CC BY
62012 СЕВЕРНЫЙ РЕГИОН: НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ, КУЛЬТУРА № 1-2
Г.И. Полторжицкая
ЭТНОКУЛЬТУРНЫЙ АСПЕКТ СОЗДАНИЯ ФОЛЬКЛОРНОГО ТЕКСТА НА ТЕРРИТОРИИ ВОСТОЧНОГО КАЗАХСТАНА
Судьба русского фольклора в инокультурном окружении - одна из актуальных проблем современной науки. «Славянский фольклор в течение более чем столетнего бытования на земле Казахстана образует вторичную по отношению к фольклору метрополии (России и Украины) локальную традицию. Славянская традиционная культура в Казахстане - это культура диаспорная, бытующая в условиях вторичной локализации» [1]. Понятия метропольные (коренные) и диаспорные (переселенческие) традиции мы встречаем у Н.В. Леоновой. Под так называемыми метропольными традициями она понимает коренные локальные фольклорные традиции, бытующие на территории формирования и первоначального расселения этноса. Под диаспорными, или переселенческими, традициями подразумеваются «фрагменты коренного фольклорного массива, в силу разных исторических обстоятельств оторвавшихся от него и функционирующие автономно» [2]. Характеристика конкретной локальной традиции невозможна без учета исторических процессов, происходивших на ее территории, а также без оценки этнокультурных контактов.
Само географическое положение Восточного Казахстана определило его своеобразие как социокультурного региона. Начало XVII века ознаменовалось массовым переселением русских на территорию современного Восточного Казахстана. В 1646 году вследствие «недорода» в северных и северо-восточных областях Европейской России в Западную Сибирь «бежало много народу» [3]. Самыми ранними переселенцами были выходцы из северных территорий Западной Сибири, которые являлись когда-то жителями севернорусских европейских губерний (Архангельской, Вологодской, Вятской и др.). Позже к ним стали приселяться выходцы из южнорусских губерний (Орловской, Тамбовской, Воронежской). «Если по берегам больших и малых рек селились севернорусы, то в степной части Алтая - преимущественно выходцы из южнорусских губерний» [4]. Правительственное заселение русскими Рудного Алтая ознаменовало конец XVIII - XIX вв. «Более обширная колонизация этого края идет с открытия рудников и закладки Колыванского завода Демидовым в 1726 году» [5]. С этого времени все русское население юго-западного Алтая приписывается к заводу в качестве горнорабочих. Это послужило поводом для бегства крестьян вглубь страны.
В 1760 г. был издан сенатский указ «О занятии в Сибири мест от Усть-Каменогорской крепости по р. Бухтарме и далее до Телецкого озера, о построении там в удобных местах крепостей и заселении той стороны по рекам Убе, Ульбе, Березовке, Глубокой и прочим речкам, впадающим в Иртыш-реку, русскими людьми до 2 тысяч человек» [6].
Тайная колонизация Бухтармы и Уймона (на Катуни) к середине XVIII века приняла широкий размах. Главной массой населения долины были старообрядцы, или, по местной терминологии, кержаки. (Кержаки - название, происходящее от реки Керженец в Семеновском уезде Нижегородской губернии. На реке Керженец были большие поселения старообрядцев. В Сибири это название распространилось на всех староверов). Они
бежали сюда от гонений за веру, стремясь сохранить «истинное благочестие» и обрести здесь легендарное «Беловодье» - страну, где всем живется свободно и легко, без тягот и притеснений. Один из исследователей Алтая называет его «классическим очагом и приютом русского раскола» [7]. Сюда бежали также солдаты от пожизненной службы, заводские крестьяне и рабочие от «бергальства», т.е. горных работ (от нем. berg - гора), и крепостные от своих господ.
