CC BY
12
УДК 903.01/08 https://doi.Org/10.24852/pa2022.3.41.107.119
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНО-ТРАСОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ КАМЕННЫХ ПОДВЕСОК ИЗ ЭНЕОЛИТИЧЕСКИХ ПОГРЕБЕНИЙ В УСТЬЕ КАМЫ © 2022 г. Е.Н. Голубева, М.Ш. Галимова, В.Н. Бахматова В публикации представлены результаты трасологических экспериментов, направленных на получение эталонов следов, которые образуются на сланцевых подвесках в результате их ношения. Также рассматриваются некоторые результаты эксперимента по использованию сланцевых зубчатых штампов при нанесении орнамента на глиняный сосуд. Эти эталоны были необходимы для верификации ранее полученных данных по трасологическому изучению сланцевых подвесок из энеолитических погребений Мурзихинского II могильника и Тенишевского могильника, которые были изучены в Республике Татарстан, в районе слияния Камы с Волгой во второй половине XX века. Эти могильники были выделены в особый усть-камский культурный тип энеолити-ческих памятников. В результате экспериментов авторы выявили два типа следов от ношения сланцевых подвесок, которые стали определяющими для функциональной идентификации артефактов. Эксперимент также помог проверить следы на двух зубчатых подвесках из погребений Мурзихинского II могильника и подтвердить их использование в качестве штампов в орнаментации керамики. Однако наличие линейных следов на зубцах артефактов пока не нашло своего отражения на экспериментальных штампах и необходимо проведение дополнительных экспериментов для выяснения характера их получения.
Ключевые слова: археология, энеолит, Среднее Поволжье, усть-камский культурный тип, подвески, трасология, эксперимент, зубчатый штамп, Мурзихинский II могильник, Тенишевский могильник.
Материалы и методы В середине ХХ века в устье р. Волги и Камы были открыты памятники (рис. 1) (Габяшев, 1992; Чижевский, 2008), которые по ряду признаков были отнесены к эпохе энеолита и ввиду своеобразия погребального обряда и инвентаря выделены в отдельный культурный тип - усть-камский (Чижевский, Шипилов 2018). Основными памятниками этого культурного типа считаются Мурзихинский II и Тенишевский могильники. Чтобы определить функциональное назначение каменного инвентаря данных памятников, авторы провели трасоло-гическое исследование самой многочисленной категории каменных изделий - сланцевых подвесок (рис. 2; 3). Изучение производилось с помощью микроскопов Микромед МС-1 с увеличением в 20-80 раз и МБС-9 с увеличением в 9-98 раз, фиксация следов производилась с помощью фотовидеонасадки ББМ-200 (соб-
ственное увеличение в 25 раз), электронного микроскопа Levenhuk DTX 90 (увеличение до 300 раз), программ ScopeTek Minisee 1.1, MicroCapture Pro.
Трасологическое исследование помогло идентифицировать несколько типов следов на подвесках: следы, полученные в ходе изготовления (производства); следы, образовавшиеся в ходе непосредственного применения (следы износа); следы охристого минерального красителя (от засыпки погребений охрой).
Следы производства подвесок были представлены параллельными линиями, которые появились во время шлифования заготовки для придания ей формы. Подобные линии были заметны при 50-кратном или более увеличении. На некоторых подвесках эти следы были перекрыты отделочной полировкой или царапинами и потертостями, возникшими во время использования.
Рис. 1. Месторасположение памятников усть-камского культурного типа. Fig. 1. Location of the monuments of the Ust-Kama cultural type.
Сверление отверстий на подвесках проходило двумя способами - сверление с одной стороны или с двух. Как при первом, так и при втором способе сверления следы внутри отверстий обычно хорошо заметны и выражены в виде концентрических кругов, возникших в результате трения сверла о поверхность подвески. Под микроскопом они напоминают спиралевидные линии из-за частичного стирания кругов во время использования. Различаются только формы отверстий: при одностороннем сверлении отверстие имеет коническую форму, с широким началом и более узким концом, а при двустороннем сверлении оно напоминает форму песочных часов. Как правило, размер отверстия с обеих сторон примерно одинаков. Стоит отметить, что при сильной засыпке охрой на некоторых подвесках оказалось очень сложно выделить тип сверления, а также выявить следы износа на внутренней кромке сквозного отверстия.
