CC BY
85
УДК 323.2
Маркова Елена Александровна
Markova Elena
ЭТНИЧЕСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ КАК ФАКТОР ПОЛИТИЧЕСКОЙ СОЦИАЛИЗАЦИИ В ТРАНСФОРМИРУЮЩЕМСЯ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ
Дан анализ этнической идентичности как фактору политической социализации. Оценена связь проблемы этнической идентичности с политической проблемой государственного устройства Российской Федерации.
Выявлено, что этническая идентичность выступает мощным фактором политической социализации формирования этнических групп и их социальных связей
Ключевые слова: этничность, идентичность, социализация, государство, партия, власть, элита
Чувство идентичности формируется у людей в рамках передачи культуры от одного человека к другому в процессе политической социализации и контактов с представителями других культур. Это определяет культуру как «цемент общественных отношений».
Понятие «идентичность» широко используется в этнологии, психологии, культурной, социальной антропологии и политологии. Проблема идентичности является одной из наиболее актуальных в кризисном обществе. Поиск человеком своей устойчивой принадлежности к неким группам, культурам, жизненным стилям демонстрирует большую свободу от предза-данных ролей, он более субъективен, более неустойчив, подвижен, и в то же время про-
ETHNIC IDENTITY AS THE FACTOR OF POLITICAL SOCIALIZATION IN THE ALTERING RUSSIAN SOCIETY
There is an analysis of ethnic identity as the factor of political socialization. The connection of ethnic identity problem with political problem of the Russian Federation national structure is assessed in this article.
It is revealed that ethnic identity is an important factor of political socialization, forming of ethnic groups and their social bonds
Key words: ethnic, identity, socialisation, the state, party, the power, elite
цесс «выбора себя» оказывается под большим прессом групповых солидарностей, таких как этничность или национальность [1, 21].
Впервые понятие «идентификация» введено в научный оборот З. Фрейдом в 1921 г. в эссе «Психология масс и анализ Я». С конца 70-х гг. ХХ в. термин «идентичность» вошел в словарь гуманитарных наук и в междисциплинарные исследования, что связано с именем Э. Эриксона. Советская гуманитарная наука восприняла этот иностранный термин примерно на десять лет позже. Особую актуальность он приобрел в 90-х гг. в контексте проблемы этнической идентичности. Хотя эта проблема была сформулирована только в конце ХХ в., на всем его протяжении она оставалась актуальной и перешла в XXI в. в качестве нерешенной.
В современной России эта проблема носит особо острый характер в связи с тем, что касается не только процесса социализации личности и самоопределения индивида, но и процесса социальной трансформации и постсоветских политических реалий.
Интенсивное развитие межкультурных контактов делает особенно актуальной проблему этнической идентичности, что вызвано целым рядом причин.
Во-первых, в современных условиях, как и раньше, культурные формы жизнедеятельности с необходимостью предполагают принадлежность человека не только к какой-либо социокультурной группе, но и к этнической общности. Среди многочисленных социокультурных групп наиболее стабильными являются устойчивые во времени этносы. Благодаря этому, этнос для человека является самой надежной группой, которая может обеспечить ему необходимую безопасность и поддержку в жизни.
Во-вторых, следствием бурных и разносторонних культурных контактов становится ощущение нестабильности окружающего мира. Когда окружающий мир перестает быть понятным, начинается поиск того, что помогло бы восстановить его целостность и упорядоченность, защитило бы от трудностей. В этих обстоятельствах все больше людей начинают искать поддержку в проверенных временем ценностях своего этноса, которые в данных обстоятельствах оказываются самыми надежными и понятными. Результатом становится усиление чувства внутригруппового единства и солидарности. Через осознание своей принадлежности к этносам люди стремятся найти выход из состояния социальной беспомощности, почувствовать себя частью общности, которая обеспечит им ценностную ориентацию в динамичном мире и защитит от больших невзгод.
В-третьих, закономерностью развития любой культуры всегда была преемственность в передаче и сохранении ее ценностей, так как человечеству необходимо самовоспроизво-диться и саморегулироваться. Это во все вре-
мена происходило внутри этносов путем связи между поколениями. Если бы этого не было, то человечество не развивалось бы [2, 132].
Предлагаем рассмотрение феномена этнической идентичности в трех смыслах [3, 123].
