CC BY-NC
21Социодинамика
Правильная ссылка на статью:
Константинов М.С., Поцелуев С.П. — Эмиграционные установки студенческой молодёжи Юга России // Социодинамика. - 2022. - № 12. DOI: 10.25136/2409-7144.2022.12.39071 EDN: VDLXOG URL: https;//nbpublish.com'library_read_article.php?id=39071
Эмиграционные установки студенческой молодёжи Юга России
Константинов Михаил Сергеевич
кандидат политических наук
доцент, кафедра теоретической и прикладной политологии, Южный федеральный университет 344006, Россия, Ростовская область, г. Ростов-на-Дрну, ул. Больная Садовая, 105/42
И konstantinov@sfedu.ru
Поцелуев Сергей Петрович
доктор политических наук
профессор, кафедра теоретической и прикладной политологии, Южный федеральный университет 344006, Россия, Ростовская область, г. Ростов-на-Дрну, ул. Больная Садовая, 105/42
И spotselu@mail.ru Статья из рубрики "Идеология и политика"
DOI:
10.25136/2409-7144.2022.12.39071
EDN:
VDLXOG
Дата направления статьи в редакцию:
30-10-2022
Дата публикации:
30-12-2022
Аннотация: В статье представлены некоторые результаты анкетного опроса студентов Юга России, проведённого в 2019 гг. сотрудниками Южного федерального университета совместно с учёными из Южного научного центра РАН. Предметом проведённого в статье исследования выступили эмиграционные настроения и установки студенческой молодёжи Юга России, а целью - экспликация факторов, от которых зависят указанные установки. Теоретико-методологической базой исследования послужила авторская концепция когнитивно-идеологических матриц, предполагающая изучение дорефлексивного уровня индивидуального и группового сознания с целью выявления
протоидеологических элементов (идеологем и концептов), формирующих предрасположенность индивида к той или иной идеологии. На этой основе в статье выявляются глубинные мотивы эмиграционных установок студенческого сознания и решается задача определения силы связи между социально-экономическими и ценностно-идеологическими факторами формирования указанных установок. В результате проведённого анализа показано, что ценностные факторы превалируют над социально-экономическими. Выявлено, что идеологически обусловленная установка на эмиграцию из страны сформирована в контексте ценностей либеральной и социал-демократической идеологий, которые, в свою очередь, оказались консонансными тем протоидеологическим концептам самоидентификации, которые складывались в процессе ранней социализации студенческой молодёжи. Общий вывод проведённого исследования: идеологические ценности и установки являются производными глубинных механизмов когнитивно-ценностных матриц, на уровне которых формируются протоидеологические элементы, которые в свою очередь, формируют склонность индивида к восприятию тех или иных идеологических ценностей. Теоретическая значимость работы состоит в уточнении и развитии современной теории идеологий за счёт более глубокого понимания механизмов формирования идеологических концептов, а практическая - в разработке прикладных аспектов исследования идеологической динамики в массовом сознании.
Ключевые слова:
миграция, эмиграционные настроения, политическая идеология, когнитивно-идеологическая матрица, идеологический концепт, идеологическая ценность, идеологическая установка, студенческое сознание, анкетный опрос, Юг России
Исследование выполнено при финансовой поддержке Министерства науки и высшего образования РФ (Государственное задание в сфере научной деятельности проект № FENW-2022-0027)
Введение
В конце 2019-го года были опубликованы результаты проведённого социологами «Левада-Центра» исследования эмиграционных настроений в российском обществе Учёные выявили устойчивый рост распространения установок на эмиграцию среди молодёжи в возрасте 18-24 лет (с 22 % в 2014 г. до 53 % в сентябре 2019 г.). Указанное исследование было широко растиражировано в СМИ и вызвало сильный резонанс как в журналистской, так и в научной среде [см., например: 21], поскольку эта скандальная новость появилась на фоне растущего количества сообщений о росте протестных настроений в российском обществе в целом, и в молодёжной среде, в частности [см., например: 16; 7]. Если в более ранних исследованиях социологов фиксировались характерные для российской молодёжи политическая апатия и абсентеизм [см., например: 10; 12], то в конце второго десятилетия XXI века протестный
потенциал молодёжи оценивается гораздо выше [18; 19; 17; 14].
Несмотря на то, что последующие исследования «Левада-Центра» показали существенное снижение установок на эмиграцию (до 25 % в марте 2022 г. следует
иметь в виду действие новых факторов, с конца февраля 2022 г. оказывающих влияние на эмиграционные настроения населения России. Так, по данным «Левада-Центра», ещё в начале февраля 2022 г. 44 % молодых людей в возрасте от 18 до 24 лет хотели бы
уехать из страны на постоянное место жительства а летом 2021 года таковых было 48 % [26]. Обращает на себя внимание также тот факт, что предыдущий (по отношению к 2019-му году) пик значений установок на эмиграцию в молодёжной среде пришёлся на политически турбулентный 2011-й год [11, 25], а минимум - на пронизанный «крымским
энтузиазмом» 2014-й год Динамика эмиграционных настроений в российском
обществе представлена на рис. 1.
Хотели бы Вы переехать за границу на постоянное местожительство?
(сумма ответов «Определенно да» и »Скорее да», е % опрошен н у* по кэящой возрастной группе)
— 18-24 года —25-39 года —40-54 года —55 пет и старше
40
2009-04
2012-05
201405
201
2018-12
2019ЧЮ
2022-02
Рис.
1.
Певада-Шнтр. <21ега11а_сеп1сг. принудительно признан иноагентом Сощзиос гсиишцыо Озииг.эпррг
Динамика эмиграционных настроений в российском обществе, согласно данным «Левада-Центра» [источник: 25]
На приведённом графике обращает на себя внимание то обстоятельство, что если в целом по российскому обществу хоть какая-то зависимость установок на эмиграцию от материального положения ещё наблюдается, то среди молодёжи действуют какие-то другие, нематериальные факторы. В самом деле, 2011 и 2019 годы не были худшими с точки зрения состояния российской экономики, при этом именно на эти годы «выпадают» пики эмиграционных настроений в молодом сегменте российского общества (18-24 и 2539 лет). При этом в кризисные в экономическом плане 2014-й и 2022-й годы показывает самые низкие по значению уровни установок на эмиграцию среди молодых людей. Более того, существенное снижение уровня этих установок происходит с февраля по апрель 2022 г. (с 44 % до 25 %!
