CC BY
109
АРИДНЫЕ ЭКОСИСТЕМЫ, 2011, том 17, № 4 (49), с. 5-13
-СИСТЕМНОЕ ИЗУЧЕНИЕ АРИДНЫХ ТЕРРИТОРИЙ —————
УДК 502.57
ЕЩЕ РАЗ ОБ ИСПОЛЬЗОВАНИИ И ТРАКТОВКЕ ТЕРМИНА «ОПУСТЫНИВАНИЕ» В РОССИИ
© 2011 г. Г.С. Куст
Институт экологического почвоведения Московского государственного университета
им. М.В. Ломоносова Россия, 119992 Москва, Ленинские горы. E-mail: gkust@yandex.ru
Поступила 30.11.2011
В работе поднят вопрос о противоречиях и недостатках в использовании термина «опустынивание» в Конвенции ООН по борьбе с опустыниванием и деградацией земель, ратифицированной Россией в 2003 г., и в официальных документах Правительства РФ (Государственных докладах, проектах, программах). Обращается внимание на то, что связанные с этими противоречиями риски могут послужить тормозом при подготовке и выполнении комплекса мер по борьбе с опустыниванием и деградацией почв в России. Предложено два разных непротиворечивых подхода к дальнейшему использованию этого термина при принятии внутренних политических и законодательных решений, при разработке и выполнении государственных программ в Российской Федерации. Ключевые слова: опустынивание, деградация земель, деградация почв, засуха, Конвенция ООН по борьбе с опустыниванием.
В последнее время в России руководство страны стало уделять повышенное внимание проблеме опустынивания. Это выражается в следующих знаковых событиях, имеющих важное значение, в том числе и для развития научных исследований в области аридных экосистем и опустынивания:
• по итогам заседания президиума Госсовета РФ от 27 мая 2010 г., посвященного реформированию системы госуправления в сфере охраны окружающей среды, Президент РФ утвердил перечень поручений, включающий пункт (м) «разработать комплекс мер по борьбе с опустыниванием, учитывая возможность присоединения Российской Федерации к Конвенции Организации Объединенных Наций по борьбе с опустыниванием в тех странах, которые испытывают серьезную засуху и/или опустынивание1»;
• 11 ноября 2010 г. Минприроды России проинформировало о разработке Комплекса мер по борьбе с опустыниванием, который включает два направления:
S совершенствование нормативного правового регулирования и разработку научно-методического обеспечения, в том числе предполагается проведение интегрированной оценки и анализ состояния, оценки масштабов и прогнозов развития процессов опустынивания на территории Российской Федерации на современном этапе; S проведение практических мероприятий по борьбе с деградацией почв и опустыниванием на территории страны (гидротехнические, противоэрозионные, агролесомелиоративные, фитомелиоративные мероприятия, мероприятия по предотвращению выбытия земель из сельскохозяйственного оборота и по восстановлению плодородия почв).
Тем самым, как нетрудно заметить из формулировки второго направления, содержание мер по выполнению поручения Президента существенно расширяется и включает
1 Ниже используется сокращение КБО. Россия - полноправный член КБО с 2003 г.
дополнительные действия, направленные также и на предотвращение и ликвидацию последствий деградации почв на всей территории России, что является крайне актуальной проблемой для страны в целом.
Кроме того, в Комплексе мер содержатся направления, предусматривающие выполнение международных обязательств России как Стороны КБО. Предусмотрена в том числе разработка Национальной программы по борьбе с опустыниванием и деградацией земель в Российской Федерации.
