CC BY
186
Вестник Челябинского государственного университета. 2015. № 26 (381). Философия. Социология. Культурология. Вып. 38. С. 46-53.
УДК 343.97 ББК67
Н.С. Гордеев
ЭКСТРЕМИСТСКАЯСУБКУЛЬТУРА:ПРОБЛЕМЫИНТЕРПРЕТАЦИИ И КРИМИНОЛОГИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта «Особенности проявления религиозного экстремизма и основные направления противодействия ему на примере регионов Приволжского федерального округа (Саратовской, Ульяновской областей и Республики Татарстан)», № 14-33-01231
Исследована специфическая субкультура, носителями которой выступают члены различных экстремистских организаций и групп. Предложено авторское определение понятия «экстремистская субкультура» и рассмотрены ее основные разновидности с учетом сложившихся подходов к изучению криминальной субкультуры. Реализация исследовательских задач была достигнута на основе анализа нормативных актов, судебно-следственной практики и Федерального списка экстремистских материалов.
Ключевые слова: экстремизм, криминальная субкультура, контркультура, религиозный экстремизм, противодействие.
В последние годы в России существенно возросла опасность, исходящая от экстремистских организаций, но, несмотря на имеющиеся угрозы, противодействие экстремизму остается проблемным направлением в работе правоохранительных органов. Слабая научная разработка отдельных аспектов экстремизма и отсутствие четкой правовой интерпретации ряда понятий влекут существенное снижение эффективности мер, направленных против данного негативного явления. Очевидно, что члены экстремистских организаций и групп являются носителями специфической субкультуры, способствующей самодетерминации экстремизма и его широкому распространению. Термин «экстремистская субкультура» все чаще упоминается в актах региональных и муниципальных органов, всевозможных методических рекомендациях по профилактике экстремизма, но остается малоизученным в криминологической науке.
Интерпретировать термин «экстремистская субкультура» - означает выяснить сущность явления и дать дефиницию, что возможно лишь с учетом накопленного опыта исследования криминальной субкультуры. В этой связи важны работы Ю.К. Александрова, В.М. Анисимкова, Ю.М. Антоняна, О.Н. Бибика, А.И. Долговой, Д.А. Корецкого, В.Н. Кудрявцева, О.В. Старкова, В.В. Тулегенова и др. В настоящий момент изучены отдельные аспекты экстремист-
ской субкультуры. Так, например, различные проявления экстремизма в молодежной среде и его влияние на молодежную субкультуру и контркультуру рассматривались в работах Д.И. Аминова, Л.В. Баевой, O.A. Корниловой, Р.Э. Оганяна, Н.М. Романенко, Г.П. Звездиной и др. В ряде статей анализировались особенности экстремистской среды неоязычников (М.К. Арчаков) и футбольных фанатов (В.В. Граник). О распространении экстремистской идеологии в местах лишения свободы, формировании феномена пенитенциарного экстремизма писали Э.В. Зауторова, A.A. Иванова, В.Г. Лещенко, A.B. Павлинов, A.B. Петрянин.
Одним из примеров использования термина «экстремистская субкультура» в региональных нормативных актах является Письмо Министерства образования и науки Челябинской области от 11.05.2011 № 24/2585 «О методических рекомендациях по профилактике и противодействию экстремизму в молодежной среде», где отмечено, что распространение указанного явления выступает одной из форм экстремистской активности. Примечательно, что прилагаемые к Письму «Методические рекомендации по профилактике и противодействию экстремизму в молодежной среде» разработаны Министерством спорта и туризма России совместно с МВД и ФСБ. Терминология рассмотренного акта не является случайной, т.к. она была использована применитель-
но к конкретным группам молодежи, находящихся в «зоне риска» распространения идей и практики экстремизма.
