CC BY
38
УДК: 32.019.51
е.а. Деревцова ЭЛЕКТРОННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО В РОССИИ: ВЫБОР
ВЕКТОРА РАЗВИТИЯ
Аннотация. На основе современных концепций информационной власти рассмотрены проблемы и перспективы развития электронного правительства в России, его взаимодействия с институтами гражданского общества, средствами массовой информации. Ключевые слова: электронное правительство, информационная власть.
Elena Derevtzova ELECTRONIC GOVERNMENT IN RUSSIA: SELECTION
OF VECTOR
Abstract. Based on the current concepts of information power the problems and prospects of e-government in Russia, its interaction with civil society, the media. Keywords: e-government, information power.
Развитие электронной демократии в современной России находится в центре внимания исследователей РАНХиГС [1]. В рамках исследования процессов и закономерностей развития информационной власти и ее воздействия на общественное сознание, ведущегося научной школой В.Д. Попова, проделана огромная работа по раскрытию сущности и современного содержания этих явления, тенденций их развития [2]. В то же время быстрое развитие политических процессов в современной России не позволяет считать проблему исчерпанной. Рост влияния информационной власти, ее взаимодействия с обществом требуют постоянного научного мониторинга ситуации. Как справедливо отметил В. Д. Попов, именно от эффективности информационной власти зависит решение проблем выхода из финансового кризиса на основе развитой системы корпоративного управления отношениями собственности [19, с. 75].
Важным методологическим основанием исследования функций электронного правительства (е^оуегптеШ;) является теория общества как самовоспроизводящейся системы коммуникаций Н. Лу-мана, оперирующая ключевым понятием «коммуникация» [18]. По сравнению с другими теориями этот подход представляется адекватным для исследования специфики функционирования электронного правительства в информационном обществе. Н. Луман различает социальные и психические системы, выстроенные на разных основаниях и коммуникациях, при этом системы одного вида есть необходимый окружающий мир систем другого вида, так как, учитывая их коэволюцию, они приобретают смысл, становящийся «необходимой, неопровержимой формой их комплексности и саморе-ферентности» [18, с. 244]. По Н. Луману, смысл электронного правительства - во взаимодействии социальных систем, составляющих общество и психических систем (индивидов, личностей). С этих позиций как совокупность социальных и психических систем е^ОУегптеШ является комплексной коммуникативной информационной системой, что существенно повышает эффективность ее функционирования. Кроме того, исходя из концепции коммуникативной рациональности власти Ю. Ха-бермаса социальные действия как рациональные действия обеспечивают общественную интеграцию на путях прежде всего коммуникативного поведения.
С развитием постиндустриального информационного общества, как справедливо отмечает Ю.Д. Далаева, наряду с властью экономической, политической важнейшую роль в социальном управлении занимает информационная власть, способная через управление информационными потоками и информационными технологиями оказывать определяющее воздействие на сознание, психику и мотивы политического поведения миллионов людей. Данным видом власти обладают и одновременно могут быть ее субъектами и носителями органы государственной власти [3, с. 3].
© Деревцова Е.А., 2014
В литературе предложено несколько вариантов определения понятия информационной власти. Мы полагаем, что это основанный на информационно-коммуникационных технологиях политический институт влияния на индивидуальное, групповое и массовое сознание, политическое поведение и деятельность населения. Как и всякий политический институт, он включает правовое регулирование прав и обязанностей субъектов информационной политики (государства, институтов гражданского общества, политиков, журналистов и др.), институциональную структуру информационного пространства, неформальные нормы, правила и традиции поведения в нем. При этом информационная власть не означает цензуру или информационную диктатуру. Исходя из методологических подходов В.Д. Попова мы полагаем, что государственная власть и власть народа должны жить по закону ментальной идентичности, а информационная политика - по закону единства народной и властной идентичности, которая зиждется на движении друг к другу, на соучастии, на сопереживании [4, с. 11].
Именно на этой глубокой философской основе, а не только на новейших технологиях, как это часто представляется, должна строиться деятельность так называемого электронного правительства. Опыт и результаты развития электронной демократии в России хорошо видны на примере разработки и внедрения электронного правительства, под которым понимается форма организации деятельности органов государственной власти, призванная обеспечить за счет широкого применения информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) качественно новый уровень оперативности и удобства получения гражданами и организациями государственных услуг и информации о результатах деятельности государственных органов [5].
