CC BY
39
Н. В. Жуковская (Воронеж)
Эмигранты из балканских стран на территории Соединенных Штатов Америки в первой четверти XX в.
Актуальность изучения американо-балканских отношений в их исторической ретроспективе на сегодняшний день ни у кого не вызывает сомнений. В этой связи целесообразно рассмотреть начальный этап появления взаимного интереса у США и стран Балканского полуострова через призму деятельности эмиграции с Балкан на территории Соединенных Штатов, поскольку в ней нашли свое отражение многие сложные политические процессы, происходившие в то время в Старом и Новом Свете.
Перед началом Первой мировой войны в Соединенных Штатах обосновалось много выходцев с Балканского полуострова. Из-за отсутствия точных данных об их количестве наблюдается разница в цифрах, приводимых в источниках и научных работах. Английские эксперты из Королевского Института Международных дел в 1936 г. обобщили имевшиеся сведения по Румынии, Греции, Югославии и Болгарии и предложили следующую информацию о численности эмигрантов, уехавших с Балкан или вернувшихся из США в первой четверти XX в. В 1901 — 1910 гг. из Румынии в Соединенные Штаты эмигрировали более 53 тысяч человек, из Греции — 167,5 тыс. В предвоенные годы и первый год войны (1910-1914) Румынию покинули еще 10,5 тыс., Грецию — 61,5 тыс., а Болгарию — 4,3 тысячи граждан, желавших найти лучшую долю за океаном. По данным статистики в 1915-1919 гг. резко сократился поток эмифации из Румынии (360 человек за четыре года), в два раза по сравнению с предыдущим периодом уменьшилось число греческих переселенцев, хотя по-прежнему представляло собой внушительную цифру (около 30,7 тыс. чел.). Что касается выходцев из Болгарии, то с 1915 г. наблюдался их отток на родину (3,6 тыс.)В вопросе о количестве эмигрантов с территорий, вошедших в 1918 г. в состав Королевства сербов, хорватов и словенцев (с 1929 г. — Югославия), ближе всего к истине представляется цифра, которую приводит в своем исследовании известный ученый-балканист Дж. Прпик (США). Он говорит об одном миллионе южнославянских эмигрантов, обосновавшихся в Соединенных Штатах к 1914 г.2 Хотя современниками описываемых событий назывались и другие цифры. Так, видный хорватский политик, д-р Франко Поточняк утверждал, что одних
только сербов, хорватов и словенцев в Соединенных Штатах в 1915 г. было полтора миллиона человек3.
Среди переселенцев из балканских стран самую большую диаспору в США образовывали хорваты (более 650 ООО). Основная их масса приехала в Америку еще в 1880-е гг. из Габсбургских провинций — Хорватии, Славонии, Истрии, Далмации и позже — из Боснии и Герцеговины. Гораздо меньше в США к началу мировой войны было словенцев. Они являлись выходцами из Штирии, Каринтии и Триеста. Их общая численность составляла около 250 ООО человек4. Сербских эмигрантов в Соединенных Штатах было еще меньше, чем словенцев — не более 100 000. Причем только немногие из них эмигрировали сюда из Королевства Сербии, большая же часть выехала из хорватских провинций Австро-Венгрии. Среди других более или менее представительных групп южнославянских эмигрантов в США в то время следует отметить черногорцев (около 20 000) и македонских болгар (примерно 10 000).
Дж. Прпик, изучая статистику поданному вопросу, обнаружил, что в довоенный период многие славяне — выходцы из Австро-Венг-рии ошибочно классифицировались американскими иммиграционными службами как австрийцы или венгры (по стране рождения — Австро-Венгрии), а всех остальных югославов условно группировали и подсчитывали по следующим смешанным категориям:
1. Хорваты и словенцы;
2. Черногорцы, сербы и болгары;
3. Далматинцы, боснийцы и герцеговинцы5.
Многие исследователи сходятся во мнении, что основными причинами эмиграции в Северную Америку для большинства выходцев с Балканского полуострова были причины экономического характера. От 55 до 84 % населения на их родине было занято в сфере сельского хозяйства, которое в ряде областей велось примитивными способами и не приносило большого дохода. Общей бедой многих крестьянских семей было малоземелье и невозможность хороших заработков в городах из-за слабого развития промышленного производства. Если исключить столицы, то на всем Балканском полуострове в то время насчитывалось только семь городов с населением более 100 000 человек6. Гонимые нуждой, в поисках работы с конца XIX в. десятки и сотни тысяч эмигрантов пересекали Атлантику, выбирая конечным пунктом своего «путешествия в лучшую жизнь» Соединенные Штаты Америки, экономика которых была на подъеме. США манили своей славой «страны равных возможностей» для энергичных людей любой национальности и вероисповедания.
Интересно отметить тот факт, что эмигранты из балканских стран и провинций империи Габсбургов рассчитывали на скорое возвращение на родину, в «Старый Край». Поэтому большинство из
них не стремилось когда-либо отождествлять себя с американской нацией. В Америку ехали, чтобы переждать трудные времена, заработать денег, но потом обязательно вернуться домой. Отсюда — та особая сплоченность в эмигрантской среде, настрой на сохранение своей национальной и культурной идентичности, на поддержание постоянной связи с родными краями, реакция на происходящее в Юго-Восточной Европе.
До начала Первой мировой войны эмиграция с Балканского полуострова представляла собой довольно обособленное существование румынской, греческой, болгарской и других-диаспор. Югославской общины как таковой не существовало. Были — сербская, хорватская, словенская и т. д. Они исповедовали разные религии, говорили на разных языках. Их дети посещали разные школы. У каждого из вышеперечисленных землячеств были в США свои отдельные политические, экономические и общественные организации, учебные заведения, печатные издания, церковные приходы7. Одни общины считались влиятельнее и богаче других. В бизнесе особенно преуспели греки и хорваты. Хорваты к тому же основали в Соединенных Штатах крупнейшие (в эмигрантской среде) политические объединения. Хорваты из австро-венгерских провинций проживали во всех штатах, особенно ими была населена полоса между Сан-Франциско и Нью-Йорком. Их самые большие колонии находились в крупных промышленных центрах, таких как Нью-Йорк, Питсбург, Гонгстаун, Кливленд, Канзас-Сити, Сент-Луис, Сиэтл, Сан-Фран-циско, Лос-Анджелес8. Многие хорватские эмигранты быстро нашли свою нишу в деловом мире США и вскоре преуспели в области финансов, торговли и производства промышленных товаров. Соразмерно численности хорватских колонистов и их богатству росло их значение в американской экономике и политике, и одновременно укреплялись связи внутри самой диаспоры. События на старой родине и в стране, где они обрели кров и работу, освещались в регулярно выходившей печати на хорватском языке. Хорватам принадлежали самые многотиражные югославские издания в Соединенных Штатах, среди них — «Хорватский Свет» (ежедневная газета, Нью-Йорк, 10-12 тысяч экземпляров), «Хорватская Застава» (ежедневная газета, Чикаго, 4-5 тыс. экземпляров) и другие4.
В бизнесе неплохо преуспели выходцы из Далмации. Они, как правило, занимались в США выращиванием фруктов. Особенно прибыльными оказались выращивание и продажа яблок 10.
