CC BY
105
Научные стремления,4 (8)’13
ЯЗЫКОЗНАНИЕ И ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
УДК 821.112.5 (=411.16) 09 ”19” (092)
А.В. Жабинский
ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМАТИКА ДНЕВНИКА АННЫ ФРАНК
Белорусский государтвенный университет
Актуальность исследования Дневника Анны Франк состоит в том, чтобы через целостное и всестороннее понимание текста проникнуть в суть времени и человека, жившего в нем, времени, которое так важно для нас, потомков людей, переживших войну. Дневник Анны Франк продолжает оставаться неисследованным, особенно на территории постсоветского пространства. Отсутствуют сколько-нибудь серьёзные исследования Дневника в контексте времени и более широком контексте культуры. И это вопреки тому, что документальные свидетельства Второй мировой и Великой отечественной войны, все, что связано с ярким человеческим документом, стоящим на грани документальности, публитистичности и художественности, находится на магистрали исследований современной гуманитаристики.
Методы исследования: герменевтический, описательный, культурно -исторический, структурный анализ художественных текстов.
Ровно 70 лет назад родители подарили Анне Франк в день её рождения небольшой клетчатый дневник, в который она записывала и анализировала всё, что происходило с ней и вокруг. Тогда никто не мог и представить, что эта тетрадь в красную клетку станет одним из символов самой страшной трагедии европейского еврейства. Изданный после её смерти в концлагере Берген-Бельзен дневник стал бестселлером.
Преследование и массовое уничтожение европейского еврейства во время Второй мировой войны, названное Холокостом, считается самым известным примером геноцида в XX веке. Шесть миллионов невинных людей были насильственно умерщвлены лишь потому, что родились евреями. Среди жертв этой бесчеловечной машины для убийств, созданной нацистской Германией, оказалась и Анна Франк, еврейская девочка, даровавшая миру свой дневник.
В мае 1940 года Германия оккупировала Нидерланды, и оккупационное правительство начало преследовать евреев. Вся семья Анны Франк селится в убежище, которое помогли обустроить сотрудники фирмы её отца. К семье присоединяется семья Ван Пельс, а также дантист Фриц Пфеффер. В течение двух с лишним лет заточения семьям оказывали помощь в приобретении продуктов питания, а также необходимых для жизни товаров близкие друзья семьи Франк - неевреи Мип Гиз и Беп Фоскейл. Всё время заточения Анна Франк вела дневник, который впоследствии опубликовал единственный выживший в концентрационных лагерях член семьи - отец Анны, Отто Франк (см.: [2, с. 15-24]).
«Дневник Анны Франк» вышел в Голландии в 50-е годы и на данный момент переведен на 67 языков мира. По версии многих авторитетных
57
Научные стремления,4 (8)’13
периодических изданий, «Дневник Анны Франк» является одной из самых читаемых книг XX века. Изучая списки самых популярных книг, которые перевернули мир, трудно не встретить в рейтингах «Дневник Анны Франк», который в большинстве случаев занимает ведущие позиции. В книге современного французского писателя Фредерика Бегбедера «Лучшие книги XX века. Последняя опись перед распродажей» «Дневник Анны Франк» занимает 19 позицию. «Мне очень повезло, что я не оказался под номером 19, ибо это Анна Франк с ее “Дневником”, который она вела с 12 июня 1942 г. по 1 августа 1944 г., то есть до того момента, когда ее арестовали, а затем отправили в концлагерь Берген-Бельзен, где она и умерла в возрасте 15 лет» [1, с. 46], -отмечает Фредерик Бегбедер в своём эссе.
Дневник Анны Франк бесконечно исследуется как литературный памятник, как свидетельство Холокоста. Записи еврейской девочки стали образцом духовного воспитания, примером толерантности, источником сведений о внутреннем мире подростка.
Вокруг знаменитого Дневника во второй половине XX в., послужившего одним из обвинительных документов на памятном Нюрнбергском процессе, развернулись самые настоящие баталии, в том числе и с целью шовинистически и антисемитски настроенных кругов доказать его «неподлинность». Текст неоднократно становился предметом противоречивой полемики, однако Амстердамский государственный институт военной документации подтвердил несомненную подлинность оригинала.
Не может не привлечь глубина выразившейся в Дневнике молодой души, глубина поставленных Анной Франк экзистенциальных проблем, которые касаются каждого человека. На этом остановимся подробнее.
