CC BY
86
podjacking < i-pod + jacking - подключение коммутатора одного цифрового музыкального плеера к плееру другого человека, с целью узнать, что он слушает;
podcasting < i-pod + broadcasting - опубликование аудио-файлов, которые можно передать на собственный i-pod или другой цифровой плеер.
Следующие три примера показались нам свидетельством начала выделения еще одного сколка-морфемы -tronica/-tronic:
Neutronica < neutron + electronic -«Нейтроника», альбом исполнителя Donovan;
folktronica < folk + electronic - фолктроника, музыкальный стиль группы «Crystal Fighters»;
rapatronic < rap + electronic - жанр музыки, объединяющий рэп и электронную музыку.
Элемент -delic является еще одним примером сколка, переходящего в разряд морфем, о чем можно с уверенностью судить по многочисленному списку слов из словаря современного английского языка Urban Dictionary. В музыкальной сфере названный сколок стал составным элементом двух лексем:
funkadelic < funk + psychedelic - группа «Фанкаделик», музыканты которой считаются пионерами стиля фанк;
rockadelic < rock + psychedelic - фантастический, грандиозный.
Таким образом, сколки, входящие в состав блендов, будучи однажды употребленными,
действительно стремятся к воспроизводству путем создания новых единиц, тем самым проявляя тенденцию к переходу в разряд морфем. О том, что какой-либо из выявленных нами сколков-морфем действительно станет продуктивной морфемой, мы сможем судить только через десятки лет, когда количество блендов, созданных с его участием, станет достаточно внушительным для формулировки объективных выводов.
Список литературы
1. Cannon, G. Blends in English Word Formation. Linguistics 24, 1986. P. 725-753.
2. Danks, D. Separating Blends: A Formal Investigation of the Blending Process in English and its Relationship to Associated Word Formation Processes. The University of Liverpool, 2003. 338 р.
3. Frath, P. Why is there No Ham in a Hamburger? A Study of Lexical Blends and Reanalysed Morphemisation. Strasbourg : RANAM (Re-cherches Anglaises et Nord-Americaines), 2005. P. 99 -112.
4. Lehrer, A. Blendalicious. Lexical creativity, Texts and Contexts. University of Pisa. Amsterdam / Philadelphia : John Benjamins Publishing Company, 2007. P. 115-133.
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 31 (322).
Филология. Искусствоведение. Вып. 84. С. 161-164.
К. А. Черемных
ЭТИМОЛОГИЯ ТЕРМИНА «ОПРЕДЕЛИТЕЛЬНЫЕ МЕСТОИМЕНИЯ» И ПРОБЛЕМЫ ЕГО ДЕФИНИЦИИ
Рассматривается вопрос об этимологии термина «определительные местоимения», а также анализируются сложности, возникающие при создании дефиниции указанного термина.
Ключевые слова: дефиниция, определительные местоимения, термин, этимология.
Термин «определительные местоимения» встречается нам уже в школьном курсе русского языка, однако в школьных учебниках можно заметить ряд противоречий, возникающих между дефинициями, предложенными
разными авторами. В учебнике по программе Т. А. Ладыженской дается следующее толкование термина: «Определительные местоимения указывают на обобщенное качество предмета» [1. С. 187]. Толкование же в учебнике
М. М. Разумовской несколько иное: «Определительные местоимения указывают на степень полноты охвата предмета, степень качества» [6. С. 236]. Там же приводятся такие примеры: весь класс = все до одного, самый интересный = лучший из всех. В обоих учебниках к определительным местоимениям относятся следующие единицы: сам, самый, весь, всякий, каждый, любой, иной, другой.
Необходимо заметить, что, хотя эти дефиниции приводятся в учебниках, рекомендованных для средней школы, они не могут быть признаны удовлетворительными. Рассмотрим недостатки этих определений более подробно.
В дефиниции Т. А. Ладыженской прежде всего смущает формулировка «указывает на обобщенный признак». Обобщенность чего бы то ни было предполагает прежде всего абстрактность, отвлеченность от конкретной ситуации. В таком случае сама потребность в указании лишается смысла, поскольку нецелесообразно указывать на некое обобщенное качество, которое отвлечено от конкретных свойств предмета.
Дефиниция, представленная в учебнике М. М. Разумовской, более приближена к реальным фактам языковой действительности. В этом определении имеет место попытка проследить типологию значений внутри одного разряда. В нем учитывается способность определительных местоимений указывать как на количество признака (степень качества). так и на способ соотношения заданного пропозицией целого и актуализированной в речевой ситуации части этого целого (степень полноты охвата предмета). Однако в этой дефиниции учтены далеко не все функционально-семантические свойства и признаки определительных местоимений. Например, здесь нет ни слова об указании на характер взаимодействия между предметами или предметом и группой предметов. Данное свойство обнаруживается при исследовании семантики местоимений «сам» и «другой». В связи с этим и данное определение нельзя признать исчерпывающим.
Здесь следует заметить, что термин «определительные местоимения» никогда не имел какого-либо единственного толкования. Более того, в отечественных грамматиках этот термин появился только на рубеже первой и второй третей XIX в.
