CC BY
284
-Чтобы в колдобину не угодить.
-Он что, на реставрации этот замок? (Д. Рубина)
Последний вопрос оставлен без ответа.
В текстах диалогических единств активна синонимичная замена места именного вопросительного наречия с целевым значением. Ср.:
-А вот этот концерт с потерянным паспортом - он к чему был?- спросила Айя...
-Чтобы никчемная и немощная бабка покрепче связалась с твоим безукоризненным швейцарским паспортом.
-Но зачем? У тебя у самого есть надежный.
- Не такой надежный как твой, - возразила старуха (Д. Рубина).
Данный диалогический текст является двухступенчатым: на первой ступени запрос о целевой информации выражен предложно-падежной формой местоименного вопроса к чему? Ответная реплика, оформленная придаточным целевым предложением, в смысловом отношении представляется недостаточной, и собеседник стимулирует повторный вопрос о реализации целевого содержания, осложненного противительными отношениями (Но зачем...). Последующий ответ выражен отрицательной предикативной единицей.
Текстообразующей может быть вторая часть диалогического единства, содержащая ответ на запрос целевой информации Ср. :
-Для чего вы это? Зачем? - спросила Аглая
-Ну как же для чего, миленькая? Это "по-моему" очевидно, что прежде чем высказать мнение о предмете, его надо обмерить. Я, между прочим, в юности у закройщика помощником был, так что мне эта процедура знакома с тех пор...(В. Войнович).
Вопросительная часть диалога содержит запрос о цели, выраженный синонимичным повтором, оформленным разными частями речи: предложно-падежная форма местоимения не является однозначным морфологизованным средством выражения цели. Однозначный запрос о цели содержит местоименное наречие зачем. Такого рода повтор является средством эмоционально окрашенного запроса информации. Вторая часть содержит ответ, оформленный линейной последовательностью предикативных единиц. Начало ответного содержания, выраженное повторным вопросом "Ну как же для чего...", свидетельствует о необходимости понять реализацию указанной цели.
Анализ данных примеров свидетельствует о том, что целевые реплики разнообразны и продуктивны в любых художественных текстах. При этом реализация целевых отношений часто трансформируется в причинные, что свидетельствует о синкретизме данных отношений как в микродиалогах, так и в диалогах, реализующихся в рамках текста.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов // «Советская энциклопедия». М., 1966. -256 с.
2. Шведова Н.Ю. О понятии синтаксического ряда: Историко-филологические исследования // Сб. статей к 75-летию акад.
Н. И. Конрада. М.: Наука, 1967. - С. 209-213.
Н. В. Гукалова
ЭМОТИВНОСТЬ, ЭМОТИВНЫЙ СМЫСЛ, ЭКСПРЕССИВНОСТЬ, ОЦЕНОЧНОСТЬ:
ПРОБЛЕМЫ РАЗГРАНИЧЕНИЯ И ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПОНЯТИЙ В СОВРЕМЕННОЙ
ЛИНГВИСТИКЕ
Аннотация. Статья посвящена вопросу трактовки ряда смежных категорий в лингвистике, касающихся выражения эмоций в языке. Автор анализирует проблему сосуществования различных подходов к трактовке и разграничению терминов. Рассматривается история затрагиваемой проблемы, дается описание трансформации содержания понятий в советской и российской филологической науке.
Ключевые слова: эмоции, эмотивность, эмотивный смысл, экспрессивность, оценочность, оценка, семантическая структура слова, эмотиология.
N. V. Gukalova
EMOTIVITY, EMOTIVE MEANS, EXPRESSIVENESS, EVALUATION: PROBLEM OF DEFINING THE CATEGORIES IN CONTEMPORARY LINGUISTICS
Abstract. This research is focused on interpretation of a few related categories in linguistic, which linked with the problem of emotivity studying. The author is trying to display a great variety of
approaches to defining the categories and the problem of their co-existence. The article provides analyses of the history of the concerned question and describes the content of the terms transformation in Soviet and Russian philology.