В криминологической науке на сегодняшний день существует дискуссия о допустимости использования термина «субкультура» при изучении уголовного мира. Например, А.И. Долгова считает, что оценка преступной среды как субкультуры возможна при признании «ее базирования на тех же основополагающих ценностях, что и культуры общества...» [1. С. 316]. Более приемлемым, по мнению ряда исследователей, является термин «контркультура», подходящий, на первый взгляд, к изучению экстремизма в силу того, что «...целью контркультуры является изменение в широком смысле общественного строя, самого общества» [2. С. 60].
В социологических исследованиях под контркультурой понимается молодежная контркультура в конкретно-историческом контексте - социальный феномен второй половины XX века, отличительными особенностями которого являются: рок-музыка, «культура наркотиков», увлечение нетрадиционными религиями и сексуальная раскрепощенность [3. С. 253]. С точки зрения С.И. Левиковой, в молодежной среде часто имеет место «симбиоз» субкультуры и контркультуры, которую нельзя толковать расширительно применительно к преступному миру, маргиналам и бомжам [4. С. 330-331].
Не исключено, что экстремистская субкультура в националистической и религиозной среде может иметь задачи, свойственные контркультуре, такие, как: «формирование новых отношений между людьми; формирование и принятие новых ценностей; выработка новых социальных и моральных норм, принципов, идеалов, этических и эстетических критериев» [4. С. 336]. Такое совпадение нельзя абсолютизировать, ведь экстремистская субкультура, так же, как криминальная в целом, «является частью культуры в самом широком понимании этого слова» [5. С. 40]. Рассматриваемый феномен зачастую находится под влиянием национальных, религиозных и региональных особенностей. При этом идеологическая концепция, лежащая в основе экстремистской субкультуры, может представлять не выработку новых ценностей, а интерпретацию уже имеющихся философских доктрин или традиционных религиозных вероучений. И.В. Ковшова считает, что контркультура соприкасается с официальной культурой, «находится в постоянной
конфронтации с последней, предлагая иные смыслы, ценностные критерии, культурные установки, что, впрочем, не мешает ее ассимиляции с исходной культурой, превращению в одну из граней культуры официальной» [6. С. 12]. Поэтому субкультура также выступает как «специфическая сфера культуры, отличающаяся собственным ценностным строем, обычаями, нормами» [3. С. 252]. Данный фактор, в конечном счете, предопределяет «живучесть» рассматриваемого явления. Как справедливо отметила Н.М. Романова, содержание различных видов криминальных субкультур «.. .представляет собой сплав криминальных ценностей и внешне приемлемых, социализированных форм поведения,... возникают новые социально-психологические механизмы приобщения к криминальной деятельности, когда втягивание неустойчивой, конформной личности в преступную деятельность происходит постепенно...» [7. С. 83].
Именно через призму вышеуказанных характеристик интерпретируется понятие «криминальная субкультура». На основе имеющихся определений можно выделить следующие особенности криминальной субкультуры.
Выступает в качестве адаптированной к преступным реалиям системы ценностей и норм, регулирующих поведение лиц, совершающих преступления. Так, по мнению О.В. Старкова, криминальная субкультура понимается как «обработанная преступным миром под себя система человеческих ценностей, духовных, интеллектуальных, материальных, эстетических норм...» [8. С. 18]. В.В. Шемякина дает более обширный перечень «нормативной» составляющей рассматриваемого явления, включая, «систему политических, идеологических, правовых, нравственных, философских, религиозных, эстетических «норм» ...» [2. С. 46].
Представляет собой, по мнению В.М. Ани-симкова, сложную систему неформальных отношений [9. С. 3]. В первую очередь это характерно для специфической разновидности криминальной субкультуры - тюремной, для которой свойственна жесткая иерархия. Система взаимоотношений в тюремной среде оказывает существенное влияние на коммуникативную сферу криминальной субкультуры в целом, включающей в себя специфический жаргон, сеть нелегальной переписки, «сходки», различные способы «чистки» рядов [9. С. 28].
