CC BY
39
ИСТОРИЯ
Отечественная история
УДК 39(474.3+474.2):94"920/1930
И. Ю. Трушкова
ЭТНИЧНОСТЬ У ЭСТОНЦЕВ И ЛАТЫШЕЙ В ВОЛОГОДСКО-ВЯТСКОМ ПОГРАНИЧЬЕ В 1920-1930-е гг.
Статья посвящена вопросам преобразования эт-ничности у эстонцев и латышей, столыпинских переселенцев в 1920-1930-х гг. в северное вятское пограничье. Выявляется закономерность дополнения и постепенного замещения этнического самосознания классовым. Политтехнологии советской власти преобразовывали стереотипы ведения хозяйства, обрядовую коммуникацию и традиционную социализацию.
The article deals with transformation of ethnicity, the Estonians and Latvians, Stolypin settlers in 1920-1930-ies. Vyatka in the northern borderlands. Identify patterns complement and gradual replacement of ethnic identity class. Political strategies of Soviet power converted stereotypes farming, ritual communication and traditional socialization.
Ключевые слова: ethnicity, Stolypin settlers, traditional culture, socialist transformation.
Keywords: ethnisity, Stolypin's migrants, traditional culture, socialist ....
Расширение исследовательского поля этнологической науки приводит к актуализации научных изысканий по этнической истории за хронологическими рамками традиционной этнографии, т. е. «классическим XIX — началом XX в.». В связи с этим особый интерес представляет национальная политика советского государства в 1920— 30-е гг., а именно формы и методы работы органов власти с теми национальными меньшинствами РСФСР, чья этническая территория осталась за пределами советской России. Преобразования социалистического периода в истории России были отмечены неким балансированием, игрой властей с классовым и этническим сознанием населения. Это сквозной нитью проходит через этническую историю региона в индустриальную эпоху: иногда эти два фактора использовались вместе, иногда — противопоставлялись друг другу, а в ряде случаев происходила идеологическая
© Трушкова И. Ю., 2013
подмена одного другим. Конкретное наполнение такой стратегии выявляется на материале воло-годско-вятского пограничья, в судьбе здешних эстонцев и латышей. Основная трансформация этнокультур этих столыпинских переселенцев и их потомков приходилась примерно на первое десятилетие советской власти.
Экспедиционные данные в совокупности с архивными и музейными источниками позволяют выявить некоторые закономерности втягивания в социализм хуторян Опаринской округи, в том числе посредством нужного проведения оптации и коренизации.
Прежде всего, нужно было остановить выезд эстонцев и латышей из советской России. Технологии повседневного поведения, ситуативного мировосприятия демонстрируются при анализе документов Эстсекции и Латсекции местных ячеек РКП(б) в Опаринском р-не. В качестве примера может служить протокол одного заседания в начале 1920-х гг. (документ на эстонском языке; перевод Ю. Власова). Типично начало: «Собрание 25 декабря открывается в 10 час. 10 мин....» В духе времени выглядело обсуждение вопроса № 1 повестки дня — "Внутреннее и внешнее положение России"». Здесь выступил товарищ Лай-о(у?)ш. «Исходя из нынешнего международного положения, рано или поздно будет новая мировая война между капиталистическими странами. Советская Республика должна нести на себе царские долги. Говорит, что Франция под влиянием властвующих капиталистических долгов требует царских долгов. ...Россия предложит ответный счет, если ей предъявят счет по царским долгам.» [1] Следующие примерно две страницы протокола посвящены международному положению советской России. Характер текста «бойцовский», видно обращение к общей беде, в преодолении которой и против общего врага нужно сплотиться. Это типичный пример подмены этнического на классовое.
Тов. Ойя и Лайус сделали доклады о нэпе. Собрание до обеда обсуждало перспективы замены продразверстки продналогом для эстонцев. После обеда все сообщество мужчин-хуторян стало обсуждать вопросы образования в Опа-ринской округе. «. Тов. Отсус объясняет, что народное образование — это предпосылка пере-
История
вода народной экономики на более высокий производственный и культурный уровень... Мы должны заботиться о том,чтобы образование и воспитательная мысль стали бы принятыми обществом за свои. Состояние "образовательных рабочих"» было настолько плохо, что все эти рабочие в другие отрасли перешли... Общество должно живо участвовать в делах образования и воспитания, но чтобы образование и наука снова не стали средством власти и порабощения. Нэп требует, чтобы школы поддерживали дровами, строительными работами, питанием, в том числе и "образовательных рабочих". Эти явления, что тут, среди лесов, стоят школы с отсутствием дров — злая шутка, что надо ее немедленно устранить» [2]. Выступавшие использовали словосочетание не «школьный работник», а «школьный рабочий»; вероятно, подчеркивая тем самым пролетарскую важность педагогов. Было предложено от разных налогов и прибыли отдавать определённый процент школам. Должна быть "отаар1" (букв.: «помощь самому себе» — эст.).
