CC BY
43
ОРИГИНАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
© Коллектив авторов, 2017 УДК 615.033
DOI:10.23888/PAVLOVJ20172193-201
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ФАРМАКОКИНЕТИКИ ЦИНКА В УСЛОВИЯХ ЭНТЕРАЛЬНОГО И ВНУТРИСОСУДИСТОГО ВВЕДЕНИЯ НАНОФОРМЫ ГИДРОКСИДА ЦИНКА
С.Л. Ларин, А.Р. Звягинцева, А.А. Хабаров, Е.В. Будко, Е.Б. Артюшкова
Курский государственный медицинский университет, ул. К. Маркса, 3, 305041, г. Курск, Российская Федерация
В экспериментах in vivo на кроликах изучены фармакокинетические свойства Zn2+ при введении наночастиц гидроксида цинка (2-3 нм), полученных золь-гель методом. В качестве соединения-сравнения был избран растворимый сульфат цинка. Количественное определение цинка в плазме крови было выполнено методом атом-но-абсорбционной спектрометрии с предварительной пробоподготовкой методом «мокрого» озоления. Рассчитаны фармакокинетические параметры после однократного энтерального введения (10, 50 и 100 мг/кг) и однократного внутривенного введения (10, 50 и 100 мг/кг). Установлено, что наночастицы гидроксида цинка обладают высокой абсолютной биодоступностью - 33,01±3,55%, 45,15±3,68% и 43,18±2,71% соответственно для доз 10, 50 и 100 мг/кг при энтеральном введении.
Ключевые слова: гидроксид цинка, наночастицы, фармакокинетика, биодоступность.
EXPERIMENTAL PHARMACOKINETIC STUDY OF ZINC WHEN ZINC HYDROXIDE NANOFORM IS ADMINISTERED ENTERALY
AND INTRAVASCULARY
S.L. Larin, A.R. Zvyagintseva, A.A. Khabarov, E.V. Budko, E.B. Artushkova
Kursk State Medical University, K. Marx str., 3, 305041, Kursk, Russian Federation
2+
In vivo experiments on rabbits studied pharmacokinetic properties of Zn under administration of zinc hydroxide nanoparticles (2-3 nm) that were obtained by sol-gel method. Soluble zinc sulfate was selected as a comparison compound. Measurement of plasma
2+
Zn2+ levels was carried out by atomic absorption spectrometry with preliminary sample preparation method by wet ashing. Pharmacokinetic parameters were calculated after single enteral administration (doses - 10, 50 and 100 mg/kg) and single intravenous injection (doses - 10, 50 and 100 mg/kg). Absolute bioavailability for nanoparticles was found to have high values - 33,01±3,55%, 45,15±3,68% and 43,18±2,71% for 10, 50 and 100 mg/kg enteral administration respectively.
Keywords: zinc, nanoparticles, pharmacokinetics, biological availability.
Среди большинства эссенциальных микроэлементов, наиболее важную роль в регуляции гомеостаза организма человека играет цинк [1]. Значительное влияние объясняется структурной и каталитической ролью более чем 3000 цинкзависи-мых энзимов. Мировой уровень смертности, сопряженной с микроэлементозами составляет 6% [2], а количество людей, страдающих от гипоцинкозов составляет более 1,1 млрд [3]. Клинические проявления недостатка Zn отражаются в комплексном нарушении работы иммунной, нервной и пищеварительной систем.
Важным шагом является коррекция недостаточного уровня цинка в организме, которая проводится, в основном, с использованием сульфата и оксида цинка, включенных в поливитаминные и минеральные комплексы [4]. Биологическая доступность таких препаратов невысока, поэтому актуальной задачей является поиск новых источников цинка, обладающих повышенными параметрами биодоступности.
С развитием технологий диспергирования растет интерес к изучению биологического отклика измельченных до на-норазмеров (10-9 м) соединений. Результаты фармакокинетических и биофармацевтических исследований, проведенных для наноразмерных препаратов оксида цинка, свидетельствуют о более высоких параметрах биодоступности наночастиц по сравнению с сульфатом цинка [5-7].
