CC BY
45
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
811.512.152 Фырат Башбуг
ЭНКЛИТИКА «LA» В ЧУЛЫМСКОМ ЯЗЫКЕ
Исследовано понятие «клитика», а также общепринятый взгляд на него в тюркских языках. Кли-тики в тюркских языках мало изучены и требуют дальнейшего исследования. Приведены примеры из чулымского языка и начата дискуссия о том, является ли -la клитикой или аффиксом. Встречающиеся в статье примеры из чулымского, являющегося одним из тюркских языков, находящихся под угрозой исчезновения, были отобраны из текстов ученых, проводивших исследования в регионе в 70-х гг. XX века, и из экспедиционных материалов, собранных нами в Томской области и в Красноярском крае. Морфема -la в чулымском используется и в качестве энклитики, и в качестве окончания творительного падежа. Энклитика -la не образует больших изменений в значении, в большинстве случаев используется с функцией усиления. В данной работе мы пришли к выводу, что -la произошло от знаменательного слова (content word) il- (прикасаться, приближаться), позже превратилось в служебное слово (grammatical word), после чего стало клитикой и путем эволюции приняло форму аффикса.
Ключевые слова: клитика, энклитика, служебное слово, знаменательное слово, ударение, послелог-аффикс, грамматикализация, чулымский язык, тюркские языки, сибирские языки.
Firat Basbug
Enclitic "La" in Chulym Language
The purpose of this study is to identify the term clitics and some keypoints of term in Turkic languages. Every language has elements which convey some properties of both words and affixes but do not totaly act as in either category. Clitics of Turkic languages have been studied insufficiently.This article studies the relationship of affix and clitics in grammaticalization process from the context of Turkic -lA. The question "Turkic -lA is a clitic or affix?" is tried to be answered by focusing examples from Chulym Turkic language. The study based on materials from fieldworks of linguists and author of this work. At the end of the study, it is shown that affix -lA is a clitic originally from a content word which is transformed to a grammatical word in grammaticalization process.
Keywords: clitics, enclitics, grammatical word, content word, stress, postpositional affix, grammaticalization,Chulym Turkic, Turkic languages, Siberian languages.
Введение
Несмотря на то, что появление термина «клитика» относится к закону Ваккернагеля [1], в современной лингвистике обсуждению термина в широких кругах способствовал А. М. Цвикки. Как сказано в его работе ''What is a clitic?'', мы не можем назвать некоторые морфемы ни самостоятельными словами, ни аффиксом [2]. Клитику можно определить как
Башбуг Фырат - н. с. Института САДА, г. Анкара, Турция. E-mail: [email protected]
Basbug Firat - Researcher (Sada Institute), Ankara, Turkey.
частицу, которая располагается между словом и аффиксом, имеет особенное положение в предложении с точки зрения фонологии вместе со словом, с которым она связана, и обладает безударной, но самостоятельной словесной формой [3]. Так, например, -n't в английском слове couldn't, местоимения je, tu во французском, be (тоже) в баскском, de (тоже) в турецком являются клитиками. Примеры из английского и французского являются проклитиками, так как привязаны к элементу, стоящему после них. Примеры из баскского и турецкого же можно определить в качестве энклитик, так как они привязаны к впереди стоящему элементу [3].
Sadock [4] определяет клитику в качестве скопления, образованного из особенностей различных грамматических единиц. Это определение похоже на термин «umbrella», который использует А. М. Цвикки по отношению к клитике. А. М. Цвикки использовал термин «umbrella» для определения проблем или феноменов, которые содержат в себе различные особенности [2]. По мнению Дж. М. Сэдока, клитики являются самостоятельными морфемами с морфологической точки зрения, которые располагаются за склонением, препятствуют склонению после себя, присоединяются вне зависимости от морфологического класса опорного слова (хоста), полностью генеративны. В синтаксическом плане они самостоятельные элементы синтаксиса, соприкасающиеся с морфологической опорой (хостом). Они также обладают семантическими функциями. Фонологически они самостоятельны, могут присоединяться (агглютинативны), безударны. В лексическом смысле они не могут образовывать структуры «хост-клитика». Кроме того, клитики могут менять места с самостоятельными словами [4]. Исходя из источников Д. Кристала [5], Р. Р. К. Хартманна и Ф. Дж. Сторка [6], С. Андерсона [7], А. М. Цвикки [8], в «Словаре лингвистических терминов» [9] даётся следующее определение клитике: «это морфема, обладающая синтаксической особенностью, но которая может быть также фонологически связана с другим словом».