Наименее влиятельными в США были болгарские общины. Помимо их малочисленности, этот факт можно объяснить социальным составом болгарской эмиграции 1890—1914 гг. Более 90% переселенцев были обычными рабочими и крестьянами, среди них почти не было людей с образованием и ученых ".
Обилие политических союзов, экономических объединений, культурных, просветительских и благотворительных обществ, организованных в США эмигрантами с Балкан (особенно в хорватской и словенской обшинах), свидетельствовало об интенсивности общественной жизни и высоком уровне политической активности.
Начавшаяся в 1914 г. в Европе мировая война, первый очаг которой вспыхнул на Балканском полуострове, несомненно, должна была послужить причиной больших перемен во многих странах Старого Света. Ожидание этих перемен повлияло на жизнь эмигрантов из балканских стран, обосновавшихся в США. Одни, используя нейтральное положение Соединенных Штатов, с успехом занимались коммерцией и осуществляли военные поставки в свои родные страны. Большинство ощущали эмоциональную и моральную причастность к трагическим событиям в Европе и стремились оказать всевозможную помощь своим землякам, защищавшим Старый Край. Хотя часть эмигрантов высказывалась в то же время за невмешательство Соединенных Штатов в вооруженный конфликт в Европе.
Что касается хорватских, словенских, сербских общин в Америке, то начало войны на Балканах подтолкнуло их к созданию и развитию единого югославянекого национального движения. Размышления эмигрантов о судьбах их стран по окончании войны дали благоприятную почву для возникновения проектов государственного устройства южнославянских земель. Происходившее на Балканском полуострове воспринималось иммигрантами как общая беда. Это чувство сблизило в Америке представителей разных эмигрантских землячеств. Все большее распространение получала идея объединения всех южных славян, провозглашения их единым народом, разделенным ходом истории и нуждавшемся в воссоединении. В довоенный период на территории Австро-Венгерской империи, включавшей в себя ряд славянских областей, как такового сепаратизма не было. Ничто, даже «бурлящий боснийский котел», не предвещало невиданного ранее размаха национально-освободительного движения народов многонациональной Австро-Венгрии и последующего распада империи, которая была одним из гарантов стабильности на Балканском полуострове. Однако, по мнению В. Н. Виноградова, факторы военной поры превратили тенденцию в закономерность, активизировав в умах сербов, хорватов, македонцев «образы национальных государств»: «...Идеологическая и социально-политическая почва для восприятия перехода в новое состояние имелась заранее в виде образа национального государства. Сербское и Хорватские королевства, Речь Посполитая, Чехия, Молдавия, Валахия... прочно сохранились в исторической памяти народа — не в виде пассивно-созерцательного или сентиментально-умилительного воспоминания, а именно в памяти активной и зовущей к действию. Не было
нужды конструировать национальный идеал, он продолжал жить и будоражить умы»12. Деятельность балканских эмигрантских организаций в 1914-1918 гг. в Соединенных Штатах отражала политические процессы, происходившие в Европе. В развернутой ими пропаганде образы национального государства вызвали к жизни национальные движения в поддержку проектов по территориальному переустройству Балкан. Особенно яркими примерами этому служат распространение теорий югославизма и воссоздания суверенного государства Македонии. В рамках изучения темы американо-балканских отношений в первые десятилетия XX столетия целесообразно обратить особое внимание на эти два сюжета. Они наглядно демонстрируют перелом во взаимоотношениях между США и балканскими народами, начало активной фазы взаимодействия Соединенных Штатов с Балканами.
10 марта 1915 г. в Чикаго, где находилась самая влиятельная хорватская колония в США, был созван Первый (Чикагский) Конгресс южных славян. Его председателем стал хорват Нико Гршкович из Кливленда. В конгрессе приняли участие сербы, хорваты и словенцы — всего 563 человека. Из них 468 представляли разные экономические, культурные и общественно-политические организации эмигрантов из балканских стран в Америке, Канаде и Великобритании. Член Югославянского Комитета в Лондоне, хорватский политик в изгнании, Ф. А. Поточняк, участвовавший в работе Чикагского Конгресса, писал, что в большинстве случаев делегаты посылались от 2-3-х организаций, а некоторые даже от восьми и девяти Уже в первый день своей работы столь представительное собрание приняло резолюцию, выразившую политические настроения большинства эмигрантов-югославов. Она призывала:
1. К объединению сербов, хорватов и словенцев под общим названием «югославяне»;
2. К образованию триединого королевства югославян и королевства Черногории при условии полного освобождения Хорватии, Боснии и Герцеговины, Далмации и Истрии из-под власти Австро-Венгрии ,4.
Участники конгресса прекрасно понимали, что от их воли зависит исполнение только первой части принятой ими резолюции, окончательное же решение о статусе балканских земель и новых границах будет зависеть от позиции держав Согласия. К их правительствам, а также к властям Соединенных Штатов они и обратились по окончании заседаний конгресса с просьбами о справедливости и содействии в разрушении Австро-Венгерской империи и создании сербо-хорвато-словенского государства. Эти два момента и были провозглашены эмигрантами в 1915 г. в Чикаго как цели югославянского движения 15. Участники конгресса также заявили, что
одной из первых задач будущего королевства югославян будет обеспечение возвращения на историческую родину многочисленных эмигрантов. Предполагалось, что те, кто по каким-то причинам останется после войны в США, не будут прерывать связи со Старым Краем и станут своего рода финансовой силой, которая в случае необходимости сыграет роль финансовой опоры нового государства "'.
На Втором южнославянском конгрессе, который состоялся в Питсбурге (ноябрь-декабрь 1916 г.), эмигрантами был поставлен вопрос об увеличении размеров помощи американских югославян Антанте. Представители главного (Лондонского) Югославянского комитета потребовали от своего американского отделения, созданного еще на Чикагском конгрессе, более решительных действий в этом направлении ,7.
Следует отметить, что в 1914-1918 гг. югославянское движение в США ни в финансовом, ни в каком-либо другом плане не зависело ни от европейских эмигрантских организаций, ни от американских властей. В нем состояли довольно влиятельные и обеспеченные югославы, уже получившие к тому времени американское гражданство18. Движение периодически напоминало о себе президенту и госсекретарю США через различные меморандумы и резолюции. Американские правящие круги не спешили с ответными шагами, со стороны оценивая реальную мощь и размах действий эмнгран-тов-югославян, выверяя жизнеспособность их национальных идей и соответствие последних современной расстановке сил в Юго-Восточной Европе.
