CC BY
66Главный стадиал северопольского оледенения представлен в основном ледниковым и лёссовыми отложениями. На основании геоморфологических (а верхняя часть — и палеонтологических) данных он разделяется на лещинскую и поморскую фазы с мазурской интерфазой между ними. Ледниковые и водно-ледниковые осадки лещинской и поморской фаз составляют ббльшую часть главного стадиала. Позднеледниковые стратиграфические горизонты на Северопольских низменностях и Среднепольских возвышенностях сложены делювиальными, элювиальными, эоловыми и речными осадками.
Голоцен рассматривается в объеме 10 тыс. лет и расчленяется на предбо-реальный, бореальный, атлантический, суббореальный и субатлантический периоды. Основой для такого расчленения морских, озерных, болотных, речных и других типов осадков, мощность которых иногда достигает 20 м, служат особенности их геологического строения, спорово-пыльцевые комплексы и многочисленные абсолютные датировки по МС. Приведена краткая характеристика выделенных периодов.
В заключение необходимо отметить, что рецензируемая монография представляет собой наиболее полную сводку по стратиграфии четвертичных отложений Польши. Составлена она высококвалифицированными специалистами на высоком научном уровне и дает довольно полное представление о современных достижениях и проблемах стратиграфических исследований четвертичных отложений в этой стране. Монография представляет большой интерес для советских специалистов, особенно тех, кто работает на сопредельной территории — в Прибалтике, Белоруссии и на западе Украины.
Н. С. ДемеЬюк
ЕЩЕ РАЗ О МЕСТОНАХОЖДЕНИИ УЛАЛИНКА В ГОРНОМ АЛТАЕ
1. Окладников А.П., Рагозин Л.А., Поспелова Г.А., Гнибиденко З.Н., Шлюков А.И. К вопросу о возрасте Улалинского местонахождения галечной культуры на Алтае // Изв. АН СССР. Сер. геол. 1985. N 7. С. 74—82.
2.Рагозин Л.А., Шлюков А.И. К вопросу о возрасте Улалинской палеолитической стоянки Ц Вестн. МГУ. Сер. 5, География. 1984. N 5. С. 80—85.
Местонахождение каменных изделий Улалинка в г. Горно-Алтайске является одним из пунктов, вызвавших наиболее широкую дискуссию среди публикаций, посвященных древнейшим находкам палеолита в СССР (приведенный ниже список литературы по этому пункту отнюдь не является исчерпывающим). Местонахождение (его называли в печати стоянкой и даже поселением) посещали многие археологи и геологи, высказывались различные мнения о происхождении и геологическом возрасте отложений, вмещающих находки. Дебатировался вопрос о характере самих изделий, так как не все археологи соглашались с наличием следов их искусственной обработки. Условия залегания и геологический возраст находок трактовались по-разному. И в конце концов была предложена и широко опубликована датировка слоя, содержащего каменные изделия, термолюминесцентным методом в 1,5 млн лет.
В августе 1982 г. в Москве во время XI Конгресса ИНКВА по инициативе руководства Института истории, филологии и философии СО АН СССР было проведено специальное заседание, посвященное обсуждению вопроса об оценке материалов Улалинского местонахождения и целесообразности их публикации. В заседании приняли участие практически все крупнейшие советские археологи-палеолитчики, а также геологи и палеогеографы, изучающие геологию палеолита. В том числе присутствовал (ныне покойный) геолог Л.А. Рагозин, инициатор и главный сторонник удревнения Улалинского местонахождения.
На заседании было проведено широкое обсуждение геологии и археологии этого пункта и выслушано много критических замечаний. Общее мнение склонялось к тому, чтобы воздержаться от публикации материалов по Улалинке до проведения там новых детальных исследований и разрешения основных дискуссионных вопросов. К сожалению, несмотря на то что новых материалов получено не было, в наших авторитетных изданиях появились статьи о возрасте этого местонахождения, содержание которых вынудило авторов написать настоящую рецензию. Во время работы над ней мы испытывали определенные сомнения и колебания, поскольку пришлось затрагивать имя неутомимого исследователя Сибири академика А.П. Окладникова, о деятельности которого на упомянутом выше заседании было сказано много теплых слов.
Заслуги А.П. Окладникова в изучении палеолита Сибири трудно переоценить. Историку науки нельзя будет пройти мимо того факта, что он был первым среди советских ученых, обратившим внимание на галечные орудия — чопперы и чоппинги и оценившим их значение для древних этапов палеолита. От признания древности этих орудий А.П. Окладников легко перешел к идее о значительно более раннем появлении человека в Сибири, чем это считалось. Эти идеи были высказаны им в связи с находками галечных орудий на местонахождениях Филимошки, Усть-Ту, Кумары (Окладников, 1968). Несмотря на то что нижне-среднеплейстоценовый возраст этих местонахождений однозначно подтвердить не удалось, сама идея о заселении Сибири в нижнем палеолите не оказалась забытой.
Первые находки, заинтересовавшие А.П. Окладникова, сделанные в 1961 г. на берегу небольшой речки Улалинки в черте Горно-Алтайска, не явились для него неожиданностью. Они легли на уже подготовленную почву представлений о том, что до верхнего палеолита, уже хорошо известного на Алтае, существовали более ранние культуры, в том числе и галечные. И последние могли быть сколь угодно древними.
Поэтому как первые датировки местонахождения Улалинка геологами, связанные с разрезом левого берега реки (средний или ранний плейстоцен), так и пересмотр возможного возраста памятника и кажущаяся совершенно фантастической дата 1,5 млн лет были приняты А.П. Окладниковым как должное. В данном случае он полностью положился на геологов и других специалистов.