Предопределяет специфический образ жизнедеятельности человека, связанного с
совершением общественно опасных деяний. Ю.К. Александров понимает под криминальной субкультурой «образ жизнедеятельности лиц, объединившихся в криминальные группы и придерживающихся определенных законов, традиций» [10. С. 8]. Для Д.А. Корецкого и
B.В. Тулегенова рассматриваемое явление, в первую очередь, это «совокупность ценностей, обычаев, традиций, норм и правил поведения, направленных на наиболее рациональную организацию жизнедеятельности, целью которой является совершение преступлений, их сокрытие и уклонение от ответственности» [11.
C. 17]. В данном определении криминальной субкультуры также обращается внимание на идеологическое обоснование целесообразности преступной деятельности и атрибутивные особенности. В.В. Шемякина указывала даже на «...манеру поведения, образ мышления и традиции лиц, совершивших преступление или отбывавших (отбывающих) наказание в местах лишения свободы, со своими отличительными чертами в зависимости от пола и возраста осужденных, режима исправительного учреждения, тяжести совершенного уголовно-право-вого деяния» [2. С. 46].
Имеет определенные атрибуты, которые могут быть объективированы на материальном носителе (литература, татуировки и др.). Эту особенность отмечает большинство исследователей криминальной и тюремной субкультур, но зачастую ими не обращается внимания на его существенное видоизменение в современном обществе.
В Федеральном законе от 25.07.2002 № 114-ФЗ (ред. от 31.12.2014) «О противодействии экстремистской деятельности» закреплено, что экстремизм (экстремистскую деятельность) составляют как общественно опасные деяния, так и административные правонарушения. По мнению О.Н. Бибика, несмотря на то, что слово «криминальная» (применительно к субкультуре) указывает на совершение преступлений, «существуют и иные правонарушения, имеющие перспективы трансформироваться, перерасти в преступные деяния» [12. С. 184].Сказан-ное полностью соотносится с деятельностью по производству и распространению экстремистских материалов (ст. 20.29 КоАП РФ) и пропаганде либо публичном демонстрировании нацистской атрибутики или символики (ст. 20.3 КоАП РФ). Совершение одного из указанных правонарушений или их совокупности может свидетельствовать о формировании экстре-
мистской субкультуры, а также служить основанием для запрета организации, признании ее экстремистской судебным решением, что имело место в отношении «Свидетелей Иеговы» в г. Самаре [13]. Таким образом, понятие «экстремистская субкультура» следует интерпретировать с учетом разнообразия форм проявления экстремизма, его преимущественно криминальной и антигосударственной направленности.
В вопросе рассмотрения структуры криминальной субкультуры следует выделить два основных подхода. В первом случае акцент делается на атрибутивной стороне криминальной субкультуры, структура которой включает в себя: стратификационно-стигмативные элементы, закрепляющие положение того или иного члена преступного сообщества; коммуникативные атрибуты (жаргон, жесты и др.); экономические атрибуты и принципы оказания материальной помощи; сексуально-эроти-ческие ценности, т.е. отношение к лицам как противоположного, так и своего пола; тюремную лирику; отношение к своему здоровью; алкоголизм, наркоманию и токсикоманию, которые выступают как средство «сплочения», самоутверждения и разгрузки [10. С. 9-10]. Сторонники другого подхода рассматривают криминальную субкультуру через ее разновидности: субкультура представителей профессиональной преступности; субкультура представителей организованной преступности; субкультура наркоманов [14. С. 224]. В этой связи следует сказать, что В.М. Анисимков фактически спрогнозировал расширение сферы криминальной субкультуры за счет пополнения рядов криминала молодежью, «люмпенами», «фашиствующими», «панками» [9. С. 37]. Наиболее часто в научных работах делается акцент на общеуголовном аспекте криминальной субкультуры. Однако логично предположить, что с ростом экстремистской преступности формируется специфическая среда, имеющая все признаки криминальной субкультуры, но в то же время качественно отличающаяся от иных ее разновидностей.