В 2011 г. были дополнительно предприняты как минимум две инициативы:
- действия для создания регионального координационного офиса КБО для стран Центральной и Восточной Европы (формирование такого центра предполагается на базе Российской академии наук);
- размещение и проведение конкурса НИОКР на выполнение государственного заказа (заказчик - МПР РФ) по проекту 11-П4-02 «Разработать предложения по совершенствованию правовых основ в области защиты и охраны почв, управленческих, организационных и финансовых механизмов защиты почв от процессов деградации и опустынивания»
Этот проект включает следующие мероприятия:
1) аналитический обзор по вопросам деградации и опустынивания почв на территории Российской Федерации;
2) предложения по формированию правовых основ в области защиты и охраны почв от негативных последствий в результате антропогенной деятельности (в том числе вопросы охраны почв от процессов деградации, эрозии и процессов опустынивания);
3) предложения по формированию Национальной программы действий по борьбе с опустыниванием и деградацией почв в Российской Федерации.
Как ученый, посвятивший последние 20 лет исследованию проблемы опустынивания в современной России, не могу вместе с коллегами не порадоваться всем этим событиям. Вместе с тем, явное отсутствие глубокой проработки данного вопроса в сочетании с быстротой принятия решений вызывает определенные опасения в части выполнения Россией обязательств по КБО, особенно с учетом того, что практически во всех государственных документах последних лет (не исключая перечисленные выше), затрагивающих проблематику опустынивания, прослеживаются элементы поверхностных знаний, отсутствие всестороннего использования накопленного опыта и учета имеющихся обстоятельств теми лицами, которые эти документы готовили.
Что же вызывает беспокойство?
Во-первых, и в основном - вольное употребление и своеобразная трактовка термина «опустынивание» в государственных документах. История этого термина насчитывает более 60 лет. Наиболее активные дискуссии по вопросу его употребления пришлись на два периода: (1) перед 1972-1977 гг. (перед Стокгольмской конференцией по человеку и окружающей среде в 1972 г. и Конференцией ООН по опустыниванию в 1977 г., на которой исполнительный директор ЮНЕП М. Толба отмечал, что "опустынивание - неологизм, еще не появившийся в словарях, оно не имело и до сих пор не имеет определения, которое удовлетворяло бы всех"); (2) перед 1992-94 гг. (перед исторической конференцией ООН по окружающей среде в Рио-де-Жанейро в 1992 г. и принятием КБО в 1994 г.). Автору данных строк известно по меньшей мере несколько десятков определений опустынивания, отражающих многоаспектность этого явления. Такими аспектами являются: подверженность опустыниванию всех компонентов ландшафтов - почв, растительности, водных ресурсов, рельефа; активизация процессов опустынивания в результате антропогенной деятельности; усиление аридности мезо- и микроклимата, частоты засух и возрастание недоступности влаги растениям; снижение биологической продуктивности и ресурсного потенциала местностей, подверженных опустыниванию; расширение и интенсификация пустынных
условий; разрастание пустошей, бедлендов; затрудненность или невозможность обратимых процессов, т.е. процессов восстановления опустыненных земель; синергетический эффект деградации разных компонентов ландшафтов и появление (включение) цепных реакций деградации; серьезные экономические и социальные последствия опустынивания, включая санитарные и медицинские проблемы, нехватку продуктов питания; переселение людей, конфликты и войны.
Не вдаваясь в полемику вокруг «лучших» или «худших» определений опустынивания, отметим, что конец дискуссии фактически был положен в 1994 г., когда это определение было включено в текст КБО, что делало его обязательным к рассмотрению всеми странами-участницами как минимум при принятии решений по борьбе с опустыниванием. Это нисколько не умаляет возможность дискутировать по данному вопросу в научной среде; но при исполнении решений, связанных с выполнением международных обязательств, термины КБО являются основополагающими и не подлежат произвольному толкованию сторонами. Этот вопрос еще в 1999 г. активно обсуждался на весьма представительной Международной конференции по деградации почв и опустыниванию в Москве. Даже несмотря на то, что Россия к тому времени еще не вступила в КБО, конференция рекомендовала использовать данное в тексте КБО определение к использованию в России в качестве базового при проведении научных исследований, в практике природопользования и при принятии политических решений, принимая во внимание широкий интегрированный подход КБО к комплексному характеру проблемы опустынивания в области окружающей среды, экономики, социологии, демографии, политики и др.
