CC BY
76
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2Q12. №2(28)
УДК 811.161.1
ЭТНОЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ТИПА
© В.Г.Фатхутдинова
В статье в этнолингвистическом и лингвокультурологическом аспектах рассматривается словообразовательный тип имен существительных с конкретно-предметным значением, а именно названия русской традиционной посуды и утвари.
Ключевые слова: словообразовательный тип, производное слово, семантика, этнолингвистика, лингвокультурология.
В настоящей статье нами представлены результаты этнолингвистического анализа одного из сложных и многогранных явлений деривационной системы русского языка - словообразовательного типа имен существительных с конкретно-предметным значением. Цель работы - доказать, что словообразовательный тип, будучи важнейшей системообразующей единицей русского словообразования, может аккумулировать в себе национально-специфическую и лингвокультурную информацию, т.е. выполнять мемо-риативную функцию. Данная функция, по мнению ученых, связана с хранением в грамматических формах, словах и текстах разнообразной информации, которой располагает человечество; сама система языка и его словарный состав выступают в качестве коллективной памяти определенной языковой общности [1: 49].
Традиционно под словообразовательным типом в современном русском языке понимается формально-семантическая схема построения слов определенной части речи, характеризующаяся единством трех компонентов: общностью частеречной принадлежности производящих, общностью частеречной принадлежности производных, одним и тем же словообразовательным формантом и единым словообразовательным значением. В настоящее время словообразовательные типы анализируются и как «когнитивнодискурсивные категории», что позволяет выявить глубинные связи мотивирующих и мотивированных слов, отражающих логику связей предметов действительности в языковом сознании, проследить реализацию этих отношений в типах и выявить виды словообразовательной семантики [2: 11].
Наиболее частотным и продуктивным средством образования существительных с конкретно-предметным значением в русском языке является суффикс -ник для существительных м.р. и суффикс -ниц(а) - для существительных ж.р. Из широкого ряда дериватов, образованных при по-
мощи данных словообразовательных средств, в качестве предмета лингвокультурологического анализа нами был выбран класс, на первый взгляд, самых простых, достаточно конкретных и очевидных в семантическом отношении слов -названий сосудов (столовой посуды и различных ёмкостей), отражающих предметно-бытовую сферу русского этноса, а именно слов типа молочник, салатник, сахарница. Довольно часто их можно встретить в литературных текстах XIX века, посвященных описанию традиционного русского быта городского и сельского населения: «... Необходимою принадлежностью столового прибора почитались: солоница, уксусница и перечница, иногда горчичница» [3: 157].
Следует отметить, что названия предметов-вместилищ представлены во всех славянских языках: в украинском: кашник, рибник, опарник; в белорусском: пясочшк, рыбтк, патроншк; в польском: р!огтк, тартк; в верхнелужицком: погтк, роту]тк, рор]е1шк; в чешском: Нуапестк, отеШтк, str^brn^k^; в словацком: тИестк,
роро1тк, soTn^k^; в словенском: сгпйшк, итк, каутк; в сербохорватском: биберник; в македонском: зобник (мешок для овса, от зоб - ‘овёс’), солник, салатник; в болгарском: лъжичник, стрелник, пепелник [4: 85 - 88].
Сфера наименований типичных предметов народного быта, столовых приборов и посуды -кухонной, обеденной и праздничной - безусловно, не может быть ограничена рамками одного или двух словообразовательных типов, поэтому нам представляется целесообразным рассмотреть исследуемые единицы на фоне семантической группы «Посуда. Сосуды. Сервировка» и ее подгруппы «Старинная деревенская, а также вообще принадлежащая старому быту посуда» (см.: [5: 347]). Источниками производной лексики в нашем исследовании послужили словари и различного рода издания, посвященные истории и бытописанию русского этноса: «Праздники, обряды и обычаи русского народа» М.Забылина, «Быт
l37
русского народа» А.Терещенко и, в частности, «Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях» Н.И.Косто-марова.
Одной из теоретических посылок нашего анализа стало понятие о динамике словообразовательных процессов естественного языка (см. работы И.С.Улуханова, М.В.Черепанова,
О.И.Дмитриевой и др.). По мнению ученых, в собственно лингвистическом аспекте особенно важно разграничить в пределах категории «изменение» два вида преобразования структур: явление синхронного динамизма, характерного для функционирования языка, и явление диахронического динамизма, наблюдаемого в историческом развитии [6: 18]. Для этнолингвистической интерпретации языковых фактов важное значение приобретает, на наш взгляд, диахронический динамизм: изменение состава производных слов в определенных временных рамках. В современной лингвистике неоднократно говорилось о возможности и необходимости описания лингво-культуры в разных аспектах: с точки зрения синхронии мы изучаем проявления лингвокультуры в текущем речемышлении, а с точки зрения диахронии - её формирование в ценностно-смысловом пространстве когнитивно-дискурсивной деятельности человека [7: 66]. Другой теоретической посылкой является концепция о центре и периферии лексического состава словообразовательного типа [8: 26]. В обоих аспектах (синхроническом и диахроническом) лексическим центром словообразовательного типа следует считать прежде всего группу наиболее частотных слов, а периферией - малочастотные, устаревшие, архаичные и диалектные слова. В нашем исследовании в качестве культурологически маркированных единиц выступают устаревшие, вышедшие из употребления, но не потерявшие живой внутренней формы производные слова, которые находятся на периферии исследуемых словообразовательных типов. В русском литературном языке определенного периода они являлись обозначениями типичных предметов народного быта.