Между тем, едва успев оформиться, югославянское движение в Соединенных Штатах обнаружило свою неоднородность. Вскоре после Чикагского конгресса оно дало первую серьезную трещину, что не ускользнуло из поля зрения американских политических наблюдателей. Поводом для разногласий послужило заключение Великобританией, Францией и Россией тайного Лондонского договора с Италией (26 апреля 1915 г.). Участие Италии в войне на стороне Антанты покупалось фактически за счет Балкан. Россия, традиционно покровительствовавшая южным славянам, тоже была причастна к этому акту, и, следовательно, ее официальная политика оказалась объективно направленной «против» идеи объединения югославян-ских земель, так как часть из них должна была отойти Италии после войны. Узнав о содержании Лондонского договора, многие участники югославского эмигрантского движения в Европе и Америке разочаровались в русской помощи и приступили к поиску новой державы-покровительницы балканских стран. Могущественные Соединенные Штаты Америки, ставшие для многих тысяч эмигрантов с Балкан вторым домом, были нейтральной страной, не причастной к тайным соглашениям «порочной» европейской дипломатии
и подходящей кандидатурой на эту роль. К такому мнению, независимо друг от друга, пришли лидеры разных направлений в югославском движении в США. Общая линия внешней политики Вильсона тогда вполне допускала возможность многочисленных нюансов, каждая национальная группа эмигрантов связывала с ней свои надежды. Так, после Чикагского конгресса югославян и подписания Лондонского договора один из видных хорватских политиков в Америке М. Крмпотич выступил от имени тех югославов, которые решительно осудили территориальные притязания Италии в Восточной Адриатике. Он, противореча только что принятой резолюции конгресса, заявил, что хорватам и словенцам лучше остаться под суверенитетом Австрии, чем стать жертвами пансербских притязаний 19. Крмпотич призывал ориентироваться на Австро-Венг-рию, которая приступила к проведению новой политики федерализма, и эмигрантам-югославам следует лишь добиться, чтобы она «была осуществлена в полной мере»20. Тогда, в 1915 г., подобное заявление практически полностью совпадало со стратегией американской внешней политики.
Президент В. Вильсон до мая 1918 г. защищал политику федерализма в Австрии, да и державы Антанты в то время еще не допускали возможности краха Габсбургской монархии. Это задело бы финансовые круги Лондона и Парижа, связанные с венскими банками. Кроме того, Британия боялась «Великой Сербии» как фактора усиления России на Балканах21. Противники группы М. Крмпотича, члены Югославянского комитета в Лондоне через свое отделение в Америке стремились в годы войны добиться признания Соединенными Штатами этого комитета в качестве правительства будущего единого государства сербов, хорватов и словенцев. Но, как и страны Антанты, США, хотя и контактировали с Югославянским комитетом, не спешили связывать себя никакими долгосрочными обязательствами и не давали никаких конкретных обещаний югославским эмигрантам.
Поскольку до декабря 1917 г. Америка не находилась в состоянии войны с Австро-Венгрией, на ее территории параллельно с югославским национальным движением бурно развивали свою деятельность прогабсбургские пропагандисты, причем не только дипломатические представители Австро-Венгрии. В частности, проавстрийски были настроены многие далматинские хорваты, проживавшие в Соединенных Штатах. Ежедневная газета Франка Зотти «Народни Лист» (выходила в Нью-Йорке и субсидировалась австро-венгерским посольством в Вашингтоне и австрийскими консулами по всей Америке) активно выступала против объединительного движения. С ее страниц Гршкович и другие лидеры Югославянского комитета в США обвинялись в том, что они продали хорватские и словенские
территории итальянцам через посредничество союзников по Антанте22. «Газетная война» между про- и антиавстрийскими пропагандистами в югославских изданиях в Соединенных Штатах в 1915— 1916 гг. наглядно продемонстрировала американским властям внутренний разлад в эмигрантском движении, претендовавшем на роль создателя нового государства на Балканском полуострове по окончании войны. Это впечатление дополняли петиции, привозимые в Вашингтон подданными сербского короля. Их целью было добиться благосклонности Вильсона и обеспечить поддержку идеи «Великой Сербии» Соединенными Штатами как единственно верного и справедливого решения сложных территориальных споров на Балканах23.
Вплоть до вступления Соединенных Штатов в Первую мировую войну (весна 1917 г.) вильсоновское правительство мало прислушивалось к голосам эмигрантов из балканских стран и не придавало особого значения их пропаганде. Ситуация изменилась в 1917 г., когда перед США встала острая необходимость выработать новую, отличную от союзнических, программу послевоенного устройства мира. Кроме того, американскому президенту требовалось моральное оправдание своей внешней политики в Европе перед собственными согражданами. Наступил период, когда цели правительственной идеологии о высокой миссии Америки совпали с задачами югославского движения, требовавшего зашиты прав малых народов. Вскоре после отказа США от военного нейтралитета президент Вудро Вильсон уделил особое внимание формулировке задач войны и тому, чтобы весь мир услышал их из его уст. Он поручил своему другу и ближайшему советнику Э. М. Хаузу «собрать и привести в порядок материалы, потребные для его послания»24. Бюро, названное «Инквайри», исследовало каждый регион земного шара с точки зрения его современного политического и экономического состояния и потенциального интереса для США. Экономисты, юристы, историки и ученые других специальностей, входившие в «Исследование», за время работы этого своеобразного временного отдела госдепартамента составили 1752 доклада. Из них Европе были посвящены 894, а непосредственно Балканам — 159 отчетов2'. Интерес к балканским проблемам выкристаллизовывался у Соединенных Штатов на фоне их обшей заинтересованности в участии в европейских делах26. Проникновение в мировую политику для США было невозможно без учета балканской проблематики. Поэтому символично, что сама идея создания «Инквайри» и предварительный набросок круга вопросов для его работы были предложены В. X. Бак-лером, известным американским дипломатом, специалистом по Балканам и взаимоотношениям с Австрией и Турцией. Для сбора и обработки информации по Балканам «Инквайри» привлекало
американских ученых разных специальностей, иностранных экспертов из подобных союзнических служб, а также эмигрантов из стран Балканского полуострова, проживавших на тот момент в США27.
В главном докладе «Исследования», который лег в основу знаменитой речи Вильсона «14 пунктов», его сотрудники предложили особый подход к решению балканских противоречий. Он содержал в себе принципы, позже получившие условное название «новой дипломатии», т. е. дипломатии, основанной на открытом сотрудничестве государств, уважающей право нации на самоопределение. В докладе говорилось следующее: «Никакое справедливое или прочное решение запутанных проблем, ставящих лицом к лицу глубоко обиженные балканские народы, не может быть основано на произвольном Бухарестском договоре (1913 г.)»2*. Также отмечалось, что вышеуказанный договор «является продуктом пагубной дипломатии, с которой народы мира теперь совершенно покончили. Договор нанес ущерб каждой балканской нации, даже тем нациям, которым он как будто благоприятствовал... Вмешательство и интриги великих держав должны быть прекращены, а методы достижения национального единства с помощью резни должны быть отброшены»29.
«14 пунктов» и американские комментарии к ним вызвали восторг у политических лидеров эмиграции из балканских стран в США и на Балканском полуострове30. Хотя поборники идеи «Великой Сербии» остались недовольны тем, что Штаты прямо не заявили о своем содействии распаду Австро-Венгрии и созданию Королевства сербов, хорватов и словенцев". Члены Югославянского комитета в Великобритании и США в целом приняли балканский проект Вильсона, но были расстроены массой ограничений, которые в нем содержались. Несмотря на это, политика хорватских и словенских эмигрантских организаций в 1918 г. уже полностью ориентировалась на вильсоновскую мирную программу 32.