Прямую связь между динамикой осуществления проектов е^оуегптеШ и степенью демократизации какого-либо государства, общества или внедрением принципов нового государственного управления уловить сложно. При этом необходимо учесть наличие двух моделей политической стратегии формирования электронного правительства:
— западной модели электронной демократии, основанной на тесном и активном взаимодействии с институтами гражданского общества;
— восточной, тяготеющей к принципам рациональной бюрократии, технически ее совершенствующей.
Такое же дуалистичное понимание предлагает и ООН, называя электронное правительство смелым экспериментом, развившимся в важный инструмент трансформации государственного сектора и эффективного управления, с участием граждан, на национальном и местном уровнях. При этом для ООН процесс внедрения электронного правительства полностью деполитизирован и лишь направлен на то, чтобы правительство имело возможность развивать и предоставлять услуги, которые полностью удовлетворяют потребности граждан [6]. Такой подход более характерен для восточной модели. Есть и третий путь - российский, который сложно дифференцировать по предложенным критериям.
Отечественные исследователи не раз отмечали, что ситуация с электронным правительством в России «полна противоречий, а проводимые реформы, связанные с внедрением электронного правительства, проблем российского государственного управления не решают, а иногда и усугубляют» [7, с. 15]. По нашему мнению, как таковое противоречие одно - между задачами и современными требованиями к государственному управлению и устоявшимися традиционными схемами государственного управления, когда-то ориентированными на решение типовых проблем. Постоянное усложнение решаемых задач стимулирует экстенсивный рост административного аппарата с незначительной модификацией соответствующих алгоритмов их решения.
Система электронного правительства с трудом вписывается в институциональную структуру российской власти. Президент РФ, отметив печальную судьбу электронного правительства в нашей стране, достаточно метко охарактеризовав его правительством, которое пока пребывает в изгнании,
поставил задачу вернуть его на рабочие места, потому что это тот путь, по которому движутся все развитые государства [8]. Позже, однако, президент на заседании Совета по развитию информационного общества в России констатировал, что у нас нет никакого электронного правительства, все это химера [9]. Действительно, в 2012 г. в Индексе развития электронного правительства ООН (UN Е-government development index) Россия заняла 59-е место, уступив всем странам ЕС, а также Колумбии, Барбадосу, Казахстану, Монголии, Украине, Антигуа и Барбуде и др. [6, с. 114], показав, таким образом, стабильный результат в долгосрочной ретроспективе.
В 2012 г. ситуация изменилась незначительно. Акцент делался на введение универсальной электронной карты, которая должна была обеспечить совершенно другой уровень общения гражданина с государством, с различного рода бюрократическими структурами, новые возможности... чтобы обычные люди чувствовали себя и более защищенными перед государством, и в то же время им просто было гораздо удобнее с этим государством вступать в различного рода отношения. В то же время среди удобств называлась возможность получать регулярную информацию о том, что происходит со счетами гражданина, что может лишь насторожить. Гражданам также предлагалось в конечном счете просто интегрироваться в цифровое пространство в широком смысле этого слова, повысить цифровую культуру [10].
Отсюда нетрудно сделать вывод об отсутствии стройной информационной политики, под которой понимаются методы, средства, возможность субъектов власти (государства, политиков, СМИ, институтов гражданского общества) оказывать воздействие на общественное сознание и социальную психику людей, их поведение с помощью информации [11, с. 5].
В европейской практике, понятие "e-government" значительно более правительственное, чем электронное, т.е. электронное правительство - это правительство, одинаково эффективное как в сфере управления, так и в сфере взаимодействия с гражданским обществом и бизнесом. Именно такое правительство обеспечивает высокое качество, оперативность и доступность электронных сервисов. Кроме того, с развитием теории общественно-политического правления (social-political governance) в центре внимания реформ государственного управления стоит уже не только и даже не столько оптимизация работы госаппарата (повышение качества госуслуг), сколько вовлечение граждан в выработку и реализацию государственной политики на основе системы социально-политического взаимодействия. При этом использование ИКТ рассматривается не как самоцель, а прежде всего как инструмент, метод решения задач по повышению эффективности государственного управления.
В этом смысле понимание электронного правительства, складывающееся в отечественной науке и практике, представляется устаревшим. Так, А.Н. Юртаев под электронным правительством понимает инновационную систему государственного управления, основанную на качественной перестройке всех основных управленческих процессов за счет внедрения организационно-управленческих инноваций и широкого использования информационно-коммуникационных технологий [12, с. 12-13]. Данное положение, по нашему мнению, не является инновацией, а является результатом длительной эволюции демократических институтов идущей от первых парламентов и органов местного самоуправления. Здесь лишь инновационные административные процедуры и ИКТ, но нет элементов t'-демократии.
