CC BY
143
Вестник Омского университета. Серия «Экономика». 2016. № 2. С. 11-16.
УДК 339.13.012.434:334.75
ЕСТЕСТВЕННАЯ МОНОПОЛИЯ КАК НЕОКЛАССИЧЕСКИЙ ТИП КОНТРАКТА:
РОССИЙСКАЯ СПЕЦИФИКА
Р.Г. Буркеева
Рассматривается контрактная природа функций государства, которое выступает одним из субъектов в рамках общественного договора. Посредством контракта государство регулирует доступ к редким ресурсам с помощью установления и защиты прав собственности, тем самым реализует общественный интерес: избыточная прибыль, которая может быть получена в отраслях естественных монополий, должна поступать потребителям в форме дохода от снижения цен. Естественная монополия, в соответствии с контрактом, получает доступ к специфическим ресурсам и практически полную защиту от конкурентов. Представлена гипотеза, что в результате рыночных преобразований в российской экономике установилась специфическая институциональная среда, в которой государственное регулирование естественных монополий можно определить как неоклассический контракт. Специфичность институциональной среды обусловлена формированием мягких институциональных условий, которые способствуют росту неопределенности и риска. Рентоориенти-рованное поведение субъектов российских естественных монополий определяется формальными институтами, закрепляющими их монопольное положение. Особенность функционирования субъектов российских естественных монополий в рамках неоклассического контракта заключается в том, что основной целью является не максимизация прибыли, а рен-тоориентированное поведение агентов - менеджеров высшего звена. Асимметрия информации между ними как агентами и государством - принципалом - способствует формированию различных форм оппортунистического поведения. В то же время эффективность контрактных отношений зависит от ограничения возможности получения естественными монополиями природной и монопольной ренты в условиях неустойчивой институциональной среды. Здесь возникает необходимость отношенческого контракта, в рамках которого должна быть обеспечена четкая спецификация прав собственности всех участников, включая общество. При этом у государства, как агента, остаются «остаточные» права контроля.
Ключевые слова: естественные монополии, мягкие институциональные условия, неоклассический контракт, частные и социальные издержки, рентоориентированное поведение.
NATURAL MONOPOLY AS A NEOCLASSICAL TYPE OF CONTRACT:
RUSSIAN SPECIFICITY
R.G. Burkeeva
Paper considers the contractual nature of functions of the state, which is one of the subjects within the framework of the social contract. Through the contract the state regulates access to rare resources by establishing and protecting property rights, thereby implementing the public interest: the surplus profit that can be derived in the sectors of natural monopolies and should come to consumers in the form of income from lower prices. Natural monopoly, in accordance with the contract, has access to specific resources and almost completes protection from competitors. The article presents the hypothesis that as a result of market reforms in the Russian economy there was established a specific institutional environment, where state regulation of natural monopolies can be defined as the neoclassical contract. The specificity of the institutional environment determined formation of soft institutional conditions that promote the growth of uncertainty and risk. The rent-oriented behavior of the subjects of Russian natural monopolies is determined by formal institutions which confirm their monopoly position. A feature of the functioning of constituent entities of the Russian natural monopolies in the context of neoclassical contract is that the main goal is not profit maximization, but the behavior of the agents (top managers), focused on the rent. Asymmetry of information between them and the state contributes to the formation of various forms of opportunistic behavior. At the same time, the efficiency of contractual relations depends on limitations of the possibility of obtaining by natural monopolies the natural and monopoly rents in an unstable institutional environment. Here arises the need for a relational contract, which should be provided with a clear specification of the rights of ownership of all stakeholders, including society. In this case the state, as an agent, is remaining residual rights of control.
Key words: natural monopoly, soft institutional conditions, the neoclassical contract, private and social costs, rent-seeking behavior.
© Р.Г. Буркеева, 2016
Контрактный подход в институциональной экономике предполагает добровольное соглашение, требующее усилий непосредственных участников сделки для выравнивания стимулов и создания государственных структур, которые наилучшим образом соответствуют требованиям данного обмена. Цель таких действий, направленных на самостоятельное обеспечение сделки, - реализация принципа «взаимности выгоды от добровольного обмена» -«основополагающего в экономике», учитывая также необходимость противостояния контрактным рискам [1]. В контексте данного определения можно трактовать государственное регулирование естественных монополий как контракт между государством и фирмой, предполагающий обмен правами собственности на основе сложившейся системы институтов. В данном случае возникает проблема: «перекос» в распределении частных и социальных издержек в отраслях российских естественных монополий. Целью данной статьи является поиск эффективного контракта, в рамках которого возможно равенство социальных издержек и выгод.