Во-первых, можно понимать идентичность как тождественность. В этом контексте будет некорректным употребление понятия «этническая идентичность». Речь может идти только об индивидуальной идентичности. То есть индивид тождественен самому себе. Он - подлинный, настоящий, имеющий уникальное и целостное Я. «Я - это Я». Вопрос об индивидуальной идентичности возникает в детском возрасте как вопрос о причине: «откуда я появился?», «почему я - это я?». С детства сомнений в подлинности Я, в тождественности Я самому себе не возникает, главное - Я есть.
Если у индивида существуют сомнения в том, что он тождественен самому себе, тогда имеет место раздвоение личности как патологическое состояние.
Во-вторых, когда видится идентичность как подлинность, тогда поиски этнической идентичности ложатся в основу этницизма (этнического самолюбования и самообожания, представления об этнической культуре как о наилучшей по сравнению с другими, об этнической истории как о «великой», а не «равновеликой»), а также антигуманной теории, практики и обыденного функционирования этнона-ционализма: поиски «чистоты» крови, деление на «чистых» и «нечистых», «полукровок» и рафинированных, «гомогенных», «гетерогенных» и «этнически неопределенных» индивидов. Этническая идентичность индивида во многих культурных традициях определяется «по крови». Подлинность устанавливается в прагматических, утилитарных целях либо по этнической идентичности отца, либо по этнической идентичности матери. В политическом отношении это связано с практикой создания государств на моноэтнической основе, с отождествлением этноса и нации, с разделением этносов на титульные и нетитульные, с этни-
ческой дискриминацией в различных ее формах. Этнос выступает по отношению к индивиду как примордиальная общность. Этническая идентичность в таком случае существует независимо от воли и сознания индивида, она присуща ему от рождения, может быть установлена объективно с помощью какого-то мерила («кровь», язык, внешность, вера и др.), которым обладает другой субъект (сосед, организация, государство). В советское время этническая идентичность в качестве объективной характеристики фиксировалась в паспортах, личных делах и прочих документах как «национальность». Если установленная этнич-ность есть результат идентификации, приписывания индивида к общности (целому) по ряду объективных признаков: этнической принадлежности родителей, месту рождения, языку, культуре, то этническая принадлежность как подлинность означает всего лишь вхождение индивида в «номинальную группу», «условную группу», создаваемую для статистического учета населения.
Здесь этническая принадлежность означает социальную категорию, искусственно созданную для статистического анализа групп населения, и по своему значению мало чем отличается от других условных групп: «пассажиры пригородных поездов» и прочие.
В-третьих, можно выделить понимание идентичности как принадлежности. Тогда идентичность означает принадлежность индивида к какой-либо общности людей: это может быть принадлежность к полу, возрастной, профессиональной и другой группе. Этническая идентичность как принадлежность индивида к этнической общности означает не приписывание его «другими», «соседями» и т.д. к общности, но субъективный выбор самого индивида, приписывание, причисление самого себя к некоему целому. Индивид независим от формального приписывания его кем-либо к общности, но осуществляет свой свободный выбор. Индивид, делая свой субъективный выбор, не лишенный объективных оснований, исходит из глубоко укорененного в бытии по-
вседневности и в науке представления об этносе как реальной исторической общности людей. Для индивида этнос выступает как целое, существующее над ним, имеющее свое самостоятельное и самодостаточное существование. В основе этих представлений обнаруживается холизм - методологический принцип целостности, сформулированный Я. Смэтсом, согласно которому «целое больше, чем сума его частей»; целое ценнее, чем любая из его частей. Об этом свидетельствует ставшее общепринятым понимание этноса как общности людей, основанной на одном или нескольких признаках: общность происхождения, языка, территории, государственной принадлежности, экономических связей, культурного уклада, религии.
Таким образом, этническая идентичность -это осознание себя представителем определенного этноса, переживание человеком своего тождества с одной этнической общностью и отделения от других.
Этническая идентичность - это не только осознание своей тождественности с этнической общностью, но и ее оценка, значимость членства в ней.
