CC BY-NC-ND
46
ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ НЕГАТИВНОСТЬ И ОРГАНИЧЕСКАЯ ИНДЕТЕРМИНАЦИЯ (концепция тела у Сартра и Делеза/Гваттари)
Цель этой статьи - дать ответ на вопрос: как соотно-
А.А. Сухно
сится мотив органической индетерминации у Делеза и Гваттари (связанный со свободным рассеиванием микро-элементов или органов производства желания на теле без органов и, соответственно, неприятием идеи организма как упорядоченного, иерархического распределения органов) и экзистенциальные структуры телесности, описанные Сартром в «Бытии и Ничто»? Есть ли возможность обнаружить на этом уровне - анализа проблемы телесности - коммуникационный канал, устойчивую связь между экзистенциальной моделью бытия-в-мире и машинами желания Делеза и Гваттари? Условия задачи таковы: органы молекулярного производства как различные степени интенсивности и тело без органов как «интенсивность=0» совместно противостоят организму. Тогда начнем с того, что зададим вопрос: можно ли сказать, что субъект бытия-в-мире - это организм, т. е. совокупность интенциональных синтезов, актов сознания (естественно, не только перцептивных, но и тактильных, акустических и т. д.), упорядоченных иерархическим образом?
Что представляет собой концепция субъекта бытия-в-мире? Является ли сартровская доктрина «вариантом антропологии» в строгом смысле слова? Да, термин «человек» (l'homme) постоянно употребляется на страницах «Бытия и Ничто», но следует обратить внимание, что его употребление неизменно связанно с неким теоретическим контекстом (противопоставлением метафизике, механическому рационализму или детерминизму) и не имеет самостоятельной «концептуальной нагрузки» в рамках модели бытия-в-мире. Оно используется при необходимости,
Субъект бытия-в-мире: организм и человеческая реальность
когда надо проиллюстрировать то или иное рассуждение, как эквивалент понятия для-себя, требующего прояснения.
Для-себя - это бытие, которое не совпадает с собой, являясь основанием собственного ничто. «(...) Бытие - которое не могло бы быть В-себе - и которое обладает способностью ничтожить Ничто, поддерживать его за счет своего бытия, постоянно подкреплять его самим своим существованием, бытие, через которое ничто приходит к вещам. (...) Бытие, посредством которого Ничто приходит в мир, является бытием, в котором, в его Бытии, стоит вопрос о Ничто его Бытия»: бытие, посредством которого Ничто приходит в мир, должно быть своим собственным Ничто». Однако это чисто онтологическое определение, которое вовсе не обязательно должно распространяться на некие «биоантропологические» инстанции: структура для-себя вполне позволяет не ограничиваться формой органического существа, обладающего субстанцией вида и рода. Более того, на этот вопрос - совпадает ли для-себя с органическим видом homo sapiens? являются ли для-себя как онтологическая формация и человек как антропологическое единство одним и тем же? - следует дать однозначно отрицательный ответ, поскольку для-себя характеризует принципиальная невозможность быть тем или иным конкретным бытием или тотальностью бытия-в-себе. Для-себя - это беспрерывное преодоление (le dépassement) любой формы существования, незавершенная распадающаяся тотальность и отрицание конкретного бытия, невозможность совпасть или отождествить себя с какой-либо реальностью, - это непрерывно рассеивающаяся структура. Для-себя - это человеческая реальность (la réalité humaine), но вовсе не человек как носитель стабильной системы органов с дифференцированными функциями. Если хотите, человек как родовая сущность - это элемент фактичности для-себя, то, чем оно было, его прошедшее измерение.
Для постановки вопроса об экзистенциальном статусе человека как органического вида, обладающего детерминированной конфигурацией органов и функций, требуется переход из сферы бытия-для-себя в бытие-для-другого, отдельная операция, формирование особого комплекса знания, основанного на чисто экс-териорной связи между объектами, «внешней отрицательности», откуда исключен принцип негативности. Как представитель биологического вида, чье тело обладает определенной физиологической организацией, я могу предстать только будучи сведен к своему бытию-объектом в измерении бытия-для-другого или в рефлексивном постижении собственных ощущений, но это ничего не сообщает нам о том первичном отношении, которое являет
нам наше тело для-себя в качестве преодоленного и бесконечно ускользающего в-себе, неактуализированного, всегда остающегося в прошлом. Таким образом, можно отождествить для-себя и концепт человека только в конкретном специфическом измерении бытия, но ни в коем случае не принимать человеческую реальность и человека в качестве родовой сущности как взаимозаменяемые понятия. Скорее, мы могли бы сказать, что в самом общем смысле, для-себя - это форма организации мира, определенное отношение к в-себе, детотализация, распад инертной массы на множество конкретных существований и упорядочивание, формирование связей между элементами этого множества на фоне недостижимой тотальности. Но в организме человека нет никакого особого отдела или органа, который делает его «онтологическим агентом» для-себя, никакого детерминированного расположения органов, который вызывает к жизни форму сознания как ничтожающей негативности.
