CC BY
8
Оригинальная статья УДК 8142: 8127
DOI: 10.29025/2079-6021-2020-1-92-101
Элиминация фигуры автора в современном русском деловом медиадискурсе: формы и факторы
О.В. Ширяева
Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону, Российская Федерация
ORcID ID: 0000-0002-7846-2702; Researcher ID: AAE-7852-2020; Scopus author ID: 57211666420; e-mail: shirayeva.oksana@gmail.com
Получена: 15.01.2020 /Принята: 02.02.2020 /опубликована онлайн: 25.03.2020
Резюме: Фигура автора и ее репрезентация в тексте являются центральными проблемами теории дискурса, а потому нуждаются во всестороннем изучении, в том числе на материале конкретных дискурсов. Выраженность репрезентации авторской фигуры напрямую зависит от действия множества дискурсивных факторов, включая установки на информирование или воздействие, жанровой и дискурсивной традиции, институциональных правил конкретного дискурса. В статье на основании данных, полученных из изданий «Коммерсантъ», «РБК», «Эксперт», «Бизнес-журнал», «Forbes» за 2017-2019 гг., осуществляется анализ механизмов элиминации репрезентации автора текста в русском деловом медиадискурсе. В ходе исследования применялись методы наблюдения, дискурсивного анализа, лексического, грамматического и синтаксического анализа, контекстного анализа. Проведенное исследование позволяет сделать вывод, что репрезентация авторской фигуры в медиатексте осуществляется при помощи сложной системы средств, которая включает дейктические элементы, модальность, лексические, синтаксические, стилистические и композиционные средства; в эту систему средств также вовлекаются содержательные особенности (оценка, точка зрения). При анализе репрезентации фигуры автора в ме-диадискурсе необходимо учитывать не только внутреннюю структуру текста и жанровые нормы, но и стратегию, формирующую дискурс конкретного издания, а также его предназначение (ср. рекламные материалы). В репрезентации авторской фигуры важную роль играют паратекстуальные отношения с дополняющими текст компонентами, как вербальными (подпись), так и невербальными (фотография); при оценке подписи важными являются такие показатели, как ее наличие/отсутствие, а также ее начальная или конечная позиция. В современном русском деловом медиадискурсе обнаруживается тенденция к последовательной элиминации фигуры автора, которая мотивируется установками на информативность и акцентирование объективного содержания материалов, усилением коллективного авторства, а также скрытой установкой на воздействие и формирование общественного сознания.
Ключевые слова: дискурс, медиадискурс, деловой медиадискурс, русская деловая пресса, образ автора, автор текста, грамматика дискурса, дейксис.
Для цитирования: Ширяева О.В. Элиминация фигуры автора в современном русском деловом медиадискурсе// Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2020; 1: 92-101. DOI: 10.29025/2079-6021-2020-1-92-101.
original Paper
Doi: 10.29025/2079-6021-2020-1-92-101
Elimination of the author's figure in modern Russian business media discourse: Forms and factors
oksana v. shiryaeva
Southern Federal university, Rostov-on-Don, Russian Federation ORcID ID: 0000-0002-7846-2702; researcher ID: AAE-7852-2020; Scopus author ID: 57211666420; e-mail: shirayeva.oksana@gmail.com
Received: 15.01.2020 /Accepted: 02.02.2020 /Publishedonline: 25.03.2020
Abstract. The figure of the author and its representation in the text are the central problems of discourse theory, and therefore need a comprehensive study, including the material of specific discourses. The expression of representation of the author's figure directly depends on the action of many discursive factors, including the informative and exposing goals, genre and discursive tradition, institutional rules of a particular discourse. The article, based on data obtained from «Коммерсантъ», «РБК», «Эксперт», «Бизнес-журнал», «Forbes» for 2017-2019, analyzes the mechanisms of elimination of the author's representation of the text in the Russian business media discourse. Methods of observation, discursive analysis, lexical, grammatical and syntactic analysis, context analysis were used during the study. The study allows us to conclude that the representation of the author's figure in the media text is carried out with a complex system of means, which includes deictic elements, modality, lexical, syntactic, stylistic and compositional means; assessment and point of view are also involved in this system of means. When analyzing the representation of the author's figure in the media discourse, it is necessary to take into account not only the internal structure of the text and genre norms, but also the strategy that shapes the discourse of a particular publication, as well as its purpose (comp. advertising materials). In the representation of the author's figure, a paratextual relationship with the complementary components, both verbal (signature) and non-verbal(photograph) plays an important role; in assessing a signature, indicators such as its availability/absence are important, as well as its initial or final position. In the modern Russian business media discourse, there is a tendency towards the gradual elimination of the author's figure, which is motivated by the guidelines for informativeness and emphasis on the objective content of materials, the strengthening of collective authorship, as well as a hidden attitude to influence and the formation of public consciousness.
Keywords. discourse, media discourse, business media discourse, Russian business press, image of the author, author of the text, grammar discourse, deixis
For citation: Shiryaeva O.V. Elimination of the author's figure in modern Russian business media discourse. current Issues in Philology and Pedagogical Linguistics. 2020; 1: 92-101. DOI: 10.29025/2079-60212020-1-92-101 (In Russ.).
