CC BY
1Научная статья
УДК 281.93:94(47)«1918/1922» https://doi.org/10.25803/26587599_2024_4_52_55
И. В. Петров
Епископат Российской православной церкви и руководство Белого движения в 1918-1922 годах
Иван Васильевич Петров
Санкт-Петербургский имени В. Б. Бобкова филиал Российской таможенной академии, Санкт-Петербург, Россия, [email protected], https://orcid.org/ 0000-0002-3692-7938
аннотация: В статье анализируется проблема взаимоотношений антибольшевистских правительств с епископатом православной церкви в течение всего периода Гражданской войны на территории России. Основной задачей статьи является определение общих и отличительных черт в этих отношениях. В статье рассматриваются наиболее яркие фигуры из числа православного епископата. Изучается деятельность отдельных епископов, служивших в годы Гражданской войны в разных частях России: в Сибири, на Юге России, в Крыму, на Дальнем Востоке, на Севере и Северо-Западе России. Установлено, что некоторые епископы использовали Гражданскую войну как своего рода «трамплин» для личного продвижения. Они в большей степени участвовали в политических кампаниях противников большевиков, агитировали за отдельных белых лидеров, в том числе участвуя в политических интригах. Другие также были задействованы в белой пропаганде и агитации, однако в большей степени выступали за антибольшевистские силы идейно, не желая восстановления советской власти. Наконец, третья группа епископата состояла из тех архипастырей, которые стали невольными свидетелями братоубийственной войны. Последняя категория епископов в гораздо меньшей степени участвовала в антибольшевистской пропаганде. Отдельно рассматривается судьба архиереев после окончания
© Петров И. В., 2024
Гражданской войны и установления советской власти. Статья основана на архивном материале и воспоминаниях непосредственных участников и свидетелей Гражданской войны.
ключевые слова: История церкви, Гражданская война, православное духовенство, большевики, антибольшевистские власти, православная церковь
благодарности: Исследование основано на многолетней работе в проекте «Религиозный фактор в России в годы Гражданской войны: феномен, значение и региональная специфика».
для цитирования: Петров И. В. Епископат Российской православной церкви и руководство Белого движения в 1918-1922 годах // Вестник Свято-Филаретовского института. 2024. Т. 16. Вып. 4 (52). С. 55-74. https://doi.org/10.25803/26587599_2024_4_52_55.
I. V. Petrov
The episcopate of the Russian Orthodox Church and leadership of the White movement in 1918-1922
Ivan V. Petrov
St. Petersburg branch named after Vladimir Bobkov, St. Petersburg, Russia, [email protected], https://orcid.org/0000-0002-3692-7938
abstract: The article analyzes the problem of the relationship between anti-Bolshevik governments and the episcopate of the Orthodox Church during the entire period of the Civil War in Russia. The main objective of the article is to determine the common and distinctive features in these relationships. The article examines the most prominent figures among the Orthodox episcopate. The article examines the activities of some bishops throughout Russia during the Civil War: in Siberia, in the South of Russia, in Crimea, in the Far East, in the North and North-West of Russia. It was established that some bishops used the Civil War, among other things, as a kind of "springboard" for their own advancement. In this case, a number of bishops participated largely in the political campaigns of opponents of the Bolsheviks, campaigning for white leaders, including participating in intrigues. Other bishops also participated in white propaganda and agitation, but largely supported the anti-Bolshevik forces ideologically, seeing the danger of restoring Soviet power. Finally, the third group of the episcopate consists of those archbishops who were unwitting
witnesses to the Civil war. This category of bishops participated to a much lesser extent in anti-Bolshevik propaganda. The fate of bishops after the end of the Civil War and the establishment of Soviet power are examined separately. The article is based on archival material and memories of direct participants and witnesses of the Civil War.
keywords: Church History, Civil war, Orthodox clergy, Bolsheviks, anti-Bolshevik authorities, Orthodox Church
acknowledgments: The research is based on many years of work in the project "The Religious Factor in Russia during the Civil War: Phenomenon, Significance and Regional Specifics".
for citation: Petrov I. V. (2024). "The episcopate of the Russian Orthodox Church and the leadership of the White movement in 1918-1922". The Quarterly Journal of St. Philaret's Institute, v. 16, iss. 4 (52), pp. 55-74. https://doi.org/10.25803/26587599_2024_4_52_55.
В советской историографии Гражданской войны общим местом было обвинение православного духовенства, в особенности епископата, в сотрудничестве с антибольшевистскими властями. На протяжении многих лет историки и пропагандисты создавали образ «князей церкви», благословляющих террор против рабочих и крестьян и во всем безропотно поддерживающих власть белых. В последние годы возник другой портрет представителей «белого» епископата: в них видят больших патриотов, стремившихся своим архипастырским словом сплотить православный народ для борьбы с антирелигиозными властями. При этом как в первом, так и во втором подходах зачастую игнорируются нюансы, в частности, упускается из виду фактор разной степени поддержки антибольшевистских сил епископами Российской православной церкви. Определить степень этой «разности», по мнению автора статьи, очень просто: необходимо рассмотреть позицию нескольких наиболее видных архиереев и выяснить, в чем заключались существенные отличия их политической позиции и практической деятельности.
Предварительно выделим три, на наш взгляд, наиболее показательные группы из числа православного епископата, оказавшегося на территориях, занятых Белыми армиями.