В данном словаре описаны следующие особенности клитик:
• фонологически зависимы, но синтаксически самостоятельны;
• функционально находятся на уровне группы слов и вспомогательного предложения;
• не могут иметь стандартного произношения, будучи не связанными с другими некоторыми формами;
• в большинстве случаев имеют большое грамматическое значение, чем лексическое;
• принадлежат к таким закрытым видам слов, как местоимения, предлоги, вспомогательные глаголы и союзы;
• кроме аффиксов словообразования и склонения, присоединяются обычно к концу слов;
• часто присоединяются к таким синтаксическим словесным категориям, как главное существительное, не главное существительное, предлог, глагол, наречие;
• безударны с фонологической точки зрения.
В словаре клитики сравнивают с аффиксами следующим образом:
1) функции клитик синтаксически выше уровня слова, фонологически - на уровне слова. Функции аффиксов же синтаксически и фонологически находятся на уровне слова;
2) клитики могут быть присоединены к словам, относящимся к различным синтаксическим категориям. Аффиксы же могут присоединяться к слову с одной синтаксической категорией;
3) клитики могут присоединяться к слову либо полностью к группе слов. Аффиксы же - только к словам;
4) клитики образуются на конце слова (впереди или сзади). Аффиксы же могут быть и внутри слова и на конце.
Понятия клитик в тюркских языках
А. М. Цвикки, говоря о клитиках, которые он называет «простыми клитиками», делает
ударение на «потенциал присоединения какого-либо слова без ударения к соседнему слову» [8, с. 9]. Он отмечает, что в результате этого некоторые синтаксические категории могут превращаться в безударные структуры. Мы можем признать это одной из важных стадий образования клитики. А. М. Цвикки рассматривает категории, способные образовывать клитики, в следующих семи пунктах:
1) вспомогательные глаголы, в частности, модальности и глаголы перифрастических конструкций (глаголы бытия, становления, владения, выполнения, желания, движения, глаголы причинения и т. д.);
2) личные местоимения или избыточные выражения этих опорных единиц лица, числа и другие категории соглашений;
3) определители;
4) «фиктивные» имена, такие как английский one in this one;
5) предлоги и послелоги;
6) союзы и изъяснительные союзы (complementizers);
7) обстоятельства, среди них негативы, наречия места и времени, наречия маркировки типа предложения (вопросительные, квотатив, императив и т. д.), эмфатические наречия (в том числе предметы, означающие, «даже» и «только»), эпистемические наречия (с указанием степени веры говорящего в предложении) и повествовательные наречия (с указанием временной или логической последовательности).
М. Эрдал определяет клитику в качестве смыслового образования, которое формирует с другим самостоятельным словом не морфологическую единицу, а фонологическую, и считает, что клитики на фонологическом уровне могут считаться аффиксом, а на морфологическом - словом. По мнению Эрдала, клитики гармонично связаны с хостом (опорным словом-host), но опорные слова и без этих клитик являются прочно сформированными [10]. Другими словами, клитика не потеряет значение, даже если уступит своё место самостоятельному слову: John's playing / John is playing.
Жаклин Корнфлит рассматривает клитики в турецком языке под следующими пятью заголовками:
1) вспомогательные глаголы: -(y)di, -(y)mi§;
2) частицы предложения (модальные, вопросительные, отрицательные): -(y)sa, -dir, mi, -ma-;
3) связывающие элементы предложения: dа, ki;
4) анафорические частицы: -ki;
5) другие: -(y)te, -(y)ken, -са, сasma, -leyin [11].
Эрдал отмечает следующие различия между клитиками и аффиксами:
а) аффиксы имеют высокую степень выборочности в вопросе объединения; они присоединяются к определённым видам слов и часто определяют эти виды и выражают их грамматическую категорию или помогают словам получить их синтаксическое положение. Клитики же могут быть связаны со словами, относящимися к различным видам, и могут вносить небольшой вклад в грамматические профили и функции этих слов в предложении;
6) между аффиксами и основой нет словарного пробела. Между клитикой и опорным словом же можно вставить другие слова;
в) клитики не меняют опорное слово при объединении с ним. Аффиксы же объединяются с основой слова, основа при этом часто становится неупорядоченной;
г) аффиксы часто имеют нормальное ударение слова. Клитики же всегда безударны;
д) клитики могут объединиться с элементом, находящимся внутри них. Аффиксы - не могут;
е) клитики могут считаться видами слова. Большинство теорий не допускают этого по отношению к аффиксам.