Одной из первых дефиниций термина «определительные местоимения» следует при-
знать дефиницию Н. И. Греча. В 1830 г. ученый пишет: «Некоторые местоимения ближе, точнее определяют предмет или его качество, и потому могут называться определительными» [4. С. 236]. При этом к определительным он относит только два местоимения - «сам» и «самый».
А. Х. Востоков чуть позже предложит иную дефиницию: «Местоимения определительные суть: 1) определяющие объем и количество предметов (весь, оба), сюда же принадлежат числительные один, двое, трое, четверо и т. д., употребляемые в виде местоимений; 2) показывающие подлинность предмета (сам, самый)» [3. С. 91-92].
Сопоставляя дефиниции А. Х. Востокова и Н. И. Греча, можно заметить, что формулируют они их посредством глагола «определить» или производными от него. Однако «определить» - глагол полисемантичный, поэтому рассмотренные дефиниции оказываются неточными по содержанию. В связи с этим необходимо уточнить значение, в котором исследователи употребляют данный глагол.
Итак, согласно «Словарю русского языка» под редакцией А. П. Евгеньевой, глагол «определить» имеет 5 значений: 1) распознать по каким-либо признакам, данным или путем наблюдения, изучить, установить; 2) раскрыть содержание, сущность чего-либо и дать его характеристику; 3) установить, назначить (например, определить меру наказания); 4) поместить, устроить на какую-либо службу, должность (устар.); 5) послужить причиной чего-либо, вызвать что-либо, обусловить [8. С. 715]. Помочь выявить нужное значение может сопоставление термина «определительные местоимения» с оригинальным латинским термином «ргопотта determmativа», словообразовательной калькой с которого является рассматриваемый нами термин.
Прилагательное «determinativа» восходит к глаголу «determino», который имеет 4 значения: 1) ограничивать; 2) очертить; 3) расчленять; 4) устанавливать [5. С. 317]. Употребление этого глагола подразумевает, что какая-то часть выделяется внутри некоторого целого, при этом остается в составе этой общности (1, 2), что какая-то целостность распадается на некоторые части (3). 4-е значение является метафорическим переосмыслением 1-го и 2-го значений. Здесь тоже идет речь об отграничении чего-либо, выделении конкретного участка (части) в потоке времени, большого коли-
чества чего-либо и т. д. для конкретизации информации, содержащейся в высказывании.
Сопоставив значения глаголов «determmo» и «определить», приходим к следующим выводам. Полностью совпадают только 4-е значение глагола «determmo» и 3-е значение глагола «определить». Однако, учитывая вторичность значения «устанавливать» для глагола «deter-тто», можно предположить, что это значение было вторичным и для глагола «определить». И исходное значение данного глагола - «ограничить», «очертить», то есть «установить предел, отделить». Вероятнее всего, изначально имелось в виду ограничение в буквальном смысле какого-либо участка. В современном же русском языке глагол «определить» стал практически синонимом глагола «конкретизировать».
Например, Ф. И. Буслаев не использует термин «определительные местоимения», но оперирует термином «определительность». При этом исследователь пишет: «Местоимение «сам» определяет лицо: я сам, ты сам, он сам. С этим местоимением соединяется понятие о сосредоточенности, о первенстве и самостоятельности» [2. С. 173]. Под сосредоточенностью здесь вполне можно предполагать именно результат конкретизации субъекта действия, отграниченного от других возможных в ситуации субъектов, то есть субъекта определенного, максимально уточненного, которого не перепутаешь ни с кем другим.
В связи рассмотренным выше материалом необходимо заметить, что в формулировке дефиниции термина «определительные местоимения» должен отсутствовать глагол «определить» по причине его многозначности.
Однако следует подчеркнуть, что даже при самом щепетильном отборе языковых средств, едва ли возможно создать абсолютно точную дефиницию термина «определительные местоимения». Это связано прежде всего с самим объемом понятия, вопрос о котором каждый исследователь решает индивидуально.
Н. И. Греч относит к ним только «сам», «самый», А. Х. Востоков включает также «оба», другие собирательные числительные, местоимение «весь». При этом уже у него возникает идея разбить на функциональные подгруппы единицы разряда.
Подобная идея в развернутом виде высказывается А. А. Шахматовым. Исследователь пишет об определительных местоимениях следующее: «Определительные местоимения служат для выражения определенного и неопределенного
отношения говорящего к предмету, рассматривая его в отношениях к другим предметам; отношение говорящего определяется в положительной или отрицательной форме. В положительной форме говорящий может отождествить лицо или предмет с присвоенным им названием или уже выяснившимися его свойствами, качествами (сам, самый), может привести в связь то или иное явление с совокупностью данной лично или предмета, или с совокупностью лиц или предметов (весь, все), может распространить тот или другой признак на ряд сходных предметов или лиц (всякий, каждый), может, напротив, отделить тот или иной предмет от других сходных (другой, иной, один, некоторый, друг друга, один другого» [9. С. 489]. Интересным оказывается тот факт, то А. А. Шахматов к определительным местоимениях относит такие неопределенные местоимения, как какой-нибудь, кто-нибудь и т. п. Служат они для выражения отношения говорящего к другим предметам в отрицательной форме. Однако, несмотря на дискуссионность этого положения, мысль А. А. Шахматова о том, что определительные местоимения являются регуляторами взаимодействия между предметами или между предметом и группой предметов является одной из ведущих, на наш взгляд, идей при решении вопроса о семантике определительных местоимений и о дефиниции самого термина.