В настоящее время эта рекомендация приобрела и серьезные юридические основания. Российская Федерация присоединилась к КБО в 2003 г. В соответствии с п. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы; если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Таким образом, при разработке предложений по совершенствованию правовых основ в области защиты и охраны земель, управленческим, организационным и финансовым механизмам защиты земель от процессов деградации и опустынивания важно руководствоваться основными положениями КБО. Позволим себе напомнить эти положения здесь.
Статья 1 части 1 КБО «Употребление терминов» устанавливает следующее:
а) «опустынивание» означает деградацию земель в засушливых, полузасушливых и субгумидных районах в результате действия различных факторов, включающих изменение климата и деятельность человека;
б) «борьба с опустыниванием» включает в себя деятельность, которая является частью комплексного развития земельных ресурсов в засушливых, полузасушливых и сухих субгумидных районах в интересах устойчивого развития и направлена на предотвращение и/или сокращение масштабов деградации земель, восстановление частично деградировавших земель, восстановление пострадавших от опустынивания земель;
в) «засуха» означает естественное явление, возникающее, когда количество осадков значительно ниже нормальных зафиксированных уровней, что вызывает серьезное нарушение гидрологического баланса, неблагоприятно сказывающееся на продуктивности земельных ресурсов;
г) «смягчение последствий засухи» подразумевает деятельность, связанную с прогнозированием засухи и направленную на снижение уязвимости общества и природных систем перед лицом засухи, поскольку это входит в рамки процесса борьбы с опустыниванием;
д) «земля» означает земную биопродуктивную систему, включающую в себя почву,
воду, растительность, прочую биомассу, а также экологические и гидрологические процессы, происходящие внутри системы;
е) «деградация земель» означает снижение или потерю биологической и экономической продуктивности и сложной структуры богарных пахотных земель, орошаемых пахотных земель или пастбищ, лесов и лесистых участков в засушливых, полузасушливых и сухих субгумидных районах в результате землепользования или действия одного или нескольких процессов, в том числе связанных с деятельностью человека и структурами расселения, таких как ветровая и/или водная эрозия почв; ухудшение физических, химических и биологических или экономических свойств почв; долгосрочная потеря естественного растительного покрова;
ж) «засушливые, полузасушливые и сухие субгумидные районы» - это районы, помимо полярных и субполярных, в которых отношение среднего ежегодного уровня осадков к потенциальной эвапотранспирации колеблется в диапазоне от 0.05 до 0.65;
з) «затрагиваемые районы» означают засушливые, полузасушливые и/или сухие субгумидные районы, затрагиваемые опустыниванием или находящиеся под угрозой опустынивания;
и) «затрагиваемые страны» - страны, в которых поверхность суши включает целиком или частично «затрагиваемые районы».
Таким образом, как нетрудно заметить из приведенных определений, понятие «опустынивание» тематически шире, чем понятие «деградация почв», поскольку включает и другие компоненты природных и социально-экономических систем, но вместе с тем географически уже, поскольку ограничено установленными пределами засушливости.
Вот что мы наблюдаем в отношении глубины понимания основных положений КБО в России в настоящее время:
- лица, готовившие упомянутый выше перечень поручений Президента РФ даже не были в курсе того, что Россия - полноправный член КБО с 2003 г.: «разработать комплекс мер по борьбе с опустыниванием, учитывая возможность присоединения Российской Федерации к КБО» (цитата);
- последний (и единственный!) национальный доклад, представленный в Секретариат КБО, датирован 2006 г. и составлен формально; он не содержит даже тех новых сведений о состоянии опустынивания в России (или ссылок на них), которые были заказаны собственно МПР в рамках НИОКР по госконтрактам в 2003-2005 гг.;
- перечень экспертов со стороны России, представленный на веб-сайте КБО, включает всего (!) 5 человек, из которых 2 человека уже ушли из жизни, 2 - сменили места работы.