Нами был получен наноразмерный препарат - гидроксид цинка, который обладает повышенными параметрами биологической активности в предварительных экспериментах на тест-культуре хлебопекарных дрожжей [8], а также при энтеральном введении крысам [9]. Исследование взаимодействия между организмом и новым лекарственным средством, фармакокинети-ки, а также установление связей между дозами и эффектом, является важной задачей современной фармакологии.
Цель исследования
Изучение фармакокинетических свойств наночастиц гидроксида цинка у кроликов после их однократного энтерального и
внутривенного введения и определение абсолютной биодоступности.
Материалы и методы
Наночастицы гидроксида цинка получали золь-гель методом, путем реакции между ацетатом цинка (ХЧ) и гидроксидом лития при пониженной температуре в среде абсолютного этанола (масс. доля 99,95%) [10]. Полученный после центрифугирования гелеобразный гидроксид цинка исследовали методом малоуглового рентгеновского рассеяния для анализа распределения по размерам на энергодисперсионном рентгенофлуоресцентном спектрометре EDX-800HS (Shimadzu, Япония) с использованием позиционно чувствительного детектора. Было определено, что частицы обладают размером 2-3 нм [10].
Эксперименты выполнены на 96 кроликах-самцах Шиншилла массой 42004430 г, на базе НИИ Экспериментальной медицины при ФБГОУ ВО Курский государственный медицинский университет. Животные содержались в пластиковых клетках, при контролируемых условиях микроклимата (t=22-24oC, влажность 5070%), был организован искусственный 12-часовой световой день. Перед началом манипуляций кролики были подвергнуты акклиматизации в течение 10 суток. За 12 часов до начала эксперимента животных лишали пищи, предоставляя доступ к питьевой, профильтрованной воде в количестве ad libitum.
Фармакокинетику наночастиц гид-роксида цинка изучали после введения соединения энтерально и внутривенно в дозах 10, 50 и 100 мг/кг в пересчете на цинк. В качестве соединения-сравнения был избран сульфат цинка, фармакокине-тические свойства которого, были исследованы в тех же условиях. Внутривенное введение исследуемых препаратов производилось в форме суспензии в изотоническом растворе хлорида натрия. Внутриже-лудочное введение наночастиц гидрокси-да цинка производилось в форме суспензии в деионизированной воде через зонд. Исследование было проведено в соответствии с требованиями главы 57 Руково-
дства по проведению доклинических исследований лекарственных средств [11].
Забор крови проводили в дискретные промежутки времени: для энтераль-ного введения - 0; 0,25; 0,5; 1; 2; 4; 6; 8; 10; 12; 16; 24 ч, для внутрисосудистого введения - 0; 0,016; 0,15; 0,25; 0,5; 1; 1,5; 2; 4; 6; 12 ч. Образцы помещались в пробирки, обработанные литий-гепарином и центрифугировались при 3000 об/мин в течение 15 минут для отделения плазмы.
Предварительную пробоподготовку к количественному определению цинка проводили методом минерализации в хлорной кислоте (72,4%) при 190-210оС с доокислением перекисью водорода (36%). Прозрачный минерализат упаривался до влажных солей, после чего растворялся в деионизированной воде и анализировался методом атомно-абсорбционной спектрометрии на спектрометре СПЕКТР-5-4 (АО «СОЮЗЦВЕТМЕТАВТОМАТИКА», номер в государственном реестре средств измерения 13743-04). Перед началом работы производилась калибровка методом абсолютной градуировки с использованием ГСО ионов цинка (ООО ЦСОВВ, Россия, номер в реестре 8053-94) в диапазоне концентраций 0,0005 - 1,0 мг/дм3.
Для характеристики статистических показателей рассчитывали среднюю арифметическую, стандартное квадратичное отклонение средней арифметической (Sd), стандартную ошибку средней арифметической (m), коэффициент вариации (CV%). Математические расчеты и построение графиков реализовывалось при помощи программного обеспечения Origin Pro 9.2 (OriginLab, США) и Excel 14 (Microsoft, США).
Результаты и их обсуждение
Фармакокинетические кривые нано-частиц гидроксида цинка после энтераль-ного введения представлены на рисунке 1, а соответствующие им фармакокинетические параметры в таблице 1.