К первой можно отнести архиереев со стойкой и ясно выраженной антибольшевистской позицией, которая одновременно
была провластной. Они не только поддерживали антибольшевистскую борьбу, но и были непосредственно вовлечены в политическую жизнь, активно интриговали против тех или иных сил, используя подобного рода действия для собственной выгоды и возвышения.
Ко второй группе мы отнесем противников большевиков, которые также были вовлечены в пропаганду антибольшевистских идей, но при этом в их действиях преобладал мотив именно антибольшевистской борьбы, обусловленный осознанием опасности реставрации безбожных властей с их порядками.
Наконец, к третьей группе можно отнести тех лиц, которые принимали минимальное участие в антибольшевистской пропаганде, ограничиваясь вполне трафаретными заявлениями о лояльности власти и поддержке Белой борьбы. Представители этой группы были минимально вовлечены в пропагандистскую кампанию, отдавая участие в ней на откуп белому духовенству.
К первой группе можно отнести двух архиереев, которых впоследствии ожидала схожая судьба: еп. Вениамина (Федченкова) и еп. Нестора (Анисимова). Ко второй мы отнесем архиеп. Сильвестра (Ольшевского), митр. Антония (Храповицкого) и архиеп. Димитрия (Абашидзе). К третьей — еп. Павла (Павловского), еп. Михаила (Богданова) и архиеп. Евсевия (Гроздова). Для более полного описания позиции названных архиереев мы будем использовать свидетельства самих представителей епископата и их современников, а также новейшие работы светских и церковных специалистов.
Епископ Севастопольский Вениамин (Федченков)
Епископская хиротония этого церковного деятеля произошла в период Гражданской войны и, благодаря своему упорству и умению участвовать в политических и административных интригах, он стал одним из ключевых архиереев в «белом» Крыму.
Владыка Вениамин (Федченков) неоднократно подчеркивал положительное отношение к нему жителей антибольшевистского Крыма и белых вождей. В книге своих воспоминаний «На рубеже двух эпох» он описывает обстоятельства, в которых он возглавлял военное и морское духовенство:
Наш архиерейский Синод согласился на желание генерала и назначил меня епископом армии и флота. Это был первый случай за 220 лет (со времен Петра I), что во главе духовенства стоял архиерей. Государственная воен-
ная власть прежде не хотела этого потому, что с протоиереем легче было обходиться, чем с архиереем. Тут избрание меня архиереем армии и флота тоже не означало улучшения церковных воззрений теперешнего правительства личной симпатией ко мне. Важно отчасти было и то, что я пользовался любовью севастопольцев, а это весьма нужно было и для военного дела. Так судьба меня поставила очень близко к самому центру Белого движения в последний период его [Вениамин (Федченков), 338].
Исследователи В. В. Калиновский и А. С. Пученков убедительно доказали несостоятельность этой мемуарной трактовки событий. П. Н. Врангель вспоминал, что инициативу по собственному выдвижению проявил сам владыка Вениамин (Федченков), активный участник заговора против А. И. Деникина, явившийся к Врангелю с докладом о моральном состоянии антибольшевистских сил на полуострове. Лишь после совета Врангеля с ближним кругом, многие из которого лично знали епископа и аттестовали его исключительно положительно, 31 марта 1920 г. состоялось назначение [Калиновский, Пученков, 348-349]. Епископ Вениамин всячески пропагандировал действующую на полуострове власть. В своих официальных выступлениях он способствовал формированию имиджа Врангеля как «Петра IV», призывал поддержать его как последнюю надежду и опору Белого движения и всех небольшевистских сил России. На военном параде в Севастополе в марте 1920 г. еп. Вениамин заявил, что «Петр значит камень, твердость, опора», благодаря которым в людях появляется надежда на победу над большевизмом [Калиновский, Пученков, 353]. Сам еп. Вениамин (Федченков) впоследствии описывал этот парад гораздо скромнее: «Говорил и я о вере в победу и об избранности генерала Петра Николаевича Врангеля. Настроение у всех было приподнятое. Снова загорелась надежда» [Вениамин (Федченков), 336]. Со своих позиций раскрывает мотивы поведения еп. Вениамина (Федченкова) протопр. Георгий Шавельский:
Из контекста речи ясно было, что под Церковью Вениамин разумел тут Российскую державу, а под вратами адовыми — советскую власть. Другие говорили мне, что Вениамин уверял Врангеля, что он уже видит царскую корону на голове его. Как тут было Врангелю не полюбить Вениамина? Не в мою пользу было и то, что ко мне хорошо относился Деникин. Может быть, Врангелю было доложено и то, что я неодобрительно относился к его публичной резкой критике действий Деникина [Шавельский, 559].
Владыка Вениамин посещал фронт, постоянно поднимал вопрос о борьбе с мародерством, пьянством, игрой в карты и матерной руганью в армии; в случаях неправомерного превышения полномочий мог сравнивать действия белых с деятельностью большевиков. Однако несомненные факты пастырской деятельности владыки не отменяют его заметную роль в политической жизни полуострова во «врангелевскую эпоху».