Создается странное впечатление, что в России не ведется никакая работа в области выполнения КБО, а официально уполномоченные государством лица не следят даже за обновлением информации. Вместе с тем, это далеко не так. В России есть много новых интересных исследований, в том числе положения и определения, сформулированные выдающимися учеными, занимавшимися проблематикой опустынивания, - В.А. Ковдой, Б.Г. Розановым, Б.В. Виноградовым, Н.Ф. Глазовским и многими другими. В институтах РАН, РАСХН, в МГУ получены результаты, имеющие важное значение, как для России, так и для международного сообщества. Издается журнал «Аридные экосистемы», переводимый на английский язык, проводятся научные и научно-практические конференции, круглые столы, и т. п.
Кроме того, анализ Госдокладов («О состоянии и использовании земель Российской Федерации», «О состоянии и охране окружающей среды Российской Федерации») за последние годы показывает любопытную статистику, в соответствии с которой 15 субъектов РФ в 1998 г. были затронуты процессами опустынивания. В докладах за 1999 г. приводятся уточняющие цифры: «Процессы опустынивания или условия, предопределяющие их
опасность, отмечаются в более чем 20 субъектах Российской Федерации». С 2000 г. МНР и Росреестр уже начинают расходиться в оценках. МПР отмечает, что опустынивание затрагивает: в 2000 г. - 35 субъектов федерации, в 2001 г. - 28, в 2002 г. - 35, в 2003 г. - «... более 40», но уже с 2004 г. вновь снижается - до 27. В то же время Росреестр в 2005 г. предоставляет аналогичные данные для 35 субъектов Российской Федерации, а в 2006 г. -лишь для 27.
Я не стал бы так подробно анализировать динамику изменений этих цифр, если бы не являлся сам источником первичной информации о «27-28 субъектах», опубликованной еще в 1999 г. и переданной мной в 2001 г. в МПР. С тех пор кое-что изменилось. Несмотря на то, что наш коллектив (Институт экологического почвоведения Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова) по собственной инициативе проводит постоянный мониторинг новых данных, с 2005 г. ни одна из госструктур у нас этих данных не запрашивала. Из этого можно с большой степенью вероятности делать вывод, что в Госдокладах используется информация, устаревшая как минимум на 12 лет!
Можно, конечно, допустить, что информация о «всплеске» опустынивания в 20022005 гг. была получена уважаемыми государственными структурами из надежных источников, но тогда хотелось бы о них знать, а также знать, что эти источники подразумевают под термином «опустынивание», если охваченные этим явлением регионы могут так резко изменяться в количественном и качественном отношении.
Попробуем проанализировать, что же имеется в виду под термином «опустынивание» составителями Государственных докладов.
В последнем опубликованном Госдокладе «О состоянии и использовании земель в Российской Федерации в 2009 году», где говорится о тех же пресловутых «27 субъектах», опустынивание, как и в докладах 13-летней давности, рассматривается как равный процесс в ряду других деградационных «процессов»: «Среди опасных негативных процессов на территории Российской Федерации интенсивно развиваются эрозия, дефляция, заболачивание, засоление, опустынивание (курсив автора статьи), подтопление, зарастание сельскохозяйственных угодий кустарником и мелколесьем и другие процессы, ведущие к потере плодородия сельскохозяйственных угодий и выводу их из хозяйственного оборота». В тех же терминах описывает опустынивание и доклад, подготовленный от имени МПР. Нетрудно заметить, что эти формулировки, равно как и ранее приведенные формулировки «Комплекса мер.» и проекта 11-П4-02, не вполне соответствуют трактовке КБО. Очевидно, что в таких фразах как «В результате опустынивания аридных территорий природные пастбища теряют свою продуктивность, почвы подвергаются эрозии и засолению, пески оголяются и приходят в движение» (Госдоклад, 2009) отсутствует понимание того, что опустынивание - является не причиной и не простой суммой деградационных процессов, не самостоятельным «процессом», а следствием этих процессов. Опустынивание - это комплексное явление, наступающее в результате совокупного, интенсивного, критического, а зачастую необратимого действия ряда процессов. Опустынивание - это и есть одна из форм деградации земель, и нельзя, следуя подходам КБО, эти две трактовки одного термина рассматривать независимо. Опустынивание представляет собой синергетический эффект природных, социальных и экономических условий и процессов, происходящих в затронутых регионах.
