CC BY
41
УДК 124.2:165.42
Механикова Елена Анатольевна
кандидат философских наук, доцент кафедры философии Кубанского государственного университета
ЭКСПЛИКАЦИЯ СМЫСЛОВОЙ ДИНАМИКИ СУБЪЕКТИВНОСТИ В ФИЛОСОФСКОМ ДИСКУРСЕ
https://doi.org/10.24158/fik.2018.3.2 Mekhanikova Elena Anatolyevna
PhD, Associate Professor, Philosophy Department, Kuban State University
EXPLICATION OF THE SEMANTIC DYNAMICS OF SUBJECTIVITY IN PHILOSOPHICAL DISCOURSE
Аннотация:
В статье рассматривается феномен субъективности как смыслообразующий для философского мышления в целом, посредством раскрытия содержания которого определяются теоретические представления и мировоззренческие установки той или иной эпохи. Так, для классической философской парадигмы с ее универсалистской редукцией и постулированием объективности знания характерно отождествление субъективности с мышлением, умаление конкретной личности и индивидуального начала, что привело к элиминированию внутреннего опыта индивида и критике такого подхода в постклассическом дискурсе. Рационализм, базирующийся на твердом фундаменте устойчивости, сведенный к рассмотрению априорных форм человеческого сознания, давал лишь одностороннее представление о человеке, нейтральное по отношению к его индивидуальным духовным составляющим. Постклассическая философия сегодня уходит от единства субъективности и направлена на избавление человека от упрощенного видения мира и самого себя посредством раскрытия собственной экзистенциальной природы и включения в этико-смысловой континуум современной коммуникации. Субъективность в ее конкретности и определенности представляет собой человеческое измерение, необходимое для оценки реальной ситуации и формирования ценностного подхода к действительности.
Ключевые слова:
ценность, субъективность, подлинность, личность, духовность, рациональность, коммуникация, опыт, смысл, деятельность, парадигма, мышление, познание, реализация, стратегия.
Summary:
This research discusses the phenomenon of subjectivity as a crucial one for philosophical discourse in general; its disclosure determines the theoretical ideas and worldview attitudes of a particular era. Thus, the identification of subjectivity with thinking, the depreciation of the personality and individual beginning are typical for the classical philosophical paradigm characterized by the universalist reduction and postulating the objectivity of knowledge. This led to the elimination of the internal experience of the individual and criticism of this approach in the post-classical discourse. Rationalism, which was based on a firm foundation of sustainability and confined to the consideration of the prior forms of human consciousness, presented only a one-way idea of a man that was neutral with regard to his individual spiritual components. Nowadays, post-classical philosophy departs from the unity of subjectivity and is aimed at the deliverance of a man from the simplistic vision of the world and himself by disclosing his own existential nature and including him in the ethical and meaningful continuum of modern communication. Subjectivity in its concreteness and certainty is a human dimension needed to assess the real situation and develop the value-based approach to reality.
Keywords:
value, subjectivity, authenticity, personality, spirituality, rationality, communication, experience, meaning, activities, paradigm, thinking, cognition, implementation, strategy.
Осмысление иррационального, высвобождение чувственности и эмоциональности, критический взгляд на доминирование разума по преимуществу и формируют специфику современного понимания человеческого бытия как динамичного, не поддающегося однозначному дефинирова-нию и самоотождествлению в дискурсе. Под человеческой субъективностью все больше понимают богатство внутренней жизни, неповторимость индивидуальности как содержащей уникальные возможности и переживания. Идея независимости и особенностей человеческой субъективности постепенно вошла в сознание европейских мыслителей и стала основополагающей при построении концепций, вокруг нее выстраивается проблемное поле современного философствования, определяются принципы, формирующие гносеологические и этические воззрения.
