CC BY
32
ОБЩЕЕ ЯЗЫКОЗНАНИЕ
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ И ОТДЕЛЬНЫЕ МЕТОДЫ
УДК 81 DOI: 10.31249Лш§/2021.04.01
Опарина Е.О.
ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ СФЕРА В ЯЗЫКЕ.
(Обзор)
Институт научной информации по общественным наукам
Российской академии наук (ИНИОН РАН)
Аннотация. В обзоре рассматриваются способы выражения эмоциональных и субъективно-оценочных смыслов в языке. Когнитивно-антропологическая парадигма современной лингвистики позволила вывести данную тему из рамок стилистики и изучать ее в связи с человеческой природой -ее физиологической, психологической и социально-культурной составляющими. Средства объективации эмоций и чувств обнаруживаются во всех пластах языка и на всех его уровнях, что позволяет говорить, по мнению ряда исследователей, об эмоциональной картине мира как части языковой картины мира.
Ключевые слова: эмоции в языке; эмотивность; фразеология и паремиология; симптоматика и жесты; эмоциональный интеллект, экология и язык.
Когнитивно-антропологическая парадигма современной лингвистики способствует расширению контактов этой дисциплины с другими науками, прежде всего, с науками, изучающими человека. В результате таких контактов развивается междисципли-
нарный статус лингвистики. Новые подходы помогают на более глубоком уровне осмыслить взаимосвязи между условиями жизни человека, его ментальностью и психологией, с одной стороны, и языком - с другой.
Современные научные исследования позволяют по-новому подойти к вопросу об эмоциях и их связи с языком. Эмотивность рассматривается в этом направлении не просто как стилистическое свойство языковых единиц, но как вербальное выражение неотъемлемой части человеческой природы - ее эмоциональной составляющей, находящейся в связи с внутренними и внешними обстоятельствами жизни человека и, в свою очередь, воздействующей на социум и его группы [Рябцева, 2020; Шаховский, 2020]. В.И. Шаховский пишет: «Восприятие окружающей действительности, ввиду биологической, физиологической и психической природы человека, эмоцентрично. Объективируясь в системе языка, эмоциональная жизнь человека отражается в эмоциональной картине мира, которая представляет собой совокупность вербализованных восприятий, ощущений, чувств, эмоций, понятий, концептов, пропущенных через оценочную деятельность человеческого сознания. [...] Подробный лингвосемиотический и семасиологический, а также ассоциативный анализ мог бы выявить внушительный список эмоций, которыми заряжены языковые единицы - паз-лы и микропазлы ЯКМ (слова, словосочетания, фразеологические единицы и др.)» [Шаховский, 2020, с. 228-229]1. Таким образом, ученый признает существование внутри языковой картины мира отдельной эмоциональной картины мира, для которой обязательным условием развития является языковая концептуализация эмоций. Все события, факты, инновации, характеризующие современную жизнь, получают при вербальной концептуализации, как полагает В.И. Шаховский, эмоциональную компоненту. Это подтверждается анализом номенов явлений природосферы, которые рассматриваются как угроза безопасности человека. В.И. Шахов-ский демонстрирует эмоциональную окрашенность исследуемых наименований на примере трех групп языковых единиц: номенов лингвоэкологической картины мира (экологем), наименований климатических изменений и сферы COVID-19 [Шаховский, 2020].
1 ЯКМ - языковая картина мира. - Е. О.
6
Многие явления, происходящие в сфере природы, рассматриваются современным человеком как угроза его безопасности, поэтому их наименования В.И. Шаховский называет «языковыми картинами эмоциональных вызовов» [там же, с. 224]. Наименования, называющие референты-угрозы и в изобилии появляющиеся в наше время в масс-медиа и сетевой коммуникации, включают в себя лексемы, словосочетания и развернутые обороты. С точки зрения В.И. Шаховского, они все являются языковыми маркерами осознания «эмоционального вызова природосферы» и отображают новую реальность в информационной сфере [там же].
