CC BY
115
36. Лермонтов М.Ю. Тамань [С прим. А.А. Кра-евского] // Отечественные записки. 1840. Т. 8. С. 144-154.
37. Стромилов С.И. Дагестанская ночь ("Над горами Дагестана...") // Отечественные записки. 1839. Т. 3. С. 250-251.
38. Ознобишин Д.П. Кисловодск ("Долина есть в краю далеком.") // Отечественные записки. 1840. Т. 9. С. 80-81; Он же. Кавказское утро ("Люблю я кавказское утро: тот час как полночные тени. ") // Отечественные записки. 1840. Т. 9. С. 151-152; Он же. Пятигорск ("Пустынный край! Здесь дивного рука.") // Отечественные записки. 1840. Т. 10. С. 281.
39. Герзи Ф. Путешествие в южные провинции России, прилежащие к Каспийскому и Черному морям [статья первая. С примеч. С.М. Усова] //
Отечественные записки. 1839. Т. 3. С. 1-32; Он же. Обозрение шелководства России. Путешествие от Тифлиса по Грузии в мусульманские провинции [статья вторая. С примеч. С.М. Усова] // Отечественные записки. 1839. Т. 5. С. 1-32.
40. Березин И.Н. Индусы на Апшеронском полуострове (Из путевого журнала) // Отечественные записки. 1845. Т. 43. С. 101-108; Заметки на пути из Москвы в Закавказский край (подпись: Я. А-в) // Отечественные записки. 1845. Т. 41. С. 10-35.
41. Восхождение на Казбек в 1844 г. доктора Колена-ти // Отечественные записки. 1845. Т. 41. С. 113-120.
42. Крамарова Е.Н. Издательство М. и В. Котля-ровых: двадцать лет формирования историко-культурного образа Кавказа // Гуманитарий Юга России. 2012. № 3. С. 193-200.
29 ноября 2016 г.
УДК 908 (470)
ЭТНИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ НА ЮГЕ И ВОСТОКЕ МАЛОРОССИИ И ИХ ГОСУДАРСТВЕННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ (XIX - НАЧАЛО ХХ ВВ.)
А.В. Баранов
DOI 10.18522/2072-0181-2016-88-4-87-96
Актуальность темы связана с тем, что именно XIX - начало ХХ вв. стали временем соперничества альтернативных этнических процессов на Юге и Востоке Малороссии, зарождения украинского национализма и определения его особенностей. Органы власти Российской империи встали перед сложным выбором курса политики в новых условиях противоборства с "периферийным" национализмом. Как показал исход революций 1905-1907 и 1917-1922 гг., выбор был неудачным. Кроме того, гражданская война на Украине 2014-2016 гг. сделала актуальным поиск исторических причин слабой интегрированности страны. Возросло внимание исследователей к альтернативным проектам на-циестроительства XIX - начала ХХ вв.
Цель статьи - определить направленность этнических процессов на Юге и Востоке Малороссии и тенденции их государственного
Баранов Андрей Владимирович - доктор исторических наук, доктор политических наук, профессор кафедры политологии и политического управления Кубанского государственного университета, 350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149, e-mail: [email protected], т. 8(861)2199564.
регулирования в Российской империи (1795— 1904 гг.). Выбор хронологических рамок объясняется рубежными событиями, создавшими условия нациестроительства в регионе: от третьего раздела Речи Посполитой, вызвавшего воссоединение Малороссии в составе Российской империи, до революции 1905-1907 гг. Территориальные рамки статьи включают в себя Полтавскую, Черниговскую, Харьковскую, Ека-теринославскую, Херсонскую губернии, часть Таврической губернии (без Крыма).
Степень изученности темы достаточно высока, но неравномерна по основным аспектам. Исследование истории региона началось в 1830-х гг. с работы А.А. Скальков-ского [1]. Общепринятым в дореволюционной историографии был термин "Новороссия (Новороссийский край)". Под ним историки единодушно подразумевали полиэтничный регион, объединявший Екатеринославскую,
Andrew Baranov - Kuban State University, 149 Stavropolskaya Street, Krasnodar, 350040, e-mail: [email protected], tel. +7(863)2199564.
Херсонскую и Таврическую губернии [2-7]. Реже в Новороссию включали Бессарабию, Крым, Черноморию (степную часть Кубани). Такие упоминания есть в исследованиях о присоединении Северного Причерноморья к Российской империи (1774-1793 гг.). Но их нет при анализе более поздних периодов истории. Слобожанщиной историки называли нынешние Харьковскую, Сумскую, часть Белгородской, Воронежской и Курской областей. Русские дореволюционные историки оправданно расценивали Новороссию, Слобожан-щину и Малороссию (в узком смысле - Приднепровье) как развивавшиеся отдельно друг от друга сообщества с разным этническим составом [8].
Напротив, по мере зарождения и укрепления украинского национализма в Х1Х-на-чале XX вв. нарастала тенденция причислять сообщества Новороссии к "соборной Украине" (работы Н.И. Костомарова, М.С. Грушевского, С.Л. Рудницкого [9-11]). Использовался миф об определяющем значении запорожского казачества в развитии Причерноморья после 1774 г., а в "украинцы" зачислялись все выходцы из малороссийских земель.
В советский период термин "Новорос-сия" исчезает из научного употребления, будучи заменён на "Северное Причерноморье" либо "Южную Украину" (работы Е.И. Дружининой [12-14]). В толковании В.М. Кабузана Северное Причерноморье и Новороссия - географические синонимы, но без этнокультурного контекста [15]. В этом проявился отказ советской историографии от доктрины "триединой русской нации", общепринятой до 1917 г. Сложился стереотип - оценивать историю всех местностей в пределах Украинской ССР как локальный вариант истории Украины [16].