Введение
Проблема репрезентации фигуры автора в тексте принадлежит к одной из центральных для теории дискурса, поскольку теория дискурса рассматривает высказывания и тексты не как самодостаточные языковые явления (по точному выражению О. Н. Копытова, «не сказанные никем» [12, с. 11]), а в связи с обстоятельствами их порождения и функционирования. За акцентированием или, наоборот, элиминацией авторского присутствия в тексте обычно стоят разнородные дискурсивные механизмы, включающие цель (информирование, воздействие, скрытое воздействие под видом информирования), объем передаваемой информации, ее характер (факты, оценка), институциональные правила, жанровые модели, фактор традиции и т. д. При этом данный параметр медиатекста тесным образом связан со множеством
других текстовых, грамматических и стилистических категорий, что делает актуальным вопрос о комплексном описании средств репрезентации авторской фигуры.
Цель статьи
В статье анализируются разноуровневые средства элиминации фигуры автора текста в русском деловом медиадискурсе и стоящие за ними дискурсивные факторы.
Обзор литературы
Любой текст несет на себе отпечаток ситуации, в которой он был создан. В частности, это касается коммуникативной ситуации, структура которой находит формальное отражение в медиатексте.
Медиадискурс, будучи явлением массовой коммуникации, реализует коммуникативную схему «один - многие» [4]. Эта схема является упрощением; оно имеет эвристическую ценность, которая заключается в противопоставлении межличностной и массовой коммуникации, однако скрывает некоторые важные аспекты, связанные со спецификой создания медиатекстов. Например, О.Я. Гойхман, анализируя медиадискурс реновации, отмечает, что речевое обеспечение медиадискурса осуществляется спичрайтером, который фактически выражает мнение власти (в рассматриваемом случае мэрии Москвы) [8, с. 32]. Это закономерно интерпретировать как проявление коллективной природы отправителя медиатекста и различать на стороне отправителя инициатора его создания, с одной стороны, и лица или лиц, которые выполняют «техническую» работу по его созданию, - с другой.
В то же время дискурсивную ситуацию неправомерно ограничивать исключительно фигурами отправителя и получателя. Н. Файрклаф выделяет три группы участников, которые взаимодейству -ют между собой при функционировании медиадискурса: репортеров, аудиторию и прочих участников ('other participants'), к которым он относит политиков, религиозных лидеров, экспертов, ученых и т. д., то есть лиц, чьи интересы данный текст может затрагивать [20, 1995, p. 39]. Автор подчеркивает, что эти фигуры могут быть рассмотрены двояко: во-первых, как непосредственные участники, между которыми осуществляется взаимодействие посредством дискурса, а во-вторых, как фигуры, которые определенным образом в самом дискурсе представлены [20, p. 125]. С первой точки зрения текст, порожденный в рамках медиадискурса, является инструментом массовой коммуникации и существует в коммуникативном пространстве наряду с другими сообщениями; со второй точки зрения текст является отражением этого коммуникативного контекста, содержит в себе его следы и одновременно формирует данный контекст [см. подробнее 23; 26 - 28].
Проблема репрезентации фигуры автора тесно связана с категорией «образ автора». данная категория изначально разрабатывалась на материале художественной литературы [7], однако оказалась потенциально применимой к любому тексту [2; 15; 16]. В контексте такого расширения сферы своего применения категория «образ автора» трансформируется. Традиционная трактовка «образа автора», будучи не безразличной к языковому аспекту выражения, все-таки остается литературоведческой -расширение применения данной категории делает ее категорией лингвистической. Это, в частности, подтверждается актуальностью различия между литературоведческим и лингвистическим пониманием данной категории даже при работе с художественным текстом [12].
Противопоставление «образа автора» и репрезентации авторской фигуры оправданно также в силу того, что в последнем случае мы получаем возможность анализировать проявления, которые по своей природе являются институциональными, то есть закрепленными правилами и нормами соответствующего дискурса, а потому не индивидуализирующими. ориентация исходного понятия «образ автора» на интерпретацию конкретного текста, несмотря на общетеоретическую природу данной категории, представляется очевидной.
средства репрезентации фигуры автора можно подразделить на две категории. Во-первых, это средства формально-грамматические; к ним относятся личные местоимения, личные формы глаголов и, шире, любые грамматические средства, в которых находит отражение фигура говорящего/пишущего. Во-вторых, это содержательно-стилистические проявления авторской фигуры, охватывающие широкий круг явлений от индивидуального стиля [3] до отбора материала, его организации и языкового воплощения. Если первая группа средств в формальном отношении более или менее определенна, то их вторая разновидность формирует сложную категорию, включающую явления лексико-синтаксические, стилистические, экспрессивные, композиционные и т. д.
Что касается второй группы, то при ее описании перспективной представляется схема, предложенная А.Н. Тарасовой. По ее мнению, образ автора включает угол зрения (специфический взгляд на тему,
выражающийся содержательно в выборе тех или иных ее аспектов), точку зрения (перцептивно-эпи-стемическую позицию, частными случаями которой являются «авторское всезнание» или неполная авторская осведомленность) и тональность (оценочное отношение к теме сообщения) [16]. Отметим, что формально-грамматические средства репрезентации авторской фигуры, по нашему мнению, в контексте анализа являются первичными: они задают своего рода рамки, в которых должен осуществляться содержательный и стилистический анализ.