Обратимся к геологии местонахождения Улалинка и ее геоморфологическому положению. Описываемый пункт, подмываемый речкой Улалинкой, находится в северных предгорьях Алтая на выположенной поверхности отрога .небольшого хребта. Авторами рецензируемых работ приводятся краткие сведения о коренной геологии и тектонике региона.
Террасовидная поверхность, с которой связано местонахождение, возвышается над урезом Улалинки на 15—16 м, образуя обрывистый склон, прикрытый толщей рыхлых отложений. Первые находки каменных предметов сначала были обнаружены на поверхности, а затем в отложениях склона, вскрытых в 60-х годах ступенчатым раскопом. В разрезе выделено две толщи резко отличных пород, залегающих несогласно. Верхняя толща, которая, в свою очередь, разделяется на две пачки (общая мощность около 9 м), сложена суглинистым материалом. В основании ее верхней части встречены изделия позднего палеолита. Нижняя толща (пройдено около 6 м), представленная беспорядочно расположенным грубым материалом, описывается как валунно-галечная или дресвяно-щебнистая. К ее кровле приурочены находки кварцитовых предметов, связываемые с деятельностью ископаемого человека. Вмещающие отложения трактовались различными исследователями как пролювиальные, ледниковые (морена), коллю-виальные и т.д. Авторы рецензируемых статей считают их оползневыми. По их мнению, толща рыхлых образований находится в несмещенном состоянии только наверху, на выположенной поверхности, где она была вскрыта раскопками 70-х годов. Верхняя толща имеет здесь значительно меньшую мощность (3—4 м) 134
и более четко, чем на склоне, разделяется на две разнохарактерные пачки (в связи с чем ее нижняя часть рассматривается как средняя).
На этом разрезе основаны, по существу, все выводы авторов о возрасте Улалинского местонахождения.
Верхняя толща сводного разреза, приведенного Л.А. Рагозиным и А.И. Шлю-ковым в рецензируемой статье, представлена суглинками в основном лёссового характера (слои 1—4). Она имеет мощность около 2 м и содержит в своем основании небольшое число позднепалеолитических изделий из черного кремня. Этой толще приписывается делювиальный генезис и позднеплейстоценовый возраст.
Средняя толща (слои 5 и 6) мощностью 1—1,2 м сложена более глинистыми серыми и буроватыми породами, обнаруживающими признаки слоистости. В нижней ее части встречается редкий мелкий гравий. В этой толще обнаружены остатки грызунов (лагурид), "в строении зубов которых есть архаические черты, позволяющие считать их древнее ранней поры верхнего палеолита" (Окладников и др., 1985, с. 75). По генезису данная толща отнесена к делювиально-пролювиальным отложениям, а стратиграфически сопоставляется с краснодубровской свитой Верхнего Приобья и датируется средним плейстоценом, в основном по фауне грызунов. Подошва данной толщи четкая и неровная, свидетельствующая о наличии здесь большого временнбго перерыва.
Ниже выделяется резко отличный слой 7, имеющий мощность от нескольких сантиметров до 0,5 м. Слой 7 характеризуется как "галечник с золотисто-желтым глинистым заполнителем" (Рагозин, Шлюков, 1984, с. 81). В другой работе идет речь о "культурном слое (0,25 м), представленном желтой глиной с кварци-товыми гальками, валунами и галечными орудиями" (Рагозин, 1982, с. 120). В ряде работ слой называется валунно-галечным, а некоторыми исследователями — щебнисто-дресвяным. Есть и такая характеристика: между покровными суглинками и корой выветривания окремненных сланцев "в нижней части склона вклинивается маломощный (10—25 см) горизонт переотложенной коры выветривания — оранжево-желтых, охристо-желтых небольших плиток и чешуек серитицизирован-ных сланцев, дресвы кварца и кварцитов. К этому горизонту приурочены находки" (Барышников и др., 1984, с. 32).
В описании Л.А. Рагозина и А.И. Шлюкова ниже слоя 7 выделяются еще слои 8—10 пестроцветных глин с выветрелым щебнем общей мощностью 2,2 м. Отсюда в основном получена опубликованная дата 1,5 млн лет. "Отбор образца производился из кровли горизоига прослоем мощностью около 50 см, преимущественно из слоев 8 и 9 вышеприведенного разреза" (Рагозин, Шлюков, 1984, с. 83). Всей нижней толще приписывается пролювиально-коллювиальное происхождение. Она сопоставляется с кочковской свитой, широко развитой на юге Западной Сибири, и датируется плиоценом.
Результатов каких-либо анализов описываемых отложений в опубликованных работах не приводится. Единственно, что представлено достаточно полно, — это описание данных палеомагнитного изучения. Верхняя часть разреза до слоя 7 показала прямую намагниченность и однозначно сопоставляется с зоной Брюнес, а нижняя, имеющая обратную намагниченность, — с зоной Матуяма. В прямой зоне выделены две маломощные палеомагнитные аномалии — одна в верхней, а другая в средней части разреза.
Посмотрим, в какой степени обоснован геологический возраст отдельных толщ, устанавливаемый авторами статей.