Первым из современных отечественных исследователей использовал конструктивистский подход к этнической истории региона А.И. Миллер [17]. Он доказал альтернативность этнического развития дореволюционной Малороссии, выяснил цели и способы конструирования "украинства" в работах историков и журналистов конца ХУШ-начала XX вв. Среди современных украинских исследователей конструктивизм применяет Г.В. Касьянов, критикуя фальсификации и мифы "национальной истории" [18].
С.В. Константинов и А.И. Ушаков [19], А.И. Миллер [20, 21] сосредоточили внима-
ние на курсе российской власти в области этнополитики, в том числе в аспектах образовательной, языковой, культурной политики. Другие направления историографии - анализ этнического самосознания сообщества, экономических и сословных факторов нациестрои-тельства и становления украинского национализма - представлены работами А. Капплера, Д. Бовуа и В.А. Матвеева [22-24].
Обобщенная оценка постсоветской историографии Украины дана А. Портновым [25]. Он отмечает отказ от представлений о триединой русской нации; пересмотр атрибуции ролей "чужих, захватчиков" (вместо поляков и крымских татар эта роль приписывается русским), замену классовой борьбы в качестве основной темы исследований на "национальную историю". Доминирует примордиальная трактовка украинской нации. Игнорируется конструируемый характер наций, их нетождественность этническим группам на различных этапах истории. После распада СССР многие историки Украины (В.И. Семенченко, Л.О. Радченко, В.И. Танцюра, В.В. Петровский и др.) сосредоточили внимание на доказательстве единства украинской этнонации и её приоритета в освоении Юга и Востока нынешней территории страны [26, 27].
Важным для украинской историографии стало освоение теорий современной этнологии, в которой доминируют парадигмы конструктивизма и инструментализма. Канад-ско-украинский исследователь П.Р. Магочий поставил вопрос об иерархии лояльностей украинцев в имперский период, что открыло возможность переосмыслить конкуренцию различных проектов этничности, отвергнуть миф о непрерывном национальном строительстве [28]. Историк диаспоры Дж.-П. Химка выявил альтернативы развития идентичности галичан в XVIII-начале XX вв.: ассимиляцию с поляками, "общерусскую" идею, русинство и "украинский проект" [29]. Стал возможным анализ причин возобладания укра-инства, сравнение ресурсов и структуры политических возможностей каждого из соперничавших движений. История русских, языковая идентичность и государственная политика в Малороссии рассмотрены усилиями М.Б. Погребинского, А.А. Попова и А.К. Толпыго [30].
В российской историографии данная тема не привлекала особого внимания. Её исследование тормозилось шаблонами при-
мордиального понимания этничности. Важно, что в фундаментальном коллективном труде "Украинцы" (Институт этнологии и антропологии РАН) население Юга и Востока страны не было отнесено к этнографическим группам (среди которых перечислены бойки, гуцулы, лемки, литвины и полещуки) [31]. Не интерпретировался и феномен двойной идентичности жителей Новороссии, сведенный к существованию диалектов украинского языка [32].
Принципиально важны работы ряда европейских (А. Каппелер [33], А.В. Венд-ланд [34, с. 61-80]) и украино-канадских (Дж.-П. Химка [35]) историков. В них обоснована полиэтничность региональных сообществ Украины, переходное состояние их самосознания в XVIII-начале XX вв. Важна гипотеза А.В. Вендланд: история регионов Украины может быть корректно понята в ракурсе её транснациональности. Это - "перекрестная" история с равным участием украинского, русского и иных сообществ, которые неразрывно переплетены [34, с. 73].
Научный интерес к теме резко активизировался с начала 2000-х гг., когда обострилась борьба за идентификационный выбор современной Украины. Поворотными стали работы историков и политологов - А.В. Мальгина, В.Е. Григорьянца, А.В. Ишина и С.С. Жильцова [36, с. 26-33, 36-75, 172-182], географа М.С. Днистрянского [37]. В них обосновано историко-географическое районирование Украины по признакам традиций этнической и региональной культуры. Австрийский историк Г. Биндер доказал, что города Юга и Востока (Одесса, Харьков, Екатеринослав, Николаев, Юзовка - Донецк, Луганск и др.) были центрами добровольной интеграции в общероссийское экономическое и социокультурное пространство, что было обращено вспять по политическим причинам после 1917 г. [38, с. 182-198]. В. Маслийчук установил значение выбора названий региональных сообществ в их интеграции и выборе между российским и украинским национальными проектами [39, с. 229-245]. Актуальны также работы Я.В. Бойко, С.Я. Сущия о закономерностях демографических, в том числе - миграционных процессов в Новороссии [40, 41].
Региональные школы историографии на Юге и Востоке Украины до 2014 г. выдвигали концепции истории, корректирующие официальную, а в ряде случаев (Донбасс, Крым) - отвергающие украиноцентричную
доктрину прошлого. Концепцию истории Юга и Востока Украины как сообщества равноправных народов аргументировал в 2005 г. крымский историк А.В. Мальгин
[42]. С.Ю. Бунтовский расценивает историю Донбасса как региона общероссийского значения, весьма слабо связанного в имперский период с украинским нациестроительством
[43]. Важно новейшее обзорное исследование истории Новороссии А.В. Шубина, поскольку в нем выявлены традиции и "символы гордости" регионального сообщества [44]. Необходимо знать и компетентно критиковать стереотипы националистической историографии, выраженные, например, в статье И.Я. Райкивского [45].
Понятие "этнополитика" (по старинке называемое многими российскими историками "национальной политикой") означает систему принципов, задач, направлений и методов целенаправленного воздействия на этническую сферу общества, на её различные аспекты либо на отдельные народы. Субъектами этнополитики выступают в традиционных обществах органы государственной власти, а по мере модернизации - также общественные объединения, партии, журналисты, сообщества предпринимателей и интеллигенции. Однако, как убедительно доказали А. Кап-пелер [22] и А.И. Миллер [20, с. 260-274], Российская империя XIX в. не могла проводить такую политику в малороссийских губерниях, ограничиваясь противоречивыми и непоследовательными мерами ограничения роста украинского национализма.