Присутствие авторской фигуры в тексте является весомым, хотя и не всегда явным. Прежде всего, это обусловлено самими языковыми структурами, «обязывающими» автора текста выражать определенные значения, в том числе отсылающие к нему самому. Основной формой формальной репрезентации фигуры автора в медиадискурсе, как, впрочем, и в любом дискурсе, является дейксис. При этом систему дейктических средств языка следует отличать от ее специфической реализации в дискурсе. Дейк-сис в дискурсе репрезентирует когнитивную структуру, которую Ч. Харт описывает как «дискурсивное пространство» - «особую разновидность ментального пространства, в котором 'мир', описываемый дискурсом, концептуально репрезентируется», что напрямую выражается пространственным и темпоральным дейксисом (here/there, this/that, now/then, us/them) [22, p. 164], ср. [24, p. 253 - 254]. Автор текста является его дейктическим центром, поскольку использование личных местоимений, дейктических наречий с пространственным и временным значениями определяется относительно его «я» и «здесь-и-сейчас» совершаемого им коммуникативного акта. Любые дейктические элементы употребляются относительно фигуры говорящего, а смена субъекта высказывания меняет дейктические координаты.
В обычном случае использование любых номинативных единиц в конкретном тексте отражает дей-ктическую организацию дискурса. Номинации явлений действительности, объективных по отношению к субъекту речи, являются эквивалентами местоимения третьего лица не только потому, что они включены в анафорические связи, но и в силу того, что любая номинация соотносится с дейктическим центром «я-здесь-сейчас». На это указывает П. Форчхаймер, который отождествляет грамматическое первое лицо с субъективным, третье лицо - с объективным, а второму лицу отводит промежуточное положение [21, p. 29 - 30].
При анализе репрезентации авторской фигуры следует учитывать возможность переосмысления грамматических средств. Здесь можно вспомнить о «переносных» употреблениях грамматических форм, подробно описанных в лингвистике, но известных еще в античной риторике. Как показывают результаты, полученные другими исследователями, такие трансформации могут быть обусловлены не стилистическими соображениями, а дискурсивными факторами (например, намерением оказать воздействие на читателя). Показательный анализ такого переосмысления предлагает Ю.Б. Бондаренко на материале PR-биографии [5; 6]. Автор обращает внимание на то, что PR-биографии, излагающие жизненный путь публичной личности от 1-го лица, как правило, создаются PR-специалистами, а следовательно, не отражают реальной коммуникативной ситуации и лишь симулируют автобиографичность. Процесс создания текста предполагает расщепление между фигурами инициатора создания текста и его создателя (инициатор при этом совпадает с лицом, в пользу которого распространяется данный текст). Это свидетельствует о том, что чисто формальные признаки не являются абсолютно однозначным показателем авторской фигуры. Создание (квази)автобиографического повествования от 1-го лица определяется намерением придать сообщению интимно-доверительный тон, создав иллюзию персонального обращения и даже исповедальности, а выбор грамматических форм напрямую определяется моделируемым искусственным образом. Ю. Б. Бондаренко с опорой на анализ научной и практической литературы справедливо указывает на то, что эти особенности до сих пор остаются не осознанными как теоретиками, так и практиками связей с общественностью.
Таким образом, проблема репрезентации фигуры автора в тексте, несмотря на внешнюю простоту этой категории, характеризуется чрезвычайной сложностью, которая обусловлена широтой спектра формальных, стилистических, содержательных признаков, в которых она реализуется.
Методы исследования
В ходе исследования применялись такие методы, как наблюдение, дискурсивный анализ (особая разновидность объяснительного описания), лексический, грамматический и синтаксический анализ, метод контекстного анализа. Материалы исследования были собраны методом сплошной выборки из русских деловых изданий («Коммерсантъ», «РБК», «Эксперт», «Бизнес-журнал», «Forbes») за период 2017 - 2019 гг.
Результаты и дискуссия
Как показывает материал, формальная репрезентация фигуры автора осуществляется: 1) в грамматическом плане дейксисом и модальностью, 2) в плане лексического наполнения посредством любых номинаций автора. Эти две группы явлений не образуют замкнутых множеств и отчасти пересекаются. Соответственно, мы можем выделить два плана, в которых проявляется элиминация формальной репрезентации авторской фигуры.
Прежде всего, заслуживает внимания грамматическая элиминация (в общих чертах соответствующая эллипсису), которая заключается в устранении дейктических элементов, отсылающих к автору. Данный прием самым тесным образом взаимодействует с ориентацией медиадискурса на информативность, которая обязывает автора концентрировать внимание на объективном; элиминация фигуры автора (при условии, что он не является участником описываемых событий) является ее косвенным эффектом. Более того, явную элиминацию грамматических маркеров авторского присутствия следует рассматривать как прямое выражение ориентации медиадискурса на информативность.
В качестве примера рассмотрим следующую фразу из объемного репортажа, посвященного проблеме пожаров в лесах вокруг о. Ладога: на вопрос, почему они все же продолжают работать на этой службе, мужчины удивленно пожимают плечами (Коммерсантъ, № 138, 06.08.2018). Из контекста очевидно, что вопрос, о котором идет речь, исходит от автора репортажа, однако местоимение мой автор опускает. Изложение в этом репортаже носит подчеркнуто объективный характер и состоит из описательных суждений, а также вкраплений прямой речи, фиксирующих высказывания героев репортажа, которые рассказывают об особенностях своей деятельности, взаимоотношениях с властями и т. д. Прямые репрезентации авторской фигуры единичны и, как правило, обусловлены участием автора в описываемых событиях, ср.: даже в июне на ладоге холодно, для выхода в патруль приходится утепляться. Мы надеваем несколько свитеров, на них боевку — огнезащитную форму пожарного, а поверх непромокаемые комбинезоны и спасжилеты (там же).
