CC BY
43Ольга Белова
(Москва)
Этиология в славянских дуалистических легендах
Этиология является обязательным и зачастую сюжетообразую-щим элементом космогонических и космологических фольклорных нарративов. В данной статье мы сосредоточимся на «первичной» этиологии природных и культурных реалий (составляющей основу корпуса космогонических легенд), основное внимание уделив этиологии «со-творения», ярко проявляющейся в дуалистических легендах славянских народов.
Согласно одной из версий «народной космогонии», при сотворении мира у Бога был помощник (помощники), и отношения между творцами не всегда складывались гладко, переходя в соперничество и открытую вражду. Своеобразным продолжением сюжета о совместной творческой деятельности Бога и его помощника/соперника являются легенды, рассказывающие о последующем их противостоянии; о создании ими земного рельефа и иных объектов; о том, как Бог и дьявол делили людей, о появлении добра и зла.
Сюжеты о творческом соревновании Бога и его противника широко распространены на восточнославянской и южнославянской территории и составляют часть общеевропейского фольклорного наследия (аналогичные рассказы бытуют в фольклоре западных славян и других народов Европы; см. Бартминьский 2013: 28, 30; PBL 2; Dahnhardt 1909-1912; Thompson 1955-1958; AT; Uther TIF; Johns 2005).
Материал, собранный фольклористами в период XIX - начала XXI в., показывает, что дуалистические легенды представляют, по крайней мере, два типа «этиологического сценария»:
1) присутствие двух равновеликих творцов, обустраивающих мир;
2) соперничество творцов, в результате которого перевес сил оказывается на стороне «доброго» начала.
208
О. Белова
Рассмотрим наиболее распространенные дуалистические мотивы, представленные в легендах о сотворении мира и человека, о сотворении (трансформации) природных и культурных объектов, демонстрирующие воплощение в народных рассказах этих двух «этиологических сценариев».
Творение на равных
Бог и его напарник являются братьями или побратимами (этот мотив характерен для балканских (болгарских и македонских) и карпатских (западноукраинских) легенд): «еден за лошо, еден за добро» (Вражиновски 1998: 20); «Чорт був так йик Бог з первовжу» (Шухе-вич 2000: 9); «Чорт то е послужник, Ирод, то первовичний йик Бог» (Шухевич 2000: 15).
Либо помощник есть не что иное, как тень Бога, отразившаяся в воде и материализованная им (карпатская легенда): «А утиць предв1чный мовит до тыни свойош: Сатайанине, выйди ввдны» (Гна-тюк 1902: 5). Любопытный вариант с новозаветными аллюзиями зафиксирован в Галиции (юго-запад Украины): «I сказау [Пан Б1г] до тни: Устань, Сатано, й ходи» (Гнатюк 1902: 13).
Даже имена их могут быть созвучны; в легенде со Смоленщины говорится: «У Госпада Саваоха был памошник Саваул <...> Саваул стал развратна делать напротиу Бози, тада Гаспоть Саваох проклял яго...» (Добровольский 1891: 224).
Равные по силам творцы творят одинаковые, тождественные объекты; в их действиях наблюдается определенный параллелизм, а творческие способности обеих сил практически равны.
Они совместно творят землю (Сатанаил ныряет в глубину моря и достает первую песчинку / горсть земли) для создания суши - этот апокрифический мотив стал одним из наиболее распространенных в «фольклорной этиологии». При этом антагонист пытается утаить частицу земли, но безуспешно, поскольку творение происходит на равных и ни одна из сторон не должна получить преимущества. Украденная земля становится общим достоянием: болгарская легенда рассказывает, как Бог раздает народам (болгарам, румынам, туркам, грекам, англичанам) землю; болгарину достается та, которую украл черт во время миротворения - хорошая, красивая, богатая земля,
Этиология в славянских дуалистических легендах
209
поскольку черт украл отовсюду понемногу (Болгария, Хасково; АИФ 285 V: 499, записано в 1982 г.). В восточнопольских легендах мотив кражи частиц первых творений реализуется в описании того, как дьявол создает луну из куска солнца, сотворенного Богом, или горы - из украденной у Бога земли (Бартминьский 2013: 30). При этом очевидно, что солнце и луна, равнины и горы становятся одинаково значимы для природного ландшафта и становятся обязательными космическими элементами народной картины мира.