Первая экзистенциальная проблема, репрезентированная в Дневнике Анны Франк, - это одиночество. Анна первым делом признается, что именно оно побудило завести ее дневник: «Это, в сущности, и побудило меня вести дневник: у меня нет подруги» [3]. Если вначале одиночество можно списать на типичные проблемы подросткового возраста, то после некоторого времени в убежище оно подкрепляется реальной отрезанностью от мира, невозможностью общаться со сверстниками и несоответствием богатства и широты внутреннего мира с действительностью. Анна Франк вспоминает свою прошлую жизнь и совершенно по-другому смотрит на людей, на их страдания, пусть и скрытые от чужих глаз: «Вчера вечером меня опять посетили печальные мысли. Я снова и снова вспоминала бабушку и Ханнели. Милая бабуля, мы мало думали о твоих страданиях. А ты так любила нас и всегда пыталась что-то для нас сделать. И при этом оберегала нас от горькой правды» [3].
Окружающие кажутся Анне чужими, ведь они не способны, да и не стараются, понять ее и принять. Чувство отчуждения, тесно связанное с одиночеством, красной линией проходит через весь текст: «Меня беспощадно обсуждают и критикуют со всех сторон: привычки, характер, манеру держаться. Я должна впервые в жизни терпеть крики и грубые слова, да еще смиренно молчать при этом. Нет, я так не могу! Не собираюсь выслушивать
58
Научные стремления,4 (8)’13
дальше их оскорбления! Покажу им, на что я способна, так что они в итоге заткнутся и посмотрят на меня совсем другими глазами...» [3]. Эта кажущаяся враждебность и это одиночество дают Анне импульс разбираться в себе и в людях, пытаться понять их, заглянуть в их сердца, даже если, как ей кажется, они не пытаются понять ее. Существует огромная разница между тем, как видит себя Анна, и как ей кажется, ее видят другие, как они относятся к ней, недаром впоследствии отец Анны Отто Франк исключил из первого издания места, где его дочь говорит об отношении к себе со стороны близких: «Поскольку я имею честь делить свою комнатенку с этим глубокоуважаемым господином, и среди трех представителей юного поколения слыву самой невоспитанной, то именно на меня сыплются всевозможные упреки и нотации! Чтобы избегать их, приходится соблюдать обет молчания, как в восточной Индии» [3].
Поначалу девочка осуждает окружающих и винит их в близорукости и твердолобости, но по мере взросления, а оно у Анны происходило семимильными шагами, ее отношение становится более снисходительным к людским привычкам и слабостям: «Я не могу больше вынести постоянных упреков, унижающих взглядов и обвинений, которые, как стрелы из лука, вонзаются в мое тело, да так, что вытащить их очень трудно» [3]. Сравним с более поздней записью: «Так что меня, как самую младшую в нашем подпольном семействе, слишком балуют, больше, чем я этого заслужила. Стараюсь увидеть смешное в этих нападках, но это проще, когда они направлены на кого-то другого, а не на тебя лично» [3].
Меняется взгляд Анны на ценности жизни, звучит мотив тщеты: она уже не видит нужды в материальном, в отличие от некоторых обитателей убежища, не цепляется за жалкие остатки прошлой, вполне благополучной с материальной точки зрения жизни: «Сегодня Мип рассказала, что из квартиры Ван Даанов вывезена вся мебель. Мы не стали рассказывать об этом госпоже Ван Даан. Она и так постоянно нервничает последнее время, и мы вовсе не жаждем слушать ее причитания о роскошном сервизе и дорогих стульях. Мы тоже оставили дорогие нам вещи, но какой смысл страдать из-за этого?» [3].
В поведении всех жильцов Убежища мы глазами Анны Франк видим, как нечеловеческие условия высвечивают в людях все худшее. «В отношениях с Ван Даанами тоже возникла трещина, я это давно предвидела! Выяснилось, что они нас обманывают: припрятывают мясо и другие продукты. Папа в бешенстве. Возможно, предстоит нешуточное столкновение. <.> У меня уже кружится голова от всей ругани, которой я здесь наслышалась за последний месяц. У папы постоянно сжаты губы. Если кто-то его зовет, он вздрагивает, словно боится, что попросят уладить очередной спор. У Марго частые головные боли, у Дюсселя бессонница, мадам стонет весь день напролет, а у меня уже заходит ум за разум. Честно говоря, забываю, кто с кем в ссоре, а кто уже помирился. Мама выразила неисполнимое желание: не видеть Ван Даанов хотя бы недели две. Я спрашиваю себя: всегда ли ссоришься, если живешь так долго бок о бок? А может, нам просто не повезло? <.> Неужели
59
Научные стремления,4 (8)’13
большинство людей такие же эгоисты и жадины? Наверно, неплохо, что я здесь немного познала человеческую природу, но этих знаний мне пока вполне достаточно!..» [3]. Сама Анна не избежала, в том числе и отрицательных перемен в своем характере, но постепенно она смягчается, возможно, благодаря работе над собой и своему дневнику: «До сих пор я была убеждена, что во всех ссорах виноваты только они, но на самом деле, доля нашей вины тоже есть. По сути дела мы были правы, но как разумные люди (а к ним мы себя причисляем) мы должны лучше пытаться понять окружающих» [3].