По мнению ученых-этнографов, крестьянская традиционная утварь на всей территории расселения русского народа была однотипной. Однако характерной особенностью было изобилие местных терминов, называющих по-разному один и тот же предмет: «Название предмета менялось в зависимости от его использования конкретной хозяйкой: горшок, в котором варили кашу в одном доме, получал название «кашника», тот же горшок, использовавшийся в другом доме для варки похлебки, назывался «щенником». Разны-
ми терминами называлась утварь одного назначения, но изготовленная из разного материала: сосуд, выделанный из глины, - горшок, из чугуна - чугунок, из меди - медник [9: 13]. Так, для обозначения сосуда (чайника) для кипячения воды, а также заварочного чайника в крестьянском обиходе использовалось слово носатик (от прилагательного носатый) или же запарник - ‘чайник заварочный, из фаянса, ставился на самовар’ (от глагола запаривать).
В рамках теории деривации специфика языкового мышления тесно связана с понятием внутренней формы слова, поскольку именно она может стать источником национально-культурной информации; ее можно рассматривать как элемент этимологии слова и как показатель живых деривационных связей слова.
Анализ внутренней формы исследуемых лексических единиц позволяет установить, какие признаки и ассоциации кладутся в основу производных наименований. Из названия предмета мы можем узнать, как он выглядел, какой он был формы: плосковенька - ‘неглубокая плоская чашка, выполненная из дерева; тарелка; плоская фляга, обвитая берестой, используемая охотниками’; какого был цвета: зеленик - ‘бутылка или полуштоф, из зеленого стекла’ (Вятская губ.); зелёнка - ‘глиняная чашка, покрытая глазурью зеленого цвета’; из какого материала он обычно изготавливался: железник - ‘ковш, изготовленный из железа’ (Новгородская губ.); как был декорирован: муравлёшка (муратка) - ‘глиняная чашка, покрытая глазурью (муравой)’; полива-нец - ‘чаша, миска, глиняная, покрытая поливой (от полива - глазурь)’; как использовался в повседневном и праздничном обиходе семьи: ка-равайница - ‘форма для выпечки каравая в виде глиняного сосуда с широким, круглым дном, таким же верхом и прямыми стенками’.
Особый интерес вызывают названия посуды, которая использовалась для подачи кушанья на стол: рассольница (солонуха) - ‘блюдо, но глубокое, в нем подавался на стол рассольник - горячая похлёбка, приготовленная на огуречном рассоле, с потрохами, мясом, рыбою, с пряностями, приправами и солеными огурцами’. У
Н.И. Костомарова мы встречаем другой вариант названия подобной посуды - рассольник; из объяснения автора мы узнаем и о другом его предназначении: «Столовая посуда для пищи и питья носила общее название судков. Жидкое кушанье из поварни для стола носили в кастрюлях и оловянниках - медных луженых или оловянных, с покрышниками. Другая посуда для носки жидких кушаньев была рассольник (курсив наш. - В.Ф.), также с покрышкою, род соусника;
РУССКИЙ ЯЗЫК И ЛИТЕРАТУРА В ТЮРКОЯЗЫЧНОМ МИРЕ:
СОВРЕМЕННЫЕ КОНЦЕПЦИИ И ТЕХНОЛОГИИ
он употреблялся также и для соленых плодов» [3: 156]. Другое название посуды - солило ‘миска’ - требует специального лингвокультурологического комментария: так в XII веке называлась большая общая миска, из которой ели несколько человек. «При изготовлении кушаньев обыкновенно не употребляли соли, как это делается во многих местах и теперь; но из этого не следует, чтоб русские не любили соленого: это делалось для того, чтобы каждый гость мог брать сколько хотел, и в те времена русские не находили разницы во вкусе того, что посолено во время приготовления кушанья, от того, что солили уже на столе» [3: 186].
Этот ряд культурологически маркированных номинативных единиц можно продолжить: овощник - ‘блюдо особой формы, на котором подавались к столу овощи’; супник - ‘миска для супа’; оладница - ‘миска, в которую складывали оладьи для подачи на стол’ (Псковская, Тверская губ.); мясник - ‘блюдо, которое используется для мяса’; рыбник - ‘миска из глины, для заливного из рыбы’ (Архангельская губ.).