Различия между клитиками и словами, по мнению Эрдала, следующие:
а) клитики не могут быть ударными ни по грамматическим правилам, ни с целью
привлечения внимания. Слова же имеют ударный слог и могут быть признаны в качестве дополнительного фонетического ударения, имея цель привлечь внимание. Многие слова теряют ударение при присоединении к фонологическим группам слов. Клитики же не могут иметь ударения;
б) клитики подлежат строгому порядку и с опорными словами, и между собой. Что касается порядка слов, то говорящий всегда достаточно свободен в этом вопросе;
в) синтаксическое строение (включая управление и согласование) может повлиять на слова с аффиксами, но не может повлиять на группы клитик (даже если влияет на сами клитики) [10].
Эрдал, исходя из выше упомянутых критериев и особенностей, выделяет шесть видов клитик в турецком языке:
1) определяющие время (y)ken (Müdür tatildeyken...);
2) послелоги (у)1а и dir (çoktandir, ûç gecedir);
3) две эпистемические частицы: (y)miç и dir;
4) элементы, «привлекающие внимание»: mi (вопрос); da, dir (bir gürültüdür koptu), (y)sa (bense patates hiç yemiyorum.);
5) форма оповещения: (y)di+, (y)sa+ [10, с. 42-45];
6) личные местоимения: fy)em (geliyor - um) [10].
А. Б. Эрджиласун в своей работе «Теория энклитики усиления в тюркских языках» [12] характеризует особенности энклитик в тюркских языках в следующих одиннадцати пунктах:
1) энклитики усиления не отличают вид слова и могут располагаться после всех видов слова;
2) функция энклитик усиления не ограничена одним словом, она может охватывать также группы слов и предложение;
3) энклитики усиления не подчиняются порядку аффиксов, они могут располагаться и до, и после аффиксов;
4) энклитики усиления могут располагаться друг за другом;
5) энклитики усиления часто употребляются вместе с аффиксами равенства +ça, +ti и усилителями l, n, q, m;
6) энклитики усиления могут употребляться вместо друг друга;
7) энклитики усиления не обязаны подчиняться звуковым особенностям языка;
8) энклитики усиления играют роль в формировании грамматики, могут становиться аффиксами, устойчивыми формами и образовывать новые слова;
9) энклитики усиления (кроме «усиления») могут также принимать смысловые нюансы «просьбы, желания, прошения, жалости, удивления, обращения, вопроса, соединения, схожести, времени»;
10) энклитики усиления безударны;
11) энклитики усиления при употреблении в большинстве случаев не влияют на значение.
Грамматикализация клитик
Несмотря на слова М. Хаспельмата о том, что «природу грамматических категорий можно гораздо лучше понять с точки зрения источников, из которых они развиваются, а не конечного результата, к которому они приходят после длительного процесса грамматикализации» [13, 14], исследование процессов грамматикализации клитик играет важную роль.
Процессы грамматикализации клитик привлекают внимание тем, что они являются словами, имеющими более синтаксическую функцию, чем семантическую, потому что нельзя рассматривать грамматикализацию только в качестве образования аффиксов. Некоторые самостоятельные морфемы превращаются в аффикс, затем фонемизируются, полу-
чают функции вспомогательного глагола, наклонения, послелога, союза, неопределённого местоимения и т. д. [15]. Первый учёный, который использовал термин в сегодняшнем значении, Мейе определил в своё время грамматикализацию как наделение самостоятельного слова грамматическим характером [16, 17]. По мнению Б. Вардара [18], грамматикализация - это трансформация лексемы в морфему в процессе эволюции языка. Грамматикализация обычно проявляет тенденцию от знаменательного слова (content word) к служебному слову (function word). Многие лингвисты сходятся во мнении в следующих случаях осуществления градиента грамматичности (cline of grammatically) [19]:
Знаментальная единица (content item) > грамматическое слово (grammatical word) > клитика (clitic) > флективный аффикс (inflectional affix)
Исходя из употреблений в чулымском языке, мы постараемся узнать, является ли морфема -1(а) аффиксом или словом, превратившимся в клитику путём грамматикализации.
Эта морфема является аффиксом, используемым в тюркских языках с древних времён.
А. Фон Габен в своей работе «Грамматика древнетюркского языка» говорит об аффиксе +l(a), что «это очень старое определяющее слово, чаще всего определяет сказуемое или предложение, очень редкое», и даёт следующие примеры из древнетюркского: kórkla «красивый», kurla «раз», Шп1а «по ночам» [20, с. 47]. В. Банг, рассматривая слово «birle», выступает против идеи Поппе о том, что слово «birlen» произошло от глагола «birle-». По его мнению, если бы это было правдой, тогда существовали бы также такие формы, как «birleyin» и другие. По Бангу, вероятность того, что «n» в «birlen» является аффиксом, выражающим средство, очень сильна [21].