Верхняя часть разреза вопросов не вызывает. Что касается средней части, то С.М. Цейтлиным (1986) достаточно подробно изложены те сомнения, которые возникают при безоговорочном отнесении этой маломощной (всего 1—1,2 м) толщи к краснодубровской свите. Мы не будем их здесь повторять. Были высказывания о ее верхнем и среднеплейстоценовом возрасте. Вторая точка зрения базировалась на находках остатков мелких грызунов, близких к фауне грызунов
из обнажения у Красного Яра на р. Убе. Толща аллювиальных отложений, как и прикрывающие ее лёссовидные суглинки, была отнесена там к среднему плейстоцену, а комплекс мелких грызунов, найденных в покровной толще, датировался временем рисского оледенения. В том же слое было обнаружено два мусть-ерских (по определению С.Н. Астахова) отщепа (Минина, Борисов, 1968).
По поводу этого разреза возникают следующие сомнения. Есть ли твердая уверенность в том, что аллювий и прикрывающие его суглинки одновозрастны? Не относятся ли последние к более позднему (верхнеплейстоценовому) времени? Наличие мустьерских форм свидетельствует, по современным представлениям, о верхнеплейстоценовом возрасте вмещающих отложений.
Комплекс мелких млекопитающих из Красного Яра, который рассматривался в свое время как заведомо среднеплейстоценовый, изучался B.C. Зажигиным и, по его устному сообщению, может быть отнесен в равной степени как к среднему, так и к верхнему плейстоцену. Да и само определение возраста этой фауны в первой рецензируемой статье "древнее ранней поры верхнего палеолита" (с. 75) вызывает вопрос. Верхний палеолит начинается, как известно, 35—40 тыс. л.н. Почему тогда речь идет о среднем плейстоцене? Ведь может быть и верхний. Таким образом, датировка слоев 5 и 6 Улалинского разреза средним плейстоценом по сходству ее мелкой териофауны с фауной Красного Яра не может считаться окончательной.
Г.А. Поспелова, принимающая краснодубровский (среднеплейстоценовый) возраст средней части Улалинского разреза, выделяет здесь палеомагнитную аномалию, прослеживающуюся в двух разрезах. С большими оговорками она оценивает возраст этой аномалии в 100 тыс. лет, а нижней границы прямой зоны — приблизительно в 300 тыс. лет. "Однако, — пишет она, — эти возрастные оценки следует рассматривать только как предварительные" (Окладников и др., 1985, с. 77). В сводном палеомагнитном разрезе Улалинского местонахождения эти цифры даются со знаком вопроса. В решении Всесоюзной конференции по геохронологии четвертичного периода 1985 г. был принят специальный пункт, призывающий к крайней осторожности в использовании "абсолютных" цифр на основании результатов палеомагнитных исследований (особенно экскурсов), не подкрепленных данными других методов. В данном случае такая осторожность не соблюдена. Датировки Г.А. Поспеловой даются предварительно, что неоднократно ею подчеркивается. JI.A. Рагозин и А.И. Шлюков (1984, с. 84) без оговорок пишут: "средняя сероцветная глинистая пачка по данным палеомагнетизма может относиться к возрастному диапазону от 300 до 700 тыс. лет". Знаки вопроса с тех цифр, где они имеются на сводной колонке Г.А. Поспеловой, в данной работе сняты (Там же, с. 82). Ссылка на источник сведений по палеомагнитным исследованиям дается здесь неточно. Авторы ссылаются на работу Г.А. Поспеловой, З.Н. Гнибиденко, А.П. Окладникова (1980), тогда как в тексте приводятся данные более поздних работ, что вызвало естественное недоумение С.М. Цейтлина в его рецензии (1986).
Так обстоит дело с вопросом о возрасте средней маломощной толщи Улалинского разреза. Неясностей здесь остается много, и ее верхнеплейстоценовый возраст (Цейтлин, 1979) отнюдь не исключается.
Граница между средней и нижней толщей разреза очень резкая, что свидетельствует о большом перерыве в отложении осадков. Г.А. Поспелова оценивает этот перерыв по крайней мере в 400 тыс. лет (от 300 тыс. лет для подошвы средней части разреза до начала зоны Матуяма с обратной намагниченностью нижней толщи). Слой 7 с находками кварцитовых изделий авторы рецензируемых статей относят к кровле нижней толщи. В сводной палеомагнитной колонке так и показано, хотя по конкретным разрезам видно, что контакт между средней и нижней толщей с трудом фиксируется (см.: Окладников и др., 1981, рис. 2). Образцы из него отобраны полностью только в одном разрезе III (IV на рисунках в рецензируемых статьях), где вместо обратной полярности для нижней части разреза 136
отмечена палеомагннтная аномалия (что объясняется характером и расположением разреза по отношению к склону).
