CC BY
57
ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И МЕТОДИКИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ПОДГОТОВКИ ЛИНГВИСТА В ВУЗЕ
6
УДК SGG.3S7
И.Ю. Иеронова
ЭРРАТОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ПОДГОТОВКИ БУДУЩЕГО ЛИНГВИСТА-ПЕРЕВОДЧИКА
Рассматриваются основные коммуникативные барьеры, ведущие к коммуникативным сбоям в процессе межкультурного и межличностного общения. Анализируются коммуникативные ошибки в психологическом аспекте. Выдвигается тезис о том, что эрратология может способствовать более эффективному профессиональному обучению переводчиков.
The article tackles the problem of the main communicative barriers hampering cross-cultural and interpersonal communication. The psychological approach is taken for the analysis of communication errors.
The article postulates the importance of error studies in efficient professional training of translators and interpreters.
Общение — сложная форма взаимодействия между людьми, имеющая свою структуру. Г.М. Андреева характеризует структуру общения путем выделения в нем трех взаимосвязанных сторон: коммуникативной, интерактивной и перцептивной. Коммуникативная сторона общения, или коммуникация в узком смысле слова, состоит в обмене информацией между общающимися индивидами. Интерактивная сторона заключается в организации взаимодействия между общающимися индивидами, т. е. в обмене не только знаниями, идеями, но и действиями. Перцептивная сторона общения означает процесс восприятия и познания друг друга партнерами по общению и установления на этой основе взаимопонимания [2; 3].
Явление трудностей понимания, интерпретации высказывания (текста) и его порождения в диалогах и публичном общении обсуждалось еще в риторике Древнего мира. Проблема «барьеров», трудностей в общении изучается в качестве объекта специального исследования в контексте коммуникативно-информационных теорий, социально-психологической теории и когнитивной психологии с середины ХХ века (Д. Катц, Л. Ли, Г. Лассвелл, М. Андерсон, Е.С. Кузьмин, Б.Д. Парыгин, Б.Ф. Ломов, Я.Л. Коломинский, Е. А. Климов и др.).
Затруднение, «барьер» в общении — это субъективно переживаемое человеком состояние «сбоя» в реализации прогнозируемого общения вследствие неприятия партнера общения, его действий, непонимания текста (сообщения), партнера, изменения коммуникативной ситуации, собственного психического состояния и т. д. [1, с. 346].
Вестник РГУ им. И. Канта. 2007. Вып. 2. Филологические науки. С. 6 — 16.
В настоящее время затруднения, или «барьеры» общения, рассматриваются с разных позиций в зависимости от основания их анализа и подхода. Так, в рамках общепсихологической интерпретации они классифицируются как смысловые, эмоциональные, когнитивные, тактические. В деятельностном подходе выделяются мотивационные и операциональные затруднения, соотносимые с двумя основными сторонами общения — коммуникативной и интерактивной. Они в свою очередь проявляются в когнитивной, аффективной и поведенческой сферах.
Затруднения человека в общении могут быть соотнесены не только с характером деятельности или эмоциональными, когнитивными и другими сферами личности, но и быть следствием более глубинных и в то же время широких влияний. Так, И.А. Зимняя выделяет следующие основные области затруднений человека в общении: этносоциокуль-турная, статусно-позиционно-ролевая, возрастная, индивидуальнопсихологическая, деятельностная, область межличностных отношений. Эти области перекрываются и взаимодействуют между собой в единой целостной системе «человек», но в целях теоретического анализа действие каждой из них может быть рассмотрено отдельно [1].
Когда говорят о коммуникации в узком смысле слова, то прежде всего имеют в виду тот факт, что в ходе совместной деятельности люди обмениваются между собой различными представлениями, идеями, интересами, настроениями, чувствами, установками и пр. Все это можно рассматривать как информацию, и тогда сам процесс коммуникации может быть понят как процесс обмена информацией. Однако человеческая коммуникация не сводится только к процессу передачи информации. В условиях человеческого общения информация не только передается, но и формируется, уточняется, развивается. Суть коммуникативного процесса — не просто взаимное информирование, но совместное постижение предмета. Поэтому в каждом коммуникативном процессе реально даны в единстве деятельность, общение и познание.