7 декабря 1917 г. Соединенные Штаты объявили войну Австро-Венгрии. У югославских националистов появились новые надежды и расчеты на США как на активного и сильного защитника их интересов на Балканах. От имени Югославянского комитета его глава, д-р Анте Трумбич, 9 декабря послал В. Вильсону телеграмму, имевшую историческое значение. В ней, в частности, говорилось: «Америка может быть уверена, что наш народ, находящийся под гнетом, примет на своей территории американские войска как наших защитников и освободителей»-3. Периодически возникали ситуации, когда обшие декларативные заявления Вашингтона давали повод различным эмигрантским группам интерпретировать их содержание в свою пользу. Известный сербский политический деятель Л. Маркович в статье от 22 июня 1918 г. уверенно говорил
о продвижении югославянского вопроса в Америке, о том, что национальные устремления югославов встретили живой отклик и симпатию в Вашингтоне. По его мнению, наконец-то настал момент конкретизировать формулу национальной автономии для балканских народов, о которой упоминали в своих речах В. Вильсон и Р. Лансинг34.
Помимо политической пропаганды, нацеленной на послевоенные изменения на Балканах и поиск державы-покровительницы в лице Соединенных Штатов, эмигранты пытались оказать военную и материальную помощь своим собратьям, сражавшимся в Старом Крае. Низовые эмигрантские организации всех колоний переселенцев с Балкан занимались сбором средств в поддержку сербской и черногорской армий и гражданского населения. В 1916 г. американское отделение югославянского Комитета собрало более 300 ООО долл. на нужды различных сербских благотворительных учреждений35. В 1917 г. только один Хорватский Союз сдал 10 ООО долл. на «общеславянское дело»56.
Ю. А. Писарев отмечал, что «характерной особенностью почти всех первых проектов создания югославянского государства, разработанных эмигрантскими организациями югославян в начале войны, была установка на военное поражение Австро-Венгрии». Этим он объяснял тот факт, что большинство названных проектов возникло в конце 1914 — начале 1915 гг., т. е. после серьезных поражений австро-венгерских войск на русском фронте37. В этой связи неудивительно, что большое место в деятельности югославянских и других эмигрантских общин из балканских стран в США занимала подготовка добровольцев и их отправка на балканский фронт. Вопрос о волонтерах из числа американских граждан, уроженцев балканских стран, и эмигрантов с Балкан, обосновавшихся в США, ставился различными заинтересованными сторонами с первых месяцев войны. Официальная позиция Вашингтона была достаточно жесткой. Как нейтральное государство Соединенные Штаты должны были соблюдать нормы международного права, т. е. не допускать вербовки и транспортировки добровольческих отрядов на своей территории. Это в первые годы войны особенно не устраивало Сербию. Материалы госдепартамента США показывают, что в вопросе о добровольцах из числа южных славян официальная позиция американского правительства часто расходилась с его реальной политикой. Осенью 1914 г. госсекретарь Р. Лансинг был засыпан претензиями Думбы, посла Австро-Венгрии в США. Посол Думба указывал на факты вопиющего нарушения нейтралитета на территории Соединенных Штатов. В частности, сербский посол в США М. Пупин практически открыто вербовал славян, подданных Австро-Венгрии, для службы в сербскую королевскую армию. Хорватские, словенские
и сербские общины осуществляли систематический сбор средств на военные нужды в Европе (что Думба предлагал квалифицировать как нарушение 11-й и 13-й статей Федерального закона Соединенных Штатов о соблюдении не йтралитета — «подготовка средств для военной экспедиции»)3'1". Хотя США сохраняли дипломатические отношения с Австро-Венгрией, послу Думбе из-за его личных качеств не симпатизировали в госдепартаменте Соединенных Штатов. Ни одно из его требований не было удовлетворено, а каждая новая претензия австро-венгерского дипломата вызывала крайнее раздражение у американской стороны.
Более того, 1 ноября 1915 г. госдепартамент издал циркуляр «Запись американцев в иностранные армии». В нем констатировались многочисленные факты вербовки американских граждан на военную службу за рубежом, и ставился вопрос о законности таких действий. Составители циркуляра ссылались на статью 2-ю «Закона об экспатриации» от 2 марта 1907 г., которая предусматривала автоматическое лишение американского гражданства лиц, натурализовавшихся в других странах и принесших присягу в иностранной армии. Несмотря на прозрачность этой формулировки, госдепартамент счел возможным уклониться от прямого ответа на вопрос о законности службы американцев в вооруженных подразделениях других государств, сославшись на то, что не во всех иностранных армиях американские добровольцы в обязательном порядке приносят присягу на верную службу и, следовательно, такие случаи не подпадают под действие вышеупомянутого закона 1907 г.19. Подобная оговорка оставляла «лазейку» для продолжавшейся на территории США вербовки волонтеров из числа балканских эмигрантов, прошедших процедуру натурализации и получивших американское гражданство. В качестве рекомендации в конце циркуляра упоминалось о том, что «соблюдение нейтралитета в конфликте, в который сейчас вовлечены определенные европейские державы, требует от американских граждан избегать участия в вышеупомянутом конфликте»40.
Сербия надеялась, что администрация Вильсона и впредь «закроет глаза перед вербовкой сербов, хорватов и словенцев» для военных операций в Европе и пополнения сербской армии, которой после разфома 1915 г. предстояла реорганизация на о-ве Корфу41. Глава сербского правительства Н. Пашич рассчитывал таким образом получить 20—25 тысяч добровольцев из Америки42. Поскольку сербов из Королевства Сербии в США было очень мало, имелись в виду добровольцы хорваты, словенцы и сербы из провинции Хорватия, т. е. подданные Австро-Венфии, чья вербовка была официально запрещена в Соединенных Штатах. Тем не менее эмигранты с успехом обходили этот закон при явном попустительстве американских властей, отправляя тысячи человек для военной подготовки
в Канаду, а оттуда на Балканы43. Крупный сербский специалист по этой проблеме И. Чизмич считает, что импульсом для быстрого развития югославянского движения послужила австрийская пропаганда в США, которую развернули австро-венгерские дипломаты. Сначала они призывали подданных Австро-Венгрии вернуться «домой» и вступить в императорскую армию. Затем их агитировали не работать на производстве военной амуниции. Позже австро-венгерские консулы обращались к иммигрантам с просьбой организовать акции коллективной материальной помощи для продолжения войны44. Реакция эмигрантов из числа южных славян была прямо противоположной целям подобной пропаганды. Войну Австро-Венгрии против Королевства Сербии восприняли не как войну против правительства Сербии, а как поход с целью истребления славянских народов. Спонтанно в 1914-1915 гг. силами эмигрантских организаций стали собираться отряды волонтеров для отправки в сербскую армию. Вначале большинство добровольцев были сербами и черногорцами. Хорватов и словенцев было немного41. Так, в первых отрядах, прибывших на Солунский фронт, из 800 человек 750 были из США, 50 — из Канады. В их числе было только 30 хорватов и 10 словенцев, остальные — сербы и черногорцы. Всего за четыре года войны в Европе свыше 10 000 эмигрантов-славян пополнили ряды сербских и черногорских регулярных войск, что было почти в три раза меньше, чем планировал Н. Пашич4*.
Проблему вербовки добровольцев-славян в Соединенных Штатах осложняли несколько обстоятельств политического характера:
■ Постоянная конфронтация между различными центрами вербовки волонтеров — агентами сербского посла в США М. Пупина и сторонниками Югославянского комитета. Соответственно — это отражало разделение на приверженцев «великосербского» и «югославского федеративного» проектов образования государства Югославии по окончании Первой мировой войны.