Однако чаще названия посуды отражали технологию приготовления пищи, а именно конкретные физические действия человека или соответствующие процессы. Так, от глагольных основ были образованы следующие существительные: крошильница - ‘блюдо, предназначенное для крошения мяса’ (Ярославская губ.); ср.: крошонка - ‘тарелка из дерева для резания говядины’ (Ярославская губ.); топник - ‘сосуд для пахтанья и перетапливания коровьего масла, представлял собой глиняный сосуд с широким горлом, круглым в сечении туловом, слегка суживающимся к донцу; при перетапливании топ-ник, наполненный маслом, ставился в хорошо протопленную печь; растопленное масло сливалось в деревянную кадку’; творило - ‘сосуд, в котором что-либо растворяли или растирали’. Вот как описывает Н.И.Костомаров процесс изготовления яблочной пастилы: «Яблоки клали в сыту (медовый взвар) и парили, потом протирали сквозь сито, клали патоку и снова запаривали, мешали, били, мяли, потом выкладывали на доску и давали подняться вверх, наконец, складывали в медные, луженые творила, давая закиснуть, и опрокидывали вниз» [3: 186].
Среди исследуемых слов выделяются названия предметов, используемых для приготовления теста: квашня (квашонка) - ‘посуда для заквашивания теста, глиняная или деревянная’; ква-шонка - ‘деревянная утварь для приготовления простокваши, кваса, замачивания на зиму ягод, заквашивания капусты’; ср. названия других предметов кухонной утвари: квашенник -
1.‘скатерть, кусок холщовой ткани, которым закрывают квашню с тестом при его брожении, чтобы из него не выходила углекислота, участвующая в скисании теста; наряду с квашенником для этой цели используется плотно подогнанная к квашне деревянная крышка; 2. ‘нож, предназначенный для соскабливания теста с квашни’; квашонник - ‘веселка’.
Процесс приготовления пищи находит отражение и в номинативных единицах, мотивированных названиями блюд (кушаньев), напитков, а также тех или иных продуктов, используемых для их приготовления: уксусник - ‘сосуд для приготовления уксуса’; ср.: уксусница - ‘керамический сосуд, иногда на ножках, для хранения и подачи уксуса на стол’; кисельница - ‘посуда для киселя, представляет собой чашу или миску на невысоком поддоне с находящимся внутри нее полым цилиндром’; ср. название другого предмета кухонного обихода: киселёвка - ‘палка с загнутым концом для размешивания кипящего киселя’ (Псковская, Смоленская губ.); дроженник - ‘выдолбленная емкость типа корыта, в которой держали и разводили дрожжи’; опарник (опара, опарница) - ‘посуда для подготовки опары и выхаживания теста на пироги, белые булки, блины; представляла собой глиняный сосуд, круглый, с широким горлом и слегка зауживающимися к поддону стенками’; крупник (от крупитчатая мука) - ‘мелкое деревянное блюдо с ручкой, в котором обваливали и обсыпали тесто мукой перед сажанием хлебов в печь’ (Архангельская губ.).
Таким образом, этнолингвистическая интерпретация словообразовательного типа позволяет выявить в его составе культурологически маркированные лексические единицы, свидетельствующие об идиоэтническом характере деривационно-номинативных процессов. В результате анализа внутренней формы производных слов могут быть установлены и охарактеризованы мотивирующие признаки, которые для представителей русской лингвокультуры на определенном этапе развития языка являлись (или до сих пор являются) коммуникативно и концептуально значимыми.
1. Виноградов В.С. Перевод. Романские языки: общие и лексические вопросы. - М.: КДУ, 2009. -238 с.
2. Араева Л.А. Словообразовательный тип. - М.: Книжный дом «Либроком», 2009. - 272 с.
3. Костомаров Н.И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях. - М.: Республика, 1992. - 303 с.
4. Вендина Т.И. Дифференциация славянских языков по данным словообразования. - М.: Наука, 1990. - 168 с.
5. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений / Ин-т рус.яз. РАН / под общей ред. Н.Ю.Шведовой. - М.: Азбуковник, 2000. - Том 2. - 674 с.
6. Черепанов М.В. Очерк словообразовательной типологии русского глагола: Монография. - Саратов: Саратов. гос. ун-т, 2004. - 608 с.
7. Алефиренко Н.Ф. Лингвокультурология: ценностно-смысловое пространство языка. - М.: Флинта: Наука, 2010. - 288 с.
8. Улуханов И. С. Центр и периферия в лексическом составе словообразовательных типов // Исследования по русскому и славянскому языкознанию. -Казань: Казан. гос. ун-т, 2005. - С.26 - 32.
9. Русская изба (Внутреннее пространство, убранст-
во дома, мебель, утварь): Иллюстрированная энциклопедия / авт.-сост. Д.А.Баранов,
О.Г.Баранова, Е.Л.Мадлевская и др.; науч. ред. И.И.Шангина. - СПб.: Искусство-СПб, 1999. -376 с.
ETHNOLINGUISTIC INTERPRETATION OF WORD-BUILDING TYPE
V.G.Fatkhutdinova
The word-building type of Russian nouns with concrete objective meaning, in particular the names of traditional peasants, vessels and utensils, are discussed in the article in ethnolinguistic and linguo-cultural aspects.
Key words: word-building type, derived word, semantics, ethnolinguistics, linguo-cultural studies.
Фатхутдинова Венера Габдулхаковна - доктор филологических наук, профессор кафедры современного русского языка и методики преподавания Института филологии и искусств Казанского федерального университета.
E-mail: favenera@mail.ru
Поступила в редакцию 01.06.2012
