CC BY
131
Эндотелин-зависимые эффекты при цереброваскулярной патологии ишемического генеза
Степанова Ю.И.,
кандидат медицинских наук, доцент кафедры клинической лабораторной диагностики Белорусской медицинской академии последипломного образования, Минск
Юнчар И.А.,
кандидат медицинских наук, ведущий научный сотрудник неврологического отдела Республиканского научно-практического центра неврологии и нейрохирургии, Минск
Stepanova Yu.I.1, Gonchar I.A.2
1Belarusian Medical Academy of Post-Graduate Education, Minsk 2Republican Research Center of Neurology and Neurosurgery, Minsk, Belarus
Endothelin-dependent effects in cerebrovascular pathology of ischemic genesis
Резюме. Анализируется информация о биохимии семейства эндотелинов, которые рассматриваются в качестве эндотелиальных гисто-гормонов паракринного действия. Представлены сведения об эндотелиновых рецепторах и большом спектре физиологических и патофизиологических реакций, которые реализуются путем активации специфических рецепторов и рассматриваются как основа для оценки роли эндотелинов в развитии цереброваскулярных заболеваний ишемического генеза. Многообразие экспериментальных и клинических работ посвященных эндотелину и способам фармакологической коррекции эндотелин-зависимых процессов, демонстрирует его высокую биологическую активность, связанную с эндотелием и гладкой мускулатурой сосудов практически всех органов, включая мозг, сердце, легкие и др.
Ключевые слова: цереброваскулярная патология, дисфункция эндотелия, инфаркт мозга, ишемический инсульт, эндотелин, эндотелин-превращающий фермент, эндотелиновые рецепторы. Медицинские новости. - 2013. - № 10. - С. 12-18.
Summary. Information about endothelin peptides system and the concept of endothelin as a paracrine acting endothelial regulators is reviewed in this article. It has been presented the data about endothelin receptors and wide specter of physiological and pathophysiological reactions, which are realized by activation of specific receptors and determined sis a base of endothelins role at the development of cerebrovascular ischemic diseases. There are many experimental and clinical studies here are devoted to endothelin and approaches of pharmacological correction of endothelin-dependent processes. It has been demonstrated the high biological activity of endothelin is connected to vessels endothelium and smooth muscles of all organs including brain, heart, lungs and others.
Keywords: cerebrovascular pathology,, endothelial dysfunction, brain infarct, ischemic stroke, endothelin, endothelin-converting enzyme, endothelin receptors.
Meditsinskie novosti. - 2013. - N 10. - P. 12-18.
Зндотелиальная дисфункция является одним из патогенетических механизмов развития многих патологических состояний, особое место среди которых занимает цереброваскулярная патология ишемического генеза. Сохранение целостности и физиологической активности эндотелия лежит в основе эндогенной защиты организма от атеросклеротического повреждения сосудистой стенки, в ответ на которое под влиянием вазоконстрикторов сокращаются поврежденный и близлежащие участки артерии, а также нарушается микроциркуляция в окружающих органах и тканях [72].
Эндотелий сосудистой стенки имеет неоднородную структуру: эндотелиоциты церебральных, коронарных, легочных со-
судов различаются по экспрессии генов и спектру структурных белков, медиаторов и рецепторов, представленных на их поверхности. Так, эндотелиальные клетки легочной артерии содержат больше ан-гиотензин-превращающего фермента, чем мозговые артерии, однако в мозговых артериях он секретируется быстрее [96]. Патологические процессы в эндотелиальных клетках также развиваются избирательно: разные по локализации эндотелиоциты имеют неодинаковую чувствительность к атеросклерозу, ише-мическим нарушениям, развитию отека и другим деструктивным факторам [76].
Сосудистый эндотелий регулирует тонус сосудов, высвобождая сосудосуживающие и сосудорасширяющие медиаторы, которые контролируют не только сосуди-
стый тонус, но и структуру, а также проницаемость сосудистой стенки, локальные процессы гемостаза, фибринолиза и воспаления. При эндотелиальной дисфункции баланс продукции этих биологически активных субстанций нарушается, в результате чего уменьшается эндотелий-зависимая релаксация сосудов. К одним из наиболее мощных сосудосуживающих веществ принадлежит семейство эндоте-линов.
В физиологических концентрациях эндотелин (ЭТ) действует на эндотелиальные рецепторы, вызывая высвобождение факторов релаксации, в более высоких - активирует рецепторы на гладкомышечных клетках, стимулируя стойкую вазоконстрикцию прежде всего на уровне микроциркуляции. При этом
ЭТ играет важную роль в механизмах развития острого и хронического нарушения мозгового кровообращения, ишемической болезни сердца, инфаркта миокарда, нарушения ритма сердца, ате-росклеротических повреждений сосудов, легочной и сердечной гипертензии и других патологических процессов [46, 76].
ЭТ обладает выраженной митогенной активностью в отношении клеток эндотелия и гладкомышечных клеток, вызывает экспрессию молекул клеточной адгезии.
Эндотелин был открыт в 1988 г. как эндотелиевый фактор с высокой вазомоторной активностью [46]. Он является основным вазоконстрикторным пептидным гормоном из группы цитокинов; его сосудосуживающий потенциал в 10 раз выше, чем у ангиотензина II [60]. В настоящее время выделены и очищены четыре изоформы эндотелина, состоящие из 21 аминокислотного остатка: ЭТ-1, -2, -3 и -4 [25]. Эндотелин-3 считается относительно специфичным для головного мозга, где он образуется в наибольшем количестве.
Подобно другим пептидным гормонам, эндотелины образуются при проте-олитическом расщеплении специфического В1д-эндотелина, состоящего из 38 аминокислотных остатков, под действием мембраносвязанной металлопротеи-назы - эндотелин-превращающего фермента (ЭПФ). Физиологическое значение расщепления В1д-эндотелина состоит в том, что вазоконстрикторная активность эндотелинов в 140 раз выше по сравнению с активностью своего предшественника. Эндотелины имеют очень короткий период полураспада (около 40 секунд), период полураспада В1д-эндотелина намного больше [47]
Основной механизм действия эндо-телинов заключается в активации высвобождения кальция, что вызывает [7]:
1) стимуляцию адгезии и агрегации тромбоцитов и вторичного гемостаза;
2) сокращение и рост гладких мышц сосудов, приводящие к утолщению стенки сосудов и вазоконстрикции.