Анна понимает, что в таких условиях просто необходимо идти на уступки и порой серьезные жертвы. Тем не менее, ее отношение к миру в целом нельзя назвать вынужденной жертвой. Даже тогда у каждого был выбор: пытаться понять или слепо ненавидеть всех, кто живет хоть каплю лучше: «Что ж, замечательный народ, немцы, и я принадлежу к нему... Хотя нет, Гитлер уже давно лишил нас гражданства. И нет большей вражды в мире, чем между немцами и евреями!» [3]. Анна воспринимает эту вражду как ненависть немцев к евреям, но не взаимную вражду. Частично Анна относится и к немецкой культуре, немецкий - ее родной язык, а язык во многом и определяет культурную принадлежность. Выбор Анны очевиден, она никого не ненавидит, ни немцев, ни тем более голландцев: «Мип рассказывает все так подробно и взволнованно, она переживает не меньше нас. Совсем недавно на ступеньки ее дома присела старая хромая еврейка, она ждала машину гестапо. Старушка ужасно боялась воздушных налетов. Но Мип не решилась впустить ее в дом, да и никто бы не решился. Немцы наказывают за подобную помощь очень сурово» [3]. Тем не менее, Анна осознает и свои истоки - еврейство. Она часто обращается на страницах своего дневника к этой теме, и чем дальше, тем сильнее она чувствует связь с еврейской традицией, тем ярче чувствует свою принадлежность к еврейскому народу: «Наш ход мыслей здесь такой же однообразный, как и мы сами. Повторяющийся круговорот: судьбы евреев, еда, и снова с еды на политику. Кстати, если говорить о евреях: вчера, подглядывая в окно через занавеску, я увидела двоих. Мне это показалось чуть ли не чудом света, и я чувствовала себя так странно, как будто, тайком наблюдая за ними, совершаю предательство» [3]. Особенно показательно звучит заметка Анны по поводу послания католических священников голландцам: «Ян принес нам пасторское послание епископов, оглашаемое в церквях. Звучит, действительно, красиво и трогательно. “Не опускайте руки, нидерландцы, сражайтесь, кто как может, за свободу нашей страны, наш народ и нашу веру! Помогайте и действуйте, бросьте сомнения!” Легко кричать эти слова с кафедры. Но помогут ли они? Во всяком случае, не нашим единоверцам» [3].
Анна Франк постепенно начинает формулировать свои вопросы и свои мысли, учитывая именно свою религиозно принадлежность: «Иногда я думаю: понял бы кто-то меня, простил бы мою неблагодарность, независимо от того, еврейка я или нет, и увидел бы во мне лишь девочку, которой так хочется свободы и радости? Не знаю и не могу говорить об этом ни с кем, потому что
60
Научные стремления,4 (8)’13
боюсь расплакаться. Слезы приносят облегчение, если плачешь не в одиночестве» [3].
В связи с этим Анна задает вопрос, часто звучавший от выживших после войны: «Почему именно я выжил, а другие - нет?!» Многим казалось, что они не достойны жизни по сравнению с тем огромным количеством талантливых людей, способных дать что-то миру. На этот вопрос нет ответа, он объясняется человеческой психологией и может считаться главным вопросом и главной экзистенциальной проблемой Второй мировой войны.
Анна Франк также пишет о том, что попытки скрыть еврейство кажутся ей слабостью, неким неприятием своей избранности. Она не говорит, что это предательство, так как понимает, что нет ничего ценнее человеческой жизни, и ее сохранение - это основной инстинкт человека. У Анны не возникает мысли, что ей придется отказаться от своей веры, она даже не рассматривает такую вероятность для себя и своей семьи, что говорит о самоотверженности девочки и нерушимости ее принципов. «Петер также заявил: “Евреи всегда были и останутся избранным народом!” Я ответила: “Надеюсь, что эта избранность когда-то обернется и хорошей стороной!”» [3].