Эстонцы-переселенцы рассматривали Опарин-скую округу как свою новую родину. «Дополнительно берет слово тов. Саак. Экономическое положение зависит, прежде всего, от географических условий. У нас, в Северо-Двинской губернии, есть длинная зима, что затрудняет сельское хозяйство, но нахождение эстонцев здесь — на очень важном месте: три волости — Опарино, Молома и Орувальд (Межевская?, Переселенческая? вол.) 4—5 тыс. эстонцев. Важно у нас именно географическое место. Мы связаны с реками Вяткой, Моломой, Лузой и г. Архангельском. Мы имеем железную дорогу. Дремучие (древние) леса, бесконечные ручьи, богатство сенокосов, красивый ландшафт, который при хорошем возделывании может давать достаточно хлеба. Многие другие благоприятные условия дают возможность понять промышленность тут очень быстро. У нас отсутствует теперь только сила, чтобы большие природные богатства сделать достоинством и с прибылью их использовать. Тут, прежде всего, нужны ум, приложение ума, хозяйственная сметка, среди нас должно воцариться ясное понимание, что мы не должны себя считать побежденными и слабыми, рабами, быть внизу. Мы должны с твердым желанием рваться в лучшее будущее. Мы не должны никогда заниматься единоличным трудом на полях. Мы обязаны чувствовать себя общественными деятелями, работать сообща... Вопрос образования есть вопрос жизни. Только народ сам себе вырвать из власти темноты. 15 января 1922 года здесь откроются курсы...» [3] По-крестьянски, т. е. рачительно, предлагалось преодолевать хозяйственные и другие трудности, это облекалось в социалистические директивы.
По вопросу об образовании в районе «выступил т. Тойкер, руководитель Опаринского райо-но. Он сказал, что в районе 5 эстонских школ, с 291 учеником. В Опаринской школе было 2 учителя, а потом остался один. Летом и последний учитель уехал. В Альмежской и Староверческой оставались двое школьных работников, теперь остался один. В Моломе нет учителя. Ждали из Сибири, но до сих пор зря. В Эстонию уехали пять учителей, оттуда незачем ждать преподавателей. На объявление в газете никто не откликнулся» [4]. Просматривался результат оптации: среди уехавших в Эстонию — не крестьяне, а сельская интеллигенция, учителя, нехватку которых и стали испытывать местные эстонские школы. Небольшой штрих: «Тов. Аксберг говорит, что от русских (начальников) самое частое слово — "исправить"; как будто эстонцы должны только исправлять что-то.» [5]
Идеологическая работа приостановила оптацию прибалтийцев и способствовала более эффективной коренизации. Для эстонцев регулярно выходил центральный орган секции «Эдази», на местах работали Бюро и эстонских секций, и т. д. Политическая работа разворачивались и в латышском сообществе. Протокол №1 Опаринской районной организации РКП(б) латышей от 2 июня 1920 г. свидетельствовал, что на это собрание явилась от райорганизации Опаринского района т. Лиив Лейла Робертовна, секретарем Опаринского райкома был т. Драйгер Август Карлович, также присутствовала тов. Эйзенгра-унд Алиса Томовна. Повестка дня включала вопросы: 1) организация коммунистической ячейки и латышей при Опаринском обществе (?) образования согласно постановлению внеочередного собрания членов КВО от 31 мая 1920 г. и 2) текущие дела.
Слушали: 1) доклад Опаринского райоргани-затора тов. Лейпа (?) о том, что необходимо для более успешной работы среди латышей организовать ячейку РКП(б) (латышскую секцию) при Опаринском латышском обществе (?) образования, именно потому, что латыши горячо отозвались на это. поступило 18 анкет. но большинство из латышей не знает по-русски, и поэтому они не вступили в партию. Но организация латышской секции этот тормоз будет ликвидировать [6].
Революционный дух захватывал жителей российской провинции.
Некоторые документы говорили о деятельности активистов. «Эйзенграуд Алиса Томовна, делегатка 6-го Всероссийской латышской конференции, получила 24 октября 1920 г. 5000 рублей. 1) уплочено извощику с Ярославского вокзала до ЦК РКП — 3000 рублей (роспись, 2) то же от ЦК РКП до Ярославского вокзала —
2000 рублей (роспись)» (орфография сохранена.-И. Т.)» [7]. Упомянутая в документах Алиса Эй-зенграуд в советское время считалась одним из уважаемых и известных деятелей Компартии Латвии. Показательно, что начальная партийная работа «латышской Крупской» связана с Опаринс-ким районом. Латышские переселенцы и их потомки втягивались в партийно-классовую жизнь.