Кварциты, среди которых выделены обработанные предметы, в коренном залегании принадлежат к комплексу позднепротерозойских отложений, располагающихся на небольшой глубине в близлежащих к Улалинке увалах, т.е. являются местными породами (Окладников и др., 1985, с. 75). Согласно изложенным данным, кварцитовые гальки с искусственными сколами строго приурочены к слою вязких глин (слой 7), переполненных грубым материалом, имеющему мощность практически от 0 до 0,5 м. Другими словами, они находятся на контакте двух толщ, а местами внедряются в слой глин на глубину до 0,5 м. Поскольку указанный контакт свидетельствует об огромном временнбм перерыве, можно предположить, что суолы на гальках были сделаны не в процессе отложения пестроцветных глин, а в более позднее время и ископаемый человек обитал здесь в какой-то период на уже сложившейся поверхности, подвергавшейся воздействию самых разнообразных природных процессов. Может возникнуть вопрос: каким образом обработанные гальки попали в глину на глубину до 0,5 м? Авторы пишут: "Среди кварцитовых галек встречаются и обработанные человеком. Они также погружены в эту яркую глину и органично связаны с ней" (Окладников, Рагозин, 1982а, с. 117). Нам представляется, что А.П. Окладников отбирал весь кварцитовый материал без внимательного изучения каждого предмета на месте. Каждая галька определенной формы забиралась для дальнейших исследований, причем фиксация точного места отбора, по-видимому, не всегда проводилась. В последнее время наши крупнейшие ленинградские археологи-палеолитчики провели детальное изучение Улалинской коллекции. Из всей массы просмотренного материала (около 2000 предметов) они выделили "среди массы галек желтого кварцита с аморфными плоскостями раскалывания около сотни артефактов" (Абрамова, 1986, с. 276). Это свидетельствует о том, что только 5% отобранного материала может быть связано с деятельностью ископаемого человека. И вполне логично предполагать, что именно те предметы, которые находились внутри полуметрового слоя глин, относятся к 95%-ной массе необработанных галек. В пользу этого говорит еще одно обстоятельство. JI.A. Рагозин и А.И. Шлюков (1984, с. 84) пишут, говоря о крепкой глинистой обмазке галек и галечных изделий: "Следует заметить, что обмазка отсутствует в местах сколов на орудиях, которые, по мнению А.П. Окладникова, произведены человеком". Это, несомненно, довод в пользу более позднего возраста обработки галек. Что же касается термолюминесцентной даты в 1,5 млн лет, то, как уже указывалось, она относится к слоям, не содержащим кварцитовых изделий. И можно только удивляться, читая в одной из работ JI.A. Рагозина: "Анализ показал, что культурный слой1 с улалинскими галечными орудиями имеет возраст 1 млн 480 тыс. лет" (1982, с. 121).
В итоге работ, проведенных А.П. Окладниковым и его основным соавтором Л.А. Рагозиным на описываемом местонахождении, они пришли к весьма от-вественным выводам, которые сформулированы следующим образом: «Предгорья Алтая входили в область захоронения (вероятно, распространения. — В. Р.) "человека умелого" — не разумного, а именно "умелого", овладевшего искусством изготовления галечных орудий» (Окладников, Рагозин, 1982а, с. 115). Или: "Наряду" с появлением новых видов в составе подпуск-лебяжинского комплекса фауны могли также образовываться новые популяции и у наших человеческих предков. Трудно сказать, в какой степени эти популяции отличались от родительских исходных форм. Неизвестно также, выходили ли отличительные черты новых популяций за пределы видовых признаков. Ясно лишь, что в истории развития человека установлен очень важный факт: появление в Сибири его нового вида,
1 Выше в той же работе (с. 120) указывается, что культурный слой, обнаруженный в верхней части толщи глин, имеет мощность 0,23 м.
умеющего изготовлять галечные орудия" (Там же, с. 121). И далее: "В Сибири находки гоминид пока неизвестны, и логично предположить, что улалинский человек — пришелец, мигрировавший из Африки" (Там же, с. 122).
Эти выводы базируются на двух основных допущениях:
1. Климатические условия Горного Алтая в виллафранкское время, к которому указанные авторы относят найденные изделия, были благоприятны для существования человека самого примитивного вида. Мы читаем: "... в связи с предкочковской фазой тектогенеза... происходила активизация процессов горообразования, сопровождавшихся значительными изменениями окружающей среды, приведшими, по К.К. Флерову... к крупной глобальной перестройке териофауны этой территории" (Там же, с. 123). Здесь явное недоразумение. В работе К.К.Флерова (1979, с. 971) говорится о том, что перестройка фауны млекопитающих происходила на разных континентах неодновременно. В конце плиоцена сформировались экваториально-тропические териофауны, тогда как фауны палеаркти-ческая и неоарктическая сложились в конце плейстоцена и в голоцене. Это противоречит мнению авторов о почти одновременном появлении гоминид в разных климатических поясах в верхнем плиоцене. О какой же "этой территории" идет речь?
2. Кости улалинского человека, а также предшествующих ему форм, хотя и неизвестны на сегодняшний день, могут быть найдены в будущем или не сохранились ввиду неблагоприятных условий захоронения.
Конечно, любое теоретическое построение, созданное по принципу "А почему бы ц нет?!", может быть сделано достаточно стройно и иметь вид логически обоснованного. Но поскольку факт отсутствия не является, строго говоря, доказательством, эти положения должны быть подкреплены достаточно весомым количеством принятых научной общественностью фактов. А этих фактов в теоретической платформе, объясняющей возможность присутствия Homo habilis так далеко на север от места его возникновения (ведь Улалинка расположена примерно у 52° с.ш.!), явно недостаточно.
Исходя из совершенно правильной предпосылки о том, что улалинский человек не мог иметь автохтонного происхождения, а связан с единой прародиной человечества — Восточной Африкой, А.П. Окладников и JI.A. Рагозин допускают возможность прямой миграции, полагая, что она происходила максимально быстро, как это свойственно некоторым животным, например слонам1 (Окладников, Рагозин, 1982а, с. 122).
