CC BY
66
[
YAK 81-13 ББК81в6
В.П. ЗАСЫПКИН ЭКСПЕРТНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АИНГВИСТА
ПО АНАЛИЗУ СПОРНЫХ ТЕКСТОВ: ПРОПЕССУААЬНЫЕ И СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ
V.P. ZASYPKIN
THE DUBIOUS AND DEBATABLE TEXT LINGUISTIC EXPERT EXAMINATION: ITS CONTENT ANALYSIS RESULTS, NECESSARY FOR A LEGAL PROCEDURE
Исследование выполнено при поддержке Российского гуманитарного научного фонда, (грант № 15-14-86005, а (р), Региональный конкурс «Урал: история, экономика, культура» 2015 - Ханты-Мансийский автономный округ - Югра)
В статье раскрываются отдельные аспекты (процессуальные и содержательные) в деятельности лингвиста-эксперта. Показаны основные проблемные вопросы в определении границ компетенций лингвиста-эксперта, осуществляющего соответствующую экспертизу спорных текстов различной направленности.
The article deals with some problematic aspects in the activity of a linguist. The basic problematic issues of determining the boundaries of competences of a linguist as an expert carrying out an investigation of the debatable texts from procedure and content point of view are revealed.
Ключевые слова: лингвистическая экспертиза, спорные тексты, компетенция лингвиста-эксперта.
Key words: linguistic expertise, the debatable texts, the competence of a linguist.
Может ли лингвистика, будучи большей частью умозрительной наукой, стать прагматичной или, точнее, практико-ориентированной? Такой риторический вопрос возникает по совершенно определенным причинам и основаниям. Ведь, начиная с XIX века, т. е. с момента своей институци-ализации как науки, она проходит различные этапы «полезности» для общества. Так, Франц Бопп нашел фактические и логические основы для систематизации индоевропейский языков на основе глагольных корней, Вильгельм фон Гумбольдт зафиксировал три типологических факта для систематизации языков мира, Фердинанд де Соссюр своей структуралистской концепцией фактически предопределил развитие лингвистики как науки до наших дней, став основоположником структурализма - теории, подхваченной в других социально-гуманитарных науках.
В XX веке благодаря развитию трансформационных грамматических теорий и компьютерной техники успешно развивается компьютерная лингвистка: появились программы машинной обработки текстов и информации, электронные словари, программы-переводчики. Взаимодействие лингвистики с другими науками создает значительное количество новых, успешно развивающихся междисциплинарных областей: психолингвистики, лингвоэко-логии, юрислингвистики и других.
Тем не менее классическая лингвистика продолжает, наверное, по инерции двигаться в своем теоретическом, умозрительном направлении. Проблема здесь, вероятно, в том, что, как справедливо отмечает К.И. Бри-нев, «в настоящее время в лингвистике, по нашему мнению, неявно доминирует взгляд, согласно которому теоретические знания - это сорт знаний «для-себя» и «в-себе», и они не имеют никакого значения для решения прикладных задач или, по крайней мере, весьма слабо с ними связаны» [3, с. 52]. В связи с этим юридическая лингвистика как прикладная наука, а точнее лингвистическая экспертология как ее область и как область практических лингвистических исследований, стимулировала постановку определенного вида конкретных прикладных проблем. Термином «лингвистическая экспер-тология» специалисты в этой сфере обозначают один из разделов юридической лингвистики, целью которого является теоретическое и методическое обеспечение лингвистической экспертной деятельности [1, 2, 4].
Одной из проблем в этой области является определение границ компетенций лингвиста-эксперта, осуществляющего соответствующую экспертизу спорных текстов самой различной направленности.
Именно этот аспект проблемы и предопределил актуальность написания настоящей статьи.