Мы предположили, что финишная полировка, скорее всего, проводилась мягким материалом, возможно, шкурой. На подвесках следы от полировки выражаются гладкостью и блеском изделий. Хотя не стоит исключать и естественную природу данных следов - в ходе ношения этих украшений, что было частично подтверждено экспериментом. На наш взгляд, наиболее заметные следы полировки находятся на боковых, закругленных краях подвесок. Их поверхность под микроскопом чем-то напоминает рабочее лезвие скребка по шкуре.
Различные трещины, отслоения, царапины, потертости, на наш взгляд, являются отражением использования подвески во время ношения. Необходимо отметить линейные углубления, расположенные, как правило, рядом с отверстием. Для тех отверстий, ко -торые расположены в краевой части подвески, эти углубления выходят к краям подвески под углом. В тех от-
Рис. 2. Подвески из энеолитических погребений Мурзихинского II могильника. Fig. 2. Pendants from the Eneolithic burials of the Murzikha II burial ground.
верстиях, которые расположены посередине, углубления идут параллельно друг другу, по бокам, по прямой линии. Это различие, на наш взгляд, указывает на то, что одни подвески были пришиты, другие подвешены.
Минеральная краска цвета охры наиболее заметна в отверстиях, царапинах, потертостях и отслоениях. Местами следы воздействия красителя представляют собой плотный слой вещества - своеобразную корку. В то же время на многих подвесках присутствуют остатки красителя в виде «ржавых» пятен различного размера.
Трасологическое исследование позволило выделить эти типы следов. Однако, по нашему мнению, необходимо было провести ряд экспериментов для их проверки (для получения эталона).
Экспериментальное изучение подвесок
Целью нашего первого эксперимента стало получение эталона сле-
дов износа на подвесках. Для этой цели были изготовлены четыре подвески овальной, каплевидной и под-треугольной формы (рис. 4). Размеры полученных экспериментальных подвесок составляли 5-8 см в высоту и 4-5 см в ширину. Сырьём для изготовления экспериментальных подвесок послужили сланцевые плитки чёрного цвета округлой формы диаметром 20 см. Место происхождения (добычи) этого сырья, к сожалению, нам неизвестно. Необходимо отметить, что этот материал был привезён из Китая. По слоистости он напоминает тот, из которого изготовлены артефакты, однако, на наш взгляд, он несколько твёрже. К сожалению, нам не удалось найти полностью идентичное сырьё для изготовления экспериментальных подвесок.
В связи с тем, что целью этого эксперимента были исключительно следы использования в процессе ношения подвесок, при изготовлении
« Шъ
I»,
12 г*
1! 13
И К» 13
Рис. 3. Подвески Тенишевского могильника.
Fig. 3. Pendants of the Tenishevo burial ground.
экспериментальных образцов мы использовали современное оборудование - ручную дрель, отрезные диски, ножовку, фрезы. Чтобы сгладить неровности боковин, образовавшиеся при изготовлении, мы использовали наждачную бумагу разной степени шероховатости. В качестве материала шнурка для ношения использовались отрезки натуральной кожи шириной до 0,5 см, длиной до 70 см, а также натуральная нить в виде пеньки (шпагат). Подвески носили на теле, на элементах одежды, на сумке, на руке в виде кулона на кожаном браслете. Три из них носились на кожаном шнурке, одна - на пеньковом. На трёх подвесках использовался двусторонний способ сверления (с образованием внутреннего ребра в отверстии), на одной - односторонний. Следует отметить, что на последней подвеске следы износа оказались гораздо слабее. Срок ношения составил 4-5 месяцев. Самые чёткие и выразительные
следы ношения были на подвеске, ко -торую носили на кожаном шнурке на теле, поэтому она стала эталоном. На других подвесках также были зафиксированы следы износа, но они были не столь очевидны.
Основной задачей эксперимента было идентифицировать трасологи-ческие свидетельства истирания подвески во время ее ношения. На археологических подвесках присутствуют различные углубления, отходящие от отверстия в разных направлениях, или сквозные отверстия не круглой, а сердцевидной или иной формы. Первоначально мы предположили, что эти углубления образовались в результате длительного использования артефактов (ношения или пришивания). Хотя наш эксперимент был не таким долгим, он смог показать, что это предположение неверно. Во время эксперимента была отмечена повторная деформация и разрыв кожаного шнура, по-видимому, из-за мягкости
Рис. 4. Экспериментальные подвески. Fig. 4. Experimental pendants.