Итак, теперь, когда выявлено различие между человеком как объектом мира и человеческой реальностью (в которой содержится возможность бытия субъектом и объектом, но которая в принципе не сводится к этим характеристикам), мы в состоянии дать непосредственный ответ на вопрос: можно ли сказать, что субъект бытия-в-мире предполагает совокупность (интенцио-нальных) синтезов, актов сознания (естественно, не только перцептивных, но и тактильных, акустических и т. д.), упорядоченных иерархическим образом? Производимые интенциональные синтезы сознания, о которых пишет Сартр, предполагают структуру ничтожения, иначе говоря, какая-то определенная программа отсутствует, поскольку то бытие, которым является субъект бытия-в-мире, куда задним числом, да и то только в определенной перспективе (рефлексивного постижения и бытия-объек-том-для-другого), входят и органические функции, представляет собой не что иное, как функцию Ничто.
Тело, в сартровской концепции, - это бытие, принадлежащее фактичности присутствия, которое является точкой зрения на мир, но не дано посреди-мира (au-milieu-du-monde) - все наши органы представлены нам только в качестве объектов мира, но не в качестве частей нашего тела. У Сартра нет понятия тела, которое можно прямо отождествить с организмом, есть тело как предельный инструмент бытия-в-мире, который никак нельзя использовать (бытие, на фоне которого я воспринимаю объекты мира), и упорядочение актов ничтожения или сознания (восприятия, ощущения, внимания и т. д.) происходит с точки зрения онтологического проекта, который отсылает к ничтожающему субъекту, бы-
тию, являющемуся основанием собственного Ничто. А это следует понимать так, что проект может быть и дисфункционален по отношению к организму, травматичен и деструктивен, так или иначе, он с ним не совпадает. Субъект, безусловно, является носителем инстанции сознания, однако она не является продуктом или «репрезентантом» какого-то первоначального порядка (Разума, Логоса, априорных структур трансцендентального субъекта и т. д.), а всего лишь свидетельствует о присутствии в полноте бытия абсолютной негативности. Проект - это свободная комбинация органических функций/синтезов, выстраивание опыта с точки зрения фундаментального выбора для-себя. Субъект бытия-в-мире - это всего лишь функция негативности. Иными словами, проект ничем не детерминирован - никакой иерархией и организацией. Это свободный выбор. Быть для-себя - это значит выбирать. Проект проистекает из Ничто, коренящегося в самой сердцевине бытия, у него нет основания и опоры, а следовательно, нет и детерминистской и функционалистской запрограммированности, к которым отсылает понятие организма. Очевидно, что мы имеем дело с общей тенденцией, и вопрос лишь в том, каким образом ее эксплицировать в дальнейшем.
Итак, тело-для-себя принадлежит фактичности, ничтожае-мому в-себе. Тело - это то, по ту сторону чего я есть, то, что всегда уже ничтожается по направлению к определенному бытию, и никогда не представлено в моем опыте как актуальная данность. Тело - это то в-себе, которое всегда уже включено в проект, преодолено, трансцендировано и никогда не может быть дано неот-рефлектированнному (ггге/1есЫе) сознанию. Тело - это общая отсылка, указание всех актов восприятия, их «онтологический негатив», так же как предельный инструмент бытия-в-мире, который, в отличие от всех остальных инструментов, уже нельзя никак использовать, на котором обрывается цепь подручных средств.
Эта концепция тела, каким оно является для-себя, по сути, не указывает ни на один «орган чувства», рефлекторную систему, сенсорный механизм (Сартр категорически отметает все физиологические и психодетерминисткие концепции, поскольку те имеют дело только с телом-объектом, телом-для-другого), не определяет тело как дифференцированный порядок органических функций. Я ощущаю только объекты мира, но не свой сенсорный аппарат. Любой объект предстает как инструмент или препятствие в перспективе моего проекта бытия-в-мире, а следовательно, каждый тактильно-перцептивный синтез вовсе не отсылает к телу как организованному целому с упорядоченной совокупнос-
тью связей (только post factum - как к телу-для-другого в анатомическом исследовании или собственному телу как к объекту мира), - и оно остается темной, неартикулируемой реальностью ничтоженного в-себе. Иными словами, тело-для-себя - это тело, у которого отсутствуют органы.