Обзор научной литературы
Данные других социологических служб России вполне сопоставимы с данными «Левада-Центра» (см., например, исследования «Фонда Общественное мнение»: 23; 27), но с некоторыми оговорками. Так, ВЦИОМ также отмечает относительно высокий уровень эмиграционных настроений именно в молодёжной среде (от 31 % в 2018 г. до 38 % в
2020 г. [2; 3]). Сотрудники ВЦИОМ пришли тому же выводу, который получили коллеги из «Левада-Центра»: «Эскалация конфликта России с Западом, вопреки ожиданиям, привела не к росту, а к снижению эмиграционных настроений. Потенциал эмиграции рос
на протяжении последних трёх лет, но теперь упал до уровня 2018 года» Конечно, интересно будет дождаться новых данных, показывающих динамику эмиграционных установок молодёжи после объявленной 21 сентября 2022 г. в России частичной мобилизации, но уже сейчас можно предположить отсутствие устойчивой связи между материальными факторами, и эмиграционными настроениями в молодёжной среде.
В указанном контексте главной проблемой становится выявление мотивационной связи между ростом протестных настроений, эмиграционными установками и политическими кризисами. Одной из наиболее распространённых концепций здесь выступает объяснение кризисных тенденций ухудшающимися социально-экономическими условиями, что приводит к прогрессирующей неэффективности институтов и имеет следствием делегитимацию власти. В социальных науках давно стало общим местом представление о том, что ухудшающиеся социальные и экономические условия рано или поздно приводят к росту протестных настроений с перспективой либо «разрыва» (т. е. массовой эмиграции) с бедным и политически неэффективным государством в пользу более богатых и развитых обществ, либо деградацией рабочей силы и нарастающей политической апатии, что в свою очередь, имеет следствием прогрессирующую институциональную деградацию и коллапс всей институциональной системы [см., например: 8; 20; 1; 5; 6; 28].
Особенно успешно эти объяснительные схемы должны работать в отношении российской молодёжи, которая, с одной стороны, ещё недостаточно «укоренена» в социальном контексте в силу незавершённой социализации и в целом более склонна к социально-экономической и политической мобильности, а с другой стороны, традиционно следует сознательному уклонению от участия в политических практиках [см., например: 10; 12], что в итоге с большей вероятностью может иметь следствием установку на «разрыв» с политическим сообществом. Так, социологи «Левада-Центра» отметили «узость смыслового горизонта» молодого поколения, поскольку его ценностное пространство «задано простыми координатами - по преимуществу развлекательными медиа, масскультурой и глянцем, магическим миражом "больших денег" как самым общим
показателем успеха и статуса в нынешних условиях массовидного общества» [12, с 11]. Соответственно, при доминировании в молодёжном сознании таких «материалистических» ценностей, установки на эмиграцию должны быть связаны, прежде всего, с уровнем жизни, с социально-экономическим фактором.
Однако подобные концепции не объясняют, почему очень большая часть общества в ухудшающихся социально-экономических условиях не только не стремится к выражению протеста, но даже становится более лояльной к власти. А.О. Хиршман предложил гораздо более убедительную концепцию, связывающую формирующуюся установку на эмиграцию с процессом делегитимации стагнирующих или деградирующих институтов: на смену «критике» (или «голос», "voice") конкретных институтов или социальности в целом в рамках сокращающейся «лояльности» ("loyalty") рано или поздно приходит «разрыв» (или «выход», "exit") с неэффективными государственными и/или экономическими
институтами [22; см- также: I5, с- 31-391. в этой концепции связаны два противоположных предпочтения: «разрыв» есть следствие неэффективности каналов выражения собственного мнения, т. е. «голоса». Однако в рамках данной статьи ещё более важной мыслью А.О. Хиршмана является утверждение о том, что атрофия дешёвых (в социальном и политическом, а не в экономическом смыслах) и эффективных каналов для
выражения недовольства повышает вероятность выбора опции «выход» [22, с- 461. Из этого следует ключевая проблема объяснения мотивов роста эмиграционных настроений в молодёжной среде: следует ли этот рост объяснять ухудшающимися социально-экономическими условиями, или же причины скорее политические - увеличивающаяся репрессивность политического режима, сокращающиеся возможности для свободной критики власти, стремление власть предержащих контролировать Интернет и т. д.
В связи с обозначенной выше проблемой возникают вопросы не только отвлечённо-
теоретического, но и вполне практического свойства: если, как это предполагают
российские социологи рост эмиграционных установок обусловлен социально-экономическими причинами («Желанием обеспечить детям достойное будущее за рубежом» и «Экономической обстановкой в России»), то таковой рост продолжится и в обозримом будущем, поскольку прогнозы многих экономических аналитиков для России не лишены некоторого пессимизма. В результате мы получим «потерянное поколение» молодых людей, практически никак не связывающих себя с Россией. Если же причины политические, идеологические, символические и др., то вполне достаточно будет внести некоторые коррективы в правительственную политику, чтобы снизить эмиграционные установки в молодёжной среде. Соответственно, главным вопросом становится мотивация не только тех молодых людей, которые хотели бы эмигрировать, но и тех, кто несмотря на ухудшающуюся экономическую обстановку, отказывается идти на «разрыв» (А.О. Хиршман) со своей страной.
Поэтому целью данного исследования выступает выявление глубинных мотивов эмиграционных установок в студенческом сознании, а также установление силы связи между восприятием ухудшения социально-экономического положения, ценностно-идеологическим контекстом этого восприятия и эмиграционными установками.