Вместе с тем, что Р. Р. Арат рассматривает возможность того, что аффикс связан с -la, -le в словах «birle», «bile», он говорит о трудности определения корня и исторического движения аффиксов. По мнению Р. Р. Арата, объяснение Банга «bir-le (ile) > birle» является верным «хотя бы на данный момент». [22, с. 139-140]. Р. Арат считает, что на развитие аффиксов -la, -le в той или иной степени оказали влияние аффиксы -la-, -le-, используемые при образовании глагола от числительных (biringileyin, ikiley, birlep...).
По мнению М. Эрдала, -la обычно формирует временные наречия: tünla, taqla, arala, tirigla, yaqila, yanala. Несмотря на то, что аффикс имеет функцию оповещения, эта функция не такая распространённая, как функция наречия: tegirmile, oqarula, udala, üzele. Хотя в слове «basala» послеложный аффикс теряет своё временное значение в слове «birle» его функция сохраняется. Слова «kórtla» и «kórkla» же не определяют место и время и не являются наречием [23]. М. Тулум рассматривает -la в примерах kórkle, kórtle, tirigle, dirile, ísilsa, acla в качестве элемента, усиливающего значение прилагательных, говорит о его старинном происхождении и невозможности на данный момент определить источник его формирования. Тулум считает, что этот элемент -la одинаков с -a, -le в словах óyle, taqla, dünle [24].
М. В. Налбант, отмечая, что -la пришёл из монгольского языка, рассматривает этот послелог в составе двух групп: «стоящие после глаголов» и «стоящие после имён существительных». По мнению Налбанта, этот послелог в числительных имеет функцию усиления, в словах üzele, arala, basala - функцию усиления ударения, в таких словах, как tigüle - функцию добавить, значение «тоже» [25].
З. Онлер в отличие от Габан и Банга не согласен с тем, что аффикс произошёл от слова «ile». Он основывает свои предположения на том, что слово «ile» впервые встречается в чагатайских текстах, а аффикс -le существует со времён древнетюркского [26].
Ж. О. Тектигуль же рассматривает -la, определяемый им в качестве аффикса, как архетип многих алламорфов. «Аффикс -ла/-ле широко используется не только в древнетюркском и современных тюркских языках, но и в монгольских и тунгусо-маньчжурских языках. Его словообразовательные возможности безграничны, что позволяет отнести эпоху его
формирования к прототюркскому периоду языка древних тюрков. Свойство этого аффикса выражать чрезвычайно много значений проявляется в процессе образования новых слов из общетюркских глаголов, имён существительных, имён прилагательных, наречий, звукоподражательных слов и даже междометий (аЫле «ахать», ойбайла «ойбайкать»)» [27].
А. Устюнер в работе «Усиление в тюркских языках» рассматривает -la в качестве «аффикса/послелога» и даёт примеры из татарского, башкирского, туркменского, узбекского и новоуйгурского языков. Устюнер, отмечая использование аффикса в таких формах, как la, le, lay, ley, lan, len, layn, lay, labasa, считает, что в значениях аффикса доминирует свойство усиления [28].
Ф. Эрсой в своей работе, где он рассматривает аффикс -la в чувашском языке, исходя из исследуемых источников, приходит к следующим заключениям:
1) аффикс используется со времён древнетюркского языка;
2) происхождение аффикса древнее слова «ile»;
3) аффикс за исключением числительных в основном использовался с наречиями;
4) несмотря на то, что является распространённым мнение о том, что -la является аффиксом, формирующим наречие, есть также те, кто говорит о его усилительных особенностях. Аффикс рассматривается и в категории энклитики;
5) хотя аффикс нельзя встретить во всех анатолийских древнетюркских произведениях, существуют и произведения этого периода, в которых часто употребляется аффикс склонения;
6) аффикс распространён в числительных в современных диалектах;
7) аффикс используется в качестве падежного окончания в чувашском языке [29].