Сам процесс заселения старообрядцами Восточно-Казахстанской области (ВКО) и образования в ней деревень говорит о том, что данное население долгое время жило оторванным от остального мира и редко соприкасалось с иной культурой. В силу своих религиозных убеждений переселенцы являлись приверженцами всего старого и хранителем древних традиций. Старообрядцы считали «дьявольским» все, что появилось после патриарха Никона, и с большим трудом воспринимали новые веяния в своем быту.
История заселения старообрядцами новых территорий является своеобразной предпосылкой к тому, чтобы ожидать сохранения у них пережитков старых форм быта. Вследствие слабой экономической и культурной связи с городом элементы городской культуры проникали в быт старообрядцев крайне медленно.
Уклад жизни старожилов, проживавших на территории ВКО, очень своеобразен и обусловлен как природой, так и историей, и экономикой края. Близость китайской и монгольской границ оказали влияние на некоторые стороны быта переселенцев. Необходимо отметить, что основой у старожильческого населения Алтая являлась преимущественно северновеликорусская культура. Однако, вследствие оторванности от культурных центров и внешнего мира, переселенцы, в особенности на первых порах, были предоставлены самим себе и должны были сами обслуживать все стороны своего хозяйства. Следовательно, особую значимость в мировосприятии старожилов приобретает «личный опыт и категории прожитой жизни». «Реалии, вовлеченные в мир индивидуального, личностного существования или личностных взаимоотношений, составляют важные объекты ценностной картины мира» [8]. В связи с этим мировосприятие, ценностные установки, уклад жизни русского старожильческого населения ВКО представляет большой интерес «в силу своеобразного преломления русской культуры на дальней окраине государства» [9], в чуждых для переселенцев условиях существования.
В XVIII-XIX вв. с открытия крупных месторождений благородных металлов начинается хозяйственное освоение Рудного Алтая, но лишь к концу XIX века происходит постепенное заселение его российским населением. В основном, это были раскольники, а также рабочие и крестьяне, либо сами переселившиеся, либо переселенные из России насильно. В конце XIX века большой вклад в культурное строительство региона внесла многочисленная группа ссыльных. Восточный Казахстан до революции - место политической ссылки. Здесь по приговору царского суда жили декабристы, революционеры-демократы, участники польского восстания 1864 года и народовольцы. Среди них были люди разных социальных сословий: крестьяне, ремесленники, журналисты и студенты. Это такие яркие фигуры, как Матвей Иванович Муравьев-Апостол, Степан Михайлович Семенов, Александр Александрович Фок, Николай Эрнестович Ватсон. Культурная, научная и общественная работа ссыльных многогранна.
Первыми русскими поселенцами в XVIII - первой половине XIX веков были казаки. В первой четверти XVIII века, когда на Иртыше были построены крепости и редуты, образовались Иртышская и Колывано-Воскресенская линии. Поселенные в крепостях казаки не были этнически однородны, среди них были русские, украинцы, татары, поля-
ки, калмыки и другие этносы. Тогда же были образованы первые русские крестьянские деревни, а в конце XIX - начале ХХ вв. - украинские, белорусские, эстонские и немецкие. Так на территории Рудного Алтая вместе с казахами стали проживать и другие народы.
Исходом процесса колонизации Восточного Казахстана стала интеграция нескольких этно- и социокультурных сегментов населения края (старообрядцы, коренное население, православные и инославные переселенцы, участники польских восстаний и «спецпереселенцы» времен коллективизации, поволжские немцы и романтики первых пятилеток, тысячи эвакуированных в годы Отечественной войны), на базе которой сложилась поразительная по пестроте славянская народная традиция. Это, прежде всего, связано с тем, что территория Рудного Алтая на протяжении последних 250 лет входила в разные административные единицы, а именно: до 1782 года - в состав Сибирской губернии; с 1782 года - в Колыванское наместничество; в 1797 году Рудный Алтай вошел в Тобольскую губернию, а уже в 1838 - в Томскую; с 1854 года часть Рудного Алтая (Усть-Каменогорский уезд) вошла в Семипалатинскую область. Сам город Усть-Каменогорск был разделен на две части: большая его часть считалась в Семипалатинской губернии, а меньшая, та, что за Ульбой-рекой, - в Томской. Все это дает исследователям право рассматривать территорию нынешнего Алтайского края совместно с территорией современной Восточно-Казахстанской области в качестве единого Алтайского этнографического региона, а непосредственно восток Казахстана (юго-западный Алтай) - как южноалтайский этнографический регион. Возникают большие затруднения в поиске возможных фольклорных источников, относящихся к XVШ-XIX веку. Если они и сохранились, то лишь в архивных фондах сибирских городов, являвшихся центральными в то время. Все это не позволяет нам судить в должной мере об имеющихся материалах, относящихся к XVIII - началу XIX века.