В таких случаях элиминация никогда не бывает полной, так как авторская фигура все равно получает косвенное выражение. В приведенном примере косвенное выражение реализуется, во-первых, в местоимении они, которое анафорически связано с существительным мужчины и в языковой системе дополняет местоимение я, а во-вторых, при помощи существительного вопрос, которое соотносится с коммуникативным действием, совершаемым журналистом, и репрезентирует его как субъекта речи.
Особо следует остановиться на модальных конструкциях. Модальные конструкции в российском деловом медиадискурсе заслуживают внимания потому, что в силу особенностей русской грамматики они позволяют устранить следы авторской фигуры, придав тексту более объективную форму. Большинство модальных значений в русском языке выражается при помощи безличных конструкций - слов или сочетаний слов, которые выполняют функцию предиката, но не требуют при себе формального грамматического субъекта (нужно, необходимо, должно, стоит, следует и т. д.). Субъект состояния или действия в этом случае может быть выражен при помощи дополнения, прямого или косвенного, что в современной грамматике рассматривается как проявление неканонически маркированного субъекта [25, р. 7]. Сама синтаксическая конструкция создает необходимые условия для того, чтобы субъект элиминировать; введение субъекта в таких случаях не является формально необходимым.
обращение к безличным конструкциям типично и для дискурсов других разновидностей, в том числе далеких. однако в этом случае обнаруживается значимое различие: в официально-деловом и научном стилях модальные конструкции выражают обобщенного субъекта, поскольку тексты соответствующих дискурсов моделируют либо общественные, либо природные законы, - в медиатекстах ведущую роль играет ориентация на информативность и повышение объективности изложения.
Рассмотрим основные лексические средства элиминации фигуры автора текста. Прежде всего, элиминация фигуры автора может заключаться в использовании языковых средств, указывающих на журналиста как сотрудника издания, ср.: Корреспондент «Ъ» решила сама узнать, на какие льготы и выплаты сейчас могут рассчитывать матери-одиночки (Коммерсантъ Деньги, №2 18, 13.05.2017). Рассматриваемая статья посвящена проблемам государственной поддержки многодетных семей и подробно рассматривает существующую практику и законодательные инициативы по этому поводу. Цитируемая фраза взята из основного текста статьи, где она предваряет описание хода и результатов практического исследования женщины-журналиста, которая обращается в государственные органы, чтобы понять, на какие льготы она может рассчитывать, какова процедура получения этих льгот и т. д. По сути, в таких
случаях имеет место действие двух противоположных тенденций. С одной стороны, фигура автора прямо репрезентируется в тексте, что противоречит установке на максимальную информативность (но, тем не менее, оправданно и объемом статьи, в которой рассматривается множество аспектов государственной помощи многодетным семьям, а описание самостоятельного расследования автора занимает лишь часть, и стремлением автора придать материалу элементы репортажности). С другой стороны, установка на информативность проявляется в том, что автор, именуя себя, избирает объективирующую форму - номинацию по статусу и роду деятельности.
Еще более радикальное проявление той же тенденции, заключающееся в замене эгоцентрического элемента названием издания, можно проиллюстрировать следующими примерами: С журналом РБК Петров общается уже почти ночью, но более удобного времени у него не будет - рабочий график расписан на месяцы вперед (РБК, 2018, № 9 (143)); «Наша главная цель - придумать развлечение для всей семьи, но не забываем и о призовом фонде. Кто знает, может быть, вознаграждение доберется до $1 млн?» - рассказывает журналу РБК сооснователь приложений Vine и Hype Руслан Юсупов о своем новом проекте, мобильной викторине HQ (РБК, 2018, № 12 (136)); Накануне презентации доклада «Эксперт» побеседовал с координатором рабочей группы, членом Высшего совета «Единой России» (Эксперт, 2017, № 42 (1048)).
Обратим внимание, что замена дейктической единицы и личного имени реализует разные степени элиминации эгоцентрических слов. С одной стороны, мы имеем модель 'корреспондент издания Х' (ср. приведенный ранее пример), с другой - модель «название издания» (без указания на личность корреспондента). В первом случае автор выделяет себя как самостоятельного деятеля, во втором - он оказывается частью более широкой общности. Такое использование названия издания встречается даже в текстах, подготовленных одним автором (как в первых двух из приведенных выше примеров), а следовательно, проявляет тенденцию к элиминации индивидуального субъекта высказывания в полной мере.
Впрочем, эта модель является более широкой и не сводится к выбору номинации. Еще одним показателем элиминации фигуры автора является наличие/отсутствие и место имени автора в качестве подписи. Этот параметр возможно интерпретировать как композиционный, однако более точным представляется понятие паратекстуальности, предложенное Ж. Женеттом и охватывающее связь с текста с иными компонентами, которые, не будучи в строгом смысле частью текста, его сопровождают. Последняя категория, в частности, уже применялась к журналистским текстам [1; 13; 17].