Еще более нелепым в связи со сказанным выглядит подход некоторых «исследователей» опустынивания (исполнителей упоминавшегося выше «Комплекса мер.»), при котором опустынивание рассматривается как «крайние проявления» деградационных процессов. Реально предлагается рассматривать «деградацию земель в смысле критического (предшествующего опустыниванию) проявления всех негативных процессов», а опустынивание - «в смысле крайнего проявления всех негативных процессов». Можно было бы оставить обсуждение таких предложений в рамках научной дискуссии или как некоторый
малозначащий курьез, если бы эти подходы не закладывались в основу подготовки национального законодательства в данной предметной области и национального плана действий по борьбе с опустыниванием. Вольность трактовки термина ставит под сомнение эффективность подготовительных работ по разработке соответствующего законодательства и программных мероприятий, поскольку по причине приоритета КБО над национальным законодательством такие правовые проекты могут быть отвергнуты правовыми управлениями министерств и законодательными органами РФ.
Я - не абсолютный апологет КБО и ни в коем случае не призываю безапелляционно следовать формальным критериям опустынивания в трактовке КБО. Более того, меня не надо убеждать в том, что Россия - страна со своей спецификой, и что многие деградационные процессы с негативными последствиями для экосистем и человека (например, эрозия) распространены не только в засушливой зоне. По этой причине надо смотреть на деградацию земель шире, чем на узкие рамки опустынивания, «зажатого» в диапазоне значений отношения среднего ежегодного уровня осадков к потенциальной эвапотранспирации 0.050.65. Понятно, что искусственное деление регионов, подверженных эрозии, на опустыненные и неопустыненные только по индексу аридности не менее бессмысленно, чем отнесение опустынивания к ряду равноправных процессов, которые это самое опустынивание и вызывают.
Все эти аспекты уже неоднократно обсуждались на многочисленных конференциях, круглых столах и совещаниях, в том числе и проводившихся в нашей стране, и именно поэтому нет смысла еще раз проверять те же «грабли», а следует воспользоваться любым приемлемым подходом, из ранее предлагавшихся.
Какие же решения здесь представляются приемлемыми?
Первый вариант- рассматривать раздельно деградацию земель в засушливых (с возможным обоснованным расширением «засушливости» в пределах России на более северные и гумидные условия) и не засушливых областях страны, а также различать явления и процессы, усиливающие недостаток влаги (или риск его появления и усиления) для природных и социально-экономических систем, от других деградационных процессов (например, заболачивания, радионуклидного загрязнения, воздействия кислотных дождей, закустаривания и т.п.). В пользу этого варианта говорят следующие обстоятельства.
A. Несмотря на то, что Россия - страна с преимущественно холодным гумидным климатом и «только» немногим более 7% ее территории испытывают актуальное опустынивание или воздействие рискообразующих факторов опустынивания, именно на этих землях производится около 80% первичной сельскохозяйственной продукции страны.
Б. Именно засушливые и аридные условия придают негативным явлениям (эрозии, засолению и загрязнению почв и др.) особую остроту, снижая устойчивость земель к деградации, затрудняя естественное восстановление и мероприятия по реабилитации, стимулируя быстрое развитие сопутствующих деградационных процессов по типу цепной реакции.
B. Природная специфика России состоит в том, что здесь расположены одни из немногих аридных регионов мира с отрицательными зимними температурами и коротким вегетационным периодом. Здесь нельзя, как во многих других аридных странах, получать в открытом грунте по 2-3 урожая в год. Вместе с тем, летние засухи, приходящиеся на вегетационный период, оказывают губительное воздействие на естественные экосистемы и агробиоценозы, несмотря на в целом «благоприятные» среднегодовые показатели увлажнения (при преимущественном выпадении осадков в зимний и осенний периоды).