Мы предполагаем, что в условиях российской экономики естественные монополии выступают как долговременный специфический контракт между государством и фирмой, функционирующий в условиях высокой неопределенности и высокоспецифичных ресурсов. Особенность этого контракта состоит в том, что естественные монополии здесь выступают субъектами, использующими рентоориентирован-ный тип поведения.
Обоснование этой гипотезы предполагает, что как двойственный следует охарактеризовать процесс приватизации государственной собственности в российской экономике: с одной стороны - как преобразование плановой экономики в рыночную, с другой - как трансформацию государственного сектора в частный. В первом случае происходит формирование структур и институтов современного рынка, во втором - новых социально-экономических отношений, что предполагает возникновение экономического субъекта как персони-фикатора этих отношений [2].
Переход от административно-командной экономики к рыночной включал глубокие институциональные изменения, которые основывались в том числе и на массированном импорте институтов. Как отмечает О.Н. Безверхая, «эффективная трансплантация институтов возможна в условиях существования похожей институциональной и культурной среды доно-
ра и реципиента, предполагающей отсутствие особенностей развития национальных социально-экономических систем» [3]. Российская стратегия приватизации, в отличие от приватизационных процессов в странах с развитой рыночной экономикой, имела свои особенности. Во-первых, предусматривается принудительный порядок приватизации предприятий топливно-энергетического комплекса со смешанной формой собственности, закреплением их правого статуса в Федеральном законе «О естественных монополиях» [4]. Элементы сетевых структур в естественных монополиях характеризуются высокой специфичностью активов, означающей, что эти активы практически невозможно применить в другой сфере деятельности. Затраты в подобные активы необратимы: их нельзя использовать в другом виде деятельности и они ничем не компенсируются при выходе фирм из отрасли. Кроме того, необходимо отметить неоднородность государственной политики приватизации по отраслям энергетического сектора: приватизировались такие рентосодержащие отрасли, как газовая промышленность и нефтедобыча, тогда как наименее эффективная угольная промышленность осталась в собственности государства. В результате в российской экономике сложились чрезвычайно мягкие институциональные условия [5].
Мягкие институциональные условия формируются на основе «слабых» институтов, неполноты норм и правил, которые способствовали формированию рентоориентированного поведения субъектов естественных монополий. Если в странах с развитой рыночной экономикой для эффективного управления предприятием акционеры имеют несколько рычагов влияния на менеджмент, к тому же существует эффективный конкурентный рынок менеджеров, то в условиях российской действительности сложилась специфическая, «инсайдерская» модель корпоративного управления, ориентированная не на максимизацию прибыли, а на реализацию прежде всего интересов менеджеров высшего звена. Специфичность обусловлена тем, что концентрация пучка прав правомочий де-юре у директоров приватизируемых предприятий является, как правило, следствием обладания ими этими правами де-факто, и в настоящее время продолжается политика кумовства и фаворитизма [6]. Как показывает практика, менеджмент стал ключевой фигурой. В целом для российского рынка характерна тенденция к сращиванию функции управляющего и собственника.
Существование ренты и квазиренты в отраслях естественных монополий создает предпосылки к оппортунистическому поведению менеджмента: с одной стороны - высокие тран-сакционные издержки согласования и принятия решений, а также обеспечения контроля за их выполнением, с другой - стремление использовать специфические (идеосинкратические) инвестиции в корпорацию, которые повышают издержки, связанные с их увольнением. В связи с этим можно предположить следующие модели поведения менеджеров: 1) пассивная позиция в совете директоров; 2) готовность голосовать против решений, поддерживаемых частными акционерами, при условии участия; 3) превращение в особую категорию акционеров, преследующих собственные интересы [7]. Так, в 2005 г. входящие в состав совета директоров ОАО «Газпром» первый заместитель председателя Правительства РФ и два федеральных министра могли без ущерба для основной деятельности продуктивно участвовать в 46 заседаниях совета, на котором были приняты решения по 142 вопросам. Более того, эти же министры работали и в совете директоров РАО «ЕЭС России» [8]. В настоящее время государство продолжает увеличивать число своих представителей в советах директоров компаний с госучастием, несмотря на то, что в 2011 г. был взят курс на сокращение присутствия госслужащих в органах управления таких компаний. Специальная комиссия по конфликту интересов выявила, что институт независимых директоров в России действительно в ряде случаев дает сбои, что признают и в правительстве, однако в Росимуществе отказались комментировать работу спецкомиссии по конфликту интересов и не стали обсуждать персоналии независимых директоров [9].
