CC BY
119
М.В. Богуславский
Экзистенциальная педагогика А.И. Герцена (к 200-летию со дня рождения)
В статье дается целостная характеристика философско-педагогического мировоззрения выдающегося отечественного мыслителя и политика А.И. Герцена. Выделяются и анализируются основные этапы жизни и деятельности А.И. Герцена, характеризуются ведущие факторы (общественно-политические, социальные, личностные), оказавшие значительное влияние на формирование системы его идей и взглядов. Обстоятельно прослеживается генезис педагогического мировоззрения А.И. Герцена, характеризуются его основные этапы. На основе анализа массива источников делается вывод, что А.И. Герцен по своим философско-педагогическим взглядам являлся родоначальником отечественного экзистенциализма вообще и педагогического экзистенциализма в частности.
Ключевые слова: история педагогики, философия образования, А.И. Герцен, экзистенциализм, общественно-педагогическое движение.
В истории педагогики бывают удивительные сближения ретроспективы и современности, когда мировоззрение, идеи и взгляды педагогического мыслителя прошлого мощно актуализируются и вступают в резонанс с новой эпохой. В данной связи для современной науки и образования, вновь ищущих пути дальнейшего развития в направлении духовнонравственного оздоровления, существенное и во многом путеводное значение обретает философия образования Александра Ивановича Герцена (1812—1870), чей 200-летний юбилей широко отмечается деятелями мировой и отечественной политики, культуры и науки.
За прошедший после смерти мыслителя исторический период произошло международное признание вклада А.И. Герцена в мировую науку и культуру. Подчеркивалось, что яркий дар писателя, блестящие способности полемиста, колоссальная эрудиция, выдающийся талант мыслителя дали возможность Герцену стать одной из центральных фигур русской и мировой общественной жизни. Бесспорным счита-
© Богуславский М.В., 2012
ется его значительный вклад в литературу, философию, политологию и культурологию.
Однако намного менее изученными и оцененными являются идеи и взгляды А.И. Герцена в сфере воспитания и образования, его педагогическое мировоззрение в целом.
Безусловно, не считать Герцена крупным и оригинальным педагогическим мыслителем может только очень ограниченный исследователь, убежденный, что педагогические максимы должны излагаться исключительно в научных трудах и учебниках по педагогике и обязательно очень скучным языком. На самом деле в сокровищницу педагогической мысли как раз вошли произведения художественные или публицистические, эмоционально-образно раскрывающие сущность педагогических процессов. И здесь А.И. Герцену принадлежит выдающееся место. По выражению историка педагогики М.Ф. Шабаевой его произведение «Кто виноват?» по праву может считаться «педагогическим романом русской литературы как «Эмиль или о воспитании» Руссо — французской, «Лингард и Гертруда» Песталоцци — швейцарской» [2, с. 10].
Герцен особенно ярко проявил себя как выразитель общественной составляющей в образовании и критик государственной политики в сфере образования. Подчеркнем, что мыслитель первым показал опасность авторитарного воспитания в России не только для своего времени, а вообще — как российский архетип власти, выступив системным критиком тоталитаризма и авторитаризма. Герцен всегда был вне официальной государственной политики, в том числе и в трактовке исторических событий. Он апеллировал к каждому историческому периоду развития русской истории и российской государственности. Ведь образ «николаевской России» — это архетип российской государственно-бюрократической системы, регулярно воспроизводящейся на различных, казалось бы внешне идейно противоположных этапах развития страны.
По этой причине непримиримая критика Герценом всех видов конформизма и раболепства носила универсальный характер, и этим он был опасен всем тоталитарным и авторитарным режимам независимо от их классовой, политической или идеологической направленности. Вот этим-то расширительным понятием своих идей он был опасен и советской педагогике.
Все это обуславливает необходимость вдумчивого переосмысления творческого наследия А.И. Герцена, существенной переоценки его педагогического мировоззрения, оказавшего сильное влияние на развитие прогрессивной педагогической мысли в России. Сейчас мы можем не только выйти за рамки прежних классово-политических стереотипов, что вполне естественно, но, главное, посмотреть на мировоззрение Герцена с точки зрения современной педагогической проблематики, значительно актуализировав его взгляды на образование, которым всегда была присуща футурологичность.
* * *
Александр Иванович Герцен родился 25.3(6.4) 1812 г. в Москве в семье богатого помещика Ивана Алексеевича Яковлева (1767—1846), происходившего из знатного аристократического рода, ведущего свои корни от Андрея Кобылы (как и Романовы). Мать — 16-летняя немка Генриетта — Вильгель-мина — Луиза Гааг, дочь мелкого чиновника, делопроизводителя в казенной палате в Штутгарте, которую И.А. Яковлев, возвращаясь из многолетнего путешествия по Европе, взял с собою в Москву (Гааг уже была беременна). Брак родителей не был оформлен, и Герцен носил фамилию, придуманную отцом: Герцен — «сын сердца» (от нем. Ши) [7].
