CC BY
142
ВЫСТУПЛЕНИЯ НА КРУГЛОМ СТОЛЕ
А.А. Самарин
Самарин Алексей Алексеевич — специалист 1 разряда Управления международных связей Федеральной службы по финансовому мониторингу, соискатель кафедры теории и истории государства и права Нижегородской академии МВД России
Экстерриториальное действие юридических норм в условиях стратегий глобализации
Экстерриториальное действие юридических норм — полиструктурное, многоуровневое, полифункциональное динамичное межотраслевое явление, зависящее от международной политики и идеологических стратегий в развитии межгосударственных отношений. В условиях глобализации экс-территоральное действие юридических норм является важной составляющей взаимодействия правовых систем мира.
Классический идеал европейского правового гуманизма выступает проводником глобализации, так как права человека признаны универсальной ценностью. Кроме того, как справедливо отмечает А.И. Овчинников, «правовое мышление имеет склонность к формализму, стандартизации, стремится рассматривать социальный мир с позиции всеобщего масштаба, с точки зрения универсальных шаблонов поведения. Результатом этого качества является глобальная унификация правовых режимов, универсализация институтов международного гуманитарного права, правового регулирования экономических отношений, правосудия, в результате которой правовые системы должны выйти из под контроля отдельных государств и развиваться в соответствии с некоторым стандартным правовым эталоном»1. В перспективе этот процесс завершиться формированием глобальной правовой системы, состоящей из правовых систем отдельных государств. В современной литературе часто такая глобальная система представляется необходимой для обеспечения международной безопасности2. Такой стратегический императив действительно оправдывает сближение государств и гармонизацию их законодательства. От стратегий развития глобализации зависит и та модель глобальной правовой системы, которая сложится. Ее основой в любом случае будет универсальная юрисдикция большинства норм. Однако возможны и другие варианты. Для этого необходимо рассмотреть зависимость экстерриториальной юрисдикции от перспектив стратегических императивов прогресса и глобализации.
Как известно, экстерриториальность — это не только особые юридические преимущества (неприкосновенность личности и жилища, неподсудность местным судам по уголовным и гражданским делам, освобождение от повинностей и налогов и др.), взаимно предоставляемые государствами иностранным дипломатическим представительствам. Экстерриториальность — это еще и юридический статус физических или юридических лиц, учреждений либо объектов, изъятых из-под действия местного законодательства и подпадающих частично или в полном объеме под действие законодательства государства, национальность которого они имеют. Как отмечается в научной литературе, институт экстерриториальности возник в международном праве в период колониальной экспансии в виде капитуляций и сеттльментов — особых привилегий, предоставлявшихся колонизируемыми государствами иностранцам — гражданам метрополий. Экстерриториальность выражалась в неподсудности указанных лиц местному суду, установлении над ними консульской юрисдикции освобождении от прямых налогов и т. д.3
Если обратиться к истории экстерриториальности, то мы увидим, что последняя также могла быть навязана одним государством другому в одностороннем порядке, причем ее действие не ограничивалось дипломатическим персоналом, а включало всех граждан страны (иногда в рамках определенной территории), пользующейся данным правом и на граждан этой страны фактически не распространялись нормы и законы принимающей страны. В условиях глобализация экстерриториальность стала еще и характеристикой новых негосударственных видов правового регулирования. Рассмотрим их более подробно. При этом будем иметь в виду, что на официальном уровне Россия не отказывается от позитивной глобализации, понимая под последней многополярную глобализацию. Многочисленные межгосударственные глобальные и региональные союзы, в которые вступает Россия, являются этому подтверждением. Глобализация как американизация мира встретила в лице
1 Овчинников А.И. Глобализация и идея универсального правопорядка в современном юридическом мышлении // Правовая политика и правовая жизнь. 2004. № 2. С. 36.
2 Баранов В.М. Международно-правовые основы обеспечения экономической безопасности России // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2006. № 6. С. 9.
3 Российская юридическая энциклопедия / гл. ред. А.Я. Сухарев. М., 1999.
Юридическая техника. 2015. № 9
ВЫСТУПЛЕНИЯ НА КРУГЛОМ СТОЛЕ
России мощное препятствие, так как американский империализм все чаще диссонирует с идеей демократии и прав человека.