Они совместно творят человека, причем одинаковым способом, как это описано в редкой белорусской легенде: «Слепил Бог из земли человека, дохнул на него - и человек зашевелился, оживился. Черт все это видел, и когда человек заснул, пришел черт и также дохнул на него - и вселился в человека злой дух, и получил человек склонность ко злу (Минская губ., Борисовский уезд, Шейн 1902: 314).
Именно поэтому становится возможным, что Господь и дьявол (старший и младший брат) поровну делят между собой людей - «народ половин гаволешки а половин божии» (Македония, Прилеп; Вражиновски 2006: 117). Редкая легенда с отголосками дуалистических представлений была зафиксирована на востоке Гомельской области Белоруссии: оказывается, в мире существует поровну людей «видимых» и «невидимых», потому что когда основывался свет, «один Бог» брал людей себе, а «другой Бог» - себе. И тот Бог, которого звали Саваоф, сказал о «своих» людях: «Их никто видеть не будет».
Цяпер ужо няма лясоу, а, усё рауно, людзей кольки видзимых, столь-ки нявидзимых. И вот, яны рэдка каму пакажуцца. Кали аснавауся свет, адзин Бог брау сабе, а други - сабе. И кали падзялили, дак той пахавау. Сафаоф сказау: «Их нихто бачыць ня будзе». Яны и сыйчас ёсць (с. Лядо Ветковского р-на Гомельской обл.; Лопатин 2005: 35).
Речь здесь идет о мифологических персонажах - «невидимых» или «доброхотах». По поверьям, эти персонажи существуют с начала времен, их создателем и «Богом невидимых» называется Саваоф, противопоставленный в этом контексте Богу. Здесь любопытно совпадение с богомильской традицией, для которой ветхозаветный Творец - создатель материального мира и, стало быть, зла. О том, что «Саваоф» в этой легенде заменил «Сатанаила», свидетельствует и связь «невидимых» с демонологическими персонажами (домовыми,
210
О. Белова
лесовыми и т.п.), происхождение которых традиционно связывается с деятельностью старшего черта (дьявола, сатаны) или со спрятанными от Бога детьми Адама и Евы.
Творцы вместе насаждают райский сад: черт (шатан) доставляет Богу семена растений, но при этом утаивает яблочное зернышко. Обнаружив недостачу, Бог уличает шатана, но разрешает ему посадить утаенное зерно, из которого вырастает райская яблоня (древо познания). Последовавшее за этим соблазнение Адама и Евы, в результате которого первые люди изгнаны из рая, обусловлено, согласно этой легенде, ревностью дьявола: прекрасный райский сад Бог отдает в пользование не шатану-помощнику, почти равному Богу, а Адаму, сотворенному из глины (Галиция).
А шатанови [Бог] пов1у же: "Будеш шмареный з неба за городст, за пыху, за то, же-с зв1у першого чоуовжа"». Причина же соблазнения Адама дьяволом состояла в том, что «му жаль быуо, шатанови, же чоуо-в1к вылыпленый з глины, а Бог му дау такый рай красный (Гнатюк 1902: 15).
Бог и его помощник творят разнообразные объекты, взаимодополняющие друг друга и обеспечивающие равновесие космоса и социума. Согласно македонской легенде, братья «Госпо» и «гаволо» создают соответственно овец и коз, коней и ослов, виноград и терновник. При этом творения дьявола адресованы беднякам, которые не могут позволить себе иметь овец и коней, но довольствуются козами и ослами (Вражиновски 2006: 117).
Ссора творцов приводит к тому, что соревнование приобретает агрессивные формы, а творение становится будто бы хаотическим:
Возгорчился Саваоф и задумал разделаться с товарищем. Но тот не то и говорит: стал хвастаться силы богачеством. Пошло на раздор: Саваоф построил небо, а сатана другое - выше того; Саваоф построил еще небо, а сатана выше того. Сделали они по семи небес, а сатана все выше забирается. Зааминил скорей Саваоф и велел Михаилу-архангелу столкнуть сатану на землю со всеми его небесами и со всей его силой невидимой (Костромская губ., Ширский 1929: 6).