Канва жизни А.И. Герцена хорошо известна, она очень ярко и вместе с тем глубоко отрефлексирована им в воспоминаниях «Былое и думы», которые являются основным источником при характеристике жизненного пути Герцена.
На процесс первоначального формирования взглядов на окружающую действительность Герцена-мальчика, Герцена-подростка (1812—1829) оказала влияние совокупность общественно-политических, социальных, культурологических, образовательных и, конечно, семейных, личных обстоятельств. Эти факторы значительно сказались позднее как в целом на его социально-философском и общественно-политическом мировоззрении, так и на собственно педагогической концепции.
Следующим важнейшим периодом формирования мировоззрения
А.И. Герцена стали годы его обучения в университете (1830—1833). Преодолев препятствия со стороны отца, желавшего устроить для сына военную или дипломатическую карьеру, восемнадцати лет Герцен поступает в Московский университет на физико-математическое отделение, поскольку у него «развилась сильная страсть к естественным наукам» [4, с. 286]. Это было время первоначального формирования философских взглядов Герцена, вбиравшего в себя этический идеализм Шеллинга, философский подход к пониманию природы и человека, а также основные черты секуляр-ной мысли. Такие взгляды во многом складываются у юного Александра под влиянием известного шеллингианца, профессора Московского университета М. Г. Павлова.
Происходит и развитие религиозного чувства Александра. В литературе советского периода всегда подчеркивалось, что Герцен был убежденным атеистом. Это, разумеется, не так. Александр рос религиозным ребенком; он сам свидетельствует об этом, в своих воспоминаниях. «В первой молодости, — пишет он, я часто увлекался вольтерианизмом, любил насмешку и иронию, но не помню, чтобы когда-нибудь я взял в руки Евангелие с холодным чувством». Церковная жизнь проходила, однако, мимо юного Герцена, не затрагивая, его души, но религиозный строй его души не погас, а позже, под влиянием его невесты, Н.А. Захарьиной, расцвел очень ярко [7].
Летом 1833 г. А.И. Герцен завершил четырехлетний курс обучения в Московском университете. Решением Совета университета Герцен на основании Положения о производстве в ученые степени и «за отличные успехи и поведение» 30 июня 1833 г. он был утвержден кандидатом Отделения физико-математических наук. Ему также была присуждена серебряная медаль за диссертацию «Аналитическое изложение солнечной системы Коперника». Он не был удостоен золотой медали только по причине того, что в сочинении было «слишком много философии» [7].
Герцен — выпускник университета — человек, страстно ищущий, а не на чем-нибудь окончательно остановившийся, хотя направление его помыслов и симпатий было вполне определенное и выражалось в стремлении к свободе. По выходе из университета, Александр продолжал научные занятия — перед молодым выпускником открывался путь к успешной научной карьере. Однако развитие событий получило неожиданный оборот. В 1834 году он был арестован по совершенно надуманному обвинению за участие в «тайном обществе» и заключен в тюрьму (по выражению Герцена, его посадили «прямо из детской»).
В тюрьме Герцен пробыл девять месяцев, после чего, по его словам, «нам прочли, как дурную шутку, приговор к смерти, а затем объявили, что, движимый столь характерной для него, непозволительной добротой, император повелел применить к нам лишь меру исправительную, в форме ссылки», продлившуюся в общей сложности до 1842 г. [7].
Размышляя над последующей судьбой А.И. Герцена, поражаешься тому упорству, с каким царское правительство последовательно выковывало из свободолюбивого, но вполне законопослушного молодого человека своего убежденного и непримиримого противника.
Ссылка в Пермь, а оттуда в Вятку открыла третий период жизни и деятельности А.И. Герцена, продолжавшийся с 1835 по 1847 гг. Находясь в ссылке в Вятке, Герцен служил в канцелярии губернатора. За устройство выставки местных произведений и объяснения, данные при ее осмотре наследнику (будущему императору Александру II), Герцен, по ходатайству
В.В. Жуковского, был переведен на службу советником правления во Владимир. Здесь он женился на Н.А. Захарьиной, у молодых родился первенец Александр. Это были самые счастливые и светлые годы жизни Герцена. На владимирский период приходится и начало изучения им Гегеля. Благодаря знанию немецкого языка, а, главное, хорошей философской подготовке, Герцен глубоко усвоил основные принципы философии немецкого мыслителя.
Это позволило ему, после того как в 1840 году ему было разрешено вернуться в Москву, сразу занять заметное положение среди тогдашних молодых гегельянцев из кружка Станкевича и Белинского [7].
Из Москвы Герцен переехал в Петербург, но пребывание в столице оказалось недолгим. Опять-таки по смехотворному обвинению он был
выслан в Новгород на службу советником губернского правления. Здесь Александр Иванович изучает труд Фейербаха «Сущность христианства», который произвел на него сильное впечатление. В Новгороде Герцен стал писать и свое самое педагогическое произведение роман «Кто виноват?». В 1842 году благодаря хлопотам друзей Герцену удалось выйти в отставку и переехать в Москву. Там и прожил он с 1842 по 1847 г. — последний этап своей жизни в России [7].