Основные фармакокинетические показатели рассчитывали модельно-неза-висимым методом: AUC0-t (ч*мкг/мл) -площадь под фармакокинетической кривой «концентрация - время», AUMC (ч хмкг/мл) - площадь под кривой «произведение времени на концентрацию фармакологического средства» (txC), ClT (мл/ч) - общий клиренс, MRT (ч) - среднее время пребывания соединения в организме, Cmax (мкг/мл) -максимальная концентрация цинка в плазме животных, Tmax (ч) - время достижения
700
600
500
го с;
400
N
300
■ 200
S 100
8 12 1 Время, ч A
7ПП _
- дозировка 10 мг/кг (1)
- дозировка 50 мг/кг (2)
- дозировка 100 мг/кг (3)
- контроль
20 24 0 4 8 12 16 20 24 28 32 36 Время, ч B
Рис. 1. Фармакокинетические кривые гидроксида (А) и сульфата цинка (Б) при их энтеральном введении в дозах 10 (1), 50 (2) и 100 (3) мг/кг
0
0
4
Таблица 1
Параметры фармакокинетики гидроксида и сульфата цинка после однократного энтерального введения
Параметры Однократное энтеральное введение наноформы гидроксида цинка Однократное энтеральное введение растворимого сульфата цинка
доза, мг/кг доза, мг/кг
10 50 100 10 50 100
AUCo-t, чхмкг/мл 1041,95±41,89 3581,48±59,42 6431,29±58,79 1269,68±56,58 3550,33±45,30 6061,00±55,73
AUMC, ч2*мкг/мл 1246,41±34,07 3814,43±101,07 6768,75±145,35 1482,27±68,24 3766,19±41,70 6349,63±103,54
С1т,мл/ч 9,61 ±0,38 13,96 ± 0,23 15,55 ± 0,14 7,89 ±0,35 14,09 ± 0,18 16,50 ± 0,15
MRT, ч 1,19 ± 0,05 1,07 ± 0,03 1,05 ±0,02 1,17 ± 0,08 1,06 ±0,01 1,03 ± 0,02
Стак, мкг/мл 120,82±9,08 391,49±12,69 674,29±19,86 169,67±12,01 386,22±21,51 553,05±26,77
T ч А так? А 4 4 4 6 6 6
Т1/2, ч 5,02 ±0,12 5,21 ± 0,15 5,11 ± 0,09 5,59 ±0,17 5,51 ± 0,33 5,59 ±0,27
Стах/АиС, 1/ч 0,12 ±0,01 0,11 ± 0,01 0,10 ±0,01 0,13 ±0,01 0,11 ± 0,01 0,09 ±0,01
Ра, % 33,01±3,55 45,15 ± 3,68 43,18 ± 2,71 32,92 ± 2,30 44,43 ± 4,60 38,96 ± 1,87
Примечание: А' + 5сц п=6 (в группе)
максимальной концентрации в плазме, Т1/2 (ч) - период времени, за который концентрация соединения в плазме снижается вдвое, Стах/ЛиС (1/ч) - параметр, характеризующий скорость всасывания в системный кровоток.
Время достижения максимальной
гу 2+
концентрации Zn в плазме после введения наноформы гидроксида цинка было определено, как 4 часа, что по сравнению с соединением-сравнения сульфатом цинка быстрее - 6 часов. Максимальная концентрация цинк-ионов в плазме после введения испытуемых соединений достоверно (р<0,05) выше для сульфата цинка, чем для наноформы при дозировке 10 мг/кг (169,67±12,01 мкг/мл и 120,82±9,08 мкг/мл соответственно), при дозировке 50 мг/кг не имеет статистических различий (386,22±10,38 и 391,49±12,69 мкг/мл) и при 100 мг/кг выше (р<0,05) для наноча-стиц гидроксида цинка (674,29±19,86 мкг/мл и 553,05±26,77 мкг/мл).