Вторым периодом переселенческого движения были годы аграрных преобразований Петра Аркадьевича Столыпина. Указом от 1900 года малоземельные крестьяне переселялись в Сибирь и Казахстан.
В 20-30-е годы ХХ века в результате коллективизации, раскулачивания численный и национальный состав населения области также претерпел большие изменения. Увеличилась численность русских, татар, немцев. Именно в этот период появляются белорусские переселенцы. Их можно было встретить на рудниках Риддера и Шемонаихи.
Накануне и в годы Великой Отечественной войны в Казахстан были депортированы немцы, корейцы, чеченцы, ингуши и другие народы. Так, на первое января 1949 года на территории Восточно-Казахстанской области насчитывалось более 90 тысяч спецпереселенцев.
В 1950-е годы продолжается приток населения в область из других республик в связи с индустриальным развитием края и освоением целины. В результате, численный и национальный состав населения испытал значительные изменения.
В 1960-е годы снижается процесс миграции и притока населения, начался процесс миграционного оттока, который все более увеличивался к концу ХХ века. В итоге доля казахского этноса в составе населения увеличилась до 23,2%, а русского этноса снизилась до 69,5%. Снижается удельный вес численности украинцев, немцев, татар и других национальностей. Но, несмотря на это, Восточный Казахстан остается многонациональным регионом [10].
Таким образом, Восточно-Казахстанская область образца 1939-1997 годов включала, в основном, территории 7 из 15 (восточных и северо-восточных) современных рай-
онов ВКО (Глубоковский, Зайсанский, Зыряновский, Курчумский, Катон-Карагайский (районный центр с. Большенарымское), Уланский (районный центр пос. Молодежный), Шемонаихинский) и 3 из 6 современных городов областного подчинения ВКО (Зыря-новск, Риддер (Лениногорск), Усть-Каменогорск). На этой бывшей территории ВКО проживает 712 693 жителей (50,23% от современной ВКО), в том числе 59,46% составляют русские, 35,86% - казахи, 1,35% - немцы, 0,96% - татары, 0,91% - украинцы, 1,46% - другие (данные за 2010 г.).
В результате, нескольких миграционных процессов в Восточно-Казахстанской области сформировались следующие типы поселений: старообрядческие поселения, казачьи станицы, в которых проживали потомки казаков Иртышской, Горькой и Колывано-Воскресенской линий; смешанные казачье-крестьянские поселения; населенные пункты, образованные выходцами из России, Украины, Белоруссии в конце XIX - начале XX века; поселки и города, возникшие в середине XX века в результате освоения целинных земель и организации военных гарнизонов.
В центре нашего исследования находится традиционная и современная празднично-обрядовая культура восточных славян региона, календарные, православные и светские праздники и обряды XXI века. В данной статье мы остановимся на жанровой системе бытовавшего и бытующего фольклора славянской диаспоры в Восточном Казахстане.