Key words: emotions, emotivity, emotive means, expressiveness, category of evaluation, semantic word structure, emotiology.
На сегодняшний день одним из наиболее активно развивающихся направлений в языкознании является направление, изучающее проблемы эмотивности языка и речи. Точно так же активно идет поиск адекватных категорий, терминов и средств описания явлений, связанных с данной проблематикой, формируется терминологический инструментарий. Можно назвать несколько терминов, встречающихся в исследованиях, в рамках относительно «молодого» направления в филологии: эмотивность, эмотивный смысл, экспрессивность и оценочность. Являясь общеупот-ребимыми, они не имеют единого, четкого определения и конкретного статуса, что представляет серьезную проблему для современной теоретической лингвистики и, в первую очередь, для ученых, ведущих исследования в области эмотивности языка и способов выражения эмоций в речи, эмоциональной окраски слов, роли эмоций в семантической структуре слова и ряде других областей знания.
Еще в начале 80-х годов XX века Ч. Стивеносон отмечал что, «термин "эмотивный" нередко используется недиференцированно, так что, в конце концов, становится своего рода ярлыком на мусорной корзине, куда сваливаются всевозможные аспекты языкового употребления, нежелательные в языке науки или не имеющие к нему отношения» [13, 9].
Категория эмотивности - наиболее трудная для систематизации область, поскольку она имеет непосредственное отношение к психологии человека, а именно к его эмоциональному состоянию. Многие психолингвисты пытались создать некоторое подобие модели эмоционального высказывания, но эта попытка пока не была реализована, так как стало ясно, что это настолько индивидуальное явление, что прогнозировать его оказалось вряд ли возможным. Границы этой категории очень размыты и обнаружить ее можно в основном в художественных текстах [10, 96].
Изучение же, в целом, способности и возможностей языка к реализации эмоциональной интенции адресанта, экспрессивной выразительности началось задолго до появления эмотиологии, выработки ее терминологического аппарата и становления, так называемого эмотивного подхода в лингвистике, поэтому описание их целесообразно провести в ретроспективе.
Разработкой данной проблемы еще в середине XX века занимались многие крупные советские филологи (В. В. Виноградов, О. С. Ахманова, В.А. Звегинцев). Именно они ввели в научные оборот и стали широко использовать такие понятия, как «эмоциональность» и «экспрессивность».
В следующие два десятилетия эту тему затрагивают в своих трудах и раскрывают более глубоко и детально В. Г. Гак, В. И. Безруков, М. Н. Кожина, которые рассматривают эмоциональную экспрессивность с точки зрения ее функции в коммуникации. В частности, В. Г. Гак экспрессивность определяет как выразительность речи индивида, которая нередко «соотносится с интенсивностью, которая имеет целью усилить воздействие на слушающего, поразить или убедить его» [5, 391].
Часто под понятием «экспрессивность речи» понималась ее ненейтральность, то есть ее выразительность, необычность, связанная с тем сигналом, который она передает своим усиленным языковым выражением, выделяющимся из общего языкового потока использованием лин-гвостилистических средств или являющимся результатом восприятия ассоциативно-образного представления, вызванного данным выражением и служащего стимулом для положительной либо отрицательной эмоциональной реакции адресата [15, 36]. Таким образом, экспрессивность изучалась лингвистами во многом как категория коммуникативного плана.
Часть филологов рассматривала эмотивность как составную часть экспрессивности (Арнольд И. В., Галкина-Федорук Е. М., Гальперин И. Р.).
В частности, Е. М. Галкина-Федорук считала, что экспрессивность речи придает усиление выразительности, при этом она отмечала, что выражение эмоций всегда экспрессивно, но экспрессия не всегда может быть эмоциональна [6, 124].
Другая группа ученых (Т. Г. Винокур, Н.А. Лукьянова, Ю.М. Телия) полагает, что эмоциональность является средством создания экспрессивности. Экспрессивность рассматривается ими как «аффект, создаваемый в речевой деятельности выражением эмотивного отношения говорящего» [15].