При рассмотрении такого рода вопросов в философии имплицитно присутствует нераздельная сопряженность антропологии с онтологией, придающая особую экзистенциальную смысловую целостность для понимания и указывающая на возможность как трансцензуса для человека, так и его имманентизацию в текстовых и коммуникативных актуализациях культуры постмодерна. В современной философии утверждается превосходство различия над тождеством, движения над покоем, случая над законом, пафоса над логосом, что прежде всего находит отражение в антропологических репрезентациях. Элиминирование принципа тождественности позволяет взглянуть на человека не как на единство, а как на множество поступков, переживаний, избегающее самоотождествления и структурирования. Именно феномен субъективности как
«единство различающихся», многоуровневое понятие наиболее адекватно выявляет понимание разноплановости человека, представляющего не субстанцию, а, скорее, композицию модусов.
Экспликация содержания субъективности коррелятивна рассмотрению историко-философской традиции в целом. Термин субъект, несмотря на его многозначность и имманентную смысловую иерархичность, в своем сущностном аспекте представляет автономную человеческую единицу, противостоящую миру объектов. Обычно «я» приписывается несамостоятельное, абстрактное значение, смысл которого уясняется только исходя из известных теоретических предпосылок философского субъективизма. Исключая внутреннюю дифференцированность содержания данного термина, он может быть синонимичен понятию «личность», «индивид», «душа», «рассудок» и т. д. в зависимости от контекста. Если в «субъекте» делается акцент на единичности, то часто термин получает негативную смысловую коннотацию. В свою очередь, диаметрально противоположным выступает значение «общего», «родового», «инвариантного», где субъект представляет некий имрек, постулирующий единство сознания, тождественный гносеологическому субъекту и коррелятивный объекту.
В классической линии философствования сложилось представление об идеальном субъекте, выступающем в роли сущности, усматриваемой в конкретном эмпирическом «я», обладающем неустойчивым содержанием. Уже в Античности намечается поиск подлинного значения «я», в котором выражалось бы его исключительное положение среди всего конкретного. Здесь же определяется субъект как единство и носитель сознания и в строгом смысле характеризуется тем, что оно не только, как все действительное, тождественно себе, но для понимания этой тождественности равным образом способно совершить отождествление, что легло в основу традиционной гносеологической парадигмы. Слово греческой философии, по мнению Э. Касси-рера, состоит в том, что только силой суждения мы можем постичь мировой порядок [1, с. 451]. Таким образом, тождество «я» и сознания утверждается в качестве надежнейшего и бесспорнейшего факта последующей метафизики, из которого проистекает формирование гносеологического субъекта, трансцендентального «я».
Трансцендентальная философия, представленная Р. Декартом и продолженная И. Кантом, может быть определена как выявление такого горизонта, внутри которого что-то может быть оценено как объективное высказывание. Картезианское «я» - это фактически самосознание, играющее решающую роль в постижении истины, постулирующее предельную достоверность и несомненность субъекта в своих познавательных возможностях. Р. Декарт акцентирует внимание на я-субстанции, «вся сущность, или природа, которой состоит в мышлении, которая для своего бытия не нуждается ни в каком месте и не зависит ни от какой материальной вещи» [2, с. 269].
В гегелевской диалектике, представляющей диалог сознания с самим собой, человеческое бытие не является уже простым ego cogito, ограниченным индивидуальностью, оно воспринимает все сущее только в качестве объектов, существующих независимо от сознания самого человека. Г. Гегель фундирует преодоление индивидуальности, присущей человеческому «я», и возводит эмпирическое «я» в трансцендентальное, т. е. в степень разума и духа. Отождествляя мышление с «субъектом», Г. Гегель представляет его как надвременную схему творческой деятельности вообще. Именно из этого умаления конкретной личности, индивидуального начала в человеке произрастает вся последующая критика Г. Гегеля экзистенциально-персоналистиче-скими направлениями философии. Таким образом, творчество Г. Гегеля окончательно оформило рационалистическую философскую парадигму с ее акцентом на эпистемологической проблематике и в определенной мере на десубъективации внутреннего опыта (внутреннего «я»). Рационализм, базирующийся на твердом фундаменте устойчивости, сведенный к рассмотрению априорных форм человеческого сознания, давал лишь одностороннее представление о человеке, нейтральное по отношению к его индивидуальным духовным составляющим.