В рамках рассмотрения этнической идентичности как фактора политической социализации важнейшим аспектом является связь проблемы этнической идентичности с политической проблемой государственного устройства Российской Федерации, которой досталось устаревшее государственное устройство, основанное на смешении двух принципов: территориальном и этнотерриториальном. В связи с этим выяснение этнической идентичности носит отнюдь не личный и культурологический, а социальный и политический характер. Поиски этнической идентичности выходят за рамки личного дела гражданина, чаще всего становятся «общим делом» этнических политических элит, служат средством мобилизации масс и манипуляции ими [2, 98].
Этнополитические процессы, происходящие в регионах Российской Федерации, различаются многообразием форм, степенью слож-
ности, напряженности, конфликтогенности и т.д., однако у всех этих процессов есть одно общее свойство: они всегда необходимо связаны с феноменом этнической и национальной идентичности тех групп людей, которые участвуют в этих процессах. На это прямо указывает сам термин «этнополитические». Он соединяет политические процессы с этнонациональ-ными, предполагая между ними наличие определенной связи. Как показывают работы ведущих политологов, этнологов и этносоциоло-гов, этническая и национальная идентичность всегда находится в центре этнонациональных процессов. Группы людей, участвующие в политических процессах в качестве «этнических», должны называть и осознавать себя таковыми не абстрактно, но совершенно конкретно, т.е. явным образом обозначать, показывать либо доказывать свою принадлежность к какой-то нации, народности, какому-то этносу, этнической группе, а стало быть иметь более или менее определенную этническую и национальную идентичность [3, 354].
Идентичность является одним из важнейших механизмов личностного освоения социальной действительности, лежащего в основе формирования системы личностных смыслов. В соответствии с субъективно определяемыми идентификациями человек организует и направляет свое поведение. Этническая идентичность выступает мощным фактором политической социализации, формирования этнических групп и их социальных связей.
Следовательно, идентификация с большой социальной (этнической) общностью может служить достаточно сильным катализатором массового поведения и политического действия, особенно в кризисном обществе. В этой связи распространенность определенной групповой индентификации (в частности, этнической) может стать и одним из факторов прогноза возможного направления политического развития социума [1, 67].
Этническая идентичность является одновременно важнейшим средством легитимации и делигитимации политической власти в пере-
ходном обществе, поскольку она легитимирует деятельность национальных элит и создает необходимые предпосылки для этнополитиче-ской мобилизации.
Политическое сознание, политические и социальные ориентации являются мобилизующими началами этнонациональных и этно-политических процессов, происходящих в любом современном обществе. Как бы отдельные государственные и общественные деятели ни оценивали приоритеты прав отдельного человека, индивида, коллективные общност-ные права этносов еще имеют достаточно большое место в сознании людей, принадлежащих к тем или иным этнонациональным общностям. Сознание и чувства, связанные с этнической принадлежностью, могут быть чрезвычайно устойчивыми и при определенных обстоятельствах могут подавлять другие шкалы ценностных ориентаций, привязанностей и самоутверждений, особенно при потере устойчивых социально-политических ориентаций, как это и происходило после развала Советского Союза.
Этнические аспекты политической социализации влияют на социальные и политические ориентации, симпатии и антипатии. В 1989-1993 гг. социально-политические ориентации в России были отчетливо связаны с выражением этнических симпатий и антипатий.
Главная ось политического размежевания -старая советская власть и складывающаяся демократическая оппозиция — косвенным образом затрагивала и этнонациональные вопросы.
Отдельные выступления совсем небольших протопартий или организаций нацистского толка («Память» и т.п.) были малоизвестными и не получали сколько-нибудь значительной поддержки (им симпатизировало 2...3 %, а готово было поддержать на выборах не более 0,5 %). Солидарность с Союзом коррелировала с осуждением национального сепаратизма в союзных республиках, декларативным интернационализмом во внутренней и внешней политике, антизападничеством, инерцией госу-
дарственного антисемитизма, обидой в отношении бывших соцстран, резко дистанцировавшихся от России с концом Варшавского договора. Напротив, поддержка демократов предполагала либеральные прозападные взгляды, толерантность, сочувствие к идеям национального возрождения и равноправия, независимости, суверенитета бывших союзных республик, в том числе и России. Формирование этих ценностей и должно было стать целью направленной политической социализации граждан новой России.
Советская идентичность явно начинала закрепляться за старшим поколением, символами которого были великая держава, твердая власть, порядок, декларируемая уверенность в будущем, всеобщая уравнительность.