Необходимо также отметить, что сложность соотношения понятий «эмотивность» и «экспрессивность» во многом заключается в дихотомии языка и речи.
Дискуссия, развернувшаяся в два последних десятилетия XX века между сторонниками и противниками размежевания данных понятий в работах, посвященных семантике и стилистике (Н.
М. Кожина, И. Р. Гальперин, В. Н. Телия), окончилась признанием того факта, что эмотивность присуща речи, но первоначально присуща языковой единице. Это и определило на многие годы доминирующее направление в исследовании эмоций на лексическом уровне языка, поэтому весьма закономерно, что изучение эмотивных элементов языковых единиц и построение лингвистической концепции эмоций было начато с исследования семантической структуры слова и выявления места и роли эмоций в этих структурах.
В связи с активным развитием семасиологии, экспрессивность языковых знаков также стала изучаться с несколько иных позиций, чем ранее. С выдвижением на первый план принципов когнитивной лингвистики в методологических основаниях языкознания появилось стремление жестко разграничить два этих понятия. Практически параллельно началось становление двух наиболее целостных и последовательных теорий в отечественной филологии в этой области (Л. Г. Бабенко и В. И. Шаховский).
Отметим, что, исходя из лексикологического подхода, появилось разграничение между лексикой, называющей эмоции и вызывающей эмоциональный отклик адресата. Последняя категория слов рассматривается учеными сквозь призму системного описания значения и, таким образом, эмоциональность теряет коммуникативную самостоятельность, становится экспрессивно-синонимической, по мнению ряда ученых [8, 246; 3, 136].
Схожую трактовку дает коллектив авторов (В. И. Шаховский, Ю. А. Сорокин, И.В. Тома-шева) другому понятию в связи с его функцией - «эмотивностью», которая понимается как функционально-семантическая категория, служащая внешней трансляции языка (языковыми личностями) своего эмоционального состояния и отношению к миру и обладающая прагматичностью на лексико-семантическом уровне. [18, 41]
Основной тезис, имевший место в лингвистике 70-80-х гг., о том, что имена эмоций не относятся к эмотивным средствам, так как «у языка... нет вторичной знаковой системы, которая бы раскрывала его смыслы» [1, 8]. В работах В.И. Шаховского и его последователей проблема рассматривается с иных позиций. Имена эмоций, наряду с лексикой, описывающей и выражающей эмоциональные состояния, составляют систему лексических эмотивных средств, поэтому в понятие эмотивности включается такие ее объекты, как эмотивная лексика и лексика эмоций.
Касаясь вопроса о соотношении содержания понятий «эмотивность» и «экспрессивность», Шаховский В. И. считает, что первая категория более широкая, нежели вторая, объясняя это тем, что эмотивность может быть и неэкспрессивной. Здесь автор исходит из того, что эмотивность есть имманентное свойство языка. Экспрессивности противопоставляется нейтральность, которая в свою очередь также способна выражать определенный смысл - невыраженность эмоций в речи и их редуцированный характер [17].
С точки зрения выполняемых функций в речи понятие «экспрессивность» отражает прагматический аспект в коммуникации и в таком ракурсе может выступает синонимом интенсивности
[7].
Экспрессивность - категория, которая реализуется на разных уровнях языка, посредством фонетических, лексических и синтаксических средств.
Данная категория реализуется на прагматическом, семантическом и стилистическом уровнях текста и создается за счет эмотивного и предметно-логического понятийного содержания текста. Эмотивность является компонентом экспрессивности и отражает воздействие текста на эмоциональную, неинтеллектуальную сферу психики человека. Она выступает средством выражения эмоций, чувств, аффектов и настроения адресанта, передает его отношение к предметам и явлениям объективной реальности, а также оказывает воздействие на чувства других [11, 114].
Итак, в целом, можно выделить два подхода к изучению экспрессивности и эмотивности: семасиологический (В. Г. Гак, В.Н. Телия, А. А. Уфимцева, В. И. Шаховский) и лингвостилистиче-ский (И.Р. Гальперин, Ю.Н. Караулов, Т. Г.Степанов).