Но даже после свержения с небес антагонист может практически то же, что и Бог. Как говорится в македонской легенде, ангел Зерзе-вул и его приспешники изгнаны из рая за свой бунт против Бога, но
Этиология в славянских дуалистических легендах
211
смириться не хотят - строят для себя свой рай. Но им мешает ангельское пение из Божьего рая, тогда они решают построить башню, чтобы добраться до Бога и убить его. Господь поражает их стрелами, они падают «на дно земли»; рай их зарастает терниями и покрывается бесплодными камнями (Прилеп; Цепенков 2006: 9, 12). По другому варианту, возгордившийся ангел Деница и его помощники были изгнаны из рая, но устроили второй рай, такой же прекрасный, как и первый. Когда Господь сделал так, что их цветы превратились в тернии, Деница решил построить башню, чтоб добраться до Бога и Христа и самому сделаться Богом, но был свергнут и провалился в огненное озеро на вечную муку (Прилеп; Цепенков 2006: 12-14).
По карпатской легенде, свергнутые с неба Сатана и его приспешники устраивают на земле свое «царство» по типу Божьего на небе, и строят дворец, подобный царскому (Верховина; Шухевич 2000: 16).
Поскольку творцы равны по своим возможностям, то оба имеют помощников: у Бога есть ангелы и архангелы, у Сатанаила - «злые» или «темные» ангелы, «явидники», «юдники», бесы, черти. В сотворении помощников также прослеживается аналогия - добрых и злых ангелов творят Бог и сатана: из искры от удара жезлом о камень появляются ангелы, из брызг от удара посохом о кусок земли - бесы (Городищенский уезд Пензенской губ.; АРЭМ, ф. 7, оп. 1, д. 1301, л. 23); помощники Бога появляются от удара молотом о камень правой рукой, а помощники сатаны - от удара левой рукой.
И задумал Саваоф создать себе полки воинов, дал сатане молот в руки и велел бить в каменную гору правой рукой, а сам пошел на восток рай насаждать. Богов товарищ начал молотом в камень бить, из каменя воины светлы начали выскакивать да на восток Богу кланяться; бил до того, что рука устала, попробовал бить левой рукой. Лишь только ударил, выскочил черный черт да и поклонился молотобойцу. Смекнул сатана, в чем дело, да и давай левой рукой колотить; до того бил, что чуть-чуть со светлыми полками не сравнялся (Костромская губ., Ширский 1929: 6).
Противопоставление правой и левой сторон как значимых при сотворении мира проявляется в сюжете о том, что горы и камни образуются из песчинок, которые дьявол приносит Богу в левой руке (вост. Польша; Бартминьский 2013: 30).
212
О. Белова
Любопытное свидетельство о «несвятых» духах, бывших ангелах, плохо помогавших Богу в деле творения, было зафиксировано в Вологодской губ.:
Они были ангелами, но стали «не так ставить престол», как Бог велел. Они стали ставить престолы выше свои престола Божия. За это Бог проклял их и послал жить в ад к Сатане. А кто этот сатана? Неизвестно. Только не ангел. Очевидно какое-то особенное существо (Никольский у., зап. И.В. Ивонинский, 1898-1899, РКЖБН 5/3: 75).
Отметим, что плохие помощники отсылаются «в ад к Сатане», статус которого неизвестен, но является он, по всей видимости, «главным» в преисподней так же, как Господь на небесах.
Соперничество/противостояние
Подобно тому, как в архаических близнечных мифах исходное равновесие нарушается в пользу одного из близнецов, в поздних текстах книжной и фольклорной традиции перевес сил оказывается на стороне одного из творцов - так появляются «хорошие» («божьи») и «плохие» («дьявольские») объекты, а также «незавершенные» творения, требующие доработки исключительно Богом. Наиболее ярко это проявляется в сюжете о создании человека, где основная роль отводится Богу, а его антагонист вынужден довольствоваться ролью помощника (порой неудачливого). В этиологических легендах о природных и культурных реалиях также присутствуют дуалистические мотивы, при этом во многих текстах (особенно колоритные варианты были зафиксированы в карпатском регионе, ко многим сюжетам находятся параллели в южнославянской - болгарской и македонской - традиции) в роли основной творческой силы выступает противник Бога (черт, сатана, Триюда). Бог лишь довершает задуманное и изобретенное его антагонистом, а то и присваивает его изобретения (параллели к этим мотивам имеются также в фольклоре коми и у румын). Так, в легенде, записанной в окрестностях Благоевграда в 1972 г., говорится, что дьявол (он же - брат Бога) был смышленый и ловкий и в креативности превосходил Бога; за попытку утопить Бога он был изгнан и обиженно рассказывал, что без него Бог не умел устроить ни землю, ни небо, а что касается тво-
Этиология в славянских дуалистических легендах
213
рения человека, то Бог даже не подозревал, что для нормальной жизни нужно снабдить это создание анальным отверстием (Даскало-ва и др. 1985: 364).