Процесс всасывания цинка при введении растворимой формы начинается в проксимальном отделе тонкого кишечника, где на границе щеточной каймы происходит его связывание с глобулином и альбумином, с последующим переносом в системный кровоток [12]. Механизм абсорбции цинка при введении малораство-
римой формы может проходить различно - либо с полным растворением введенной формы в желудочном соке с последующим всасыванием характерным для растворимых форм, либо с частичным растворением, когда часть введенной формы попадает в тонкий кишечник в неизменном виде и способна проникать в системный кровоток в виде частиц в силу своего малого размера [5, 13]. При введении малых доз (10 и 50 мг/кг) наночастиц гидро-ксида цинка происходит практически полное растворение в желудочном соке, о чем свидетельствуют меньшие значения максимальной концентрации наноформы по сравнению с растворенной формой сульфата цинка. При введении более высоких доз (100 мг/кг) могут наблюдаться трудности при растворении наноформы в желудочном соке, которые обусловлены ее пространственным строением (наноча-стицы гидроксида цинка представляют собой коллоидную частицу, окруженную оболочкой из стабилизирующих противо-ионов), вследствие чего наночастицы могут проникать в тонкий кишечник в неизменном виде. Такой характер всасывания объясняет более быстрое время достижения максимальной концентрации нано-формы в плазме крови - проникновение в системный кровоток в виде частиц, ис-
ключает время, затраченное на связывание ионов цинка с белками. Кроме того, часть цинка, перешедшего в растворенную форму, обуславливает более медленный спад после достижения максимальной концентрации.
Для определения параметров абсолютной биодоступности были изучены фармакокинетические параметры в условиях внутрисосудистого введения. На основании фармакокинетических кривых были рассчитаны фармакокинетические параметры, которые представлены в таблице 2.
Таблица 2
Параметры фармакокинетики гидроксида и сульфата цинка после однократного внутривенного введения
Параметры Однократная инъекция наноформы гидроксида цинка Однократная инъекция сульфата цинка
доза, мг/кг доза, мг/кг
10 50 100 10 50 100
АиСс-ь ч^мкг/мл 31,23 ± 3,85 80,43 ± 7,09 150,31 ± 8,75 38,67 ± 2,28 80,57 ± 7,79 155,90 ± 10,43
АИМС, ч2*мкг/мл 35,89±4,19 84,18±8,75 150,48±8,35 40,28 ± 2,88 82,16±7,27 156,74±10,43
С1т,мл/ч 324,11 ± 38,76 625,79 ± 55,96 667,17 ± 38,63 259,37 ± 15,62 625,27 ± 58,64 643,11 ± 35,94
МЯТ, ч 1,16 ± 0,19 1,05 ± 0,06 1,00 ± 0,05 1,04 ± 0,09 1,02 ± 0,06 1,01 ± 0,08
Стах, мкг/мл 115,92 ± 4,51 264,74 ± 6,09 400,64±17,36 178,29±10,77 382,76 ± 7,27 593,27 ± 12,70
Т ч А тах? ^ 0,016 0,016 0,016 0,016 0,016 0,016
Т1/2, ч 0,40 ± 0,08 0,43 ± 0,08 0,40 ± 0,03 0,13 ± 0,01 0,14 ± 0,02 0,14 ± 0,01
Стах/АИС, 1/ч 3,76 ± 0,51 3,31 ± 0,33 2,83 ± 0,34 4,53 ± 0,44 4,79 ± 0,45 4,04 ± 0,52
Примечание: X + 5ат, п=6 (в группе)
Время достижения максимальной концентрации в плазме при внутривенном введении составляет 0,016 ч (1 мин.) вне зависимости от введенной дозы и типа соединения. Значения максимальной концентрации ионов цинка в плазме при эн-теральном введении достоверно (р<0,05) выше для дозировок 50 и 100 мг/кг, чем при внутривенном (рис. 2).
Более низкий уровень концентрации 2п2+ в плазме крови может быть объяснен способностью наночастиц к адсорбции на поверхности форменных элементов крови (в частности, эритроцитов), что согласуется с известными литературными данными [14]. Поскольку определение концентрации цинка проводилось в плазме, то данный уровень (рис. 3) может демонстрировать долю распределения наноформы цинка гидроксида между эритроцитами и плазмой. В группе, где вводился растворимый сульфат цинка статистически значимых различий между концентрацией цинка в плазме при различных путях введения не наблюдается. Способность к на-
коплению наночастиц гидроксида цинка в эритроцитарной массе также была отмечена нами в экспериментах на крысах [5], где была обнаружена более высокая концентрация цинка, чем в плазме крови.