Экспрессивность с позиций семасиологического подхода понимается как семантический признак слова, равно как и эмотивность, а с точки зрения лингвостилистического подхода экспрессивность понимается как категория, проявляющаяся лишь в коммуникативном акте как результат отбора эмотивных языковых единиц и особых языковых форм в процессе общения.
На данный момент доминирующей в науке является точка зрения, согласно которой эмо-тивность, в рамках лексикологического подхода, изучается в качестве элемента коннотативного значения слова.
Зачастую коннотация рассматривается как общность эмоционального, экспрессивного, оценочного и стилистического элементов (И.В. Арнольд, В.А Булдаков, И.А. Стернин). В частности, Стернин И. А. отмечает, что возникают сложности не только с разграничением данных компонентов в коннотативной структуре слова, но и с разделением между денотативой составляющей семантики [14, 95].
Автор приходит к выводу о том, что «оценочность» и «эмотивность» присущи и коннто-тативной и денотативной части в значении слова [14, 107].
В связи с этим интересен также вопрос о месте и роли эмоции в оценочных структурах, дифференциации понятий «эмотивность» и «оценочность». Удивительно точно характеризует состояние дел по данной проблеме Н. Д. Арутюнова: «...литература по этому вопросу необозрима» [1, 5-7]. Проблема отношений эмоциональности и оценки не теряет актуальности, и к настоящему времени количество исследований лишь увеличивается, но вопрос так и остается нерешенным.
Однако, все же, неоспорим один факт - категории эмотивности и оценочности находятся во взаимной связи, но насчет характера этой связи в научной литературе ведутся дискуссии.
Согласно одной из точек зрения, существующих в лингвистике, категория эмоциональности и оценочности рассматриваются как нерасторжимые. Н.А. Лукьянова утверждает: «Оценоч-ность, представленная как соотнесенность слова с оценкой, и эмоциональность, связываемая с эмоциями, чувствами, не составляют двух разных компонентов значения, они едины» [12, 12].
Аналогичного мнения придерживается и В. И. Шаховский, который говорит о том, что, так как мышление протекает в форме понятий, а слова как носители понятий имеют в своей семантике эмотивные значения, следовательно, выражение эмоции есть попытка охарактеризовать отражаемый объект и, самое главное, выразить свое эмоциональное отношение к нему. Таким образом, любая осмысленная эмоция - это отношение, то есть не что иное, как оценка. Более того, эмоция может появиться только при оценивающем мотиве [17, 68].
Иную позицию занимает Е. М. Вольф, которая рассматривает категорию эмоциональности как целое по отношению к ее части - оценочности [4, 276]. Совершенно другого взгляда придерживается И.И.. Квасюк, категорично заявляя, что два данных элемента являются принципиально различными [9, 29].
Тем не менее, мы должны признать тот факт, что два этих понятия являются все же нетождественными, как показывают современные исследования в области психолингвистики. Данный факт доказывается тем, что оценочность не в равной мере свойственна эмоциональной лексике.
Отметим также, что с понятием «оценка» сопряжена еще одна категория - «модальность». «Оценочные понятия являются общепризнанной категорией: модальная логика включает модальность в содержательную структуру понятия, а оценка - компонент модальности» [17, 58].
Оценочное отношение может быть и не только рациональным, но и эмоциональным, так как в процессе сигнификации эмоции могут значительно влиять. Но, так или иначе, и в случае рациональной и эмоциональной оценки при окончательном оформлении понятия сознание человека выводит за скобки маркеры эмоций основного (логического) содержания понятий. Однако эти маркеры остаются в самом значении слова и манифестируются в определенных контекстах речевого общения. Поэтому они легко могут быть восприняты и определены сознанием носителей языка.