Во-первых, экстремистская идеология, особенно если она основана на религиозной доктрине, полностью предопределяет и регламентирует образ жизни человека. Это основа для формирования сплоченных экстремистских организаций. Поэтому в экстремистской субкультуре происходит гиперболизация такого признака, как образ жизнедеятельности, связывающий человека с экстремистской актив-
ностью в отношении определенного «врага». Например, у скинхедов существует культ расового превосходства, что, в конечном счете, приводит к криминальному насилию по мотиву ненависти, а у футбольных фанатов такая агрессия часто направлена против представителей правоохранительных органов и болельщиков иных клубов.
Во-вторых, экстремистская субкультура отражает дифференциацию самого экстремизма, который согласно с п. 11 «Стратегии противодействия экстремизму до 2025 года», включает в себя наиболее опасные виды: националистический, религиозный и политический. Следует согласиться с E.H. Романовой в том, что экстремистская субкультура выступает свойством лишь организованного экстремизма, основанного «на системной модели мира, в рамках которой экстремистская активность рассматривается как один или единственный метод улучшения мира и решения существующих проблем» [15. С. 84]. Учитывая вышеназванные положения и доминирующую идеологическую направленность организаций, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», наиболее распространенными разновидностями экстремистской субкультуры являются следующие:
- расистско-националистическая, культивируемая в многочисленных неоязыческих организациях (Духовно-Родовая Держава Русь, Славянская Община Капища Веды Перуна Духовного Управления Асгардской Веси Беловодья Древнерусской Инглиистической церкви Православных Староверов-Инглингов и др.), «правых» движениях («Северное Братство», «Славянский Союз», «Русское национальное единство» и др.) и даже в некоторых фанатских клубах (например, в запрещенной судом Кировской региональной общественной организации «Клуб Болельщиков Футбольного Клуба «Динамо» Киров»);
- религиозная, основанная на религиозной доктрине и распространенная в организациях преимущественно исламской направленности («Нурждулар», «Ат-Такфир Валь-Хиджра», «Джамаат мувахидов», «Таблиги Джамаат» и др.), некоторых псевдохристианских («Свидетели Иеговы» в г. Самаре и г. Таганроге) и сатанинских («Благородный Орден Дьявола») группах;
- политическая, являющаяся отличительной чертой членов «Национал-большевистской партии», «Национал-социалистического общества», «Правого сектора», «Украинской национальной ассамблеи - Украинская народная самооборона», «Украинской повстанческой армии», организации «Тризуб им. Степана Бандеры» и др.
В-третьих, первопричиной экстремизма и основой его идеологии является нетерпимость (интолерантность) [16. С. 29], имеющая обоснование в отдельных философских или религиозных концепциях, зачастую существенно искаженных экстремистами. Например, с точки зрения В.В. Граника, по своим идейным убеждениям скинхеды представляют собой «суррогат патриотической идеи» [17. С. 30]. Нетерпимость накладывает отпечаток на атрибутивные и коммуникативные элементы экстремистской субкультуры. Известно, что музыка является одним из важнейших способов самоопределения молодежи, в том числе принадлежащей к экстремистской субкультуре. В Федеральный список экстремистских материалов на 01.04.2015 г. внесено 40 музыкальных произведений таких исполнителей, как «Order», «Циклон Б», «Коловрат», «Безумные усилия», «Психея», «Бухенвальд Флава», «Сейтар». Названия и тексты песен свидетельствуют о том, что они относятся к националистическо-ра-систской экстремистской субкультуре: «Музыка белых», «Хрустальная ночь», «Убей мента», «Мертвый жид» и др. Нередко сторонники экстремистской идеологии наносят специфические татуировки, например, в виде свастики, в том числе видоизмененных форм (распространен «Коловрат»), всевозможных рун (в основном «Одал»), изображения лидеров нацистской партии и т.п. В Государственной Думе Федерального Собрания РФ в начале февраля 2015 г. был разработан законопроект, направленный против нанесения подобных татуировок. За осуществление указанной деятельности тату-салоны предлагается штрафовать до 500 тыс. руб., а в случае повторного нарушения — закрывать [18]. Коммуникативную сферу субкультуры, в свою очередь, отличает не жаргон, а активное использование «языка вражды», то есть «все формы самовыражения, которые включают распространение, провоцирование, стимулирование или оправдание расовой ненависти, ксенофобии, антисемитизма или других видов ненависти на основе нетерпимости, нетерпимость в виде агрессивного национализма
или этноцентризма, дискриминации и враждебности в отношении меньшинств, мигрантов и лиц с эмигрантскими корнями» [19. С. 11].