Рентоориентированный характер хозяйственной деятельности агентов приводит к «эффекту блокировки» (lock-in effect), т. е. любые попытки принятия норм и правил, направленных на эффективное использование ресурсов, отмену определенных входных барьеров и т. п., наталкиваются на сопротивление заинтересованных групп на государственном уровне. Так, в 2015 г. Минэкономразвития в качестве антикризисных мер предложило сократить расходы госкомпаний на 25 %. Однако эксперты высказали сомнение, что компании сократят расходы лишь на бумаге, реально сохранив их на прежнем уровне [10]. Если в условиях рыночной экономики взаимодействие собственника и менеджмента осуществляется через прямое подчинение (указания и команды), то в условиях рос-
сийской экономики, как утверждает О. Дмитриева, менеджменту предоставлена полная самостоятельность, любые риски страхуются, а действия оспариваются через суд [11]. В последние годы, на фоне постоянного роста тарифов и стоимости услуг для населения и предприятий, растут затраты на управленческий персонал. Совокупные средние вознаграждения топ-менеджеров крупнейших госкомпаний в 2015 г., вопреки кризису, не изменились [12]. Таким образом, своим оппортунистическим поведением менеджеры высшего звена навязывают правила, противоречащие правилам рыночной экономики.
В российской практике завышение издержек естественных монополий связано со стремлением к информационной закрытости, и регулирующий орган не всегда имеет дело с достоверной информацией. В связи с этим ФАС предлагает поменять систему взаимоотношений с естественными монополиями, в обмен на повышение тарифов обязав их сократить инвестиционные и административные издержки, затраты на эксплуатацию и непрофильные активы. По оценкам Минэкономразвития, из 51 госкомпании лишь 21 утвердила и более чем на 25 % выполнила программу сокращения непрофильных активов, 17 исполнили ее менее чем на 25 %, а 13 так и не утвердили программу или решили, что непрофильных активов у них нет [13].
Оппортунистическое поведение естественных монополий демонстрируется в мотивированном реализацией собственных интересов отказе от заключения контракта. Так, неэффективность существующих контрактов проявилась при реализации правил так называемого «недискриминационного» доступа к трубам «Транснефтепродукта», когда в итоге доступ получили только монополисты [14]. Эта тенденция сохраняется до сих пор. Так, ФАС России продолжает бороться за равный доступ независимых производителей газа к газопроводам и подземным хранилищам «Газпрома». Управлением ее отдельных участков занимаются 16 дочерних предприятий концерна. Так как схема не отличается высокой прозрачностью, то, по мнению партнера консалтинговой компании RusEnergy М. Крутихина, «можно неплохо замаскировать финансовую деятельность, скрыть структуру издержек» (цит. по: [9]).
В теории утверждается, что показателем эффективности предприятия является повышение его капитализации и инвестиционной привлекательности. Однако складывается парадоксальная ситуация: компании, характеризующиеся высоким «финансовым рычагом», не только
в кризисные времена, но и в обычных условиях испытывают острую нужду в ресурсах и требуют срочной помощи государства [15]. Российские корпорации, работающие в нефинансовом секторе, должны погасить или рефинансировать 112 млрд дол. США, что в условиях ухудшения инвестиционного климата будет затруднительным. Свыше двух третей (72 %) совокупной задолженности (долговые бумаги и банковские кредиты) российских компаний сконцентрированы в энергетическом секторе [16]. Рентоориентированное поведение естественных монополий отрицательно сказывается на расширенном воспроизводстве и капитализации компании. Как утверждает С. Кимельман, одной из причин образования внешних долгов является то, что все доходы фирмы переводятся в оффшоры. Топ-менеджеры предпочитают брать в долг либо за рубежом, либо в российских банках, чтобы поживиться на марже, при этом зарубежные ссуды зачастую берутся в тех оффшорах, где находятся их «беглые» капиталы [17]. Размывание прав собственности в отраслях естественных монополий позволяет использовать трансфертное ценообразование в
Литература
1. Уильямсон О. Теория фирмы как организационной структуры: от теории выбора к теории контрактов // Экономическая политика. - 2009. - № 6. - C. 111-135.
2. Булганина С. Н. Экономические субъекты: проблема иерархии и субординации в системе общественного воспроизводства // Макромодели Василия Леонтьева и перспективы развития российской и мировой экономики : материалы ХХ междисциплинарной дискуссии / под ред. В. Кушлина, Г. Ивлевой, Ю. Яковца. -М. : Рос. акад. гос. службы при Президенте Российской Федерации, 2006. - С. 264-278.