Вскоре после смерти отца, Герцен, благодаря родственным связям, в 1847 г. уезжает с семьей за границу навсегда. Этот период с конца 1847 по 1870 год рассматривается как четвертый — завершающий период формирования мировоззрения Герцена, включающий в себя ряд внутренних этапов.
Герцен стал подлинным «гражданином Европы»: почти за четверть века эмиграции он жил и работал во Франции, в Италии, Англии, Швейцарии. За этот насыщенный многими общеевропейским политическими событиями период мировоззрение Герцена претерпело существенное изменение, прежде всего в окончательном отказе от романтического идеализма. Приоритетным теперь становится социальный аспект и его мировоззрение можно характеризовать как социально-политический радикализм. Хотя всю жизнь Герцен занимался политикой, но политика имела для него инструментальное значение. Это положение в полной мере может быть распространено и на сферу образования. В эмиграции Герцен существенно отошел от религиозного мировоззрения в сторону натурализма. Однако, некоторые элементы христианской веры, особенно серьезное отношение к Евангелию, сохранились у Герцена на всю жизнь; решающие основы его позднейшего мировоззрения до конца определялись христианскими идеями [7].
В период с 1855 по начало 60-х гг. XIX в. Герцен занимает ведущее место в российской политической жизни. В 1855 году он переезжает в Лондон, где основывает Вольную русскую типографию для печатания запрещенных изданий. Сначала он издавал журнал «Полярная Звезда», а с 1 июля 1857 г. еженедельную газету «Колокол». Влияние Герцена в это время было громадно. Пик влияния «Колокола» приходится на годы, предшествующие освобождению крестьян; тогда газета регулярно читалась в Зимнем дворце [7].
В целом жизнь Герцена в эмиграции была тяжелой и оказалась насыщена многими печальными событиями. Особенно трагичным для Герцена в личном плане оказалось начало 50-х годов. В ноябре 1851 года в пароходной катастрофе гибнут его мать и сын Николай. 2 мая 1852 году скончалась не пережившая этого его жена. Потрясенный Герцен напишет: «У меня остались на свете только мои дети и мой труд» [2, с. 13]. В связи с этим в конце 50-х — 60-е годы именно проблематика семейного воспитания становится ведущей в педагогическом творчестве Герцена.
Тяжелыми для Герцена оказались и 1860-е годы. После крестьянской реформы влияние «Колокола» начало падать. Особенно негативно сказалась поддержка Герценом польского восстания. «Колокол» продолжал выходить до 1867 года включительно, но он уже не имел прежнего значения. Последний период жизни Герцена был для него временем оторванности от России и одиночества. «Отцы» отшатнулись от него за «радикализм», а «дети» — за «умеренность».
15 марта 1865 года по настойчивому требованию русского правительства к правительству Ее величества редакция «Колокола» во главе с Герценом покидает Англию и переезжает в Швейцарию, гражданином которой Герцен к тому времени является. В апреле туда переводится и «Вольная русская типография». Вскоре начинают переезжать в Швейцарию и люди из окружения Герцена, например, в 1865 году туда переезжает Николай Огарёв. Душевное состояние Герцена было, конечно, очень тяжелым, но он верил, что истина восторжествует, верил в мощные духовные силы русского народа и твердо переносил свое положение [7].
9 (21) января 1870 года Александр Иванович Герцен умер от воспаления легких в Париже, куда незадолго перед тем прибыл по своим семейным делам. Нельзя без волнения читать его последние строки: «Сегодня я расклеился: болит бок и грудь. Шарко велел сегодня полежать. Он славный доктор» [4, с. 416].
Похоронили А.И. Герцена сначала на кладбище Пер-Лашез, а потом прах его был перевезен в Ниццу, где покоится до настоящего времени. Над могилой высится прекрасный памятник работы Забелло, изображающий Герцена стоящим во весь рост, с лицом, обращенным по направлению к России...
* * *
В развитии собственно педагогического мировоззрения Герцена можно выделить несколько периодов:
1. Первая половина 1840-х годов, когда в центре его внимания находились преимущественно вопросы естественно-научного образования.
2. Вторая половина 40^ годов — первая половина 50-х годов, когда ведущая направленность его педагогических размышлений была обусловлена проблематикой гражданского воспитания личности.
3. Во второй половине 1850-х — первой половине 60^ годов мыслителем была создана концепция национального воспитания.
4. Во второй половине 1860-х годов приоритетной для Герцена сферой оказываются ценности семейной педагогики, прежде всего в плане национального и духовно-нравственного воспитания детей.
1. 1840-е годы можно обозначить как первый период развития и осуществления педагогических взглядов Герцена, которые складывались под влиянием идеологии европейского Просвещения, немецкой классической философии и отечественной вольнолюбивой мысли. В этот период Герцен
придавал первостепенное значение развитию науки, техники, был сторонником идеи концентрации в руках ученых, инженеров всех рычагов управления обществом и стремился осуществлять образование молодежи именно в этом русле [7].
