CC BY
61
УДК 008(091)
ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ ОБРАЗ РОССИИ В КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ Д.С. ЛИХАЧЕВА
В.Н. Даренская
ГОУ ЛНР «Луганский национальный университет им. Т.Шевченко», г. Луганск
e-mail: vera_darenskaya@mail.ru
В статье рассмотрен экзистенциальный образ России, созданный в работах Д.С. Лихачева на основе культурологического синтеза (на материале книги «Земля родная»). На основе проведённого анализа сделаны выводы о плодотворности примеренного им метода герменевтики культурных смыслов и ценности его «полемической» историософской концепции, созданной им в противовес мифу об «отсталости» России. Большую эвристическую ценность в данной концепции представляет соотнесение общей специфики русской культуры, формирующей наш образ России, с «архетипами» древнерусской культуры, а также определение главного императива русская культура как устремленности к максимальной смысловой полноте земного человеческого бытия.
Ключевые слова: экзистенция, Россия, Д.С. Лихачев, философия культуры.
В обширном научном наследии классика гуманитарной науки ХХ века академика Д.С. Лихачева (1906-1999) есть книга, в которой были специально собраны его работы, посвященные теме Родины и путям патриотического воспитания через усвоение культурного наследия России. Эта книга, впервые вышедшая в 1983 году, а затем переизданная, имела характерное название «Земля родная». В нее вошли статьи ученого на разные темы, но именно такое разнообразие и позволило раскрыть ее замысел объемно, стереоскопически и всесторонне. Поэтому данная книга представляет собой ценный предмет анализа, который может показать, каким образом создается интегральный образ Родины, с одной стороны, основанный на глубоких научных знаниях, а с другой - глубоко личностный, «свой», но такой, который ценен для всех как образец. Целью данной статьи является анализ экзистенциального образа России, созданного в Д.С. Лихачевым как примера культурологического и историософского синтеза, имеющего большую актуальность в наше время для развития национального самосознания.
В последние десятилетия наследие Д.С. Лихачева систематически изучается, проводится ежегодные «Лихачевские чтения». Среди публикаций, в которых дана общая концептуализации его культурологического наследия, выделим работы А.С. Запесоцкого1, а также монографию В.А. Лукова2, в которой обосновано понимание метода культурологических исследований Д.С. Лихачева как «тезаурусного» подхода. Суть последнего состоит в том, что целостный образ национальной культуры формируется как результат обобщений данных из самых различных ее сфер на основе общей концепции единого национального стиля.
1 См.: Запесоцкий А.С. Дмитрий Лихачев - великий русский культуролог // Культура: взгляд из России. СПб.: СПбГУП; М.: Наука, 2015; Запесоцкий А.С. Культурологическое наследие Д.С. Лихачева. СПб.: СПбГУП, 2017.
2 Луков В.А. Академик Д.С. Лихачев и его концепция теоретической истории литературы: монография. М.: ГИТР им. М.А. Литовчина, 2011.
Именно такой метод и лежит в основе «Земли родной». Построение культурологического образа Родины было для Д.С. Лихачева не только чисто научной задачей, но и важнейшим нравственным императивом всей его жизни. Он писал: «Любовь к своей стране и своему народу - это и есть то надличностное начало, которое по-настоящему освящает (делает святой) всю деятельность человека, приносит ему настоящее счастье, избавляет от неприятностей, мелких личных
3
неудач» .