Характер обмена информацией между людьми, а не кибернетическими устройствами, определяется тем, что посредством системы знаков партнеры могут повлиять друг на друга. Иными словами, обмен такой информацией обязательно предполагает воздействие на поведение партнера. Коммуникативное влияние, которое здесь возникает, есть не что иное, как психологическое воздействие одного коммуниканта на другого с целью изменения его поведения. Эффективность коммуникации измеряется именно тем, насколько удалось это воздействие. Это означает, что при обмене информацией происходит изменение самого типа отношений, который сложился между участниками коммуникации.
Коммуникативное влияние как результат обмена информацией возможно лишь тогда, когда человек, направляющий информацию (коммуникатор), и человек, принимающий ее (реципиент), обладают единой или сходной системой кодификации и декодификации. Это особенно важно потому, что коммуникатор и реципиент в коммуникативном процессе постоянно меняются местами. Всякий обмен информацией между ними возможен лишь при условии, что знаки и, главное,
7
8
закрепленные за ними значения известны всем участникам коммуникативного процесса. Только принятие единой системы значений обеспечивает возможность партнеров понимать друг друга. Для описания этой ситуации социальная психология заимствует из лингвистики термин «тезаурус», обозначающий общую систему значений, принимаемых всеми членами группы. Но, даже зная значения одних и тех же слов, люди могут понимать их неодинаково: социальные, политические, возрастные особенности могут быть тому причиной. Еще Л.С. Выготский отмечал, что мысль никогда не равна прямому значению слов. Поэтому у общающихся должны быть идентичны — в случае звуковой речи — не только лексическая и синтаксическая системы, но и одинаковое понимание ситуации общения. А это возможно лишь в случае включения коммуникации в некоторую общую систему деятельности. Для нас, по-видимому, существенно провести некоторое различие между интерпретацией высказывания и пониманием его, так как пониманию обычно способствует нечто иное сверх лингвистического контекста, связанное с этим конкретным высказыванием.
В условиях человеческой коммуникации могут возникать совершенно специфические коммуникативные барьеры. Они не связаны с уязвимыми местами в каком-либо канале коммуникации или с погрешностями кодирования и декодирования, а носят социальный или психологический характер. С одной стороны, такие барьеры могут возникать из-за того, что отсутствует понимание ситуации общения, вызванное не просто различным языком, на котором говорят участники коммуникативного процесса, но различиями более глубокого плана, существующими между партнерами. Это могут быть социальные, политические, религиозные, профессиональные различия, которые не только порождают разную интерпретацию тех же самых понятий, употребляемых в процессе коммуникации, но и вообще различное мироощущение, мировоззрение, миропонимание. Такого рода барьеры порождены объективными социальными причинами, принадлежностью партнеров по коммуникации к различным социальным группам, и при их проявлении особенно отчетливо выступает включенность коммуникации в более широкую систему общественных отношений. Коммуникация в этом случае демонстрирует ту свою характеристику, что она есть лишь сторона общения. Естественно, что процесс коммуникации осуществляется и при наличии этих барьеров: даже военные противники ведут переговоры. Но вся ситуация коммуникативного акта значительно усложняется благодаря их наличию.
С другой стороны, барьеры при коммуникации могут носить и более выраженный психологический характер. Они могут возникнуть или вследствие индивидуальных психологических особенностей общающихся (например, чрезмерная застенчивость одного из них, скрытность другого, присутствие у кого-то черты, получившей название «некоммуникабельность»), или в силу сложившихся между общающимися особого рода психологических отношений: неприязни по отношению друг к другу, недоверия и т. п. В этом случае особенно четко выступает та связь, которая существует между общением и отношением, отсутствующая, естественно, в кибернетических системах.