Л. Г. Бабенко развивает данную мысль и, частично соглашаясь с В. И. Шаховским, говорит, что все же можно выделить эмотивы в их словарном значении, то есть в языке, но не в речи, поскольку слова могут не в равной степени сочетаться и вбирать эмотивные смыслы в свою семантику. Следовательно, можно заявлять о некой эмоциональной шкале переходности [2, 11].
Долгое время ученым не удавалось создать четкую классификацию и градацию эмотивной лексики. В связи с этим, появилась необходимость разграничить лексику по принципу градации ее интенсивности и начать изучение форм выражения эмоциональных смыслов, находящихся в семантической структуре слов.
Позднее появилась классификация по выполняемым ими функций, разделявшая лексику на эмотивную лексику (номинативная функция) и лексику эмоций (экспрессивная и прагматическая) [6].
Обозначенный подход актуален и на сегодняшний день, но отнюдь не является единственным. Он предполагает, что к лексике эмоций относятся слова, предметно-логическое значение которых включает понятия об эмоциях. Например, это такие слова, как: гнев, радость, счастье, тоска и т.п. А состав эмоциональной лексики формируется из эксперессивно-эмоционально окрашенных слов, связанных с эмоциональным отношением говорящего к объектам, их оценкой, неким чувственным фоном, например: хороший, плохой, добрый, злой.
Однако, с точки зрения Л. Г. Бабенко, в таком случае ученый искусственным образом ограничивает объекта исследования, данный подход вовсе неверен, и он не показывает настоящего положения вещей и не выявляет лексических средств, отражающих эмоции. [2, 12]
Нужно признать, что трактовка семантической структуры слова в любом случае затрагивает эмотивную составляющую, а вместе с тем и оценочную. При этом оценка референта обычно оказывается именно рациональной.
Указанной точке зрения на проблему можно противопоставить мнение В. И. Шаховского. Под эмотивностью в семной структуре слова ученым понимается «отраженность эмоций в слове,
обуславливающую его [слова - Н.Г.] семантическую способность выражать эмоции по сравнению с его способностью называть, именовать, описывать их». А под эмотивным компонентом семантики «подразумевается его структурное подразделение, которое специально предназначено для адекватного выражения эмоциональных отношений всеми говорящими на данном языке» [17, 69].
А словозначение с таким элементом в его семантической структуре обозначается как «эмотив» (эмотивное слово). Таким образом, эмотивами, по мнению последователей Волгоградской школы эмотивной лингвистики, могут является не только слова, называющие эмоции. Объясняется такой подход тем, что любое понятие содержит в себе оценочность. Отражение явления или объекта в речи сопровождается проявлением эмоций как мотивационной составляющей при когнитивных процессах, то есть человек дает свою оценку референту и использует такой прием в коммуникации, в первую очередь, для того чтобы слушатель узнал о его личном отношении, а не для экспрессии собственных чувств.
Л.Г. Бабенко основывается на том, что рассмотрение семантической категоризации эмоций должно происходить только в отношении к лексике, называющей эмоции, выполняющей номинативные функции, так как в ней «эмотивные смыслы» эксплицитны и более устойчивы, именно эти слова являются знаками эмоций [2, 13].
Но вместе с тем Л. Г. Бабенко придерживается и другого понимания эмотивности, нежели В. И. Шаховский, поэтому и понятие эмотивного значения тоже дается в иной трактовке. В ее понимании, эмотивное значение - это сема, значение в семной структуре слова. Это могут быть междометия, где лексическое значение полностью равно эмотивному значению, они могут входить в логико-предметную часть значения (эмотивы-номананты), а могут быть и коннотативными (экспрессивы) [2, 16].
В понимании В. И. Шаховского, эта категория более широкая, эмотивное значение - это способ выражения эмоций говорящего, который охватывает междометия и эмоционально-окрашенную лексику. С ним также солидарны многие выдающиеся отечественные филологи (Э.С. Азнаурова 1973, И. В. Арнольд 1981, И. Р. Гальперин 1982).