При этом ученый осознает и неисчерпаемость данной темы, и тот факт, что заниматься ей может не каждый, а только те, кто имеет для этого достаточное количество знаний и способность к масштабному мышлению: «О русском можно писать очень много, и все-таки нельзя исчерпать эту тему. К тому же писать о нашем национальном своеобразии, претендуя охватить всю тему, во всем ее грандиозном объеме - дело ответственное, и на эту ответственность имеют право очень немногие»4. Беря на себя такую ответственность, ученый идет на осознанный риск, который оправдывается только высокой целью. У Д.С. Лихачева цель этой работы была четко сформулирована - это «полемика с чрезвычайно распространившимися на Западе представлениями о русском национальном характере как о характере крайностей и бескомпромиссности, «загадочном» и во всем доходящем до пределов возможного и невозможного»5. В своей яркой статье «Национальный идеал и национальная действительность» он отмечал следующее: «Русские люди вроде Мити Карамазова, возможно, и были в русской действительности, но идеалом русского человека для Достоевского был Пушкин. Об этом он твердо и ясно заявил в своей знаменитой речи о Пушкине... Народ, создающий высокий национальный идеал, создает и гениев, приближающихся к этому идеалу. А мерить культуру, ее высоту мы должны по ее вершинам, ибо только вершины возвышаются над веками»6. Соответственно, метод исследования Д.С. Лихачева можно в целом определить как идеалоцентрический, и он явно выбран автором сознательно в силу специфики изучаемого предмета.
При этом ученый специально отмечает, что в русской культуре существует много самых различных формулировок национального идеала и поэтому он представляет собой сложное и многомерное явление. Однако между ними есть четко заданная связь и общность, которая определяется тем, от чего всегда отталкивается этот идеал как своей противоположности. «Если национальный идеал был у нас всегда разнообразен и широк, - писал Д.С. Лихачев, - то национальный «антиидеал» - то, от чего отталкивались писатели, художники - всегда в той или иной мере устойчив: он уводил всегда от одного общего: от душевной узости и отсутствия широты, от мещанства, от «бескомпромиссной» погруженности в повседневные заботы, от скупости душевной и жадности материальной, от мелкой злости и личной мстительности, от национальной и националистической узости»7. Этот метод «от противного» позволяет выделить общие черты разных идеалов.
Смелой и новаторской является идея Д.С. Лихачева о том, что общий идеал русского народа в настоящее время можно определять сравнительно новым словом «интеллигентность». Черты интеллигентности свойственны простым русским крестьянам, и они ярко и глубоко отражены в классической русской литературе.
3 Лихачев Д.С. Земля родная: книга для учащихся. М.: Просвещение, 1983. С. 8.
4 Там же, с. 49.
5 Там же, с. 81.
6 Там же, с. 77-78.
7 Там же, с. 78.
Ученый ссылается и на свой собственный жизненный опыт: «Я знал на русском Севере крестьян, которые были по-настоящему интеллигентны. Они соблюдали удивительную чистоту в своих домах, умели ценить хорошие песни, умели рассказывать «бывальщину» (т.е. то, что произошло с ними или другими), жили упорядоченным бытом, были гостеприимны и приветливы, с пониманием относились и к чужому горю, и к чужой радости. Интеллигентность - это способность к пониманию, к восприятию, это отношение к миру и к людям»8. Тем самым, давно пора преодолеть предрассудок о том, что интеллигентность человека в первую очередь связана с уровнем образования. В наше время, как показывает опыт, люди, имеющие высшее образования не только не превосходят по своим нравственным качествам всех остальных, но весьма часто в этом отношении отличаются от «простых» людей в худшую сторону. Этот факт также был очень ярко отражен в новой русской литературе, особенно в прозе писателей-«деревенщиков» (В. Распутин, В. Белов, В. Астафьев и др.), но только академик Д.С. Лихачев дал ему теоретическое объяснение.
Вместе с тем, эта народная черта характера - способность к родственному пониманию Другого - определила и общий характер русской культуры. Как пишет об этом Д.С. Лихачев, «Величайшая и ценнейшая черта русской культуры состояла в ее мощи и доброте, которой всегда обладает мощное, по-настоящему мощное начало. Именно поэтому русская культура смогла смело освоить, органически включить в себя начала греческие, скандинавские, угро-финские, тюркские и т.д. Русская культура - открытая культура, культура добрая и смелая, все принимающая и все
9
творчески осмысливающая» .