Методы
Теоретико-методологический базис исследования составляет авторская концепция
когнитивно-идеологических матриц -30-предполагающая изучение
дорефлексивного уровня индивидуального и группового сознания, на котором зарождаются протоидеологические элементы (идеологемы и концепты), которые, в свою очередь, становятся концептуальным материалом кристаллизации идеологического сознания. В частности, на этой теоретико-методологической базе ранее была установлена связь между установками гражданской идентичности, языком и
религиозными ценностями Можно предположить, что миграционные установки
российского студенчества также находятся в более глубокой связи между ценностной структурой их сознания, чем с их материальным положением.
В методическом плане исследование опирается на результаты анкетного опроса, проводившегося среди студенческой молодёжи осенью 2019 года на Юге России (в Краснодарском и Ставропольском краях, в Ростовской и Астраханской областях, в Кабардино-Балкарской Республике). Общая выборка составила 2551 респондент, из них: - Краснодарский край: 459; - Ставропольский край: 500; - Астраханская область: 281; -Кабардино-Балкарская Республика (далее «КБР»): 499; - Ростовская область: 812. Стандартное отклонение в целом по выборке составило ±3,4 %.
Результаты анализа
В результате проведённого опроса было выявлено отсутствие прямой связи между социально-экономическим положением региона и эмиграционными установками студенчества.
Таблица 1. Эмиграционные установки студенческой молодёжи Юга России (в процентах,
в скобках указано количество респондентов)
№ Как Вы Краснодарский Ставропольский Астраханская Кабардино- Рос
относитесь к край край область Балкарская о
перспективе Республика
эмигрировать из страны?
1. Я из России уезжать не собираюсь, а все разговоры о катастрофическом будущем страны считаю бредом 11,1 (51) 13,6 (68) 6,4 (18) 18,6 (93) 1
2. Н ет смысла отсюда уезжать -в мире сейчас нигде не безопасно, а дома и конец света встречать веселее 10,5 (48) 12,6 (63) 11,0 (31) 15,0 (75) 13
3. Я буду смотреть по ситуации, особого желания эмигрировать у меня нет, хотя та кую в оз мож но с ть я не исключаю 46,4 (213) 41,2 (206) 36,3 (102) 27,9 (139) 41
4. К а к то лько появится в оз мож но с ть -уеду на ПМЖ в другую страну, потому что достойного и безопасного будущего для себя и своих детей я в России не вижу 20,9 (96) 16,8 (84) 25,6 (72) 14,2 (71) 20
5. Я планирую уехать из России, поскольку в других странах лучше качество жизни и больше в оз мож но с те й для личностного развития и карьерного роста 0,7 (3) 0,2 (1) 1,4 (4) 2,0 (10)
6. Другое 0,9 (4) 0,6 (3) 1,1 (3) 1,2 (6) 1
7. Затрул наюсь 9,6 (44) 15,0 (75) 18 1 (51 ) 21,0 (105) 12
7. —' ^ 1 у ,¿-1, 1 1 /1 IV V. и 9,6 (44) X ^ V ^ / ч/ у 18,1 (51) X | V ^ ^ —' у 12
ответить
Из приведённых в таблице 1 данных видно, что молодёжь на Юге настроена гораздо более патриотично, чем в целом по России: только 20 % молодых людей на Юге определились в своих установках на эмиграцию, в отличие от 53,0 %, полученных социологами «Левада-Центра». Однако региональные различия внутри этих 20 % не могут не бросаться в глаза: наиболее популярны идеи эмиграции в Астраханской области (27,0 % в совокупности по ответным позициям 4 и 5), а наименее - в Ставропольском крае и КБР (17,0 % и 16,2 %, соответственно). Наиболее близки к среднестатистическому показателю Ростовская область и Краснодарский край (20,8 % и 21,6 %, соответственно). Если попытаться выявить причины указанных различий, то в первую очередь можно обратиться к статистическим данным Росстата по регионам (Таблица 2).
Таблица 2. Некоторые социально-экономические показатели регионов Юга России (по
данным Росстата, сводная таблица)
№ Социально-экономические показатели региона Краснодарский край Ставропольский край Астраханская область Кабардино-Балкарская Республика Рост обл
1. Уровень безработицы (2019 г.; в процентах; значками 1 и т показаны увеличение или снижение уровня, по сравнению с предыдущими годами) 4,8 О 4,8 О 7,6 (О 10,7 (-) 4,
2. Уровень жизни (2019 г.; значками 1 и т показаны увеличение или снижение уровня, по сравнению с предыдущими годами) 99,9 (*) 99,6 (*) 100,7 (*) 98,6 (*) 100
3. Реальные денежные доходы населения (2019 г., в рублях; в 35 673 (17) 24 366 (66) 24 971 (62) 21 474 (76) 30 7
скобках указано место региона по РНД в целом по России)
4. Численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума (2019 г.; в процентах) 10,7 14,0 15,5 24,2 1
5. Валовой региональный продукт (2019 г.; в млн руб.) 2 344 620,7 715 511,4 553 395,7 145 658,2 1 446
6. Валовой региональный продукт на душу населения (2018 г.; в рублях) 416 760,2 255 726,3 544 793,4 168 192,1 343
Как видно из приведённых в таблице 2 данных, по социально-экономическим показателям пять рассматриваемых регионов чётко делятся на три группы:
- относительно богатые и благополучные на общероссийском фоне Краснодарский край и Ростовская область;
- относительно бедные Астраханская область и КБР, в которых экономическая ситуация либо ухудшается, либо стагнирует;
- относительно бедный Ставропольский край, в экономике которого, тем не менее, наметилась положительная динамика.
Если следовать логике экономической мотивации эмиграционных установок (так называемая «колбасная эмиграция»), то статистическое распределение установок молодёжи на эмиграцию должно более или менее коррелировать с социально-экономическими данными по регионам. Однако этого не наблюдается.
Таблица 3. Контингентность установки на эмиграцию с оценкой собственного материального положения (в процентах, в скобках указано количество респондентов)
№ Как появится Краснодарский Ставропольский Астраханская Кабардино- Р
возможность - край край область Балкарская
уеду на ПМЖ в Республика
другую страну...
Как бы Вы
оценили своё
материальное
положение сегодня?
