах Вл. Шестерикова находим немало примеров подобной интерференции:
Ты звенящей домбре подпевай, Рыжегривый ветер соленый.
И качается малахай,
Как в степи одинокий подсолнух.
Слово «малахай» не просто освоено русским поэтом, оно вошло в образную систему
автора как средство художественного восприятия действительности. «Одинокий подсолнух в степи» - это, несомненно, чисто славянский образ, но восприятие качающегося малахая аксакала как степного подсолнуха - это уже явление адстрата. Этот образ мог родиться только у человека, эмоционально-образное начало которого корнями уходит в национально-языковое видение русского народа, но которому не чуждо ассоциативное начало казахского народа. Сплав этих двух начал определяет этноментальный мир человека. Взаимодействие двух национальных лингвокультур в результате образно-речевой интерференции рождает новый образ.
В этом случае «чужое» слово демонстрирует полную спаянность с русским текстом, не нарушая общей стилистики произведения. Однако восприятие носителями русского языка подобных фрагментов текста имеет региональные различия. Чтобы «увидеть» сравнение подсолнуха с малахаем, недостаточно знать значение слова «малахай»: «Большая ушастая шапка на меху или с четырьмя лопастями (две на щеки, одна на затылок, небольшая четвертая на лоб)» [16. С. 44]. Нужно представить картину бесконечной ковыльной степи, в далеком мареве которой, на границе неба и земли, легким призраком угадывается всадник, единственной отчетливой деталью которого виден покачивающийся в такт бега лошади малахай.
Для поэта характерно свое мировидение, которое талантливый поэт воплощает в произведении. Талантливый читатель постигает за строками стиха мир таким, каким его видел автор. Так, поэтический мир Вл. Шестерикова -это этноментальный мир человека, выросшего в условиях взаимодействия культур и языков.
Поэтический текст отражает ментальность народа, не случайно существует высказывание «Поэзия - душа народа». Русская поэзия выражала народную душу во всех ее самых лучших проявлениях, что зафиксировано и прецедентным текстом «Поэт в России больше, чем поэт». У казахов поэзия также занимала особое место в определении души народа. Из поколения в поколение передавались поэтические творения казахских акынов. Поэтическая история о пучке полыни (емшан), рассказывает, что засидевшийся на чужбине хан-батыр, вдохнув аромат привезенной ему полыни, бросил роскошную жизнь и ускакал в родные края, где земля всегда имеет горьковатый запах полыни.
Влияние другой культуры вносит в картину мира реципиента дополнительные штрихи,
порождает новые ассоциативные цепочки и расширяет возможности выражения чувств и переживаний лирического героя. Не остается незатронутой и языковая картина мира, которая обогащается новыми деталями, получает дополнительную палитру красок для более яркого описания окружающего мира и самовыражения автора.
Поэзия Владимира Шестерикова - это чудесный, неповторимый мир, который он создал, сопрягая русскую и казахскую картину мира. Вся красота родного края отлилась в стихах, полных любви к своей земле. В поэзии Шестерикова все краски природы русского поля и казахской степи, это мир радостей и печали, глубоких мыслей и переживаний. Образ березы наиболее часто встречается в поэзии Шестерикова. В русской литературе образ березы используется как национальный архетип-символ.
В стихотворении «Родные корни», посвященном приемной дочери, уехавшей в Германию, мы видим русский национальный пейзаж, в котором образ березы означает родное и близкое, придающее духовные силы:
Нас с детства ветры странствий манят,
Но жизнь вверяет нас судьбе,
Так улыбнется ли в Германии Она от нас вдали тебе?
«...» Без наших зим, березок русых,
Полей бескрайних, журавлей.
Наверно, как у нас ни грустно,
И там не будет веселей. [23. С. 42] Общепризнано, что береза - символ русского народа. Встреча с березой - это знак судьбы. Но тоску по березке мы встречаем и в творчестве казахского поэта Магжана Жума-баева. Может быть, это результат длительного нахождения Магжана среди русских, а может, результат того, что уже почти три века русские и казахи живут бок о бок:
Мы судьбе подвластны, знаю,
Но и в дальней стороне Будет родина степная,
Как березка, жить во мне.