Хотя уже в учениях И. Фихте и Ф. Шеллинга присутствует интерес к динамике и изменчивости «я», лишь иррационалистические, постклассические направления однозначно определили свою ориентацию на рефлексию, восстанавливающую субъективность, ее неразложимые, целостные переживания. При этом конституируется экзистенциальный ракурс интерпретации человеческого «я» и интроспекция выступает одним из главных методов его изучения. Следует отметить, что именно воззрения Ф. Якоби на человеческое «я» как чувственную непосредственность, алогичную, рассматриваемую как частичное проявление абсолюта, схватываемую лишь средствами интуиции, легли в основу многих иррационалистических учений XIX-XX вв. Эти идеи приобретают последовательный характер и оформляются в теорию, прежде всего в философии А. Шопенгауэра, показавшего, что суть бытия доступна человеку не в традиционной форме знания, а путем интуитивного постижения своего «я». При этом под сутью бытия мыслителем понимается не психический феномен, а непрерывный динамический процесс, обнаруживающий себя в человеческом теле и целостно схватываемый нашим «я» в виде воли.
Феноменологический анализ воления развернуто представлен в экзистенциальной аналитике М. Хайдеггера как маркирующей вектор интеллектуальных трансформаций современности, связанных с деструкцией классической метафизики и новым осмыслением онтологической проблематики. Именно «в волении мы встречаемся с самими собой, каковы мы есть на самом деле» [3, с. 54]. М. Хайдеггер раскрывает различные модусы человеческой субъективности как возможности осуществления аутентичности Dasein. Хайдеггеровская позиция указывает на пересмотр концепта сущности, определяющего фундамент и специфику классического видения мира и разрыв с эссенциалистским дискурсом. Конституирование субъективности у позднего Хайдеггера связано с рассмотрением бытия как со-бытия, где возможно становление бессущностной и бессубъектной самости в процессе герменевтического постижения истины. Как отмечает Х. Арендт, «для Хайдеггера это не просто устранение субъект-объектного деления, чтобы десубъективизи-ровать картезианское эго, но реальное слияние изменений в "истории Бытия" (Seinsgeschichte) с мышлением мыслителей» [4, с. 404].
Русская философия, глубинно связанная с христианством, раскрыла специфику зависимости веры от внутреннего единства человеческой субъективности во всем многообразии ее проявлений, при этом выступая условием этого единства. В сферу интересов русских религиозных мыслителей входило рассмотрение противоречий, присущих идее «я», носящей начало индивидуальности и всеобщности, совмещающей в себе фундаментальные противоположности. Более того, осознание этих противоречий полагалось достоверным признаком духовной эволюции. Таким образом, борьба, неверие, различные стремления в душе человека свидетельствовали о единстве, не означающем абсолютной согласованности и гомогенности «я».
Следует отметить, что исихастская традиция отчетливо указала на смысловое различие понятий «индивидуальность» и «личность», видя свою задачу в трансформировании индивидуальности в личность, что, на наш взгляд, можно редуцировать к представлению о разноуровневое™ и динамичности «я». В целом на это ориентируется и русская религиозная мысль, рассматривая обожение как онтологический процесс, направленный на преображение человека.
Возможен и другой ракурс рассмотрения содержания «я» - не как субстанциальной целостности, а через раскрытие его отношений с «другими» («ты», «мы» и т. д.). Именно в XX в. ряд западных мыслителей противопоставил монологизирующему, самодостаточному «я» «я», обретающее смысл и значимость лишь в отношении с «ты». Так, бытие «я» в философии М. Хайдеггера имеет коммуникативный характер и представлено как бытие с «другими». Ж.-П. Сартр в свою очередь определяет способ бытия индивида как «быть видимым "другим"». Идея абсолютной равнозначности «я» и «ты», согласующаяся с представлениями о встрече, диалоге, составила основу экзистенциально-философской концепции М. Бубера. Э. Левинас обозначает отношение «я» с «другим» как отношение «лицом к лицу», как речь, как возможность услышать, воспринять выражение «другого», при этом самоидентификация «я» и принятие «другого» взаимно обусловливают друг друга. Следует учесть, что сущностный диалог между «я» и «ты», ставший одной из основных тем современной философии, в понимании его адептов не только не ущемляет субъективность, но является ее исконным выражением. Так, М. Фуко считает необходимым условием саморефлексии наличие трансиндивидуального измерения, содержательно фиксируемого в концепте «другой», универсализирующем многие антропологические черты современной философской парадигмы.