1. Очень хорошее 3,1 (3) 1,2 (1) 4,2 (3) 5,6 (4)
2. Хорошее 17,7 (17) 13,1 (11) 16,7 (12) 28,2 (20)
3. Удовлетворительное 42,7 (41) 46,4 (39) 40,3 (29) 35,2 (25)
4. Плохое 19,8 (19) 22,6 (19) 23,3 (17) 18,3 (13)
5. Очень плохое 14,6 (14) 14,3 (12) 13,9 (10) 7,0 (5)
6. Затрудняюсь отв е тить 2,1 (2) 2,4 (2) 1,4 (1) 5,6 (4)
Как видно из приведённых в таблице 3 данных, подавляющее большинство настроенных на эмиграцию молодых людей оценивает своё материальное положение как «удовлетворительное» или «хорошее». При этом речь идёт о самооценке собственного материального положения, которое вполне может не совпадать с реальностью (например, студенты самой бедной по данным «Росстата» КБР оценивают своё материальное положение гораздо лучше, чем студенты более благополучных в экономическом отношении регионов). Если молодёжь Астраханской области формирует свои установки в соответствии с «экономической» логикой, то ценности молодёжи Ставропольского края и КБР формировались в явном противоречии с этой логикой. Чем же объясняется этот разброс данных? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нужно посмотреть на сопряжения эмиграционных установок молодёжи с ценностной структурой их сознания. Например, можно предположить, что адепты либеральной идеологии более склонны к предпочтению наилучших социально-экономических условий, чем традиционных ценностей семьи, языка, общины и др. Правда, при этом следует различать идеологические саморепрезентации студентов (их ответы на прямой вопрос: «Как бы Вы охарактеризовали свои идейно-политические убеждения?»), и реальные идеологические установки, которые можно выявить только через отношение к тем или иным идеологическим ценностям.
Таблица 4. Контингентность установки на эмиграцию с идеологическими саморепрезентациями (в процентах, в скобках указано количество респондентов)
№ Как появится во з мож нос ть -уеду на ПМЖ в другую страну. Как бы Вы охарактеризовали свои идейно-политические убеждения? Краснодарский край Ставропольский край Астраханская область Кабардино-Балкарская Республика Р
1. Консервативные 2,1 (2) 3,6 (3) 2,8 (2) 1,4 (1)
2. Либеральные 30,2 (29) 38,1 (32) 25,0 (18) 15,5 (11)
3. (Национал)-большевистские 2,1 (2) 1,2 (1) 1,4 (1) 1,4 (1)
4. Национально-патриотические 0,0 (0) 2,4 (2) 0,0 (0) 1,4 (1)
5. Фашистские 1,0 (1) 1,2 (1) 1,4 (1) 4,2 (3)
6. Национал-социалистические 2,1 (2) 1,2 (1) 1,4 (1) 0,0 (0)
7. Коммунистические 5,2 (5) 3,6 (3) 2,8 (2) 4,2 (3)
8. Социал- демократические 7,3 (7) 7,1 (6) 15,3 (11) 12,7 (9)
9. Анархические 5,2 (5) 2,4 (2) 5,6 (4) 0,0 (0)
10. Монархические 0,0 (0) 0,0 (0) 5,6 (4) 7,0 (5)
11. Экологические 5,2 (5) 8,3 (7) 11,1 (8) 14,1 (10)
12. Феминистские 8,3 (8) 6,0 (5) 9,7 (7) 9,9 (7)
13. Иное 0,0 (0) 1,2 (1) 1,4 (1) 5,6 (4)
14. Затрудняюсь о тв е тить 31,3 (30) 23,8 (20) 16,7 (12) 22,5 (16)
Анализ приведённых в таблице 4. данных уже позволяет обнаружить некоторые связи между идеологическими предпочтениями и эмиграционными установками. Действительно, сопряжение этих переменных показывает достаточно плотную связь этих установок с либеральными ценностями. Ниже среднего значения только ценности студентов Астраханской области и КБР. Объясняется это сдвигом влево: астраханские студенты чаще признают себя социал-демократами. А в КБР наиболее выражена (на фоне других регионов) экологическая повестка, в то время как либеральная идеология наименее популярна. Здесь же наиболее сильны монархические взгляды и довольно популярна социал-демократическая идеология. Однако идеологическая саморепрезентация не всегда совпадает с реальными идеологическими предпочтениями. Поэтому необходимо выявить наличие связи между эмиграционными установками и отношением к идеологическим лозунгам (Таблица 5).
Таблица 5. Контингентность установки на эмиграцию с положительным отношением («Полностью согласен» и «Что-то в этом есть», в совокупности) к политическим лозунгам
(в процентах, в скобках указано количество респондентов)
№ Как появится Краснодарский Ставропольский Астраханская Кабардино- Ро
возможность - край край область Балкарская о
уеду на ПМЖ в Республика
другую страну...