Владыка Вениамин не отказался от участия в политической жизни и в эмиграции, а также после возвращения в СССР. Во время своего служения во Франции и в США, где он стал экзархом, еп. Вениамин оставался в церковной юрисдикции митр. Сергия (Страгородского) и в годы Второй мировой войны был стойким сторонником агитации за советскую власть, пытаясь направить общественное мнение Америки в сторону поддержки Советского союза. Вернувшись на родину, митр. Вениамин продолжил активно участвовать в общественной жизни, придерживаясь провласт-ной позиции. Так, например, в приветственной телеграмме от 13 декабря 1949 г. он хотел передать Иосифу Сталину поздравления не только от себя, но и от православных Латвийской ССР:
В семидесятилетнюю годовщину Вашу мы, православное духовенство и миряне Латвии, благодарим Господа за дарование Вам многолетней жизни и молимся, чтобы Он и впредь сохранил Вас на многия лета, как Вождя трудящегося и победоносного защитника нашего Отечества и охранителя мирного труда народов под любящим и мудрым руководством Вашим [LNA. F. 1452. Apr 1. L. 10].
Высказываемая митрополитом лояльность, однако, не стала причиной ответных шагов со стороны советской власти. В послевоенное время, помимо Латвии, владыка Вениамин служил на Ростовской и Новочеркасской, а также Саратовской и Балашов-ской кафедрах, после чего три года жизни провел в Псково-Пе-черском монастыре. Не довелось митр. Вениамину побывать на территории Крымского полуострова, увидеть который после возвращения он стремился: он так и не получил на это санкцию со стороны советской власти. В целом, позиция крайней лояльности практически к любой власти, трансформация из апологета Петра Врангеля в поклонника Иосифа Сталина, не способствовала исполнению многих замыслов митр. Вениамина в период позднего сталинизма.
Епископ Нестор (Анисимов)
Личность владыки Нестора (Анисимова) представляется нам гораздо более сложной. В период Гражданской войны, побывав в Киеве, Одессе, Крыму и Константинополе и преодолев большие препятствия, еп. Нестор оказался на Камчатке. На Камчатской и Петропавловской кафедре он особенно нуждался в материальной помощи. 4 ноября 1920 г. еп. Нестор в письме еп. Михаилу (Богданову) отмечал бедственное положение православных на Камчатке, возникшее в связи с тем, что раньше их поддерживали Святейший синод и Камчатское православное братство, а теперь финансирование из этих источников прекратилось. В 1919 г. он еще смог получить поддержку от государственного контролера в Омске. Однако в 1920 г. «сибирские знаки» обесценились, в результате чего он отметил, что ездит по епархии в «собачей нарте». Главный вывод письма заключался в том, что «при отсутствии средств Камчатская епархия дальше существовать не может» [Письмо епископа].
Представляется, что именно материальные проблемы стали одной из причин активного участия владыки Нестора в политических акциях. Самым показательным моментом стал Съезд несоциалистических организаций Дальнего Востока, прошедший в марте 1921 г. и подготовивший почву для свержения Приморского областного управления Дальневосточной республики во главе с В. Г. Антоновым. 25 июня 1921 г. владыка Нестор произнес речь политического характера. Епископ особо подчеркивал, что в столь сложной военной и политической ситуации делегатам необходимо преодолеть все разногласия и сплотиться для того, чтобы противостоять большевикам [Попов, 85]. Епископ Петропавловский заявлял о содержащихся в тюрьмах представителях мирного населения, оказавшегося на контролируемой большевиками территории, об убитых и замученных, призывал к укреплению всех антибольшевистских сил на Дальнем Востоке [Бако-нина, 56].
Еще одним важным событием, в рамках которого активно проявили себя некоторые представители православного духовенства, оказавшегося в начале 1920-х гг. на Дальнем Востоке, стал Приамурский Земский собор 1922 г. Вопреки расхожему мнению, абсолютное большинство представителей духовенства прохладно отнеслось к политическим конструктам генерала Михаила Дите-рихса. Среди белого духовенства сторонников его политической
инициативы было больше, чем среди епископата. Епископ Нестор был единственным православным архиереем, однозначно поддержавшим Приамурский Земский собор.
Судьба еп. Нестора сложилась гораздо более трагично, нежели владыки Вениамина (Федченкова). Разница жизненного пути была обусловлена причинами, побудившими этих церковных деятелей вернуться из эмиграции. Несмотря на то, что владыка Нестор поддерживал Красную армию в завершающий период Второй мировой войны и даже некоторое время был патриаршим экзархом с титулом митрополита Харбинского и Маньчжурского, в 1948 г. он был арестован и провел восемь лет в Дубровлаге. Вернувшись к служению во «внутренних» советских епархиях, владыка Нестор постоянно испытывал подозрительное отношение к себе, а иногда и прямое неприятие со стороны советских властей. Современный исследователь иером. Симон (Истюков) справедливо отмечает, что попытки митр. Нестора навести порядок на Новосибирской и Барнаульской кафедре в середине 1950-х гг. неизменно наталкивались на скандалы, инспирированные со стороны властей, обращения в суд нерадивых священников и членов причта [Симон (Истюков), 186-189]. Многочисленные провокации побуждали владыку апеллировать к патриарху, однако итогом его действий были перемещения с кафедры на кафедру. Мы предполагаем, что владыка Нестор разочаровался в испытанном первоначально искусе советского патриотизма и достаточно претерпел в период своей послевоенной жизни в СССР.