С данной целью с 1842 по 1847 год он публикует в «Отечественных записках» и «Современнике» цикл статей, непосредственно посвященных естественно-научному образованию. В первую очередь это «Письма об изучении природы» (где дан философский анализ различных методов познания и характеристика содержания образования), «Публичные чтения господина профессора Рулье», а так же «Дилетантизм в науке», «Дилетанты-романтики», «Дилетанты и цех ученых» и «Буддизм в науке». В этих статьях Герцен обосновывал свой центральный тезис: специалист должен обладать одновременно и широтой, и глубиной профессиональных знаний и культурнообразовательных интересов. Он предъявлял к специалисту в той или иной области требование откликаться на все запросы живой жизни, другими словами, — быть гражданином. Герцен резко восставал против «ремесленничества науки», призывал к «общему очеловечению» [11, с. 114].
В этих статьях Герценом впервые была раскрыта тонкая диалектика соотношения общего и профессионального образования. Широта русского образования, по его убеждению, исключительно позитивная категория. Непрофессионализм (дилетантизм) образованного человека, будучи преимущественно русским явлением, понимался мыслителем как признак внутренней свободы и служил показателем перспективности исторической жизни народа [20, с. 208]. В этом преимущественно политическом (и только потом этическом) плане русская широта противопоставлялась им западной специализации — как явлению преимущественно отрицательному [16, с. 29]. Вместе с тем, он настаивал, чтобы «дилетанты» основательно изучили хоть один научный вопрос.
В плане реализации своих замыслов Герцен страстно выступал за просвещение народа как базис развития страны, добивался распространения просвещения и знаний среди народа, призывал ученых вывести науку из стен кабинетов, сделать ее достижения всеобщим достоянием. Поэтому Герцен в полной мере может быть отнесен к выдающимся русским просветителям. Данное определение расширяет оценку его творчества, ранее ограниченную преимущественно социально-политическими взглядами.
Герцен, подчеркивая огромное воспитательное и образовательное значение естественных наук, последовательно выступал за систему всестороннего общего гуманитарного образования, обращенного к науке [20, с. 208]. Осознать важнейшие цели выбранной деятельности, их связь с общими задачами своего времени молодым людям должен помочь, прежде всего, «мир человеческий, мир истории», т. е. приобретение разносторонних гуманитарных знаний. Гуманитарное образование, как подчеркивал мыслитель, призвано не уводить молодежь от реальной жизни, а, напротив,
усиливать интерес к актуальным проблемам действительности. Герцен выступал за объединение классического и реального образования, где классическое образование — «эстетическая школа нравственности» («Записки одного молодого человека», 1840—41) [20, с. 208—209].
Позднее в «Письме к сыну» (29 сентября 1858) Герцен дал развернутую картину своих представлений. Он хотел, чтобы учащиеся общеобразовательной школы наряду с естествознанием и математикой знали литературу, иностранные языки, историю. Особое внимание уделялось изучению отечественной истории и словесности (в том числе и литературы античных народов). Мыслитель был убежден, что без философии «легко можно впасть в ремесленничество науки и за множеством фактов потерять общность дела» [4, с. 202].
А.И. Герцен постоянно отмечал, что «без чтения нет, и не может быть ни вкуса, ни стиля, ни многосторонней шири понимания», «талант талантом, а вкус образуется в чтении». В вышеназванном «Письме к сыну» он подчеркивал: «Не забывай, что самое колоссальное оружие многостороннего образования — чтение» [4, с. 202]. В данной связи первостепенное значение в обучении и воспитании им придавалось умению работать с книгой, без чего, по его убеждению, невозможно развитие и самообразование.
В качестве условия овладения таким фундаментальным содержанием образования Герцен всемерно подчеркивал, что образование, говоря современным языком, должно строиться на субъектно-субъектной основе и деятельностном подходе, способствовать развитию у учащихся самостоятельного мышлении, познавательной активности. Основным дидактическим методом он считал проблемное обучение, формирование на этой основе у учащегося критического мышления. Большое значение для умственного развития детей им придавалось живой беседе учителя, приемам, стимулирующим осознание учениками сообщенных знаний [2, с. 29].
На втором периоде формирования педагогического мировоззрения во второй половине 40-х годов — первой половине 50-х гг. XIX века Герцен обращается к центральной для него проблеме гражданского воспитания. По его убеждению «воспитание — одна из наиболее сложных задач и не может быть разрешаема общими фразами» [4, с. 181].
Именно в это время Герцен создает свои насыщенные педагогическими проблемами и духовно-нравственными исканиями произведения — роман «Кто виноват?» и рассказ «Сорока-воровка», где он поставил самые острые вопросы тогдашней социально-педагогической реальности. В них впервые зазвучала позднее центральная для Герцена педагогическая реминисценция — идеалы гражданского воспитания.