материала шнура и твёрдости исходной породы. Возможно, что крепления украшений с подобными углублениями или сквозными отверстиями использовались более жёсткие материалы. Либо исходный материал подвесок был мягче, чем тот, который мы использовали в нашем эксперименте. Однако мы склонны предполагать, что эти углубления и дополнительные ответвления в отверстиях были сделаны намеренно, изначально (для облегчения крепления) и только затем их края были скруглены материалом шнура.
В результате ношения экспериментальных подвесок мы выявили ряд следов. Во-первых, произошло закругление внешнего края сквозного отверстия. Край стал закругленным во время истирания в верхней части, где кожаный шнур больше всего соприкасался с подвеской (рис. 5: 2б, в). На артефактах этот след виден наиболее отчётливо (рис. 5: 1а). Чтобы визуа-
лизировать следы, мы представили микрофотографии этой области до и после эксперимента. Во-вторых, на внутренней кромке, образовавшейся во время двустороннего сверления, произошло закругление кромки и образовались участки заполировки (рис. 5: 4б, в). К сожалению, этот тип следов на археологических артефактах из материалов Мурзихинского II могильника и особенно Тенишев-ского могильника слабо заметен. В первую очередь это было связано с погребальной практикой засыпки погребений охрой. Поэтому эта часть подвески оказалась скрыта охристым веществом. Однако закругление ребра в местах, свободных от охристого минерального красителя, всё ещё заметно (рис. 5: 3а). Это позволяет выделить данный тип следов как определяющий. В-третьих, неровности, присутствующие на внутреннем ребре, при износе постепенно нивелируются (рис. 6). Этот тип следов не яв-
Рис. 5. Следы износа. Изменение наружных и внутренних кромок сквозного отверстия: 1а - закругление наружной кромки сквозного отверстия подвески с Тенишев-ского могильника; 2б - наружная кромка экспериментальной подвески до начала эксперимента; 2в - закругление наружной кромки сквозного отверстия экспериментальной подвески; 3а - закругление внутренней кромки сквозного отверстия подвески из Тенишевского могильника; 4б - внутренняя кромка экспериментальной подвески до начала эксперимента; 4в - внутренняя кромка экспериментальной подвески после
эксперимента.
Fig. 5. Traces of wear. Changing the outer and inner edges of the through hole:1a - rounding of the outer edge of the through hole of the pendant from the Tenishevo burial ground; 2б - the outer edge of the experimental pendant before the experiment; 2в - rounding of the outer edge of the through hole of the experimental pendant; 3a - rounding of the inner edge of the through hole of the pendant from the Tenishevo burial ground; 4б - the inner edge of the experimental pendant before the experiment; 4в - the inner edge of the experimental pendant after the experiment.
Рис. 6. Следы износа. Неровности на внутренней кромке сквозного отверстия: а - до начала эксперимента; б - после эксперимента. Fig. 6. Traces of wear. Irregularities on the inner edge of the through hole: a - before the experiment;
б - after the experiment.
ляется определяющим, поскольку нет данных для сравнения относительно археологических артефактов. Мы не можем с уверенностью сказать, были ли эти неровности до ношения и насколько они были выровнены во время ношения. Таким образом, в ходе проведения эксперимента по ношению подвески мы выявили три типа следов, два из которых имеют решающее значение для фиксации следов ношения.
Трасологическое исследование подвесок с зубчатым краем
Кроме того, мы идентифицировали две подвески с зубчатыми краями во время трасологического исследования сланцевых подвесок Мурзи-хинского II могильника. Одна из них представляет собой сланцевую подвеску округло-подтреугольной формы с двумя сквозными отверстиями. Первое отверстие расположено в центре, второе - в краевой части подвески.
Оба отверстия имеют односторонний тип сверления. Зубчики присутствуют с двух сторон. Поверхность одной из сторон немного скошена. На зубчиках заметны заглаженность и залощен-ность, на самих зубчиках под микроскопом заметны линейные следы (рис. 7: 1а, б; 7: 2а, б).