В-четвертых, в отличие от общеуголовной криминальной субкультуры в экстремистской нет жесткого разграничения ее сторонников на касты (стратификации) с соответствующими стигмативными элементами, ведь ее зачастую отличает универсализм, а также предназначение для самых широких слоев населения вне зависимости от национальности или социальных различий. Такова, например, концепция ваххабизма, направленного против различных нововведений, которые основаны на культурных, этнических или каких-то других особенностях тех или иных мусульманских народов (в России это татары, башкиры, чеченцы и др.). Носителями таких взглядов становятся, согласно п. 19. «Стратегии противодействия экстремизму до 2025 года», «...приверженцы радикальных течений ислама, которые не относятся к представителям народов, традиционно исповедующих ислам, однако отличаются религиозным фанатизмом...». Следствием этого является применение насилия к представителям духовенства, что имело место летом 2012 г. в Татарстане, где в результате покушения был ранен муфтий республики и убит его заместитель.
В-пятых, уникальны экономические атрибуты в экстремистской субкультуре и принципы оказания материальной помощи, предопределяемые также определенной идеологией. Здесь можно отметить наиболее распространенные модели:
- финансирование через различные благотворительные фонды, в том числе, зарубежные (например, исламские экстремистские организации в Чечне поддерживались международным фондом «Аль-Харамейн», который признан Верховным Судом РФ террористической организацией в 2003 г.);
- внутренние источники финансирования посредством внесения добровольных пожертвований (могут быть использованы в личных целях руководителей организаций, особенно в сектантских);
- принудительное финансирование, что фактически представляет собой вымогательство (на Северном Кавказе через систему «за-кята» местных предпринимателей).
В-шестых, алкоголизм, наркомания, токсикомания не выступают средством «сплочения» в экстремистской субкультуре. Основной
формой консолидации членов большинства экстремистских формирований являются совместные собрания, отправление определенных ритуалов, в некоторых случаях и публичные выступления. Преимущественно адепты экстремистской идеологии собираются для изучения основополагающих источников. Законспирированные ячейки периодически выявляются в регионах России, наиболее часто это структурные подразделения религиозных экстремистских организаций, например, «Нур-джулар» (последний случай произошел в г. Ульяновске в 2014 г.) [20] .и «Хизб ут-Тахрир» (выявлена в 2014 г. в Татарстане).[21].
В-седьмых, члены экстремистских организаций стремятся распространить свое влияние в местах лишения свободы, о чем могут свидетельствовать факты выявления их структурных подразделений в колониях [22]. Во многом такое «расширение» активности удается вследствие увеличивающегося количества осужденных к лишению свободы за экстремистскую деятельность [23. С. 49]. Следует отметить, что экстремистская субкультура в колониях в целом сохраняет вышеперечисленные отличительные особенности и не образует какой-либо отдельной разновидности.