Наибольшей биологической активностью обладает ЭТ-1 (рис. 1). Он образуется не только в эндотелии, но и в гладких мышцах сосудов, нейронах, астроглие, мезангиальных клетках почек, печени и других органов. Полупериод жизни ЭТ-1 в тканях составляет 10-20 мин, в плазме крови - 4-7 мин. Легкие удаляют из организма до 90% эндотелинов. ЭТ-1 действует паракринным способом на рецепторы гладких мышц сосудов, вызывая их сокращение и рост, и ауто-/паракрин-
ным способом на эндотелиальные клетки, вызывая продукцию вазорелаксантов (оксида азота, простациклина) и сосудистого эндотелиального фактора роста [89]. В высоких концентрациях ЭТ-1 вызывает пролиферацию гладких миоцитов и фибробластов сосудистой стенки [65], участвует в процессах программируемой клеточной гибели - апоптозе [44], вызывает экспрессию адгезивных молекул [84].
Основными активаторами синтеза ЭТ-1 в организме являются гипоксия, ишемия, острый стресс [94]. Эти факторы стимулируют транскрипцию информационной РНК и синтез предшественников ЭТ, превращение их в эндотелин-1 и его секрецию за несколько минут [3]. В то же время катехоламины, ангиотензин II, ли-попротеины высокой плотности, ростовые факторы, тромбоциты, тромбоксан А2, ионы Са2+ активируют внутриклеточные механизмы синтеза ЭТ-1 без взаимодействия с ЭПФ путем непосредственного влияния на протеинкиназу С и высвобождение Са2+ из саркоплазматического
ретикулума [71]. В эксперименте тромбин повышал экспрессию митохондри-альной РНК эндотелин-превращающего фермента и увеличивал его активность в культуре эндотелия крысы. [57]. К ингибиторам синтеза ЭТ-1 и ЭТ-2 относят натрийуретические пептиды, а синтеза ЭТ-3 - простагландин Е2, простациклин и оксид азота [34].
Выявлено два основных типа рецепторов эндотелинов (ЭТА и ЭТВ) с различным сродством к ЭТ-1, ЭТ-2 и ЭТ-3. Эндотелин-1 обладает большим сродством к ЭТА, чем ЭТ-3, оба они имеют одинаковый потенциал в отношении ЭТВ, а ЭТ-2 сходен с ЭТ-1 в этом отношении. Оба типа рецепторов локализуются в центральной и периферической нервной системе, где эндотелин выполняет роль регулятора передачи нервного импульса и сосудистого тонуса [19]. Рецептор ЭТА находится в гладкомышечной ткани и при связывании с ним эндотелина вызывает сужение сосудов и задержку натрия, что повышает кровяное давление. Рецептор ЭТВ экспрессируется на поверхности эндВотелиоцитов, при его активации увеличивается выведение натрия и диурез, а также повышается синтез оксида азота, что в конечном итоге снижает артериальное давление. По отношению к структуре сосудистой стенки рецепторы распределены следующим образом: в интиме выражены только ЭТВ рецепторы, в медии находятся и ЭТА и ЭТВ, а в адвентиции ЭТА рецепторы (рис. 2).
Вазоконстрикторный и метаболические эффекты ЭТ-1, а также потенцирование роста и дифференцировки тканей
Рисунок 2
] Схема распределения эндотелиновых рецепторов в сосудистой стенке в норме и при патологии. ЛАГ - легочная артериальная гипертензия, ЕТ - эндотелин [8]
КПфвНС эидотепнмй. 1
Гладомы- Эвдатв- ЕТ^-рвцвиторы —
Антагонистические свойства рецепторов эндотелина-1. ЕСЕ - эндотелин-превращающий фермент, ЕТВ и ЕТА - подтипы рецепторов, B-ЕТ - большой предшественник эндотелина, NO-S - синтаза оксида азота [2]
ЛРОСМТ <ОСУДО
эндотолин-1 (ЕТ-1)
4
консгрикция
реализуются путем активации обоих типов рецепторов, так как их РНК широко экспрессируются в различных тканях, включая головной мозг. При нормальных физиологических условиях рецепторы эн-дотелина обладают антагонистическими функциями [87]. Активация рецепторов ЭтА опосредует клеточную пролиферацию и гипертрофию [53], тогда как активация эндотелиальных ЭТВ-рецепторов стимулирует антипролиферВативные эффекты и предотвращает апоптоз [62]. Кроме того что ЭТВ-рецепторы на эндотелиальных клетках опосредуют клиренс циркулирующего ЭТ-1 в легких, почках и печени, их активация также ингибирует ЭПФ [32].
Воздействие ЭТ на систему вазорегу-ляции зависит от его концентрации: при низкой концентрации проявляется сосудорасширяющее влияние благодаря преобладающему связыванию с ЭТВ рецепторами на эндотелии; при более высоком уровне он преимущественно связывается с ЭТА рецепторами на гладких миоцитах и проявляет свой вазоконстрикторный эффект [2]. Таким образом, при помощи одного и того же фактора реализуются две противоположные сосудистые реакции (сокращение и расслабление), вызываемые различными механизмами (рис. 3).
В 2005 г. был выделен еще один вид рецепторов эндотелинов - С, через который осуществляется действие ЭТ-3 [26]. Различные типы эндотелиновых рецепторов обнаруживаются во многих тканях, что может объяснить широкую вариабельность эффектов, связанных с регулирующим или патологическим влиянием эндотелинов. Так, иммунохимиче-ские и электронно-микроскопические исследования позволили конкретизировать тканевую локализацию эндотелиновых рецепторов [70]. Рецепторы ЭТ типа А присутствуют в гладких миоцитах ве-
нечных артерии, карди-омиоцитах, мозжечке, гладкомышечных клетках желудка. Рецепторы ЭТ типа В определяются в дистальной части венечных сосудов, мышечном слое сосудистой стенки, кардиомиоцитах, клетках юкстагломерулярного аппарата.
Высокая биологическая активность эндоте-линов, обусловленная их воздействием на эндотелий и гладкую мускулатуру сосудов практически всех органов и тканей (включая мозг сердце, легкие, репродуктивную систему и надпочечники), определяет развитие широкого спектра эндотелин-зависимых нарушений при его гиперпродукции [95]. Поскольку эндотелины действуют преимущественно местно, можно предположить, что повышение их образования и поступления в кровь может быть причиной возникновения и усугубления тяжести различных сердечно-сосудистых и цере-броваскулярных заболеваний [14].