Империя предлагала своим подданным надэтнический проект, основанный на уваров-ской триаде "православие, самодержавие, народность". Доктрина триединой русской нации осталась недостаточно отчетливой. Под такой нацией могли подразумеваться и только этнические великороссы, и все православные, и восточное славянство в целом. Это означало настороженность, а подчас и враждебность чиновников по отношению к этническому великорусскому национализму в лице славянофилов, почвенников, а затем и черносотенцев. Самодержавная система отрицала использование властью института лояльных политических партий до 1905 г., тогда как украинское движение достаточно эффективно применяло данный метод.
Кроме этого, сословная политика опоры на дворянство создавала в Малороссии нераз-
решимое противоречие: помещиками на Правобережье Днепра были в основном католики-поляки, враги империи. Поэтому правительство было вынуждено заигрывать с крестьянством (в основном - с малороссами и великороссами), предоставляя земельные льготы за счет польского дворянства. Земская реформа в Правобережье не проводилась. Миграция малороссов в другие регионы империи сдерживалась до 1870-х гг. А в космополитичных городах Новороссии (Одессе, Николаеве, Екатеринославе, Мариуполе) сформировались сильные локальные элиты буржуазного типа, что делало государственную бюрократию зависимой [46].
Накладывали свои ограничения на эт-нополитику властей и геополитические интересы. Малороссия была передовым краем соперничества Российской, Австрийской и Османской империй, а это требовало жесткой унификации. Разделы Речи Посполитой привели к тому, что в состав Российской империи вошли земли Подолья, Волыни, Поднепровья, где дворяне и чиновники были сильно ополячены. Резко возрос удельный вес евреев в населении империи. А.И. Миллер глубоко аргументировал тезис о влиянии Великой Французской революции на распространение идей этнонации сначала в Польше, а через ее посредство - и в Малороссии. Причем раннее украинофильство проявлялось в историко-про-светительных и фольклорно-литературных видах деятельности. Его первоначальным центром был Харьковский университет (1820-30-е гг.), и лишь позже движение перемещается в Киев 1840-х гг. и политизируется (Кирилло-Мефо-диевское общество) [17, с. 66].
Российские власти воспринимали укра-инофильство как копирование польского движения, и цикл мер против него диктовался европейской политикой. Роспуск униатской церкви в Российской империи (1839 г.) стал прямым последствием польского восстания 1830-1831 гг. Окончательный запрет униатства в 1875 г. связан с преобразованием Королевства Польского в Привислинский край. То же следует сказать и об языковой политике. Валуевский декрет 1863 г. и Эмский указ 1876 г. ставили цель пресечь распространение революционной литературы на украинском языке, а не уничтожить применение украинского языка в целом. А.И. Миллер приводит важный факт: в 1896 г. цензурное ведомство разрешило к изданию 58 % рассмотренных текстов на украинском языке [47, с. 150].
Позитивная, а не репрессивная программа мер этнополитики планировалась, исполнялась и финансировалась явно недостаточно. Российским властям не хватало желания и ресурсов развивать образование на русском языке, стимулировать переезд малороссов в города, формировать лояльные русифицированные элиты.
Перейдём к иному аспекту темы - направленности этнодемографических процессов. Воссоединение Гетманщины с Российским государством (1654 г.) вызвало расселение малороссов в Слобожанщине. Победы России над Османской империей в войнах XVIII в. вызвали славянское заселение Новороссии -обширного региона от Бессарабии до Мариуполя. Часть Донбасса входила в состав Области Войска Донского до 1920 г. Административно-территориальное деление неоднократно менялось. С 1803 г. стало устойчивым понимание Новороссии как трех губерний - Екатеринос-лавской, Таврической и Херсонской. Малороссией же считались губернии Полтавская, Черниговская и Харьковская [36, с. 30]. В период реформ 1861-1914 гг. быстро развивалась урбанизация и индустриализация региона. Выявились его основные центры инноваций и одновременно конструирования идентичности: Одесса, Харьков, Екатеринослав.
Масштабные изменения этнического состава населения стали следствием своеобразия политики, которую проводило в регионе правительство Российской империи. Так, на Но-вороссию не распространялось крепостное право. Беглых крепостных не возвращали своим хозяевам. Соблюдалась свобода вероисповедания, было разрешено переселение старообрядцев, татарские мурзы приравнивались по статусу к российскому дворянству. Введена свобода передвижения, постоянные жители освобождены от воинской повинности и получили право на свободную куплю-продажу земли. Иностранные переселенцы не платили налоги в течение пяти лет. Поощрялось "выведение" российскими помещиками своих крепостных из центра империи на новую окраину.
Как установили С.И. Брук и В.М. Ка-бузан, первая ревизия 1719 г. в пределах будущих Екатеринославской и Херсонской губерний учла 14,4 тыс. великороссов и 7,5 тыс. малороссов (это именно территориальные, а не национальные категории статистики) [48, с. 20, 23]. Население Новороссии в 1782 г.
составляли: уроженцы малороссийских губерний - 74,4 %; великороссы - 5,8, молдаване -9; греки - 4,3; армяне - 3,5; 2,5 % в сумме составляли болгары, волохи, албанцы, поляки, шведы, немцы [48, с. 20, 23]. Но по ревизии 1795 г. (с учетом присоединения Крыма и Северного Причерноморья) удельный вес малороссов на Юге составил 44 % жителей, в том числе в будущей Екатеринославской губернии - почти 80, в Херсонской - 81,2, а в Крыму - лишь 1,3 % [49, с. 79].