теоретически мы можем представить три возможности репрезентации фигуры автора (включая репрезентацию нулевую): 1) анонимный текст, 2) текст с подписью, расположенной в начальной части, 3) текст с подписью, расположенной в конце текста либо в отрыве от текста (например, в содержании издания, хотя в исследованном материале такой формы представления автора мы не встретили). Дополнительным невербальным средством репрезентации авторской фигуры является размещение рядом с подписью фотографии - прием, который усиливает авторское присутствие. Более типично изобразительное подкрепление для статей приглашенных экспертов (что можно рассматривать как разновидность рекламы), а также для текстов с ярко выраженными публицистично-аналитическим началом и субъективной оценкой; иногда подписью и фотографией сопровождаются публикации от имени руководства журнала («Forbes»). В контексте данной статьи закономерно обратиться к подробному рассмотрению первого и третьего вариантов.
Анонимный медиатекст в контексте издания естественно воспринимается как исходящий от издания. Анонимность характерна для очень значительной части публикаций информационно-новостного характера, особенно небольшого объема, а увеличение объема материала оказывается фактором, который повышает вероятность появления подписи; это, по всей видимости, можно объяснить тем, что объемному тексту в большей степени свойственны аналитичность (проявляющаяся как минимум в организации большого количества фактов и экспертных мнений), а следовательно, и субъективное начало. Впрочем, это не является единственным возможным вариантом. В журнале РБК существует рубрика «Редакционная статья», в которой помещаются публикации на актуальные социально-политические и экономические темы, причем статьи в данной рубрике не имеют подписи. На страницах газеты «Коммерсантъ» публикуются статьи, которые имеют подпись «отдел политики», то есть также предполагают коллективное авторство. отсутствие подписи и название рубрики в таких случаях прямо указывают на то, что авторство позиционируется как коллективное.
Анонимные тексты представлены материалами рекламного характера. При этом отсутствие автора в некоторых случаях служит едва ли не единственным признаком, по которому можно достоверно судить
о рекламном характере публикации, что представляется естественным с учетом слияния рекламы с журналистскими жанрами, характерного для последних десятилетий [18; 19].
Наконец, анонимность текста может быть частью концепции издания. В «Бизнес-журнале», наряду с авторскими экспертными материалами, содержится большое количество анонимных публикаций, которые выходят за пределы чисто информационных заметок и своим объемом, и жанровой формой (интервью, корреспонденция, репортаж). В результате такого решения общее восприятие и отдельных материалов, и издания в целом меняется: усиливается впечатление объективности и непредвзятости информации и акцент на объекте изображения (герое, событии, ситуации, проблеме, предприятии и т. д.).
особым проявлением частичной элиминации авторской фигуры является конечная позиция подписи. Конечная позиция имени традиционна для журналистских текстов и, шире, медиадискурса (в чем структура медиатекста отличается от структуры научного или литературно-художественного текста, в которых начальная позиция имени преобладает). Это оправдано тем, что в публикациях рассказывается о ярких персонажах или событиях, волнующих общество проблемах, а в этом контексте «выпячивание» фигуры автора было бы неуместным. однако материал показывает, что для современного медиадискур-са конечная позиция подписи нетипична: подпись либо отсутствует, либо размещается в начале текста. Единственное заслуживающее внимания исключение из этой тенденции зафиксировано в журнале «РБК» и его веб-версии: в самом журнале автор или авторы текста указываются преимущественно на одной странице с ее заголовком, тогда как в веб-версии они размещаются в конце.
Что касается дискурсивных факторов, которые стоят и за формами репрезентации авторской фигуры, и за формами ее элиминации, то можно выделить следующие факторы, значимые с точки зрения элиминации фигуры автора текста.
1. Установка на информативность. Читателя деловой прессы в большей степени интересуют факты и их экспертные оценки, чем мнение журналиста, а следовательно, усиливая фактологическое начало, издание удовлетворяет потребность своей аудитории.
2. Значимость коллективных субъектов. Современный медиатекст обычно создается для представления коллективных интересов - интересов издания, политической, государственной, коммерческой организации, социальной группы и т. д. Другими словами, за конкретным текстом стоит не столько тот, кто его пишет, а совокупность людей, сам же автор может выступать лишь как «скриптор», то есть лицо, выполняющее «техническую» работу по созданию законченного сообщения. В собственно журналистских текстах автор часто позиционируется как часть редакции или издания.
3. Тактики скрытого воздействия. Любое издание заинтересовано не только во внимании аудитории, но и в оказании воздействия на читателя и общественное мнение [11, с. 204]. Задача воздействия в современном медиадискурсе подчас решается скрыто, что, в частности, дает основания говорить о его манипулятивности [9; 10]. Элиминация авторской фигуры позволяет скрыть интенции, связанные с воздействием, за счет усиления внешней объективности формы, в которой информация подается.
Заключение
Репрезентация авторской фигуры в тексте парадоксальна. С одной стороны, не существует текста, в котором фигура автора не находила бы отражения в формальных, стилистических, содержательных аспектах. С другой стороны, фигура автора в отдельных дискурсивных контекстах проявляет тенденцию к «стиранию» и элиминации. Медиадискурс, особенно в его информационной форме, реализует последнюю тенденцию. Объяснение этого кроется в том, что фигура автора принадлежит к сложной системе текстовых категорий, реализация которых зависит от структуры дискурса, его целей и стратегий, общественных отношений, которые он обслуживает, и т. д. Способы и формы, посредством которых авторская фигура получает репрезентацию в тексте, в значительной степени зависят от перечисленных факторов. Конкретные приоритеты дискурсивной ситуации могут приводить к тому, что фигура автора как бы «приносится в жертву» этим приоритетам.