За счет высокой сосудосуживающей активности эндотелин-1 используют для моделирования острого инфаркта головного мозга на животных [51]. При аппликации на мозговую ткань in vivo ЭТ-1 действует, как правило, на адвентивную, а не на люминальную поверхность церебральных артерий, вызывая длительную констрикцию, сходную с картиной церебрального вазоспазма после повреждения мозга. В экспериментальных условиях также показано, что вызываемый ЭТ-1 вазоконстрикторный эффект в крупных церебральных артериях, а также в сосудах микроциркуляторного русла сохраняется от 2 до 24 ч, а при внутри-желудочковом или интрацистернальном способе введения ЭТ-1 вазоконстрикция продолжается до 72 ч, вызывая эндоте-лин-опосредованное ишемическое церебральное поражение [46].
Развитию хронической сосудистой патологии способствуют атероматозные изменения интимы сосудов, снижающие эластичность сосудистой стенки и способствующие развитию эндотелиальной дисфункции, секреции вазоконстрикто-ров, что нарушает ауторегуляцию мозгового кровотока и повышает вероятность ишемического повреждения мозга [10]. Так, в пораженной артерии при легочной артериальной гипертензии наблюдаются структурные и функциональные изме-
нения: интима покрыта атероматозными бляшками, в медии происходит пролиферация гладкомышечных миоцитов, адвен-тиция уплотнена, количество и плотность распределения эндотелиновых рецепторов обоих типов увеличены во всех слоях сосуда [13] (рис. 2).
В исследовании Н.В. Тапо\м^ е1 а1. обнаружено изменение активности ЭПФ и особенно высокое конвертирование В1д-эндотелина в ЭТ-1 в коронарных артериях у пациентов, страдающих коронарным атеросклерозом [85]. Таким образом, повреждение интимы венечных сосудов, ведущее к развитию атеросклероза, также сопровождается экспрессией ЭПФ и интенсивным локальным синтезом пептида. По всей вероятности, ЭТ-1 влияет не только на процессы формирования атеросклеротической бляшки, но и на ее дестабилизацию. Это подтверждает тот факт, что содержание ЭТ-1 в нестабильных атеросклеротических бляшках значительно выше, чем в стабильных [12].
На культуре эндотелиальных клеток пуповины человека установлено, что липопротеины низкой плотности увеличивают секрецию ЭТ-1, тогда как липо-протеины высокой плотности, наоборот, тормозят этот процесс. Эндотелин-1-модулирующая активность липопро-теинов зависит от места их оседания (апикальная или базальная стороны артериальной интимы) [88]. Эти данные можно сопоставить с экспериментом на гладкомышечных клетках пуповины с удаленным эндотелием, где выявлена активность ЭПФ, расщепляющего В1д-эндотелин-1, -2 и -3 [55]. В культуре эн-дотелиальных клеток крупного рогатого скота эндотелиальный фактор роста сосудов активирует ЭПФ, что указывает на возможность регуляторного влияния этого фактора на экспрессию эндотелино-вой системы в условиях атеросклероти-ческого ремоделирования интимы сосуда [59]. Установлено, что ЭТ-1 стимулирует фосфатидил-инозитольный гидролиз и мобилизацию внутриклеточных ионов Са2+, а также синтез ДНК в эндотелиоци-тах мозговых капилляров. Это позволяет сделать вывод о том, что сосудистый эндотелий мозга является мишенью для действия ЭТ-1 [90].
В суспензии тромбоцитов человека ЭТ-1 увеличивает высвобождение ионов Са2+. Этот процесс, включающий ино-зитол-опосредованную активацию циклического ГМФ и увеличение уровня внутриклеточных ионов Са2+, определяет пути возможного влияния пептида на механизмы тромбоцитарного гемостаза
Рисунок 4
Контакт астроцита и эндотелиоцита сосудистой стенки [4]
[38]. Однако при длительной (до 6 часов) инфузии ЭТ-1 здоровым добровольцам не обнаружено его влияния на показатели свертывающей и фибринолитической систем крови (включая такие маркеры эндотелиальной дисфункции, как фактор Виллебранда и тромбомодулин) [43].
В настоящее время ЭТ-1 относят к нейрогормонам, регулирующим функционирование центральной нервной системы путем высвобождения из клеток астроглии - астроцитов, которые, в свою очередь, контактируют с эндотелиоцита-ми и служат специфическим «шлюзом» между кровеносным руслом и нервной тканью, не допуская их прямого контакта между собой, а также модулируют диаметр кровеносных сосудов и церебральный кровоток (рис. 4) [4, 40]. Все это определяет важную роль патофизиологических эффектов нейропептида при церебральной ишемии.
Патогенетическая роль ЭТ-1 выявлена на различных экспериментальных моделях ишемического повреждения мозга: инъекции аутологичной свежей крови в желудочки мозга [92], дозированной черепно-мозговой травмы [74], фокальной церебральной ишемии [87], диффузного повреждения мозга [99].
Рассматривается механизм эндо-телин-1-индуцируемой и ЭТА-рецепто-рами опосредуемой констрикции церебральных артерий (in situ) с участием каскада фосфолипаза С / протеинкина-за С [35]. Соотношение вклада ЭТ-1 и оксида азота в патологию диффузного повреждения мозга зависит от срока развития процесса и исследуемой зоны мозга [77]. Кроме того, исследования, проведенные у пациентов с ишемическим инсультом, свидетельствуют о том, что увеличенный уровень ЭТ-1 в спинномозговой жидкости в первые 16 часов мозгового инсульта может служить дополнительным диагностическим индикатором,
поскольку в этот период уровень ЭТ-1 в крови еще остается нормальным [49].
В ряде исследований у пациентов с инфарктом мозга продемонстрирован повышенный уровень ЭТ-1 как в плазме, так и в цереброспинальной жидкости за счет эндотелиальной и астроцитарной его фракций соответственно. Так, после ишемии уровни ЭТ-1 увеличиваются в тканях головного мозга в 4 раза, а в цереброспинальной жидкости в 10 раз по сравнению с нормой [20]. Высокий уровень нейропептида при ишемическом повреждении мозга является результатом его повышенного синтеза в нейронах, реактивных астроцитах, эндотели-альных клетках церебральных сосудов, а также связан с активацией микроглии и макрофагов [78]. Гиперэкспрессия ЭТ-1 способствует формированию патофизиологических реакций: повышению эндо-телиальной проницаемости и нарушению гематоэнцефалического барьера [58] и, как следствие, развитию отека мозга [80], лейкоцитарной инфильтрации и тромбооб-разованию [39, 61]. Все эти факторы в совокупности неблагоприятно воздействуют на микрососудистую перфузию нервной ткани, что объясняет существенную роль ЭТ-1 в патогенезе ишемического повреждения головного мозга.