Такая возможность маловероятна и практически недоказуема, по крайней мере до тех пор, пока на Алтае не будут найдены кости Homo habilis. Для подтверждения своей идеи авторы ссылаются на находки древних орудий и костных остатков, сделанные на весьма отдаленных территориях. Они, например, утверждают, что галечные орудия Улалинки аналогичны орудиям из Юньмоу, найденным вместе с двумя зубами гоминид в Южном Китае. Однако таксономическая позиция антропологических находок из Юньмоу еще не определена, а предложенная ранее дата 1,7 млн лет (по данным палеомагнетизма) подвергается серьезному сомнению (Li Yanxian, 1983, с. 185—186). Кроме того, орудия из Юньмоу ничем не напоминают крупные галечные изделия из Улалинки. Да и вообще сравнивать между собой древнейшие доашельские индустрии практически невозможно. Сходны только некоторые технические и типологические моменты, но в целом все олдувайские индустрии, как это хорошо видно в Восточной Африке (Када-Гона, находки в долине р. Омо, Кооби-Фора, Олдувай и т.д.), сугубо индивидуальны и могут быть сравнимы только по одинаковым хронологическим срезам, а не археологически.
1 Крайне неудачна» параллель. Ведь это было время расцвета хоботных. Да, они, подобно современным слонам, вероятно, могли проходить до 100 км в день по пересеченной местности. А зарождающихся гоминид, несомненно, было численно очень мало. И у них не было причин для столь дальней миграции на север.
Весьма огорчительно, что в первой из рецензируемых работ постулируются данные, которые не подтверждаются фактическим материалом и могут ввести в заблуждение неискушенного читателя. Написано: "Древнейшая культура галечных орудий на других территориях от Эфиопии до Южной Африки, от Индии до Китая и Индонезии имеет возраст от 2,5 до 1,5 млн лет... К этому большому ареалу присоединяется и Сибирь" (Окладников и др., 1985, с. 81). В настоящее время возраст каменных изделий 2,5 млн лет известен с относительной достоверностью только для Восточной Африки (Афар). Даже в Южной Африке в ассоциации с австралопитеками наличие так называемой олдувайской, или олдованской, культуры подвергается сомнениям. Подлинное развитие там имеет только (в более позднее время) ашель. В Индии нет датированных находок такого возраста. В Индонезии (на Яве) находки питекантропов, геологический возраст которых не превышает 1 млн лет, не сопровождаются каменными изделиями. Из Китая с достоверностью не известно палеолитических индустрий древнее 1 млн лет. В зарубежной литературе иногда появляются непроверенные сведения о большом возрасте тех или иных культур, но они обычно быстро развенчиваются. При использовании таких публикаций требуются известная осторожность и анализ их с геологических позиций.
Как же в действительности обстоит дело с древнейшими памятниками Евразии? В настоящее время большинство исследователей считают, что синста-диальные памятники дренейшей поры нижнего палеолита не являются для разных континентов синхронными. Между зарождением галечной культуры в Восточной Африке и ее распространением на другие территории существовал огромный временной промежуток. Хорошо известно, что, несмотря на отдельные попытки удревнения некоторых местонахождений на Европейском континенте, нет реальных находок, которые были бы старше 1 млн лет. А те памятники, которые датируются гюнцским1 временем и имеют достаточный набор бесспорно археологических предметов, насчитываются единицами (Валлоне, Солейяк, Королево, слой 8). Поэтому есть основания думать, что в Европу из Африки мигрировал не Homo habilis, a Homo erectus, ибо только последний в силу более высокого интеллекта и, как следствие, владения более развитыми орудиями мог адаптироваться к изменениям привычной экологической ниши.
Что касается Азии, то реальным древнейшим памятником континента продолжает оставаться Убейдия, хотя твердая дата этой стоянки (вернее, целой серии стоянок, причем разновременных) пока не установлена. Судя по сериям каменных орудий, более вероятен возраст, приближающийся к 1 млн лет.
В Средней Азии в связи с обнаружением стоянки Кульдара появилась возможность опустить нижнюю границу палеолита до 800 тыс. лет. В Китае, если не считать сенсационных, но не имеющих достаточно четких обоснований возраста памятников типа находок в Нихэвань, Сихоуду, Юньмоу, возраст древнейших памятников (Гунвалин, Кэхэ) не старше этого же времени.
Таково положение с теоретической основой возможности появления на Алтае первобытного человека виллафранкского возраста. И нужно сказать, что в итоге реальное положение данной проблемы отнюдь не в пользу высказываний А.П. Окладникова и JI.A. Рагозина.
Много пищи для сомнений дает и фактический материал, полученный при исследовании Улалинки. Журнальных статей, связанных с исследованиями этого объекта, накопилось немало, но за исключением одной работы (Окладников, 1972) каменные изделия подробно не описаны. Да и в указанной публикации даны орудия^ полученные в результате первых раскопок на склоне, осуществленных в 1969 г., когда золотисто-желтая глина еще не была опознана как единст-
1В современных стратиграфических схемах гюнц представлен в очень сокращенном объеме — не старше 0,9 млн лет.
венный слой, содержащий каменные орудия. Так что представить себе точное положение описанных А.П. Окладниковым в 1972 г. находок в стратиграфии стоянки не представляется возможным.
И вообще, судить о масштабах раскопок и их "коэффициенте полезного действия" чрезвычайно трудно. Реальные площадки раскопов нигде не приведены, что не дает возможности представить себе площадное распространение обработанных галек, которые рассматриваются как нижнепалеолитические орудия. Единственная опубликованная схема (Окладников, Рагозин, 1982а, рис. 1), передавая несколько странную с точки зрения обычных правил ведения раскопов конфигурацию раскопочных площадок 1969—1974, 1977—1978 гг., не сопровождается масштабом.