При проведении коренизации среди малых этнических групп, «национальных меньшинств» («нацмен»), в том числе и среди латышей и эстонцев Опаринско-Моломского переселенческого района, главными направлениями идеологического воздействия из Центра стали образование, культура, общественные организации. Национальные школы в Опаринском районе существовали еще до 1917 г. Поэтому в рассматриваемый период в сельхозкооперативе с модным в то время названием «Интернационал» и в других местах школы продолжали работу.
Отмечен рост культурно-образовательной работы в библиотеках. В Списке эстонских библиотек по Северо-Двинской губернии с 1925 по 1928 г. числились: эстонская библиотека на ст. Опарино, Верхне-Коновский с/с. станция железной дороги, эстонская библиотека — ст. Опа-рино Северной железной дороги эстонская библиотека в д. Альмеж Альмежского с/с ст. Опарино, эстонская библиотека — д. Люльчин-ское (?) на ст. Опарино Северной железной дороги, эстонская библиотека — д. Переселенческое ст. Опарино, эстонская библиотека в Пермасской избе-читальне Устюжского р-на, Опаринский Эстонский красный уголок — п/о Опарино, Опаринский р-н, Альмежский эстонский красный уголок, Староверческий эстонский красный уголок, Моломский эстонский красный уголок, Переселенческий эстонский красный уголок [8]. В списке книг, учебников и журналов на эстонском языке, направленных в Опаринский район в 1925—1928 гг., значатся: «Юный географ», «Краткая история РКП(б)», «Класси выйтлус» — 5 шт., «Пролетарская революция в Эстонии» — 5 шт., «Работница и крестьянка» — 5 шт., «Почему ребенок становится суеверным?» — 5 шт., «Давайте ребенку здоровую пищу», «Защищайте сон ребенка», «Почему нельзя наказывать детей», «Возникновение одежды, похоти и стыда», «Как поднять прибыльность скота», «Болезни скота и их лечение», «Эстонская рабочая газета» [9].
Одной из сфер национальной политики стала культурно-массовая работа. В Опаринском районе в 1920-е гг. ставились спектакли. Подробно-
сти — в протоколе заседания: «Намечается подготовить спектакль 15 февраля на русском языке, и 22 февраля на эстонском языке» [10]. В эстонском колхозе «Интернационал» существовал театральный кружок, где тоже устраивались спектакли в 1920-х гг. [11]. Это можно считать следствием работы школы с преподаванием эстонского языка [12].
Анализ отчетных документов о культурно-массовой работе показывает, что даже под прикрытием идеологических лозунгов местное эстонское и латышское население воспроизводило традиционные формы проведения досуга — спектакли и репетиции хора очень были похожи на прежние певческие праздники, пение и обрядность в календарном и семейном циклах этнических культур. Культпросветработа была призвана вносить свой вклад в национальные отношения в 1920-1930-х гг.
Национальная политика РСФСР и СССР была призвана содействовать изменению этнического сознания народов, живших в стране. Внедрялось классовое самосознание, до того существовавшая этничность разрушалась. В ней активно преобразовывались те элементы, которые были связаны с восприятием внешнего мира, стереотипами и ритмом крестьянского труда, проведением праздников и обрядов в деревенском сообществе и собственной семье. Манипулирование классовым и этническим началось в сравнительно мягкой форме в сфере общего, школьного образования, в социализации молодых поколений. Существовавшие в аграрном обществе формы осознания людей и коллективов активно преобразовывались, в том числе и этнических групп, чья историческая родина осталась за пределами советской России.
Примечания
1. Государственный архив социально-политической истории Кировской области (далее - ГАСПИ КО). Ф. 1920, Оп.1. Д. 2. Л. 5.
2. ГАСПИ КО. Ф. 1920. Оп. 1. Д. 2. Л. 8.
3. ГАСПИ КО. Ф. 1920. Оп. 1. Д. 2. Л. 9.
4. ГАСПИ КО. Ф. 1920. Оп. 1. Д. 2. Л. 9.
5. ГАСПИ КО. Ф. 1920. Оп. 1. Д. 2. Л. 14.
6. Российский государственный архив социально-политической истории (далее - РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 62. Д. 96. Л. 1-1об.
7. РГАСПИ. Ф.17. Оп.62. Д. 96. Л. 13, 16, 1об.
8. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 64. Д. 154. Л. 53-53об.
9. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 64. Д. 154 Л. 72. 76, 77, 82.
10. ГАСПИ КО. Ф. 1920. Оп. 1. Д. 1, Л. 7.
11. ГАСПИ КО. Ф. 1920. Оп. 1. Д. 2. Л. 525, 526.
12. Вятский этнографо-археологический архив (ВЭАА). Ф. 2. Оп. 2. Д. 8. Л. 9; фонды Опаринского районного краеведческого музея.