Проведенное нами исследование продемонстрировало статистически значимые различия уровня ЭТ-1 в крови 80 пациентов с инфарктом головного мозга (средний возраст 70,6±9,9 года) в 1-е сутки лечения по сравнению со здоровыми добровольцами: 4,76 {3,98;6,00} и 1,46 {1,18;1,75} пг/мл соответственно (р < 0,001). Установлено, что гиперэкспрессия ЭТ-1 ассоциирована с развитием тяжелого неврологического дефицита в первые сутки госпитализации (р = 0,026) [5].
Однако в ранее опубликованных работах продемонстрировано нормальное содержание ЭТ-1 в крови пациентов с ишемическим поражением головного мозга) [41, 49, 81]. Различие данных об уровне ЭТ-1 при инфаркте мозга может быть связано с выбранными лабораторными подходами к его детекции [42] и различными сроками отбора проб крови [36], с особенностями изучаемых субпопуляций рецепторов и их плотности [68] или с применением сосудорасширяющих препаратов [73].
На сегодняшний день никто не ставит под сомнение важную роль эндотелинов в физиологической и патофизиологической регуляции сокращения гладких мышц в цереброваскулярной системе. Авторы исследования [98] предположили, что увеличение уровня ЭТ-1 может быть
связано с его поступлением из поврежденного эндотелия микрососудов, участвующих в формировании очага инфаркта мозга. Показано, что ЭТ-1 поступает в кровь с внутренней поверхности эндотелия сосудов, поэтому плазменные уровни биомаркера могут не отражать его истинной локальной продукции [50, 75].
Это согласуется с гипотезой о том, что ЭТ-1 является местным регуляторным фактором, который вызывает индивидуальные реакции на различные патофизиологические стимулы, в том числе на острую фазу ишемии, что, в свою очередь, объясняет противоречивость результатов, полученных в приведенных выше исследованиях о колебании секреции ЭТ-1.
Многочисленные публикации затрагивают вопросы диагностической ценности определения эндотелинов при инсульте и другой сосудистой патологии. По мнению J. Vita, J. Keaney, повышение плазменной концентрации ЭТ-1 является маркером острого церебрального инфаркта [91]. Уровень ЭТ-1 изменяется у пациентов с кардиоэмболическим инсультом на фоне хронической сердечной недостаточности [6]. Патофизиологическая роль пептида в развитии ишемического инсульта подтверждается также тем, что количество плазменного ЭТ-1 коррелирует с объемом инфаркта мозга [98].
В исследовании В.С. Лычко установлено, что функциональное состояние эндотелия церебральных сосудов в остром периоде инфаркта головного мозга характеризуется нарушением баланса в системе вазорегулирующих агентов - оксида азота и ЭТ-3 в сторону преобладания последнего в дебюте заболевания, что сопровождается дисфункцией гематоэн-цефалического барьера и нарушением мозгового кровообращения на макро- и микроциркуляторном уровнях. При этом отмечены различия уровней конечных метаболитов названных соединений у пациентов разных возрастных групп, а также в зависимости от выраженности симптомов инсульта. Диагностическими критериями тяжести заболевания предложено считать степень дисфункции гематоэнцефалического барьера и эндо-телиальной системы в виде роста концентрации ЭТ-3, когда уровень биомаркера достигает 138,3±2,15 нг/л, что является признаком эндотелиальной дисфункции, а значения от 148,36±3,35 до 166,8±1,81 нг/л - признаком крайне тяжелых сосудистых нарушений [9].
Клинические аспекты эффектов эндотелина рассмотрены в работе R.A. Mangiafico et al., в которой установ-
лена достоверная положительная взаимосвязь между уровнями холестерина и ЭТ-1 в плазме крови пациентов с первичной гиперхолестеринемией [56]. Y Lampl et al. сообщают о том, что уровень ЭТ-1 значительно выше в спинномозговой жидкости пациентов с тотальными инсультами в каротидном бассейне, чем при лакунарных подкорковых инфарктах мозга [49]. Повышение плазменного содержания ЭТ-1 у пациентов с инсультом кардиоэмболического подтипа продемонстрировано в работе [17]. В ряде исследований показано, что различные факторы риска развития инсульта ассоциированы с повышенным уровнем ЭТ установлена прямая корреляция между концентрацией ЭТ в плазме и возрастом обследованных [50], гиперхолестеринемией [28], уровнем артериальной гипертензии [36]. Можно предположить, что суммация этих факторов риска способствует повышению степени тяжести и размера инфаркта головного мозга.
Установлено, что уровни ЭТ и Big-эндотелина имеют прогностическое значение при нарушении сердечной деятельности, инфаркте миокарда [16, 48, 96]. Кроме того, ЭТ является маркером ранней реок-клюзии после перкутанной транслюминаль-ной коронарной ангиопластики [22].
Ряд зарубежных работ посвящен изучению влияния эндотелина-1 на проницаемость гематоэнцефалического барьера (ГЭБ) при ишемии головного мозга. Установлено, что при церебральной ишемии капиллярная перфузия либо не меняется [85], либо уменьшается [18]. Поскольку ЭТ-1 является сильным вазоконстрикто-ром, он может повлиять на церебральную микроциркуляцию путем изменения проницаемости ГЭБ [27]. Прямое нанесение ЭТ-1 на поверхность мозга при моделировании фокальной ишемии показало отсутствие существенных изменений коэффициента переноса аминоизомасляной кислоты через ГЭБ спустя 1-2 часа после манипуляции [33]. Однако R.D. Miller et al. через 48 часов после инъекции ЭТ-1 в область полосатого тела наблюдали значительное увеличение проникновения в ткани мозга флуоресцентных индикаторов, введенных в цереброспинальную жидкость, что отражает повышение проницаемости ГЭБ [63].
Экспериментальные работы свидетельствуют о том, что астроцитарный эн-дотелин-1 оказывает негативное влияние на водный гомеостаз церебральной ткани и усиливает ее отек, а также повреждает ГЭБ, что усугубляет ишемическое повреждение головного мозга. Для изуче-
ния роли астроцитарного эндотелина-1 при инфаркте мозга A.C. Lo et al. моделировали церебральную ишемию путем проведения транзиторной окклюзии средней мозговой артерии у трансгенной линии мышей ЭЕТ-1 с гиперэкспрессией эндотелина-1 в астроцитах. У интакт-ных ЭЕТ-1 животных без церебральной ишемии не наблюдалось нарушения церебрального кровотока и проницаемости гематоэнцефалического барьера. Однако у ЭЕТ-1 мышей при экспериментальной церебральной ишемии на фоне отека обнаружили более выраженный неврологический дефицит и обширный очаг инфаркта мозга, чем у нетрансген-ной линии мышей с экспериментальной ишемией мозга. Введение антагониста ЕТА спустя 5 мин после эксперимента частично нормализовало состояние ише-мизированного мозга [52].