Одним из ведущих императивов многополярной глобализации является защита прав человека. Права человека стали универсальным, экстерриториальным, надгосударственным принципом создаваемого глобального права. Идея о том, что концепция прав человека будет одной из основ будущей организации международного сообщества, неоднократно высказывалась как иностранными, так и отечественными авторами1. Например, М.В. Баглай полагает, что наблюдаемый сегодня процесс интернационализации прав человека в перспективе ведет к формированию единого правового статуса человека и гражданина — одной из характерных черт цивилизации будущего: «Сегодня уже общепризнано, что права человека, в какой бы стране он ни жил, находятся под защитой мирового сообщества и являются достоянием всей цивилизации»2. Аналогично высказывается и В.А. Карташкин, который называет объективной тенденцией развития интеграцию всех государств в единое мировое сообщество. Создание мирового правового пространства будет основываться на конвергенции различных правовых систем и синтезе всего лучшего. Оно, как отмечает В.А. Карташкин, коренным образом изменит понятия суверенитета и независимости, приведет к принятию схожих, а в ряде случаев и унифицированных законов, общепризнанных и конкретных правовых норм и принципов в сфере прав и свобод человека3.
Благодаря идее универсальности прав человека глобализация приобретает публично-правовое измерение, хотя ранее считалось что основой правовой глобализации будет развитие именно транснационального рынка. Как отмечается в исследовании Микеле де Сальвиа, «новаторский элемент Европейской конвенции о защите прав человека заключается в утверждении европейского публичного порядка за рамками национальных систем»4. При этом действенным правовым механизмом, обеспечивающим взаимодействие как правовых, так и судебных систем в этой сфере, стал Европейский суд по правам человека. Создаваемая им судебная практика должна лежать в основе и национального законодательства, и национальной судебной практики. В рамках Евросоюза как конфедерации взаимодействие на уровне публичного права получило наибольшее развитие. Основная часть регулирования, основанного на регламентах Евросоюза, приходится на сферу публичного, а не частного права. Например, суды ювенальной юстиции имеют экстерриториальное значение5. В тоже время глобализация активно протекает в сфере частного права, так как экономические отношения — основа общественного прогресса.
Общеизвестно, что в результате глобализации значительно усилились экономические и иные интеграционные связи между транснациональными корпорациями, особенно в финансовой сфере. В условиях информационно-технического прогресса появилась реальная возможность создать мировую базу данных на всех жителей планеты с целью ее использования в банковском бизнесе. Многие философы заговорили о перспективах мирового цифро-информационного «концлагеря», необходимого для построения глобального общества потребления с манипулируемым сознанием. С целью противодействия этому была принята под эгидой Совета Европы Конвенция о защите физических лиц в отношении автоматизированной обработки данных личного характера от 28 января 1981 года. Конвенция направлена на защиту права человека, на неприкосновенность частной жизни применительно к автоматизированной обработке данных личного характера. Для этой цели необходим жесткий контроль государства. Парадоксально, но нашлись противники вмешательства государства в информационные процессы, в обмен информацией. Как правило, это представители либеральной философии общества. По их мнению, государственный суверенитет не распространяется на информационные сети, а киберпространство представляет собой некое вненациональное саморегулирующееся сообщество пользователей. Появляются утверждения, что суверенитет государств в его традиционном понимании размывается, а государственные границы постепенно превращаются в фикцию. Якобы формируется глобальная электронная среда, для деятельности в которой «границы государств уже не являются препятствием и которую можно вести в международном масштабе»6. Думается, подобные утверждения в пользу экстерриториальности юрисдикции в Интернете не ведут к формированию демократического сообщества государств. Однако неизбежным является дальнейший рост негосударственного и, соответственно, экстерриториального регулирования в сфере электронной коммерции.
1 См.: КовалевА.А. Международная защита прав человека: учебное пособие. М., 2013. С. 5.
2 Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. М., 1998. С. 160.
3 См.: Карташкин В.А. Права человека: движение к единому мировому пространству // Права человека накануне XXI века. Российско-американский диалог / под ред. Б. Гросса, П. Джувилера, Е. Лукашевой, В. Карташкина. М., 1994. С. 406—412.
