CC BY
73
18. Алекин В. Об одном из прототипов Фомы Опискина. URL: http://aljokin-1957.narod.ru/business1.html (дата обращения: 20.11.2017).
19. Михайловский Н. К. Жестокий талант. URL:http:// az.lib.ru/m/mihajlowskij_n_k/text_0042.shtml (дата обращения: 20.11.2017)
20. Горбаневский М. В. В мире имен и названий. М. : Знание, 1988. 190 с.
УДК 82-43
ЭССЕИСТИЧЕСКАЯ ПРИРОДА «ЭЛЕМЕНТАРНЫХ СЛОВ О СИМВОЛИЧЕСКОЙ ПОЭЗИИ» КОНСТАНТИНА БАЛЬМОНТА
Статья посвящена проблеме жанровой принадлежности работы К. Д. Бальмонта «Элементарные слова о символической поэзии», написанной им в 1900 г. Новизна взглядов состоит в изменении подхода к изучению периода Серебряного века русской поэзии: внимание сосредоточено на теоретических работах автора. Одной из основных мыслей статьи является связь философии Константина Бальмонта и Оскара Уайльда, в том числе это доказывается их высказываниями по поводу работы с «фактами» при создании художественного произведения. В работе русского автора обнаруживаются характерные признаки «эссе», на основе чего сделан вывод, что «Элементарные слова о символической поэзии» принадлежат именно этому жанру.
Ключевые слова: Оскар Уайльд, эссе, эстетика, искусство, деталь, текст, красота, символизм, Бальмонт, факт, жанр, Серебряный век, поэзия, шифр.
Проблема жанровой принадлежности некоторых работ русских писателей Серебряного века (в данной статье -Константина Дмитриевича Бальмонта) разработана в меньшей степени, чем многие иные стороны русской литературы того периода, однако о связи отечественных авторов с Оскаром Уайльдом уже писали И. Ю. Ерофеев [1] и А. В. Добриц-кая [2]. Мы стремимся обратить внимание на необходимость признания жанра эссе полноправной и даже частотной формой выражения своей эстетической мысли русскими писателями. Новизна наших взглядов состоит в попытке сравнения эссеистики одного из известнейших представителей литературы Западной Европы (О. Уайльд) и критических работ поэта периода Серебряного века (К. Бальмонт). Предметом нашего исследования в таком случае становится не только художественная, творческая часть литературного наследия того или иного автора, но и его теоретические работы - эссе, в которых заключена философия каждого отдельного писателя, его отношения с жизнью и творчеством, его личный уникальный код, позволяющего расшифровать наследие писателя. По сути, каждый из авторов сам
21. Иванов В. В. Поэтика чина // Новые аспекты в изучении Достоевского : сб. науч. трудов. Петрозаводск : Изд-во Петрозавод. ун-та, 1994. С. 67-100.
22. Бахтин М. М. Проблемы творчества Достоевского. 5-е изд., доп. Киев, NEXT, 1994. 509 с.
© Скуридина С. А., 2018
B. M. ynaHUHa V. M. Uchakina
THE ESSAYISTIC NATURE OF "ELEMENTARY WORDS ABOUT THE SYMBOLIC POETRY" OF CONSTANTIN BALMONT
The article is devoted to the problem of the genre belonging of K.D. Balmont's work "Elementary words about symbolic poetry', written by him in 1900. The novelty of the views consists in changing the approach to studying the period of the Silver Age of Russian poetry: attention is focused on the author's theoretical works. One of the main thoughts of the article is the connection between the philosophy of Constantin Balmont and Oscar Wilde, and this is also proved by their statements about the work with "facts" when creating a work of art. In the work of the Russian author, characteristic signs of an "essay are found, on the basis of which it was concluded that "Elementary words about symbolic poetry' belong precisely to this genre.
Keywords: Oscar Wilde, essay, aesthetics, art, detail, text, beauty, symbolism, Balmont, fact, genre, Silver Age, poetry, cipher.
позволяет нам увидеть этот шифр, направление художественного замысла.
Именно поэтому мы обращаемся к жанру эссе, который в русской литературе начал свое активное развитие на рубеже Х1Х-ХХ веков, сначала привлекая внимание символистов, затем акмеистов и, развиваясь с удивительной живучестью, обладая целой системой характерных признаков, оказался незамеченным как целостное явление, и сегодня мы многие эссе русских авторов рубежа веков называем, например, критическими статьями, хотя это вовсе не так. Жанр эссе переживал в Серебряном веке время своего расцвета, реализуя потребность в осмыслении новой художественной реальности и давая пищу для дальнейших размышлений.