Являясь в первую очередь специалистом в лингвистике, судебный лингвист (лингвист-эксперт) вынужден использовать не только знания из языковедческой сферы для решения той или иной поставленной перед ним конкретной задачи, но и знания из юридической сферы [10, с. 6]. Причем последние необходимо разделить на две составляющие: первая - знания о процессуальных аспектах проведения экспертиз, соответствующих статьям Уголовного, Гражданского, Административного и Арбитражного Кодексов; вторая - знания (информация) о содержательных трактовках, которые дает право, например, оскорблению, экстремизму, манипуляции, угрозе, коррупции, дискриминации, вербовке и т. д. [6, 9, 15].
Остановимся на первом аспекте проблемы. Здесь также можно выделить два важных момента. Во-первых, процессуальный аспект связан с разведением таких понятий, как лингвистическая экспертиза и лингвистическое исследование.
Если первая выполняется исключительно по решению судебных или следственных органов, то вторая может быть выполнена по запросу любых физических или юридических лиц.
Во-вторых, другим важным моментом, вытекающим из первого, являются правила оформления соответствующего заключения. Если основные компоненты заключения по результатам судебно-лингвистической экспертизы прописаны в требованиях ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» [9], то структура заключения по результатам исследования является менее формализованной и более свободной от обязательных моментов. Рассмотрим данный вопрос подробнее.
В лингвистической экспертизе необходимо отражение следующих обязательных компонентов: время и место производства судебной лингвистической экспертизы; основания производства судебной лингвистической экспертизы; сведения об органе или о лице, назначивших судебную лингвистическую экспертизу; сведения об эксперте (фамилия, имя, отчество, образование, специальность, стаж работы, ученая степень и ученое звание, занимаемая должность), которым поручено производство судебной лингвистической экспертизы; предупреждение эксперта в соответствии с законодательством Российской Федерации об ответственности за дачу заведомо ложного заключения (подписка); вопросы, поставленные перед экспертом или комиссией экспертов; объекты исследований и материалы дела, представленные эксперту для производства судебной лингвистической экспертизы; сведения об участниках процесса, присутствовавших при производстве судебной лингвистической экспертизы; содержание и результаты исследова-
ний с указанием примененных методов; оценка результатов исследований, обоснование и формулировка выводов по поставленным вопросам.
Что касается лингвистического исследования, то в заключении по нему достаточно отразить следующие моменты: время и место производства лингвистического исследования; сведения об исследователе (фамилия, имя, отчество, образование, специальность, стаж работы, ученая степень и ученое звание, занимаемая должность), которому поручено его проведение; вопросы, поставленные перед исследователем или комиссией исследователей; объекты исследований и материалы дела, представленные экспертам для изучения; содержание и результаты исследований с указанием примененных методов; оценка результатов исследований, обоснование и формулировка выводов по поставленным вопросам.
Далее, согласно мнению Е.Р. Россинской, во-первых, в рамках проводимой экспертизы лингвист-эксперт не принимает решения о вынесении приговора, а выражает собственное мнение, основанное на проведенных исследованиях. Во-вторых, эксперт не может подменить следователя или суд, поскольку его заключение не является особым доказательством и оценивается в совокупности с другими доказательствами по делу [14].
Решение любого вопроса экспертом, согласно Е.Р. Россинской, есть не более чем мнение сведущего лица [14]. Как справедливо отмечает А.А. Экс-архопуло, «вопрос о юридической экспертизе, поставленный в связи с невозможностью для эксперта выходить за пределы своей профессиональной компетенции, оказался подменен вопросом о полномочиях эксперта и допустимости их превышения» [16, с. 67].
Сущность судебной лингвистической экспертизы состоит в исследовании по заданию следователя, дознавателя, суда, лица или органа, осуществляющего производство по делу об административном правонарушении, сведущим лицом - экспертом - предоставляемых в его распоряжение объектов с целью установления фактических данных, имеющих значение для правильного разрешения дела. Заключение эксперта-лингвиста представляет собой результат научно-прикладного исследования и не может быть подменено никаким другим доказательством. Причем для разрешения вопросов экспертизы лингвист применяет целый ряд частнонаучных методов, таких как, например, лексико-семантический, структурно-функциональный, дискурсивный, дистрибутивный и другие.