Определите
своё отношение
к следующим
лозунгам:
(сумма ответов
« Полностью
согласен» и
«Что-то в этом
есть»)
1. Личная свобода и 97,9 (94) 94,0 (79) 94,4 (68) 93,0 (66) 9
права человека неприкосновенны! " • ! " \ " ' J
2. Yankee go home! 23,9 (23) 39,3 (33) 37,5 (27) 63,4 (45) 3
3. Все люди равны от природы! 91,7 (88) 79,8 (67) 90,3 (65) 85,9 (61) 8
4. Верните наши пенсии! 88,6 (85) 82,2 (69) 81,9 (59) 85,9 (61) 8
5. Иван, запахни душу! 39,6 (38) 39,2 (33) 38,9 (28) 64,8 (46) 3
6. За равенство полов! 71,9 (69) 67,9 (57) 79,2 (57) 77,5 (55) 7
7. «Перемен требуют наши сердца!..» 82,3 (79) 85,7 (72) 80,6 (58) 90,1 (64) 8
8. Все беды России - результат жидомасонского заговора 27,1 (26) 34,6 (29) 37,5 (27) 52,1 (37) 4
9. Хватит кормить другие народы! 78,1 (75) 76,2 (64) 72,2 (52) 67,6 (48) 7
10. Свободу Интернету! 91,7 (88) 88,1 (74) 88,9 (64) 81,7 (58) 9
11. Сохраним природу для наших детей! 93,7 (90) 91,7 (77) 95,8 (69) 87,3 (62) 9
12. Россия только для русских! 29,1 (28) 22,6 (19) 15,2 (11) 29,6 (21) 3
13. Право оно или нет, но это моё Отечество! 35,5 (34) 38,1 (32) 40,3 (29) 40,8 (29) 3
14. Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй! 42,7 (41) 35,8 (30) 41,7 (30) 55,0 (39) 4
15. Славяне всех стран, соединяйтесь! 37,5 (36) 33,4 (28) 32,0 (23) 40,9 (29) 3
16. Чувства атеистов тоже можно оскорбить! 67,7 (65) 75,0 (63) 66,6 (48) 80,3 (57) 7
Приведённые в таблице 4 данные показывают всю противоречивость идеологических представлений студентов, в которых сочетаются либеральные ценности личной свободы и прав человека с ксенофобскими и даже расистскими лозунгами «Все беды России -результат жидомасонского заговора!», «Хватит кормить другие народы!» и др. Тем не менее, некоторая тенденция выявляется достаточно чётко. Прежде всего, из числа
респондентов, выбравших ответную позицию «Как только появится возможность, - уеду на ПМЖ в другую страну», вполне ожидаемо мы видим высокий уровень поддержки либеральных ценностей, экологических, а также готовность к переменам. Несколько ниже, чем в других группах студентов, поддержка социальной проблематики, внимание к классовым противоречиям, а также к право-консервативным и право-радикальным ценностям. Неожиданно высокий для этой группы уровень поддержки патриотического лозунга «Право оно или нет, но это моё Отечество!», что выглядит несколько странно на фоне намерений эмигрировать из страны. Удивительно высокой оказалась также поддержка студентами из КБР лозунга «Чувства атеистов тоже можно оскорбить!», что может отражать реакцию на уровень религиозной свободы в республике. Выше в КБР оказалась также поддержка этнического лозунга «Славяне всех стран, соединяйтесь!», а также лево-радикального лозунга «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй!». В этой же группе студентов - самый высокий уровень антисемитистского лозунга «Все беды России - результат жидомасонского заговора» и антиамериканского «Yankee go home!». Наконец, самым высоким уровнем поддержки среди студентов КБР пользуется лозунг «Перемен требуют наши сердца!», что косвенно может указывать не столько на «революционные настроения» в этой группе, сколько на то, что эти студенты менее склонны выбирать «exit-установку» на разрыв с собственной страной, чем студенты других групп. Именно осмысление указанных противоречий в предыдущих исследованиях привело исследовательский коллектив к разработке концепции когнитивно-идеологических матриц, предполагающей в объяснении формирования идеологических концептов обращение к более фундаментальным ценностям индивидуального и группового сознания. В случае идеологического контекста эмиграционных установок имеет смысл обратиться к анализу более глубинных ценностей идентичности, а также базовых бытовых ценностей (Таблицы 6 и 7).
Таблица 6. Контингентность установки на эмиграцию с самоидентификацией (в
процентах, в скобках указано количество респондентов)
№ Как появится в оз мо ж нос ть -уеду на ПМЖ в другую страну. В какой степени Вы ощущаете ч увс тв о общности с другими людьми? Для меня « мы» -это . : Краснодарский край Ставропольский край Астраханская область Кабардино-Балкарская Республика Рос об
1. Люди, разделяющие мо и в з гл я ды на жизнь 66,7 (64) 63,1 (53) 59,7 (43) 54,9 (39) 62,
2. Люди, близкие мне по политическим взглядам 32,3 (31) 20,2 (17) 25,0 (18) 29,6 (21) 27
3. Жители моего города 18,8 (18) 21,4 (18) 23,6 (17) 23,9 (17) 12
4. Граждане России 21,9 (21) 21,4 (18) 19,4 (14) 21,1 (15) 15
5. Люди моей национальности 20,8 (20) 26,2 (22) 18,1 (13) 35,2 (25) 17
6. Люди одного со мной вероисповедания 22,9 (22) 14,3 (12) 13,9 (10) 29,6 (21) 12
7. Люди, говорящие на одном со мной языке 25,0 (24) 26,2 (22) 23,6 (17) 39,6 (26) 20
8. Жители всей Земли 39,6 (38) 39,3 (33) 41,7 (30) 33,8 (24) 37
9. Люди, близкие мне по культуре 37,5 (36) 38,1 (32) 38,9 (28) 35,2 (25) 31
Как видно из данных, приведённых в таблице 6, в наибольшей степени к эмиграционному поведению склонны респонденты, имеющие космополитические либо культурно-обусловленные самоидентификации, то есть отождествляющие себя с людьми, разделяющими их взгляды на жизнь, либо с «жителями всей Земли», либо с культурно близкими. И наоборот: этнонациональная («Граждане России» и «Люди моей национальности»), религиозная и языковая самоидентификации здесь пользуются в этой группе российских студентов наименьшей поддержкой. Здесь нельзя не заметить отличие в способе самоиндентификации студентов Кабардино-Балкарской Республики: они в меньшей степени склонны отождествлять себя с жителями всей Земли, зато гораздо более значимыми для них являются национальная, религиозная и языковая идентичности. Любопытно отметить также, что студенты Краснодаского края и Ростовской области оказались в наименьшей степени склонны к «городскому патриотизму», они меньше всех других привязаны к жителям собственных городов. Если в отношении Краснодара это ещё как-то можно объяснить миграционными процессами (с начала «нулевых» годов город фактически удвоил количество жителей за счёт приезжих), то отсутствие городского патриотизма у ростовчан нуждается в дополнительном исследовании.
Таблица 7. Контингентность установки на эмиграцию с бытовыми ценностями (в процентах, в скобках указано количество респондентов; вопрос с множественным
выбором - не более трёх вариантов ответа)
№ Как появится Краснодарский Ставропольский Астраханская Кабардино-
в оз мо ж нос ть - край край область Балкарская
уеду на ПМЖ в Республика
другую страну.
Что из
нижеприведенного
Вы считаете
наиболее
значимым для
себя лично?