Используя известную методику В.Я. Проппа, изучавшего обрядовую культуру, рассмотрим истоки, структуру и семантику обрядовых комплексов славянского фольклора на территории ВКО. Кроме того, на наш взгляд, при описании фольклорных наррати-вов следует учитывать такой критерий жанровой организации фольклорного текста, как функциональность. Она, по мнению Б. Путилова, проявляется на трех уровнях. Первый уровень - это универсальное значение обряда, наличие сквозных идей, образов, мотивов, характеризующих мировоззренческие, экзистенциальные концепции мировосприятия человека. Второй уровень заключается в конкретной церемонии, выработанной традицией, с определенным инвариантным сценарием. Третий уровень функциональных связей -это обряд, исполненный здесь и сейчас, в данном коллективе [11].
Календарный обряд - неотъемлемая часть народного празднества, это установленные традицией символические действия, имеющие магический смысл. М. М. Бахтин писал о празднестве: «Празднество (всякое) - это важная первичная форма человеческой культуры» [12].
Как известно, празднества у большинства народов связаны с хозяйственной деятельностью и приурочены к временам года. Сопоставление календарных обрядов разных народов способствует выявлению типологической общности в разных культурных традициях. У каждого народа свой особый образ Мира (Вселенной).
«Народы из разной почвы вырастают. Отсюда ценности, общие для всех народов (жизнь, хлеб, свет, дом, семья, слово и т. д.), располагаются в различном соотношении. Это особая структура общих для всех народов элементов и составляет национальный образ... модель мира» [13].
По мнению Г. И. Власовой, «праздник как целостный феномен народной культуры и субкультуры описывается и конструируется с помощью календарного нарратива, в котором ситуация праздника излагается в упорядоченной последовательности при помощи сюжета» [14]. Кроме того, полагает исследователь, фольклорные нарративы представляют собой устные дискурсы (дискурс - это речь, вписанная в коммуникативную ситуацию), структурирующие восприятие и описание значимых для социума событий, кален-
дарных или семейных праздников, обрядов, ритуалов, поверий, примет. Дискурс отражает мифологические, религиозные архетипы, воссоздающие как традиционную, так и современную картину мира. Безусловно, фольклорный нарратив имеет свою структуру, тип повествования, который может быть развернутым или кратким. Чаще всего нарратив включает индивидуальный взгляд и эмоциональную оценку информанта, учитывая его витагенный опыт, на который он делает ссылку.
Характеристика фольклорных жанров в их разновидностях и тематических группах может быть дана в сопоставлении с материалами, собранными предшествующими экспедициями Казахского государственного университета им. С М. Кирова (ныне КазНУ), опубликованных в сборнике М.М. Багизбаевой «Русский фольклор Восточного Казахстана» и монографии Г. И. Власовой «Календарный и свадебный фольклор восточных славян Казахстана», которая использовала архивные материалы научно-исследовательской лаборатории КазНУ им. аль-Фараби.
В таблице 1 представлено количество описаний праздников и обрядов в архивах Восточно-Казахстанский государственный университет им. С. Аманжолова (ВКГУ), Областного этнографического музея г. Усть-Каменогорск (ОЭМ) (записи 2004-2011 гг.) и в архивных материалах научно-исследовательской лаборатории КазНУ им. аль-Фараби «Региональное изучение русского фольклора Казахстана» (материалы по Восточному Казахстану) (НИЛ ВКО).
Таблица 1
Количество описаний праздников и обрядов в архивах
Праздники и обряды Архив ВКГУ, ОЭМ Архив НИЛ ВКО
Рождество 3 3
Ряженье 2 1
Рождественская звезда 1 2
Колядование 4 2
Вечерки 3 -
Святки 2 1
Гадания на Рождество 11 -
Крещение 2 1
Масленица 4 7
Сороки 3 3
Вербное воскресенье 1 -
Пасха 5 3
Егорьев день 1 -
Троица 4 5
Ильин день 2 1
Успение 1 -
Спасы 1 1
Праздник урожая 1 -
Итого 51 30
Исследуя современное состояние славянского фольклора на территории Восточного Казахстана, можно утверждать, что при всех достижениях цивилизации интерес к традиционной культуре не угас.