Эта проблема рассматривалась мыслителем в ракурсе воспитания личности, несущей в себе стойкий нравственный стержень и не отступающей от своих идеалов под давлением обстоятельств. И, наоборот, сожаление о
горькой судьбе тех, кто не имеет такого внутреннего стержня, а потому легко ломается под давлением первых препятствий со стороны внешних сил.
В лице Герцена русское общество выступило «с критикой индивидуалистической концепции воспитания, стремления педагогики и педагогов удалять детей от общества для спасения их от якобы разлагающего влияния» [2, с. 23]. Бельтов, герой романа «Кто виноват?», показал всю несостоятельность абстрактного воспитания, оторванного от условий той жизни, в которой позже должен был действовать воспитанник.
В этом произведении Герцен рельефно раскрыл глубинный трагизм возможности утраты человеком смысла собственного существования (или же осознания человеком факта его отсутствия). В романе показано, какую тяжкую роль сыграло в судьбе его героя то, что он был воспитан честным и восторженным, но не понимавшим реальной жизни учителем [20, с. 209]. Человек широко и разносторонне образованный, с умом пытливым и созерцательным, страстно ищущим истины, он оказался «неспособным бороться за свои идеалы, проявлять силу, закаленность, моральную стойкость» [2, с. 23].
Главной задачей воспитания Герцен считал формирование гуманной, свободной личности — гражданина, патриота, который живет интересами своего народа и стремится к преобразованию общества на разумных началах [8, с. 29]. Гуманизм проявлялся во внимании и деятельной любви к человеку. Символично, что В.Г. Белинский назвал Герцена «поэтом гуманности».
По выражению Н.Ф. Познанского, «из герценовского понимания личности развертывалась целая педагогическая программа, подобно тому, как из увертюры развертывается опера» [8, с. 26].
Мыслителем была разработана оригинальная типология личностей:
• плоская натура, при первом жизненном толчке отказывающаяся от прежней святыни своей души и идущая по обычному пути корысти и стяжательства;
• благородная натура, но не реальная, на всю жизнь оставшаяся с юношескими мечтаниями, идущая наперекор событиям, всю жизнь тянущая одну ноту;
• действительная натура, которая отправляется в жизнь не с юношескими сентенциями, а с юношеской энергией, способной «раскрыть свою душу всему человеческому, страдать и наслаждаться страданиями и наслаждениями современности» [8, с. 26, 29].
Такая свободная, прежде всего, демократическая личность, не замыкается в своих эгоистических интересах, а живет общими интересами. Вся жизнь свободной личности освещается высоким идеалом, дающим своеобразный тон судьбе человека. Постоянная активность, а не созерцательность — характерная черта свободной развитой личности. Свободная лич-
ность не поддается среде, а преобразует ее. Это «непокорная личность» [1, Т. 8, с. 149; 8, с. 26].
Как видно, Герцен еще до знаменитых «Вопросов жизни» Н.И. Пирогова (1856) предвосхитил педагогический идеал «атлета жизненной борьбы», которого необходимо было готовить в гимназии из юношества, чтобы молодые люди, выйдя в жизнь и поступив на службу, не сломались при первых ударах судьбы по их идеалам. Воспитание, по Герцену, — сознательный, целенаправленный процесс формирования человека, способного к «сознательному деянию», одухотворенному труду и служению обществу, осуществляемый под руководством педагога [20, с. 209].
Характерно, что еще при рождении старшего сына Александра Герцен написал: «Иди в жизнь, иди на службу человечеству; я тебя обрек на трудный путь» [2, с. 10]. Позднее в «Письме к сыну» от 14 июня 1862 г. Герцен подчеркивал: если ты серьезно вызовешь силу воли, если ты имеешь то, что называется характер, упорство, ты начинаешь совершеннолетнюю жизнь . человеком, твердо идущим, на твердых нравственных основах, гласным, а не согласным» [4, с. 384]. В другом «Письме к сыну» он подчеркивал, что «надобно быть готовым на всякую борьбу. Не придет она, — можно другое сделать. Но если придет, что бы то ни было, стой за свою истину, за то, что ты любишь, а там, что бы ни было вышло» [4, с. 157].
Таким образом, цель воспитания, по Герцену, заключалась в развитии сильной индивидуальности, в раскрытии всей полноты человеческой личности и в формировании у нее общественных взглядов [23, с. 95]. В силу экзистенциальной направленности воззрений Герцен определял личность как живую силу, творящую культуру и выделял ее основные характеристики: самопознание, мышление, волю, свободу и достоинство. А основой воспитания выступало приобщение к истинному знанию и развитию в человеке свободы, самодеятельности и достоинства [23, с. 96].
Необходимой основой личности для Герцена являлось утверждение нравственной свободы, реализуемой в творчестве и являющейся защитой от мещанского образа жизни как выражения духовного оскудения человека и упадка культуры. Решая задачу соотношения нравственной свободы личности и общественной необходимости, Герцен приходит к выводу, что разумное, сознательное сочетание личности и государства приведет к истинному понятию о личности и ее важной роли в социокультурном процессе. Особое значение имеет то, что Герцен с поразительной силой поставил проблему культуры внутри самого человека. Он предлагал внутренний путь, в котором человек сам строит свою нравственность и осуществляет свободу с обязательной реализацией в практической жизни.