Нам трудно также согласиться и с тем, что электронное правительство представляет собой «концепцию и основное направление государственного управления, направленное на совершенствование информационно-коммуникативных отношений между гражданами и органами власти, бизнесом и органами власти, между органами власти всех уровней при помощи информационных технологий» [13, с. 12]. Во-первых, электронное правительство никак не может быть основным направлением государственного управления, цель, задачи и основы которого определены Конституцией РФ (прежде всего, ст. 2, ст. 114). Во-вторых, цель электронного правительства значительно шире, чем просто со-
вершенствование информационно-коммуникативных отношений между гражданами и органами власти (т.е. совершенствование отношений между бюрократией и гражданином), и заключается в развитии институтов полупрямой демократии, прямого участия граждан в принятии политических решений [14, с. 676, с. 683], в чем, как мы понимаем, и заключается суть электронного правительства.
Указанное выше взаимодействие строится на признании всеобщей взаимозависимости: ни государство, ни его орган, ни партия, ни гражданин не владеют достоверной и адекватной информацией для разрешения комплексных проблем и задач управления. Отсюда в условиях демократии никто не может директивно в одиночку реализовать принятое решение, никто не имеет достаточного потенциала, чтобы доминировать в процессах выработки и реализации политического курса. В этом смысле нам ближе позиция, согласно которой суть электронной демократии состоит в использовании ИКТ и инфоструктуры для развития и усиления демократических институтов и расширения участия граждан в общественной и политической деятельности [15, с. 153]. В то же время инициатива здесь должна идти от гражданского общества, так как сами по себе повсеместно внедряемые ИКТ демократии не порождают. Характерен пример с установкой камер наблюдения на избирательных участках к выборам 3 марта 2012 г. как элемента е-демократии. Если для предотвращения коррупции установить камеру в кабинете каждого чиновника, то совершенно очевидно, что на коррупцию это никак не повлияет.
Полагаем, что развитие е^оуегптй исключительно как системы упрощенного высокотехнологичного доступа к госуслугам не может рассматриваться как демократическое достижение. В условиях информационного общества гражданину крайне затруднительно искать в недрах огромного государственного аппарата необходимые услуги и информацию, а государству столь же затруднительно их предоставлять в старых формах. Государство просто не справится с выполнением на должном уровне государственных функций и колоссальным документооборотом. Поэтому ИКТ, с одной стороны, как предполагается, - средство повышения эффективности государственного механизма, а с другой - средство его разгрузки и выживания. Таким образом, электронное правительство сублимирует государство, необязательно являясь при этом гарантом демократии. В то же время широкие возможности доступа граждан к демократическим процедурам, расширение гражданского участия в принятии решений делают власть более качественной, прозрачной и, в конечном счете, более эффективной [16, с. 4-5].
В отечественной практике государственное управление пока не стало системой, в полной мере удовлетворяющей интересы гражданского общества, как и не обеспечило информационную доступность. «Главная проблема, - отметил В.В. Путин в одной из своих предвыборных статей, - недостаток прозрачности и подконтрольности обществу в работе представителей государства...» [17]. Развитие электронной демократии - наиболее эффективный путь решения этой проблемы, и задачи здесь стоят не только перед властью. Исходя из того что основы феномена информационной власти лежат в коммуникативной природе социальных явлений, проявлении информационного детерминизма в общественных отношениях, в единстве всех многообразных свойств и проявлений этих отношений [3, с. 8], электронное правительство не должно быть изолировано от общества. Информационная власть должна формироваться не только в органах государственной власти, партиях и СМИ, но и в институтах гражданского общества, обеспечивая политико-коммуникативное, социокультурное единство российского общества для поддержания гражданского мира, развития общества по пути демократизации.
И последнее. Никакое электронное правительство не будет эффективным без поддерживаемой населением и концептуально формализованной властью государственной идеологии. Ее отсутствие означает и отсутствие целей, и ориентиров, что ведет к стагнации, застою и социальному протесту. «Вот почему, - справедливо отмечает В.Д. Попов, - важно иметь государственную идеологию, идею-правительницу, общественный идеал (или идеалоправство) и соответствующую информационную политику. Цель последней - посылать в мозг социума позитивные сигналы, чтобы на выходе до-
минировал мотив светлоэфирного эгрегора» [20, с. 129]. В некоторых регионах России считают первичной электронную форму, полагая ее как некую новую идеологию власти. Электронное правительство, читаем на официальном сайте Администрации Новосибирской области, это идеология, в которой государство большую часть своих функций, все свои основные услуги переводит в электронный вид [21]. Такая позиция представляется ошибочной. Государственная идеология всегда определяла и будет определять формы взаимоотношений власти и народа, обратная ситуация лишь свидетельствует о слабости или отсутствии демократии.