1. Хорошая, дружная семья 72,9 (70) 77,4 (65) 68,1 (49) 76,1 (54)
2. Инте ре с на я ра бота 64,6 (62) 53,6 (45) 51,4 (37) 52,1 (37)
3. Ма те риа льный достаток 75,0 (72) 73,8 (62) 77,8 (56) 67,6 (48)
4. Гражданский мир внутри страны 11,5 (11) 16,7 (14) 15,3 (11) 7,0 (5)
5. Мир во всем мире 25,0 (24) 25,0 (21) 34,7 (25) 31,0 (22)
6. Экологическое благополучие 27,1 (26) 20,2 (17) 31,9 (23) 12,7 (9)
7. О б щ е с тв е нна я активность (например, участие в волонтерском движении и пр.) 2,1 (2) 7,1 (6) 4,2 (3) 2,8 (2)
8. Другое 0,0 (0) 0,0 (0) 0,0 (0) 1,4 (1)
Сравнивая эмиграционные установки с базовыми бытовыми ценностями в Таблице 7, можно заметить, что студенты КБР и Ставропольского края больше всего отдают предпочтение семейным ценностям. Это вполне соответствует тому, что мы видели выше в отношении предпочтений самоидентификаций студентов рассматриваемых групп: чем ниже уровень абстрагирования от окружающих (чем менее «космополитична» идентичность респондента), тем больше респонденты ценят нематериальные ценности дружной семьи, своего сообщества и т. д. Как можно видеть из приведённых в Таблице 7 данных, для студентов КБР и Ставропольского края, в отличие от всех остальных, наименьшее значение имеют ценности материального достатка и экологического благополучия. Это объясняется отмеченной выше спецификой самоидентификации этих студентов. И в свою очередь может объяснить крайне низкий уровень установок на эмиграцию, выявленный у студентов Ставропольского края и КБР. Но если в первом случае некоторое значение имеют также социально-экономические факторы (рост экономики региона, повышение уровня жизни и т. д.), то в случае КБР ценностные факторы явно перевешивают социально-экономические. Любопытно, что у всех пяти рассмотренных групп студентов первые три места в иерархии базовых ценностей занимают семья, работа и достаток, но они по-разному распределены в отношении дисперсии отклонений от среднего значения, и именно эта дисперсия позволяет выявить нюансы формирования когнитивно-идеологических матриц в студенческом сознании. Не менее важно также увидеть крайне низкие значения общественной активности всех пяти групп студентов, а также их безразличие к гражданскому миру внутри страны. Анализ соответствующих корреляций показывает, что такие низкие значения релевантны именно для респондентов, выбравших ответную позицию «Как только появится возможность, -уеду на ПМЖ в другую страну». Для студентов, не имеющих установок на эмиграцию (или скрывающих их) ценности общественной активности и гражданского мира внутри страны имеют большее значение (хотя и не радикально - большее только на 10-12 %, что при погрешности в 3,4 % имеет существенное значение). Иначе распределяются также и предпочитаемые объекты самоидентификации - большее значение имеют национальная, культурная и языковая идентичности.
5. Выводы
Подводя итог, можно сделать следующие выводы. Как было показано выше, эмиграционные настроения студенческой молодёжи определяются не столько материальными причинами, но скорее идеологическими контекстами, в которых формируется установка на эмиграцию. Но сами идеологические ценности и установки являются следствием действия гораздо более глубинных механизмов когнитивно-ценностных матриц, на уровне которых формируются протоидеологические элементы, которые в свою очередь, формируют склонность индивида к восприятию тех или иных идеологических ценностей. В рассмотренном примере идеологически обусловленная установка на эмиграцию из страны сформирована в контексте ценностей либеральной и социал-демократической идеологий, которые, в свою очередь, оказались консонансными тем протоидеологическим концептам самоидентификации, которые складывались в процессе ранней социализации студенческой молодёжи.
Библиография
1. Абалкин Л.И. Экономическая безопасность России: угрозы и их отражение // Вопросы экономики. 1994. № 12. С. 4-13.
2. Аналитический обзор «Эмиграционные настроения россиян-2018» // Сайт «Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ)». 02.07.2018. URL: https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/emigraczionnye-nastroeniya-rossiyan-2018 (дата обращения: 10.10.2022).
3. Аналитический обзор «Эмиграционные настроения-2020: где родился, там и пригодился» // Сайт «Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ)». 07.09.2020. URL: https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/emigraczionnye-nastroeniya-2020-gde-rodilsya-tam-i-prigodilsya (дата обращения: 10.10.2022).
4. Аналитический обзор «Эмиграционные настроения: мониторинг» // Сайт «Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ)». 04.04.2022. URL: https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/ehmigracionnye-nastroenija-monitoring (дата обращения: 10.10.2022).
5. Болдырев С.И. Роль процессов трудовой миграции, иммиграции, расселения и эмиграции в обеспечении экономической, демографической и миграционной безопасности России // Миграционное право. 2009. № 1. С. 80-85.
6. Витковская Г.С. Вынужденная миграция: проблемы и перспективы. Москва: Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН. Лаборатория миграции населения, РЭНД (США), 1993. 174 с.
7. Галанина А. Россиянам отбили желание митинговать. Только треть опрошенных граждан сочли возможными политические протесты // Газета «Коммерсантъ». 2019. № 221 (02.12.2019). С. 5.
8. Голдстоун Дж.А. Революции. Очень краткое введение. Москва: Издательство Института Гайдара, 2015. 192 с.
9. Гончаров С., Волков Д. Эмиграционные настроения // Сайт АНО «Левада-Центр». 26.11.2019. URL: https ://www.levada.ru/2019/11/26/emigratsionnye-nastroeniya-4/ (дата обращения: 10.10.2022).
10. Горшков М.К., Шереги Ф.Э. Молодёжь России: социологический портрет. Москва: ЦСПиМ, 2010. 592 с.
11. Гудков Л., Зоркая Б., Дубин Б. Отъезд из России как социальный диагноз и жизненная перспектива // Вестник общественного мнения. 2011. № 4. С. 46-80.
12. Гудков Л.Д., Дубин Б.В., Зоркая Н.А. Молодёжь России. Москва: Московская школа политических исследований, 2011. 96 с.