М. Жумабаев
Бахытжан Канапьянов - уроженец СевероКазахстанской области, он пишет свои стихи на русском языке. Сублимация двух культур -казахской и русской - особый склад мышления поэта. В одном их своих стихотворений поэт описывает, как с появлением любимой обычное дерево вдруг приобретает черты белой красавицы-березы:
Любимая,
обыден мир без тебя, дерево деревом было,
а когда ты пришла, преобразилось в березу, любимая. [6. С. 49]
Известный поэт Г. Бельгер, пишущий свои стихи на трех языках, утверждает: «может по-разному складываться личная судьба, можно бытовать в стихии инобытия, иноязычия, можно проникнуться иной культурой, вращаться с малых лет в иной сфере, но какие-то этнические корни, некие потаенные гены, тяга к своим истокам остаются, они живут в подспудных тайниках сознания и не могут не сказываться, не прорываться в творческом акте» [1. С. 229]. Сплав русской речи и родной ментальности становится для русскоязычного поэта Бахытжана Канапьянова, казаха по рождению, нормой для его духовной жизни и творчества. «Если же писатель двуязычен, и сам переводит собственные произведения, - пишет Л. В. Полубиченко, - то встает вопрос о выявлении параметров, конституирующих единство его «раздвоенной» языковой личности, и эта проблема сегодня также становится предметом топологического осмысления» [11. С. 48]. Б. Канапьянов прекрасно осознает свое особое положение «кочевника с авиабилетом». Он вырос в казахской семье, но с детства приобщился к русскому языку и русской культуре, о чем сам написал:
Здесь русский язык С моей смешался кровью.
Подобное признание мы находим и у русского поэта Владимира Шестерикова:
Я к племени славян принадлежу,
Но родом я из Казахстана.
Авторов объединяет не только общая судьба, оба они также стали известными поэтами, чьи произведения далеко перешагнули государственные границы и, безусловно, займут достойное место в мировой поэзии.
Свидетельством интерференции на уровне восприятия окружающего мира человеком, прикоснувшимся к другой языковой картине мира является то, что в творчестве местных поэтов заимствованные слова используются на наглядно-образном уровне. Индивидуально-образное мышление, обусловленное культурно-историческим сознанием, сопряженное с философским обобщением, порождает новые ассоциации. Концепция авторской мысли выливается в афористическую форму.
Главный смысл стихотворения североказахстанского поэта А. Курлени заключен в его
последних строчках. Они как итог, как кредо поэта:
Пусть изменились рубежи,
Я в Казахстане, как в России,
С тобою - домом светлых грез -Одним помазаны мы миром.
На языке родных берез Я разговариваю с миром! [9. С. 9]
Понять силу и значимость этого вывода помогают стиль и образы всего стихотворения, насыщенного глубоким смыслом, пронизанного искренней любовью, к русской литературе и истории России.
Органическая связь языка с культурой и обществом делает его важнейшим компонентом национального духа. Изучение языка - наиболее плодотворный путь к разгадке тайны человека и характера народа. Язык является основным этническим признаком народа.
Активный читатель, осмысленно и вдумчиво анализирующий поэтические произведения североказахстанских авторов, выявляет в них ключевые константы национальной картины мира.
Северный Казахстан - край специфичный как в историко-этнографическом, так и лингвистическом плане. Этническая культура населения региона представляет более ста национальностей, каждая из которых имеет свои культурно-исторические традиции, национальное самосознание.
Этнопоэтика помогает вскрыть эмоциональную, гуманную, эстетическую, интеллектуальную сферу чувств; выявить особенности поэтики, ее основных проблем, духовных и эстетических ценностей.
Выдвигаемая гипотеза: интерференция на уровне восприятия окружающего мира человеком, прикоснувшимся к другой языковой картине мира, наиболее наглядно проявляется в поэзии. Ассоциативный анализ поэтического текста позволяет определить культурно-национальную специфику заимствования на уровне наглядно-образного восприятия реальной действительности.
Все теоретические положения предлагаемой концепции подтверждены конкретным материалом из опыта этнопоэтического анализа произведений местных поэтов.
В течение нескольких лет мы ведем элективный курс «Этнопоэтика». Курс включен в рабочие планы на специальностях «русский язык и литература», «журналистика» на правах дисциплин, вводимых вузом. Основные идеи
автора воплощаются в дипломных, магистерских и кандидатских диссертациях. Студенты на практических занятиях учатся проводить этнопоэтический анализ художественного текста, по данной проблеме опубликованы статьи, разработаны рабочие программы, выпущены материалы для студентов, включающие теоретические положения по этнопоэтике, программу курса и практические материалы по этнолингвистическому анализу поэтического текста. Сложилась научная школа этнопоэти-ческого анализа.
Наше плодотворное многолетнее сотрудничество с Институтом повышения квалификации учителей дает возможность внедрять опыт этнопоэтического анализа в школах СевероКазахстанской области. При Институте СК ИПК ППК создана исследовательская лаборатория «Этно- и поликультурное образование». Выпущено методическое пособие «Этнопоэти-ческий анализ произведений североказахстанских авторов». [18. С. 2012]
Вышли в свет хрестоматии «Степные напевы» [19], на казахском языке «Поэты Прииши-мья» [18], где представлены лучшие поэты области. Книги предназначены учителям-словес-никам и учащимся школ, гимназий и колледжей, студентам, магистрантам и преподавателям русского языка и литературы, этнолингвистики и лингвокультурологии. Книги помогут работникам библиотек, музеев, руководителям литературных объединений в организации краеведческой работы.