• Добровольческие отряды вливались в ряды сербской и черногорской армий. Если учесть вышеупомянутое разделение по политическому признаку, который в данном случае был тесно связан с национальной принадлежностью добровольцев, то становится понятно, почему это не стимулировало приток в регулярные войска Сербии и Черногории хорватов и словенцев, чьи диаспоры были самыми многочисленными в США, по сравнению с общинами других выходцев с Балкан.
После объявления Соединенными Штатами войны Германии их отношения с балканскими странами (кроме Болгарии, союзницы Германии) стали носить союзнический характер. Вопрос о военной помощи сербам, черногорцам и румынам был поставлен уже по-новому. Американцы разрешили вербовку добровольцев для боев на
Балканах, но только тех, кто не имел американского гражданства и не подлежал призыву в армию США47. После принятия в Соединенных Штатах 2-го Закона о всеобщей воинской повинности» (1917) тысячи молодых «американских» югославов служили в армии США, и сотни из них погибли в боях на Западном фронте48.
Отправляясь из Америки на Балканы, многие добровольцы, формально — подданные Австро-Венгрии, даже не подозревали, что тем самым они осуществляют секретный политический план правительства Сербии, эксплуатировавшего разницу в этнической принадлежности и гражданстве волонтеров-славян. Премьер-министр Королевства Сербии Н. Пашич полагал, что чем большее количество югославов разных национальностей будет привлечено к освобождению Балкан, тем больший вес будет иметь Сербия, заявляя о своих правах на часть Габсбургской империи после войны при создании нового государства44. Современник событий, американский эксперт Т. Эриксон подтверждал приоритетность политических целей при осуществлении вербовок славян за рубежом. Именно по этой политической причине балканские государства и Италия отказывались от албанских добровольцев. Эриксон даже объяснял «фатальную слабость балканских кампаний» тем, что из-за опасений возможных последующих претензий албанцев на независимость сербы и итальянцы лишались «лучших воинов» на Балканах, которые прекрасно ориентировались на местности и могли вести войну в горных условиях50.
Надежды с американской политикой в Европе связывали также черногорские эмигранты. Черногория первой из балканских стран начала вербовку добровольцев на территории Соединенных Штатов". Но поскольку их центральные общества находились в Париже, то в США активность их малочисленных объединений была почти незаметной на фоне размаха югославского движения 52. В 1916 — начале 1917 г. черногорские эмиссары из Франции по договоренности с сербскими дипломатами развернули широкую просербскую пропаганду в югославских общинах. Эти акции стали возможны благодаря молчаливому согласию американских властей 53. Официальный Вашингтон не делал определенных заявлений по поводу деятельности «Черногорского комитета народного объединения» и продолжал заигрывания с королевским правительством Черногории. Королю Николе то сулили американскую поддержку, то «забывали» о данных обещаниях. Так произошло с займом Черногории в 100 миллионов франков для создания черногорского войска — в последний момент королю было отказано 54.
Что касается греческой диаспоры в США, самой большой среди выходцев с Балкан после хорватской, в годы войны она пополнилась более чем на 30 000 человек55. Американское правительство
тогда поощряло размещение капитала в Греции. За 1914-1918 гг. по интенсивности деловых связей и объему товарооборота США стали для экономики Греции к концу войны самым важным торговым партнером и кредитором 4'. Некоторые греческие эмигранты возвращались обратно со своими амерканскими сбережениями и вкладывали их в разработку природных ресурсов Греции. Из Америки они также привозили опыт мирного и плодотворного сосуществования с сербами, македонцами, хорватами и пр.57.
Труднее всего в военный период на территории Соединенных Штатов пришлось выходцам из Болгарии. США, единственные из великих держав, не разорвали дипломатических отношений с Болгарским царством. Однако, несмотря на американские гражданские свободы, малочисленные болгарские общины постоянно подвергались всевозможным притеснениям со стороны других эмигрантов с Балкан. Националистические распри проецировались из Европы на жизнь иммигрантов в Америке. Начало этому было положено еще в мае 1914 г. представителями полумиллионной греческой диаспоры, которая стала искусственно раздувать антиболгарскую истерию в Соединенных Штатах, намереваясь испортить американо-болгарские дипломатические отношения, которые в то время находились на стадии становления В годы войны посол Королевства Сербии в США профессор М. Пупин в своих публичных выступлениях постоянно клеймил болгар, не являвшихся американскими гражданами. Плодом сербской пропаганды стало, в итоге, отношение у многих американцев к болгарским иммигрантам как к «немецким союзникам» и «врагам», особенно эти настроения усилились весной 1917 г., что вызвало в свою очередь, волну возвращения американских болгар на историческую родину>9. Болгарские эмигрантские лидеры к моменту вступления США в войну особое внимание уделяли судьбе Восточной Фракии. В 1914—1918 гг. 40-тысячная болгарская эмиграция (несмотря на небольшой процент интеллигенции в ее рядах) развернула в США активную общественно-политическую деятельность60. С апреля 1917 г., когда США, наконец, отказались от нейтралитета и находились в состоянии войны с Германией, в болгарских периодических изданиях в Соединенных Штатах говорилось о том, что ради всеобщего примирения на Балканах после войны было бы целесообразно и справедливо передать Восточную Фракию Болгарии. Эту область до линии «Энос — Мидия» у Болгарии отняли по Бухарестскому договору 1913 г. и вернуть ее было бы справедливо по всем критериям (географическому, политическому, этническому)61. Поскольку администрация Вильсона не давала конкретных обещаний ни одному из балканских признанных и непризнанных правительств, то всю вторую половину 1917 г. политические лидеры болгарской эмиграции напряженно
размышляли над интерпретацией болгарских национальных интересов: совпадают они или, наоборот, не согласуются с геополитической стратегией официального Вашингтона. Серьезной проблемой для болгарских эмигрантов стал вопрос о пропаганде болгарского вопроса в Соединенных Штатах, воевавших с Германией, союзницей Болгарии. Объявив войну Германии, Северо-Американская республика заявила, что она не преследует завоевательных целей, подобно европейским империям, и ратует единственно за гармоничное мировое устройство по окончании войны62. С формальной точки зрения, президент Вильсон через подобные декларации косвенно признавал справедливые цели, которыми руководствовались в своих действиях болгарские эмигрантские организации. Кроме того, вступление Соединенных Штатов в войну не повлекло за собой разрыва дипломатических отношений между Вашингтоном и Софией. Это очень ободряло болгарских эмигрантов и подавало их соотечественникам в Европе новые надежды на американское покровительство и заступничество после войны Л\ Не случайно именно в Соединенных Штатах 1-6 декабря 1918 г. прошел конгресс болгар. Его делегаты основали «Македонский болгарский центральный комитет» (МБЦК) с центром в Чикаго (по месту проведения конгресса и расположения одной из крупнейших болгарских диаспор в США). МБЦК выступал с требованиями свободы для исторической области Македонии с ее последующим присоединением к Болгарии64.
В 1914-1918 гг. на территории США активизировалась деятельность эмигрантских организаций, представлявших выходцев из всех государств Балканского полуострова и славянских провинций Австро-Венгрии. Наиболее богатыми и влиятельными из них были хорватские общества, что объяснялось многочисленостью и сплоченностью хорватских колоний в Соединенных Штатах. Они стали ядром объединительного движения среди южнославянских эмигрантов, которое в 1915—1918 гг. вело активную пропаганду создания после войны на Балканах нового государства Югославии.