Фотография раскопок 1969 г. (Окладников, 1972) показывает серию длинных многометровых траншей-уступов с шириной ступени 1,5—2 м. Эта "лестница" охватывает основную часть склона (по вертикали) в районе стоянки, но из какой его части извлечены гальки со сколами, точно не указано. Известно только, что эти гальки связаны с рыхлой валунно-галечной толщей и что никакого определенного порядка в распределении артефактов в ней не наблюдалось.
Ни в одной из известных публикаций не имеется вертикальных разрезов, а также горизонтального плана раскопа или хотя бы описания положения галек со сколами по отношению к мощности толщи, их включающей (в одном случае говорится о том, что она достигает 0,5 м, в другом говорится о культурном слое мощностью 0,25 м). А более или менее детально описаны находки лишь раскопок 1969 г., когда вышеприведенные условия залегания еще не были известны. Отсутствие элементарно необходимых сведений по планиграфии и вертикальному распространению находок абсолютно исключает возможность какой-то их интерпретации (стоянка, остатки небольшого охотничьего лагеря, размытый "жилой горизонт", переотложенные вместе с галечником орудия и т.д.). Археологи, занимающиеся палеолитом, хорошо знают, насколько важно взаиморасположение предметов и насыщенность изделиями различных участков поверхности. Вертикальные же отметки каждой находки должны помочь в определении генезиса галечника и выявить "жилые горизонты" культурного слоя, если они имеются.
К сожалению, мы полностью лишены этих данных. Никакой статистики в распределении галек со сколами не опубликовано. Затруднительно разобраться и с шифровальными описями улалинских находок, хранящимися в Новосибирске. Не была сделана даже попытка установить реальную площадь стоянки.
Перейдем теперь к анализу самих галечных изделий из Улалинки. Прежде всего вернемся к многократным ссылкам на сходство последних с материалами из Олдувайского ущелья. Еще раз подчеркнем, что подобные ссылки абсолютно неоправданны и не могут служить основой для признания улалинских находок древнейшими артефактами. В олдувайской индустрии включая и нижний горизонт мы имеем нормальный набор орудий-отщепов, чопперов и чоппингов, полиэдров, грубых нуклеусов, триэдров, скребел и скребков. И комплекс Олдувая — это не "первоорудия", как называют находки из Улалинки авторы рецензируемых работ (Окладников, Рагозин, 1982а, с. 116). Так что сравнивать, собственно говоря, нечего. То же можно сказать о сходстве "первоорудий" с орудиями из Убейдии, Гунвалина,, Королеве (слой 8) и других древнейших стоянок Евразии. Улалинский материал не имеет аналогий нигде и должен сам постоять за себя.
Материалом для изготовления "орудий" на Улалинке служил желто-белый кварцит (гальки или обломки) в такой степени, что А.П. Окладников называет улалинскую индустрию "кварцевым палеолитом".
Всего А.П. Окладниковым опубликовано 14 изделий (Окладников, 1972, рис. 2,3). На всех рисунках показана вторичная обработка. Шесть орудий приведено на фотографиях в научно-популярной статье А.П. Окладникова и Л.А. Рагозина 140
(19826, с. 12—13). Фотографии нечетки и сложны для восприятия. На трех из них видны сколы, в одном случае вроде бы грубая ретушь. Абсолютно не убеждает данное в шести плоскостях "орудие универсального назначения". Таким образом, описана и зафиксирована в рисунках и фотографиях ничтожная часть коллекции, которая насчитывает более 2000 экземпляров.
Мы здесь не будем повторять описания изделий из Улалинки, сделанные в 1972 г., и приводить доводы А.П. Окладникова в пользу правомерности выделения в описываемом материале семи различных групп, отсылая заинтересованного читателя к первоисточнику (Окладников, 1972, с. 7—19). Описания, как и рисунки, выполнены на профессиональном уровне; с ними не стоит спорить, если не иметь собственного мнения, возникшего при визуальном знакомстве с коллекцией из Улалинки.
Об особом, можно сказать, крайнем архаизме типологии и техники раскалывания индустрии Улалинки говорилось не раз: "чоппинги... характеризуются крайней примитивностью формы и техники. Это почти необработанные гальки, слегка тронутые рукой человека" (Окладников, 1972, с. 13). Указывается, что "техника обработки камня и каменных изделий настолько примитивна и своеобразна... что их вообще невозможно классифицировать в рамках обычной нижнепалеолитической типологии, невозможно найти им место в номенклатуре классических западноевропейских схем" (Там же, с. 18). Или: "Архаичная, в полной мере первобытная улалинская культура" (Рагозин, 1982, с. 121). Еще один пример: "Характер обработки камней говорит о том, что здесь перед нами свидетельства, оставленные самым началом человеческой истории" (Окладников, Рагозин, 19826, с. 12).
Авторам кажется, что подчеркивание архаичного характера улалинской индустрии обеспечивает принятие глубокой древности Улалинки и объясняет ее: "... техника обработки камня и инвентаря нижнего слоя Улалинки характеризуется в целом чертами особой примитивности, а вместе с тем и древности" (Окладников, 1972, с. 16).