Ответственность отправителя и адресата информации за успешность коммуникации несколько отличаются друг от друга. Первый отвечает за планирование и организацию послания, кодирование информации, выбор языка и канала, возможность минимизации потерь от помех и барьеров. От его умения зависит обеспечение баланса рациональной и эмоциональной составляющих, учет индивидуальных особенностей партнера и в итоге — желаемая оценка, верная интерпретация, принятие или отторжение послания. Однако слушающий тоже может внести свой вклад в повышение эффективности общения, в первую очередь за счет управления своим вниманием. Для этого рекомендуется использовать различные приемы эффективного слушания: «активное слушание», уточняющие вопросы, оценивающее слушание, рефлективное слушание, эмпатическое слушание, использование записей и др. (И. Атватер, Д. Льюис, В.П. Шейнов и др.). По нашему мнению, для переводчика наиболее актуальным является использование рефлексивного слушания, которое характеризуется активной обратной связью с говорящим и позволяет более точно понять собеседника. Осуществляется это путем задавания уточняющих вопросов («Что вы имеете в виду?», «Уточните, пожалуйста, ...» и т.д.), перефразирования («Другими словами .», «По Вашему мнению .», «Как я понимаю, Вы говорите о .» и т. п.).
Как отмечает В. Сергеечева, при отправлении информации — в ходе беседы, при составлении документа — чаще всего встречаются ошибки следующего типа:
— использованы недостоверные, ошибочные данные, дезинформация;
— информация плохо организована (сообщение неудачно составлено, сформулировано, содержит ошибки, обеднено эмоционально);
— информация неактуальна, неполна, избыточна, неудачно структурирована;
— плохо подобраны термины (коды) сообщения (они неточны, дву-смыслены, неизвестны адресату и т. п.);
— сообщение отправлено слишком рано или слишком поздно;
— недостаточно отрегулировано межличностное взаимодействие [2].
Сходны по содержанию с перечисленными ошибками и барьеры
общения, приведенные в работе Д. Льюиса [7]: содержание ошибок, двусмысленных выражений в сообщении; неправильная интерпретация и понимание ключевых положений сообщения; забывание ключевых положений сообщения.
Учитывая, что переводчик выступает как посредник в процессе меж-культурной коммуникации (МКК) и передает уже готовую информацию, он не может влиять на такие характеристики информации, как ее актуальность, новизна, конкретность. Но выступая в первом микроакте коммуникации как реципиент, а во втором — как адресант, он может спровоцировать такие барьеры, как:
— неправильная организации информации, ошибки при выборе способа передачи информации;
— недостаточная полнота информации, пренебрежение деталями.
Барьер неправильной организации информации связан с тем, что
обилие информации в несистематизированном виде затрудняет ее понимание субъектом. Слишком мелкие порции информации плохо
10
привлекают и удерживают внимание и не способствуют ее усвоению. Слишком большие порции могут перегрузить психику адресата. Люди плохо переносят ситуации, которые требуют много затрат на восприятие, переработку, хранение информации. Известно, что анализаторы человека лучше всего воспринимают порции 7 плюс-минус 2 слова. В случае устной коммуникации считается оптимальным использование коротких фраз, образующих смысловые блоки.
Выполняя функции посредника в МКК, переводчик должен помнить, что его задача — как можно более точно передать информацию от одного участника общения другому. Невнимание к деталям, недостаточно полный и точный перевод могут привести к ошибочной интерпретации ситуации, событий и т. п. другой стороной.
Из барьеров индивидуально-психологического плана, влияющих на деятельность переводчика, отметим:
— скоростной барьер подачи информации;
— разный уровень тезаурусов участников коммуникации;
— использование сленга (жаргона);
— недостаточно четкое кодирование и раскодирование сообщений.
Скоростной барьер подачи информации связан с тем, что люди усваивают информацию с различной скоростью. Возможности их зрительного и слухового анализаторов хоть и широки, но не безграничны, а главное, — индивидуальны. Этот барьер может быть также и следствием различий темперамента общающихся. Понимание информации может затруднять как слишком быстрая, так и слишком медленная подача информации.
Разный уровень тезаурусов участников коммуникации дает о себе знать как психологический барьер при недостаточной эрудиции человека, обращающегося к конкретной информации. Часто проблемы возникают из-за неумения упорядочить имеющиеся сведения и воспользоваться ими. Частным вариантом барьера, возникающего из-за разного уровня тезаурусов, является использование одним из участников коммуникации жаргона, который непонятен или мало понятен другому участнику.