О предоставлении детям максимальной свободы Герцен писал неоднократно, горячо призывая к максимальной свободе мысли в восприятии, жизни, во всем росте и развитии человека: «дайте же хоть одному поколению, пресловутые просветители, воспитаться человеком, глядя всему в
глаза, безбоязненно говоря свою мысль» [3, Т. 10, с. 194]. По его убеждению, «насильно образовывать — это одна из гибельнейших идей, в силу которой бездушной дрессировке и фельдфебельской выправке дается вид благодеяния» [3, Т. 10, с. 5].
Итак, Герцен решительно выступал против официальной образовательной политики николаевской России, направленной на воспитание конформиста, верного слуги режима, на человека, сервильно адаптирующегося к социально-политическим обстоятельствам. Но он не принимал и курс на исход личности от социальных обстоятельств, замыкание в своем семейном или идеалистическом мирке. Для свободной личности, по Герцену, оставался один путь — борьбы с неблагоприятными социальными обстоятельствами. Это в своем ракурсе отмечалось и М.Ф. Шабаевой: «Умение Герцена пронизать принципиальностью все отношения к людям и делам, а также оттенить и показать детям принципиальный подход к обыденным вещам заслуживает самого пристального внимания советской педагогики» [2, с. 27].
Однако подход Герцена был, конечно, намного глубже. Его нонконформистская позиция всегда была оппозиционна любой официальной власти, государственной политике. Прекрасно понимая мощную социальную значимость просвещения и образования, Герцен, пока не поднялось общественно-педагогическое движение, в одиночку выражал его идейный смысл и формулировал программу.
Он был глубоко убежден в наличии двух мало пересекающихся между собой линий в образовательной политике — государственной, объективно делающей из человека удобного и нужного конформиста, и общественной, ставящей целью воспитание человека, который выражает интересы развития страны, поскольку любовь к Родине это не любовь к начальству. Эти линии всегда носили даже разновременной характер — государственная была направлена на решение тактических целей и обслуживание конкретных политических задач и поэтому была близка и понятна населению, не живущему в «зоне ближайшего развития». А общественная линия — устремлена в будущее, образ которого объективно не до конца ясен. В своих произведениях Герцен явно обращался к человеку будущего: из 40-х — 50-х годов XIX века он готовил будущих «шестидесятников».
На третьем периоде формирования педагогического мировоззрения А.И. Герцена — во второй половине 1850-х — первой половине 60-х годов мыслителем, что ранее не подчеркивалось исследователями педагогических взглядов Герцена, была создана концепция национального воспитания, которая имеет фундаментальный и прогностический характер.
В развитии педагогических взглядов мыслитель шел своим, оригинальным путем, бережно сохраняя лучшее из русских воспитательных традиций, используя то ценное, что находил в европейской педагогике, одновременно подвергая глубокой критике ее слабые стороны [8, с. 27].
Симптоматично, что Герцен отмечал в качестве важного преимущества отечественной педагогики ярко выраженную восприимчивость к культурам других народов, не исключающую самобытности русского национального характера. По выражению Герцена, нет воспитания более полиглот-ного, чем наше» [цит. по 8, с. 24].
Исследователями, характеризующими философские и общественнополитические взгляды Герцена периода эмиграции, всегда особо отмечалось абсолютное неприятие им буржуазного общества. Его тонкий и проницательный ум быстро постиг несовершенства и недостатки тех форм западной жизни, к которым первоначально влекло Герцена из «непрекрасного далека» русской действительности 1840-х годов. Он последовательно и страстно обличал духовную атмосферу западной цивилизации, особенно конформизма мещанства, во многом предвосхитив критику современного «общества потребления» («С того берега»).
Герцен совершенно не идеализировал и современную ему западную педагогику. Он прозорливо видел в ней такие опасности для формирующейся личности, как социальное неравенство, распространяющееся и на сферу образования, ограничивающее доступ к качественному образованию социально незащищенных слоев населения. Ему претила буржуазная педагогика, нацеленная на индивидуалистические, потребительские интересы, на развитие конкуренции, на подготовку дельцов [7].
А.И. Герцен выдвигал планы «национального перевоспитания народа» в отдельных сословиях в духе общинности, который присущ русскому народу. Герцен считал, что самое положительное влияние на детей оказывает простой народ, что именно народ является носителем лучших русских национальных качеств, то есть он противопоставлял внешний каркас государственной образовательной машины ее народному содержанию.
В этом аспекте всегда подчеркивалась народность герценовской педагогики. Но мыслитель вкладывал другое понятие в термин «народность» как составную часть идеологической триады николаевской эпохи. Николай I делал ставку на патриархальность народа, его чистоту от «либеральных устремлений», а Герцен апеллировал к другой части архетипа. У народа молодые поколения учатся уважению к труду, отвращению к праздности, бескорыстной любви к Родине. Основным направлением социальных поисков Герцена является проблема соединения свободной личности с идеалом социализма. В этом плане нарастали его требования морального идеала, все сильнее звучал эстетический мотив.