Такой характер культуры ярко персонифицирован как среди людей с высоким уровнем образованности, так и среди людей «простых». Здесь ученый также обращается к своему богатому жизненному опыту. В заметках «О моем учителе» он пишет о своем школьном учителе Леониде Владимировиче Георге, который «принадлежал к тем лучшим старым «учителям словесности» в наших гимназиях и реальных училищах XIX и начала XX в., которые были подлинными «властителями дум» своих учеников и учениц... Именно эти старые «учителя словесности» формировали не только мировоззрение своих учеников, но воспитывали в них вкус, добрые чувства к народу, интеллектуальную терпимость, интерес к спорам по мировоззренческим вопросам»10.
А «другой мой воспитатель - домашний, звали его Катеринушкой», - пишет Д.С. Лихачев. Это женщина из простого народа, портниха, в которой автор видел тип «вечной труженицы, приносившей людям столько добра (счастье входило вместе с ней в семью)»11. Он вспоминает: «В доме с ней никогда не было скучно. И даже когда кто-нибудь умирал, она умела внести в дом тишину, благопристойность, порядок, тихую грусть... Кроме нашей семьи, семьи бабушки и ее детей (моих теток), были и другие семьи, для которых Катеринушка была родная и, попав в которые, не сидела, сложа руки, вечно что-то делала, сама радовалась и радость эту и уют распространяла вокруг»12. Это народный тип человека, который как будто бы всем родной и в каждый дом приносит с собой радость, теплоту и уют - этот тип ученый считает
8 Лихачев Д.С. Земля родная: книга для учащихся. М.: Просвещение, 1983. С. 19-20.
9 Там же, с. 25.
10 Там же, с. 35.
11 Там же, с. 41.
12 Там же, с. 40.
квинтэссенцией русского человека так же, как и тип образованного учителя с теми же самыми качествами, но проявленными в другой форме.
Эти качества и этот тип мировосприятия развила затем и классическая русская литература, что и стало одной из главных причин ее величия и притягательности во всем мире. «Во времена Пушкина ценилась «меланхолия», - отмечает Д.С. Лихачев, -Сейчас мы плохо представляем себе, что подразумевалось под этим словом. Мы думаем теперь, что меланхолия порождается пессимизмом, равняется пессимизму. А между тем она была порождением эстетического преобразования всего того печального, трагического и горестного, что неизбежно в жизни. Меланхолия была «поэтическим утешением», и это очень важно почувствовать, чтобы понимать поэзию Пушкина, особенно посвященную природе. Не горе, а печаль - сладостная поэтическая печаль!»13. Очевидно, что такой тип переживания и мировосприятия является глубоко народным и достался поэту из опыта его предков и народной стихии, в которой он жил.
Особое русское понимание ключевых смыслов культуры Д.С. Лихачев показывает на примере понимания свободы. Он пишет: «Прислушайтесь к языку: «погулять на воле», «выйти на волю». Воля - это отсутствие забот о завтрашнем дне, это беспечность, блаженная погруженность в настоящее. Широкое пространство всегда владело сердцами русских. Оно выливалось в понятия и представления, которых нет в других языках. Чем, например, отличается воля от свободы? Тем, что воля-вольная - это свобода, соединенная с простором, с ничем не прегражденным пространством. А понятие тоски, напротив, соединено с понятием тесноты, лишением человека пространства. Притеснять человека - это, прежде всего, лишать его пространства. «Воля вольная»!»14. Тем самым, понятно, что в русском понимании свобода - это, во-первых, глубоко христианское по смыслу состояние отрешенности от земных забот и исполнение евангельской заповеди «не думать о завтрашнем дне»; а во-вторых, это факт наличия пространства для деятельности и освоения земли -простор. Свобода в русском понимании, в отличие от западного, вообще никак не связывается с государством и политикой, а связана только с самостоятельной деятельностью человека, для которой требуется простор. Именно такая свобода и была фактом русской истории - она и создала огромное и могучее государство.