Для молодежи использовалась апелляция к будущему, к западным нормам жизни, к необходимости модернизации, для старших -напоминание о прошлом, агрессивная этнона-циональная риторика (всегда акцентирующая значимость мифологизированной истории и культурного наследия). Позднее это идеологическое обращение к русским «духовным ресурсам» (державности, соборности, героическому прошлому России) стало характерным как для партии власти, так и для ее оппонентов.
Придание этническим традициям политического смысла, политическое стимулирование действий, укладывающихся в русло традиции, сочетающихся с ней, вызывает эффект длительной и устойчивой политизации. С другой стороны, именно инерционность традиции обусловливает замедленный и противоречивый характер деполитизации социокультурных общностей. Специфика рассматриваемых традиций, на наш взгляд, напрямую связанная с политизацией, состоит в их неразрывной связи с человеческой, персональной идентичностью в понимании Э. Эриксона, с переживанием индивидом себя как целого, с «длящимся внутренним равенством с собой», с «непрерывностью самопереживания индивида». Следуя этнической традиции, человек ощущает есте-
ственность и полноту бытия, причем бытия не только как русский или англичанин, как мусульманин или христианин, но и как человек. В такой ситуации политическое превращается из того, что затрагивает «наших», «своих» в то, без чего мое «я» не может состояться, а следовательно, и существовать. Именно в возможности этой экзистенциальной политизированности заключается глубина втягивания в политику этносов и этнических групп. Именно она очерчивает сферу свободы индивидуального и коллективного политического действия, которая может быть, если не рационально обоснована, то иррационально оправдана.
Отсюда не следует, что в критических для социума ситуациях, когда решается вопрос о его выживании, о поисках адекватного вызову кризисной ситуации стратегии развития, не может проявиться позитивный потенциал этнического сознания и традиций. Их конструктивная роль выявляется лишь при условии и по мере их рационализации средствами политической идеологии и прогрессивной политической традиции.
В рамках рассмотрения этнической идентичности как фактора политической социализации важнейшим аспектом является связь этнической идентичности с политической проблемой государственного устройства Российской Федерации, которой досталось несбалансированное государственное устройство, основанное на смешении двух принципов: территориальном и этнотерриториальном. Этнопо-литические процессы, происходящие в регионах Российской Федерации, различаются многообразием форм, степенью сложности, напряженности, конфликтогенности и т.д. Однако у всех этих процессов есть одно общее свойство: они связаны с феноменом этнической и национальной идентичности тех групп людей, которые участвуют в этих процессах. Идентичность является одним из важнейших механизмов личностного освоения социальнополитической действительности, лежащего в основе формирования системы личностных смыслов. В соответствии с субъективно опре-
деляемыми идентификациями человек организует и направляет свое поведение. Этническая идентичность выступает мощным фактором политической социализации, формирования этнических групп и их социальных связей. В
1. Бромлей, Ю.В. Очерки теории этноса / Послесл. Н.Я. Бромлей. Изд. 2-е доп. - М.: Изд-во ЛКИ, 2008. - 440 с.
2. Тишков, В.А. Наука и жизнь. Разговоры с этнографами / В.А. Тишков. - СПб.: Алетейя, 2008. -176 с.
3. Этнополитический конфликт: пути трансКоротко об авторе_________________________________
Маркова Е.А., канд. полит. наук, старший преподаватель кафедры социологии организаций института социальнополитических систем, Читинский государственный университет (ЧитГУ) [email protected].
Научные интересы: региональная специфика реализации принципа политической толерантности в политическом процессе России
этой связи распространенность определенной групповой идентификации (в частности, этнической) может стать и одним из факторов прогноза возможного направления политического развития социума.
___________________________________Литература
формации: настольная книга Бергхофского центра /Пер. с англ.яз;ред. В. Тишков, М. Устинова; Бергхофский исследовательский центр конструктивного урегулирования конфликтов; Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН. - М.: Наука, 2007. - 583 с.
___________________________Briefly about author
Markova E., Ph. D. (Political Science), Lecturer of Organizations Sociology Department, Institute of Socio-Political Systems, Chita State University (ChSU)
Scientific interests: regional specificity of political tolerance principle realization in political process of Russia