Освобождение крестьян от крепостного права и рыночные преобразования вызвали мощный миграционный приток на Восток и Юг Малороссии, породили ускоренную урбанизацию. Постоянно преобладала стихийная, а не организованная властью миграция. По подсчётам Я.В. Бойко, среди 822 тыс. переселенцев в регион (1860-90-е гг.) преобладали выходцы из великорусских губерний - 45,3 %, Левобережной (23,6) и Правобережной (23,0 %) Малороссии. За 1897-1917 гг. в Новороссию переселилось еще 1 227 тыс. чел. [40, с. 8-9]. Регион стал крупным производителем зерна и сахарной свеклы. Бурно развивалась горнорудная, металлургическая, судостроительная промышленность. Университеты в Харькове и Одессе открылись раньше, чем в Киеве. Рост образованности и мобильности вел к русификации. Сложилось "этническое разделение труда": великороссы и евреи преимущественно селились в городах, а малороссы - в селах. По переписи 1897 г. русские составили 45,1 % горожан Харьковской, Екатеринославской и Херсонской губерний; евреи - 24,3; украинцы - 17,5 % [40, с. 24-28]. Это важные факты, так как развитая этническая идентичность создается городским интеллигентами и чиновниками, а не всем сообществом.
Отметим местные особенности этноде-мографии. По переписи 1897 г. великороссы преобладали в городах региона: Луганске (68,2 %), Николаеве (66,3), Бердянске (66,05), Мариуполе (63,2), Харькове (63,1), Одессе (49,1), Херсоне (47,2), Мелитополе (42,8), Ека-теринославе (41,8), Елисаветграде (34,6 %). В горнозаводской промышленности Донбасса великороссы составляли 74 % рабочих, а в металлургии - 69 % [37, с. 342]. Тогда как малороссы составляли 25,9 % жителей Харькова; 19,6 - Херсона; 15,8 - Екатери-нослава; 10,0 - Мариуполя; 9,4 - Одессы; 8,5 % - Николаева [38, с. 188].
Быстрый рост населения в итоге миграции и высокой рождаемости привел к ассимиляции значительной части малороссов. Во второй половине XIX века население Донбасса увеличивалось в пять раз быстрее, чем в других регионах империи. В целом по Но-вороссии удельный вес малороссов сократился с 52,5 % в 1755 г. до 41,3 % в 1917 г. [48, с. 23]. В 1897-1917 гг. эти процессы получили последовательное развитие.
Жители Юга и Востока Малороссии осознавали себя частью "переходных" региональных и местных сообществ. Г. Биндер, описывая образы городов в исторической памяти, признаёт: "Харьков... нельзя втиснуть в национальную схему... скорее, - дискурс города на границе, причём граница интерпретируется позитивно как место перехода и встречи и противопоставляется узкому националистичному видению" [38, с. 185]. Эта гипотеза подтверждается слабым распространением идей украинского национализма, да и украинского языка ко времени революции 1917 г. и Гражданской войны. Е.Ю. Борисёнок цитирует доклад представителя командования австрийской армии при Центральной Раде Вальдштетена в МИД Австро-Венгрии от 16 мая 1918 г.: "Нет никакой украинской национальной мысли, по крайней мере, в Южной Украине. Все живут, думают и говорят по-русски. По-украински никто не понимает" [50].
Таким образом, особенности истории Юга и Востока Малороссии (1795-1904 гг.) привлекают нарастающее внимание историков. Постепенно исследователи осваивают современные парадигмы и методики анализа полиэтничных сообществ. Различные историко-культурные регионы, особенности их развития в этносоциальном аспекте изучены неравномерно. Перспективным направлением исследований становится выяснение "несущих конструкций" исторической памяти сообществ с целью поиска "опор" идентичности Ново-россии.
Освобождение крестьян от крепостного права и рыночные преобразования 1861-1881 гг. вызвали мощный миграционный приток в Новороссию, породили ускоренную урбанизацию. Быстрый рост населения вследствие миграции и высокой рождаемости привел к ассимиляции значительной части малороссов. Это создавало условия для зарождения и укрепления региональной идентичности Новороссии на основе русского языка,
православия, интеграции в общеимперское, а не формируемое впервые и в противовес имперскому "украинское" пространство. Но в силу традиционализма и авторитарности политики имперских властей данный ресурс укрепления государства поддерживался в XIX - начале XX вв. недостаточно и неэффективно, что привело к активизации украинского национализма в условиях революции и Гражданской войны 1917-1922 гг.
Меры этнополитики Российской империи в регионе (1795-1904) были противоречивыми и непоследовательными. Империя предлагала надэтнический проект, основанный на триаде "православие, самодержавие, народность". Доктрина триединой русской нации была недостаточно отчетлива. Это означало настороженность, а подчас враждебность чиновников к этническому великорусскому национализму славянофилов, почвенников, а затем - черносотенцев. Самодержавная система отрицала деятельность лояльных политических партий до 1905 г., хотя "украинское" движение достаточно эффективно использовало этот способ организации.
Сословная политика самодержавия создавала в Малороссии неразрешимое противоречие между опорой на польско-католическое в своей основе дворянство, и заигрыванием с малороссийским крестьянством. Российские власти воспринимали украинофильство как копирование польского движения, и цикл жестких мер против него диктовался политикой империи в отношении польских земель. Российские законодательные акты 1860-1870-х гг. ставили целью пресечение распространения революционной литературы на украинском языке, а не уничтожение применение украинского языка в целом.
Позитивная, а не репрессивная программа мер этнополитики планировалась, исполнялась и финансировалась явно недостаточно. Российским властям не хватало желания и ресурсов развивать образование на русском языке, стимулировать переезд малороссов в города, формировать лояльные русифицированные элиты.
ЛИТЕРАТУРА
1. Скальковский А.А. Хронологическое обозрение истории Новороссийского края: 1730-1823. Часть II. С 1796 по 1823. IV. Одесса: Городская типография, 1838. 349 с.
2. Щебальский П.К. Потёмкин и заселение Новороссийского края. М.: Унив. тип. (Катков и К°), 1868. 22 с.
3. Багалей Д.И. Колонизация Новороссийского края и первые шаги его по пути культуры. Исторический этюд. Киев: Тип. Г.Т. Корчак-Новицкого, 1889. 118 с.