Постклассическая философия сегодня в целом уходит от единства субъективности, включенной в плюралистичный этико-смысловой континуум. Раскрытие динамичности, неоднородности субъективности имело и радикальные последствия, обозначившиеся в постструктуралистском дискурсе и эмблематично закрепленные в идее «смерти субъекта» и деконструктивистском экспериментировании. Французский постструктурализм как теоретическое ядро постмодерна в различных нарративных практиках пытается помыслить реальность и отношения субъекта в ней вне рамок хайдеггеровского Dasein, прибегая к термину differance, концептуализированному Ж. Деррида для обозначения внутренней природы знака, для которого свойственно постоянное внутреннее семантическое различение и повторение, что экстраполируется и на понимание субъективности. Так, Ж.-Л. Нанси, разрабатывая концепцию «бытия-между», или касания, использует идею differance как символизирующую уход от самотождественности для раскрытия процесса разрушения самоприсутствия сознания. При этом делается акцент на движении, динамике differance, что делает субъект и вещи частью этого движения, непосредственно связанного с природой языка. «Язык же - это интерфейс, место вхождения тел, тела касаются друг друга в языке и через язык» [5, p. 98].
Конституирование субъективности через дискурсивность во многом определяет антропологические стратегии современности, артикулирующие представления о реальности в постклас-
сической философии. Эту идею развивают современные российские исследователи. Так, Г. Гут-нер отмечает, что «реальная коммуникация всегда включает два компонента: рациональное согласие свободных и ответственных субъектов, с одной стороны, и неосознанную трансляцию социальных установлений - с другой» [6, с. 419]. Сегодня критическая рефлексия направлена на раскрытие субъективности в ее конкретности, конечности через призму человеческого измерения и вписывания в реальную ситуацию. При этом субъект оценивается через поведенческие практики, репрезентирующие себя посредством языка когнитивно-коммуникативных определенно-стей, что стало результатом трансформаций представлений о субъекте от классического типа сознания к постклассическому образу мира как отражающих содержательное развитие философского дискурса в целом.
Ссылки:
1. Кассирер Э. Опыт о человеке. Введение в философию человеческой культуры // Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998. 784 с.
2. Декарт Р. Сочинения : в 2 т. М., 1989. Т. 1. 654 с.
3. Хайдеггер М. Ницше. СПб., 2006. Т. 1. 606 с.
4. Арендт Х. Жизнь ума. СПб., 2013. 517 с.
5. Harman G. On Interface: Nancy's Weights and Masses // Jean-Luc Nancy and Plural Thinking. Expositions of World, Ontology, Politics, and Sense / ed. by P. Gratton, M.-E. Morin. Albany (N. Y.), 2012. 265 p.
6. Гутнер Г.Б. Субъект постнеклассической науки // Постнеклассика: философия, наука, культура. СПб., 2009. С. 397-419.
References:
Arendt, H 2013, The life of the mind, St. Petersburg, 517 p., (in Russian).
Cassirer, E 1998, 'An essay on man. An introduction to a philosophy of human culture', Izbrannoye. Opyt o cheloveke, Moscow, 784 p., (in Russian).
Descartes, R 1989, Works, in 2 vols., Moscow, vol. 1, 654 p., (in Russian).
Gutner, GB 2009, T'he subject of post-non-classical science', Postneklassika: filosofiya, nauka, kul'tura, St. Petersburg, pp. 397-419, (in Russian).
Harman, G, Gratton, P & Morin, M-E (ed.) 2012, 'On Interface: Nancy's Weights and Masses', Jean-Luc Nancy and Plural Thinking. Expositions of World, Ontology, Politics, and Sense, Albany (N. Y.), 265 p. Heidegger, M 2006, Nietzsche, St. Petersburg, vol. 1, 606 p., (in Russian).