Главными результатами пропагандистских акций балканских эмигрантов за годы войны стало привлечение внимания правительства США и американской общественности к политическим и национальным проблемам народов Балканского полуострова. С 1914 по 1918 гг. от равнодушного восприятия новостей из Юго-Восточной Европы американское общественное мнение заметно эволюционировало в сторону постоянно растущего интереса к балканским проблемам
В ходе переговорного процесса в Париже в 1919 г. представители всех без исключения эмигрантских организаций выходцев из стран Балканского полуострова пытались повлиять на позицию американской делегации. Американские дипломаты и сам президент
Вильсон честно старались применить принципы «новой дипломатии» на практике. Однако, опираясь, главным образом, на этнолингвистические критерии и исторические аргументы споривших сторон, американцам не удалось достичь желаемого положительного эффекта в переговорах по наиболее злободневным балканским вопросам («адриатическому», «македонскому», «греческому» и т. д.)
По окончании конференции в Париже у многих современников событий еще продолжали жить надежды, возложенные на «новую дипломатию». Президент Вильсон и его сторонники тоже рассчитывали, что неудачи американской делегации в переговорах о конкретных границах в Европе, будут компенсированы после того, как Конгресс Соединенных Штатов ратифицирует Версальский договор и самую важную его часть — Устав Лиги наций. Однако по ряду причин, связанных в основном с перипетиями внутренней политики США, этого не произошло.
Рефлексия американского общества после первой мировой войны во многом объясняет угасание интереса Америки к бапканским вопросам как важнейшей части европейского направления своей внешней политики. В 1920 г. профессор Д. Геррон, эмиссар В. Вильсона в 1918—1919 гг. и друг Э. Хауза, писал видному деятелю македонской эмиграции в Швейцарии Константину Стефанову: «Америку целиком захлестнули реакция и партийная борьба, и поэтому балканским народам не следует более рассчитывать на американскую помощь в ближайшее время»66.
Положение эмигрантов-славян в США стало в послевоенный период более сложным. Еще в конце войны американская правительственная пропаганда сумела привить своим гражданам чувство крайне подозрительного отношения к «неамериканцам», иммигрантам, которые не спешили принимать американское гражданство и всячески высказывать лояльность властям США. Инерция этого отношения была использована для введения ряда новых ограничительных законов, направленных против «периферии» американской нации, в состав которой входили и иммигранты «новой волны» из Юго-Восточной Европы. В.1921 г. был принят «Акто въездных квотах» (Акт Джонсона). По нему количество въезжающих в страну иностранцев ограничивалось по национальному принципу. Иммиграция из Юго-Восточной Европы резко свернулась, так как ежегодные квоты в большинстве случаев составляли меньше четверти от числа въезжавших до Первой мировой войны67.
Закон об иммигрантах 1921 г. показался многим сторонникам «американизации» недостаточно строгим. Но вскоре был принят новый акт, который воистину для желающих переселиться в США стал «драконовским». Иммиграционный закон 1924 г. (Акт Джонсона-Рида) сократил ежегодную квоту въезда в страну до 165 ООО человек,
что составляло меньше одной пятой общего числа иммигрантов в год в довоенный период. Для каждой нации была определена своя квота: 2 % от иммигрировавших по переписи 1890 г. Этот факт показывал, против кого он был, прежде всего, направлен. Выбор 1890 г. как базового при расчетах квоты был крайне неблагоприятен для выходцев из Южной и Восточной Европы, так как в этот год количество иммигрантов из этого европейского региона было небольшим. Отныне ежегодные квоты для итальянцев, греков, славян и представителей других национальностей из этой части Европы составляли только около 3 % от довоенного уровня. Закон 1924 г. стал препятствием для въезда в Соединенные Штаты всех иностранцев, не имевших права на получение гражданства. Таким образом, американскими властями был поставлен иммиграционный щит от Азии и Юго-Восточной Европы.
Специфика закона 1924 г. была не только в резком сокращении иммиграционного потока в США, но и в том, что его статьи предусматривали тщательную селекцию желающих получить въездную визу. В ходе особой процедуры проводился отбор тех, кто наиболее «подходил» для американского общества68.
Введенные ограничения нашли широкую поддержку в массах. Сенатор Джонсон, один из основных творцов законодательного проекта 1924 г., так обобщил причины популярности нового закона: «Американский народ увидел совершенно отчетливо опасности иностранного „наводнения" для его жизни. Американцы пришли к осознанию того, что этот ничем не ограничиваемый поток индивидов другой расы или происхождения угрожает институтам, которые создали и сохраняют американские свободы. Неудивительно, что миф плавильного котла себя дискредитировал. Неудивительно, что американцы повсюду настаивают, чтобы их земля прекратила быть свободным и беспрепятственным приютом для всего остального мира... Соединенные Штаты — наша земля. Если она не была землей наших отцов, то, по крайней мере, ей следует стать землей наших детей. Мы намерены отстаивать ее в таком качестве. Время ничем не омраченного гостеприимства для всех народов, время неограниченного принятия всех рас, определенно закончилось»69.
Впервой половине 1920-х гг. (когда вошли в силу новые ограничительные законы по иммиграции) из одних только бывших провинций Австро-Венгрии свыше 83 тысяч хорватов переселились в Америку. 38 ООО человек вернулись в Югославию в 1919-1924 гг. Многие не смогли вернуться в Америку после вступления в силу вышеупомянутых ограничительных иммиграционных актов. Дж. Прпик приводит следующие цифры по югославской эмиграции первой половины 1920-х гг.:
• 60 % всех эмигрантов из Королевства СХС после 1918 г. были хорватами;
• число эмигрантов-черногорцев в 1925 г. равнялось 8 ООО человек;
• в начале 1920-х гг. из общего числа эмигрировавших из Королевства СХС в Соединенные штаты сербов было только 15 % (причем, их часто считали в американских иммиграционных службах вместе с македонцами и болгарами)70.
Иммигрантская квота для выезжаюших из Югославии была 671 человек в год. (Позже она выросла до 942.) Болгарская квота составляла только сто человек в год71.
Сразу после войны тысячи болгар вернулись на^одину из Америки. Но с 1919 г. стала наблюдаться обратная тенденция — некоторые снова, уже с семьями возвращались в США72.
Политика «американизации» иммигрантов принесла свои плоды уже в начале 1920-х гг. Миллионы иностранцев были натурализованы, впоследствии получили американское гражданство и постепенно ассимилировались в американскую культуру в ее англосаксонском варианте. Часть выходцев с Балкан разделили эту долю. Однако послевоенная Америка знала и примеры обратной реакции славянских иммигрантов с Балканского полуострова на попытки их полной ассимиляции в американское общество. Так, на главной улице в Кливленде (штат Огайо) в 1924 г. словенцы построили Словенский Национальный Дом. Строительство потребовало значительных вложений от словенских землячеств. Общая сумма затрат на сооружение этого символа сохранения своей национальной идентичности составила 300 000 долларов 7\
Кроме того, как и прежде, в крупных американских городах продолжали существовать большие землячества и общественные и политические организации иммигрантов из балканских стран. Их представители не ассоциировали себя полностью с американской нацией. Деятельность подобных организаций и обществ была нацелена на изменение ситуации в Старом Крае. Сохранение культурной самобытности, обычаев, изучение своего национального языка детьми иммигрантов, верность религиозным традициям, принятым на исторической родине, явились своеобразным протестом навязываемой с военных лет ассимиляции со всем американским. Неудача эксперимента «стопроцентной американизации» показала, насколько воля каждой отдельной личности связана с национальными переживаниями, и что последние могут противостоять навязываемой государственной идеологии унификации74.