Г. Действие КБО, как нетрудно заметить из ее полного названия, распространяется не только на опустынивание, т.е. явление, формально наблюдающееся в диапазоне принятого в ней индекса аридности от 0.05 до 0.65, но и на явление засухи, которая во многих случаях
проявляется и в гумидных и субгумидных регионах, как следствие деградации почв. И в этом смысле практически все типы деградации почв являются или могут являться причиной засухи, т.е. явления, неблагоприятно сказывающегося на продуктивности земельных ресурсов в результате снижения доступности необходимой влаги растениям. При этом различают атмосферную (климатическую, метеорологическую) засуху, сельскохозяйственную засуху (почвенную аридность) и гидрологическую засуху (истощение местных водных ресурсов). Физические и механические нарушения почв и экосистем практически всегда приводят к структурным нарушениям почв или их потере (эрозия), что с абсолютной неизбежностью ведет к потере водоудерживающей способности почв и возрастанию риска так называемой «почвенной» засухи. Крайние проявления почвенной засухи в гумидных областях - осушенные торфяники - объект крайне высокой пожароопасности. Химическая деградация также практически всегда реализуется в утрате биологического потенциала почв и экосистем, препятствуя развитию и регенерации растительного покрова. В ряде случаев (например, при засолении) это проявляется в форме прямого влияния на доступность влаги растениям (физиологическая засуха), а в других случаях - в форме снижения способности к размножению, развитию и возобновлению (например, при загрязнении).
В любом случае, если рассматривать этот вариант решения как наиболее приемлемый для России, то следует принимать во внимание не «силу» воздействия или «степень» трансформации, а именно возникновение условий невозможности поддерживать сложившийся баланс в природных или антропогенно преобразованных экосистемах, при которых существующая засушливость макро-, мезо- и микроклимата (аридность) или его усиливающаяся засушливость (аридизация) создают условия критического снижения доступности влаги для биоты, социальных и хозяйственных систем. Иначе говоря, опустынивание и засухи следует рассматривать как комплексное природное, социальное и экономическое явление, а не как набор частных процессов или причин деградации земель и тем более - только почв.
Именно поэтому при разработке способов оценки опустынивания и программных мероприятий по борьбе и предупреждению опустынивания и засух следует использовать не только почвенные и иные природные, но и социальные и экономические индикаторы и предпосылки. Даже на самых лучших почвах плохие социально-экономические условия могут привести к их деградации, и наоборот - грамотное управление и достаточные социально-экономические преобразования приводят к улучшению почвенно-экологических условий, проградации почв и восстановлению опустыненных ландшафтов. Это - основа программных мероприятий, которые, кстати сказать, уже были однажды подготовлены и обоснованы (в 1998 г.) группой ученых и практиков по инициативе Госкомэкологии России, и не потеряли своей актуальности по сей день. В связи с этим следует говорить не о подготовке новых предложений по формированию Национальной программы действий по борьбе с опустыниванием и деградацией почв в Российской Федерации (как это предусматривает упомянутый выше проект 11-П4-02), а об актуализации ранее сделанных наработок (Обоснование ..., 1998), которые следует немедленно востребовать и согласовать с текущими государственными программами в области сельского и лесного хозяйства, использования водных ресурсов, социального развития и др.