Архиепископ Димитрий (Абашидзе)
Крайне любопытной нам представляется незаслуженно забытая исследователями фигура владыки Димитрия (Абашидзе). Только в последние годы появились смелые и интересные работы, посвященные отдельным аспектам биографии владыки Димитрия периода Первой мировой и Гражданской войн, в частности, статья В. В. Калиновского о деятельности епископа в годы Первой мировой войны [Калиновский 2020]. В период «врангелевского Крыма» бывший монархист архиеп. Димитрий строго следовал линии политического нейтралитета и пресекал деятельность тех пастырей, которые своей политической активностью пытались вовлечь церковь в сугубо идеологическую дискуссию (например, прот. Владимира Востокова). Последний считал владыку Димитрия другом немцев, распространял в белом Крыму разного
рода экстравагантные промонархические и антисемитские идеи, на что архиеп. Димитрий (Абашидзе) реагировал резко отрицательно, запрещая в том числе петь «Боже, царя храни» [Калинов-ский, Пученков, 374]. О его политической позиции периода Гражданской войны справедливо писали историки А. С. Пученков и В. В. Калиновский:
Наиболее драматичен в этом плане пример архиеп. Димитрия (Абашидзе). За семь лет он от безоговорочно монархических позиций через поддержку революционно-демократических сил перешел к убеждению о необходимости полной аполитичности клира. Вместе со своей паствой ему пришлось разделить все тяготы лихолетья или, вспоминая слова А. А. Ахматовой, быть со своим народом «там, где мой народ, к несчастью, был» [Калиновский, Пученков, 380-381].
Еще один биограф владыки Димитрия, протодиак. Василий Мару-щак, отметил, что именно период братоубийственной войны стал причиной болезни и немощи архиерея [Марущак, 223]. При этом архиепископ принял решение остаться в России и прожил тяжелую жизнь в эпоху гонений.
Архиепископ Сильвестр (Ольшевский)
Архиепископ Омский и Павлодарский Сильвестр (Ольшевский) неизменно поддерживал власть Верховного правителя России А. В. Колчака. Будущий священномученик не на словах, а на деле пытался вразумить ту часть местного населения, которая была против адмирала. Так, в конце 1918 г. он совершил молебен об умиротворении рабочих, восставших против власти Колчака, а в начале нового 1919 г. благословил Верховного правителя на управление и дальнейшую борьбу с большевиками [Феодосий (Процюк), 84-85]. В 1919 г. владыка участвовал в праздновании годовщины освобождения Омска от большевизма. Он также активно публиковался в омской периодической печати «колчаков-ского времени», тем самым неизменно оказывая поддержку антибольшевистским силам со стороны Православной церкви.
Необходимо отметить контраст между поведением владыки Сильвестра и многих других представителей епископата, оказавшихся на занятой белыми территории. Архиепископ Омский и Павлодарский не использовал поддержку антибольшевистских сил для улучшения собственного положения или же
для своеобразного «карьерного роста». Понимая общегосударственные задачи, жертвуя собственной безопасностью, он осознавал риски от такой непреклонной и недвусмысленной позиции, в которой главной была верность России и интересам Православной церкви.
Неоценима роль архиеп. Сильвестра и в организации крестных ходов в поддержку антибольшевистских сил. Один из основных специалистов по истории Православной церкви в Сибири в первой половине ХХ столетия прот. Димитрий Олихов отметил:
Особняком, но одновременно в соответствии с духом особенного молебна, связанного с нашествием неприятеля, стоят те несколько крестных ходов, которые были совершены архиепископом Сильвестром в 1919 г. Владыка при поддержке подчиненного ему духовенства, всех военных священников, находившихся в Омске, а также беженцев духовного звания совершил общегородские молитвенные шествия с целью укрепления духа омичей, действующей армии и всех верующих людей. Неслучайно было выбрано и время крестных ходов — перед весенним наступлением и в период отхода действующей армии на восток, когда люди нуждались в наибольшем духовном укреплении [Олихов, 127 ].
Многие инициативы архиеп. Сильвестра характеризуют его как наиболее деятельного и грамотного архипастыря, умевшего направить настроения мирян и белого воинства в сторону единства и поддержки руководителя антибольшевистской борьбы. При этом в современной историографии есть и отличные мнения на этот счет, которые критически осмысливают линию поведения сибирского архиерея Ч
Митрополит Антоний (Храповицкий)
Биография владыки Антония (Храповицкого), в том числе периода Гражданской войны, достаточно хорошо изучена. Представляется небезынтересным остановиться на оценках его деятельности в этот период. Из числа очевидцев событий наиболее независимый, на наш взгляд, очерк отношения антибольшевистских сил и епископата дал протопр. Георгий Шавельский. В частности, он писал об отношении к митр. Антонию (Храповицкому) со стороны генерала Антона Деникина:
1. См., например: [Сушко].
В Ростове произошла встреча генерала Деникина с митрополитом Антонием. О чем они беседовали, не знаю. На следующий день Деникин сказал мне: «Я решительно дал понять Антонию, чтобы не рыпался. После этого он присмирел, а то начал петушиться. Как он ведет себя в отношении ВВЦУ?». Но в это время митрополит Антоний уже был смирен, как агнец [Шавель-ский, 538].