4 Сальвиа М. де. Прецеденты Европейского суда по правам человека. СПб., 2004. С. 12.
5 См.: Овчинников А.И. Новеллы ювенальной юстиции в контексте идеологии глобализма и неолиберализма // Юридический мир. 2011. № 2. С. 26—30.
6 Технологический прогресс и современные международные отношения: учебник / под общ. ред. А.В. Крутских. М., 2004. С. 71.
Самарин А.А. Экстерриториальное действие юридических норм в условиях...
667
ВЫСТУПЛЕНИЯ НА КРУГЛОМ СТОЛЕ
Разработкой нормативных предписаний относительно электронной коммерции занимаются свыше 20 международных межправительственных и неправительственных организаций1. При этом неправительственным организациям поручаются весьма серьезные проекты. Примером такого рода может служить Общество всемирных межбанковских финансовых телекоммуникаций (СВИФТ; SWIFT — Society for Worldwide Interbank Financial Telecommunications) — организация, располагающая системой электронного перевода средств между участвующими в ней банками. СВИФТ является акционерным обществом, созданным по законодательству Бельгии. Основная задача СВИФТ — скоростная передача банковской и финансовой информации на базе средств вычислительной техники.
Интересно отметить, что порядок электронных расчетов не только для частных, но и для государственных финансовых учреждений устанавливает неправительственная организация. То есть неправительственная организация формирует для своих участников обязательные условия деятельности в такой достаточно специфической сфере, как расчетно-финансовые отношения, где обычно превалируют императивные предписания в виде национального законодательства или международных договоров. Так же парадоксальной признается ситуация, при которой функции по международному нормированию в таком важном сегменте общественной жизни, как интернет-пространство, приняла на себя не международная, а национальная неправительственная организация. Речь идет об американской Корпорации по распределению адресного пространства в сети «Интернет» (ICANN — Internet Corporation for Assigned Names and Numbers), осуществляющей регистрацию доменных имен в сети Интернет. ICANN установила порядок регистрации доменных имен и процедуру разрешения споров, связанных с их присвоением (так называемая Процедура UDRP; UDRP — Uniform Domain Name Dispute Resolution Policy (Единообразная методика рассмотрения споров о доменных именах). Принята Корпорацией по распределению адресного пространства в сети «Интернет» в 1999 г.). Как отмечают юристы, специфичность подобной ситуации состоит «в установлении монополии национальной организации применительно к сфере, затрагивающей важный сегмент международных отношений»2. Ее нормативные предписания и правила имеют экстерриториальное значение в силу отсутствия альтернатив у участников информационного пространства.
Следующим стратегическим императивом глобализации, в ходе которой значительно изменяется объем трансграничных связей и перемещений, является развитие транснациональных отношений. Речь идет о договорных, трудовых, семейных и иных отношениях, возникновение которых происходит вследствие усиления взаимозависимости юридических и физических лиц разных стран. Ученые-международники фиксируют необходимость признания новой области научного изучения права: науки о транснациональных (трансюрисдикционных) частноправовых отношениях3. Предметом изучения данной дисциплины должны стать правовые нормы и институты национального и иностранного права, применимые к регулированию всего разнообразия гетерономных, транснациональных, трансграничных, иначе — трансъюрисдикционных отношений (менее точно: отношений с «иностранным элементом») между частными лицами, среди которых следует рассматривать не только физические и юридические лица, но и публично-правовые учреждения, включая государство, вступающее в частноправовые отношения. Предметом анализа данной науки охватывается не только коллизионное право различных государств, но и разнообразные нормы гражданского права, семейного, трудового, таможенного, валютного и тому подобных отраслей права самых разных государств, применяемые к правоотношениям трансюрисдикционного характера. Большую роль играют здесь вопросы экстерриториального применения правовых норм, а также негосударственное правовое регулирование. Поэтому можно говорить о таком стратегическом приоритете глобализации, как усиление негосударственного регулирования правоотношений: от предписаний, являющихся результатом нормотворческой или правоприменительной деятельности государства и его органов следует отличать положения, возникшие в процессе деятельности самих участников делового оборота или организаций, их объединяющих, либо в связи с ней (обычные правила, заведенный порядок, договорные условия, арбитражная практика и др.). Несмотря на то, что государство играет роль в их реализации, возникают они самостоятельно и имеют экстерриториальное значение.