Большое внимание уделяет А.П. Окладников особому типу изделий Улалинки, которые абсолютно преобладают. Это "грубо расколотые гальки кварцита. Гальки расщеплялись как бы одним ударом, направленным вдоль длинной оси гальки" (Там же, с. 11). В итоге галька раскалывалась на две .плоскоовальные половинки, которые А.П. Окладников называет лепешками. Это и есть, по его мнению, типично улалинский характер обработки камня. Здесь "отчетливых следов ударных бугорков не видно, фасетки сколов бесформенные, с защепами, без четких раковистых углублений. Негативы ударных бугорков не прослеживаются" (Там же, с. 11). Как же раскалывались такие гальки, из которых, согласно описаниям А.П. Окладникова, в большинстве случаев изготовлялись "рубила-скребла", "рубилообразные орудия", "орудия с носиком" и т.д.? Поскольку хорошо известными обычными приемами раскалывания камня таких лепешек не получить, А.П. Окладников приходит к остроумному и неожиданному решению: "... возникает мысль, что древние обитатели Улалинки расщепляли гальки кварцита также и при помощи огня. Камень сначала раскаляли, а затем бросали в воду. В результате такой операции он трескался на части: гальки раскалывались соответственно естественной спайности именно на такие лепешки-половинки..." (Окладников, 1972, с. 17).
Здесь можно высказать два замечания. Прежде всего, использование человеком огня в любой форме в виллафранкское время вообще еще не доказано. Единственное свидетельство этому — кусочки спекшейся глины в Чесованье в Восточной Африке; хотя они и привлекают наше внимание к такой возможности, но не могут гарантировать ее доказательность. Да и одно дело костер, у которого грелись или готовили пищу хабилисы, скорее всего еще боявшиеся огня, другое — технологический прием, достаточно сложный, да еще стандартно повторяющийся.
В такую возможность верится мало. Группа ученых из Томска провела эксперимент с "огневым раскалыванием" улалинского кварцита и установила, что при операции, подобной той, которая описана А.П. Окладниковым, горная порода растрескивается и распадается на мелкие обломки и никаких лепешек не получается (Барышников и др., 1984, с. 33—34). Кстати, подобные лепешки, отскакивающие от гранитных валунов, достаточно часто встречаются в аллювии горных рек Средней Азии.
Индустрия Улалинки, насколько можно судить по описаниям, к которым мы обращались выше, получается архаичнее всего, что известно о древнейших индустриях каменного века вообще. И здесь вряд ли помогает ссылка на крайнюю грубость первичного материала (Окладников, 1972, с. 16). Известны артефакты, выполненные из не менее непластичного материала, того же крупнозернистого кварцита, но обладающие всеми признаками преднамеренного скалывания.
Возьмем древнейшие из известных на сегодняшний день индустрии. Например, даже в находках из Када-Гона, Гамборе I, Кооби-Фора, Олдувая, т.е. в памятниках, располагающихся между 2,6—1,5 млн л.н., можно видеть достаточно четкие признаки преднамеренного скалывания. Это говорит о том, что первые орудия сразу же несли на себе определенные, достаточно ясные, хорошо фиксируемые признаки обработки камня. Очень может быть, что "праорудий" или "перво-орудий" просто не существовало. Коль скоро австралопитеки начали сознательно раскалывать камень, т.е. создавать артефакты, последние сразу же несли на себе достаточно хорошо прослеживаемые следы преднамеренного скалывания. Другое дело, что ранние гоминиды могли пользоваться естественными обломками камня и осколками в "доорудийный период". Но можем ли мы говорить тогда о человеке, памятуя, что человек есть животное, делающее орудия? Ведь грань, отделяющая собственно человека от животного, и определяется появлением орудий труда. Как бы ни были примитивны орудия, они должны нести на себе следы преднамеренной обработки, отражать действие человека по производству специально им подготовленного предмета, помогающего человеку произвести те или иные трудовые действия. Следуя этой логике, можно сказать, что те предметы в коллекции Улалинки, которые не несут, как говорит А.П. Окладников, следов преднамеренного скалывания, не являются изделиями рук человека. Это заключение должно относиться не только к кварцитовым лепешкам, хотя к ним в первую очередь, но и к галькам и обломкам кварцита с отдельными сколами. Последние могут появляться в тех случаях, когда галька вовлекается в быстрый поток, несущийся в узком ложе, что очень характерно для горных стран. Встречаются подобные гальки, напоминающие галечные орудия, и в аллювии больших рек (Ранов, Жуков, 1979). Достаточно вспомнить хотя бы ныне полностью развенчанную и отвергнутую кафуанскую культуру Южной Африки, среди "артефактов" которой нетрудно найти сравнимые с улалинскими псевдоорудия.
Настораживает еще одно обстоятельство. Хорошо известно, что не существует индустрий, состоящих только из галечных орудий и других типов орудий, сделанных из одного обломка (или гальки) камня (core tools английских авторов). Даже в самых древних упоминавшихся выше индустриях существуют орудия на отщепах или осколках, получающихся при обработке галек. Но последней категории, столь обильной на всех стадиях палеолита, почти нет в Улалинке. А как же тогда делались чопперы, чоппинги и рубила-скребла Улалинки? Характер и особенности отщепов, получающихся при обработке core tools, хорошо изучены французскими исследователями и общеизвестны. Выходит, что орудия Улалинки делались где-то вне площади стоянки и приносились туда уже в готовом виде. Но подобное положение нуждается в развернутом объяснении, которого, к сожалению, в рассматриваемых публикациях найти нельзя, наоборот, местонахождение характеризуется как поселение-мастерская (Окладников и др., 1981, с. 59).
Нужно сказать, что В.А. Ранову неоднократно в течение многих лет, благодаря любезности А.П. Окладникова, приходилось знакомиться с коллекциями из Улалинки. Он пришел к выводу, что отнесение кварцитовых улалинских находок к изделиям рук человека не может быть решено однозначно. Здесь все зависит от личного восприятия коллекции. Этим можно объяснить признание улалинского комплекса (или части его) бесспорно нижнепалеолитическим со стороны авторитетной комиссии ленинградских археологов.