Д.С. Лихачев дает весьма нетривиальное определение того, что является в культуре подлинно современным: «Современность - это не только настоящее, но и великое прошлое, нами воспринятое... Вся история развития человеческой культуры есть история не только постепенного созидания новых, но и обнаружение старых культурных ценностей»15. В связи с этим определением он специально отмечает и фундаментальную закономерность всемирно-исторического процесса - общее «движение мировой культуры к постепенному расширению понимания культур прошлого»16.
Сам Д.С. Лихачев всю жизнь сознательно работал, исходя из этого важного исторического закона, посвятив свою яркую научную деятельность «открытию» культуры Древней Руси. Он писал: «Чем ближе мы возвращаемся к Древней Руси и чем пристальнее мы начинаем смотреть на нее, не через окно, «прорубленное» Петром в Европу, а теперь, когда мы восприняли Европу как свою, оказавшуюся для нас «окном в Древнюю Русь», на которую мы глядим как чужие - извне, тем яснее
13 Лихачев Д.С. Земля родная: книга для учащихся. М.: Просвещение, 1983. С. 47-48.
14 Там же, с. 51.
15 Там же, с. 200.
16 Там же, с. 201.
для нас, что в Древней Руси существовала своеобразная и великая культура -культура невидимого града Китежа, как бы «незримая», плохо понятая и плохо изученная, не поддающаяся измерению нашими «европейскими» мерками высоты культуры и не подчиняющаяся нашим шаблонным представлениям о том, какой должна быть «настоящая» культура»17. Что же самое важное открывает культура Древней Руси для культуры современной?
Во-первых, она оказалась ее самым глубоким фундаментом, который долгое время не осознавался. «Русская литература XIX в., - писал Д.С. Лихачев, - одна из вершин мировой культуры, ценнейшее достояние всего человечества. Как она возникла? На тысячелетнем опыте культуры слова. Древняя русская литература долго оставалась непонятной, как и живопись того времени. Подлинное признание пришло к ним сравнительно недавно»18. Но теперь нетрудно проследить древние корни русского художественного стиля, воспроизводящегося вплоть до нашего времени.
Весьма показательно, что когда из Болгарии уже с конца X в. начинают проникать на Русь первые книги, то «в это же время создается и первое компилятивное произведение русской литературы - так называемая «Речь философа», в которой на основании разных предшествующих сочинений с замечательным лаконизмом рассказывалась история мира от его сотворения и до возникновения вселенской церковной организации»19. Столь масштабное содержание и сама тема первой русской книги как бы «пророчески» задала тему и стиль всей последующей русской литературы. «Древнерусскую литературу, - писал Д.С. Лихачев, - можно рассматривать как литературу одной темы и одного сюжета. Этот сюжет - мировая история, и эта тема - смысл человеческой жизни»20. Но нетрудно понять, что и вся русская классическая литература вплоть до ХХ века фактически двигалась вокруг тех же самых главных тем, меняя лишь свой исторический стиль и форму.
Мирообъемлющий характер древнерусской литературы и культуры в целом теперь навсегда остается мерилом и содержательным каноном для русской культуры во все времена, к которому она постоянно возвращается как своей вечной основе. Эта содержательность такова: «Мировая история, изображаемая в древнерусской литературе, велика и трагична. В центре ее находится жизнь одного лица - Христа. Все, что совершалось в мире до его воплощения, - лишь приуготовление к ней. Все, что произошло и происходит после, сопряжено с этой жизнью, так или иначе с ней соотносится. Годичный круг праздников был повторением священной истории, Каждый день года был связан с памятью тех или иных святых или событий. Человек жил в окружении событий истории. При этом событие прошлого не только вспоминалось, - оно как бы повторялось ежегодно в одно и то же время»21. Но и в более поздние эпохи, вполоть до современности, даже отрываясь от своего церковного истока в XIX-XX веках, русская культура все равно всегда стремится к такой же максимальной смысловой полноте земного человеческого бытия.