Итак, можно прийти к выводу, что под экстремистской субкультурой понимаются обусловленные экстремистской идеологией образ жизнедеятельности членов экстремистских формирований, а также система атрибутивных, коммуникативных и экономических признаков. Криминологическое значение экстремистской субкультуры обусловлено важностью ее изучения в контексте совершенствования мер противодействия экстремизму. Внутренний облик человека, его поведенческие установки формируются путем усвоения информации о ценностных ориентациях общества и в дальнейшем проявляются в поступках. Нетрудно предположить, какие негативные процессы происходят в среде, где утверждена экстремистская идеология, существенным свойством которой является ненависть. В.Н. Кудрявцев совершенно справедливо отмечал, что «отсутствие в системе ценностей человека такого принципа, как уважение к другим людям, превращает ее в мировоззрение эгоиста, эгоцентриста... о пробел в системе ценностей неизбежно заполняется представлениями с противоположным знаком: если не ценится личность, то, значит, главенствующая роль принадлежит искаженным групповым (националистическим, кла-
новым и т.д.) или эгоистическим интересам и представлениям» [24. С. 169] .Именно экстремистская субкультура выступает той конфлик-тогенной средой, где формируется мотивация
к совершению преступлений экстремистской направленности, поэтому следует учитывать ее особенности, чтобы сделать противодействие экстремизму более действенным.
Список литературы
1. Криминология: Учебник для вузов / Под общ. ред. д.ю.н., проф. А. И. Долговой. 3-е изд., перераб. и доп. - М., 2005.
2. Шемякина, В.В. Криминальная субкультура в современной России: Дис. ... канд. юрид. наук. - Челябинск, 2010.
3. Донских, Д.Г. Понятие и соотношение терминов «субкультура» и «контркультура». Криминальная субкультура / Д.Г. Донских // Бизнес в законе. - 2009, № 2.
4. Левикова, С.И. Неформальная молодежная субкультура: Монография / С.И. Левикова. -М., 2010.
5. Макаров, В.В. Криминальная субкультура как внутренний источник воспроизводства преступности / В.В. Макаров // Российский следователь. - 2014. № 4.
6. Ковшова, И.В. Философско-теоретическая модель контркультуры: Автореф. дис. ... канд. филос. наук. - Саратов, 2007.
7. Романова, Н.М. Вовлечение личности в криминальную деятельность: к постановке проблемы / Н.М. Романова // Известия Саратовского университета. Нов. серия. Сер. Философия. Психология. Педагогика. - 2013. Т. 13, Вып. 3.
8. Старков, О.В. Криминальная субкультура: спецкурс / О.В. Старков. - М., 2010.
9. Анисимков, В.М. Тюрьма и ее законы. - Саратов, 1998.
Ю.Александров, Ю.К. Очерки криминальной субкультуры. - М., 2001.
П.Корецкий, Д.А., Тулегенов, В.В. Криминальная субкультура и ее криминологическое значение. - СПб., 2006.
12.Бибик, О.Н. Культурологический подход в криминологии / О.Н. Бибик // Вестник Омского университета. Серия «Право». - 2010. № 3 (24).
13.Решение Самарского областного суда от 29 мая 2014 г. // Росправосудие. - URL: https:// rospravosudie.com/court-samarskij-oblastnoj-sud-samarskaya-oblast-s/act-452867993/ (дата обращения 20.04.2015 г.).
14.Тулегенов, В.В. Криминальная субкультура: понятие, структура и соотношение со смежными понятиями / В.В. Тулегенов // Вестник АГТУ. - 2005, № 5 (28).
15.Романова, E.H. Условия формирования экстремистских проявлений в молодежной среде и модели их профилактики / E.H. Романова // Мир науки, культуры, образования. - 2014, № 1 (44).
16.Меркурьев, В.В., Агапов, П.В. Криминологическая характеристика преступности, связанной с организацией экстремистского сообщества /В.В. Меркурьев, П.В. Агапов // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. - 2013, № 1.
17.Граник, В.В. Характеристика среды националистическо-расистской направленности / В.В. Граник // Российский следователь. - 2013, № 8.
18.Аветисян, Р., Змановская, А. В тату-салонах России запретят наносить свастику // Известия. 03.02.2015 г.