Однако необходимо отметить, что включенные в общий список выражения различаются по множеству лингвистических параметров: по степени устойчивости, по типу деривации, по эмо-тивности и способам мотивировки значения (в том числе образного), а также стилистическим регистром, ассоциативно-когнитивной нагруженностью и степенью аксиологичности. Например, в группе экологем встречаются следующие номены: климатическая экология, экологический конфликт, экологическая катастрофа, (анти) экологический беспредел, экомания; в группе наименований климатических изменений - символическая персона климатологии (Грета Тунберг), климатические хунвейбины, климатюки; в группе номенов ковида - самоизоляция, масочный и перчаточный режим, селфи по электронному контролю за местанахождением, удаленка, катастрофа всемирного масштаба, игрище в статистику, коронованный убийца [Шаховский, 2020, с. 230-232].
Создание корпуса номенов, как нам представляется, может репрезентировать общую картину природной сферы в языке и создать основу для ее межпоколенной трансляции, но в плане лингвистики в этой области требуется дальнейшая работа по анализу языковой сущности собранных наименований и реализованных в них способов концептуализации.
Характерно, что в группу экологем В.И. Шаховский включил наименования, описывающие экологичность языка и взаимоотношений людей, во многом зависящих от вербального общения и лингвокультурных особенностей коммуникантов. Так, в группу экологем включены номены: экология слова / коммуникации / культуры, токсичные взаимоотношения, экология (этнического) менталитета [Шаховский, 2020, с. 230].
Для исследования человеческого общения как сферы, интерпретируемой через концепты 'экология' и 'экологичность', понятие эмоционального играет важную роль. Как подчеркивает Н.К. Рябцева, эмоции являются объектом изучения в психологии, социологии, эстетике и в целом ряде современных прикладных направлений [Рябцева, 2020]. Возможности лингвистики в изучении эмоций, репрезентированных в вербальных знаках, делают ее важным «узлом» междисциплинарных исследований.
Одним из развивающихся направлений является изучение эмоционального интеллекта, который характеризуется Н.К. Рябце-вой как «индивидуальная способность личности воспринимать и идентифицировать "эмоциональную информацию", в том числе свое собственное эмоциональное состояние и эмоциональное состояние окружающих, производить адаптацию своего эмоционального состояния к данной ситуации и коллективу, его контроль и т.п.» [Рябцева, 2020, с. 148]1. Возможность осознавать свои эмоции и эмоции других, управлять собственными эмоциями во взаимодействии с людьми и наедине с собой способствует позитивной мотивации человека и успешному решению поставленных им задач.
Важная часть данной темы - соотношение эмоционального и рационального в состояниях сознания, анализ существующих в этой области норм и отклонений. Лингвистику интересует то, каким образом эти явления репрезентируются языком. Материал, представленный в работе Н.К. Рябцевой, показывает, что язык досконально фиксирует количественные и качественные показатели эмоциональных состояний, особенно относящиеся к максимальности, превышению меры и кульминации эмоционального переживания. Так, категория чрезмерности эмоций формируется множеством аффективных выражений, содержащих такие квали-фикаторы, как перегруженный, донельзя, переизбыток, неумеренный, сверх-, ультра-. Предел отклонения от нормального состоя-
1 Н.К. Рябцева отмечает, что в зарубежной психологии эмоциональный интеллект изучается значительно активнее, чем в отечественной. В статье [Рябцева, 2020] присутствуют ссылки на работы: Гоулман Д. Эмоциональный интеллект. - М., 2008. - 478 с.; Mayer J.D., Salovey P., Caruso D.R. Emotional intelligence: New ability or eclectic traits? // American psychologist. - 2008. - Vol. 63, N 6, Sept. - P. 503-517. - Е. О.