На основании данных площади под фармакокинетической кривой была определена относительная биодоступность (рис. 3). Для полученной нами наноформы гидро-ксида цинка значения составили 33,01±3,55, 45,15±3,68 и 43,18±2,71% соответственно для трех дозировок. Эти же параметры для соединения сравнения - сульфата цинка рассчитаны как 32,92±2,30, 44,43±4,60 и 38,96±1,87%. Отсутствие статистически значимых различий между значениями абсолютной биодоступности при дозировках 10 и 50 мг/кг объясняется механизмом всасывания по типу растворимого соединения (полное растворение в желудочном соке), а увеличение параметра 1а для наноформы при увеличении дозировки до 100 мг/кг отражает изменение механизма - происходит всасывание не растворившихся в желудочном соке наночастиц в неизменном виде.
800
600-
400-
о
200-
энтеральное введение (1) внутривенное введение (2)
121212121212
10 мг/кг 1 50 мг/кг 1100 мг/кг 10 мг/кг 1 50 мг/кг 1100 мг/кг
Гидроксид цинка Сульфат цинка
Рис. 2. Максимальная концентрация ионов цинка в плазме для наноформы гидроксида цинка и растворимого сульфата цинка после введения энтерально (1) и внутривенно (2) при трех уровнях дозы 10, 50 и 100 мг/кг. (X + SD, р=0,05, * - различия статистически значимы)
0
55 50 ¿f 45
ь 40
о
5 35
20 15
55 -,
50 4540 35 302520 1510 5 . 0
55 -, 50 45 -40 35 30 -25 -20 15 -10 5 . 0
A
Рис. 3. Абсолютная биодоступность для наноформы гидроксида цинка (1) и для растворимого соединения-сравнения сульфата цинка (2) после введения энтерально в дозировке 10 (А), 50 (В) и 100 (С) мг/кг. (X + SD, р=0,05, * - различия статистически значимы)
Выводы
1. Определены основные параметры фармакокинетики цинка при введении его в наноформе гидроксида цинка, а также в форме растворимого сульфата цинка (соединение-сравнения).
2. Максимальная концентрация ионов цинка в плазме крови при внутривенном введении наноформы гидроксида достоверно (p<0,05) ниже, чем при энтеральном введении и составляет 264,74±6,09 и
391,49±12,69 мкг/мл для дозировки 50 мг/кг, 400,64±17,36 и 674,29±19,86 мкг/мл для дозы 100 мг/кг, что свидетельствует об отличиях в механизме распределения наночастиц между эритроцитарной массой и плазмой по сравнению с растворимым соединением.
3. Определены параметры абсолютной биодоступности для наноформы гид-роксида цинка при энтеральном введении, которые составили 33,01±3,55, 45,15±3,68 и 43,18±2,71% соответственно для доз 10,
Ь 30
о 25
о 10
2
2
2
C
B
50 и 100 мг/кг.
4. При энтеральном введении нано-формы наблюдается более быстрое время
Литература
1. Сальникова Е.В. Цинк - эссенци-альный микроэлемент (обзор) // Вестник ОГУ. 2012. №10. С. 170-172.
2. Kumssa D.B., Joy E.J.M., Ander E.L., Watts M.J., Young S.D., Walker S. et al.Dietary calcium and zinc deficiency risks are decreasing but remain prevalent // Scientific reports. 2015. Vol. 5. P. 1-11. doi: 10.1038/srep10974.
3. Lim S.S., Vos T., Flaxman A.D., Danaei G., Shibuya K., Adair-Rohani H. et al. A comparative risk assessment of burden of disease and injury attributable to 67 risk factors and risk factor clusters in 21 regions, 1990-2010: a systematic analyses for the Global Burden of Disease Study // The Lancet. 2012. Vol. 380, №9859. P. 2224-2260. doi: 10.1016/S0140-6736(12)61766-8.
4. Халиуллина С.В. Клиническое значение дефицита цинка в организме ребенка (обзор литературы) // Вестник современной клинической медицины. 2013. Т. 6, №3. С. 72-78.
5. Kim M.K., Lee J-A., Jo M-R., Choi S-J. Bioavailability of silica, titanium dioxide, and zinc oxide nanoparticles in rats // Journal of nanoscience and nanotechnology. 2016. Vol. 16, №6. P. 6580-6586. doi: 10.1166/jnn.2016.12350.