4. Эварницкий Д.И. Очерки по истории запорожских казаков и Новороссийского края. СПб.: Типография И. Н. Скороходова, 1889. 206 с.
5. Бориневич А.С. Императрица Екатерина II, Но-вороссия и Одесса (Общедоступный очерк). Одесса: Тип. Высочайше утверж. Южно-Русского о-ва печатного дела, 1896. 24 с.
6. Миллер Д. Заселение Новороссийского края и Потёмкин. Харьков: Харьковск. об-во распространения в народе грамотности, 1901. 48 с.
7. Малороссия. Новороссия. Крым: исторический и этнографический очерк. Репринт. изд. 1908 г. / Сост. А.Г. Макаров, С.Э. Макарова. М.: АИРО-XXI; СПб: Дмитрий Буланин, 2006. 320 с.
8. Миллер А.И. Малоросс // Миллер А.И. Украинский вопрос в Российской империи. Киев: Ьаигш, 2013. С. 343-394.
9. Костомаров Н.И. Две русские народности // Костомаров Н.И. Исторические монографии и исследования. Кн. 1. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1903. С. 33-78.
10. Грушевский М.С. Очерк истории украинского народа. 2-е изд. Киев: Лыбидь, 1991. 398 с.
11. Рудницький С.Л. Огляд нацюнально! територй Украши. Берлш: Украшське слово, 1923. 143 с.
12. Дружинина Е.И. Северное Причерноморье. 1775-1800. М.: Изд-во АН СССР, 1959. 278 с.
13. Дружинина Е.И. Южная Украина. 1800-1825. М.: Наука, 1970. 388 с.
14. Дружинина Е.И. Южная Украина в период кризиса феодализма: 1825-1860 гг. М.: Наука, 1981. 215 с.
15. Кабузан В.М. Заселение Новороссии (Екате-ринославской и Херсонской губерний) в XVIII -первой половине XIX века (1719-1858). М.: Наука, 1976. 307 с.
16. История Украинской ССР в 10 т. / Гл. ред. Ю.Ю. Кондуфор. Киев: Наукова думка, 1983. Т. 4. 694 с.
17. Миллер А.И. Малоросс // Миллер А.И. Украинский вопрос в Российской империи. Киев: Ьаигш, 2013. С. 343-394.
18. Касьянов Г.В. "Национализация" истории в Украине // Историческая политика в XXI веке. Сб. статей / Под ред. А.И. Миллера и М. Липман. М.: Школа "Языки русской культуры", 2012. С. 217-255.
19. Константинов С.В., Ушаков А.И. История после истории. Образы России на постсоветском пространстве. М.: АИРО-ХХ, 2001. 208 с. С. 33-34, 137-142.
20. Миллер А.И. Украинский вопрос в Российской империи. Киев: Ьаигш, 2013. 416 с.
21. Миллер А.И. Империя Романовых и национализм: Эссе по методологии исторического исследования. М.: Новое литературное обозрение, 2006. 248 с.
22. Каппелер А. Мазепинцы, малороссы, хохлы: украинцы в этнической иерархии Российской империи // Россия - Украина: история взаимоотношений. М.: Школа "Языки русской культуры", 1997. С. 125-144.
23. Бовуа Д. Гордиев узел Российской империи: Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793-1914). М.: Новое литературное обозрение, 2011. 1008 с.
24. Матвеев В.А. Украинский кризис 2014 г.: ретроспективное измерение (особенности исторической кодификации в восточнославянской этнической среде на юге Российской империи и её проявление в новейшую эпоху). Ростов н/Д: ООО "Омега-Принт", 2015. 320 с.
25. Портнов А. Украша: Сучасна iсторiографiя украшського нацютворення: кшька спостережень // Процеси нацютворення / Упоряд. А. Каппелер. Кшв: К.1.С., 2011. С. 39-47.
26. Пол^ична iсторiя Украши: Навчальний поабник. 2-е вид., доп. / За ред. В.1. Танцюри. Кшв: Академвидав, 2008. 552 с. С. 136-215.
27. Етнонацюнальна структура украшського сусшльства: Доввдник / Авт. В.Б. £втух, В.П. Трощiнськiй, К.Ю. Галушко, К.О. Чернова. Кшв: Наукова думка, 2004. 344 с.
28. Магочiй П. Р. Украшское нащональне в^родження: нова анал^ична структура // Украшський нацюнальний журнал. Кшв, i99i. № 3. С. 97-107.
29. Himka J.-P. The Construction of Nationality in Galician Rus': Icarian Flights in Almost All Directions // Intellectuals and the Articulation of the Nation / Ed. by R.G. Suny, M.D. Kennedy. Ann Arbor: Univ. of Michigan Press, 1999. P. 109-164.
30. Погребинский М.К., Попов А.А., Толпыго А.К. Формирование поликультурной Украины: исторический очерк и современное состояние // Кризис мультикультурализма и проблемы национальной политики / Под ред. М.Б. Погребинского и А.К. Тол-пыго. М.: Весь мир, 2013. С. 237-281.
31. Горленко В.Ф. Этнографические группы // Украинцы / Отв. ред. Н.С. Полищук, А.П. Пономарёв. М.: Наука, 2000. С. 44-54.
32. Гриценко П.Е. Украинский язык и говоры // Украинцы / Отв. ред. Н.С. Полищук, А.П. Пономарёв. М.: Наука, 2000. С. 63-70.
33. Каппелер А. Громадянська чи етшчна нащя? Зауваги з теорп та юторюграфи // Украша. Процеа нацютворення. С. 13-30.
34. Вендланд А.В. Украша транснацюнальна: транснацюнальнють, трансфер культури, перехресна iсторiя // Украша. Процеа нацютворення. С. 61-80.
35. Химка Дж.-П. Дружественные вмешательства: борьба с мифами в украинской истории ХХ в. // Историческая политика в ХХ! веке: Сб. статей. М.: Школа "Языки русской культуры", 2012. С. 421-454.