В характеристиках владыки Антония периода Гражданской войны протопр. Шавельский часто безжалостен. Так, во время митинга Союза офицеров тыла и фронта, куда оба были приглашены, по воспоминаниям Шавельского, архиерей «не угадал момента», «запел не в тон, невпопад», завел речь о благочестии, говорил о нарушении офицерами седьмой заповеди, проявил феноменальную нечуткость, как будто перед ним была толпа «деревенских баб, охочих до всякой болтовни» [Шавельский, 548]. Несмотря на то, что о. Георгий критичен к большинству архипастырей, оказавшихся на белом Юге, следует отметить и правоту его высказываний: самые маститые архипастыри не были готовы к столь серьезному испытанию, как Гражданская война. За годы долгого служения в мирное время они привыкли к совершенно иной стилистике проповедей и выступлений, многие из них не имели опыта участия в по-настоящему конкурентной политической борьбе. Конечно, в словах протопресвитера Армии и Флота есть большая доля предвзятости, он сам был важным актором политического противостояния того времени, однако он хорошо показал, насколько тяжело и подчас неумело входил российский епископат «в Гражданской войну».
Епископ Михаил (Богданов)
К категории наиболее аполитичных и осторожных представителей епископата периода Гражданской войны и белого присутствия можно отнести епископа Самарского и Ставропольского Михаила (Богданова). Малозаметный в дореволюционное время архиерей 1867 года рождения, возглавил в период братоубийственного противостояния сначала крупную и бурно развивающуюся кафедру в Поволжье, а затем окормлял православное духовенство и мирян в последнем форпосте антибольшевистской борьбы — на Дальнем Востоке.
С одной стороны, в период его служения и в Поволжье, и на Дальнем Востоке происходили знаковые события. В Самаре
в 1918 г. он поддержал освобождение города чехословаками, высказывал поддержку властям Комуча, однако он избегал политизации церковной жизни, в результате чего «первую скрипку» в политических акциях играли представители белого духовенства. То же самое будет характерно и для Дальнего Востока, в том числе в период проведения таких знаковых событий, как Приамурский Земский собор.
С большой долей вероятности можно утверждать, что владыка Михаил был не готов к столь серьезным социальным потрясениям во вверенных ему епархиях. Глава Самарской и Ставропольской епархии в 1917 г. являлся председателем Х и членом II отделов Предсоборного совета. В работе же Поместного собора он принимал участие по должности, а также участвовал в I и II его сессиях, был членом II, III, IV отделов. Вернулся епископ только к Рождеству.
После оставления Самары антибольшевистскими силами владыка Михаил вынужденно сменил место служения. Замещение епископом Самарским Владивостокской (Приморской) кафедры произошло во время Томского соборного совещания. Среди важных шагов архиерея в период его пребывания на Дальнем Востоке можно назвать сбор материалов о зверствах большевиков, проявленных по отношению к православному духовенству на Дальнем Востоке в период Гражданской войны; попытку организации церковного собора на Дальнем Востоке; активизацию деятельности духовенства [Петров, 265-267]. При этом от участия в политической жизни региона еп. Михаил пытался всячески дистанцироваться.
Современный американский историк Пол Данскомб опубликовал в своей работе о японской интервенции в Сибири в 19181922 гг. крайне любопытные свидетельства о поведении еп. Михаила (Богданова) при оставлении белыми Владивостока:
Журналист «ЛЦ БЫпрб» описал сцену прибытия 24 октября первого корабля с беженцами <^акаига Маги» в порт Модзи у западного входа во Внутреннее море. Среди его пассажиров находились бывший министр финансов Временного правительства, белый генерал и епископ Владивостока. «Само собой весь их скарб — это те вещи, которые были на них»... Людей на причале охватила паника и смущение, чтобы попасть на корабль епископу пришлось отдать сумму в 3000 иен в американских долларах. Были разговоры о том, чтобы его отправить в Токио, где он мог бы стать представителем белых, но, скорее всего, он отправился в Харбин [Данскомб, 311-312].
Вторила пафосу этой статьи и газета Дальневосточной республики «Голос Родины» от 23 октября 1922 г., в которой была опубликована заметка «Бегство духовенства» с посылом, заключенным уже в ее названии:
Во время эвакуации белых покинули Владивосток епископ Михаил, ключарь собора П. Введенский и священники собора А. Пономарев, И. Прозоров и И. Приходько, причем епископ Михаил и протоиерей Введенский уехали на японском военном транспорте, а прочие священники на разных пароходах. Бежали священники и других церквей. Из соборных священников остались: настоятель собора протоиерей Чистяков и священник Лебедев [Голос Родины, 1].
Несчастный еп. Михаил так и не смог найти себя среди пестрой политической палитры Гражданской войны. В 1923 г. еп. Михаил переехал в Харбин, затем какое-то время жил в японской столице при Воскресенском соборе на правах беженца. 9 июля 1925 г. он скончался в Харбине.
Архиепископ Евсевий (Гроздов)
Основной фигурой для православной церкви на территории антибольшевистского Северо-Запада России в годы Гражданской войны был архиепископ Псковский и Порховский Евсевий (Гроздов). Начало Великой войны владыка Евсевий встретил с патриотическим подъемом: он активно занялся организацией лазаретов, проводил молебны о победе русского оружия и пр. Уже после прихода большевиков к власти, 25 апреля 1918 г. еп. Евсевий был возведен в сан архиепископа [Журнал заседаний]. В период оккупации Пскова немцами владыка Евсевий служил в Благовещенском соборе и активно себя не проявлял [Дроздова, 72].