Соглашаясь в целом с выводами Ф. Эрсоя, мы считаем, что сложно прийти к
какому-либо заключению по поводу второго пункта. Особенно, если принимать во внимание, что процессы формирования клитик и грамматикализации имеют тенденцию от знаменательного слова к формированию аффикса, достаточно сложно прийти к окончательному суждению в этом направлении. Тот факт, что письменные источники, в которых встречается морфема -la, древнее источников с послелогом «ile» не означает, что корень этого аффикса является древнее «ile». Среди лингвистов распространённым является мнение о том, что послелог «ile» является наречно-глагольной формой глагола «il-». Другими словами, это в какой-то степени является примером знаменательного слова, которое имеет значения «прикасаться», «приближаться», «наступать», впервые встречающегося в староуйгурском [30]. Кроме того, необходимо не забывать, что все служебные слова когда-то были смысловыми словами. Можно сказать, что в спорах о происхождении этого слова учёные разделились на две группы: монгольский -la и древнетюркский il-. Необходимо также отметить, что корень этой морфемы является объектом другого исследования и споры о её происхождении нельзя рассматривать отдельно от процессов грамматикализации и формирования клитик.
Имеет ли эта морфема отношение к послелогу «birle»? Если принять во внимание широкую степень употребления этой морфемы, можно сказать, что она образовалась в результате превращения «birle» в энклитику. По мнению Хаджыэминоглу, «birle» - это послелог, который часто использовался в древнетюркском, караханском, харезмийском, чагатайском, кыпчакском и западно-тюркском языках на пространстве Древней Анатолии. А. Фон Габен называл это слово наречием и объяснял это в качестве «bir-i-l-e». К. Броккельман же упоминает «birle» среди послелогов, произошедших от глагола, вместе с «ile». В. В. Радлов поясняет слово в качестве «bir-le». Р. Р. Арат присоединяется к объяснениям В. Банга «birle < bir-ile» [32, с. 22]. Как можно понять из этих объяснений, существует распространённое убеждение о том, что послелог «birle» произошёл от слов «bir» и «ile». Общее мнение по поводу образования «ile» более ограничено. Тот факт, что послелог «birle» в большинстве случаев используется со сходной функцией с аффиксом -la, заставляет нас думать о существовании тесной функционально-смысловой связи между этими двумя словами. Исходя из
этого, мы в противоположность учёным, считающим, что -la произошло от монгольского, присоединяемся к мнению, что -la произошло от «birle». Кроме того, доказательство того, что -la произошло от «birle» и соответственно «birle» образовано от «bir» и «ile», сделает -la напрямую энклитикой. Или, если говорить наоборот, признание -la энклитикой в значительной степени приведёт к исчезновению всех этих вопросов. Потому что признание -la энклитикой подтвердит его происхождение от «ile» и напрямую поддержит мысль о том, что «birle» сформировалось от «bir-ile». Таким образом, мы можем констатировать, что энклитики, объединяясь с другими окончаниями, словами и даже другими энклити-ками, могут быть подвергнуты лексикализации или грамматикализации, и тем самым мы сможем внести вклад в более правильное осуществление этимологий.
Как известно, в тюркских языках имена в зависимости от употребления могут быть прилагательными и наречиями. Эта гибкость дифференцировала пути формирования слов, которые мы называем наречиями. Некоторые наречия образуются путём лексикализации, некоторые - с помощью морфо-синтаксических маркирований. В чулымском языке некоторые наречия образовались путём лексикализации падежных форм. Можно сказать, что некоторые из этих падежных форм ранее использовались в качестве послелогов, со временем превратились в аффиксы и после путём лексикализации стали наречием:
Послелог > энклитика > падежное окончание > и слово, ставшее наречием при помощи этого падежного окончания
Р. М. Бирюкович [33] обращает внимание на роль, которую играет -lan, определяемое им в качестве падёжного аффикса, в процессе образования послелогов в чулымском и даёт следующие примеры.
Pastir=bila 'шагом'
Purungusi=bila 'с давних пор'
Pasha=bilan 'по-другому'
Cil=lan 'годами'
Есть большая вероятность того, что эти морфемы, называемые Бирюковичем падежными аффиксами, являются послелогами, которые образовались путём формирования энклитики, как мы указали выше (birge/pirge, birlen). Если мы отбросим эту морфему, используемую в качестве творительного падежа, в вышеуказанных примерах мы сможем использовать другое слово с таким же значением на её месте. Например, отбросив морфему «lan» и поставив на её место послелог «birle», мы не можем говорить о каком-либо изменении в значении.
palá:zi=blan kama=lan só:skay-le (COM) pa:lik=laq Col=bla
с его сыном с твоей лодкой' червём' рыбой' по дороге'
Обычно окончания склонения могут принимать окончания после себя, но в примере мы видим, что творительный падеж не принимает других окончаний в конце слова. То есть в каком-то смысле он препятствует склонению после себя. Данная морфема -1а является энклитикой, со временем превратившейся в окончание. В чулымском языке -1а в большинстве случаев используется в качестве творительного падежа.