Продуктивной для воссоздания картины современного бытования календарной обрядности представляется сплошная фиксация рассказов о традиционных праздничных комплексах и непосредственное наблюдение, а также участие в организации и проведении Масленицы в г. Курчатов. Преподавателями и студентами нашего вуза был исследован богатый фольклорный материал следующих населенных пунктов Восточно-Казахстанской области: с. Урыль Катон-Карагайского района, с. Новополяковка, с. Феклистов-ка, с. Самарское, пос. Первомайский, с. Винное, с. Меновное, с. Макеевка, с. Чапаево, с. Камышинка Шемонаихинского района, д. Быструха Глубоковского района, д. Усть-Та-ловка, д. Верхубинка Шемонаихинского района, пос. Новая Бухтарма, г. Риддер, г. Усть-Каменогорск, г. Курчатов и др.
Полевые исследования 2004-2012 гг. позволяют сделать вывод о сохранении обрядовой стороны традиционных праздников восточных славян региона (ряженье, христославление, обход дворов с пением посевательных песен, гадание, приготовление обрядовой пищи, гостевание и угощение). Семантическое ядро традиционных праздников в современном бытовании претерпело значительные изменения. Магическая и символическая функция анализируемых обрядов утратила свой исконный смысл и трансформировалась в развлекательно-игровые действия, порой переходящие в зрелищно-развлекательное шоу. В реликтовой форме сохранилась имитативная и продуцирующая магия, проявляющаяся в таких ритуальных действиях, как трапеза, посыпание зерном, сбор трав, завивание и развивание березки. Апотропеическую (или предохранительно-сберегательную) функцию выполняют такие обряды, как возжигание костров, крещенское проставление крестов и стрельба около проруби, купание в иордани, обливание водой. Жизнь календарных обрядов во многом продлевают коммуникативная и социальная функции, реализующиеся в гостевании и поздравлении с праздником.
Реконструкция праздничного комплекса Восточно-Казахстанской области позволила выделить региональные особенности его бытования. Устное народное творчество восточных славян активно проявилось в культурном пространстве Казахстана: вместе с украинскими, белорусскими и некоторыми неславянскими явлениями составился особый новосельческий слой фольклора переселенцев. Длительное проживание перечисленных национальностей на одной местности (порой в границах одного села) привело к смешению этнически выраженных ритуалов и к формированию единого праздничного календаря восточных славян Казахстана. Календарные праздники являются смешанными, близкими и к севернорусским, и к южнорусским праздникам, с частичным включением украинских и белорусских элементов. Локальные особенности календарного цикла в основном прослеживаются в старожильческих селах и селах со смешанным составом населения, а также в бывших казачьих станицах. Проживая в изоляции от основного этноса, славяне до сих пор не утратили понимание смысла, значимости собственных календарных обрядов.
Сравнение обрядовых комплексов разновременных записей календарных наррати-вов (работа с архивами НИЛ и сборником «Фольклор Восточного Казахстана» М.М. Багизбаевой в сравнении с архивами ВКГУ им. С. Аманжолова) свидетельствует о типологических параллелях, о сохранности символики и архетипики славянской праздничной культуры, об актуализации вторичных типов празднований.
В развитии обрядово-праздничной ситуации в Восточно-Казахстанском регионе последнего десятилетия наблюдаются следующие процессы: на бытовом уровне - повышение религиозности, на эстетическом - возвращение традиционных праздников, на общественном - широкое распространение светских, корпоративных праздников. Ежегодно проводятся зрелищно-досуговые праздники, сценарии которых строятся по образцу традиционных календарных (Рождество, Масленица, Наурыз). Развлекательный и зрелищный характер современных праздников календарного цикла способствует их функциональности - включенности в общественный и семейный быт города и села.
Жанровый состав календарных обрядовых песен неоднороден. В записанных нами текстах преобладают песни зимнего цикла, например, колядные песни. Песни весеннего, летнего и осеннего циклов записаны нами в небольшом количестве - это веснянки и троицкие песни.