Жанр эссе, как и жанр романа, является очень близким по духу для русских писателей: авторы Серебряного века писали эссе так часто и так проникновенно, что невозможно говорить о том, что жанр не прижился на русской почве. Он не просто прижился, он развился в самобытную русскую форму, инвариант, в котором на первый план вышли яркое
авторское «я» и интеркстуальность, а эссеизм как таковой стал характерной чертой для всего Серебряного века.
Желание и умение рефлексировать, размышлять, заглядывать в самую глубину своей души и искусства, искать первопричины и практически невидимые связи между формами бытия - все это отличает авторов рубежа веков, и эссе как нельзя лучше выражало их жажду в излиянии мыслей. Часто то, что считается критическими статьями на самом деле является работами в жанре эссе, которое позволяет обработать факты и поделиться своими соображениями с помощью уникальной в своем роде художественной формы, объединившей в себе характеристики, по отдельности «не работающие», зато вместе образующие фундаментальный для философии XX века жанр, проявившийся и в литературном процессе.
Одним из первых, кто обратил свое пристальное внимание на эссе, стал Константин Дмитриевич Бальмонт. У него мы встречаем целый ряд работ, озаглавленных характерной для жанра формой с предлогом О: «О русских поэтах» (1897), «О Любви» (1908), «О Достоевском» (1921), «О звуках сладких и молитвах» (1924) и т. д. Его «программная» для символизма работа, в том числе содержит в себе эту формулу: «Элементарные слова о символической поэзии» (1900), и именно ее нужно относить к жанру «эссе» прежде всего. Бальмонт переводил тексты Оскара Уайльда - «короля эссе», чьи работы можно назвать образцами жанра. Заметим, что известны переводы Бальмонта и других уайльдовских произведений: «Саломеи» (1908) и «Баллады Рэдингской тюрьмы» (1898), поэтому нет ничего удивительного, что их мысли созвучны, а излагаемые идеи пересекаются и имеют много общего.
Константин Бальмонт был целиком и полностью представителем своей эпохи, декадентом-созидателем, как бы странно и парадоксально это ни звучало, пережившим близкую встречу со смертью, которой он желал и которой чудом избежал. В 22 года Бальмонт попытался покончить с собой, выбросившись с третьего этажа, но не погиб, а получил множественные переломы, после чего ему год пришлось провести в постели. Неподвижный год, в который он мог лишь читать, думать и писать, не мог пройти бесследно для человеческого разума и души поэта.
Мы обратились к биографии, потому что для эссеисти-ческих работ жизнь автора играет важную роль: часто глубина мыслей того или иного писателя раскрывается в полной мере тогда, когда мы принимаем во внимание происходящее с ним во время написания произведения. Эссе - жанр, в котором, как в зеркале, отражается душа автора, его ум и его чувства, по обнаженности личности писателя этот жанр можно сравнить разве что со стихотворением, облеченным в прозаическую форму и окутанным одеяниями размышлений, отсылок, цитат и важных выводов.
«Элементарные слова о символической поэзии», изначально заявленные как статья, на деле представляют из себя нечто большее. Мы обратили внимание именно на это произведение автора по причине программного содержания «Слов», значение которых для символизма огромно. Бальмонт начинает текст с художественного вступления, которое сразу оказывается отличным от начала строго научной статьи: «Если вы, отрешившись от наскучившей вам повседневности, одиноко сядете у большого окна, перед которым, как прилив и отлив, беспрерывно движется толпа проходя-
щих, вы через несколько мгновений будете втянуты в наслаждение созерцания и мысленно сольетесь с этим движущимся разнообразием» [3].
Все эссе наполнено подобными лирическими отступлениями, уводящими текст в сторону от научной парадигмы, приближающий его к художественному произведению по смыслу и стилю. На протяжении всего текста Бальмонт затрагивает литературные, лингвистические и культурологические аспекты, обращается к мировому литературному процессу и биографиям писателей из разных стран и временных отрезков.