36. Григорьянц В.Е., Жильцов С.С., Ишин А.В., Мальгин А.В. Федерализация Украины: к единству через разнообразие. М.: Восток - Запад, 2011. 228 с.
37. Дтстрянсъкий М.С. Етнополгтична географiя Украши. Львiв: Видавничий центр ЛНУ iM. 1вана Франка, 2006. 490 с. С. 342.
38. Бiндер Г. MicTO, урба^защя та нацютворення в Укра!ш // Украша. Процес нацютворення. С. 182-198.
39. Маслшчук В. "Ввд Украши до Малороа!" Регюнальш назви i нацюнальна icторiя // Украша. Процеа нацютворення. С. 229-245.
40. Бойко Я.В. Заселение Южной Украины. Формирование этнического состава населения края: русские и украинцы (конец XVIII - начало XXI в.). Вып. 1. Этностатист. очерк. Черкассы: Вертикаль; изд. ЧП Кандыч С.Г., 2007. 48 с.
41. Сущий С.Я. Украина - Россия - мир: некоторые грани взаимодействия (до и после кризиса). Ростов н/Д: Изд-во ЮНЦ РАН, 2014. 204 с.
42. Малъгин А.В. Украина: соборность и регионализм. Симферополь: СОНАТ, 2005. 278 с.
43. Бунтовский С.Ю. История Донбасса: научно-популярное издание. Донецк: Донбасская Русь, 2015. 402 с.
44. Шубин А.В. История Новороссии. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2014. 480 с.
45. Райтвсъкий 1.Я. Украшське "нащональне вщродження" (нацютворення) в Галичиш Х1Х - початку ХХ ст. у зарубiжнiй кторюграфи // Чорно-морський лгтопис. Миколав, 2013. Вип. 7. С. 112-123.
46. Кинг Ч. Одесса. Величие и смерть города грез. М.: Изд-во Ольги Морозовой, 2014. 336 с.
47. Миллер А.И. Россия и русификация Украины в XIX веке // Россия - Украина: история взаимоотношений. М.: Школа "Языки русской культуры", 1997. С. 145-155.
48. Брук С.И., Кабузан В.М. Численность и расселение украинского этноса в XVIII-начале XX вв. // Советская этнография. 1981. № 5. С. 15-32.
49. Наулко В.И. Численность и территориальное расселение украинцев в XVIII-XX вв. // Украинцы / Отв. ред. Н.С. Полищук, А.П. Пономарёв. М.: Наука, 2000. С. 71-80.
50. Борисёнок Е.Ю. Феномен советской украинизации. 1920-1930-е годы. М.: Европа, 2006. 256 с.
REFERENCES
1. Skal'kovskiy A.A. Hronologicheskoe obozrenie istorii Novorossijskogo kraja: 1730-1823. Chast' II. S 1796 po 1823 [Chronological History Review of the Novorossiysk Territory: 1730-1823. Part II. From 1796 to 1823]. Odessa: Gorodskaya tipografiya, 1838. IV, 349 p.
2. Shhebal'skiy P.K. Potjomkin i zaselenie Novorossiyskogo kraja [Potyomkin and settlement of the Novorossiysk Territory]. Moscow, Univ. Tipogr. Publ. (Katkov i K°), 1868, 22 p.
3. Bagaley D.I. Kolonizatsiya Novorossiyskogo kraja i pervye shagi ego po puti kul'tury. Istoricheskiy etyud [Colonization of the Novorossiysk Territory and its first steps on the path of culture. Historical
etude]. Kiev, Tipogr. G.T. Korchak-Novickogo Publ., 1889, 118 p.
4. Evarnickij D.I. Ocherki po istorii zaporozhskih kazakov i Novorossijskogo kraya [Essays on the history of Zaporozhye Cossacks and Novorossiysk Territory]. S.t-Petersburg, Printing House of I.N. Skorohodova Publ., 1889, 206 p.
5. Borinevich A.S. Imperatritsa Ekaterina II, Novorossiya i Odessa (Obschedostupnyy ocherk) [Empress Catherine II, Novorossia and Odessa (Popular essay)]. Odessa: Tipogr. Vysochayshe utverzh. Yuzhno-Russkogo obschestva pechatnogo dela, 1896, 24 p.
6. Miller D. Zaselenie Novorossijskogo kraja i Potjomkin [Settlement of the Novorossiysk Territory and Potyomkin]. Kharkov, The Kharkov society for the spread of the people literacy, 1901, 48 p.
7. Malorossiya. Novorossiya. Krym: istoricheskiy i etnograficheskij ocherk. Reprint. izd. 1908 g. [Malorossia. Novorossia. Crimea: historical and ethnographic essay. Reprint. of ed. 1908]. Ed. by A.G. Makarov, S.E. Makarova, Moscow: AIRO-XXI Publ.; St.-Petersburg, Dmitriy Bulanin Publ., 2006, 320 p.
8. Miller A.I. Maloross [Malorossian]. In: A.I. Miller. Ukrainskiy vopros v Possiyskoy imperii [Ukrainian Question in the Russian Empire]. Kiev, Laurus Publ., 2013, pp. 343-394.
9. Kostomarov N.I. Dve russkie narodnosti [Two Russian nationalities]. In: N.I. Kostomarov Istoricheskie monografii i issledovanija [Historical monographs and studies]. Vol. 1. St.-Petersburg, Printing House of M.M. Stasyulevich, 1903, pp. 33-78.
10. Grushevskiy M.S. Ocherk istorii ukrainskogo naroda [Essay of the history of the Ukrainian people]. 2nd ed. Kiev, Lybid' Publ., 1991, 398 p.
11. Rudnits'kiy S.L. Oglyad natsional'noy teritorii Ukraini [Review of Ukraine's national territory]. Berlin, Ukrains'ke slovo Publ., 1923, 144 p.
12. Druzhinina E.I. Severnoe Prichernomor'e. 1775-1800 [Northern Black Sea Coast. 1775-1800]. Moscow, USSR Acadeby od Science Publ., 1959, 278 p.