При анализе репрезентации авторской фигуры в медиадискурсе необходимо учитывать как формальные, так и содержательные аспекты, как внутреннюю структуру медиатекста, так и его внешние (паратекстуальные) связи с другими компонентами, которые могут быть и вербальными (подпись), и невербальными (фотография автора). При этом необходимым является учет структурных и содержательных особенностей дискурса конкретного издания, так как репрезентация авторской фигуры не является признаком отдельного медиатекста: она определяется не только «жанровой инерцией», но и концепцией издания, а также стремлением к усилению объективности публикуемых материалов.
степень выраженности репрезентации авторской фигуры в медиадискурсе может варьировать, что зависит от конкретного типа дискурса, стоящих за ним целей, текущих социально-политических условий. В частности, личное начало в отечественной журналистике рубежа XX-XXI вв. кажется гораздо более выраженным, чем это имеет место в настоящее время, что можно объяснить как реактивацией наследия советской журналисткой школы (но не советской журналистики), так и изменениями в социально-политической ситуации в стране. С другой стороны, степень выраженности авторской фигуры является непосредственным эффектом редакционной политики конкретного издания, которая может предполагать выведение на первый план ярких журналистских индивидуальностей либо, наоборот, усиливать свой собственный образ, превращая журналистов в сотрудников, действующих от лица издания. Впрочем, для более четкого описания указанных закономерностей необходимы дополнительные исследования.
Список литературы
1. Архипова Ю.А. Функции паратекста во французском репортаже// Вестник Московского государственного лингвистического университета. 2014. № 10 (696). С. 19 - 29.
2. Бакланова И.И. Образ автора нехудожественного текста// Русский язык за рубежом. 2012. № 5 (234). С. 44 - 49.
3. Болотное А.В. Культурно-речевой стиль информационно-медийной личности журналиста и его отражение в медиадискурсе// European social science journal. 2014. № 11-1 (50). С. 148 - 153.
4. Болотноеа Н.С. Изучение воздействия медиадискурса публичной языковой личности на коллективного адресата (по данным экспериментов)// Вестник томского государственного педагогического университета. 2017. № 7 (184). С. 32 - 40.
5. Бондаренко Ю.Б. Квазиавтобиографичность PR-биографии// Litera. 2018. № 1. С. 49 - 62. URL: https://nbpublish. com/library _ read_ article. php?id = 25301.
6. Бондаренко Ю.Б. Полиморфность биографии как жанра связей с общественностью// Балтийский гуманитарный журнал. 2017. № 4 (21). С. 42 - 46.
7. ВиноградовВ.В. О теории художественной речи. М.: Высшая школа, 1971. 239 с.
8. Гойхман О.Я. Участники медиадискурса и их аудитория (Реновация в условиях неопределенности)// Медиалингвистика: мат-лы II Междунар. науч.-практич. конф./ Отв. ред. А.А. Малышев. СПб.: Высшая школа журналистики и массовых коммуникаций, 2017. С. 31 - 33.
9. Желтухина М.Р. Современный медиадискурс и медиакультура воздействия// Верхневолжский филологический вестник. 2016. № 4. С. 154 - 159.
10. ИсинаГ.И., АратаееаА.Т. Когнитивные механизмы функционирования медиадискурса// Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2017. № 1-2. С. 357 - 360.
11. Карасик В.И. Языковая спираль: ценности, знаки, мотивы. Волгоград: Парадигма, 2015. 432 с.
12. Копытое О.Н. Образ автора и авторское начало: разграничение и области применения понятий// Вестник Томского государственного университета. 2010. № 334. С. 11 - 14.
13. Миронова Д.А. Трансформированное прецедентное высказывание в заголовках медиатекстов как экспрессема, символ и паратекст// Иностранные языки: лингвистические и методические аспекты.
2015. № 32. С. 193 - 198.
14. Савельева Е.Б. Образ автора в автобиографическом тексте// Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2015. № 5 (68). С. 169 - 172.
15. Семенова А.Э. Образ автора в музыкальной журналистике: типология, порядок конструирования// Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки.
2016. № 7 (228). С. 117 - 122.
16. Тарасова А.Н. Образ автора как гиперкатегория во французском медиадискурсе// Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2017. Вып. 4 (772). С. 123 - 132.
17. Шильникова О.Г. К проблеме типологии текстов СМИ: паратексты как структурно-содержательный компонент «толстого» журнала// Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2: Языкознание. 2011. № 2 (14). С. 29 - 34.
18. Bwrug J.R., Harro-Loit H. Journalism embracing advertising as traditional journalism discourse becomes marginal// Journalism Practice. 2012. Vol. 6, № 2. Pp. 172 - 186.
19. Erjavec, K. Beyond Advertising and Journalism: Hybrid Promotional News Discourse// Discourse & Society. 2004. № 5. Pp. 553 - 578.