В легендах этой группы ясно противопоставлены «знание» и «умение» творцов-«побратимов»: «Бог знал все на свете, но ничего не мог сделать. Триюда был способен на всё, и Бог должен был у него все либо вызнать, либо украсть» (Украина, Прикарпатье; Шухевич 1908: 1-2). Так, согласно карпатским легендам, Бог крадет у сатаны хату, скрипку, мельницу, воз, коз, ветвистую ель, огонь (Украина, Верховина; Шухевич, 2000: 16); в белорусской легенде, Бог выпрашивает у черта одну пчелу, дуновением своим превращает ее в пчелиную матку, и она уводит за собой целый рой (т.е. фактически Бог крадет у черта пчел) (Невельский уезд, Витебской губ.; Шейн 1893: 353-354). Бог завершает творения своего напарника, когда Триюда создает дом без окон, топор без топорища, колесо без дырки, огонь без дыма, мягкое железо; Триюда создает огромного волка, Бог обтесывает его, и из щепок появляются кони, коровы, свиньи, птицы, мухи, черви; черт собирает воз в доме, а Бог знает, как вынести его наружу (Карпаты; Шухевич 1908: 1-7). Бог знал, что для помола зерна нужна мельница, но не умел ее построить («Бог знав, що треба млина, але не ум1в его скласти»); «явидник» (черт) строит мельницу, но она не работает, т.к. недостаточно воды - черт носит ее решетом; Бог делает запруду и приводит мельницу в действие (Украина, Прикарпатье; Шухевич 2000: 23).
Поскольку творение осуществляется в рамках своеобразного состязания, каждое создание обретает свою пару-противоположность (например: равнины-горы, злаки-сорняки, пчелы-мухи, пчелы-осы, шмели-шершни, овцы-козы, коровы-козы и т.п.).
Мысль о превосходстве одного творца над другим бывает выражена довольно любопытным способом, например: в начале времен дьявол и Бог (Дядо Господ) были парой, летали вместе над водами и состязались в могуществе. Бог мог все, но он не хотел обижать дьявола и поэтому допустил совместное творение земли. А потом, испытывая конкурента, притворился спящим. Тут дьявол и обнаружил свое коварство, решив утопить Бога и присвоить землю (Болгария; Баёа1апоуа 2008: 256; записано в 1989 г.).
Народные легенды вслед за апокрифическими текстами утверждают, что неуспех Сатанаила в соперничестве с Богом при сотво-
214
О. Белова
рении земли был обусловлен тем, что он не сказал сакральную формулу: «Беру с Божьей силой», «Беру во имя Божье» или переиначил ее: «с Божьей силой и с моей», «во имя Божье и мое».
Но иногда в текстах о творческом соревновании присутствует мотив превосходства дьявола над Богом: Бог не может запустить мельницу, пчела подслушивает и пересказывает ему идею дьявола: жернова должны быть не железными, а только каменными (Македония; Вражиновски 2006: 119). Согласно болгарской легенде, дьявол был сильнее Бога, потому что именно ему принадлежала идея о том, как остановить рост совместно сотворенной земли - нужно было перекрестить ее и сказать: «Довольно!» (Бессарабия; Баёа1апоуа 2008: 255-256, записано в 1981 г.).
Согласно этому «этиологическому сценарию», антагонист не участвует в создании человека - это полностью творение Бога. В карпатских легендах Триюда пытается испортить Божье творение - оплевать его, соблазнить и т.п. - таким образом подчеркивается, что его статус явно ниже, чем статус Бога-Творца. Иногда из-за вмешательства «отрицательного» творца у божьих созданий появляются «незапланированные» изначально черты и качества (например, гениталии у людей). Согласно легенде, записанной в конце 1920-х гг. на Русском Севере, Бог и Сатана (Сотона) были братьями и жили в одной избе, но ссорились и «всё друг другу назло творили». Бог сотворил скот, а Сатана пауков, комаров и мух, чтобы скот кусали, и волков и медведей, чтобы скот поедали. Бог сотворил птиц, чтобы ловили пауков, мух и червей, а Сатана - змей и сычей, чтобы птиц поедали. Рассерженный Бог выгоняет своего брата из избы в погреб, за что обиженный мстит - «портит» созданных изначально бесполыми людей, ударяя из топором между ног, и создает таким образом женщин. Чтобы восстановить равновесие, Бог вынужден оставшихся «человечков» превратить в мужчин, снабдив их гениталиями (Прилепил он остальным людям по шишке.) (Архангельская губерния; Щипин 2007: 45-46).