13. Druzhinina E.I. Yuzhnaja Ukraina. 1800-1825 [Southern Ukraine. 1800-1825]. Moscow, Nauka, 1970, 388 p.
14. Druzhinina E.I. Yuzhnaja Ukraina v period krizisa feodalizma: 1825-1860 gg. [Southern Ukraine during the crisis of feudalism: 1825-1860]. Moscow, Nauka., 1981, 216 p.
15. Kabuzan V.M. Zaselenie Novorossii (Ekaterinoslavskoy i Hersonskoy guberniy) v XVIII - pervoy polovine XIX veka (1719-1858) [The settlement of Novorossia (Ekaterinoslav and Kherson provinces) in 18th - the first half of the 19th century (1719-1858)]. Moscow, Nauka,, 1976, 308 p.
16. Istoriya Ukrainskoy SSR v 10 tomakh [History of the Ukrainian SSR in 10 volums]. Ed. by Yu.Yu. Kondufor. Vol. 4. Kiev, Naukova dumka, 1983, 694 p.
17. Miller A.I. Maloross [Malorossian]. In: A.I. Miller
Ukrainski, vopros v Rossijskoy imperii [Ukrainian Question in the Russian Empire]. Kiev, Laurus, 2013, pp. 343-394.
18. Kas'yanov G.V. "Nacionalizaciya" istorii v Ukraine ["Nationalization" of the history in the Ukraine]. In: Istoricheskaya politika v XXI veke. Sbornik statey [Historical policy in the XXI century]. Ed. by A.I. Miller, M. Lipman. Moscow, Shkola "Yazyki russkoy kul'tury", 2012, pp. 217-255.
19. Konstantinov S.V., Ushakov A.I. Istoriya posle istorii. Obrazy Rossii na postsovetskom prostranstve [History after history. Images of Russia in the postSoviet space]. Moscow, AIRO-XX Publ., 2001, 208 p., pp. 33-34, 137-149.
20. Miller A.I. Ukrainskiy vopros v Rossiyskoy imperii [Ukrainian Question in the Russian Empire]. Kiev, Laurus Publ., 2013, 416 p.
21. Miller A.I. Imperiya Romanovyh i natsionalizm: Esse po metodologii istoricheskogo issledovaniya [Romanovs' Empire and Nationalism: An Essay on the methodology of historical research]. Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie Publ., 2006, 248 p.
22. Kappeler A. Mazepintsy, malorossy, hohly: ukraintsy v etnicheskoj ierarhii Rossiyskoy imperii [Mazepians, Malorossians, khokhlies: Ukrainians in the Russian Empire ethnic hierarchy]. In: Rossiya -Ukraina: istoriya vzaimootnosheniy [Russia -Ukraine: history of relations]. Moscowm Shkola "Yazyki russkoy kul'tury", 1997, pp. 125-144.
23. Bovua D. Gordiev uzel Rossiyskoy imperii: Vlast', shlyahta i narod na Pravoberezhnoy Ukraine (17931914) [The Gordian knot of the Russian Empire: power, nobility and the people on the Right Bank Ukraine (1793 - 1914)]. Moscow, Novoe literaturnoe obozrenie, 2011, 1008 p.
24. Matveev V.A. Ukrainskiy krizis 2014 g.: retrospektivnoe izmerenie (osobennosti istoricheskoy kodifikatsii v vostochnoslavyanskoy etnicheskoy srede na yuge Rossiyskoy imperii i eyo projavlenie v noveyshuyu epohu) [Ukrainian crisis of 2014: A retrospective measurement (the features of historical codification in the East Slavic ethnic environment in the South of the Russian Empire and its manifestation in the contemporary era)]. Rostov-on-Don, OOO "Omega-Print", 2015, 320 p.
25. Portnov A. Ukraina: Suchasna istoriografiia ukrains'kogo naciotvorennia: kil'ka sposterezhen' [Ukraine: contemporary historiography of Ukrainian nation-building: some observations]. In: Ukraina: Protsesi natsiotvorennia [Ukraine: Nation-Building Processes]. Ed. by A. Kappeler, Kiev, K.I.S. Publ., 2011, pp. 39-47.
26. Politichna istoriya Ukraini: Navchal'niy posibnik [The political history of Ukraine: Textbook]. Ed. by V. I. Tantsyura, ed. 2nd ed. Kiev, Akademvidav Publ., 2008, 552 p., pp. 136-215.
27. Evtukh V.B., Troshhins'kiy V.P., Galushko K.Yu., Chernova K.O. Etnonacional'na struktura
ukrains'kogo suspil'stva: Dovidnik [Ethnonational structure of Ukrainian society: Directory]. Kiev, Naukova dumka, 2004, 344 p.
28. Magochiy P.R. Ukraïns'kiy natsional'niy zhurnal. Kiev, 1991, no 3, pp. 97-107.
29. Himka J.-P. The Construction of Nationality in Galician Rus': Icarian Flights in Almost All Directions. In: Intellectuals and the Articulation of the Nation. Ed. by R.G. Suny, M.D. Kennedy. Ann Arbor, Univ. of Michigan Press, 1999, pp. 109-164.
30. Pogrebinskiy M.K., Popov A.A., Tolpygo A.K. Formirovanie polikul'turnoy Ukrainy: istoricheskiy ocherk i sovremennoe sostoyanie [Formation of multicultural Ukraine: historical survey and contemporary situation]. In: Krizis mul'tikul'turalizma i problemy natsional'noy politiki [Crisis of multiculturalism and problems of the ethnopolitics]. Ed. by M.B. Pogrebinskiy, A.K. Tolpygo. Moscow, Ves' mir, 2013, pp. 237-281.
31. Gorlenko V.F. Etnograficheskie gruppy [Ethnographic groups] In: Ukraintsy [Ukrainians]. Ed. by N.S. Polishhuk, A.P. Ponomaryovs. Moscow, Nauka, 2000, pp. 44-54.