В период удачного для белых 1919 г. владыка Евсевий поддерживал некоторые проводимые ими мероприятия, особенно совершаемые на фоне кампании 1918 г. по вскрытию и осквернению мощей. При этом обнаружить достаточного количества свидетельств о политической оценке епископом событий тех лет не удалось. Владыка покинул пределы вверенной ему епархии в августе 1919 г. 12 сентября 1919 г. архиерей вместе с псковским соборным духовенством оказался в Нарве. Здесь архиеп. Евсевий получил в управление объединенную епархию Северо-Западных областей России, а Знаменская церковь Нарвы в то время стала,
по сути, кафедральным армейским собором. При этом, уйдя вместе с Северо-Западной армией в Эстонию, архиеп. Евсевий чтил память белых воинов. Так, 12 октября 1919 г. в Преображенском соборе Нарвы в присутствии генерала Н. Н. Юденича, представителей британских и эстонских союзников владыка Евсевий (Гроздов) совершил праздничную литургию и молебен в ознаменование, как верили северо-западники, будущей победы над большевиками. В тот же день была совершена панихида по жертвам большевистского террора и павшим воинам [Лилленурм, 211]. Впоследствии владыка Евсевий вошел в число архиереев Эстонской апостольской православной церкви и стал своего рода символом памяти о Белой борьбе [Мянник, 137 ].
Епископ Павел (Павловский)
Много пересечений с биографией владыки Евсевия можно встретить в линии жизни владыки Павла (Павловского), руководившего православными приходами на территории Севера России. В силу того, что возглавлявший Архангельскую и Холмогорскую епархию владыка Нафанаил (Троицкий) не смог вернуться на Север России из Москвы, куда он уехал на Поместный собор 19171918 гг., викарный епископ Пинежский Павел (Павловский) был вынужден решать все возникающие на Севере России проблемы.
После свержения летом 1918 г. в Архангельске советской власти большинство вверенного еп. Павлу духовенства города активно было вовлечено в пропагандистскую деятельность, многие стремились к тому, чтобы с церковного амвона поддерживать борцов с большевизмом и их британских союзников. Наиболее влиятельными и активными пастырями в это время становятся прот. Михаил Легатов, который уже 18 августа 1918 г. как благочинный архангельских городских церквей отдал распоряжение настоятелям приходов города явиться с крестными ходами в кафедральный собор к 12 часам, и прот. Иоанн Лелюхин, который впоследствии поедет в Великобританию с целью добиться помощи для борьбы с большевизмом от архиепископа Кентерберийского.
На этом фоне сам епископ Пинежский выглядел более чем скромно. Он неизменно оставался со своей паствой, продолжал в жесточайших условиях войны посещать приходы, в том числе и самые дальние и труднодоступные [Бардилева, 89]. Еще одной важной частью служения еп. Павла стало его стремление к соглашению с местными антибольшевистскими властями по вопросу
субсидирования приходов, снабжения воском и многие другие текущие вопросы.
Примечательно, что, как и владыка Димитрий (Абашидзе), еп. Павел решил остаться на Севере России при реставрации большевистской власти. Из рапорта благочинного Печорского уезда Николая Попова в адрес нового епископа Архангельского и Холмогорского Антония (Быстрова) можно почерпнуть такие сведения:
Многие из священнослужителей, во главе с Архипастырем, Преосвященным Павлом, подверглись тяжелейшему испытанию — тюремному заключению, а именно: протоиереи Михаил Легатов, Михаил Попов, Николай Радимов, Иоанн А. Попов, Василий Мелетьев, Александр Нечаев, Максимилиан Соловьев, Димитрий Федосихин, а также смотритель училища Чекан. В настоящее время все освобождены, кроме Павла, И. Попова, Федосихина, которые в настоящее время находятся в Москве в Бутырской тюрьме [Отчет благочинного].
30 января 1921 г. постановлением Московского губернского ревтрибунала епископ Пиженский был приговорен к расстрелу. В связи с амнистией Всероссийского центрального исполнительного комитета приговор заменен на пять лет тюремного заключения. Впоследствии архиерей был досрочно освобожден. С 1922 г. владыка Павел (Павловский) начал служить на обновленческой Архангельской и Холмогорской кафедре, но уже через год принес покаяние. С 1926 г. он стал епископом Старицким, викарием Тверской епархии, а затем последовательно занимал Уральскую и Покровскую, Челябинскую, Красноярскую и Енисейскую кафедры, в 1933 г. был возведен в сан архиепископа и назначен на Иркутскую кафедру. Умер он в тюремной больнице Иркутска в 1937 г.
Итак, судьбы православного епископата, служившего на территории, подконтрольной белым, сложились по-разному. Одни предпочли покинуть пределы отечества, справедливо опасаясь репрессий, другие под эти репрессии попали, третьи же, каким-то образом смогли адаптироваться к реалиям жизни в атеистическом государстве.
Увидев антицерковную политику большевизма, реализуемую сразу после принятия Декрета об отделении церкви от государства, епископы боялись возвращения безбожной власти.