Образность - это стержень эссе, на котором держится вся конструкция, и Бальмонт с настоящим мастерством подходит к раскрытию этой черты. Во многом это характерно для поэта-символиста, но мы понимаем, что каждый великий писатель рано или поздно выходит за рамки направления, в котором начал раскрываться, и действует вне границ определенного течения. Бальмонт - эталон образности среди поэтов-символистов, и это свое безусловное преимущество он использует и в прозаических текстах, полностью погружая читателя в необходимую ему атмосферу: «...и все эти призраки, которым кажется, что они живут, предстанут перед вами лишь как движущиеся ткани, как созданья вашей собственной мечты» [3].
Бальмонт приглашает читателя стать участником процесса создания эссе, оставляет место для него и его мыслей. Вместе с автором мы движемся по тексту, и в какой-то момент Бальмонт просто заставляет читателя почувствовать то же, что и он сам: «Эти звуки сплетаются в лучистую ткань, вы смотрите и видите за переменчивыми красками и за очевидными чертами еще что-то другое, красоту полураскрытую, целый мир намеков, понятных сердцу, но почти всецело убегающих от возможности быть выраженными в словах» [3].
Здесь мы наблюдаем, как сослагательное наклонение с условным союзом если вдруг превращается в утверждение - вы смотрите и видите. Бальмонт абсолютно уверен в том, что контакт с читателем установлен, он ведет диалог, он не один в этом тексте. От одиночества или не-одиночест-ва автора в рамках произведения во многом зависит жанровая принадлежность текста, эссе предполагает непосредственное участие реципиента при прочтении, именно для этого автор оставляет «зацепки» и напрямую обращается к своему читателю, погружая его разум внутрь текста и помогая ему двигаться, следуя потоку мыслей.
«Аллегория говорит монотонным голосом пастора или шутливо-поучительным тоном площадного певца (разумею этот термин в средневековом смысле)» [3].
Снова мы видим образность - и рядом с ней соседствует слово термин, Бальмонт сам подчеркивает строгость своей мысли, ее научность и определительный характер. Тайна и этого раздражения, и терминологических вставок кроется в культурно-литературной обстановке времени написания эссе. Символисты раз за разом выпускали манифесты, статьи, эссе, поясняющие цели и черты направления. Их целью было не только открыть широкой общественности символизм, но и указать на его яркую самобытность на русской почве. И эссе Бальмонта, по сути, создано с этой целью, ведь определение символическая поэзия вынесено в заглавие.
Автор заключает в один текст разноуровневые элементы, при этом мы не ощущаем какой-то осколочности, напротив, он складывает их как мозаику или даже как витраж: разные по форме, цвету и плотности, эти кусочки мыслей и образов причудливым образом ложатся рядом друг с другом, Бальмонт обводит их каймой текста, скрепляя и удерживая вместе, и перед нами предстает во всем своем великолепии яркая и эклектично-целая картина эссе.
«Я чувствую себя совершенно бессильным строго разграничить эти оттенки, и думаю, что в действительности это невозможно, и что, строго говоря, символизм, импрессионизм, декадентство суть ничто иное как психологическая лирика, меняющаяся в составных частях, но всегда единая в своей сущности» [3].
Мы приводим эту цитату для указания на невероятную человечность автора, который перестает быть безликим повествователем. «Я чувствую», - читаем мы и понимаем, что Бальмонт пишет это эссе не только разумом, но и сердцем, что показывает нам безо всякого стеснения. Мы уже говорили о максимальной обнаженности души автора в эссе - и вот она предстает перед нами, здесь не только движение автора выходит на первый план, но и его оживление, Бальмонт дает нам понять, что он для нас - живой собеседник, а не бесчувственный истукан, монотонно читающий свою речь. И не зря в этом же отрывке он говорит о психологической лирике - он сам познал психологизм и умело его использовал.
Тема эссе была заявлена в ее названии, и о чем бы дальше ни говорил Бальмонт - он раз за разом возвращается к проблеме - месту символизма в русской литературе. Как представитель этого направления, он не только защищает символизм, но и проводит анализ истории, выявляя предпосылки для его появления на русской почве. Стоит отметить, что при всем этом автор сохраняет яркую художественность текста, не изменяя своему стилю и стилю символизма.
Бальмонт сравнивает реализм и символизм, вынося главные свои тезисы с помощью нескольких точных и емких цитат: «Таковы две разные художественные манеры созерцания, два различных строя художественного восприятия - реализм и символизм.