На второй подвеске также находятся два отверстия, одно расположено в центре, второе - в краевой части. Верхнее отверстие имеет овальную форму. Оба отверстия имеют двусторонний тип сверления. Поверхность противоположной от зубчиков стороны скошена к краю. На более плоской стороне присутствуют округлая ямка (небольшое углубление) - след от незавершенного сверления. Мы предположили, что эти подвески были орнаментальными инструментами для украшения керамики зубчатым штампом. Подобное предположение возникло из-за их сходства с подоб-
Рис. 7. Следы износа. Подвески с зубчатым краем - орнаментиры. 1, 2 - Мурзихин-ский II могильник; 3, 4 - экспериментальные подвески. 1, 2а - закругление зубчиков; 1, 2б - линейные следы; 3, 4а - до начала эксперимента; 3, 4б - после эксперимента. Fig. 7. Signs of wear. Pendants with denticulate edge - tools for applying an ornament. 1, 2 - Murzikha II burial ground; 3, 4 - experimental pendants. 1, 2a - rounded teeth; 1, 2б - linear traces; 3, 4a - before the experiment; 3, 4б - after the experiment.
ными находками с поселений Сахтыш др., 2018). Зубчатые штампы из Сах-в Ивановском Поволжье (Костылева и тыша представляли собой изделия,
изготовленные из различных пород камня и кости, и были оформлены зубчиками различного размера.
Однако в работах Ю.Б. Серикова (2020а, 2020б) встречается иная интерпретация подвесок с зубчатым краем. Он не разделяет мнение Е Л. Костылевой (2018), С В. Ошиб-киной (1992), И В. Калининой (2018) и других исследователей о том, что подвески с зубчатым краем являются орнаментирами. Ю.Б. Сериков считает, что такие украшения - это своего рода статусный предмет, показатель того, что их обладатель обладал высоким социальным статусом и мог быть вождем или шаманом (Сериков, 2020а). В публикациях Ю.Б. Серикова содержатся данные об эксперимен-
те - использовании сланцевой плитки в качестве зубчатого штампа. Приводится микрофото зубчиков, отмечается их скругление и истирание во время эксперимента, однако им отмечено отсутствие линейных следов (Сериков, 2020а, с. 73). Ю.Б. Сериков также указывает, что необходимо провести больше экспериментов для уточнения спорных моментов.
Экспериментальное исследование подвесок с зубчатым краем
Чтобы решить вопрос о том, являются ли зубчики на наших подвесках признаком функционально иного использования подвески или это просто своего рода орнаментация украшения, мы провели эксперимент по изготовлению зубчатого штампа по
Рис. 8. Эксперимент по орнаментации сосуда подвеской с зубчатым краем. 1 - подсушенная илистая глина, использованная для проведения эксперимента; 2 - высушенные на солнце раковины двустворки; 3 - дробление раковины в ступке; 4 - калибровка раковины методом просеивания; 5 - форма-основа с тканевой прокладкой для изготовления экспериментального сосуда; 6 - экспериментальный сосуд с заглаженной поверхностью; 7 - процесс орнаментации сосуда. Fig. 8. Experiment on the ornamentation the vessel with a pendant with denticulate edge. 1 - dried muddy clay used for the experiment; 2 - sun-dried double-leaf shells; 3 - crushing of the shell in a mortar; 4 - calibration of the shell by sifting; 5 - base form with a fabric gasket for making an experimental vessel; 6 - experimental vessel with a smoothed surface; 7 - ornamentation process
of the vessel.
типу имеющихся подвесок-артефактов. Были изготовлены два зубчатых штампа (рис. 4: 4, 6).
Для получения наиболее достоверного результата был проведён технико-технологический анализ сосуда из погребения Мурзихинского II, выполненный в соответствии с методикой А.А. Бобринского (Бобринский, 1978; 1999, с. 5-110). В результате анализа было установлено, что в качестве исходного пластичного сырья для изготовления этого сосуда использовалась илистая глина, в которую искусственно была введена примесь мелкодроблёной (включения размерами до 1-1,5 мм) раковины речного моллюска. Морфологические признаки включений позволили конкретизировать то, что раковины были использованы не в свежем состоянии и без тела моллюска, то есть старые. Сосуд был изготовлен одним из способов скульптурной лепки, вероятно, лоскутным налепом с использованием формы-модели. Программу и вид начина установить не удалось.