6. Baek M., Chung H.E., Yu J., Lee J.A., Kim T.H., Oh J.M. et al. Pharmacokinetics, tissue distribution, and excretion of zinc oxide nanoparticles // International Journal of Nanomedicine. 2012. Vol. 7. P. 3081-3097. doi: 10.2147/IJN.S32593.
7. Котенко КВ., Беляев И.К., Бузу-луков Ю.П., Бушманов А.Ю., Демин В.Ф., Жорова Е.С. и др. Экспериментальное исследование биокинетики наночастиц оксида цинка у крыс после однократного перорального введения с использованием технологии меченых атомов // Медицинская радиология и радиационная безопасность. 2011. Т. 56, №2. С. 5-10.
наступления максимальной концентрации ионов цинка в крови (4 ч), чем при введении соединения-сравнения (6 ч).
Конфликт интересов отсутствует.
8. Ларин С.Л., Будко Е.В., Хабаров А.А. Влияние разноразмерных соединений цинка на подъемную силу тест-культуры Saccharomyces cerevisiae // Международный научно-исследовательский журнал. 2016. Т. 47, №5. С. 180-185. doi: 10.18454/IRJ.2016.47.129.
9. Ларин С.Л., Будко Е.В., Хабаров А.А., Липатов В.А., Звягинцева А.Р. Экспериментальное исследование динамики накопления цинка при внутрижелудочном введении наночастиц Zn(OH)2 и микрочастиц ZnO // Курский научно-практический вестник «Человек и его здоровье». 2016. №3. С. 100106. doi: 10.21626/vestnik/2016-3/15.
10. Будко Е.В., Хабаров А.А., Ларин С.Л. Синтез и характеристика малоразмерных соединений цинка для коррекции гипоцинкозов // Перспективные материалы. 2016. №3. С. 41-46.
11. Миронов А.Н. Руководство по проведению доклинических исследований лекарственных средств. М.: Гриф и К, 2012. Ч. 1. 944 с.
12. Krebs N.F. Overview of zinc absorption and excretion in the human gastrointestinal tract // The Journal of nutrition. 2000. Vol. 130, №5. P. 1374S-1377S.
13. Song W., Zhang J., Guo J., Zhang J., Ding F., Li L., Sun Z. Role of the dissolved zinc ion and reactive oxygen species in cytotoxicity of ZnO nanoparticles // Toxicology Letters. 2010. Vol. 199, №3. P. 389397. doi: 10.1016/j.toxlet.2010.10.003. ^
14. Simundic M., Drasler B., Sustar V., Zupanc J., Stukelj R., Makovec D. et al. Effect of engineered TiO2 and ZnO nanopar-ticles on erythrocytes, platelet-rich plasma and giant unilamelar phospholipid vesicles // BMC Veterinary Research. 2013. Vol. 9, №7. P. 1-13. doi: 10.1186/1746-6148-9-7.
References
1. Sal'nikova EV. Tsink - essent-sial'nyy mikroelement (obzor) [Zinc - essential trace elements (review)]. Vestnik OGU
[Bulletin of OGU]. 2012; 10: 170-172. (in Russian)
2. Kumssa DB, Joy EJM, Ander EL, Watts MJ, Young SD, Walker Set al. Dietary calcium and zinc deficiency risks are decreasing but remain prevalent. Scientific reports. 2015; 5: 1-11.
3. Lim SS, Vos T, Flaxman AD, Da-naei G, Shibuya K, Adair-Rohani H et al. A comparative risk assessment of burden of disease and injury attributable to 67 risk factors and risk factor clusters in 21 regions, 1990-2010: a systematic analyses for the Global Burden of Disease Study. The Lancet. 2012; 380 (9859): 2224-2260.
4. Khaliullina SV. Klinicheskoye zna-cheniye defitsita tsinka v organizme rebenka (obzor literatury) [Clinical significance of zinc deficiency in the child (literature review)]. Vestnik sovremennoy klinicheskoy meditsiny [The Bulletin of Contemporary Clinical Medicine]. 2013; 6 (3): 72-78. (in Russian)
5. Kim MK, Lee J-A, Jo M-R, Choi S-J. Bioavailability of silica, titanium dioxide, and zinc oxide nanoparticles in rats. Journal of nanoscience and nanotechnology. 2016; 16 (6): 6580-6586.