32. Gricenko P.E. Ukrainskij jazyk i govory [Ukrainian language and its dialects] In: Ukraina. Protsesi natsiotvorennya [Ukraine: Nation-Building Processes]. Ed. by A. Kappeler. Kiev, K.I.S. Publ, 2011, pp. 63-70.
33. Kappeler A. Gromadjans'ka chi etnichna naciya? Zauvagi z teorii ta istoriografii [The civil or ethnic nation? Remarks on the theory and historiography]. In: Ukraina. Protsesi natsiotvorennya [Ukraine: Nation-Building Processes]. Ed. by A. Kappeler. Kiev, K.I.S. Publ, 2011, pp. 13-30.
34. Vendland A.V. Ukraina transnacional'na: transnacional'nist', transfer kul'turi, per ehre sna istoriia [Transnational Ukraine: transnatsionality, culture transfer, cross history]. In: Ukraina. Protsesi natsiotvorennya [Ukraine: Nation-Building Processes]. Ed. by A. Kappeler. Kiev, K.I.S. Publ, 2011, pp. 61-80.
35. Himka Dzh.-P. Druzhestvennye vmeshatel'stva: bor'ba s mifami v ukrainskoy istorii XX veka [Friendly intervention: fighting myths in Ukrainian history of the 20th century] In: Istoricheskaya politika v XXI veke: Sbornik statey [Historical policy in the XXI century: Collection of articles]. Moscow, Shkola "Yazyki russkoj kul'tury", 2012, pp. 421-454.
36. Grigor'yants V.E., Zhil'tsov S.S., Ishin A.V., Mal'gin A.V. Federalizatsiya Ukrainy: k edinstvu cherez raznoobrazie [The federalization of Ukraine: for unity through diversity]. Moscow, Vostok - Zapad Publ., 2011, 228 p.
37. Dnistryans'kiy M.S. Etnopolitichna geografiya Ukrainy [Ethnopolitical geography of the Ukraine]. Lviv, Vidavnichiy center LNU im. Ivana Franka, 2006, 490 p., p. 342.
38. Binder G. Misto, urbanizatsiya ta natsiotvorennya v Ukrainy [City, urbanization and nation-building in Ukraine] In: Ukraina. Protsesi natsiotvorennya
[Ukraine: Nation-Building Processes]. Ed. by A. Kappeler. Kiev, K.I.S. Publ, 2011, pp. 182-198.
39. Masliychuk V. "Vid Ukrainy do Malorosii". Regional'ni nazvi i nacional'na istoriya ["From Ukraine to Malorossia". The regional titles and national history]. In: Ukraina. Protsesi natsiotvorennya [Ukraine: Nation-Building Processes]. Ed. by A. Kappeler. Kiev, K.I.S. Publ, 2011, pp. 229-245.
40. Boyko Ya.V. Zaselenie Yuzhnoy Ukrainy. Formirovanie etnicheskogo sostava naseleniya kraya: russkie i ukraintsy (konets XVIII - nachalo XXI v.). Etnostatisticheskiy ocherk [Settlement of South Ukraine. Formation of ethnic structure of the Territory population: Russians and Ukrainians (End of XVIII - beginning of the XXI centuries). Ethno statistical essay]. Cherkassy, Vertikal' Publ.; ChP Kandych S.G. Publ., 2007, Issue 1, 48 p.
41. Sushhiy S.Ya. Ukraina - Rossiya - mir: nekotorye grani vzaimodeystviya (do i posle krizisa) [Ukraine -Russia - World: some aspects of interaction (before and after the crisis)]. Rostov-on-Don: SSC RAS Publ., 2014, 204 p., pp. 107-138, 168-197
42. Mal'gin A.V. Ukraina: sobornost' i regionalism [Ukraine: the Unity and Regionalism]. Simferopol, SONAT Publ., 2005, 278 p.
43. Buntovskiy S.Yu. Istoriya Donbassa: nauchno-populyarnoe izdanie [The history of the Donbass: popular-science edition]. Donetsk, Donbasskaya Rus' Publ., 2015, 402 p.
44. Shubin A.V Istoriya Novorossii [History of Novorossia]. Moscow, OLMA Media Grupp Publ., 2014, 480 p.
45. Raykivs'kiy I.Ya. Ukrains'ke "natsional'ne vidrodzhennya" (natsiotvorennja) v Galichini XIX -pochatku XX stolittiv u zarubizhnij istoriografii [Ukrainian "national revival" (nation-building) in Galicia 19th - early 20th century in foreign historiography]. In: Chornomors'kiy litopis, Mikolaiv, 2013, issue 7, pp. 112-123.
46. King Ch. Odessa. Velichie i smert' goroda grez [Odessa. The greatness and the death of the city of dreams]. Moscow, Ol'ga Morozova Publ., 2014, 336 p.
47. Miller A.I. Rossiya i rusifikatsiya Ukrainy v XIX veke [Russia and russification of the Ukraine in the 19th century]. In: Rossiya - Ukraina: istoriya vzaimootnosheniy [Russia - Ukraine: the history of the relations]. Moscow, Shkola "Yazyki russkoy kul'tury"., 1997, pp. 145-155.
48. Bruk S.I., Kabuzan V.M. Sovetskaya etnografiya, 1981, no 5, pp. 15-32.
49. Naulko V.I. Chislennost' i territorial'noe rasselenie ukraintsev v XVIII-XX vv. [The number and territorial settlement of Ukrainians in the 18th-20th centuries]. In: Ukraintsy [Ukrainians]. Ed. by N.S. Polishhuk, A.P. Ponomaryovs. Moscow, Nauka, 2000, pp. 71-80.
50. Borisyonok E.Ju. Fenomen sovetskoy ukrainizatsii. 1920-1930-e gody [The phenomenon of Soviet Ukrainization. 1920-1930-s]. Moscow, Evropa Publ., 2006, 256 p.
16 ноября 2016 г.