Иногда трансформация «полезных» объектов во «вредные» происходит в результате непроизвольного действия злого персонажа (черт, выплевывая утаенную при сотворении суши землю, отравил ее своей слюной): «Земля местами отравилась чертовой слюной, и поэтому, когда Бог, подготовляя землю для человека, посеял жито, пшеницу, ячмень, просо, плодовые деревья, целебные травы, то се-
Этиология в славянских дуалистических легендах
215
мена, упавшие на отравленные чертовой слюной места, произрастили вместо ячменя - пырей, вместо ржи - костер (костра, сорная трава Apera spica venti), вместо груш и яблонь - застырь (терновник), а вместо целебных трав - блёкоть (белену) и другие вредные растения. Потом Бог создал полезных животных: лошадей, коров, овец, собак, кошек... Некоторые из них, не умея различать вредных трав от полезных, наелись ядовитых и превратились в волков, россомах, медведей и прочих вредных животных, и это продолжалось до тех пор, пока животные не научились отличать полезных трав от ядовитых» (Белоруссия; Шейн 1902: 313-314). Аналогично в легенде из восточной Польши дьявол, подражая Богу, сотворившему травы, цветы и хлеба, создает ядовитые ягоды, крапиву и чертополох (Бар-тминьский 2013: 30).
Но иногда и «добрый» творец может непроизвольно создать «вредные» объекты в результате неосторожной трансформации «хороших» созданий. В белорусской легенде из Гродненской губ. (Пру-жанский уезд) говорится, когда черт попросил у Бога несколько пчел, Бог рассердился на такую дерзость и бросил в лицо черту горсть пчел. «От сильного удара пчелы вдруг стали крупнее и разлетелись в разные стороны, а от прикосновения к чертову лицу - черными и получили способность больно кусаться», - так появились на свете шершни (Шейн 1893: 354).
К рассмотренному варианту «этиологического сценария», предполагающему перевес сил одной из сторон, следует причислить также легенды, в которых значимым становится мотив старшинства одного творца по отношению к другому. Творцы находятся в отношениях «начальник-подчиненный» - эта модель характерна для эпизодов, связанных с соперничеством светлой и темной силы по обустройству земли, с восстанием темного персонажа против верховного божества. В этой схеме Сатанаил (а также Деница, Даница, черт, Люцыпар, Лапцихвир, Luciper и др.) уже не единственный помощник Бога, но один из «второго эшелона», начальник одного из ангельских чинов, подобный архангелам Михаилу, Гавриилу и другим. Ему отводится роль бунтаря и противника Творца.
Любопытным трансформациям подвергается дуалистический сюжет, когда в него включается мотив родства творцов (как отца и сына). В болгарских легендах Сатана(ил) - это старший сын Бога (Иванов 1970: 25, ср. сведения Иоанна Экзарха, Михаила Пселла,
216
О. Белова
Евфимия Зигабена о балканских богомилах, разделявших эту точку зрения). Именно этот мотив, вероятно, объясняет поведение Сата-наила. Так, в легенде из Берковицы Господь назначает Христа (Исус Христос) быть его Сыном на земле. Старший ангел Деница подстрекает своих подчиненных к восстанию, чтобы самому стать «Сыном Божьим» (зап. в 1989 г.; Badalanova 2008: 259-260). Появление «младшего брата» грозит Сатане потерей царства (в начале времен между Богом и Сатаной был договор - души живых людей принадлежат Богу, души мертвых - Сатане). В родопской легенде начала XX в. дьявол открывает св. Петру свою тайну - его царство падет, когда девица-еврейка родит сына, сын этот вырастет и в 30 лет завладеет всем светом (стане царь на всичките царе, превземе целия свет, превземе и моето царство) (Иванов 1970: 341).