3. Безверхая О. Н. Основы формирования экономической политики государства. - Оренбург : Изд. центр ОГАУ, 2008. - 184 с.
4. О естественных монополиях : Федеральный закон от 17 авг. 1995 г. № 147-ФЗ (ред. от 25 июня 2012 г.).
5. Крюков В. А., Токарев А. Н. Нефтегазовые ресурсы в трансформируемой экономике: о соотношении реализованной и потенциальной общественной ценности недр (теория, практика, анализ и оценки). - Новосибирск : Наука, 2007. - 588 с.
6. Волкова Д. Якунин дал две недели на искоренение кумовства в РЖД // РБК. - URL : http://www.rbc.ru/business/09/04/2015/55264bda 9a7947b6c8c0aa3c.
целях занижения налоговых платежей, причем величина налогов не определяется законодательно, а зависит от решений топ-менеджеров естественных монополий, что позволяет им получить дополнительный доход.
Таким образом, можно констатировать, что в рамках неоклассического контракта естественные монополии от субъекта, принимающего правила игры, перешли в положение агента, изменяющего институциональную среду, тем самым развивая кризис общественного доверия. Мы предполагаем, что в этих условиях должен иметь место отношенческий контракт, а сама естественная монополия должна выступать как гибридное соглашение. Преимущества отно-шенческого контракта можно подтвердить выводами Д. Родрика: «Во-первых, даже если формальная система исполнения договорных обязательств является слабой, среда контрактов по-прежнему может способствовать высокому росту в присутствии неформальных заменителей, во-вторых, усилия по укреплению судебного исполнения могут легко причинить больше вреда, чем пользы в присутствии отношен-ческих контрактов» [18].
7. Андрефф В. Российская приватизация: подходы и последствия // Вопросы экономики.
- 2004. - № 6. - С. 57-78.
8. Дементьев В. Корпоративные планы как инструмент корпоративного управления в компаниях с государственным участием // Проблемы теории практики и управления. - 2007.
- № 8. - С. 68-75.
9. Самедова Е. Будущее газовой отрасли России: борьба за место в трубе. - URL : http:// dw.com/p/1GpE1.
10. Фадеева А. Диета для монополий // Ведомости. - 2015. - 13 апр.
11. Дмитриева О. Особенности управления государственной собственностью в РФ // Российский экономический журнал. - 2013. -№ 2. - С. 30-46.
12. Фохт Е. Госкомпании сохранили для топ-менеджеров докризисные вознаграждения // РБК. - URL : http://www.rbc.ru/finances/17/ 02/2016/5 6c49a4a9a7947237d14d55e.
13. Базанова Е. Тарифный план ФАС // Ведомости. - 2015. - 27 нояб.
14. Гудков А. Доступность по особому списку // Коммерсантъ. - 2011. - 17 окт. - С. 6.
15. Радыгин А., Симачев Ю., Энтов Р. Государственная компания: сфера проявления «провалов государства» или «провалов рынка»? // Вопросы экономики. - 2015. - № 1. -С. 45-79.
16. Moody's: компании РФ занимают 4-е место в Европе по потребностям в рефинансировании задолженности // РЦБ.рф. - URL : http://www.rcb.ru/news/266495/.
17. Кимельман С., Андрюшин С. Проблемы нефтегазовой ориентации экономики Рос-
сии // Вопросы экономики. - 2006. - № 4. -C. 53-67.
18. RodrikD. Second-Best Institutions // American Economic Review. - 2008. - Vol. 98 (2). -P.100-104.
References
1. Williamson, O. (2009), Teoriya firmy kak organizatsionnoi struktury: ot teorii vybora k teo-rii kontraktov. Ekonomicheskaya politika [The Theory of the Firm as Governance Structure: From Choice to Contract. Economic Policy], No. 6, pp.111-135.
2. Bulganina, S.N. (2006), Ekonomicheskie subyekty: problema ierarkhii i subordinatsii v sisteme obshchestvennogo vosproizvodstva. Makromodeli Vasiliya Leont'eva i perspektivy razvitiya rossiiskoi i mirovoi ekonomiki: Materi-aly XX mezhdistsiplinarnoi diskussii [Economic subjects: the problem of hierarchy and subordination in the system of social reproduction. Macro Models of Wassily Leontief and prospects of development of Russian and World Economy: Proceedings of the 20th interdisciplinary discussions], ed. by V. Kushlin, G. Ivleva, Yu. Yakov-ets, Moscow: Rossiiskaya akademiya gosu-darstvennoi sluzhby pri Prezidente Rossiiskoi Federatsii publ., pp. 264-278.