(1) San те:д1а ращаШгад-Ьа? 'Ты с мной пойдешь?' [33, с. 76]
San те:д=1а раг-уаИк^д-Ьа
ты я=СОМ ходить-ОРТ^=ли?
(2)
Kana:ta=bla 'с помощью крыльев'
ciltizi=bla 'с корнем'
pa:3¡=vlá 'головой'
picak=vila 'ножом'
sana=vla 'на лыжах'
[33, с. 76-87].
Считается, что эта структура, встречаемая и в чулымском, существует со времён очень древних периодов развития тюркского языка. В древнетюркском для творительного падежа часто использовалась -n. В караханских, харезмийских, кыпчакских текстах для творительного падежа (кроме -n) использовались также послелоги «birle», «bile», «birge». В период чагатайского тюркского вместе с -n наблюдались также послелоги «birlikte», «bile», «bilen», «birle» и реже - -la и -le. В узбекском и уйгурском творительный падеж личных местоимений образуется при помощи послелога «bilan» [34, с. 495].
Помимо комитативной конструкции, -la может присоединяться к именам, используемым с функцией наречия, несмотря на то, что в этом случае -la в некоторых источниках расценивается как наречное окончание или элемент, образующий наречие. Согласно мнению А. Б. Эрджиласуна [12], -la является усилительным элементом и по причине присоединения к наречиям похоже на наречное окончание. Мы считаем, что необходимо называть эти частицы, присоединяющиеся к именам и усиливающие наречия, энклитиками. Как видно из примеров выше, -la присоединяется к хосту, но не приводит к большим изменениям в значении. Мы также можем отбросить -la и поставить на его место другое слово с тем же значением.
(3) Tagla özüm kórge:m 'с зарей я сам видел';
(4) Támblá parábukmin 'завтра я не могу идти';
(5) Tünle kar ca:p pargan 'ночью снег выпал'.
А. Б. Эрджиласун, указывая на временные наречия, образованные без окончаний в древне-тюркском, отмечал, что выражения tün udimadim, küntüz olurmadim (ночью не спал, днём не сидел) могут также иметь формы tünle udimadim, küntüzle olurmadim. Он приводит пример из «Дивана лугат ат-турк»: Tünle yorup kündüz sewnür (идущий ночью радуется днём). В этом примере первое временное наречие (tünle) имеет окончание -le, а второе временное наречие (kündüz) - не имеет [12].
Если возвратиться к примерам из чулымского языка, слово завтра, которое указано выше как «tam=bla», может использоваться и без -la, как можно видеть ниже из примеров Р. М. Бирюкович [33].
(6) Tamna tutka:zig kara-kuzuruk 'завтра поймай соболя'
tamna tut (ga) zi-n kara-kuzuruk
завтра поймать -OPT- 2 соболя
(7)Tamna parsa pal iktap kogay tutka:zig / 'завтра, если пойдешь рыбачить, щуку поймай' tamna par=sa paliktap kogay tut-(k)a:-zin
_ поймать-OPT
завтра rorn^SBJV рыбачить щука
(8)Tamna piske kalsag kabasenazig 'завтра к нам, если придешь, помоги' tamna pis-ke kal=sa-n kabase-(n)a-zin
завтра мы-DAT прийти=8В.Т^2 помогать-OPT -2
Морфему -ala/ele, используемую в чулымском вместе с неопределёнными местоимениями, этимология которой ещё не достаточно объяснена, мы также считаем энклитикой. Однако для того, чтобы определить, является ли эта морфема эволюцией энклитики -la или энклитикой, образованной энклитиками -а и -la, нам необходимы новые, всесторонние исследования. В некоторых этимологических работах говорится об арабском происхождении этой морфемы, однако, по нашему мнению, это энклитика, имеющая отношение к -la и не имеющая никакого отношения к арабскому.
(9) Köygän äp köypagan, kimälä örtäp salgan 'горевший дом сгорел, кто-то (его) поджег' Köy-gän äp köyepparvan kim=älä örtäp salean гореть PTCP dom гореть PST кто-то поджег PST
При рассмотрении морфемы -lap/-löp мы видим похожие усилительные элементы. Р. М. Бирюкович говорит, что эта морфема образована при помощи аффикса -la, формирующим сказуемое, и аффикса -р, формирующим деепричастие, и даёт следующие примеры:
(10) Uluy kus-lap 'по-совиному'; Ko3Í-lap 'по-овечьи'; Tülgü-lap 'по-лисьи'; iginci-löp 'во-вторых' [33, с. 95].