В этот контексте вполне логично вписывается легенда, записанная в конце XX в. в Тверской обл. «Первый Бог» передает все созданное им Иисусу Христу как своему «наследнику» (мотив старшинства выражен здесь имплицитно, через представление о том, что обычно любое наследство передается - «сдается» - следующему поколению): «Два Бога было, первый-то Бог Саваоф, а второй Иисус Христос. Саваоф все сдал, что сотворил, Христу - и лес, и небо. Да, два Бога было (Осташковский р-н, зап. 1992 г.; МРЛРС: 108).
Рассмотренные две модели дуалистической этиологии отражают, на наш взгляд, реликты двух концепций богомильства (радикальной и умеренной, как они запечатлены соответственно в «Иоанновом Евангелии» («Тайной книге богомилов» / «Книге св. Иоанна») и в сочинениях византийского книжника XII в. Евфимия Зигабена -27-я глава «Догматического паноплия» («Догматического всеоружия православной веры») и механизмы восприятия богомильских воззрений разными славянскими традициями.
Согласно «Тайной книге богомилов», Сатанаил (первородный сын Бога) творил и делал всё то, что делал и творил Бог-Отец, потому и пожелал уподобиться Всевышнему и поставил свой престол над облаками. За это преступление он был свергнут, но Бог дал ему семь дней, чтобы навести порядок и возместить ущерб. И за эти семь дней Сатанаил (imitator Dei), сохранивший часть своей божественной силы, самостоятельно
1. поднимает небо из-под воды,
2. творит солнце, луну и звезды,
Этиология в славянских дуалистических легендах
217
3. ангелов ветра,
4. гром, дождь, град, снег,
5. животных и растения,
6. Адама и Еву из глины,
7. велит ангелам войти в людей (попытка оживить свои творения не удалась, он вынужден обратиться за помощью к Богу; Бог «из жалости» оживляет Адама).
Таким образом, Сатанаил создает вторую (видимую) землю и первых людей, устанавливает на земле свое царство (см. Веселов-ский 2009: 286; Книга еретиков: 305-306).
Согласно концепции Зигабена, роль Сатанаила в дуалистической космогонии уже принижена: он не равносилен Богу-Отцу, хотя и сильнее брата-Христа; Зигабен иронически называет его «новым творцом». Этот «новый творец» говорит ангелам: «Бог сотворил небо и землю. Я, другой Бог, устрою второе небо и всё прочее по порядку». Сатанаил не смог оживить созданного им человека, оживил лишь змия и положил начало роду человеческому, совокупившись с Евой. Через преступление с Евой (а не за бунт против Бога) Сата-наил лишился образа Божия, божьего одеяния, творческой силы и божественного имени, «стал темным и для всех ненавистным». Но Бог позволил ему остаться «мироправителем» («космократором») и владеть всем, что было создано Сатанаилом после своего падения с небес (т.е. видимого материального мира) (см. Веселовский 2009: 286; Книга еретиков: 322-323).
Подтверждением этой гипотезы отчасти может служить «география» фольклорных дуалистических легенд: тексты, в которых присутствуют две равновеликие творящие силы, тяготеют к балкано-карпатскому ареалу (наиболее яркие примеры дают македонская и болгарская традиции, а также карпато-украинская); тексты, в которых главную роль играет аксиологический момент, в результате чего творцы и их творения оцениваются по-разному и первенство отдается «доброму» началу, более характерны для восточнославянского ареала (русские и белорусские варианты «дуалистического мифа»).
Неординарное географическое распределение дуалистических мотивов в пространстве славянского мира не только ставит перед исследователем вопрос о степени укорененности книжного сюжета в устной традиции, но и подводит нас к идее картографирования данных мотивов (тем более, что уже осуществлялись попытки карто-
218
О. Белова
графирования мотива ныряния). Теперь можно попытаться нанести на карту зафиксированные дуалистические мотивы с учетом изложенных двух сценариев, изложенных выше. Эта задача, безусловно, трудна: многие выявленные тексты (особенно карпатские) являются развернутыми нарративами, в которых объединены и мотивы побратимства и мотивы соперничества (через логическую связку: после ссоры «побратимы» становятся «розпобратимами»). Но тогда тем более интересно проследить бытование и трансформацию этих текстов на пограничье, в анклаве и в метрополии.
Литература и источники
АИФ - Архив Института фольклора Болгарской Академии наук (София).
АРЭМ - Архив Российского этнографического музея (Санкт-Петербург).