Очевидно, как отмечает Е.Р. Россинская, следователь или судья не могут владеть этими методами. Проводя исследование, основанное на применении специальных знаний с использованием указанных выше методов, лингвист не объясняет уже имеющийся факт, а добывает новый и дает ему профессиональную лингвистическую оценку, которая станет частью содержание судебного доказательства - заключения эксперта [11, 14]. В этой связи в полномочия лингвиста-эксперта не входит оценка доказательств по делу, являющаяся прерогативой следствия и суда.
Мы придерживаемся мнения Е.Р. Россинской о том, что необходима глубокая проработка предмета, задач, объектов, методов и методик лингвистических экспертиз, для того чтобы последние не назначались с целью переложить на экспертов решение задач, относящихся к компетенции следствия и суда [14].
Назначение лингвистических экспертиз совершенно не означает, что они или исследования таких специалистов полностью освобождают следователя или суд от необходимости принимать какие бы то ни было решения. Вместе с тем на практике явно прослеживается тенденция ставить на разрешение эксперта-лингвиста вопросы, далеко выходящие за пределы его компетенции, или вопросы, для ответов на которые вообще не требуется проведения исследований с применением специальных знаний. Типичным является следующий пример.
Для определения наличия в содержании материалов, изъятых в ходе оперативно-розыскных мероприятий, призывов (экстремистского характера) к разжиганию межнациональной розни среди населения, ненависти либо вражды, а также направленных на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, лингвисту-исследователю помимо прочих задают вопрос следующего содержания: «Противоречит ли представленные на исследование материалы общественной морали и нравственности?».
Из вопроса ясно, что ни понятие общественной морали, ни тем более нравственности не являются лингвистическими категориями. Соответственно, лингвист, проводящий исследование, не может квалифицированно ответить на этот вопрос. В результате он вынужден фиксировать, что этот вопрос выходит за рамки его профессиональной компетенции.
В специальной литературе достаточно четко прописываются границы лингвистической компетенции по спорным речевым произведениям. Так, К.И. Бринев говорит о том, что в компетенцию лингвиста-эксперта входят вопросы, относящиеся к науке лингвистике, которая изучает закономерности устройства естественного языка и закономерности использования естественного языка при производстве и восприятии речевых произведений теми, кто пользуется конкретным естественным языком, например, русским. Причем эти аспекты возможны по следующим категориям дел:
- по спорным речевым произведениям в связи с гражданскими делами о защите чести, достоинства и деловой репутации и компенсации морального вреда (ст. 151, 152 ГК РФ);
- по спорным речевым произведениям в связи с административными делами по обвинению в клевете (ст. 5.60, 17.16 КоАП РФ);
- по спорным речевым произведениям в связи с административными делами по обвинению в оскорблении (ст. 5.61 КоАП РФ);
- по спорным речевым произведениям в связи с уголовными делами по обвинению в неуважении к суду, оскорблении представителя власти и др. (ст. 297, 319 УК РФ);
- по спорным речевым произведениям в связи с уголовными делами по обвинению в экстремистской деятельности, а также по обвинению в возбуждении расовой, религиозной, национальной и социальной ненависти и вражды (ст. 280, 282 УК РФ);
- по спорным речевым произведениям в связи с преступлениями, в основной или квалифицированный состав которых входит угроза (ст. 110, 119, 163, УК РФ и др.);
- по спорным товарным знакам [5].
При этом, согласно К.И. Бриневу, в компетенцию лингвиста не входят вопросы, входящие в сферу компетенции юриста (квалификация вида правонарушения, квалификация субъективной стороны правонарушения, квалификация выявленных фактов как смягчающих или отягчающих деяние), в сферу психолога (квалификация морального ущерба, степень нанесенного вреда деловой репутации, возможность возбудить социальную, религиозную, межнациональную ненависть и вражду), в сферу философа (нарушение общепризнанных норм нравственности и морали, соответствие фактов действительности и достоверности) и т. д. [5].