20. Fairclough N. Media Discourse. London: Arnold, 1995. 214 p.
21. Forchheimer P. The category of person in language. Berlin: Walter de Gruyter & Co, 1953. 142 p.
22. Hart ch. Discourse, Grammar and Ideology: Functional and Cognitive Perspectives. London: Blooms-bury, 2014. 216 p.
23. Karpovskaya N.v., Shiryaeva O. v., zheltukhina M.R. Stylistic means of headline creating in the information-analytical media text: pragmasemantic aspect of metaphor// XLinguae. 2019. Vol. 12, issue 4. Pp. 173182. DOI: 10.18355/XL.2019.12.04.15.
24. KeatingE. Discourse, Space, and Place// The Handbook of Discourse Analysis (Second Edition)/ Ed. by Deborah Tannen, Heidi E. Hamilton, and Deborah Schiffrin. Chichester, UK: John Wiley & Sons, Ltd., 2015. Vol. I. Pp. 244 - 261.
25. Onishi M. Introduction: Non-canonically marked subjects and objects: Parameters and Properties// Typological studies in language. Vol. 46. Non-canonical marking of subjects and objects. Ed. by Alexandra Y. Aikhenvald, R.M.W. Dixon and Masayuki Onishi. Amsterdam: John Benjamins, 2001. Pp. 1 - 51.
26. Tameryan T. Yu., zheltukhinaM.R., SidorovaI.G., Shishkina E.v. Stereotype Component in The Structure of Ethnocultural Archetype (On Internet-Blogs)// The European Proceedings of Social & Behavioural Sciences. 2019. № 200. Pp. 1716 - 1722. DOI: 10.15405/epsbs.2019.03.02.200.
27. Yolskaya N.N., tameryan T. Yu., zheltukhina M.R., Boeva-Omelechko N.B., Komleva L.A., Knyazeva ye. G. Literary Translation as Cognitive Overlap between Foreign and Native Languages// Modern Journal of Language Teaching Methods. August 2018. Vol. 8, issue 8. Pp. 19 - 27.
28. Zheltukhina M.R., Busygina M.V., Merkulova M.G., Zyubina I.A., Buzinova L.M. Linguopragmatic aspect of modern communication: main political media speech strategies and tactics in the USA and the UK// XLinguae. April 2018. Volume 11, issue 2. Pp. 639 - 654. DOI: 10.18355/XL.2018.11.02.51.
References
1. Arkhipova, Y.A. (2014). Paratext functions in the French report: Bulletin of Moscow State Linguistic University, no 10 (696), pp. 19 - 29. URL: https:// elibrary.ru/item.asp?id=21669248.
2. Baklanova, I.I. (2012). The image of the author of non-fiction text: Russian language abroad, no 5 (234), pp. 44 - 49. URL: http://journal. pushkin. institute/archive/archive/2012/5_(234)/6895_Image_of_ non-ficti-tious_text/ stat 2012-5-6895.pdf.
3. Bolotnov, A. V. (2014). The cultural and speech style of the information and media personality of a journalist and its reflection in the media discourse: European social science journal, no 11-1 (50), pp. 148 - 153. URL: http:// jf. spbu. ru/upload/files/file_1484722465_3644.pdf#page=150.
4. Bolotnova, N.S. (2017). Studying the impact of the media discourse of a public linguistic personality on a collective addressee (according to experiments): Bulletin of Tomsk State Pedagogical University, no 7 (184), pp. 32 - 40. DOI: 10. 23951 / 1609-624X-2017-7-32-40.
5. Bondarenko, Y. B. (2018). Quasi-autobiography of a PR biography: Litera, no 1, pp. 49 - 62. DOI: 10.25136 / 2409-8698.2018.1.25301.
6. Bondarenko, Y. B. (2017). Polymorphism of biography as a genre of public relations: Baltic Humanitarian Journal, no 4 (21), pp. 42 - 46. URL: http:// napravo.ru/wp-content/plugins/download-attachments/ includes/ download. php?id =2313.
7. Vinogradov, V.V. (1971). On the theory of art speech, Moscow: Higher school, 239 p.
8. Goikhman, O. Y. (2017). Media discourse participants and their audience (Renovation in the face of uncertainty). Media Linguistics: materials of int. conference, St. Petersburg: High School of Journalism and Mass Communications, pp. 31 - 33. URL: http://medialing.spbu.ru/upload/files/file_1508934576_1379. pdf#page=31.
9. Zheltukhina, M.R. (2016). Modern media discourse and media culture of exposure: Upper Volga Philological Bulletin, no 4, pp. 154 - 159. URL: https://vv.yspu.org/wp-content/uploads/sites/4/2017/02/VFV-4-2016. pdf# page = 154.
10. Isina, G.I., Arataeva, A.T. (2017). Cognitive mechanisms of the functioning of media discourse: International Journal of Applied and Basic Research, no 1-2, pp. 357 - 360. URL: https://applied-research.ru/ ru/ article/ view?id=11200.
11. Karasik, V.I. (2015). The language spiral: values, signs, motives, Volgograd: The paradigm, 432 p.
12. Kopytov, O.N. (2010). The image of the author and the author's beginning: differentiation and areas of application of concepts: Bulletin of Tomsk State University, no 334, pp. 11 - 14. URL: http://sun.tsu.ru/mmin-fo/ 000063105/ 334/image/334-011.pdf
13. Mironova, D.A. (2015). Transformed case statement in the headings of media texts as an expression, symbol and paratext. Foreign languages: linguistic and methodological aspects, no 32, pp. 193 - 198.