Бартминьский 2013 - Бартминьский Е. Образ мира в польской народной традиции // ЕШпоН^ШБЙса 81ау1са. К 90-летию академика Никиты Ильича Толстого. М., 2013. С. 26-41.
Веселовский 2009 - Веселовский А. Избранное: Традиционная духовная культура. М., 2009.
Вражиновски 1998 - Вражиновски Т.Народна митологща на македонците. Скоще-Прилеп, 1998. Кн. 2.
Вражиновски 2006 - Вражиновски Т. Македрнска народна Библща. Скоще, 2006.
Гнатюк 1902 - Гнатюк В. Галицько-русью народш леГенди. Т. 1 // ЕтноГра-ф1чний зб1рник. Льв1в, 1902. Т. 12.
Даскалова и др. 1985 - Даскалова Л., Добрева Д., Коцева И., Мицева Е. Народна проза от Благоевградски окръг. София, 1985.
Добровольский 1891 - Добровольский В.Н. Смоленский этнографический сборник. СПб., 1891. Ч. 1.
Иванов 1970 - Иванов Й. Богомилски книги и легенди. София. 1970.
Книга еретиков - Книга еретиков / Сост., предисл. и коммент. Д.С. Бирюкова. СПб., 2011.
Лопатин 2005 - Лопатин Г.И. «Людзей жа нявидзимых стольки, скольки видзи-мых». Белорусские мифологические верования о «доброхожих» / Публ. Г.И. Лопатина // Живая старина. 2005. № 3. С. 35-37.
МРЛРС - Мифологические рассказы и легенды Русского Севера / Сост. О.А. Черепанова. СПб., 1996.
Цепенков 2006 - Цепенков М. Фолклорно наследство. Т. 4: Легенди и предания. София, 2006.
Этиология в славянских дуалистических легендах
219
Шейн 1893 - Шейн П.В. Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-Западного края. СПб., 1893. Т. 2. Шейн 1902 - Шейн П.В. Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-Западного края. СПб., 1902. Т. 3. Ширский 1929 - Ширский А. Из легенд Ветлужского края // Труды Костромского научного общества по изучению местного края. Вып. 29. Кострома, 1923. С. 5-16.
Шухевич 1908 - Шухевич В. Гуцульщина. Ч. 5 // Матер1яли до украшсько-
русько! етнольогп. Льв1в, 1908. Т. 8. Шухевич 2000 - Шухевич В. Гуцульщина. Ч. 5. Верховина, 2000. Щипин 2007 - Устьянские сказки, бывальщины и легенды (к 120-летию краеведа М.И. Романова) / Предисловие и публикация В.И. Щипина // Живая старина. 2007. № 1. С. 42-46. AT - The Types of the Folktale. A Classification and Bibliography. Antti Aarne's «Verzeichnis der Märchentypen» Translated and Enlarged by Stith Thompson. Second revison. Helsinki, 1964. Badalanova 2008 - Badalanova F. The Bible in the Making: Slavonic Creation Stories // Imagining Creation / Ed. by Markham J. Geller and Mineke Schipper. Leiden; Boston, 2008. P. 161-365. Dähnhardt 1909-1912 - Dähnhardt O. Natursagen: Eine Sammlung naturdeutender
Sagen, Märchen, Fabeln und Legenden. Leipzig und Berlin, 1909-1912. Bd. 1-4. Johns 2005 - Johns A. Slavic Creation Narratives: The Sacred and the Comic //
Fabula. 2005. Band 46. Heft 3/4. S. 257-90. PBL 2 - Krzyzanowski J. Polska bajka ludowa w ukladzie systematycznym. Wroclaw;
Warszawa; Krakow, 1963. T. 2. Thompson 1955-1958 - Thompson S. Motif-Index of Folk Literature. Copenhagen, 1955-1958. V. 1-6.
Uther TIF - Uther H.-J. The Types of International Folktales. A Classifcation and Bibliography. Part 1: Animal Tales, Tales of Magic, Religious Tales, and realistic Tales, with an Introdiction; Part 2: Tales of the Stupid Ogre, Anecdotes and Jokes, and Formula Tales; Part 3: Appendices. Helsinki, 2004 (FFC. N 284, 285, 286).
Работа выполнена в рамках проекта «История - миф - фольклор: книжные сюжеты в славянской устной традиции» (Программа фундаментальных исследований Президиума РАН «Традиции и инновации в истории и культуре»)