Все надежды Анны Франк сводятся к одному - чтобы все было как прежде, чтобы все казалось лишь кошмарным сном, а реальность заполнили маленькие радости - все то, что радовало раньше. Именно надежда помогала поддерживать внутренний стержень девушки. «Не могу представить себе, что когда-то мы снова будем жить в обычном мире. Хоть я и сама часто произношу “после войны”, эти слова кажутся мне воздушным замком, который навсегда останется мечтой» [3]. Не известно, насколько родители Анны и другие смотрели в будущее, но Анна связывает с ним свой талант, и свой дневник. Она часто упоминает, что хотела бы заняться писательской деятельностью, порой она представляет людей вокруг как героев ее будущих книг, так как именно их характеры, их суть она поневоле знает лучше всего: «А госпожа Ван Даан - вот это экземпляр! Ничего худшего и придумать невозможно: зазнайка, проныра, эгоистка. Расчетлива, тщеславна и всегда всем недовольна. Да при этом еще и кокетничает! Ужасная личность - это ясно как дважды два! О ней можно написать книгу, и кто знает, может, я когда-то это сделаю» [3]. Яркое высказывание Анны Франк о войне показывает, как измотала людей война, однако насколько живуча надежда, особенно в молодых людях: «Больше не буду утомлять тебя подобными разговорами. Сама я совершенно спокойна и не поддаюсь панике. Я уже дошла до того, что мне безразлично, умру я или останусь в живых. Мир вполне обойдется без меня, а ход событий мы все равно изменить не в состоянии. Что будет, то будет, и я надеюсь на счастливый конец» [3].
Одной из основных тем Дневника Анны Франк и одной из главных экзистенциальных проблем одновременно считается вопрос о возможности и моральном праве на радости и наслаждения от созерцания красоты мира в условиях войны, заточения и страха. Анна старается изо всех сил находить прекрасное, а если не получается, то хотя бы забавное, насколько это возможно
61
Научные стремления,4 (8)’13
разглядеть. «Но, как ни страшно все это, думаю, что мы через какое-то время успокоимся и снова будем шутить и, как у нас принято, поддразнивать друг друга. Ни нам самим, ни людям внешнего мира наши переживания пользы не принесут. Так что нет смысла превращать убежище в храм печали. Но сейчас - чем бы я не занималась - не могу отогнать мысли о тех, кого уже нет. А если, забывшись, начинаю смеяться, то тут же прекращаю: мне стыдно, что я веселюсь! Значит, плакать все дни напролет? Нет, я так не могу, эта тоска должна пройти» [3]. Анна испытывает угрызения совести за то, что у нее есть возможность радоваться или испытывать какие-то положительные эмоции, а у других - нет. Однако всяческая радость, если она и случалась, подвергается сомнению благодаря страху, царящему вокруг. Страх пронизывает весь текст.
Дневник Анны Франк вобрал в себя практически все оттенки Катастрофы европейского еврейства. Анна Франк - не просто еврейская девочка, которую пожрало пламя войны. Анна - это символ Холокоста, ставший одним из доказательств зверств нацистов во время памятного Нюрнбергского процесса, который вдохновлял и продолжает вдохновлять людей на борьбу за свою индивидуальность, свой народ и свою веру.
Список литературных источников:
1. Бегбедер, Ф. Лучшие книги XX века. Последняя опись перед распродажей / Ф. Бегбедер. -М., 2006. - 143 с.
2. Озик, С. Кому принадлежит Анна Франк? / С. Озик // Лехаим. - 2011. - № 6. - С. 15-27.
3. Франк, А. Убежище. Дневник в письмах. 12 июня 1942 - 1 августа 1944 / А. Франк; пер. с нидерл. Ю. Могилевской [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://lib.ru/INPROZ/FRANK_A/dnevnik_anny_frank.txt. - Дата доступа: 10.01. 2013.
Alexey Zhabinski
EXISTANTIONAL PROBLEMS OF THE DIARY OF ANNE FRANK
The Belarusian State University Summary
The article investigates the existential problems in one the most famous, widely read and published texts of XX century - the Diary of Anne Frank, which became an awesome testimony the greatest tragedy in the XX century - the tragedy of Jewish people and all the mankind, the tragedy of World War II and Nazism - the Holocaust, but at the same time it became - an amazing testament of a human spirit, the human ability to dream, friend and love, even in the circumstances of a direct threat of the physical existence, in the circumstances of death and nothingness. The article used 3 sources.
62