Герцен оставался этическим идеалистом — ему всегда было нужно верить во что-то большое и светлое. Крушение веры в Западную Европу привело Герцена «на край нравственной гибели». Отказаться совершенно от веры в идеал и его правду значило для Герцена утерять всякий смысл в личной и исторической жизни; от «нравственной гибели» его спасла, по собственному признанию, «вера в Россию». Под влиянием крушения ста-
рых идеалов и наступившей по всей Европе реакции, у Герцена сформировалась специфическая система взглядов об обреченности, «умирании» старой Европы и о перспективах России и славянского мира, которые призваны осуществить социалистический идеал.
Герцен с особой яркостью и неповторимым своеобразием показал, что вокруг проблемы «Россия и Запад» группируется весь круг вопросов будущего развития России и русского народа. Она приобрела новый и острый смысл, когда, с одной стороны, в Западной Европе укрепился капитализм и народились социалистические идеи, а с другой — в России назрел кризис феодально-крепостнического строя и встал вопрос о «выборе пути». Гуманист и народолюбец, Герцен искал для России какой-то третий путь, который позволил бы ей освободиться от крепостничества и вместе с тем избежать капитализма и господства буржуазии [7].
Данная проблема была центральной на протяжении всего последующего процесса развития отечественной философско-педагогической мысли. В этом дискурсе Герцен был органично связан с целым рядом русских мыслителей, — прежде всего, с Н.В. Гоголем, а затем — с К.Н. Леонтьевым, Н.К. Михайловским, отчасти Ф.М. Достоевским и Л.Н. Толстым, в новейшее время — с В.В. Розановым и Н.А. Бердяевым.
Как ни парадоксально, но такие, на первый взгляд, совершенно утопические мысли отражают в известной мере и современное российское мировоззрение, которому равно чужды и ненавистны и авторитарно-бюрократическая власть, и олигархический капитализм.
В четвертый период развития педагогического мировоззрения (во второй половине 1860-х годов) А.И. Герцен — отец шестерых детей (всего у него родилось 10 детей) — концентрировался на проблемах семейного воспитания, родительской педагогики. Он сравнивал политическую борьбу с воспитанием своих детей: «для меня остались в мире две задачи: моя русская деятельность и ваше развитие» [4, с. 219].
В свое время рождение первенца произвело на Герцена ошеломляющее впечатление, он писал: «буйная радость овладела сердцем, будто в нем звон во все колокола, праздников праздник», я пребывал «в какой-то боли счастья» [4, с. 332—333].
В повседневной воспитательной деятельности, по его убеждению, важную роль играет «талант терпеливой любви», расположение воспитателя к ребенку, уважение к нему, знание его потребностей. Здоровая семейная обстановка и правильные отношения между детьми и воспитателями являются необходимым условием нравственного воспитания.
Важнейшими задачами семейного воспитания Герцен считал развитие у детей самостоятельности мышления, сознательного поведения, приучение их к напряженной, но доступной трудовой, умственной и физической деятельности, воспитание дисциплинированности. Так, например, особое восхищение Герцена вызывала семья Фогта — одна из тех старин-
ных немецких семей, члены которой из столетия в столетие становились профессионалами высочайшего класса в ремеслах, науках, искусстве, наконец, просто в умении воспитывать здоровых, целеустремленных и трудолюбивых детей [7].
А.И. Герцен стремился дать детям домашнее воспитание, программу которого он сам разработал. Заботливый отец советовал своим детям читать Гете, Шекспира, Байрона, Вольтера, Руссо, заниматься естественными науками и историей, изучать конкретные труды.
А.И. Герцен делал все, чтобы дети не забыли о родине, жили ее интересами, знали ее заботы. В «Письме к сыну» (1851) он призывал отрока: «занимайся, как можно больше, русским языком. Никогда не забывай, что ты должен быть русским» [4, с. 157]. Он был убежден, что «только понимание самобытности родины превращает индивида в личность с ее неповторимостью». В «Письме сыну» (1858 г.) Герцен восклицал: «Я верю в Россию и люблю ее, я не хочу, чтобы дети мои были иностранцами» [7].
Поэтому особое внимание он придавал подбору преподавателей, стараясь привлечь к воспитанию крупных педагогов и ученых из своих друзей. Герцен требовал от наставников уделять больше внимания изучению русской культуры, истории, где «сокрыта гуманность, благородство, патриотичность». Подчеркивал, что при воспитании очень важен отбор книг по истории отечества, русской словесности, настаивал на чтении детьми произведений Пушкина и Крылова.
В семье Герцена устраивались литературно-музыкальные вечера, читались лекции, ставились спектакли, проводились диспуты. Понимая ограниченность своих возможностей русского воспитания в условиях эмиграции, Герцен с горечью писал сыну Александру: «От вашего развития я жду много; но тут я не сумел сделать то, что хотел. Из тебя вышел иностранец» [4, с. 219].