В исследовании J.W. Leung et al. установлено, что избыточная экспрессия эндотелиального ЭТ-1 и активация ЕТА рецепторов у трансгенной линии мышей ЭЕТ-1 при моделировании инфаркта мозга путем окклюзии средней мозговой артерии ведет к усилению реакций оксидативного стресса, аккумуляции воды мозговыми структурами и нарушению проницаемости гемато-энцефалического барьера, что в конечном итоге усугубляет неврологический дефицит и расширяет зону инфаркта при экспериментальном ишемическом инсульте [51].
Ведутся активные исследования, посвященные проблеме отека головного мозга, ассоциированного с неблагоприятным исходом у пациентов с острым инфарктом мозга. В рамках испытания ¿1Т8-М05Т (Safe Implementation of ТИготЬо^э in Stroke Monitoring Study) пациентам с острым ишемическим инсультом проводили тромболизис с использованием рекомбинантного тканевого активатора плазминогена (rt-PA). Установлено, что у 19 пациентов с высоким сывороточным уровнем эндоте-лина-1, который составил 8,4 {6,7; 9,6} фмоль/мл (p<0,001), развился выраженный отек мозга. У остальных 115 чел. с сывороточной концентрацией эндотелина 1,9 {1,6; 3,2} фмоль/мл отека не наблюдалось. На основании полученных данных испанские ученые пришли к выводу, что сывороточный уровень эндотелина-1 >5,5 фмоль/мл, определенный до введения пациентам rt-PA, является диагностическим маркером развития тяжелого отека мозга после тромболизиса при остром ишемическом инсульте [64].
Эндотелин-зависимые эффекты могут привести к перераспределению кровотока и потребления кислорода в ише-мизированных регионах мозга: баланс между поступлением и потреблением кислорода нарушается при экспериментальной аппликации ЭТ-1 как на интакт-ные, так и на поврежденные ишемией ткани [24]. Следовательно, если ЭТ-1 вызывает сужение сосудов в зоне, пограничной инфаркту, это может привести к перераспределению крови от неишеми-зированной к ишемизированной области мозга, влияя тем самым на баланс между потреблением и поступлением кислорода на микроциркуляторном уровне.
Внутривенные инфузии ЭТ-1 у здоровых добровольцев вели к снижению ар-териовенозной разницы по кислороду в церебральном сосудистом бассейне [93].
При моделировании локальной церебральной ишемии наблюдалось значительное улучшение равновесия между потреблением и поступлением кислорода в ишемизированной зоне коры головного мозга крыс после аппликации на нее ЭТ-1, несмотря на отсутствие значительных изменений местного кровотока [66]. Насыщение кислородом венозной крови в ишемизированном участке мозга было значительно ниже, чем в контралатераль-ной зоне коры экспериментальных животных, а также в контрольной интактной группе и у крыс после применения ЭТ-1. Кроме того, экзогенное введение ЭТ-1 в кору мозга снижало количество венул с низким насыщением кислорода в очаге ишемии. Такое влияние на кислородный баланс, по всей видимости, проявляется локально, так как местное применение ЭТ-1 не влияло на системную гемодинамику крыс. Также было обнаружено, что местное применение эндотелина ограничивает широкую вариабельность сатурации венозной крови в очаге ишемии коры головного мозга, когда коэффициент вариации насыщения венозной крови кислородом снижается.
Однако в биологических системах существуют механизмы ограничения реализации эндотелиновых эффектов. Во-первых, препро-ЭТ-1-мРНК имеет очень короткий период жизни, что тормозит избыточную продукцию биомаркера. Кроме того, сосудосуживающий эффект ЭТ конкурирует с ответным синтезом оксида азота, простациклина и предсердного натрийуретического пептида (ПНУП). Исследования, проведенные in vitro, показывают, что ЭТ-1 стимулирует высвобождение оксида азота посредством активации ЭТВ рецепторов сосудистого
эндотелия [30]. Сообщается, что плазменные уровни ПНУП и ЭТ-1 в остром периоде инсульта при поступлении, а также на 30-е и и 7-е сутки значительно превышают таковые в контрольной группе. Полагают, что высокая концентрация ПНУП отражает компенсаторную реакцию ограничения вазоконстрикторного эффекта ЭТ-1, так как нейропептид стимулирует высвобождение ПНУП in vitro и in vivo, что по принципу обратной связи противодействует действию ЭТ-1 [82]. Кроме того, ПНУП действует непосредственно на поврежденный мозг путем подавления накопления воды и ионов натрия в ишемизированном участке мозга при его отеке. Таким образом, натрийуретиче-ский пептид может выступать в качестве защитного фактора при ишемическом инсульте посредством сосудорасширяющего и противоотечного эффектов.
Последние данные по использованию культивированных трансфектных клеточных линий показывают, что ЭТА- и ЭТв-рецепторы могут формировать гете-родимеры, что послужило основанием для теории димеризации эндотелиновых рецепторов [31]. Рецепторы Этв расположены на гладкомышечных клетках в паре с рецепторами ЭТА и могут выполнять функцию последних. Это значит, что рецепторы ЭТв в гетеродимерах опосредуют вазокон-стрикцию, подобную ЭТд-рецепторам. Более того, предполагается, что селективный антагонизм одного подтипа рецепторов эндотелина приводит к компенсации другим рецептором - эту экспериментальную гипотезу назвали «cross-talk» [69].
Использование специфических ре-цепторных антагонистов медиаторных пептидов позволяет, с одной стороны, констатировать причастность конкретного пептида к развитию патологического процесса и, во-вторых, направленно корректировать эндотелин-зависимые эффекты на различных уровнях организма, в соответствии с локализацией рецепторов данного подтипа. В связи с этим ведется разработка, а также апробация на различных экспериментальных моделях и в клинике нового класса лекарственных препаратов - антагонистов эндотелино-вых рецепторов [8; 23].
Значение ЭТ-1, как ведущего фактора развития церебрального вазоспазма, доказывается успешным применением блокаторов ЭТА-рецепторов - TBC 11251, Ro 61-1790, а также блокаторов ЭТВ1- и ЭТВ2-рецепторов - RES-701-1 и BQ788 при экспериментальной ишемии мозга. Вовлечение в эндотелин-опосредован-ные реакции поврежденного мозга ЭТВ-
рецепторов является новым фактом, дополняющим возможности использования ЭТВ-антагонистов [87].