14. Savelyeva, E.B. (2015). The image of the author in an autobiographical text: Scientific notes of Oryol State University, Series: Humanities and Social Sciences, no 5 (68), pp. 169 - 172. URL: http://oreluniver.ru/ public/ file/archive/ 201505.pdf#page=169.
15. Semenova, A.E. (2016). The image of the author in music journalism: typology, design procedure: Scientific reports of Belgorod State University, Series: Humanities, no 7 (228), pp. 117 - 122. URL: http://nv.bsu. edu.ru/ upload/ iblock/ 16d/HB Humanities March 2016 (1) .pdf # page = 117.
16. Tarasova, A.N. (2017). The image of the author as a hypercategory in the French media discourse: Bulletin of Moscow State Linguistic University. Humanities, issue 4 (772), pp. 123 - 132. URL: http://www. vestnik-mslu. ru/ Vest/ 4_772_GM.pdf#page=123.
17. Shilnikova, O.G. (2011). To the problem of typology of media texts: paratexts as a structurally-meaningful component of a "thick" journal: Bulletin of Volgograd State University, Series 2: Linguistics, no 2 (14), pp. 29-34. URL: https://l.jvolsu.com/index.php/ru/archive-ru/181-2011-2-14/razvitie-i-funktsionirovanie-russkogo-ya-zyka/111-k-probleme-tipologii-tekstov-smi-paratekst y-kak-strukturno-soderzhatelnyj-component-tolstogo-zhurnal.
18. Brnrug, J. R., Harro-Loit, H. (2012). Journalism embracing advertising as traditional journalism discourse becomes marginal: Journalism Practice, vol. 6, no 2, pp. 172 - 186. DOI: 10.1080/17512786.2011.616647 (In Eng.).
19. Erjavec, K. (2004). Beyond Advertising and Journalism: Hybrid Promotional News Discourse. Discourse & Society, no 5, pp. 553 - 578. DOI: 10. 1177/0957926504045032 (In Eng.).
20. Fairclough, N. (1995). Media Discourse, London: Arnold, 214 p. (In Eng.).
21. Forchheimer, P. (1953). The category of person in language, Berlin, Walter de Gruyter & Co, 142 p. (In Eng.).
22. Hart, Ch. (2014). Discourse, Grammar and Ideology: Functional and Cognitive Perspectives, London, Bloomsbury, 216 p. DOI: 10.5040/9781472593580 (In Eng.).
23. Karpovskaya, N.V., Shiryaeva, O.V., Zheltukhina, M.R. (2019). Stylistic means of headline creating in the information-analytical media text: pragmasemantic aspect of metaphor: XLinguae. Vol. 12, issue 4, pp. 173-182. DOI: 10.18355/XL.2019.12.04.15 (In Eng.).
24. Keating, E. (2015). Discourse, Space, and Place. The Handbook of Discourse Analysis (Second Edition). Ed. by Deborah Tannen, Heidi E. Hamilton, and Deborah Schiffrin. Vol. I. Chichester, UK: John Wiley & Sons. pp. 244 - 261. DOI: 10.1002/9781118584194.ch11.
25. Onishi, M. (2001). Introduction: Non-canonically marked subjects and objects: Parameters and Properties. Typological studies in language. Vol. 46. Non-canonical marking of subjects and objects. Ed. by Alexandra Y. Aikhenvald, R.M.W. Dixon and Masayuki Onishi, Amsterdam: John Benjamins, pp. 1-51. DOI: 10.1075/tsl.46.03oni.
26. Tameryan, T. Yu., Zheltukhina, M.R., Sidorova, I.G., Shishkina, E.V. (2019). Stereotype Component In The Structure Of Ethnocultural Archetype (On Internet-Blogs): The European Proceedings of Social & Behavioural Sciences, no 200, pp. 1716 - 1722. DOI: 10.15405/epsbs.2019.03.02.200 (In Eng.).
27. Volskaya, N.N., Tameryan, T. Yu., Zheltukhina, M.R., Boeva-Omelechko, N.B., Komleva, L.A., Knyaze-va, Ye. G. (2018). Literary Translation as Cognitive Overlap between Foreign and Native Languages: Modern Journal of Language Teaching Methods, Vol. 8, issue 8, pp. 19 - 27 (In Eng.).
28. Zheltukhina, M.R., Busygina, M.V., Merkulova, M.G., Zyubina, I.A., Buzinova, L.M. (2018). Linguo-pragmatic aspect of modern communication: main political media speech strategies and tactics in the USA and the UK: XLinguae, vol. 11, issue 2, pp. 639 - 654. DOI: 10.18355/XL.2018.11.02.51 (In Eng.).
Ширяева Оксана Витальевна, доктор филологических наук, профессор Международного института междисциплинарного образования и иберо-американских исследований, Южный федеральный университет; 344006, ул. Б. Садовая, 105/42, к. 206, г. Ростов-на-Дону, Российская Федерация; e-mail: shirayeva.oksana@gmail.com
oksana v. shiryaeva, Doctor of Philology, professor, International Institute of Interdisciplinary Education and Ibero-American Studies, Southern Federal University; 344006, 105/42 B. Sadovaya Str., 206, Rostov-on-Don, Russian Federation; e-mail: shirayeva.oksana@gmail.com