Итак, тело для-себя - это неуловимая, непостигаемая данность, которая тем не менее всегда уже участвует в нашем бытии, представляет собой способ воздействия на объекты мира, обладает способностью производить трансформации массы в-себе, но при этом не обладает никакой плотностью, не имеет измерения материальности, - это «нулевая степень» в-себе, тонкая линия сцепления между в-себе и для-себя. Иными словами, тело, каковым оно является для-себя, - это то в-себе, с помощью которого я получаю доступ к тотальности в-себе, чтобы включить ее в отношения потенциальности, инструментально-сти и целеполагания. Не можем ли мы сказать, что в-себе в каком-то смысле - это и есть тело-для-себя, поскольку в актуальном восприятии мы имеем дело всегда только с объектами-функциями, объектами-орудиями, принадлежащим фактичности, а в-себе - это всегда по сю сторону, позади, в чистом прошлом, в преодоленной инертной материальности акта? Тело для-себя - это та самая случайность фактичности, которая дана в самой сердцевине актов ничтожения, от которой я ускользаю в каждом акте, - это боль моих глаз, читающих книгу, напряжение моей руки, берущей со стола стакан, это то, сквозь чего производится действие, - да, это бытие-в-себе, но специфическое в-себе, его отдельный регион, а именно - необоснованное, преодоленное в-себе, т. е. - фактичность в ее ближайшей точке сцепления с сознанием. В-себе как тотальность образует единый фон мира, а феномен телесности - локальный фон для каждой отдельной операции. Тело для-себя не представляет собой организм, поскольку каждый интенциональный синтез, акт ничтожения, предполагающий телесность как преодоленную фактичность в-себе, не конституирует упорядоченное единство операций. Эти операции принадлежат для-себя, но их непосредственная материя (акустические, тактильные, двигательные, перцептивные функции и т. д.) относятся к в-себе, т. е. отдельные акты ничтожения можно представить как органы производства на сплошном недифференцированном теле для-се-бя (преодоленной материи в-себе), от которого они постоянно ускользают, полагая его как постоянно отодвигаемую границу. В связи с этим открывается перспектива сравнения - бытия(-в-себе) как такового и тела без органов.
Тело без органов формируется как совпадение производственного процесса (le produire) и продукта (le produit), тот факт, что машина желания - это машина машины (бинарная машина), производство производства. Это без-различие, не-различимость частичного объекта и запускаемого им шизо-потока, машины желания и производимого ею продукта, сплошной идеальный поток, бесконечно протяженный, чистая текучесть как таковая, где заглушается и останавливается желание. Тело без органов - это не какая-то особенная реальность среди других реальностей, с которыми она может поддерживать какие-то отношения, а граница производства желания, которой нельзя достичь, поскольку тело без органов обладает нулевой интенсивностью и не может быть производительной силой, граница, но которая неизменно присутствует в виде «безразличной, аморфной, текучей поверхности».
Органы - это степени чистой интенсивности. Нулевая интенсивность не является противоположностью интенсивных мощностей, но она чистая интенсивная материя, которой интенсивные мощности придают ту или иную степень. Тело без органов и органы - это одно и то же в борьбе с организмом (кодировкой, комбинаторикой, иерархизацией органов).
Концепция тела без органов позволяет избежать детерминизма и функционализма: организм предполагает упорядоченность и запрограммированность процессов, соответствующих определенным телесным функциям, в то время как тело без органов обозначает чистую поверхность без всякой предзаданности, абсолютную границу машин желания, за которыми их полная остановка и смерть.
По ряду своих признаков тело без органов пересекается с бы-тием(-в-себе), которое не может быть раскрыто, не сводится к присутствию, наличию, потому что может быть дано и посредством отсутствия, оно находится повсюду и одновременно нигде, в частности. Если конкретный феномен существует в той мере, в какой он раскрывается, то бытие феномена является условием его раскрытия, а в тот момент, когда я попытаюсь раскрыть феномен бытия, то оно само начинает требовать бытие в качестве своего основания. То есть бытие является постоянно отодвигаемой границей процессов ничтожения или актов сознания, тем, на что я никак не могу воздействовать, но только изменять свое отношение к нему.
1) Бытие есть в себе: оно не является сотворенным, не существует способом сознания как causa sui, находится по ту сторону активности и пассивности, утверждения и отрицания, даже не предстает как имманентность, поскольку та означает внутрен-
не отношение к себе, - оно суть затвердевшая густота, плотность, принадлежность себе без всякого зазора, «имманентность, которая не может себя реализовать, утверждение, которое не может утвердиться, активность, которая не может действовать, потому что она загустела...» - бытие всегда само по себе (soi), бытие есть в себе (en soi).