19.Приложение к рекомендации № R (97) 20 Комитета министров государствам-членам по вопросам «разжигания ненависти» от 30.10.1997 г. // Язык вражды в СМИ. Правовые и этические стандарты /Под редакцией Г.Ю. Араповой. - Воронеж, 2011.
20.В Ульяновске четверых местных жителей обвиняют в создании ячейки «Нурджулар» // Информационно-аналитический центр «Сова». - URL: http://www.sova-center.ru/misuse/news/ persecution/2014/1Ш30653/ (дата обращения 20.04.2015 г.).
21.В Татарстане прошла спецоперация, задержаны восемь местных лидеров «Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами» // ИА REGNUN. - URL: http://www.regnum.ni/news/polit/l 856615.html (дата обращения 20.04.2015 г.).
22.Муфтия заподозрили в проникновении в колонию // Комерсантъ. - URL: http://www. kommersant.ru/doc/2313901 (дата обращения 20.04.2015 г.).
23.Лещенко, В.Г. Предупреждение прозелитизма и деятельности религиозных экстремистских структур и сект в местах лишения свободы / В.Г. Лещенко // Юридическая наука и правоохранительная практика. - 2011, № 4 (18).
24.Кудрявцев, В.Н. Преступность в кризисном обществе // Кудрявцев В.Н. Избранные труды по социальным наукам. В 3 т. / В.Н. Кудрявцев. Т. 2: Криминология, социология, конфликтология.-М., 2002.
Сведения об авторе
Гордеев Никита Сергеевич - аспирант кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права ФГБОУ ВПО «Саратовская государственная юридическая академия».
п!кка-гиз73 @таП.га.
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2015. No. 26 (381). Philosophy. Sociology. Culturology. Issue 38. Pp. 46-53.
EXTREMIST SUBCULTURES: PROBLEMS OF INTERPRETATION AND CRIMINOLOGICAL VALUE
Nikita S. Gordeev
postgraduate student at the Department of Criminal and Criminal-executive Law, Saratov State Academy of Law, nikita-rus73@mail.ru
The article deals with the study of specific subculture carriers, which are members of various extremist organizations and groups. It is given the author's definition of "extremist subculture" and is considered its main varieties with the existing approaches to the study of the criminal subculture. The implementation of research tasks was achieved by analyzing the regulations, judicial and investigative practice, and the Federal List of Extremist Materials.
Keywords: extremism, criminal subculture, counterculture, religious extremism counteraction.
References
1. Kriminologija: Uchebnik dlja vuzov / Pod obshh. red. d.ju.n., prof. A. I. Dolgovoj. 3-e izd., per-erab. i dop. - M., 2005.
2. Shemjakina, V.V. Kriminal'naja subkul'tura v sovremennoj Rossii: Dis. ... kand. jurid. nauk. -Cheljabinsk, 2010.
3. Donskih, D.G. Ponjatie i sootnoshenie terminov «subkul'tura» i «kontrkul'tura». Kriminal'naja subkul'tura / D.G. Donskih // Biznes v zakone. - 2009, № 2.
4. Levikova, S.I. Neformal'naja molodezhnaja subkul'tura: Monografija/ S.I. Levikova. -M., 2010.
5. Makarov, V.V. Kriminal'naja subkul'tura kak vnutrennij istochnik vosproizvodstva prestupnosti / V.V. Makarov // Rossijskij sledovatel'. - 2014. № 4.
6. Kovshova, I.V. Filosofsko-teoreticheskaja model' kontrkul'tury: Avtoref. dis. ... kand. filos. nauk. - Saratov, 2007.
7. Romanova, N.M. Vovlechenie lichnosti v kriminal'nuju dejatel'nost': k postanovke problemy / N.M. Romanova // Izvestija Saratovskogo universiteta. Nov. serija. Ser. Filosofija. Psihologija. Peda-gogika. -2013. T. 13,Vyp.3.