Основная часть календарных песен зафиксирована в старожильческих селах, что дает возможность утверждать, что календарная поэзия Восточного Казахстана образует вторичную локальную традицию: жанровая система и поэтика календарной поэзии представлена сходными типами и моделями текстов. Некоторая часть обрядовых песен обладает устойчивостью, что подтверждается значительным числом записанных вариантов. Сопоставительный анализ позволяет утверждать, что разночтения связаны с изменением объема текстов - сокращением отдельных мотивов. Усложнение текста отмечается редко, в основном это проявляется на уровне механической контаминации.
Воссоздание календарного нарратива дает возможность увидеть архаические элементы в этнокультуре славянских народов, что проявляется наиболее полно в календарной обрядности. В рождественских, масленичных, троицких песнях преобладают архети-пические мотивы с аграрной тематикой, носящие заклинательный характер. Характерно, что заклинательный тон некоторых обрядовых песен сохраняется до настоящего времени. Песни остаются в живом бытовании, исполняются как индивидуальными информантами, так и самодеятельными народными коллективами. На уровне поэтики имеют место быть формульные благопожелания, представляющие собой устойчивые клише и композиционно организующие текст. Это свидетельствует о том, что в фольклоре восточных славян преобладает традиционная поэтика. Образная система, формульность, фольклор-но-мифологические оппозиции - непременные составляющие фольклорного нарратива, бытующего на протяжении последних десятилетий.
Таким образом, мы видим, что современный фольклорный массив Восточно-Казахстанского региона представляет собой сложную поликультурную систему, характерную для рубежа веков, а праздничная культура выступает показателем этнического, фольклорного и регионального самосознания народов Евразии и проявляет признаки ин-клюзивности, т.е. включенности в традиционно-бытовую культуру, сферу деятельности, ситуацию.
Примечания
1. Славянский фольклор Акмолинской области (на материале фольклорных экспедиций 1978-2006 гг.) / Отв. редактор и составитель Г.И. Власова. - Астана, 2007.
2. Леонова Н.В. Проблемы изучения фольклора белорусов Сибири. - [Электронный ресурс]: Режим доступа: www.philosophy.nsc.ru.
3. Культенко Т. В. Краткий словарь русских старожильческих говоров Восточно-Казахстанской области. - Усть-Каменогорск: Изд-во Усть-Каменогорского педагогического института, 1985.
4. Словарь русских говоров Алтая: В 4-х тт. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1997.
5. Бломквист Е.Э., Гринкова Н.П. Кто такие бухтарминские старообрядцы // Бух-тарминские старообрядцы. - Л.: Издание АН СССР, 1930. - С. 1-48.
6. Там же. С. 7.
7. Там же. С. 9.
8. Ростова АН. Ценностная картина мира в крестьянском миросознании // Современные образовательные стратегии и духовное развитие личности. Язык в социокультурном пространстве. - Томск: Изд-во Томского ун-та, 1996. - Часть 2.- С. 84—87.
9. Бломквист Е.Э., Гринкова Н.П. Хозяйственный быт бухтарминских старообрядцев // Бухтарминские старообрядцы. - Л.: Издание АН СССР, 1930. - С. 49-191.
10. Под единым шаныраком. - [Электронный ресурс]: Режим доступа: http://www.vkoem.kz/index.php?option=com_content&view=article&id=110:роё-еётуш-зЬапугакот-2006&сайё=68:ои1;-тшеит&11ет1ё=75&1а^=к2. - Загл. с экрана.
11. Путилов Б.Н. Фольклор и народная культура. - СПб., 2003. - С. 96-97.
12. Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. - М., 1990.
13. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. - М., 1988.
14. Власова Г. И. Календарный и свадебный фольклор восточных славян Казахстана (на материале записей XX века). - Астана, 2007.