Как видно, слово «köp», имеющее несколько значений, используется в примере (12) в именительном падеже, а в примере (11) - с морфемой -la. Нет никаких изменений в значении. Это окончание, которое имеет значение усиления, здесь является примером энклитики. В примере (12), когда мы отбрасываем хост этой энклитики, не наблюдается какого-либо изменения значения.
(11) Ara:gi köpläqä is-ir- is 'водкой много напоите' [35] arav-i köp=lana
водка-ACC много-COM (EMPH)
is-ir-is
пить-CAUS-IMP
(12) Ka:di köp isirep a:shan '(его) жена много напоила' [35] Kad-i köp
жена-3sg много
is-ir-p a:s-han пить-CAUS-CVB инхоатив -PST
(13) ol ciptir köplä 'он ест много' ol gi-(p)t ir
он кушать-PRS
köpla
много-EMPH
Заключение
Морфема -1а в чулымском языке используется и в качестве энклитики, и в качестве окончания творительного падежа. Энклитика -1а не образует больших изменений в значении слова, в большинстве случаев используется с функцией усиления. Вкратце -1а в этих случаях:
а) безударно и имеет функцию усиления;
б) не приводит к большим изменениям в значении при отделении от хоста;
в) если отбросить его от слова, на его месте может быть использовано другое слово в том же значении.
При исследовании примеров из чулымского языка мы приходим к следующим выводам:
- энклитики и падежные окончания в большинстве случаев могут быть использованы друг вместо друга. Энклитики могут со временем превращаться в окончания;
- энклитики не всегда гармонируют со звуковыми особенностями языка, потому что они фонологически самостоятельны. С этой точки зрения, отмечая, что -1а начинается с «1», приписывать её происхождение из монгольского является нефункциональным с точки зрения энклитики;
- энклитика -la в значительной степени превратилась в окончание и используется больше как окончание, чем энклитика;
- признание -la энклитикой облегчит объяснение многих этимологических процессов, застывания окончаний или расширения окончаний. Если вспомнить таблицу грамматических изменений Хоппера и Траугота и энклитику -la в ней, эволюция -la может быть представлена следующим образом:
content item> grammatical word> clitic > Infl. affix
П+(касаться, ., , . . .
ile (вместе) > la > la
прибилижаться) >
Л и т е р а т у р а
1. Wackemagel J. Über ein Gesetz der Indogermanischen Wortstellung. - Indogermanische Forschungen, 1892. - Bd. 1.
2. Zwicky Arnold M. 1994. "What is a clitic?" Clitics: A comprehensive bibliography, 1892-1991, ed. Joel A. Nevis and Brian D. Joseph, Dieter Wanner, Arnold M. Zwicky. 1994. http://web.stanford.edu/~zwicky/ what-is-a-clitic.pdf (дата обращения: 17.09.2016).
3. Trask R. L. (1993), A Dictionary of Grammatical Terms in Linguistics. - New York, 1993.
4. Sadock Jerrold M. Autolexical syntax. A theory of parallel grammatical representations. - Chicago: UChicago Press, 1991.
5. Crystal David. "A first Dictionary of Linguistics."Phonetics. - London: Andre Deutsch (1980).
6. Hartmann R. R. K. and F. C. Stork. 1972. Dictionary of language and linguistics - London: Applied Science.
7. Anderson Stephen R. "Inflectional morphology." Language typology and syntactic description 3 (1985): 150-201.
8. Zwicky Arnold M. On Clitics. - Bloomington, IN: Indiana University Linguistics Club, 1977.
9. Loos Eugene E. (ed.). Glossary of linguistic terms. SIL International. 2004 (www-01.sil.org/linguistics/ glossaryoflinguisticterms/WhatIsACliticGrammar.htm) (дата обращения: 21.02.2016).
10. Erdal Marcel. "Clitics in Turkish", Studies on Turkish and Turkic Languages, Proceedings of the Ninth International Conference on Turkish Linguistics, Oxford, August 12-14, 1998 (Edited by Asli Göksel and Celia Kerslake). - Wiesbaden. 2000.
11. Kornflit Jaklin. Turkish. London: Routledge, 1997.
12. Ercilasun Ahmet Bican. "La Enklitigi ve Turkçede Bir Peki^tirme Enklitigi Teorisi", Dil Araçtirmalari, Sayi: 2, s. 35-56, 2008.