Поэтов, чьи стихи включены в хрестоматии, объединяет любовь к родным местам и людям, живущим рядом.
Анализ поэтического творчества представителей русской и казахской национальности позволяет сделать выводы о том, что общая земля, общие условия жизни, природа способствуют культурному взаимовлиянию. Так, поэты Северного Казахстана, пишущие на русском языке, но разные по национальной принадлежности, естественно используют образы, казалось бы не родственной им культуры. В поэзии русского поэта Владимира Шестерикова широко представлена картина мира, характерная для казаха-степняка. А поэзия казаха Бахытжа-на Канапьянова, пишущего на русском языке, не обходится без символа русской белоствольной березы. В. Шестериков назвал Северное Приишимье «краем березовых островов». Эти «березовые острова» видели с детства и Маг-жан Жумабаев, и Сабит Муканов, и Бахытжан
Канапьянов, и они стали для них так же любимы, как неоглядные степи, горькая полынь и ковыли для Владимира Шестерикова, Александра Курлени, Ивана Шухова и др.
Таким образом, можно сделать вывод, что в условиях контактного двуязычия происходит суггестия разных языковых картин мира. Соединяя в одно лучшие стороны нескольких моделей мировосприятия, поэт невольно конструирует новые этнические доминанты.
Этнопоэтический анализ стихотворений позволяет сделать вывод о том, что русскоязычные поэты, создавая яркие пейзажи, полные красоты и лиризма, используют этнопоэтиз-мы, этноокрашенные слова и обороты разных этносов. Взаимообогащение культур как факт социального и культурного устройства является отличительным признаком любого многонационального государства.
Список литературы
1. Бельгер, Г. Лики слова. Литературно-критические статьи, исследования, эссе о проблемах художественного перевода. Алматы, 1996. 276 с.
2. Виноградов, В. В. Поэтика русской литературы. М., 1976. 516 с.
3. Вахек, Й. Лингвистический словарь Пражской школы. М., 1964. 350 с.
4. Жинкин, Н. И. Язык. Речь. Творчество. М., 1998. 368 с.
5. Залевская, А. А. Введение в психолингвистику. М., 2000. 350 с.
6. Канапьянов, Бахытжан. Плывут облака. М., 2003. 155 с.
7. Копыленко, М. М. Основы этнолингвистики. Алматы, 1995. 128 с.
8. Кубрякова, Е. С. Словарь когнитивных терминов. М., 1997. 245 с.
9. Курленя, Александр. И верю я голосу свыше. Петропавловск, 2010. 480 с.
10. Ли, В. С. О наивной семантике и некоторых проблемах концептуального анализа
языка // Вестн. Казах. нац. ун-та. 2007. № 7. С. 137-140.
11. Полубиченко, Л. В. Филологическая топология: этапы развития и научная проблематика // Вестн. Моск. ун-та. 2012. № 2. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. С.39-50.
12. Попова, Н. Б. Семантическое разложение как способ актуализации информативности поэтического высказывания // Вопр. семантики и прагматики языкового высказывания. Челябинск, 1995. С.82-91.
13. Потебня, А. А. Мысль и язык // Полн. собр. соч. Т. 1. 5-е изд. Одесса, 1926. 207 с.
14. Сапорта, С. Применение лингвистики в изучении поэтического языка // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 9. Лингвостилистика. М., 1980. С. 98-115.
15. Сильман, Т. И. Заметки о лирике Л., 1977. 224 с.
16. Словообразовательный словарь тюркизмов / под ред. М. Мусатаевой, Л. Шеляховской. Алматы, 1995. 174 с.
17. Степанов, Ю. С. Словарь русской культуры. М., 2004. 647 с.
18. Табакова, З. П. Поэты Приишимья (на казахском языке) / З. П. Табакова, А. К. Кара-батырова, С. Т. Омарова. Петропавловск, 2012. 110 с.
19. Табакова, З. П. Степные напевы /
З. П. Табакова, А. К. Карабатырова, О. М. Медведева. Петропавловск, 2011. 125 с.
20. Табакова, З. П. Этнопоэтика / З. П. Табакова, А. К. Карабатырова, О. М. Медведева. Петропавловск, 2008. 94 с.
21. Табакова, З. П. Этнопоэтический анализ произведений североказахстанских авторов. Петропавловск, 2012. 92 с.
22. Ушаков, Д. Н. Большой толковый словарь русского языка. М., 1995. 897 с.
23. Шестериков, Владимир. Мгновения. Петропавловск, 2007. 118 с.
24. Шестериков Владимир. Прощеное воскресенье. Петропавловск, 2009. 100 с.