В сложившейся обстановке часть епископата делала все, чтобы большевики к власти не вернулись: архиереи выступали с резкими проповедями, поддерживали институт военного и морского духовенства, облекали в религиозную форму идеи Белой борьбы в своих речах с церковного амвона. Другая часть заняла позицию если не выжидательную, то острожную. Можно с уверенностью сказать, что, боясь реставрации большевизма, они всячески сторонились участия в политических акциях и тем более политической борьбы светских и военных авторитетов.
Со стороны таких архиереев, как Нестор (Анисимов) или Вениамин (Федченков) звучали одобрительные сентенции в адрес монархии, что было абсолютно нехарактерно для периода Гражданской войны в целом. Любопытно, что именно эти архиереи, оказавшиеся впоследствии в эмиграции, быстрее оставшихся на родине архипастырей сумели разглядеть патриотические черты и в советской «имперской» политике.
Гражданская война стала величайшей трагедией для Православной церкви и, в тоже время, испытанием на прочность для многих пастырей и архипастырей. С февраля 1917 г. принятая система поддержки государственной власти прекратила свое существование. Настроения духовенства стали меняться. Многие архиереи сделали своего рода круг в своих убеждениях, вернувшись в итоге к монархическим воззрениям. Одновременно с этим усилилось и влияние идеи принятия любой власти, в том числе атеистической, своеобразное приспособленчество. Такая позиция будет широко распространена не только среди тех архиереев, которые останутся на территории Советского союза, но и в эмигрантской среде, в особенности среди тех, кто будет проживать в сопредельных странах, власти которых возьмут четкий курс на создание национальных церквей. Другая сторона этой части духовенства, в том числе служившего на занятой белыми территории, перейдет в обновленчество (вопрос интересный и до конца еще историками не исследованный). Тем самым, проблем для исследования открывается еще много, в том числе и связанных с жизнью церкви в первые годы после окончания Гражданской войны.
Источники
1. Голос Родины = Бегство духовенства // Голос Родины. 1922. № 822. 23 октября. С. 1.
2. Журнал заседаний = Журнал заседаний Псковской духовной консистории // Государственный архив Псковской области. Ф. 39. Оп. 1. Д. 315. Л. 236 об. - 237.
3. Отчет благочинного = Отчет благочинного 2-го Архангельского округа Священника Сильвестра Титова // Государственный архив Архангельской области. Ф. 1025. Оп. 5. Д. 1258. Л. 26 об.
4. Письмо епископа = Письмо епископа Нестора (Анисимова) епископу Михаилу (Богданову) от 4 ноября 1920 г. // Российский государственный архив Дальнего Востока. Ф. 244. Оп. 1. Д. 467. Л. 38-39.
5. Шавельский = Шавельский Г. И., протопр. В школе и на службе. Москва ; Брюссель : Conference Sainte Trinite du Patriarchat de Moscou ASBL : Екатерининский мужской монастырь, 2016. 824 с.
6. LNA. F. 1452. Apr 1. L. 10 = Приветственная телеграмма И. В. Сталину от 13 декабря 1949 г. от латвийского духовенства // Latvian National archive. F. 1452. Apr 1. L. 10.
Литература / References
1. Баконина = Баконина С. Н. Церковная жизнь русской эмиграции на Дальнем Востоке в 1920-1931 гг. : На материалах Харбинской епархии. Москва : Изд-во ПСТГУ, 2014. 390 с.
Bakonina S. N. (2014). Church Life of the Russian emigration in the Far East 1920-1931 : on materials of Harbin diocese. Moscow : PSTGU Publ. (in Russian).
2. Бардилева = Бардилева Ю. П. Русская православная церковь на Кольском Севере в первой половине ХХ в. Мурманск : Мурман. гос. гуманитар. ун-т, 2015. 253 с.
Bardileva Yu. P. (2015). Russian Orthodox Church in the Kola North in the first half of the twentieth century. Murmansk : Murmansk State Humanitarian University (in Russian).
3. Вениамин (Федченков) = Вениамин (Федченков), митр. На рубеже двух эпох. Москва : Отчий дом, 2016. 704 с.
Veniamin (Fedchenkov), metr. (2016). At the turn of two eras. Moscow : Otchii dom (in Russian).
4. Данскомб = Данскомб П. Э. Японская интервенция в Сибири. 1918-1922. Санкт-Петербург : Academic Studies Press : Библиороссика, 2023. 374 с.
Dunscomb P. E. (2023). Japan's Siberian intervention. 1918-1922. St. Petersburg : Academic Studies Press : Bibliorossika (in Russian).
5. Дроздова = Дроздова М. А. Религиозный вопрос в политике немецких оккупационных властей на территории Псковской губернии в 1918 г. // Вестник исторического общества Санкт-Петербургской духовной академии. 2021. № 1 (6). С. 69-78.
Drozdova M. A. (2021). "The religious Issue in the Policy of the German Occupation Authorities on the Territory of the Pskov Province in 1918". Journal of the Historical Society St. Petersburg Theological Academy, n. 1 (6), pp. 69-78 (in Russian).
6. Калиновский 2020 = Калиновский В. В. «Германофильство» епископа Димитрия (Абашидзе) в годы Первой мировой войны: архиерейский ответ на «немецкий вопрос» // Научный диалог. 2020. № 9. С. 336—357. https://doi.org/10.24224/2227-1295-2020-9-336-357.