2) Бытие есть то, что оно есть. Оно никогда не полагает иного, чем оно само, не поддерживает никаких отношений с иным. Бытие есть полная положительность, не содержит никакой изменчивости и исчерпывается собой; оно не имеет ничего внутри себя, что можно было бы противопоставить чему-либо во вне, но оно массивное (massif), наполнено собой.
3) Бытие есть: его нельзя ни свести к необходимому, ни вывести из возможного, - «оно избыточно (de trop), т. е. оно совершенно не может ни из чего проистекать, ни из другого бытия, ни из возможного, ни из необходимого закона. Несотворенное, бессмысленное, не имея никаких отношений с другим бытием, бы-тие-в-себе избыточно во веки веков».
В свою очередь, тело без органов является сплошным (plein), поскольку не содержит никакого разреза, интервала или разрыва, оно натянутая (tendue) поверхность, нечто тотальное и целостное, «тяжелое, громоздкое, едва выносимое», оно не-локализу-емо и не-потребляемо, нигде не расположено и ничем не ассимилируется, не включается ни во что другое, и в этом смысле тело без органов есть то, что оно есть.
Тело без органов является непорождаемым (inegendré), «не-сотворенным и бессмысленным», не из чего не вытекает, и даже занимая место третьего элемента линейно-бинарной серии коннективного синтеза, является всего лишь смешением и безразличием производства и его объекта, беспрерывно длящимся идеальным потоком, - оно просто есть.
Тело без органов является без-различным, недифференцированным (indifférencié), поскольку представляет собой сплошную неразличимую массу, интенсивностью=0, инстанцию анти-про-изводства, его нельзя никак употребить, использовать, и в этом смысле оно пребывает целиком в себе.
Можно заключить, что бытие (-в-себе) предстает перед нами как идеальный предел ничтожения, чистое иное, на которое никак нельзя воздействовать: бесконечность процесса ничтожения тем не менее подразумевает всегда ничтожение бытия, а следовательно, всегда остается отодвигаемый предел, не позволяющий для-себя проникнуть «внутрь» в-себе. Так же как тело без органов, представляющее собой «нулевую степень интенсивности», явля-
ется тем, что заглушает и останавливает желание. Можно сказать, что у бытия-в-себе и тела без органов одинаковые параметры -выполняемая функция «нулевого предела» по отношению к производству желания и процессу ничтожения/сознания.
Итак, подобно тому как у Сартра «существование не является необходимостью» и это открывает дополнительное измерение бытия, область ускользающей чистой трансцендентности, радикальной негативности (и, в конечном счете, свободы), которая обусловливает бытие сознания, так и организм не является источником желания - желание ни к чему не привязано, не детер-минированно и представляет собой строго автономный процесс самопроизводства бессознательного. Случайность тех или иных органических функций, случайность инстанций производства. Случайность бытия-в-себе. Экзистенциальная структура заброшенности в мир предполагает возможность любой конфигурации мира, любых условий существования, что непосредственно отсылает нас к молекулярному производству желания на теле без органов, где больше нет места телеологически понятой линейной эволюции и где появление того или иного органа не за-программированно (а в реальности обеспечивается всего лишь социальным режимом иерархизации, приписывающим органы к определенным секторам активности).
Итак, бытие (-в-себе) и тело без органов являются ключевыми факторами индетерминации поля, на котором развертываются интенциональные синтезы сознания (акты ничтожения) и молекулярные синтезы бессознательного (производство желания), поскольку полагают сплошную поверхность, на которой они производятся, все время оставляя ее позади себя, в качестве материи актов сознания или «нулевой степени» интенсивности, «чистой интенсивной материи».
Таким образом, исходя из всего вышесказанного - «редукции» антропологического мотива в сартровском экзистенциализме, сравнения телесных синтезов и молекулярных инстанций-органов, а затем бытия-в-себе и тела без органов, - можно сделать вывод, что негативность создает смысловой фон, который исключает всякую возможность детерминации, и вводит в тот же контекст, что и машинное производство желания. Сартр говорит о негативном (сознании), но, по всей видимости, для выполнения той же системной функции можно сказать и молекулярное (бессознательное).
В обоих случаях речь идет об отсутствии генетической или структурной программы, иерархии, порядка, комбинаторики, свойственное как актам ничтожения (организованным с точки
зрения онтологического проекта, являющегося следствием свободного выбора для-себя), так и синтезам бессознательного (формируемым производством желания на теле без органов машинным способом). Итак, между функционированием телесных синтезов для-себя и способом существования инстанций молекулярного производства на теле без органов имеется область контакта - радикальной индетерминации, необсуловленности производимых операций, присущей как экзистенциальной негативности, так и молекулярному бессознательному. По нашему мнению, это та самая общая перспектива, в которой можно рассматривать и экзистенциализм Сартра, и «шизо-экономию» Де-леза и Гваттари.