Немало недоразумений возникает по вине такого барьера, как недостаточно четкое кодирование и раскодирование сообщений. Кодирование — трансформирование передаваемого значения в послание или сигнал, который может быть передан. Основную часть информации мы передаем при помощи слов. Параллельно идет процесс кодирования и перекодирования с помощью невербальных средств. Чем больше различие между переданной и принятой (понятой) партнером информацией, тем беднее межличностная коммуникация. Следовательно, язык, стиль изложения материала, насыщенность специальной терминологией должны быть скорректированы в соответствии с особенностями адресата информации. Раскодирование является источником множества ошибок и непонимания между партнерами, поскольку в его структуре такие психические процессы, как восприятие (что получено), интерпретация (мыслительная операция, направленная на осознание смысла полученной информации) и оценка.
Как уже отмечалось, передача любой информации возможна лишь посредством знаков, точнее, знаковых систем. Существует несколько
знаковых систем, которые используются в коммуникативном процессе, соответственно им можно построить классификацию коммуникативных процессов. При грубом делении различают вербальную и невербальную коммуникации, применяющие различные знаковые системы.
Вербальная коммуникация использует в качестве знаковой системы человеческую речь, естественный звуковой язык, т. е. систему фонетических знаков, включающую два принципа: лексический и синтаксический. Речь является самым универсальным средством коммуникации, поскольку при передаче информации при помощи речи менее всего теряется смысл сообщения. Правда, этому должна сопутствовать высокая степень общности понимания ситуации всеми участниками коммуникативного процесса, о которой речь шла выше.
При помощи речи осуществляются кодирование и декодирование информации: коммуникатор в процессе говорения кодирует, а реципиент в процессе слушания декодирует эту информацию. Понятия «говорение» и «слушание» введены И.А. Зимней как обозначение психологических компонентов вербальной коммуникации [1].
Важнейшим условием успешной коммуникации, как уже отмечалось, является точность понимания смысла высказывания. Для коммуникатора смысл информации предшествует процессу кодирования (высказыванию), так как «говорящий» сначала имеет определенный замысел, а затем воплощает его в систему знаков. Для «слушающего» смысл принимаемого сообщения раскрывается одновременно с декодированием. В этом случае особенно отчетливо проявляется значение ситуации совместной деятельности: ее осознание включено в сам процесс декодирования; раскрытие смысла сообщения немыслимо вне этой ситуации.
Точность понимания слушающим смысла высказывания может стать очевидной для коммуникатора лишь тогда, когда произойдет смена «коммуникативных ролей» (условный термин, обозначающий «говорящего» и «слушающего»), т. е. когда реципиент превратится в коммуникатора и своим высказыванием даст знать о том, как он раскрыл смысл принятой информации. Диалог, или диалогическая речь, как специфический вид «разговора» представляет собой последовательную смену коммуникативных ролей, в ходе которой выявляется смысл речевого сообщения, т. е. происходит то явление, которое было обозначено как «обогащение, развитие информации».
Вообще относительно использования речи как некоторой знаковой системы в процессе коммуникации справедливо все то, что говорилось о сущности коммуникации в целом. В частности, и при характеристике диалога важно все время иметь в виду, что его ведут между собой личности, обладающие определенными намерениями (интенциями), т. е. диалог представляет собой «активный, двусторонний характер взаимодействия партнеров» [3, с. 43]. Именно это предопределяет необходимость внимания к собеседнику, согласованность, скоординированность с ним речи. В противном случае будет нарушено важнейшее условие успешности вербальной коммуникации — понимания смысла того, что говорит другой, в конечном счете — понимания, познания другой личности [4]. Это означает, что посредством речи не просто «движется информация», но участники коммуникации особым способом воздейст-
12
вуют друг на друга, ориентируют друг друга, убеждают друг друга, т. е. стремятся достичь определенного изменении поведения.
Коммуникативный барьер может выражаться в сопротивлении принятию информации. Это может быть отключение внимания слушающего, умышленное снижение в своем представлении авторитета коммуникатора, такое же — умышленное или неумышленное «непонимание» сообщения: то ли в силу специфики фонетики говорящего, то ли в силу особенностей его стилистики или логики построения текста. Соответственно всякий оратор должен обладать умением вновь включить внимание слушающего, чем-то привлечь его, точно так же подтвердить своей авторитет, совершенствовать манеру подачи материала и т. д. [5]. Особое значение имеет, конечно, и факт соответствия характера высказывания ситуации общения, мера и степень формального (ритуального) характера общения и другие показатели [6].