Библиографический список
1. Маркелов К.В. Общественный идеал как объект информационной политики: дис. ... канд. полит, наук. 10.01.10. - М., 2006; Скорочкина Н. М. Государственная информационная политика в формировании политической культуры российского общества: дис. ... канд. полит, наук. 10.01.10. М., 2009; Ховрин А.Н. Коммуникативные основы эффективности массмедийного менеджмента: дис... канд. полит, наук. 10.01.10. -М., 2008; Богатырева Е. А. Коммуникативно-информационная природа политического лидерства государства: дис... канд. полит, наук. 10.01.10. -М., 2007.
2. Далаева Ю.Д. Информационная власть в политической системе России: автореф. дис... канд. полит, наук. 10.01.10. - М., 2012; Славина М. В. Общественное сознание как объект воздействия средств массовой информации: автореф. дис. ... канд. полит, наук. 10.01.10. - М., 2007.; Новопашин А.П. Взаимодействие органов региональной государственной власти и средств массовой информации: дис. ... канд. полит, наук. 10.01.10.-М., 2004.
3. Далаева Ю.Д. Информационная власть в политической системе России: автореф. дис. ... канд. полит, наук. 10.01.10.-М., 2012.-С. 3.
4. Попов В.Д. Власть - народ и информационная политика: проблема взаимодействия (приглашение к дискуссии на круглом столе по случаю юбилея кафедры информационной политики РАГС). - М., 2006. - С. 11.
5. Концепция формирования в Российской Федерации электронного правительства до 2010 года (в ред. Постановления № 219 Правительства РФ от 10.03.2009).
6. United Nations E-Government Survey 2012. Leveraging e-government at a time of financial and economic crisis. United Nations, UN Publishing Section. New York, 2013.
7. Яковлева E.A. Электронное правительство: теоретические модели и политическая стратегия российского государства : теоретические модели и политическая стратегия российского государства: дис. ... канд. полит. наук: 23.00.02. - М., 2006. - С.15.
8. [Электронный ресурс]. - URL: 1Шр://президент.рф/
9. Российская газета. 2009. 12 февраля.
10. Выступление Д.А. Медведева на заседании Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России 28 февраля 2011 года// http://kremlin.ru/news/10453
11. Попов В.Д. «Власть - народ и информационная политика: проблема взаимодействия» (приглашение к дискуссии на круглом столе по случаю юбилея кафедры информационной политики РАГС). - М., 2006. - С. 5.
12. Юртаев А.Н. Моделирование инновационной деятельности в системе технологий государственного управления: автореф. дис. ... д-ра экон. наук. 08.00.05. - Казань, 2009. - С. 12-13.
13. Кузьмина И.Н. Электронное правительство в системе политических коммуникаций: автореф. дис... канд. полит, наук. 10.01.10. -М., 2011. -С. 12.
14. Тоффлер Э. Метаморфозы власти / Э. Тоффлер. - М., 2003. - С. 676, 683.
15. Павлютенкова М.Ю. Электронная демократия и электронное правительство — предпосылка эффективного государства XXI века// «Технологии информационного общества — Интернет и современное общество». VIII Всероссийская объединенная конференция. 2005. - С. 153.
16. Павлова Е.Д. Взаимодетерминация культуры и власти в информационном обществе: социально-философский анализ: автореф. дис. ... д-ра филос. наук. 09.00.11. - М., 2009. - С. 4-5.
17. Путин В.В. О наших экономических задачах// Ведомости. 2012. 30 января.
18. Луман Н. Социальные системы. Очерк общей теории/Н. Луман. - СПб., 2007.
19. Попов В.Д. Информация: как открывается ящик Пандоры/В.Д. Попов.. - М.: Изд-во РАГС, 2009.
20. Попов В.Д. Духовно-информационная сила эгрегора/В.Д. Попов. - М.: РАГС, 2010.
21. Электронное правительство// Правительство Новосибирской области. [Электронный ресурс]. -http://www.nso.ru/activity/E-Government/Pages/default.aspx (дата обращения - 18.11.2013 г.).