Разработаны селективные антагонисты ЭТА и ЭТВ рецепторов, а также смешанные антагонисты ЭТ^, которые рассматриваются в качестве «новой терапевтической интервенции для лечения гипертензии, сердечной недостаточности и других заболеваний» [21]. Доказано, что концентрация ЭТ-1 на границе эндотелия и гладкомышечных клеток сосудов выше, чем в крови, поэтому развитие постишемической гипоперфузии после транзиторной глобальной ишемии связано с повышением содержания ЭТ-1 именно в ликворе и может быть ликвидировано путем применения селективных антагонистов ЭТА [81]. Кроме того, ЭТА -антагонисты могут нивелировать выраженность нейрональной гибели за счет восстановления кровоснабжения и снижения степени ишемического повреждения головного мозга.
Метаанализ исследований, проведенных за последние пять лет и посвященных проблеме фармакотерапии ишемическо-го инсульта и, в частности, применению антагонистов ЭТА-рецепторов, выявил значительное уменьшение объема повреждения мозга и улучшение функционального исхода при фокальной церебральной ишемии в эксперименте. Это позволяет рассматривать антагонисты ЭТА-рецепторов в качестве нейропротективныАх препаратов, в том числе улучшающих состояние гематоцеребрального барьера и снижающих лейкоцитарную инфильтрацию тканей мозга при их ишемии [45].
Помимо перспектив использования этой группы препаратов, для коррекции эндотелиальной дисфункции применяют ингибиторы ангиотензин-превращающего фермента, которые обладают высокой аффинностью к эндотелиальной ренин-ангиотензин-альдостероновой системе (каптоприл, периндоприл, рамиприл, хи-наприл, трандолаприл). Кроме того, механизм действия этих препаратов может быть связан со снижением базальной и индуцированной инсулином секреции ЭТ-1 и увеличением продукции оксида азота [23]. Так, каптоприл проявил данное воздействие в эксперименте на культуре эндотелиальных клеток, а также во время недельной терапии пациентов с артериальной гипертензией [29].
Исследование 5. 5о!етап е1 а1. было посвящено созданию экспериментальной модели локальной ишемии головного мозга с индукцией длительных сенсомо-торных нарушений путем введения раствора ЭТ-1 в сенсорно-двигательную зону коры больших полушарий мозга крыс. Ис-
пользование такой модели в дальнейших преклинических испытаниях позволит улучшить качество долгосрочного прогноза потенциального восстановления сенсомоторных функций и разработать перспективные нейрорегенеративные терапевтические стратегии [79].
Учитывая важную роль ЭТ-1 в развитии эндотелиальной дисфункции и прогрес-сировании цереброваскулярных заболеваний, можно предполагать, что статины могут использоваться при патологических процессах, сопровождающихся повышением образования эндотелина. Известно, что синтез ЭТ эндотелиальными клетками ингибируется оксидом азота, биодоступность которого повышается под влиянием статинов. Следовательно, статины опосредованно могут снижать продукцию ЭТ-1 [21]. Кроме того, аторвастатин и симваста-тин уменьшают экспрессию митохондри-альной РНК препроэндотелина-1 и синтез самого ЭТ-1. В эксперименте с использованием культуры эндотелиоцитов крупного рогатого скота было показано, что этот эффект зависит от концентрации препарата и длительности его применения [37].
Российские ученые изучали влияние бета-адреноблокатора небиволола на плазменную концентрацию ЭТ-1 у пациентов с хронической сердечной недостаточностью и легочной гипертензией. Застойная сердечная недостаточность и выраженная артериальная гипертензия были ассоциированы с высоким уровнем ЭТ-1, причем концентрация маркера достоверно коррелировала со средним и систолическим давлением в легочной артерии, а также диаметром и толщиной миокарда правого желудочка сердца. Через 10 недель на фоне терапии небиво-лолом выявлено достоверное снижение содержания эндотелина-1 у пациентов обеих групп (р=0,0096) [11].
В работе украинских исследователей показано, что у пациентов в 1-е сутки ишемического инсульта происходит повышение концентрации эндотелина-1 в крови до 0,70±0,02 пмоль/л (контрольные данные - 0,47±0,01 пмоль/л), при этом уровень ЭТ-1 достигал максимума (0,77±0,06 пмоль/л) у пациентов в крайне тяжелом состоянии и у лиц старше 60 лет. Добавление к унифицированному протоколу лечения церебропротективно-го препарата тиотриазолина приводило к достоверному в сравнении с контрольной группой и исходными данными снижению содержания эндотелина-1 [1].
Таким образом, несмотря на значительные успехи, достигнутые в понимании многофакторных механизмов развития
ишемического повреждения головного мозга, патогенез инфаркта головного мозга до сих пор остается раскрытым лишь частично. При этом продемонстрирована способность эндотелина-1 влиять на процессы мозговой саморегуляции за счет сужения сосудов головного мозга и снижения церебрального кровотока ниже ишемического порога, что может спровоцировать церебральный инфаркт [98]. Прямое нейротоксическое действие ЭТ-1 при инсульте остается спорным, однако несомненно, что при ишемии повреждение головного мозга происходит в результате мощного сосудосуживающего эффекта эндотелинов [54; 67]. Констрик-торная активность эндотелина-1 может быть фактором усиления вазоспазма, замыкающего порочный круг патобио-химических реакций и усугубляющего церебральную ишемию. Такова общая теоретическая позиция оценки роли эн-дотелина-1 при патологии мозгового кровообращения ишемического генеза.
Л И Т Е Р А Т У Р А
1. Волошин П.В., Малахов П.В., Завгородняя А.Н. // Междунар. неврол. журн. - 2007. - №2 (12). - C.23-26.
2. Гомазков О.А. // Nature. - 2000. - №5. - C.34-40.
3. Гомазков О.А. // Кардиология. - 2000. - №1. -С.32-39.
4. Юмазков О.А. Старение мозга и нейротрофины. Клеточные и молекулярные принципы. - М., 2011. - 92 с.
5. Гончар И.А., Степанова Ю.И., Прудывус И.С., Бончковская Т.Ю. // Вюн. морфологи. - 2012. - Т.18, №2. - С.399-404.
6. Дубенко О.Е., Жмуро А.И., Лозик Т.И. // УкраТн. терапевт. журн. - Харгав, 1999. - №1 (1). - С.52-53.
7. Каде АХ, Занин С.А., Губарева Е.А. // Фундаментальные исследования. - 2011. - №11 (3). -С.611-617.
8. Либов И.А., Киселев М.В., Смирнова В.Ю. и др. // Рус. мед. журн. - 2008. - №4. - С.211-216.