ния сознания обычно описывается как потеря сознания и самоконтроля, снижение способности человеческих органов нормально функционировать. Согласно языку, подобные состояния могут наступить как от негативных переживаний, так и позитивных, причем и те, и другие иногда описываются одними и теми же средствами: с ума сойти (как красиво), быть без ума от кого-л. / чего-л., до потери пульса / головы, не помня себя от радости / горя, вне себя от возмущения, потерять дар речи от неожиданности / счастья [Рябцева, 2020, с. 151]. Кроме того, единицы научного стиля, описывающие максимальные отклонения от нормы, имеют разговорные параллели, выражающие, обычно в экспрессивной и яркой образной форме, эмпирический повседневный опыт носителей языка: стресс, аффект, мания, депрессия, экзальтация, прострация, но также: улет, кайф, в шоке, отключиться, войти в раж, крыша поехала, мозги набекрень и др. [там же, с. 151-152].
В языке также фиксируются отношения между состоянием сознания и речью. Потеря контроля над эмоциями часто выражается в многословии; в художественных текстах такая характеристика поддерживается эпитетами: шумный, развязный, болтливый, восторженно / захлебываясь (говорить). При этом немногословность обычно оценивается как достоинство, эта характеристика сочетается с такими эпитетами, как: спокойный, уравновешенный, благородный, прямодушный, одаренный, эрудированный, симпатичный [там же, с. 158-159]. Перспективным направлением в исследовании эмоционального интеллекта Н.К. Рябцева считает введение категории эстетического с учетом культурной маркированности такой интеграции, в том числе в современной научной коммуникации.
Изучение эмотивности идиоматических единиц языка представляет собой более традиционное направление, которое, однако, развивается с учетом достижений когнитивно-антропологической парадигмы. В работах О.Б. Абакумовой, П.С. Дронова, Е.Р. Иоане-сян, О.С. Орловой [Абакумова, 2020; Дронов, 2020; 2021; Иоане-сян, 2020; Орлова, 2020; Сигал, 2021] анализируются способы кодирования эмоций и эмоциональных оценок во фразеологизмах и паремиях.
Тематический пласт русских и английских пословиц о любви показывает, что в них наряду с эксплицитной эмотивностью присутствует эффект потенциальной эмотивной семантики, которая проявляется при употреблении в определенных контекстах. Например, русская пословица Любовь приходит и уходит сама по себе констатирует недолговечность чувства любви, однако в следующем тексте она обретает эмотивность, выражая грустные наблюдения над поведением людей: «Любовь приходит и уходит. Так всегда было. [...] Но, мечтая о непреходящей любви, люди не желают соблюдать ее законы, вернее, иногда они даже не пытаются их узнать!» (Н. Толстая. SOS, или Спасти Отношения Срочно. Мужские измены) [Абакумова, 2020, с. 10]. Подобный же эффект создают в текстах английские пословицы, несмотря на то что в каждой из двух культур они демонстрируют культурно-национальную специфику в плане выражения чувств и предпочтения определенных типов личности [там же].
Денотативные изменения, касающиеся репрезентации чувств и эмоций, наблюдаются в другой группе паремий, а именно в русских и английских загадках. В традиционных загадках, считающихся народными, темы чувств и эмоций не было. Она стала объектом кодирования в современных загадках, представленных в интернет-пространстве, и, как показывает статья О.С. Орловой [Орлова, 2020], такое тематическое расширение проявляется и в русской, и в английской культуре. Загадываются самые разные чувства и переживания - любовь, гнев, печаль, волнение, стыд, обида и др. Выявляются общие закономерности в средствах мотивировки современных загадок о чувствах и эмоциях: распространенные в культуре представления о них порождают определенные образные уподобления; многие современные загадки строятся также на игре слов, на рифме, на привычной сочетаемости и семантическом противопоставлении. Например: «Щеки от него горят. / Он раскаянью родня (стыд)», «Это антоним слова печаль. Что загадал я? Скорей отвечай! (радость)», «Чувство с большими глазами /Иногда посещает нас с вами (страх)», «How can you fall without getting hurt? (If you fall in love)» - букв. «Как можно упасть, не ушибившись? (если упасть в любовь)» (перевод мой. -Е. О.) [Орлова, 2020, с. 112].