Еще одним стратегическим императивом является упрощение торговли. С этой целью было создано ряд организаций международного значения. Право ВТО — это совокупность международнодоговорных норм материального, процессуального и процедурного характера, закрепленных в нескольких десятках межгосударственных соглашений, в числе которых основополагающими выступают: GATT (ГАТТ, Генеральное соглашение по тарифам и торговле); GATS (ГАТС, Генеральное соглашение по торговле услугами); TRIPS (Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собст-
1 Подробнее об этом см.: Бахин С.В., Зажигалкин А.В. Электронная коммерция: правовые проблемы конвенционного регулирования // ЖМЧП. 2002. № 4 (38). С. 4—6
2 Современное международное частное право в России и Евросоюзе / под ред. М.М. Богуславского, А.Г. Лисицына-Светланова, А. Трунка. М., 2013. Кн. 1.
3 Там же.
Юридическая техника. 2015. № 9
ВЫСТУПЛЕНИЯ НА КРУГЛОМ СТОЛЕ
венности); TRIMS (Соглашение по инвестиционным мерам, связанным с торговлей); AoA (Соглашение по сельскому хозяйству); SPS (Соглашение о санитарных и фитосанитарных мерах); TBT (Соглашение о технических препятствиях торговле); соглашения по субсидиям, антидемпинговым мерам, финансовому рынку.
Как отмечают авторы сборника, посвященного праву ВТО: «Естественно, что в целом ряде случаев интересы международного торгового капитала, международных концернов и банков оказываются выше интересов населения конкретного государства — члена ВТО»1. Например, тревогу у специалистов вызывают сведения о разработке пакета документов ВТО, в которых предусмотрено резкое ограничение суверенных прав государств на регулирование инвестиционных процессов на своих территориях. Согласно проектам этих документов зарубежные корпорации должны получить право в судебном порядке оспаривать те национальные законы, которые снижают прибыли ТНК от производственно-инвестиционной деятельности в соответствующих странах, а также требовать компенсацию за понесенный ущерб и упущенную прибыль. Можно прогнозировать возникновение ситуации, когда принимаемые законы, направленные, например, на охрану окружающей среды или на защиту здоровья населения, могут быть отменены ВТО как «ограничивающие конкуренцию»2.
Как видим из вышесказанного, в условиях глобализации существенно изменяется понятие государственного пространства. Некоторые исследователи прямо говорят о трансформации государства в орган социально-экономического управления территорией, легитимность которого в глазах своего населения и внешнего мира должна определяться его социальной эффективностью, а не традиционными институтами международного права. Резкое снижение такой эффективности, по их мнению, может служить основанием для использования мировым сообществом (или отдельными его представителями) разного рода санкций, введения внешнего управления3.
В условиях глобализации граждане зачастую начинают воспринимать себя космополитически, забывая о суверенитете государства. «Если я разговариваю со своим парижским другом непосредственно или по электронной почте, когда нахожусь в Калифорнии; если я слежу за политическими и культурными событиями повсюду на земном шаре, не покидая дома; если данные, содержащие персональную информацию обо мне, используются правительствами и концернами на всем земном шаре, причем меня не ставят об этом в известность или я не хочу этому воспрепятствовать; если я, сидя дома, делаю покупки с помощью компьютера, то где я нахожусь в таком случае? Кто я?» — вопрошает Марк Постер4. В результате меняется правопонимание: «Неважно, будут ли эти нормы устанавливаться частным предприятием или же чиновником администрации. Норма уже не будет проявлением суверенитета, она станет лишь фактором, снижающим степень неопределенности, средством сокращения расходов предприятия за счет достижения большей прозрачности»5. Соответственно правовые нормы транснациональных корпораций порой выгодно отличаются от социальных гарантий национального государства.