9. Лычко В.С. Эндотелийзависимые механизмы повреждения гематоэнцефалического барьера при инфаркте головного мозга в динамике медикаментозной коррекции: дис. ...канд. мед. наук. - Харьков, 2010. - 25 с.
10. Маколкин ВИ, ПодзолковВ.И., ПавловВ.И., Самой-ленко В.В. // Кардиология. - 2003. - №5. - С.60-67.
11. Ольбинская Л.И., Найманн Ю.И., Ольбинская А.И. // Кардиоваскуляр. терапия и профилактика. -2007. - №1. - С.61-67.
12. Патарая С.А., Преображенский Д.В., Сидоренко Б.А., Масенко В.П. // Кардиология. - 2000. - Т.40, №6. - С.78-85.
13. Чеботарев Н.Д. // Практ. ангиология. - 2008. -№4. - С.12-15.
14. Шевченко Ю.Л., Асташев П.Е., Матвеев С.А., Гудымович В.Г. // Вестн. Нац. мед.-хирург. центра им. Н.И. Пирогова. - 2011. - Т.6, №2. - С.9-16.
15. Электронный ресурс. - 2013. - Режим доступа: www: http://ru.wikipedia.org/wiki/ Эндотелин. - Дата доступа: 25.02.2013г.
16. AgapitovA..V, Haynes W.G. // J. Renin Angiotensin Aldosterone. - 2002. -Vol.3 (1). - P.1-15.
17. AnwaarI., Gottsater A., Lindgarde F, Mattiasson I. // Angiology. - 1999. - Vol.50. - P.1-8.
18. Anwar M, Costa O., Sinha A.K., Weiss HR // Neurol. Res. - 1993. - Vol.15. -P. 232-236.
19. Barnes K., Turner A.J. // Neurochem. Res. - 1997. -Vol.22 (8). - P.1033-1040.
20. Barone C Globus MY et al. // J. Cereb. Blood Flow Metab. - 1994. - Vol.14. - P.337-342.
21. Barton M, Kiowski W. // Curr Hypertens. Rep. -
2001. - Vol.3. - P.322-330.
22. Barton M, Yanagisawa M. // Can. J. Physiol. Pharmacol. - 2008. - Vol.86 (8). - P.485-498.
23. Bohm F, Beltran E, Pernow J. // J. Intern. Med. -2005. - Vol.257. - P.263-271.
24. Chi O.Z., Chang Q., Wang G. et al. // Neurol. Res. -1999. - Vol.21. - P.299-304.
25. Chow M., Dumont A., KasselN.F// Neurosurgery. -
2002. - Vol.51. - P.1333-1342.
26. Davenport A.P, Battistin B. // Clin. Science. -2005. - Vol.103 (48). - P.1-3.
27. DehouckM.P, Vigne P., TorpierG. et al. // J. Cereb. Blood Flow Metab. - 1997. - Vol.17. - P.464-469.
28. Douglas S.A., Gellai M, Ezekiel M. // Hypertension. - 1995. - Vol.25. - P.818-822.
29. Dzau V, Bernstein K., Celermaier D. // Am. J. Cardiol. - 2001. - Vol.88. - P.1-20.
30. Estrada V., Tellez M.J., Moya J. et al. // Am. J. Hypertens. - 1994. - Vol.7. - P.1085-1089.
31. Evans N.J. Functional consequences of endothelin receptor dimerization. - University of Wisconsin-Madison, 2008 - 156 p.
32. Fukuroda T., Fujikawa T., Ozaki S. et al. // Biochem. Biophys. Res. Commun. - 1994. - Vol.199 (3). -P.1461-1465.
33. Gartshore G, Patterson J., Macrae I.M. // Exp. Neurol. - 1997. - Vol.147. - P.353-360.
34. Giuifrida R., Bellomo M., PolizziG., Malatino L.S. // J. Cardiovasc. Pharmacol. - 1992. -Vol.20, N12. - P.41-44.
35. Göilach C, Benyo Z. // Kidney Int. - 1998. -Vol.67. - P.226-727.
36. Haapaniemi E., Tatlisumak T., Hamel K. et al. // Stroke. - 2000. - Vol.31. - P.720-725.
37. Halcox J.P.J., Nour K.R.A., Zalos G. // Circ Res. -2001. - Vol.89. - P.969-976.
38. Halim A., Kanayama N, Maradny E. // Thromb. Res. - 1995. - Vol.15, N80 (2). - P.105-112.
39. Halim A, Kanayama N., Maradny E. et al. // Thromb. Res. - 1993. - Vol.72. - P.203-209.
40. Hama H., Sakurai T., Kasuya Y. et al. // Biochem. Biophys. Res. Commun. - 1992. - Vol.186. - P. 355-362.
41. Hamann G.F, IsenbergE., StrittmatterM. et al. // Eur. Neurol. - 1994. - Vol.34. - P.99-102.
42. Kadel K.A., Heistand D.D., Faraci FM. // Brain Res. - 1990. - Vol.518. - P.78-82.
43. Kapiotis S., Jilma B., SzalayT// Arterioscler Thromb. Vasc. Biol. - 1997. - Vol.17 (11). - P.2861-2867.
44. Karsan A., Harlan J.M. // J. Atheroscler. Thromb. -1996. - Vol.3, N2. - P.75-80.
45. Kaundal R.K., Deshpande T.A., Gulati A, Sharma S.S. // Follow Drug Discovery Today. - 2012. -Vol.17. -P.793-804.
46. Kawanabe Y, Nauli S.M. // Cell. Mol. Life Sci.-2011. - Vol.68 (2). - P.195-203.
47. Kedzierski R.M. // Ann. Rev. Pharmacol. Toxicol. -
2001. - Vol.41. - P.851-876.
48. Khan I.A. // Chest. - 2005. - Vol.127. - P.1474-1476.
49. Lampl Y, FlemingerG., Gilad R. // Stroke. - 1997. -Vol.28. - P.1951-1955.
50. Lerman A, Edwards B.S., Hallett J.W. et al. // N. Engl. J. Med. - 1991. - Vol.325. - P.997-1001.
51. Leung J.W., Chung S.S., Chung S.K. // Brain Res. -2009. - Vol.1266. - P.121-129. Epub. 2009. - Feb 20.
52. Lo A.C., Chen AY, Hung V.K. // J. Cereb. Blood Flow Metab. - 2005. - Vol.8. - P.998-1011.
53. Loo L.S., Ng YK., Zhu YZ. et al. // Neuroscience. -
2002. - Vol.112. - P.993-1000.