И в современных загадках о чувствах и эмоциях, и в пословицах на данную тему важным средством кодирования смысла являются тропеические образы, в том числе метафоры. В современных загадках, которые нередко представляют собой достаточно распространенные тексты, метафоры дополняются неметафорическими описаниями. В пословицах метафоры используются наряду с гиперболами, при этом применяются культурно маркированные ассоциации и парадоксальные суждения и противопоставления: «Любовь - не пожар, а разгорится - не потушишь»; англ. «The quarrel of lovers is the renewal of love» - близко рус. «Милые бранятся - только тешатся»; «Love is blind, Beauty is in the eyes of the beholder» - «Любовь слепа, красота - в глазах их обладателя» [Абакумова, 2020; Орлова, 2020]. Таким образом, изучение русских и английских пословиц и современных загадок позволяет выявить ряд общих для разных лингвокультур закономерностей концептуализации чувств и эмоций.
Способом усиления эмотивности паремий и идиом является их варьирование.
Идиомы - аналитические единицы языка, отличающиеся устойчивостью состава, тем не менее не являются неизменными. В диахронии происходят их модификации, которые вызываются разными внутриязыковыми и внеязыковыми причинами и носят разный характер. Часто подобные изменения становятся средством усиления эмотивности фразеологизмов [Дронов, 2021; Сигал, 2021]. П.С. Дронов на примере двух контаминированных русскоязычных идиом - молчать как рыба об лед и бить себя пяткой в грудь связывает усиление эмотивности этих разговорных выражений с нарушением логики и возникновением абсурда как результата несоответствия между введенным в идиому образом и ее традиционной частью. По основному денотативному значению данные контаминированные идиомы аналогичны исходным: молчать как рыба и бить себя в грудь. Однако образное несоответствие создает комическую картину. Говорящими такие идиомы применяются и воспринимаются иронически, что свидетельствует об изменении их эмотивно-оценочного модуса [Дронов, 2021].
Пословица Начал за здравие, а кончил за упокой, как отмечает К.Я. Сигал, имеет множество вариантов, при этом ее варьирование в авторских текстах осуществляется различными способами,
включая эллиптирование противительного союза или целой части пословицы, замену и перестановку ее компоненов: «Я начал за здравие - свел за упокой» (Н. Пирогов. Дневник старого врача); «Вы наоборот - начали за мой упокой, а свели за мое здравие!» (К. Леонтьев. Культурный идеал и племенная политика) [Сигал, 2021, с. 681-682]; «Николай [Давыденко] начал за упокой, проиграв первый сет» (Комсомольская правда, 10.02.2003) [там же, с. 683]. По мнению К.Я. Сигала, активное варьирование пословицы объясняется тем, что она способна изменять оценочный модус. Аксиологическая категория выступает как мотивация, в соответствии с которой структура паремии преобразуется, выражая эмоционально-оценочное отношение говорящего субъекта [Сигал, 2021].
Языковые единицы, называющие части тела человека, движения и симптоматику, являются одним из ведущих носителей потенциальной эмотивной семантики в языке. То, что связано с телесным опытом, осмысляется в категориях культуры и формируют ее особый соматический код, получая ценностную значимость и связанную с ней эмотивность. Способы формирования эмотивно-оценочных смыслов в соматической лексике и фразеологии исследуются в работах [Дронов, 2020; Иоанесян, 2020], в которых прослеживается соотношение двух типов значения в лексемах и устойчивых словосочетаниях с соматическим компонентом. Некоторые из таких языковых единиц могут не только служить прямыми наименованиями симптомов и жестов, но также переосмысливаться как образные обозначения эмоций. Это происходит потому, что обозначаемый симптом или жест ассоциируется с определенной эмоцией в языковой картине мира. Например, фр. глагол se hérisser означает «вставать дыбом, топорщиться» (о перьях, шерсти). По отношению к животным этот глагол употребляется как номинация телесного симптома, связанного с эмоциональным состоянием: Le chat se hérissa de colère - «Кошка сердито ощетинилась». По отношению к человеку он выступает «как бы-симптомом» - словесным наименованием или частью образной идиомы, обозначающей гнев или сильное раздражение, аналогично русскому глаголу со сходной семантикой щетиниться: A cette proposition, il se hérissa - «Это предложение привело его в крайнее раздражение» [Иоанесян, 2020, с. 27]. В русском языке аналогично
соотносятся по семантике прямая номинация коммуникативного жеста отвернуться от кого-л. и идиома отвернуться от кого-л. в значении «сильное неприятие кого-л. или чего-л.» [там же, с. 33]. П.С. Дронов выявляет сходные семантические отношения в русских устойчивых выражениях глаза из орбит вылезли и глаза на лоб полезли. Они могут употребляться как синонимы. Вместе с тем первое из них чаще является номинацией симптома, второе же может использоваться как переосмысленная идиома: «У деда полезли глаза на лоб. Это было сообщение лично ему» (А.В. Кузнецов. Бабий Яр) [Дронов, 2020, с. 18]. Однако языковые картины мира различаются между собой, поэтому в переводах с русского на другие языки, например на английский, эта разница часто стирается и оба выражения оказываются номинациями симптоматического движения.