Следующим стратегическим императивом многополярной глобализации является региональная интеграция. «Региональная экономическая интеграция, — отмечает В.М. Шумилов, — как проявление глобальной тенденции активно осуществляется на всех континентах, во всех “центрах экономической силы”»6. Постоянно растет число региональных объединений межгосударственной интеграции — по состоянию на 1 января 2011 года в мире было заключено 202 региональных торговых соглашения и 104 соглашения об экономической интеграции7. И глобализация, и региональная экономическая интеграция есть проявление различных этапов объективного процесса развития общества под влиянием интернационально развивающихся производительных сил, имеющих одни и те же истоки — качественные скачки, взрывы в развитии производства и рынка, сопровождаемые изменениями в общественных отношениях и общественном сознании8.
1 Право Всемирной торговой организации: влияние на экономику и законодательство государств ЕвропейскоАзиатского региона / отв.ред. В.Д. Перевалов. Статут. 2014 // СПС «КонсультантПлюс».
2 Там же.
3 См. подробнее: Стратегия и проблемы устойчивого развития России в XXI веке / под ред. А.Г. Гранберга,
B. И. Данилова-Данильяна, М.М. Циканова, Е.С. Шопхоева. М., 2002; Оксамытный В.В. Теория государства и права. М., 2004; Глобализация и развитие законодательства: Очерки / отв. ред. Ю.А. Тихомиров, А.С. Пиголкин. М., 2004. С. 128; Тихомиров Ю.А. Суверенитет в условиях глобализации // Право и политика. 2006. № 11.
4 Цит. по: Бек У. Что такое глобализация? М., 2001. С. 179.
5Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории. СПб., 2001. С. 225—229.
6 Шумилов В.М. Международное право: учебник. М., 2010. С. 274.
7 См.: Набиуллина Э.С. Тезисы выступления на конференции РСПП «Формирование Единого экономического пространства Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации: взаимодействие с бизнессообществом» // Официальный сайт Минэкономразвития России. URL: http://www.economy.gov.ru/minec/press/ news/doc20101116_04
8 См.: Европейская интеграция, большая гуманистическая Европа и культура / под ред. Л.И. Глухарева. М., 1999.
C. 46.
Самарин А.А. Экстерриториальное действие юридических норм в условиях...
669
ВЫСТУПЛЕНИЯ НА КРУГЛОМ СТОЛЕ
Процессы экономической интеграции на региональном и международном уровнях протекают в условиях правовой интеграции стран-участниц, так как она требует создания единого (целостного) правового поля для развития интеграционных процессов. С этой целью создаются межгосударственные союзы с формированием наднациональной правовой системы. Наднациональность проявляется в том, что государства сознательно передают выполнение части своих суверенных компетенций «внешней и высшей власти, которая институционализируется в рамках интеграционного сообщества»1. Делегирование своих суверенных компетенций не должно рассматриваться как уничтожение или ограничение суверенитета государства. По мнению Ю.М.Колосова, передача суверенных прерогатив никоим образом не влечет за собой каких-либо отрицательных, угрожающих последствий для суверенитета как неизменного качественного свойства государства, в силу которого оно способно на все больший и больший объем последовательных уступок полномочий; напротив, она ведет к утверждению его приоритетного значения по отношению к иным проявлениям государственности. «Посредством участия в организациях, наделенных наднациональными полномочиями, государства не только не претерпевают умаления своего суверенитета, но и приобретают право расширять сферу своих действий далеко за пределы территориального верховенства»2. Пока государства — члены наднационального образования сохраняют суверенитет, они обладают способностью в любое время прекратить свое членство в нем, и отнять это право у суверенных государств нельзя, равно как и сами они от него отказаться не могут.
Право таких организаций имеет экстерриториальный характер и называется в литературе интеграционным, или коммунитарным, правом3. В отличие от международного права, его субъектами являются не только государства и другие субъекты международного права, но и частные лица, на которые распространяются права и обязанности, налагаемые законодательной властью их национальных государств, а также наднациональной властью. Интеграционное право порождает правопорядок, субъектами которого являются государства, физические и юридические лица, реализующие интеграционное право в пределах коммунитарной территории, то есть территории разных государств, наднациональной территории. Как правило, правовое регулирование, осуществляемое на ней, направлено в первую очередь на формирование единого рынка, а потому касается как вопросов публичного, так и частного права. Нормы интеграционного права создаются не государствами, а путем нормотворчества компетентных органов интеграционного объединения. Судебный и иной контроль за их исполнением возлагается также на органы этого сообщества.