Наиболее общей нам представляется следующая классификация речевых барьеров [7].
1. Фонетические (ошибки в произношении слов и постановке ударений; барьеры на базе частотных характеристик голосов, тональности; неточная расстановка акцентов; различия в скоростных характеристиках речи партнеров; слишком тихая или слишком громкая речь).
2. Семантические (неграмотность сообщения; тавтология; речевые украшения; слово и контекст; наличие логического противоречия в тезисе; неточность высказывания, возможность двоякого толкования; употребление слов паразитов; употребление ругательств)
3. Стилистические (использование профессиональных терминов, иностранных слов, канцеляризмов, сленга; риторические приемы; многословие, резонерство, вязкость речи; злоупотребление сложными речевыми конструкциями; неумение выбирать адекватный эмоциональный: тон речи).
Совокупность определенных мер, направленных на повышение эффективности речевого воздействия, получила название «убеждающая коммуникация», на основе которой разрабатывается так называемая экспериментальная риторика — искусство убеждения посредством речи. Для учета всех переменных, включенных в процесс речевой коммуникации, К. Ховланд предложил «матрицу убеждающей коммуникации», которая представляет собой своего рода модель речевого коммуникативного процесса с обозначением его отдельных звеньев. Смысл построения такого рода моделей (а их предложено несколько) в том, чтобы при повышении эффективности воздействия не упустить ни одного элемента процесса.
Такой подход играет определенную положительную роль при познании способов и средств воздействия в процессе коммуникации. Однако при этом фиксируется лишь структура процесса коммуникации, но ведь этот процесс включен в более сложное явление — общение, поэтому важно и в этой одной стороне общения увидеть его содержание. А содержание это состоит в том, что в процессе коммуникации осуществляется взаимовлияние людей друг на друга. Чтобы полностью описать процесс взаимовлияния, недостаточно знать только структуру
коммуникативного акта, необходимо еще проанализировать и мотивы общающихся, их цели, установки и пр. Для этого нужно обратиться к тем знаковым системам, которые включены в речевое общение помимо речи. Хотя речь и является универсальным средством общения, она приобретает значение только при условии включения в систему деятельности, а включение это обязательно дополняется употреблением других — неречевых — знаковых систем. Другой вид коммуникации включает следующие основные знаковые системы: 1) оптико-кинетическую, 2) пара- и экстралингвистическую, 3) организацию пространства и времени коммуникативного процесса, 4) визуальный контакт. Совокупность этих средств призвана выполнять следующие функции: дополнение речи, замещение речи, репрезентация эмоциональных состояний партнеров по коммуникативному процессу.
Оптико-кинетическая система знаков включает в себя жесты, мимику, пантомимику. В целом она предстает как более или менее отчетливо воспринимаемое свойство общей моторики различных частей тела (рук, и тогда мы имеем жестикуляцию; лица, и тогда мы имеем мимику; позы, и тогда мы имеем пантомимику). Именно общая моторика различных частей тела отображает эмоциональные реакции человека, поэтому включение оптико-кинетической системы знаков в ситуацию коммуникации придает общению нюансы. Эти нюансы оказываются неоднозначными при употреблении одних и тех же жестов, например, в различных национальных культурах.
Паралингвистическая и экстралингвистическая системы знаков представляют собой также «добавки» к вербальной коммуникации. Пара-лингвистическая система — это система вокализации, т. е. качество голоса, его диапазон, тональность. Экстралингвистическая система — включение в речь пауз, других вкраплений, например покашливания, плача, смеха, наконец, сам темп речи. Все эти дополнения увеличивают семантически значимую информацию, но не посредством дополнительных речевых включений, а «околоречевыми» приемами. Наблюдения показывают, что наиболее привлекательной в общении является плавная, спокойная, размеренная манера речи. Снижают эффективность коммуникации барьеры на базе частотных характеристик голосов, тональности; неточная расстановка акцентов; различия в скоростных характеристиках речи партнеров; слишком тихая или слишком громкая речь, неумение выбирать адекватный эмоциональный тон речи.