Эта живая преемственность с древнерусской культурой просматривается до нашего времени и на уровне всего русского мировоззренческого стиля: «В этом единстве литературы, в этой стертости границ ее произведений единством целого... в этой значительности тематики, которая вся была посвящена в той или иной мере «мировым вопросам» и имела очень мало развлекательности, в этой церемониальной
17 Лихачев Д.С. Земля родная: книга для учащихся. М.: Просвещение, 1983. С. 78.
18 Там же, с. 15.
19 Там же, с. 211.
20 Там же, с. 214.
21 Там же, с. 215.
украшенности сюжетов есть своеобразное величие. Чувство величия, значительности происходящего было основным стилеобразующим элементом древнерусской литературы»22.
И точно так же сохранилось с древних времен специфическое русское отношение к написанному Слову: «Литература - священнодействие. Читатель был в каком-то отношении молящимся. Он предстоял произведению, как и иконе, испытывая чувство благоговения. Оттенок этого благоговения сохранялся даже тогда, когда произведение было светским»23. Точно так же и в наше время читатель воспринимает русских классиков в первую очередь как учителей жизни. Вместе с тем, как отмечает Д.С. Лихачев, в целом «было бы односторонним характеризовать героический характер древней русской культуры, ограничиваясь только ее монументализмом. В русской культуре в целом есть удивительное сочетание
24
монументальности с мягкой женственностью» . В качестве примера он называет «Повесть о Горе-Злочастии», в которой «выражается необыкновенная ласка к беспутному ее герою»25. В этой двойственности ярко проявляется христианский дух русской литературы и культуры в целом.
Ряд самых базовых стилистических особенностей древнерусской культуры остаются «архетипами», мировоззренческими доминантами русской культуры вплоть до настоящего времени. В частности, как пишет Д.С. Лихачев, «Ища общего, вечного, вневременного смысла изображений, живопись Х1-Х11 вв. искусственно отбирала из реального мира лишь общие признаки, эмблемы, знаки божественного смысла... Изображения людей как бы выключены из окружающей обстановки, перенесены в идеальный мир: пейзаж почти отсутствует, человеческие фигуры как бы находятся вне пространства и вне времени»26. Вместе с тем, нетрудно понять, что эти две черты - поиск «знаков божественного смысла» и проникновение в самую глубину человеческой души и личности, словно «перенесенной в идеальный мир» - остаются доминантами подлинной русской культуры вплоть до настоящего времени.
Эти доминанты концентрируются в качестве личностного характера всей русской культуры. Лицо и «лик» - т.е. образ человека в вечности - это основной предмет постижения и выражения в русской культуре, заложенный в ее основание еще во времена Древней Руси. Как отвечает ученый: «Лицо человека, согласно «Поучению» Владимира Мономаха, - это самое большое чудо во всей Вселенной, ибо в мире нет двух одинаковых лиц: «И этому чуду подивимся,- пишет киевский князь Владимир Мономах, - как из земли созданный человек, имеет столь разнообразные лица. Если и всех людей собрать, то не все они на одно лицо, но каждый имеет свое обличье, по божьей мудрости». Удивление перед человеческим лицом - «ликом» пронизывает собой все искусство Киевской Руси. Тот же ликоподобный и человекоподобный облик имеет и мир. Солнце на миниатюрах изображается с ликом-лицом»27.
Важной особенностью русской культуры является отсутствие в ее истории эпохи Возрождения. Как писал Д.С. Лихачев, «в XVII в. исторические функции Возрождения приняло на себя проникшее на Русь барокко. Предвозрождение в отличие от Возрождения характерно тем, что обращение к человеку и тенденции к
22 Лихачев Д.С. Земля родная: книга для учащихся. М.: Просвещение, 1983. С. 221.
23 Там же, с. 221.
24 Там же, с. 189.