В работах других исследователей, в частности в работе А. М. Пешковского «Русский синтаксис в научном освещении», происходит отказ от термина «определительные местоимения». Взамен этого термина исследователь вводит три новых. Он выделяет совокупные (весь, целый (=весь), везде, всюду, отовсюду, всегда), выделительные (сам, самый, иной, иначе, другой (=иной), по-другому), обобщительные (всякий, каждый, какой угодно, любой, всяко, по-всякому, всячески) местоимения [7. С. 157]. В. В. Виноградов не обращается к термину «определительные местоимения», и в «Грамматике-80» мы также не встретим подобного термина.
В связи с этим может возникнуть закономерный вопрос о том, что выделение разряда определительных местоимений - это пережиток прошлого. В частности, может быть, сам термин «определительные местоимения» начинает устаревать, и его нужно оставить разве что для школьной грамматики?
На наш взгляд, данный вывод делать преждевременно. С одной стороны, действительно, у термина «определительные местоиме-
ния» нет единой дефиниции, до конца так и не решен вопрос об объеме понятия. Каждый исследователь включает в этот разряд какие-либо новые единицы. С другой стороны, разряд определительных местоимений изучен далеко не до конца. Возможно, что, рассматривая более подробно свойства единиц, традиционно относящихся к определительным местоимениям (сам, самый, иной, другой, весь, всякий, каждый, любой), мы обнаружим новые системные связи между ними и с опорой на эти связи сможем вывести единую дефиницию для термина «определительные местоимения».
Список литературы
1. Баранов, М. Т. Русский язык. 6 класс / М. Т. Баранов, Т. А. Ладыженская. М., 2011. 254 с.
2. Буслаев, Ф. И. Историческая грамматика русского языка. М., 1863. Ч. 1. 376 с.
3. Востоков, А. Х. Русская грамматика. СПб., 1831. 408 с.
4. Греч, Н. И. Пространная русская грамматика. СПб., 1830. Т. 1. 405 с.
5. Дворецкий, И. Х. Латинско-русский словарь. М., 1976. 1096 с.
6. Лекант, П. А. Русский язык. 6 класс / П. А. Лекант, М. М. Разумовская. М., 2004. 363 с.
7. Пешковский, А. М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 2001. 544 с.
8. Словарь русского языка : В 4 т. / под ред. А. П. Евгеньевой. М., 1999. Т. 2. 736 с.
9. Шахматов, А. А. Синтаксис русского языка, М., 2001. 624 с.
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 31 (322).
Филология. Искусствоведение. Вып. 84. С. 164-168.
Б. Я. Шарифуллин
«ЯЗЫК ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ КАК ПОЛЕ АКТУАЛЬНЫХ СМЫСЛОВ»: СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ТАКОЕ ПОЛЕ В «ПРОФЕССИОНАЛЬНОМ ЯЗЫКЕ» ЛИНГВИСТОВ?
В статье рассмотрена ситуация, сложившаяся в современной российской лингвистике, «благодаря» некоторым особенностям ее становления и развития. Автор приходит к выводу, что единого «поля актуальных смыслов» в «профессиональном языке» современных лингвистов, как, впрочем, и на протяжении предшествующих почти двух столетий, нет.
Ключевые слова: язык профессиональной коммуникации, лингвистические понятия и термины, размытость лингвистических терминов.
Вопрос, поставленный в названии статьи, звучит, возможно, не только эпатажно, но и риторически. Действительно, с одной стороны, уж в какой другой современной науке могут быть такие «поля актуальных смыслов», как не в лингвистике? А с другой, в том-то и дело, что это не одно «поле», а «поля». А может быть, и «полянки». И все чаще на этих «полях» и «полянках» мы перестаем понимать друг друга. Какая уж тут «профессиональная коммуникация»! Особенно, в области истории русского языка и вообще историко-сравнительного славянского языкознания (во всяком случае, с некоторыми своими коллегами из Украины
«общего языка» я найти не в силах; как пишут в Рунете: «йаниасилил»).
Проблем актуальных и «смыслов актуальных» в нашей современной лингвистике действительно много, многие (прошу прощения за вынужденную тавтологию) мои коллеги это понимают и, более того, осознавая явную неполноту и даже некоторую противоречивость нынешней «вялотекущей» лингвистической парадигмы (постулаты которой были в наиболее явном виде высказаны еще в начале 90-гг. прошлого столетия Е. С. Кубряковой (см., например, [2]), начинают говорить и писать о необходимости как-то по-новому осмыслить ре-