Вместе с тем взгляды Герцена на родительскую педагогику не замыкались его собственной семьей. Так, в известном «Письме императрице Марии Александровне» Герцен сформулировал свои взгляды на воспитание наследника престола, пронизанные ценностями общечеловеческого воспитания. Он призывал императрицу: «Научите вашего сына носить фрак, перечислите его в гражданскую службу; вы сделаете ему великое благо. Займите его ум чем-нибудь более благородным, нежели вечная игра в солдаты; учебная наследника престола не должна походить на кордегардию». Осуществить это было возможно, если призвать к образованию наследника людей «русских, образованных, любящих отечество и не носящих эполет» [1, Т.10, с. 353—361].
* * *
Рассматривая общественно-политические процессы, происходящие в России начала XXI века в их проекции на развитие образования, пони-
маешь значимость, необходимость и своевременность нового обращения к педагогическим идеям Герцена. Педагогическое мировоззрение А.И. Герцена удивительно современно, оно, прежде всего, по своей целеценностной, аксиологической основе отвечает как сегодняшним реалиям России, так и перспективам развития отечественного образования.
Роль Герцена в развитии отечественного образования совершено особая — он не выражал и осуществлял программу общественных преобразований в сфере просвещения, а формировал ее, определял корпус задач и проблем, который будет затем последовательно, хотя и не линейно — поступательно реализовываться на протяжении второй половины 1850-х годов — начала XX века.
На его педагогической концепции явный отпечаток личности Герцена, по сути, он писал ее с себя. В этом плане, несомненно, Герцен — предтеча и основоположник педагогического экзистенциализма. Предметом его философии образования последовательно выступал человек.
В целом педагогическую концепцию Герцена можно трактовать как либерально и социально ориентированное педагогическое учение, наполненное гражданскими устремлениями и вместе с тем базирующееся на народной основе.
Литература
1. Герцен А.И. Собр. соч. : В 30-ти тт. — М.: Изд-во АН СССР, 1958.
2. Герцен о воспитании. Избранные педагогические высказывания / Сост.
М.Ф. Шабаева. — М.: Учпедгиз, 1948.
3. Герцен А.И. Полн. собр. соч. и писем /под ред. Лемке. — Пг., 1919—1925.
4. Герцен А.И. Избранные педагогические высказывания / Сост М.Ф. Шабае-
ва. М.: АПН РСФСР, 1951.
5. Герцен А.И., Огарев Н.П. О воспитании и образовании / Сост В.И. Ширяев. — М.: Педагогика, 1990.
6. Зейлигер — Рубинштейн Е. И. Педагогические взгляды А. И. Герцена. 2-изд. доп и перераб. — М.: Учпедгиз, 1962.
7. А.И. Герцен. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/ wiki/%D0%93%D0%B5%D1%80%D1%86%D0%B5%D0%BD
8. Познанский Н.Ф. Педагогическое наследие А.И. Герцена // Советская педагогика 1945. — № 3. — С. 23—32.
9. Рахманов В. Мысли Герцена о воспитании // Русская школа. — 1910. — № 1; Левин К.Н. Мысли Герцена о воспитании // Вестник воспитания. — 1914. — № 3.
10. Медынский Е.Н. История русской педагогики до Великой Октябрьской социалистической революции. — М., 1938.
11. Ганелин Ш.И. А.И. Герцен как просветитель // Советская педагогика. — 1938. — № 1. — С. 109—116.
12. Костин Н.К. О педагогических взглядах Герцена // Советская педагогика. — 1940. — № 1. — С. 79—85.
13. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР (XVIII — первая половина XIX в. — М.: Педагогика, 1973.
14. Константинов Н.А., Медынский Е.Н., Шабаева М.Ф. История педагогики. — Изд. 5 доп. и перераб. — М.: Просвещение, 1982.
15. Гончаров Н.К. Педагогические идеи А.И. Герцена. Учителю о Герцене. — М., 1963.
16. Сердюкова О.И. Широкая и специальная цель образования в осмыслении А.И. Герцена и И.А. Гончарова // Образование. Профессия. Производство: сборник статей. Самара, 1998. — С. 17—34.
17. История педагогики и образования / под ред. А.И. Пискунова. — М.: Сфера, 2001.
18. Джуринский А.Н. История педагогики и образования. — М.: Владос, 2010.
19. Попов В.А. История педагогики и образования. — М.: Академия, 2010.
20. Эйдельман Т.Н. Герцен А.И. // Педагогическая энциклопедия. Т. 1. — М.:
Большая российская энциклопедия, 1993. — С. 208—209.
21. Айзенберг А.Я. Самообразование в жизни Герцена // Советская педагогика. — 1987. — № 4. — С. 98—100.
22. Эльсберг Я.С. А.И. Герцен. Жизнь и творчество. — М., 1969.
23. Ганелин Ш.И. Педагогические взгляды А.И. Герцена // Народное образова-
ние. — 1962. — № 4. — С. 94—96.