8. Starkov, O.V. Kriminal'naja subkul'tura: speckurs / O.V. Starkov. - M., 2010.
9. Anisimkov, V.M. Tjur'ma i ee zakony. - Saratov, 1998.
10.Aleksandrov, Ju.K. Ocherki kriminal'noj subkul'tury. - M., 2001.
1 l.Koreckij, D.A., Tulegenov, V.V. Kriminal'naja subkul'tura i ee kriminologicheskoe znachenie. -SPb., 2006.
12.Bibik, O.N. Kul'turologicheskij podhod v kriminologii / O.N. Bibik // Vestnik Omskogo univer-siteta. Serija «Pravo». - 2010. № 3 (24).
13.Reshenie Samarskogo oblastnogo suda ot 29 maja 2014 g. // Rospravosudie. - URL: https:// rospravosudie.com/court-samarskij-oblastnoj-sud-samarskaya-oblast-s/act-452867993/ (data obrash-henija 20.04.2015 g.).
14.Tulegenov, V.V. Kriminarnaja subkul'tura: ponjatie, struktura i sootnoshenie so cmezhnymi ponjatijami / V.V. Tulegenov // Vestnik AGTU. - 2005, № 5 (28).
15.Romanova, E.N. Uslovija formirovanijajekstremistskih projavlenij v molodezhnoj srede i modeli ih profilaktiki / E.N. Romanova // Mir nauki, kul'tury, obrazovanija. - 2014, № 1 (44).
16.Merkur'ev, V.V., Agapov, P.V. Kriminologicheskaja harakteristika prestupnosti, svjazannoj s or-ganizaciej jekstremistskogo soobshhestva/V.V. Merkur'ev, P.V. Agapov//Kriminologicheskij zhurnal Bajkal'skogo gosudarstvennogo universiteta jekonomiki i prava. - 2013, № 1.
17.Granik, V.V. Harakteristika sredy nacionalistichesko-rasistskoj napravlennosti / V.V. Granik // Rossijskij sledovatel'. - 2013, № 8.
18.Avetisjan, R, Zmanovskaja, А. V tatu-salonah Rossii zapretjat nanosit' svastiku // Izvestija. 03.02.2015 g.
19.Prilozhenie к rekomendacii № R (97) 20 Komiteta ministrov gosudarstvam-chlenam po vopro-sam «razzhiganija nenavisti» ot 30.10.1997 g. // Jazyk vrazhdy v SMI. Pravovye i jeticheskie standarty /Pod redakciej GJu. Arapovoj. - Voronezh, 2011.
20.V Ul'janovske chetveryh mestnyh zhitelej obvinjajut v sozdanii jachejki «Nurdzhular» // In-formacionno-analiticheskij centr «Sova». - URL: http://www.sova-center.ru/misuse/news/persecu-tion/2014/1 l/d30653/ (data obrashhenija 20.04.2015 g.).
21.V Tatarstane proshla specoperacija, zaderzhany vosem' mestnyh liderov «Hizb-ut-Tahrir al'-Islami» // IA REGNUN. - URL: http://www.regnum.ru/news/polit/1856615.html (data obrashhenija 20.04.2015 g.).
22.Muftija zapodozrili v proniknovenii v koloniju // Komersant#. - URL: http://www.kommersant. ru/doc/2313901 (data obrashhenija 20.04.2015 g.).
23.Leshhenko, V.G. Preduprezhdenie prozelitizma i dejatel'nosti religioznyh jekstremistskih struk-tur i sekt v mestah lishenija svobody / V.G. Leshhenko // Juridicheskaja nauka i pravoohranitel'naja praktika. - 2011, № 4 (18).
24.Kudijavcev, V.N. Prestupnost' v krizisnom obshhestve // Kudrjavcev V.N. Izbrannye trudy po social'nym naukam. V 3 t. / V.N. Kudijavcev. T. 2: Kriminologija, sociologija, konfliktologija. - M., 2002.
Статья публикуется впервые, согласен на обработку персональных данных и размещение статьи в открытых источниках.