54. LustigH.S., Chan J, Greenberg D.A. // Neuroscience Lett. - 1992. -Vol.139. - P.15-18.
55. Maguire J.J, Johnson C.M., Mockridge J.W., Davenport A.P. // Br. J. Pharmacol. - 1997. - Vol.122 (8). - P.1647-1654.
56. Mangiafico R.A., Malatino L.S., Santonocito M. et al. // Int Angiol. - 1996. - Vol.15. - P.240-244.
57. Marsen TA., Simonson M.S., Dunn M.J. // Circ. Res. - 1995. - Vol.76 (6). - P.987-995.
58. Matsuo Y., Mihara S., Ninomiya M., Fujimoto M. // Stroke. - 2001. - Vol.32. - P.2143-2148.
59. Matsuura A, Kawashima S., Yamochi W. // Biochem. Biophys. Res. Commun. - 1997. - Vol.27, N235(3). - P.713-716.
60. Mawji I.A., Robb G.B, Tai SC., Marsden P.A. // J. Biol. Chem. - Vol.279 (10). - P.8655-8667.
61. McCairon R.M., Wang L, Stanimirovic D.B., Spatz M. // Neuroscience Lett. - 1993. - Vol.156. -P.31-34
62. Melnikova N.P., Timoshin S.S., Pelliniemi L.J, Jokinen E.E. // Bull. Experim. Biol. Med. -2004. -Vol.137, N6. - P.606-608.
63. MillerR.D, MonsuINT, VenderJ.R, Lehmann J.C.// J. Neurol. Sci. - 1996. - Vol.136. - P.37-40.
64. Moldes O., Sobrino T, Millón M. // Stroke. - 2008. -Vol.39 (7). -P.2006-2010.
65. Moraes D.J, Colucci W.S., Givertz M.M. // Circulation. - 2000. - Vol.102. - P.1718-1723.
66. Narayanan U, Weiss H.R., LiuX, Chi O.Z. // Regul. Pept. - 2002. - Vol.105. - P.1-7.
67. Nikolov R, Rami A, Krieglstein J. // Eur. J. Pharmacol. - 1993. - Vol.248. - P.205-208.
68. Ortega Mateo A, de Artinano A.A. // Pharmacol. Res. - 1997. - Vol.36. - P.339-351.
69. Rapoport R. M, Zuccarello M. // J. Cardiovasc. Pharmacol. -2012. - Vol.60. - N5. - P.483-494.
70. Rivera M, Cortes R, Portoles M. // Rev. Esp. Cardiology. - 2005. - Vol.l58. - P.241-243.
71. Rodriguez-Vita J, Ruiz-Ortega M, Ruperez M. // Circ. Res. - 2005. - Vol.23. - P.14-19.
72. Sainani G.S., Maru V.G. // J. Assoc. Physicians India. - 2004. - Vol.52. - P.966-969.
73. Salom J.B., Torregrosa G, AlbrochE. // Cerebrovasc. Brain Metab. Rev. - 1995. - Vol.7. - 131-152.
74. Sato M, Noble L.J. // Brain Res. - 1998. - Vol.26 (1). - P.39-49.
75. SchallerB, GrafR. // J. Neurol. - 2002. - Vol.11. -P.1503-1511.
76. SchallerB. J. // Arch. Med. Sci. - 2006. - Vol.2, 3. -P.146-158.
77. Sharma AC, Misra M, Prat R. // Neurol. Res. -
1998. - Vol.20 (7). - P.632-636.
78. Siren A.L., Knerlich F, Schilling L. et al. // Neurochem. Res. - 2000. - Vol.25. - P.957-969.
79. Soleman S, Yp P, Leasue J.L, Moon L. // Exp. Neurol. -2010. - Vol.222 (1). - P.13-24. Epub 2009 Nov 12.
80. Spatz M, Stanimirovic D, McCarron R.M. Endothelin as a mediator of blood-brain barrier function. In: Grenwood J, Begley DJ, Segal MB (eds). New concepts of a blood-brain barrier, New York, Plenum Press. - 1995. - P.47-61.
81. Spatz M, Yasuma Y, Strasse A. // Brain Res. -1996. - Vol.726. - P.242-446.
82. Stasch J.P., Hirth-Dietrich C, Kazda S, NeuserD. // Life Sci. - 1989. - Vol.45. - P.869-875.
83. Stefanec T // Chest. - 2000. - Vol.117. - P.841-854.
84. Tanowitz H.B., Huang H, Jelicks L.A. // Infect. Immun. - 2005. - Vol.73. - P.2496-2503.
85. Theilen H, Schrock H, Kuschinsky W. // J. Cereb. Blood Flow Metab. - 1994. - Vol.14. - P.1055-1061.
86. Thomas FL, Barton M.. // Circulation. - 2000. -Vol.102. - P.2434-2440.
87. Touzani O, Galbraith S, Siegl P., McCulloch J. // J. Cereb. Blood Flow Metab. - 1997. - Vol.17(11). -P.1157-1165.
88. Unoki H, Fan J, Watanabe T // Cell Tissue Res. -
1999. - Vol.295(1). - P.89-99.
89. Vatter H, Zimmermann M, Tesanovic V. // J. Neurosurg. - 2005. - Vol.102. - P.1101-1107.
90. Vigne P., Marsault R, Breittmayer J.P, Frelin C. // Biochem. J. - 1990. - Vol.266(2). - P.415-420.
91. Vita J., Keaney J. // Circulation. - 2002. - Vol.106. -P.640-643.
92. Wanebo J.E., Arthur A.S., Louis H.G. // Neurosurgery. - 1998. - Vol.43 (6). - P.1409-1417.
93. Wetzberg E, Ahlborg G, Lundberg J.M. // Clin. Physiol. - 1993. - Vol.13. - P.653-662.
94. Wllley K.E, Davenport A.P. // Brit. J. Pharmacol. -2001. - Vol.132. - P.213-220.
95. Yanagisawa M, Kurihara H, Kimura S. // Nature. -1988. - Vol.332. - P.411-415.
96. Yip H.K., Wu C.J, Chang H.W. // Chest. - 2005. -Vol.127. - P.1491-1497.
97. Zeiher A.M., Fisslthaler B, Schray U. // Circ. Res. -1995. - Vol.76. - P.186-198.
98. Zivi, FlemingerG, DjaldettiR. et al. // Stroke. -1992. - Vol.23. - P.1014-1016.
99. Zuccarello M, Boccaletti R, Rapoport R.M. // Eur. J. Pharmacol. - 1998. - Vol.11. - P.67-71.
Поступила 06.03.2013 г.