Таким образом, на сегодняшний день в языкознании сосуществуют два подхода к пониманию места и роли эмоций в оценочных структурах лексики. Это точка зрения В. И. Шаховского и Л. Г. Бабенко.
Мнения названных ученых расходятся, в первую очередь из-за подхода к исследованию. Если Бабенко Л. Г. и ее последователи считают, что необходимо работать только со словарными значениями лексики, то есть они в большей степени ориентированы на изучение эмотивности в языке, то В. И. Шаховский и ученые Волгоградской школы эмотивной лингвистики, а также многие другие исследователи смотрят на проблему значительно шире и объектом видят речь, а следовательно, изучают эмотивность на всех уровнях языка, в том числе, анализируют и контекстные значения слов, если мы коснемся их взгляда на семантическую структуру слова.
При этом филологи, придерживающиеся второй точки зрения, категорию «оценочность» также рассматривают шире, исходя из того, что любое высказанное слово или фраза по сути своей модальны, а значит, в них уже присутствует оценка уже лишь по факту номинации. Однако все же, роль эмоций в оценочных структурах в обоих направлениях оценивается достаточно высоко.
Также следует обратить внимание на термин «эмотивный смысл», который тоже трактуется неоднозначно. Понятие было введено Л. Г. Бабенко, которая в этой связи пишет: «Мы рассматриваем языковые знаки, предметом отображения которых являются эмоции человека, и в дальнейшем для обозначения этого идеального объекта, отображенного в слове, предлагаем пользоваться термином "эмотивный смысл "». Она говорит о том, что эмоции и чувства - это сущности экстралингвистические, а эмотивные смыслы являются их отражением в языке и компонентами лексической семантики. Эмотивные смыслы несут информацию об эмоциях человека, они предстают в содержании различных языковых и речевых единиц в виде специализированных семантических компонентов, свойственных этим единицам [2, 18].
В 2008 году Н. А. Трофимова предложила свою трактовку понятия «эмотивный смысл», введенного в науку Л. Г. Бабенко, к тому времени уже вполне устоявшегося в филологии, с закрепившимися терминологическими ассоциациями. Достаточно трудно сказать, чем была мотивирована и насколько оправдана такая подмена понятий. И надо отметить, Н. А. Трофимова не ссылается и не упоминает Л. Г. Бабенко ни в одной из своих работ.
Эмотивный смысл, по мнению Н. А. Трофимовой - «сложносоставный элемент, представляющий собой неразделимую триаду оценочной, эмоциональной и реляционной составляющих», который накладывается на пропозицию и интенцию, являющийся смысловым базисом любого высказывания [16, 155].
Также Н. А.Трофимова считает, что все три элемента «эмотивного смысла»: оценка («выражение значимости предметов и явлений окружающего мира для жизни и деятельности говорящего субъекта»), эмоциональный смысл и реляционный смысл («не-нейтральность отношения
говорящего к адресату») [16, 155-156] составляют сеть взаимообусловливающих смыслов, неотделимых друг от друга, однако выделенных автором по неназваной цели и критериям.
Таким образом, подводя итог анализу научной литературы по данной проблеме, можно однозначно сказать, что к настоящему времени понятийный аппарат, касающийся изучения проблемы «эмоций в языке» не выработан, сейчас сосуществует бесчисленное множество интерпретаций к каждому из рассмотренных нами понятий. И, конечно же, тот список, приведенных нами в статье формулировок далеко не исчерпывается ими.
Трактовка и соотношение тех или иных терминов авторами весьма различается, иногда их точки зрения вовсе противоположны и противоречивы и зависят, в первую очередь, от выбранной ученым системы координат, в которой ведется исследование; например, от рассмотрения категорий с точки зрения их функций, с точки зрения лексикологического или стилистического подходов к проблеме и целого комплекса иных индивидуальных условий и причин.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: оценка, событие, факт. / Н. Д. Гак. - М.: Наука, 1988. - 341 с.
2. Бабенко Л. Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. / Л. Г.Бабенко. - Свердловск: Изд-во: Урал. ун-та, 1989. - 184 с.