Важнейшим компонентом интеграционных процессов в праве является технико-юридическая универсализация, гармонизация и стандартизация правовых систем. Здесь речь идет, прежде всего, о формировании единого языка интеграционного права, общих юридических конструкциях, о методах толкования права, о способах изложения норм права, о методах применения права в работе юрисдикционных органов и т. д.
Экстерриториальное право интеграционных объединений стало важным элементом в развитии Евразийского союза. Мировая практика выработала четкие международно-правовые правила создания таможенных союзов, которые закреплены в Генеральном соглашении по тарифам и торговле. К основным положениям договоров о создании таможенного союза относятся:
1) создание единой таможенной территории;
2) образование единого внешнего таможенного тарифа, принятие единых основных таможенных правил;
3) введение свободного обращения товаров: товары внутри таможенного союза обращаются без взимания таможенных пошлин и экспортно-импортных налогов, а также без применения экспортноимпортных квот и лицензий;
4) учреждение единой таможенной службы либо организация тесного взаимодействия и сотрудничества национальных таможенных служб между собой4.
Таким образом, понятие «правовое пространство» в условиях многополярной глобализации все чаще перестает ассоциироваться с понятием «территория государства». Ведь можно выделить в качестве его форм — экономическое пространство, информационное, культурное пространство (например, пространство «русского мира»). «В законодательстве и научной юридической литературе, — констатирует Н.Н. Федосеева, — термин «пространство» применяется обычно для обозначения промежутка, не ограниченного видимыми пределами, обладающими специфическими чертами и свойствами,
1 Правовые проблемы формирования межгосударственных объединений (на примере зоны свободной торговли и Таможенного союза ЕврАзЭС) / под ред. В.Ю. Лукьяновой. М., 2012 // СПС «КонсультантПлюс».
2 Колосов Ю.М. К вопросу о примате международного права // Международное право в современном мире. М., 1991. С. 8.
3 Правовые проблемы формирования межгосударственных объединений (на примере зоны свободной торговли и Таможенного союза ЕврАзЭС) / под ред. В.Ю. Лукьяновой. М., 2012 // СПС «КонсультантПлюс».
4 См.: Чмель Т.Н. Малая таможенная энциклопедия. М., 1997.
670
Юридическая техника. 2015. № 9
ВЫСТУПЛЕНИЯ НА КРУГЛОМ СТОЛЕ
порождающего особые общественные отношения (например, воздушное пространство, морское пространство, водное пространство)»1. Сегодня уже глобальная философская категория «пространство» не может быть «взята в чистом виде» и перенесена в проблематику теории государства и права, тем более, территориального действия юридических норм. В эпоху глобализации крайне сложно теоретически «связать» и показать взаимозависимость пространственных границ государства, его суверенитета и пределов функционирования государственной власти. «Действие права, — подчеркивает В.И. Червонюк, — означает, что феномен права самим фактом своего существования создает правовое пространство, в котором протекает жизнедеятельность индивидов, общностей людей, общества в целом»2. Исследователь оперирует термином «принцип экстерриториальности», который в его понимании означает «распространение нормативных актов правотворческого органа за пределы территории его юрисдикции»3.
Если традиционно пространство определяется как форма существования объективной реальности, взятая в единстве материальных объектов и процессов, имеющих определенные протяженность, и объем, единство и непрерывность, структурность и протяженность, однако в условиях современного индустриального и постиндустриального мира появились новые юридические термины, такие как «информационное пространство», под которым понимается «совокупность баз и банков данных, информационно-телекоммуникационных сетей и систем, а также технологий их ведения и использования, функционирующих на основе общих принципов и по правилам, обеспечивающим информационное взаимодействие организаций и граждан, а также удовлетворение их информационных потребностей»4, «единое пространство доверия», представляющее собой «структуру, определяющую организационные границы, в пределах которых находятся только заслуживающие доверия удостоверяющие центры, а сертификаты ключей подписей, изготовленные ими, признаются всеми участниками информационного взаимодействия в границах структуры и на равных условиях»5. По мнению ученых, это означает, что юридическая наука все чаще трактует пространство не как «плоскостное», территориальное явление, а как фрагмент социальной действительности, в пределах которого возникают особые общественные отношения. Иными словами, «сегодня правовая наука трактует категорию “пространство” как сложное, многоуровневое и многоаспектное явление, элемент социальной действительности, выделяемый по целому ряду характерных признаков и их сочетаний, в результате действия которых в рамках этого явления возникают особые общественные отношения» 6.