13. Haspelmath Martin. From purposive to infinitive: a universal path of grammaticization // Folia Linguistica Historica 10.1-2: 287-310, 1989.
14. Майсак Т. А. Типология грамматикализации конструкций с глаголами движения и глаголами позиции. Дисс. ... канд. филол. наук. - М., 2002. - 287 с.
15. Demirci Kerim. "Dilbilgiselleçme Üzerine Bir Inceleme", Bilig, Bahar 2008, Sayi 45, s.131-146, 2008.
16. Meillet Antoine 1912. "L'évolution des formes grammaticales." Scientia (Rivista di Scienza) 12(26):6. Reprint: Meillet 1921:130-148.
17. Lehmann Christian. 2012. Thoughts on Grammaticalization. Munich: Lincom Europa, 2012. http:// www.christianlehmann.eu/publ/ASSidUE09.pdf
18. Vardar Berke. Açiklamali Dilbilim Terimleri Sözlügü. - Istanbul: Multilingual, 2002.
19. Hopper Paul J. Elizabeth Closs Traugott. Grammaticalization. 2nd edition, - Cambridge: Cambridge University Press, 2008.
20. Gabain A. von. Eski Tûrkçenin Grameri (çeviren: Mehmet Akalin). Ankara: TDK, 2007.
21. Bang W. Berlin'deki Macar Enstitüsünden Türkoloji Mektuplari (1925-1934) (çeviren: Çinasi Tekin). - Erzurum: Atatürk Üniversitesi Basimevi. 1980.
22. Arat Re§id Rahmeti. Atebetü'l-Hakayik. - Ankara:TDK, 1992.
23. Erdal Marcel. Old Turkic Word Formation. - Wiesbaden, 1991.
24. Tulum Mertol. "-Lal-Le Ekine Dair", Türk Dili ve Edebiyati Dergisi, cilt XXVI, Istanbul, s. 157-164, 1993.
25. Nalbant, Mehmet Vefa. "Tûrkçe Enklitik Edati LA", V. Uluslar Arasi Türk Dili Kurultayi Bildirileri II. - Ankara: 2004. - s. 2157-2173.
26. Önler, Zafer. "Tûrkçede -lA Zarf Eki", Uluslararasi Türk Dili Kongresi 1992. - Ankara. - 1996.
- s. 9-15.
27. Тектигул Жанна Орынбасаркызы. Эволюция общетюркских аффиксов в казахском языке. - Москва: Изд. дом акад. естествознания, 2013. - 277 с. http:llwww.monographies.rulrulbooklsection?id=6670 (дата обращения: 12.10.2016).
28. Üstuner Ahat. Turkçede Pekiçtirme. - Elazig: Firat Üniversitesi Yayinlari, 2003.
29. Ersoy Fevzi. "Çuva§ Tûrkçesindeki +lA Eki Üzerine", DilAmçtirmalari, Sayi 13, s. 57-71, 2013.
30. Demir, imdat. 2015. il-, èlt-, ilen- Fiilleri ve Bu Fiillerden Türetilen Kelimeler Üzerine , Uluslararasi Tûrkçe Edebiyat Kültür Egitim Dergisi Sayi: 4l2 s. 564-583, 2015.
31. Caferoglu, Ahmet. Eski Uygur Tûrkçesi Sözlügü. - Ankara: Türk Dil Kurumu Yayinlari, 2011.
32. Hacieminoglu, Necmettin. Türk Dilinde Edatlar. - Ankara: Bilge Kültür Sanat, 2005.
33. Бирюкович Р. М. Морфология чулымско-тюркского языка. Часть II. [Текст] l Р. М. Бирюкович.
- Саратов: Издательство Саратовского университета, 1981. - 184 с.
34. Öz, Aynur. "Güney-Dogu (Uygur-Karluk) Grubunda Çahis Zamirleri", Dil ve Tarih-Cografya Fakültesi Dergisi , cilt: 38, sayi: 1-2. - Ankara, 479-501.
35. Бирюкович Р. М. Приложение к диссертации «Строй чулымско-тюркского языка» [Иллюстративные материалы]. - М.,1980. - С. 53-62.
Список сокращений
1 форма первого лица
2 форма второго лица
3 форма третьего лица ACC аккузатив CAUS каузатив COM комитатив CVB деепричастие DAT датив
EMPH эмфатическая частица IMP повелительное наклонение INCH инхоатив NOM номинатив OPT желательное наклонение PL форма множественного числа PST прошедшее время PTCP причастие
SBJV сослагательное наклонение SG форма единственного числа
^íMír^ír