Практика лингвистических экспертиз и исследований показывает, что значительное их количество имеет комплексный междисциплинарный характер. В особенности это касается спорных дел, связанных с экстремизмом и терроризмом.
Литература
1. Александров, А.С. Введение в судебную лингвистику [Текст] / А.С. Александров. - Н. Новгород : Нижегородская правовая академия, 2003. - 420 с.
2. Баранов, А.Н. Лингвистическая экспертиза текста: теория и практика [Текст] : учеб. пособие / А.Н. Баранов. - 2-е изд. - М. : Флинта: Наука, 2009. -250 с.
3. Бринев, К.И. Лингвистические теории и лингвистические экспертные исследования: проблема взаимосвязи юридической и теоретической лингвистики [Текст] / К.И. Бринев // Юрислингвистика-10: Лингвоконфликтология и юриспруденция : межвуз. сб. науч. ст. ; под ред. Н.Д. Голева и Т.В. Черны-шовой. - Кемерово-Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2010. - С. 52-70.
4. Бринев, К.И. Теоретическая лингвистика и судебная экспертиза [Текст] : монография / К.И. Бринев ; под ред. Н.Д. Голева. - Барнаул : АлтГПА, 2009. -252 с.
5. Бринев, К.И. Лингвистическая экспертиза [Текст] : справ. материалы / К.И. Бринев, О.Н. Матвеева. - Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2012. - 24 с.
6. Гражданский кодекс Российской Федерации (Часть 1) ст. 150-152 [Электронный ресурс] // Справ.-правовая система «КонсультантПлюс». - Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_law_5142/ (дата обращения: 22.09.2015).
7. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка [Текст] : в 4 т. Т. 2 : И-О / В.И. Даль. - М. : Рус. яз., 2006. - 779 с.
8. Мокиенко, В.М. Большой словарь русского жаргона [Текст] / В.М. Мокиен-ко, Т.Г. Никитина - СПб. : Норинт, 2000. - 720 с.
9. О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации: Федеральный Закон от 31.105.2001 № 73-Ф3 (ред. от 08.03. 2015) [Электронный ресурс] // Справ.-правовая система «КонсультантПлюс». - Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_31871 (дата обращения: 19.09.2015).
10. Плотникова, С.Н. Лекции по судебной фонетике [Текст] / С.Н. Плотникова - Иркутск : ИГЛУ, 2006. - 58 с.
11. Сахнова, Т.В. Доказательственное значение специальных познаний [Текст] / Т.В. Сахнова // ЭЖ-Юрист. - 2004. - 2 июн. - № 21.
12. Спорные тексты СМИ и судебные иски: Публикации. Документы. Экспертизы. Комментарии лингвистов [Текст] / под ред. проф. М.В. Горбаневско-го. - М. : Престиж, 2005. - 200 с.
13. Стернин, И.А. Выявление признаков возбуждения расовой и национальной вражды в лингвистических экспертизах текста [Текст] : метод. пособие / И.А. Стернин. - Воронеж : Гарант, 2010. - 20 с.
14. Судебная экспертиза: типичные ошибки [Текст] / под ред. д.ю.н., проф. Е.Р. Россинской. - М. : Проспект, 2012. - 544 с.
15. Уголовный кодекс Российской Федерации: от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 13.07.2015, с изм. от 16.07.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 25.07.2015) [Электронный ресурс] // Справ.-правовая система «КонсультантПлюс». -Режим доступа: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base = LAW;n = 174173;fld = 134;from = 7381-11;rnd=180312.09421914117410779;; ts=01803126439889348112047 (дата обращения: 19.09.2015).
16. Эксархопуло, А.А. Специальные познания и их применение в исследовании материалов уголовного дела [Текст] / А.А. Эксархопуло. - СПб. : Изд-во С.-Петерб. гос. ун-та, 2005. - 280 с.