Так, по данным Д. Джакоби, более всего раздражают «скулящие, жалобные, ворчливые нотки» (44 %), высокие визгливые (16 %), громкие и резкие (12 %), бормочущие (11 %), монотонные (4 %), сильный акцент (2 %). Нормой считается некоторое понижение высоты голоса в конце фразы — это придает уверенность и убедительность сказанному. Привычка повышать тон в конце фразы приводит к недопониманию: собеседнику невольно слышится в речи скрытый вопрос. Нежелательной считается и монотонность речи. Она вызывает у слушателей утомление, рассеянное отвлечение внимания. Преодолеть обозначенные недостатки возможно с помощью фонетического тренинга [7].
Неточность в расстановке акцентов способна исказить смысл сказанного, так как одна и та же фраза может иметь множество оттенков и
13
14
вариантов произнесения в зависимости от выделения говорящим тех или иных ее элементов.
Разница между темпом речи говорящего и скоростью обработки информации слушающим бывает достаточно велика. Так средний темп русскоязычной речи — приблизительно 200 — 250 слов в минуту, а скорость обработки информации слушателем — 300 — 500 слов в минуту. Такое расхождение создает предпосылки для отвлечения и рассеивания внимания. Каков выход из данной ситуации? Увеличивать темп речи? Но слишком быстрая речь затрудняет восприятие и осмысление материала. В то же время психологически быстрая речь оценивается как сигнал увлеченности говорящего данной темой, его экспрессивности. Медленная речь ассоциируется с солидностью, уверенностью говорящего и даже некоторым высокомерием. Однако слишком замедленная речь, а также застревание на отдельных словах, заикание раздражают слушателей.
Следует отметить, что тональные и скоростные недостатки речи не просто нервируют партнера по общению, но и отвлекают от сути информации, заслоняя содержание фраз.
Эффективным средством для преодоления этого барьера считается использование различных риторических приемов, позволяющих управлять вниманием собеседника: изменение интонации, неожиданные вопросы, возврат к уже сказанному, перефразирование, включение образных средств языка.
Психологический барьер может возникнуть и при отклонении громкости речи от нормы (как ее представляет собеседник). Если говорят слишком тихо, трудно воспринимать информацию, а говорящий производит впечатление нерешительного неуверенного человека. Громкая речь создает впечатление агрессивности, быстро вызывает утомление. Сила голоса должна регулироваться в зависимости от объема помещения, его акустических характеристик и числа слушателей. Варьируя громкость речи, можно добиться большей убедительности и выразительности своих слов.
Организация пространства и времени коммуникативного процесса выступает также особой знаковой системой, несет смысловую нагрузку как компонент коммуникативной ситуации. Так, например, размещение партнеров лицом друг к другу способствует возникновению контакта, символизирует внимание к говорящему, в то время как окрик в спину также может иметь определенное значение отрицательного порядка. Экспериментально доказано преимущество некоторых пространственных форм организации общения как для двух партнеров по коммуникативному процессу, так и в массовых аудиториях.
Точно так же некоторые нормативы, разработанные в различных субкультурах, относительно временных характеристик общения выступают как своего рода дополнения к семантически значимой информации. Приход своевременно к началу дипломатических переговоров символизирует вежливость по отношению к собеседнику, напротив, опоздание истолковывается как проявление неуважения. В некоторых специальных сферах (прежде всего в дипломатии) разработаны в дета-
лях различные возможные допуски опозданий с соответствующими их значениями.
Проксемика как специальная область, занимающаяся нормами пространственной и временной организации общения, располагает в настоящее время большим экспериментальным материалом. В случае человеческой коммуникации предложена особая методика оценки интимности общения на основе изучения организации его пространства. Так, Холл зафиксировал, например, нормы приближения человека к партнеру по общению, свойственные американской культуре: интимное расстояние (0—45 см); персональное расстояние (45 — 120 см), социальное расстояние (120—400 см); публичное расстояние (400 — 750 см). Каждое из них свойственно особым ситуациям общения. Преждевременное вторжение в интимную зону в процессе общения всегда воспринимается собеседником как покушение на его неприкосновенность и может приводить к нарушению коммуникации.