В послевоенный период каждая политическая новость из Старого Края вызывала всплеск эмоций в эмигрантской среде выходцев с Балкан на территории США. Например, события в Югославии
после 1920 г. всегда вызывали бурную реакцию американских югославов и сказывались на отношениях между славянскими диаспорами в США75. В целом можно констатировать факт, что решения Парижской мирной конференции и их последствия отдалили американских сербов от остальных югославов-эмигрантов в Соединенных Штатах76.
В 1920-х гг. вторым излюбленным сюжетом американской иммигрантской прессы было освещение борьбы Внутренней македонской революционной организации (ВМРО). В октябре 1922 г. в Форт-Уэй-не (штат Индиана) состоялся конгресс македонцев. Присутствовали делегаты из 15 американских городов. В ходе работы конгресса было принято решение о создании Македонской патриотической организации, представлявшей собой союз всех македонских политических объединений в Америке, Канаде и Австралии. Ее центр находился в Индианаполисе (штат Индиана). Целью организации стала поддержка деятельности ВМРО в Европе77.
Таким образом, по результатам исследования деятельности эмигрантских организаций, созданных выходцами с Балкан, можно сделать следующие выводы.
Фаза особо повышенной активности для деятельности эмигрантов из балканских стран на территории США наступила с начала Первой мировой войны.
Правительства балканских государств в годы американского военного нейтралитета пытались заручиться финансовой и дипломатической поддержкой Соединенных Штатов для осуществления проектов создания «национальных» государств по окончании войны. Несмотря на ограничения военного времени, общественно-политическая атмосфера США в 1914—1917 гг. оставалась достаточно благоприятной для активизации деятельности иммигрантских организаций выходцев с Балкан, имевшей своей целью всестороннюю помощь Старому Краю.
Особый размах приобрело югославянское объединительное движение, инициированное хорватской и словенской диаспорами в США. На последнем этапе войны цели движения совпали с миротворческими инициативами президента В. Вильсона, что позволяло югославским политикам надеяться на помощь США в осуществлении их проектов по окончании боев в Европе. Несмотря на внутренние противоречия, движение сумело развернуть на территории Соединенных Штатов пропаганду своих идей и привлечь внимание общественности США к балканской проблематике. Американское правительство не занималось прямой поддержкой политических и экономических акций балканских эмигрантов, но и не препятствовало им в оказании всесторонней помощи их собратьям на Балканах. Выросшая за годы войны мощь Соединенных Штатов и принципы
«новой дипломатии» В. Вильсона позволяли эмигрантам с Балканского полуострова надеяться на то, что после победы Антанты, США помогут решить вопрос о судьбе их народа «справедливо». Разногласия в югославянском движении, разобщенность в действиях других балканских эмигрантских групп в Соединенных Штатах уже в годы войны продемонстрировали то, что разные силы, претендовавшие на роль хозяев на Балканах, понимали справедливость каждая по-своему и находились между собой в состоянии жестской конфронтации. Защиту национальных интересов своего народа его представители в эмигрантской среде понимали, как правило, через призму решения вопроса о новых границах и территориальных образованиях на Балканском полуострове.
Отношение первой и второй администраций Вильсона к эмигрантской пропаганде в 1914-1918 гг., их нежелание поддержать какую-либо из сторон указывало на то, что Соединеные Штаты заняли выжидательную позицию, и что американская внешняя политика и далее была готова признать «справедливыми» только те решения по Балканам, которые не расходились с ее обшими интересами в Европе.
По окончании Первой мировой войны, после неудачи американской дипломатии в Париже в 1919 г. и отказа Конгресса ратифицировать Версальские соглашения наступил новый период в жизни эмигрантов, выходцев из стран Балканского полуострова. Из-за ужесточения американского иммиграционного законодательства потоки мигрантов из Юго-Восточной Европы в США значительно уменьшились. Эмиграция по-прежнему оставалась разобщенной по национальному признаку. Большинство славянских общин испытали на себе давление кампании «тотальной американизации» и ответили на этот вызов подъемом национального самосознания в эмигрантской среде. Каждая из славянских диаспор независимо от действий остальных славянских общин и общего снижения интереса к Балканам со стороны американского правительства, продолжала поддерживать отношения со своей старой родиной, живо реагируя на события, происходившие в Старом Свете.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 The Balkan States. Economic. London, Humphrey Milford. Oxford univ press, 1936. P. 134; Статистику по увеличению (уменьшению) иностранного населения по стране рождения для США в годы войны 1914-1918 гг. см.: Table 5 // U. S. Bureau of the Census. In 3 vols. Washington. 1922. Vol. 2. P. 696.
- The Immigrants' Influence on Wilson's peace policies. Lexington: Univ. of Kentucky press, 1967. P. 174.
■ Архив внешней политики Российской империи (далее — АВПРИ). Ф. «Особый политический отдел». Оп. 474. Д. 343. Л. 11. Записка д-ра Франко Антоновича По-точняка «Сербы, хорваты и словенцы в Северной Америке», 4 июля 1916 г.
4 Там же. Л. 11 — 12; Там же. Ф. «Особый политический отдел». Оп. 474. Д. 343. Л. 71. Записка словенца Ф. Л. Тумы «О словенцах в Америке», 25 мая 1916 г.
' The Immigrants' Influence... P. 174; Об изменениях границ на Балканах в первой четверти XX в. и сложности учета эмигрантов из балканских стран по национальному признаку см.; Changes Due to World War Which Affect Comparability of Statistics// U. S. Bureau of the Census. In 3 vols. Washington, 1922. Vol. 2. P. 687.
6 The Balkan States. Economic... P. 3-4.
7 The Immigrants' Influence... P. 175.
s АВПРИ. Ф. «Особый политический отдел». Оп. 474. Д. 343. Л. 13-15.
9 Там же. Л. 15.
10 PrpicG. J. South Slavic Immigration in America. Boston, 1978. P. 68-69.
11 Ibid. P. 214.
12 Виноградов В. H. На руинах многонациональных империй// Первая мировая война. Пролог XX века. М„ 1999. С. 328-329.
" АВПРИ. Ф. «Особый политический отдел». Оп. 474. Д. 343. Л. [7.
14 Prpic G. J. South Slavic Immigration in America... P. 94,
15 Mamalay К S. The United Statesand East Central Europe. 1914-1918. Princeton, 1957. P. 114-118.
16 АВПРИ. Ф. «Особый политический отдел». On. 474. Д. 343. Л. 21.
17 АВПРИ. Ф. «Особый политический архив». Оп. 474. Д. 343. Л. 34 об.. 35, 35 об. Копия совершенно доверительного донесения Генерального Консула в Чикаго Волкова от 7/20 ноября 1916 г. за № 3130.
" Например, д-р Анте Бианкнни — далматинец по происхождению, председатель Югославянского комитета США и член Югославянского комитета в Лондоне, был казначеем богатой политической организации «Хорватская Лига», издавал за свой счет ежедневную газету «Хрватска Застава»; один из лидеров югославянского национального движения в Северной Америке, был натурализованным американским гражданином. См.: АВПРИ. Ф. «Особый политический отдел». On. 474. Д. 343. Л. 40—40 об. Копия совершенно доверительного донесения Генерального Консула в Чикаго А. Волкова от 12/25 ноября 1916 г. за № 3197.