25 Там же, с. 50.
26 Там же, с. 155.
27 Там же, с. 246.
раскрепощению человеческой личности развиваются в недрах еще религиозного сознания... Важнейшие памятники такого внимания к человеку, к личности человека, к его психологии, к его душевным переживаниям - это до сих пор не изданная и даже не изученная Диоптра, литература, связанная со скитническим монашеством, многочисленные жития русских и южнославянских и восточнославянских святых XIV в., отражающие интерес к человеческой психологии, отдельные повести (например, русская «Повесть о Петре и Февронии Муромских») и пр.»28. Тем самым, в данном обстоятельстве можно усматривать и позитивный аспект. «Предвозрождение» было особой культурной ситуацией, когда раскрытие человеческой личности происходило не в рамках антропоцентризма и секуляризации, а в рамках еще устойчивой и целостной православной культуры. Благодаря этому личность раскрывалась не как «индивид», противостоящий миру и Богу, а как цельный «образ и подобие Божие», не утративший своей живой связи с Творцом. Весьма показательно, что и в последующие эпохи взлеты русской культуры были одновременно и эпохами религиозного возрождения - таков и «золотой век» русской культуры, и Серебряный век, и наша эпоха начала XXI века.
Исходя из всего вышесказанного, очевидна справедливость утверждения и вывода Д.С. Лихачева: «Подлинное отношение новой русской культуры к Древней Руси лежит в продолжении тем, сюжетов, мотивов Древней Руси, в освоении ее художественных достижений, в художественном проникновении в древнерусскую жизнь, историю и культуру»29. Естественно, это не означает поверхностную стилизацию «под Древнюю Русь», но живое и подлинное воспроизведение внутреннего содержания той культуры, в которой в первозданной свежести и непосредственности было воспринято христианское учение и отражено в классических художественных формах.
Соотнесение общей специфики русской культуры, формирующей наш образ России, с «архетипами» древнерусской культуры, как показывает проведенный здесь краткий анализ, весьма плодотворно. Наследие Д.С. Лихачева является ценным образцом для последующих исследований в этом направлении - в частности, развития примеренного им метода герменевтики культурных смыслов и его «полемической» историософской концепции, созданной им в противовес русофобскому мифу об «отсталости» России.
Список литературы
1.Запесоцкий А.С. Дмитрий Лихачев - великий русский культуролог // Культура: взгляд из России. СПб.: СПбГУП; М.: Наука, 2015.
2.Запесоцкий А.С. Культурологическое наследие Д.С. Лихачева. СПб.: СПбГУП, 2017.
3.Лихачев Д.С. Земля родная: книга для учащихся. М.: Просвещение, 1983.
4.Луков В.А. Академик Д.С. Лихачев и его концепция теоретической истории литературы: монография. М.: ГИТР им. М.А. Литовчина, 2011.
28 Лихачев Д.С. Земля родная: книга для учащихся. М.: Просвещение, 1983. С. 105.
29 Там же, с. 113.
THE EXISTENTIAL IMAGE OF RUSSIA IN THE CULTURAL CONCEPT OF D.S. LIKHACHEV
V.N. Darenskaya
Luhansk Taras Shevchenko National University, Lugansk, LPR e-mail: vera_darenskaya@mail.ru
The article considers the existential image of Russia created in the works of D.S. Likhachev on the basis of cultural synthesis (by the material of the book «Native Land»). On the basis of the analysis the conclusions about the fruitfulness of his method of hermeneutics of cultural meanings and the value of his «polemic» historiosophical concept, created by him in contrast to the myth of «backwardness» of Russia. Great heuristic value in this concept is the correlation of the general specificity of Russian culture, which forms our image of Russia, with the «archetypes» of ancient Russian culture, as well as the definition of the main imperative of Russian culture as an aspiration to the maximum semantic completeness of earthly human existence.
Keywords: existence, Russia D.S. Likhachev, philosophy of culture.