6. Baek M, Chung HE, Yu J, Lee JA, Kim TH, Oh JM et al. Pharmacokinetics, tissue distribution, and excretion of zinc oxide nanoparticles. International Journal of Nano-medicine. 2012; 7: 3081-3097.
7. Kotenko KV, Belyayev IK, Buzulu-kov YuP, Bushmanov AYu, Demin VF, Zho-rova ES et al. Eksperimental'noye issledova-niye biokinetiki nanochastits oksida tsinka u krys posle odnokratnogo peroral'nogo vve-deniya s ispol'zovaniyem tekhnologii me-chenykh atomov [Experimental Study of Zinc Oxide-labelled Nanoparticles Biokine-tics in Rats after Single Oral Administration]. Meditsinskaya radiologiya i radiatsionnaya bezopasnost' [Medical Radiology and Radiation Safety]. 2011; 56 (2): 5-10. (in Russian)
8. Larin SL, Budko EV, Khabarov AA. Vliyaniye raznorazmernykh soyedineniy tsinka
na pod'yemnuyu silu test-kul'tury Saccharo-myces cerevisiae [Effect of different sized zinc compounds on the lifting force of the test culture Saccharomyces cerevisiae]. Mezhduna-rodnyy nauchno-issledovatel 'skiy zhurnal [International Research Journal]. 2016; 47 (5-5): 180-185. (in Russian)
9. Larin SL, Budko EV, Khabarov AA, Lipatov VA, Zvyagintseva AR. Eksperimental'noye issledovaniye dinamiki nakopleniya tsinka pri vnutrizheludochnom vvedenii nanochastits Zn(OH)2 i mikrochastits ZnO [Experimental study of zinc accumulation dynamics in intragastric administration of Zn(OH)2 nanoparticles and ZnO micropar-ticles]. Kurskiy nauchno-prakticheskiy vestnik «Chelovek i ego zdorov 'ye» [Kursk scientific and practical bulletin «Man and his health»]. 2016; 3: 100-106. (in Russian)
10. Budko EV, Khabarov AA, Larin SL. Sintez i kharakteristika malorazmernykh soyedineniy tsinka dlya korrektsii gipotsinko-zov [Synthesis and characterization of small-sized zinc compounds for hypozincoses correction]. Perspektivnyye materialy [Journal of Advanced Materials]. 2016; 3: 41-46. (in Russian)
11. Mironov AN. Rukovodstvo po pro-vedeniyu doklinicheskih issledovanij le-karstvennyh sredstv. Chast' pervaya [Guidelines for conducting pre-clinical trials of medicinal products.]. Moscow: Grif and K; 2012; 1. 944 p. (in Russian)
12. Krebs NF. Overview of zinc absorption and excretion in the human gastrointestinal tract. The Journal of nutrition. 2000; 130 (5): 1374S-1377S.
13. Song W, Zhang J, Guo J, Zhang J, Ding F, Li L, Sun Z. Role of the dissolved zinc ion and reactive oxygen species in cyto-toxicity of ZnO nanoparticles. Toxicology Letters. 2010; 199 (3): 389-397.
14. Simundic M, Drasler B, Sustar V, Zupanc J, Stukelj R, Makovec D et al. Effect of engineered TiO2 and ZnO nanoparticles on erythrocytes, platelet-rich plasma and giant unilamelar phospholipid vesicles. BMC Veterinary Research. 2013; 9 (7): 1-13.
Ларин С.Л. - аспирант кафедры общей и биоорганической химии, ФГБОУ ВО КГМУ Минздрава России. г. Курск.
E-mail: [email protected]
Звягинцева А.Р. - аспирант кафедры оперативной хирургии и топографической анатомии, ФГБОУ ВО КГМУ Минздрава России. г. Курск.
Хабаров А.А. - д.фарм.н., профессор кафедры общей и биорганической химии, ФГБОУ ВО КГМУ Минздрава России. г. Курск.
Будко Е.В. - д.фарм.н., проф., зав. кафедрой общей и биорганической химии, ФГБОУ ВО КГМУ Минздрава России. г. Курск.
Артюшкова Е.Б. - д.б.н., проф., директор НИИ Экологической медицины, ФГБОУ ВО КГМУ Минздрава России. г. Курск.