Второй вариант - отказаться от использования термина «опустынивание» при принятии внутренних политических и законодательных решений в Российской Федерации, полностью заменив его термином «деградация земель», подразумевая под ним трактовку, близкую, не дословно, к принятой в КБО. Следует рассматривать термин «деградация земель» более широко, во всем спектре деградационных явлений природного и антропогенного характера, включая социально-экономические и природные системы. Этот подход довольно успешно
используется рядом международных организаций и не входит в противоречие с КБО, поскольку включает в понятие «деградации земель» наряду с опустыниванием и другие деградационные явления, например обезлесение, заболачивание, бедлендизацию (аналог русского слова «опустошение»). Так, Глобальный эологический фонд (GEF - Global Environmental Facility) определяет деградацию земель как «любую форму ухудшения/порчи природного потенциала земель, которая воздействует на целостность/сохранность экосистем как в терминах снижения устойчивой продуктивности экосистем, так и в терминах природного биологического богатства и поддержки устойчивости». При этом GEF является официальным финансовым механизмом КБО. Всемирный Банк в качестве одного из ключевых направлений своей деятельности называет устойчивое управление земельными ресурсами, рассматривая деградацию земель как ключевое/критическое звено в нисходящей цепи к бедности сообществ, что также не противоречит целям КБО.
Таким образом, поднимая дискуссию по данному вопросу, хотелось бы отметить, что после долгих лет «бомбардирования» руководства России со стороны ученых по поводу важности действий по решению проблем опустынивания, наступил, наконец, критический момент, когда ученое сообщество должно быстро и четко высказать свое мнение по вопросу использования этого термина для дальнейшего принятия политических и законотворческих решений. В противном случае, учитывая противоречия и вольное толкование термина государственными чиновниками, благое дело по разработке законодательной базы и выполнению национальной программы действий по борьбе с деградацией земель может быть опять загублено на корню.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Комплекс мер по борьбе с опустыниванием. 2010. Пресс-служба Минприроды России, 11 Ноября
2010 г. http://www.mnr.gov.ru/news/detail.php?ID=126444&sphrase_id =74819 Конвенция Организации Объединенных Наций по борьбе с опустыниванием в тех странах, которые испытывают серьезную засуху и/или опустынивание. 1994. UN General Assembly. A/AC.241/27. 12 September 1994. RUSSIAN. Original: ENGLISH. http://www.unccd.int/convention/text/pdf/conv-rus.pdf.
66 c.
Конкурсная документация участникам открытого конкурса на право заключения Государственного контракта на выполнение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ для государственных нужд в сфере деятельности Минприроды России за счет средств федерального бюджета по базовым проектам природоохранного направления. 2011. Минприроды России. http://gumis.itenders.ru/ tender_podrob_new.asp?KodTendera=3013160. 73 c. Конституция Российской Федерации. Официальное издание. 2009. 64 с.
Обоснование необходимости решения программным методом на федеральном уровне проблемы борьбы с опустыниванием земель, предотвращения последствий засух и снижения их влияния на устойчивое развитие засушливых регионов России (рукопись проекта). 1998. Госкомэкология РФ. 12 с.
Опустынивание и деградация почв. 1999 // Материалы международной научной конференции, 11-15
ноября 1999 г. М. / Под ред. Г.В. Добровольского, Г.С. Куста. М. 415 с. Перечень поручений Президента РФ по итогам состоявшегося 27 мая заседания президиума Государственного совета, посвященного реформированию системы государственного управления в сфере охраны окружающей среды. 2010. // Поручение № Пр-1640, п.1а от 7 июня 2010 г. http://kremlin.ru/assignments/7980
TO THE USE AND INTERPRETATION OF THE "DESERTIFICATION" TERM IN RUSSIA
© 2011. G.S. Kust
Institute of Ecological Soil Science of Moscow Lomonosov State University Russia, 119992Moscow, Leninskie Gory, MSU. E-mail: gkust@yandex.ru
The article discusses the issue on contradictions and shortcomings in the application and interpretation of the "desertification" term used in the UN Convention to Combat Desertification (UNCCD) ratified by Russia in 2003, and in official documents of the Government of the Russian Federation (State reports, projects, and programs). The attention is paid that the risks connected with these contradictions can cause an inhibition of preparation and implementation of measures combating desertification and soil degradation in Russia. Two different consistent approaches are offered for the further use of this term for internal political and legislative purposes, including state programs in Russian Federation.
Key words: desertification, land degradation, soil degradation, drought, UNCCD (Convention to combat desertification).