Список литературы
Абакумова О.Б. Эмоции в пословицах о любви // Эмоциональная сфера человека в языке и коммуникации: синхрония и диахрония. - 2020 : Материалы международной конференции / отв. ред. Иоанесян Е.Р.; Ин-т языкознания РАН. - М., 2020. - С. 7-12. Дронов П.С. Бить себя пяткой в грудь и молчать как рыба об лед: образование вариантов идиом и экспрессивность // Когнитивные исследования языка / гл. ред. серии Болдырев Н.Н. - М. : Ин-т языкознания ; Тамбов : Издат. дом «Державинский», 2021. - № 2 (45) : Знаки языка и смыслы культуры : сборник научных трудов, посвящ. памятному юбилею В.Н. Телия / отв. ред. вып. Ковшова М.Л. - С. 649-655. Дронов П.С. Глаза из орбит и глаза на лоб: Об одном симптоматическом движении во фразеологии // Эмоциональная сфера человека в языке и коммуникации: синхрония и диахрония, 2020 : материалы международной конференции / отв. ред. Иоанесян Е.Р.; Ин-т языкознания РАН. - М., 2020. -С. 13-19.
Иоанесян Е.Р. Об одном способе концептуализации эмоций // Эмоциональная сфера человека в языке и коммуникации: синхрония и диахрония, 2020. : материалы международной конференции / отв. ред. Иоанесян Е.Р. ; Ин-т языкознания РАН. - М., 2020. - С. 20-36. Орлова О.С. Чувства и эмоции как новые объекты кодирования в загадках русскоязычной и англоязычной культур // Эмоциональная сфера человека в языке и коммуникации: синхрония и диахрония, 2020 : материалы международной конференции / отв. ред. Иоанесян Е.Р. ; Ин-т языкознания РАН. - М., 2020. - С. 107-120.
РябцеваН.К. «Эмоциональный интеллект»: количественное и качественное соотношение эмоционального и рационального в состояниях сознания : лингвистический аспект // Эмоциональная сфера человека в языке и коммуникации: синхрония и диахрония, 2020 : материалы международной конференции / отв. ред. Иоанесян Е.Р. ; Ин-т языкознания РАН. - М., 2020. - С. 147-167.
Сигал К.Я. Устойчивая фраза как аксиологический знак // Когнитивные исследования языка / гл. ред. серии Болдырев Н.Н. - М. : Ин-т языкознания ; Тамбов : Издат. дом «Державинский», 2021. - № 2 (45) : Знаки языка и смыслы культуры : сборник научных трудов, посвящ. памятному юбилею
B.Н. Телия / отв. ред. вып. Ковшова М.Л. - С. 675-685.
Шаховский В.И. Эмоциональные вызовы природосферы в зеркале информационной функции языка // Эмоциональная сфера человека в языке и коммуникации: синхрония и диахрония, 2020 : материалы международной конференции / отв. ред. Иоанесян Е.Р. ; Ин-т языкознания РАН. - М., 2020. -
C. 224-236.