" Существовало два основных проекта создания после войны государства Югославия. Первый'предлагал образовать триединое королевство сербов, хорватов и словенцев, где все трн народа будут равноправны и одинаково представлены в органах власти. Смысл второго проекта заключался в объединении всех южнославянских земель вокруг Сербии (Великая Сербия). См. подробнее: Писарев Ю. А. Сербия на Голгофе и политика великих держав. 1916 г. М., 1993. С. 183-187.
20 КгтроЧс М. Are Italy's Claims on Istria, Dalmatiaand Islands Justified; On Great Serbia //The Immigrants' Influence... P. 178
21 Papers Relating to the Foreign Relations of the United Stales (Далее FRUS). 1917. Washington. 1931. P. 40; История Югославии. M., 1963 T.l. C.67I; Турок В. М. Очерки истории Австрии, 1918-1929. М., 1955. С. 58-59; Виноградов В. Н. На руинах многонациональных империй // Первая мировая война. Пролог XX века. М., 1999. С. 330.
22 The Immigrants' Influnce... P. 181.
23 Архив полковника Хауза: В 4 т. М„ 1937-1944. Т. 3. С. 234-236.
24 Там же. С. 224; Письмо Вильсона Хаузу о создании «Инквайри» («Исследование») or 2 сентября 1917г. // Baker R. S. Woodrow Wilson, Life and Letters. New York. 1939, Vol. 7. War Leader (6.04.1917—28.02.1918). P. 254.
25 Gel/and L E. The Inquiry. London, 1963. P. 184.
26 Один из руководителей «Исследования» У. Лштпман в мае 1918 г. так пояснил важность работы бюро для его страны: «Несложно выиграть войну и проиграть мир» (FRUS. Paris Peace Conference. Washington. 1942. Vol. 1. P. 98).
27 Gel/and L. E. The Inquiry. P. 15, 46; Baker R. S. Woodrow Wilson and World Settlement. Vol. 3. London, 1923. P. 67-78.
2* Бухарестский мирный договор, завершивший вторую балканскую войну, закрепил новые границы на Балканах. Сербия получила многие болгарские владения. Греция, кроме Южной Македонии с Салониками, часть западной Фракии Часть восточной Фракии с Адрианополем вернулась к Турции, а Румыния приобрела южную Добруджу (История дипломатии. М., 1945. Т. 2. С. 234).
29 Baker R. S. Woodrow Wilson and World Settlement... P. 36-37.
30 История дипломатии... С. 366; The Immigrants' Inlluence... P. 203; Documents of American History. New York, 1940. P. 319-323.
" Архив полковника Хауза... Т. 3. С. 235. 32 The Immigrants' Influence... P. 191-192. " Ibid. P. 189.
54 Serbia and Europe. 1914-1920. London, 1920. P. 92.
55 АВПРИ. Ф. «Особый политический архив». On. 474. Д. 343. Л. 53. 36 Там же. Л. 42 об.
" Писарев Ю. А. Сербия на Голгофе... С. 164. Приложение № I. Проекты создания югославянского государства.
FRUS. 1914. Supplement. The World War. Washington, 1928. P. 547-551, 562, 568. 581-583.
Enlistment of Americans in foreign armies// FRUS. 1915. US 64-th Congr., l-st Sess. House Doc. 1364. Washington, 1924. P.25.
40 Ibid. P. 25.
41 АВПРИ. Ф. «Политархив». On. 482. Д. 4031. Л. I.
42 Там же. Л. 4, 4 об.
43 Новое время. 22.V.I916.
44 Cizmic I. Jugoslavenski iseljeicki pokret u SAD i stvaranje jugoslavcnske drZave 1918. Zagreb, 1974. S. 301.
45 Ibid. S. 300.
46 Ibid. S. 214, 220.
47 АВПРИ. Ф. «Политархив». On. 482. Д 4031. Л. 26, 42. 4S Prpic G. J. South Slavic Immigration in America... P. 97.
44 АВПРИ. Ф. «Политархив». On. 482. Д. 4031. Л. 20 об., 21.
,0 US 66-th Congress, l-st Sess. Senate Doc. No.106. Committee on Foreign Relations
US Senate (Hearings). Washington, 1919. P. 974. '' Rolkovic R. The Forms and Character of Cooperation between Emigrants and Yugoslavia
// lseljenistvo naroda i narodnosti Jugoslavije (Zbornik). Zagreb. 1978. P. 724. 52 История македонского народа. Скопье, 1975. С. 226-228. Cizmic /. Jugoslavenski iseljeicki pokret... S. 206-207.
54 Писарев Ю. А. Великие державы и Черногория в годы первой мировой войны // Международные отношения на Балканах. М„ 1974. С. 144.
55 The Balkan Stales. Economic... P. 134.
56 Ibid. P. 28-38.
" The Balkan in Transition. Los Angeles. 1963. P. 206-207.
Mum ев Т. Македоно-българският Централен Комитет в САЩ София, 1992. С. 30-31.
■ч I'rpic G. J. South Slavic Immigration in America... P. 224-226. 60 Ibid. P. 336-337. " Ibid. P. 123.
6: FRUS. 1917. US 65-th Congr., 2-d Sess., House Doc. 1357. Washington, 1926. P. IX-XI. 1,5 Mttmee Т. Македоно-бъ.парският Централен Комитет в САЩ... С. 123—124.
64 Там же. С. 337.
65 Ciimic I. Jugoslavcnski iseljeicki pokret ... P. 304.
" Doc. No. 57. // Миноски M. Соединетите Американски Држави и Македонка, 1869-1919 (Македонский вопрос—Позиция США. Источники.). CKonjc, 1994. S. 205.
" Immigration. A History оГU. S. Immigration Policy. London; Cambridge (Mass.), 1982. P. 95.
" Text of the Immigration Act of 1924 // FRUS. 68-th Congress. No. 139. Appendix Г. P. 73-84.
" Цит. по: Immigration. A History of U. S. Immigration Policy... P. 97. Примечание: (•американизация» в иммигрантском законодательстве 1920-х гг. логически завершилась принятием в 1927 г. формальной системы квот, которая создавала систему благоприятствования по «национальному происхождению» представителям северной и западной европейских групп. 10 Prpic G. J. South Slavic Immigration in America... P. 106-107, 174.
71 Ibid. P. 107.
72 Ibid. P. 226. 7' Ibid. P. 161.
14 Чертима 3. С. Первая мировая война и этничность: пробуждение вулкана // Первая мировая война. Пролог XX века. М., 1999. С. 376-377. 5 Prpic G. J. South Slavic Immigration in America... P.109. 76 Ibid. P. 191.
Мшпев Т. Македонско-бъл1 арският Централен Комитет в САЩ... С. 337; Prpic G. J. South Slavic Immigration in America... P. 231-232; АВПРФ. Ф. «Реферантура по Югославии» (1923). On. 6. Д. 8. Л. 5, 8-10. Сводка № 138. Резолюция комитета по организации манифестации македонских эмигрантов от 15 апреля 1923 г.