"Загадка Улалинки" может быть разрешена лишь при новых исследованиях, в процессе которых будут использованы все необходимые приемы раскопок и фиксация обнаруженных предметов, будут составлены горизонтальные планы по слоям снятий, установлена хотя бы в общих чертах площадь стоянки и определены ее границы, приведена статистика обработанного камня и полное описание всех компонентов индустрии (причем в данном случае необходимо сопровождать публикацию рисунков хорошо сделанными фотографиями). При этом должны быть окончательно решены все вопросы, связанные с генезисом и возрастом галечника, содержащего индустрию Улалинки. Для этого на местонахождении и в его окрестностях квалифицированными специалистами должны быть проведены детальные геологические исследования и выполнены все возможные лабораторные анализы отложений Улалинского разреза. Без осуществления указанных работ Улалинка не может рассматриваться в качестве нижнепалеолитической стоянки глубокой древности.
Какие же выводы в целом можно сделать из всего изложенного?
1. Геологический возраст разреза местонахождения Улалинка, вызывающий столько противоречивых мнений, остается неясным. Несомненно лишь, что там имеются по крайней мере три разновозрастные толщи, нижняя из которых отделена от вышележащих очень большим временном перерывом. Верхняя пачка относится к позднему плейстоцену. Вопрос о возрасте и генезисе пачек, залегающих ниже, остается открытым.
2. Принадлежность кварцитовых изделий (если их считать таковыми), составляющих ничтожный процент от общей собранной массы кварцитовых галек и щебня, к нижней пачке пород не может быть принята с достаточной уверенностью. Все факты говорят в пользу того, что они относятся скорее к контакту между нижней и средней толщей. Глубокая древность находок, приводимая в рецензируемых работах, не имеет фактического обоснования.
3. При упоминании о "древнейшей культуре галечных орудий", ее возрасте и распространении в первой из рецензируемых статей, так же как и в ряде других публикаций авторов, допускаются серьезные фактические неточности общего характера, которые могут дезориентировать читателя. Делать какие-либо выводы в этом направлении, тем более базируясь на материалах Улалинки, по меньшей мере преждевременно.
ЛИТЕРАТУРА
Абрамова З.А.[Рецензия] // Сов. археология. 1986. N 1. С. 271—278. — Рец. на кн.: Палеолит Сибири.
Новосибирск: Наука, 1983. 128 с. Барышников Г.Я., Малолетко A.M., Чистяков В.К. Условия залегания и физическая характеристика
каменных орудий Улалинской стоянки // Проблемы исследования каменного века Евразии.
Красноярск, 1984. С. 30—34. Минина Е.А., Борисов Б.А. Особенности геологии лёссовых отложений Рудного Алтая // Вестн. ЛГУ.
1968. N 18.
Окладников А.П. Сибирь в древнекаменном веке. Эпоха палеолита. История Сибири. Л.: Наука, 1968.
Т. 1. С. 41—43.
Окладников А.П. Улалинка — древнепалеолитический памятник Сибири // Палеолит и неолит. Л.:
Наука, 1972. Т. 7. С. 7—19 (Материалы и исследования по археологии СССР; N 185). Окладников А.П., Поспелова Г.А.. Гнибиденко З.Н. Палеомагнитное изучение отложений поселения
Улалинка // Изв. СО АН СССР. Сер. обществ, наук. 1981. N 11, вып. 3. С. 55—60. Окладников А.П., Рагозин А.Л. Загадка Улалинки // Сов. этнография. 1982а. N 6. С. 115—125.
Окладников А.П.. Рагозин A.JI. Алтай, человек полтора миллиона лет назад // Знание — сила. 19826. N 9. С. 12—13.
Окладников А.П.. Рагозин А.Л., Поспелова Г.А. и др. К вопросу о возрасте Улалинского местонахождения галечной культуры на Алтае // Изв. АН СССР. Сер. геол. 1985. N 7. С. 74—82. Поспелова Г.А., Гнибиденко З.Н., Окладников А.П. О возрасте поселения Улалинка по палеомаг-
нитным данным // Археологический поиск (Северная, Азия). Новосибирск: Наука, 1980. С. 3—10. Рагозин А.Л. Древнейшему поселению Сибири — 1,5 млн лет // Природа. 1982. N 1. С. 119—121. Рагозин А.Л.. Шлюков А.И. К вопросу о возрасте Улалинской палеолитической стоянки // Вестн.
МГУ. Сер. 5, География. 1984. N 5. С. 80—85. Ранов В.А., Жуков В.А. Работы отряда по изучению каменного века в 1974 г. // Археологические работы
в Таджикистане. Душанбе: Дониш, 1979. Вып. 14. С. 35. Флеров К.К. О перестройке териофауны Северного полушария в плейстоцене // Докл. АН СССР. 1979.
Т. 246, N 4. С. 971—973. Цейтлин С.М. Геология палеолита Северной Азии. М.: Наука, 1979. С. 73—77.
Цейтлин С. М. [Рецензия]// Бюл. Комис. по изуч. четвертич. периода АН СССР. 1986.N55. С. 123—125.— Рец. на ст.: Рагозин А.Л., Шлюков А.И. К вопросу о возрасте Улалинской палеолитической стоянки // Вестн. МГУ. Сер. 5, География. 1984. N 5.
Li Yanxian. Le paléolithique inférieur en Chine du Nord// L'Anthropologie (France). 1983. Vol. 87 N2 P 185_
199.
И.К. Иванова, В.A. Ранов, С.М. Цейтлин