3. Bezverkhaya, O.N. (2008), Osnovy formi-rovaniya ekonomicheskoi politiki gosudarstva [Bases of Economic Policy Formation], Orenburg: OGAU publ., 184 p.
4. O Estestvennykh monopoliyakh: Federal'-nyi zakon No. 147-FZ [The Federal Law No. 147-FZ "On Natural Monopolies"], from August 17, 1995 (as amended June 25, 2012), available at legal informative system "KonsultantPlus".
5. Kryukov, V.A. (2007), Neftegazovye re-sursy v transformiruemoi ekonomike: o sootnosh-enii realizovannoi i potentsial'noi obshchestven-noi tsennosti nedr (teoriya, praktika, analiz i ot-senki) [Oil and Gas Resources in the Transformed Economy: On the Correlation between Actual and Potential Public Value of Subsoil Recourses (Theory, Practice, Analysis and Evaluation)], Novosibirsk: Nauka publ., 588 p.
6. Volkova, D. Yakunin dal dve nedeli na iskorenenie kumovstva v RZhD. RBK [Yakunin Gave Two Weeks to Eradicate Nepotism in Russian Railways. RBK], available at: http://www. rbc.ru/business/09/04/2015.
7. Andreff, V. (2004), Rossiiskaya privati-zatsiya: podkhody i posledstviya. Voprosy eko-nomiki [Russian Privatization: Approaches and
Consequences. Questions of Economics], No. 6, pp. 57-78.
8. Dement'ev, V. (2007), Korporativnye plany kak instrument korporativnogo upravleniya v kom-paniyakh s gosudarstvennym uchastiem. Problemy teorii praktiki i upravleniya [Corporate Plans as a Tool of Corporate Management in Partially Government-owned Companies. Problems of the Theory and Practice of Management], No. 8, pp. 68-75.
9. Samedova, E. Budushchee gazovoi otra-sli Rossii: bor'ba za mesto v trube [The future of gas sector of Russia], available at: http://dw.com/ p/1GpE1.
10. Fadeeva, A. (2015), Dieta dlya mono-polii. Vedomosti [Diet for Monopolies. Vedo-mosti], from April 13.
11. Dmitrieva, O. (2013), Osobennosti upravleniya gosudarstvennoi sobstvennost'yu v RF. Rossiiskii ekonomicheskii zhurnal [Features of Management of State Property in the Russian Federation. Russian Journal of Economics], No. 2, pp. 30-46.
12. Fokht, E. Goskompanii sokhranili dlya top-menedzherov dokrizisnye voznagrazhdeniya. RBK [State Companies have Saved Pre-crisis Bonuses for the Top-managers. RBK], available at: http://www.rbc.ru/finances/17/02/2016/56c49a4a 9a7947237d14d55e.
13. Bazanova, E. (2015), Tarifnyi plan FAS. Vedomosti [Tariff plan of The Federal Antitrust Service. Vedomosti], from November 27.
14. Gudkov, A. (2011), Dostupnost' po oso-bomu spisku. Kommersant [Access on a Special List. Kommersant], from October 17, p. 6.
15. Radygin, A., Simachev, Yu., Entov, R. (2015), Gosudarstvennaya kompaniya: sfera pro-yavleniya "provalov gosudarstva" ili "provalov rynka"? Voprosy ekonomiki [State Company: area of "state failure" or "market failures"? Problems of Economics], No. 1, pp.45-79.
16. Moody's: kompanii RF zanimayut 4-e mesto v Evrope po potrebnostyam v refinansiro-vanii zadolzhennosti [Moody's: Russian Companies take the 4th Pace on Debt Refinancing Needs in Europe], available at: http://www.rcb.ru/news/ 266495/.
17. Kimelman, S., Andryushin, S. (2006), Problemy neftegazovoi orientatsii ekonomiki
Rossii. Voprosy ekonomiki [Problems of Oil and Gas Orientation of the Russian Economy. Questions of Economics], No. 4, pp. 53-67.
Сведения об авторе:
Буркеева Раиля Габдуллатыфовна - старший преподаватель кафедры экономической теории Оренбургского государственного университета E-mail: r.burkeeva@mail.ru
18. Rodrik, D. (2008), Second Best Institutions. American Economic Review, vol. 98 (2), pp. 100-104.
About the author:
Burkeeva Railya Gabdullatyfovna - senior lecturer of the Department of economic theory in Orenburg State University E-mail: r.burkeeva@mail.ru
Статья поступила в редакцию 1 марта 2016 г.