3. Виноградов В. В. Проблемы литературных языков и закономерности их образования и развития. / В. В. Виноградов. -М. : Наука, 1967. - 134 с.
4. Вольф Е. М. Варьирование в оценочных структурах // Семантическое и формальное варьирование. М., 1979. - С. 273295.
5. Гак В. Г. Высказывание и ситуация. / В. Г. Гак // Проблемы структурной лингвистики. - М.: Наука, 1973. С. 348-372.
6. Галкина-Федорук Е. М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке // Сборник статей по языкознанию. / Е. М. Галкина-Федорук. - М.: Наука, 1958. - С. 103-124.
7. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. / И. Р. Гальперин. - М., 1974.
8. Звегинцев В. А. Язык и лингвистическая теория. - М. : изд-во МГУ , 1973. С. 246.
9. Квасюк И. И. Структура и семантика отрицательно-эмотивной лексики: Дис. .канд. филол. наук. М., 1983. С.29.
10. Кобрина О.А. Модусные категории как способы выражения субъективного отношения человека к высказыванию // Вопросы когнитивной лингвистики. - 2006. - № 2. - С. 90-100.
11. Копаева Е. В. Эмотивные средства языка как способ вербализации критического отношения к действительности (на материале англоязычных текстов жанра эссе) // Вестник МГЛУ. - 2012. - № 17 (650). - С. 108-130.
12. Лукьянова Н. А. Экспрессивная лексика разговорного употребления: проблемы семантики. / Н. А. Лукьянова. - Новосибирск: Наука: Сиб. отд-ние, 1986. - 227 с.
13. Мягкова О. Е. Эмоциональная нагрузка слова: опыт психолингвистического исследования: Автореф. .дис. канд. фмлол. наук. / О. Е. Мягкова. - Воронеж, 1990. - 21 с.
14. Стернин И. А. Проблемы анализа структурного значения слова. / И. А. Стернин. - Воронеж: изд-во Воронеж. ун-та, 1979. - 112. с.
15. Телия В. Н. Механизмы экспрессивной окраски // Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности./ В. Н. Телия, Т. А. Графова. - М.: Наука, 1991. - 214 с.
16. Трофимова Н. А. Эмотивный смысл высказывания и операторы его порождения// Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. - 2008. - №11 (78). - С. 154-160.
17. Шаховский В. И. Лингвистическая теория эмоции. / В. И. Шаховский. М. : Гнозис, 2008. - 416 с.
18. Шаховский В. И., Сорокин Ю. А., Томашева И. В. Текст и его когнитивно-эмотивные метафоры. / В. И. Шаховский, Ю. А. Сорокин, И. В. Томашева. - Волгоград: «Перемена», 1998. - 149 с.
В. А. Кузбит
К ПРОБЛЕМЕ «СКВОЗНЫХ» ПАРАМЕТРОВ В ДЕФИНИЦИЯХ ПРЕДМЕТОВ
В ТОЛКОВОМ СЛОВАРЕ
Аннотация. В статье рассмотрены представленные в толковом словаре дефиниции слов шести лексико-семантических групп, обозначающих предметы («Человек», «Животное», «Цветы», «Одежда», «Посуда», «Мебель») с целью выявления «сквозных» параметров, т.е. присущих дефинициям не одной лексико-семантической группы. Проведено сопоставление этих параметров с теми, которые используют школьники в своих дефинициях этих же слов.
Ключевые слова: языковая картина мира, цвет, размер, форма, предназначение, материал, род деятельности.
V. A. Kuzbit
TO THE PROBLEM OF "CROSS-CUTTING" PARAMETERS IN DEFINITIONS OF SUBJECTS IN THE EXPLANATORY DICTIONARY
Annotation. The article deals with the definitions of the words of six lexical and semantic groups, represented in the explanatory dictionary, that denote objects ("Man", "Animal", "Flowers", "Clothes", "Tableware", "Furniture") in order to identify "end-to-end" those the definitions of more than one lexico-