Следующая специфическая знаковая система, используемая в коммуникативном процессе, — это «контакт глаз», имеющий место в визуальном общении. Исследования в этой области тесно связаны с общепсихологическими исследованиями в области зрительного восприятия
— движения глаз. В социально-психологических исследованиях изучается частота обмена взглядами, длительность их, смена статики и динамики взгляда, избегание его и т. д. Как и все невербальные средства, контакт глаз имеет значение дополнения к вербальной коммуникации, т. е. сообщает о готовности поддержать коммуникацию или прекратить ее, поощряет партнера к продолжению диалога, наконец, способствует тому, чтобы обнаружить полнее свое «Я» или, напротив, скрыть его.
Для всех четырех систем невербальной коммуникации встает один общий вопрос методологического характера. Каждая из них использует свою собственную знаковую систему, которую можно рассмотреть как определенный код. Как уже было отмечено выше, всякая информация должна кодироваться, причем так, чтобы система кодификации и декодификации была известна всем участникам коммуникативного процесса. Но если в случае с речью эта система кодификации более или менее общеизвестна, то при невербальной коммуникации важно в каждом случае определить, что же можно здесь считать кодом, и, главное, как обеспечить, чтобы и другой партнер по общению владел этим же самым кодом. В противном случае никакой смысловой прибавки к вербальной коммуникации описанные системы не дадут. Отметим особую значимость этой проблемы для процесса МКК.
Все невербальные знаковые системы помогают раскрыть полностью смысловую сторону информации. Но такое дополнительное раскрытие смысла возможно лишь при условии полного понимания участниками коммуникативного процесса значения используемых знаков, кода. Для построения понятного всем кода необходимо выделение каких-то единиц внутри каждой системы знаков, по аналогии с единицами в системе речи, но именно выделение таких единиц в невербальных системах оказывается главной трудностью.
Таким образом, анализ всех систем невербальной коммуникации показывает, что они, несомненно, играют большую вспомогательную (а иногда самостоятельную) роль в коммуникативном процессе. Обла-
16
дая способностью не только усиливать или ослаблять вербальное воздействие, все системы невербальной коммуникации помогают выявить такой существенный параметр коммуникативного процесса, как намерения его участников.
Список литературы
1. Зимняя И.А. Педагогическая психология. М., 2001.
2. Сергеечева В.А. Азы общения. СПб., 2002.
3. Кучинский Г.М. Психология внутреннего диалога. Минск, 1988.
4. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.
5. Крижанская Ю.С., Третьяков В.П. Грамматика общения. М., 1992.
6. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры / Пер. с англ. М.,1988.
7. Льюис Д. Тренинг эффективного общения. М., 2002.
Об авторе
И.Ю. Иеронова — канд. филол. наук, доц., декан факультета лингвистики и межкультурной коммуникации РГУ им. И. Канта
УДК 159.9:801:778
Н.В. Андреева
ПСИХОЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ПАМЯТИ ПРИ СИНХРОННОМ ПЕРЕВОДЕ
Рассматриваются современные психолингвистические модели функционирования памяти в процессе синхронного перевода. Обращение к данной проблеме продиктовано целями обучения синхронному переводу, где в качестве одной из основных выделяется развитие памяти студентов, как предпосылки формирования навыков и умений синхронного перевода.
The article deals with the current psycholinguistic models of memory functioning in simultaneous interpretation. Memory training is one of the main preconditions for developing students' skills of simultaneous interpretation.
Одной из основных целей обучения синхронному переводу является развитие перцептивных, мнемических и других способностей, необходимых для овладения навыками и умениями синхронного перевода. Данная цель обусловливается сложностью синхронного перевода как речевой деятельности и его психолингвистическими особенностями, в том числе особенностями восприятия поступающего сигнала, функционирования памяти на различных этапах обработки лингвистической информации, спецификой порождения высказывания на языке перевода, а также особенностями контроля (мониторинга) генерируе-
Вестник РГУ им. И. Канта. 2007. Вып. 2. Филологические науки. С. 16 — 21.