13. Константинов М.С. Когнитивно-идеологические матрицы // Политика развития, государство и мировой порядок: Материалы VIII Всероссийского конгресса политологов, Москва, 6-8 декабря 2018 г. Москва: Издательство «Аспект Пресс». 2018. С. 270
14. Константинов М.С., Поцелуев С.П., Подшибякина Т.А., Лукичёв П.Н., Внукова Л.Б. Когнитивно-идеологические матрицы восприятия студентами Юга России современных социально-политических кризисов. Ростов-на-Дону; Таганрог: Издательство Южного федерального университета, 2021. 282 с.
15. Макаренко В.П. Проблема общего зла: расплата за непоследовательность. Москва: Вузовская книга, 2000. 96 с.
16. Мониторинг перемен: основные тенденции // Вестник общественного мнения. Данные. Анализ. Дискуссии. 2019. Т. 128. № 1-2. С. 5-14.
17. Поцелуев С.П., Константинов М.С., Лукичёв П.Н., Внукова Л.Б., Николаев И.В., Тупаев А.В. Игры на идеологической периферии. Праворадикальные установки студенческой молодёжи Ростовской области. Ростов-на-Дону: Издательство ЮНЦ РАН, 2016. 432 с.
18. Протестная активность // Сайт АНО «Левада-Центр». 03.09.2019. URL: https ://www.levada.ru/2019/09/03/protestnaya-aktivnost-5/ (дата обращения: 10.10.2022).
19. Протестный потенциал // Сайт АНО «Левада-Центр». 02.12.2019. URL: https ://www.levada.ru/2019/12/02/protestnyj-potentsial-10/ (дата обращения: 10.10.2022).
20. Скочпол Т. Государства и социальные революции: сравнительный анализ Франции, России и Китая. Москва: Издательство Института Гайдара, 2017. 552 с.
21. Тадтаев Г. ВЦИОМ объяснил планы молодежи уехать из России желанием посмотреть мир // РБК. 27.11.2019. URL:
https ://www.rbc.ru/society/27/11/2019/5dde21599a79471b799492e7?from = from_main (дата обращения: 10.10.2022).
22. Хиршман А.О. Выход, голос и верность: Реакция на упадок фирм, организаций и государств. Москва: Новое издательство, 2009. 156 с.
23. Эмигранты и эмиграция. Как россияне относятся к эмигрантам, и что думают об их жизни за границей? // Сайт «Фонда Общественное мнение». 26.09.2014. URL: https://fom.ru/Nastroeniya/11739 (дата обращения: 10.10.2022).
24. Эмиграционные настроения // Сайт АНО «Левада-Центр». 05.06.2014. URL: https ://www.levada.ru/2014/06/05/emigratsionnye-nastroeniya/ (дата обращения: 10.10.2022).
25. Эмиграционные настроения // Сайт АНО «Левада-Центр». 06.04.2022. URL:
https ://www.levada.ru/2022/04/06/emigratsionnye-nastroeniya-5/ (дата обращения: 10.10.2022).
26. Эмиграция // Сайт АНО «Левада-Центр». 09.06.2021. URL: https://www.levada.ru/2021/06/09/emigratsiya-2/ (дата обращения: 10.10.2022).
27. Эмиграция и эмиграционные настроения. Осуждают ли россияне уезжающих за границу? // Сайт «Фонда Общественное мнение». 05.04.2022. URL: https://fom.ru/Nastroeniya/14712. (дата обращения: 10.10.2022).
28. Юдина Т.Н. Социология миграции. Москва: Академический Проект, 2006. 272 с.
29. Lukichev P.N., Potseluev S.P., Konstantinov M.S. Language, Religion And Civic Identity // The European Proceedings of Social and Behavioural Sciences: Vol. LVIII. UK: Future Academy. 2019. P. 514-528
30. Potseluev S.P., Konstantinov M.S., Podshibyakina T.A. Flickering Concepts of Cognitive-Ideological Matrices // Genero & Direito. 2020. Vol. 9. No. 2. P. 807-826
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
Тема, поднимаемая автором в представленной статье, бесспорно, является актуальной в силу прежде всего того, что миграционные установки студенческой молодежи влияют на многие социальные процессы в регионе или кластере регионов, более того, такие установки предопределяют во многом характер мобилизации усилий по работе с молодежью, т.е. являются определяющими в целом для молодежной политики. Разумеется, в русле обозначенной проблемы наиболее адекватной цели и задачам исследования методологией должен стать эмпирический анализ.
Между тем статья имеет четкую структуру, что позволяет проследить логику научного поиска и в целом оценить концептуальный потенциал всей работы. Во введении автор ссылается на данные, полученные Левада-центром, однако не дает указания на то, что данный центр является иноагентом, о чем есть указание на сайте данной организации. Но дело не только в этом, на самом деле очень важно, что автор обращается к результатам различных исследований, сравнивая полученные ключевые моменты, что в конечном итоге позволяет рассчитывать на получение эвристически значимых результатов. Автор актуализирует ряд положений, имеющих значение для раскрытия проблемы, обращается к мировому опыту оценивания миграционных установок молодежи, во введении задается тональность проблематизации рассматриваемого вопроса, что в принципе является своего рода трендом современных социальных исследований. При этом автор затрагивает такие важные аспекты формирования и развития миграционных установок как мотивация, ответ на политическую апатию и растерянность и т.д. Стоит подчеркнуть, что во введении желательно бы развести (дифференцировать) миграционные установки, которые обозначены в названии статьи, и эмиграционные установки, внимание которым автором уделяется прежде всего во введении. Тем более и цель работы касается именно эмиграционных установок, а не миграционных.