Реалисты всегда являются простыми наблюдателями, символисты - всегда мыслители... Это потому, что каждый символист, хотя бы самый маленький, старше каждого реалиста, хотя бы самого большого. Один еще в рабстве у материи, другой ушел в сферу идеальности» [3].
И в этих цитатах из эссе мы видим не только сравнение символиста и реалиста, но сам принцип мышления. Мы возвращаемся к понятию эссеизма, утверждая вместе с Бальмонтом, что от чистой мысли нужно двигаться в сторону образа, от материи - к идеалу. Символизм открыл эпоху, когда эссеизм укрепится в качестве характеристики культуры, войдет в нее, чтобы остаться с ней на долгие годы.
Такие мысли сближают Бальмонта с Уайльдом: каждый из них искал способ понимания реальности, взаимодействия с ней, описания ее, и каждый находил его в своем искусстве. Как очевиден был этот ответ для Уайльда, так он очевиден и для Бальмонта, и оба они иронизируют над попытками показать жизнь в рамках реализма - по мнению двух авторов, нужно уходить за пределы срисовыва-
ния, наполнять предметы смыслом, а смыслы - образами, не оставлять пустоту ни для чего, кроме небольших лакун для читателя.
«В то время как поэты-реалисты рассматривают мир наивно, как простые наблюдатели, подчиняясь, вещественной его основе, поэты-символисты, пересоздавая вещественность сложной своей впечатлительностью, властвуют над миром и проникают в его мистерии» [3].
Здесь мы видим у Бальмонта мысль, которая не только входит в смысловое ядро эссе, но и невероятно созвучна с идеями Уайльда об исключительной силе художника, способного создавать целые миры без срисовывания с реальности. Бальмонт и Уайльд говорят об одном и том же, к чему они пришли через свой собственный глубоко художественный разум и трепетную душу: настоящая Красота (Уайльд настаивает на написании с большой буквы) требует от художника полной отдачи, всех его душевных сил, абсолютной любви к своему творению - и тогда оно станет идеальным.
Оскар Уайльд стал автором ряда работ, которые называют «эстетическими миниатюрами», в зарубежной классификации их относят к эссе. Автор создает тексты-размышления, используя героев-трансляторов, вкладывая свои мысли в их уста, как было с Шекспиром в «Истине о масках» (1885). Кстати, именно в этой работе Уайльд высказывает мысль о преобразовании фактов: «Нам для абсолютной иллюзии необходима абсолютная точность деталей. Нам следует проследить за тем, чтобы не позволять деталям захватить главное место. Они неизменно должны подчиняться основному мотиву пьесы. Но в искусстве подчинение не означает пренебрежения истиной: оно означает претворение факта в эффект и определение относительной ценности каждой детали» [4, с. 110].
У русского символиста мы читаем следующее: «Художественная впечатлительность поэта-символиста, полного пантеистических настроений, не может подчиниться видимому; она все преобразовывает в душевной глубине, и внешние факты, переработанные философским сознанием, предстают перед нами как тени, вызванные магом» [3].
Одним длинным предложением Бальмонт дает характеристику поэту-символисту, и образ «душевного преобразования», «мага» плотно врезается в разум читателя. В одном этом отрывке автор описал процесс создания произведения направления «символизм»: некие внешние факты попадают в душевную глубину поэта, проходят через его философское сознание и появляются на свет в виде художественного текста, который на первый взгляд похож на тень, отбрасываемую предметом.
Кажется, что два автора говорят о разных вещах: Уайльд -об эффекте в драматическом произведении, Бальмонт - о «тенях» в произведении. Но понятие «факт» в обоих случаях означивает некий процесс преобразования, который происходит в «душевной глубине», в сознании художника. Речь идет о процессе создания художественного элемента - эффекта или тени - и особенностях мышления автора, который этот элемент продуцирует. Претворяя факт в эффект или образ, художник создает символ, художественное обобщение, выявляя как доминанту философское сознание писателя.
Этот прием абстрагирования идеи - суть эссе, точнее, один из его «кирпичиков», когда процесс творческого
преображения в сознании автора воплощается в текст, полный образности и размышлений о проблеме.
Два писателя во многом сходятся в трактовке предмета искусства. Они смотрят на искусство, как на высшую форму развития человеческой культуры, видят избранность художника, чувствуют веяние новой эпохи. Оба защищают и искусство, и художника, и произведения, созданные им, оба обращаются к другим авторам для подтверждения своих слов.