Глобализация неизбежно сказывается на трансформации национального суверенитета. Суверенная власть в современном мире уже не воспринимается как власть, распространяющаяся на определенной территории. Как справедливо отмечает В.С. Малахов, «границы территории государств перестают совпадать с границами власти и авторитета»7. Поэтому в условиях глобализации укрепление территориальной целостности, государственное единство, нерушимость государственных границ — основной и непреходящий интерес Российской Федерации и экстерриториальность есть высокозначимое организационно-правовое средство обеспечения этих национальных ценностей.
В заключение отметим, что следующий стратегический императив глобализации — инновационность. По своей природе (это обстоятельство исследователями обычно не замечается) экстерриториальное действие норм права предполагает инновационность юридически значимых отношений. «Отношения, складывающиеся в процессе деятельности по формированию общества знания как социальной системы будущего, — пишет Д.В. Грибанов, — принято называть инновационными» и далее, что важно для темы нашей статьи, отмечает: «Само содержание этой деятельности, охватывающей весь социум, осуществляемой по различным отраслевым направлениям и на разных социальных уровнях, в пределах одной страны, а в ряде случаев — и за ее границами (курсив наш. — А.С.), однозначно имеет общие сущностные моменты, связи, законы и тенденции развития»8. Каждое государство и гражданское общество (независимо от уровня его развития) желает обмениваться на паритетных началах не любыми, а инновационными продуктами, новыми знаниями и технологиями. Именно такого рода продвижение своих инновационных продуктов в иностранные государства и получение
1 Федосеева Н.Н. Виртуальное пространство — новая сфера функционирования современного государства (теоретический аспект) // Информационное право. 2008. № 3.
2 Червонюк В.И. Теория государства и права: учебник. М., 2009. С. 406.
3 Там же. С.407.
4 Решение Экономического совета СНГ от 13.03.2009 «О Концепции научно-информационного обеспечения программ и проектов государств — участников СНГ в инновационной сфере» // СПС «КонсультантПлюс».
5 Об утверждении Порядка ведения единого пространства доверия сертификатам ключей ЭЦП: приказ ФНС РФ от 17 декабря 2008 г. № ММ-3-6/665@ // СПС «КонсультантПлюс».
6 Правовые проблемы формирования межгосударственных объединений (на примере зоны свободной торговли и Таможенного союза ЕврАзЭС) / под ред. В.Ю.Лукьяновой. М., 2012 // СПС «КонсультантПлюс».
7 Малахов В.С. Государство в условиях глобализации. М., 2007. С. 218.
8 Грибанов Д.В. Правовые основы национальной инновационной системы: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2014.
Самарин А.А. Экстерриториальное действие юридических норм в условиях...
671
ВЫСТУПЛЕНИЯ НА КРУГЛОМ СТОЛЕ
на территорию России зарубежных результатов новаторской деятельности позволяет осуществлять институт экстерриториального действия норм права. В этом его особая не только правовая, но и социально-экономическая ценность.
Инновационная функция современного демократического государства вряд ли может быть реализована без определенного масштаба и качества экстерриториального действия норм права, юридически опосредующего новаторские результаты творческой деятельности людей.
Еще один важный стратегический императив многополярной глобализации — демократизм. Экстерриториальное действие норм права — индикатор, свидетельство демократичности и открытости государства. Тоталитарные государства, проводя в силу разных причин политику изоляции, не прибегают либо редко прибегают к экстерриториальному действию законов. И, наоборот, развитые демократические государства в условиях глобализации широко применяют институт экстерриториального действия юридических норм, поскольку посредством его проще и экономичнее освоить достижения цивилизации, культуры.
672
Юридическая техника. 2015. № 9