Вызывает множество вопросов методология в части определения соответствующего ракурса исследования: автор предлагает свою собственную методологию, которая на самом деле здесь вряд ли уместна - помимо определенного скепсиса относительно ее состоятельности и должной апробации в науке, возникает и сомнение о ее конгруэнтности, ведь в ней ставка делается прежде всего на идеологемах, как это определяет сам автор статьи, однако миграционные установки молодежи скорее подчиняются не идеологическим механизмам, а социальным и более того - социально-экономическим. Но все же если автор настаивает, что его работа - это обосновать связь миграции с идеологией, но на этот счет имеется более проверенная и устойчивая методология, которую следовало бы использовать. К тому же фактически идеология затрагивается в первой таблице, и то неопределенно - мы можем только догадываться, что, например, значат такие показатели как «Я из России уезжать не собираюсь, а все разговоры о катастрофическом будущем страны считаю бредом» и другие. Во всем остальном, как и предполагалось, автор делает акцент на социально-экономических
аспектах формирования миграционных установок.
Вызывают сомнение данные, приведенные в таблице 4 - вряд ли студенческая молодежь способна связывать свои миграционные установки с фашизмом, феминизмом и прочими идеологемами - у меня это вызывает откровенное сомнение, поскольку я ориентируюсь в современных исследованиях молодежи и уверен, что никто из студенческой молодежи сегодня не способен связывать свое бытие с фашистскими и прочими сомнительными установками - возможно, автор здесь выдает желаемое за действительное. Также не думаю, что студенты способны в ходе опроса разделить национал-социалистические и социал-демократические убеждения - для этого скорее всего нужно показать 100% заинтересованность студентов в политическом бытии, что также сомнительно: исследования показывают, что студенты нередко остаются аполитичными, не способными четко дифференцировать свои взгляды в соответствии с теми или иными конкретными идеологическими установками. Если же автор способен доказать такую дифференциацию, нужно это сделать в своей статье, чтобы снять мой скепсис, а с другой стороны, подчеркнуть специально, что будто бы наша российская молодежь разделяет фашистские взгляды (!!).
Таким образом, в ряде мест статья носит провокационный характер - не совсем научный, может вызывать неоднозначные интерпретации среди читателей. Автору следует серьезно доработать свой материал и снять такого рода сомнения.
Результаты процедуры повторного рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
Рецензируемая статья посвящена актуальной, более того, злободневной проблеме роста эмиграционных настроений среди российской молодёжи. Автор представил результаты исследований, в которых обобщаются материалы анкетирования студентов Юга России, однако, думается, полученные результаты в своих основных тенденциях могут быть экстраполированы и на всю российскую молодёжь, что только подтверждает их значимость для определения направлений корректировки социальной политики. Статья имеет вполне определённую структуру, в ней выделено введение, обзор научной литературы, в которой автор стремится обнаружить основание для интерпретации получаемых социологических данных, указание на используемые в процессе работы методы исследования. Структура статьи и характер излагаемого в ней материала, однако, могли бы быть улучшены, поскольку текст перегружен таблицами, по-видимому, имеет смысл снять часть из них, внеся наиболее важную информацию, отражающую содержание представленных результатов, в само текстуальное изложение. Разумеется, на этом уровне обобщения конкретного социологического материала следует максимально отстраниться от «интерпретативных процедур», отмечая лишь объективные и несомненные тенденции, которые обнаруживаются в полученных результатах. Проведённые исследования побуждают задуматься о необходимости существенных изменений в социальной политике, прежде всего, в сфере образования, хотя сам автор и не делает подобных выводов, что, однако, вряд ли можно рассматривать в качестве недостатка статьи, - подобные цели в данной работе просто не ставились. Уже на «раннем» этапе исследования автор справедливо отмечает, что рост эмиграционных настроений в молодёжной среде не коррелируется напрямую с экономическим положением в обществе, следовательно, возникает потребность установить «нематериальные факторы», способствующие росту стремления молодёжи сменить
страну проживания. В этой связи ставится задача на «выявление мотивационной связи между ростом протестных настроений, эмиграционными установками и политическими кризисами». Важно отметить, что даже если молодые люди не реализуют в силу тех или иных обстоятельств своего намерения покинуть Россию и обосноваться в одной из зарубежных стран, сам факт роста эмиграционных настроений предупреждает о неизбежном снижении активности молодёжи, отстранении значительной её части от конструктивной трудовой и общественной деятельности. Отметим, что в выводах автора просматривается лишь весьма «туманный» намёк на причины рассматриваемого явления: «настроения студенческой молодёжи определяются не столько материальными причинами, но скорее идеологическими контекстами, в которых формируется установка на эмиграцию. Но сами идеологические ценности и установки являются следствием действия гораздо более глубинных механизмов когнитивно-ценностных матриц, на уровне которых формируются протоидеологические элементы, которые в свою очередь, формируют склонность индивида к восприятию тех или иных идеологических ценностей. В рассмотренном примере идеологически обусловленная установка на эмиграцию из страны сформирована в контексте ценностей либеральной и социал-демократической идеологий, которые, в свою очередь, оказались консонансными тем протоидеологическим концептам самоидентификации, которые складывались в процессе ранней социализации студенческой молодёжи». Читатель, стремясь «расшифровать» эти формулировки, должен будет вспомнить, что речь идёт именно о студенчестве, следовательно фундаментальная причина, к раскрытию которой подводит исследование, - это «идеологически стерильное» школьное и вузовское образование, напичканное мнимо-объективными (а в действительности, обессмысливающими образование) процедурами тестирования, «формирования компетенций» и, самое главное, целенаправленным созданием бюрократической «информационной среды», максимально затрудняющей непосредственный контакт педагога (школьного учителя или вузовского преподавателя) с учениками или студентами, в конечном счёте, полное подавление воли педагогов к сопротивлению разрушительной деятельности «эффективных менеджеров» от образования, любую (даже, казалось бы, здравую) инициативу превращающих в поток отчётности ради достижения «целевых показателей» как основания премирования самих себя. Скажем прямо: полученные результаты - недвусмысленный приговор насаждающейся несколько десятилетий системе образования, которая делает всё, чтобы не допустить воспитания граждан своей страны, да и просто молодых людей, которые любят Родину. Подводя итоги, следует констатировать, что рецензируемая статья соответствует всем основным требованиям, предъявляемым к научным публикациям, высказанное замечание о целесообразности перевода части «табличного» материала в текстовую форму является рекомендательным и может быть учтено в рабочем порядке. Рекомендую статью к публикации в научном журнале.