Kalinovsky V. V. (2020). " 'Germanophilism' of Bishop Dimitri (Abashidze) during the First World War: Bishop's Answer to 'The German Question'. Scientific Dialogue, n. 9, pp. 336-357 (in Russian). https://doi.org/ 10.24224/2227-1295-2020-9-336-357.
7. Калиновский, Пученков = Калиновский В. В., Пученков А. С. Духовный форпост России: православное духовенство Крыма в 1914-1920 годах. Санкт-Петербург : Владимир Даль, 2020. 407 с.
Kalinovsky V. V., Puchenkov A. S. (2020). Spiritual outpost of Russia: the Orthodox clergy of Crimea in 1914-1920. St. Petersburg : Vladimir Dal' Publ. (in Russian).
8. Лилленурм = Лилленурм П. П. Священники Северо-Западной армии // Балтика. 2009. № 1. С. 202-225.
Lillenurm P. P. (2009). "Priests of the North-Western Army". Baltika, n. 1, pp. 202-225 (in Russian).
9. Марущак = Марущак Василий, протодиак. Архиепископ Димитрий (в схиме Антоний) Абашидзе. Симферополь : Доля, 2005. 240 с.
Marushchak Vasily, protodeacon (2005). Archbishop Dimitri (in schema Anthony) Abashidze. Simferopol : Dolya (in Russian).
10. Мянник = Мянник С. Архиепископ Евсевий // Православие в Балтии. 2018. № 7 (16). С. 131-143.
Myannik S. (2018). "Archbishop Eusebius". Orthodoxy in the Baltics, n. 7 (16), pp. 131-143 (in Russian).
11. Олихов = Олихов Дмитрий, прот. Временное высшее церковное управление Сибири (1918-1920 гг.): опыт церковного строительства в эпоху гражданского лихолетья. Санкт-Петербург : Сатисъ, 2017. 220 с.
Olikhov Dmitry, archpriest (2017). Temporary higher church administration in Siberia (1918-1920) : Experience of church construction in the era of civil hard times. St. Petersburg : Satis (in Russian).
12. Петров = Петров И. В. Епископ Михаил (Богданов) — архиерей и Гражданская война // Гражданская война на востоке России: взгляд сквозь документальное наследие : Материалы V международной научно-практической конференции (18-19 октября 2023 г., Омск, Россия). Омск : ОмГТУ, 2023. С. 261-268.
Petrov I. V. (2023). "Bishop Mikhail (Bogdanov) — bishop and the Civil War", in Civil War in the East of Russia: a look through the documentary heritage: materials of the V international scientific and practical conference (October 18-19, 2023, Omsk, Russia). Omsk : Omsk State Technical University, pp. 261-268 (in Russian).
13. Попов = Попов Ф. А. Вторая сессия Несоциалистического Съезда во Владивостоке (11-25 июня 1921 г.): основные проблемы Приморья после антибольшевистского переворота и дискуссии вокруг них // Ойкумена. Регионоведческие исследования. 2021. № 3 (58). С. 76-89.
Popov F. A. (2021). "Second session of the Non-Socialist Congress in Vladivostok (June 11-25, 1921): the main problems of Primorye after the anti-Bolshevik coup and discussions around them". Ojkumena. Regional researches, n. 3 (58), pp. 76-89 (in Russian).
14. Симон (Истюков) = Симон (Истюков), иеромонах. Новосибирская епархия в 1920-е-1960-е гг.: проблемы внутреннего устройства и взаимоотношений с государством. Москва : Спасское дело, 2020. 304 с.
Simon (Istyukov), hieromonk (2020). Novosibirsk diocese in the 1920s-1960s: Issues of internal organization and relationships with the state. Moscow : Spasskoe delo (in Russian).
15. Сушко = Сушко А. В. «Поповский мятеж»: к вопросу об антибольшевистских волнениях в Омске // Омский научный вестник. Серия: Общество. История. Современность. 2021. Т. 6. № 4. С. 62-68. https://doi.org/ 10.25206/2542-0488-2021-6-4-62-70.
Sushko A. V. (2021). "'Popovsky Mutiny': On the Issue of Anti-bolshevik Riots in Omsk in February 1918". Omsk Scientific Bulletin. Series Society. History. Modernity, v. 6, n. 4, pp. 62-70 (in Russian). https://doi. org/10.25206/2542-0488-2021-6-4-62-70.
16. Феодосии (Процюк) = Феодосий (Процюк), митр. В вере ли вы? Житие и труды священномученика Сильвестра, архиепископа Омского. Москва : Воскресенье, 2006. 608 с.
Feodosy (Procyuk), metr. (2006). Are you in faith? The life and works of the Hieromartyr Sylvester, Archbishop of Omsk. Moscow : Voskresenie (in Russian).
Информация об авторе
И. В. Петров, канд. ист. наук, доцент кафедры гуманитарных дисциплин, Санкт-Петербургский имени В. Б. Бобкова филиал Российской таможенной академии.
Information about the author
I. V. Petrov, Cand. Sci. (History), Associate Professor of the Department of Humanities, St. Petersburg branch named after Vladimir Bobkov.
Поступила в редакцию / Received 25.06.2024 Поступила после рецензирования / Revised 10.09.2024 Принята к публикации / Accepted 11.09.2024