Бальмонт становится далеко не единственным поклонником таланта Уайльда в литературе рубежа Х1Х-ХХ веков. С этим ирландским автором у русской литературы сложился довольно прочный «роман»: у многих писателей Серебряного века мы встречаем переводы, цитаты из произведений Уайльда, пристальное внимание к нему самому, к его теоретическим работам, большая часть среди которых - это эссе.
Эта форма появляется не только в творчестве К. Бальмонта, но у В. Брюсова, Н. Гумилева, А. Блока, Ф. Сологуба, В. Маяковского. Жанр эссе ясно определяется, стоит только внимательнее взглянуть на работы, которые мы называем критическими статьями и очерками.
«Элементарные слова о символической поэзии» К. Бальмонта можно назвать частью той эссеистики, которая определяла черты мировоззренческой концепции писателя, как и многие другие его теоретические работы. Общность эстетики К. Бальмонта и О. Уайльда проявляется в области мыслей о предмете и сути искусства («преобразование фактов»).
Эссе всегда шире и всеохватнее критической статьи, так как снимает с автора жанровые ограничения и позволяет ему использовать свой художественный язык в полной мере, без оглядки на «правила»; именно к такому типу исследования принадлежит вышеназванная работа К. Бальмонта.
Эссе можно рассматривать в качестве «кода» творчества писателя. В этом размышлении о символической поэзии ярко проявляется авторское «я», К. Бальмонт демонстрирует свой жизнетворческий потенциал.
Эссе стало важной составляющей творчества отечественных писателей Серебряного века, этот жанр существовал, развивался и «цвел» на русской почве, на которую упало несколько семян англо-ирландской эссеистики, оброненных Оскаром Уайльдом. Самобытная форма русского эссе полюбилась авторам, разделенных годами, но объединенных настроением перемен, которое захватило и Россию, и Европу на рубеже веков. И именно к форме эссе мы должны обращаться сейчас, чтобы понять основы развития русской литературной и философской мысли в XX веке.
1. Ерофеев И. Ю. Рецепция творчества О. Уайльда в русской журнальной периодике конца XIX-начала XX века : дис. ... канд. филол. наук. Омск, 2015. 150 с.
2. Добрицкая А. В. Русская литература начала XX века и творчество Оскара Уайльда: проблемы влияния, перевода и типологических контактов : дис. ... канд. филол. наук. Краснодар, 2005. 202 с.
3. Бальмонт К. Д. Элементарные слова о символической поэзии. URL: http://az.lib.rU/b/balxmont_k_d/text_0340.shtml (дата обращения: 22.05.2016).
4. Уайльд О. Истина о масках: эссе / пер. с англ. А. Зверева, О. Кириченко, М. Корнеевой, К. Чуковского. СПб. : Азбука, Азбука-Аттикус, 2014. 288 с.
© Учакина В. М., 2018
УДК 821.161.1
АВТОБИОГРАФИЗМ ПРОЗЫ А. И. КУПРИНА
Проза А. И. Куприна показывает путь творческих исканий писателя, свидетельствуя о жизненных испытаниях, суровой армейской службе, становлении личности. Автором статьи проведен контекстуальный анализ прозаических произведений А. И. Куприна, выявлены эпизоды, портретные черты персонажей, жизненные факты, которые могут быть поняты через обращение к биографии писателя.
Ключевые слова: А. И. Куприн, автобиографизм, психологизм, рассказ, роман, повесть.
T. n. Ma^a^an T. P. Shalatskaya
AUTOBIOGRAPHICISM OF A. I. KUPRINA'S PROSE
The prose of A. I. Kuprin shows the way of creative searches of the writer, attesting about trials of life, severe army service, formation of personality. The author of the article conducted a contextual analysis of A. I. Kuprin's prose works, revealed episodes, portraits of characters, life facts that could be understood through an appeal to the biography of the writer.
Keywords: A.I. Kuprin, autobiography, psychology, story, novel, tale.
В XXI веке значительно усилился интерес литературоведов к проблеме автобиографичности прозы. Автобиографизм как одна из особенностей творчества писателя доминирует в сфере отечественных исследований; опубликованные материалы свидетельствуют о внимании к осо-
бенностям трансформации автором художественного текста «жизненного материала», раскрывающего экзистенциальные аспекты. Так, исследователь А. О. Большев отмечает исповедально-автобиографическое начало в русской литературе второй половины XX века [1]; Т. В. Завер в диссерта-