Полученная информация была использована в изготовлении сосуда для орнаментации. В качестве исходного пластичного сырья была использована илистая глина, отобранная в пойме протоки р. Волги на территории Среднего Поволжья. В этой же протоке были собраны живые речные моллюски с двустворчатыми раковинами. Пластичное сырьё было размято руками и немного подсушено для удаления избыточной влаги, из него удалены крупные камни и корешки растений (рис. 8: 1). Раковины двустворки сушились на солнце в течение нескольких дней (рис. 8: 2). В процессе сушки тело моллюска было съедено насекомыми. После этого раковины были раздроблены (рис. 8: 3) и просеяны через сито с размером ячейки 2 мм (рис. 8: 4). На основе илистой глины была подготовлена формовочная масса с добавлением раковины в концен-
трации 1:5 (на 5 частей пластичного сырья приходится 1 часть примеси). Из полученной формовочной массы был изготовлен сосуд чашевидной формы способом лоскутного нале-па с использованием формы-основы (рис. 8: 5).
Перед нанесением орнамента поверхность сосуда была заглажена костяным инструментом (рис. 8: 6). Орнамент наносился экспериментальным инструментом (штамп номер один) способом простого оттискивания по всей поверхности сосуда (рис. 8: 7). Для работы по подсушенной глине орнаментиром номер два нами была подсушена та же пластичная масса. Орнамент наносился также методом оттискивания. Общее время чистой работы с обоими инструментами составило 90 мин. В результате нам удалось зафиксировать сглаживание зубцов их истирание так же, как и в эксперименте Ю.Б. Серикова (рис. 8: 3а, б; рис. 8: 4а, б). К сожалению, линейных следов нам выявить не удалось. Возможно, это обусловлено более твёрдым сырьём, использованным при изготовлении штампов. Таким образом, этот эксперимент носит незавершенный характер. За-глаженность и округлость зубчиков на подвесках с зубчатым краем из Мурзихинского II могильника, на наш взгляд, указывает на их использовании в качестве зубчатых штампов. Линейные следы, присутствующие на зубчиках, требуют дополнительных экспериментов - с тем же исходным сырьём, что и исследуемые подвески.
Обсуждение
В дополнении к выявленным следам на экспериментальных подвесках и штампах мы считаем необходимым отметить и ещё несколько моментов, выявленных в ходе эксперимента. Во-первых, это касается заполировки и заглаженности поверхности подвесок. Изначально эти следы были отнесены нами к следам формообразования, но
во время ношения было отмечено, что эти следы образуются сами по себе. Во-вторых, следы от сверления в более ранних работах (Чижевский, Го -лубева, 2019; Голубева, Чижевский, 2020а, 2020б, 2020в) были названы спиралевидными. Это утверждение было пересмотрено в ходе изготовления экспериментальных подвесок. Было выяснено, что следы от сверления имеют вид концентрических кругов. Вид спирали, возможно, они приобретают при ношении - стираются и сглаживаются грани кругов и на первый взгляд они кажутся спиралевидными. В-третьих, эксперимент помог нам визуально подтвердить предположение о разнице в типах сверления -одностороннем и двустороннем.
Выводы
Подводя итог, следует отметить, что проведенный эксперимент по ношению подвесок помог нам выявить определяющие типы следов от ношения, а также проверить результаты более раннего трасологического исследования сланцевых подвесок из материалов Мурзихинского II и Тени-шевского могильников. Эксперимент также помог верифицировать следы на подвесках с зубчатым краем с Мурзихинского II могильника и подтвердить их использование в качестве зубчатых штампов. Для верификации остальных типов следов на археологических подвесках необходимо провести ещё ряд экспериментов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Актуальные проблемы изучения древнего гончарства: коллективная монография / Актуальные проблемы изучения древнего гончарства: коллективная монография / Под ред. А.А. Бобринского. Самара: Изд-во Самарского гос.пед.ун-та, 1999. 232 с.
2. Бобринский А.А. Гончарство Восточной Европы. Источники и методы изучения. М.: Наука, 1978. 272 с.
3. Габяшев Р. С. Новые материалы с Тенишевского могильника // Археологические памятники зоны водохранилищ Волго-Камского каскада / Отв. ред. П.Н. Старостин. Казань: ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова КНЦ РАН, 1992. С. 31-47.
4. Голубева Е.Н., Чижевский А.А. Каменные украшения энеолитических погребений Мурзихинского II могильника // Труды VI (XXII) Всероссийского археологического съезда в Самаре. Т. I / Ред. А.П. Деревянко, Н.А. Макаров, О. Д. Мочалов. Самара: СГСПУ 2020а. С. 136-137.
5. Голубева Е.Н., Чижевский А.А. Каменный инвентарь энеолитических погребений Мурзихинского II могильника // Археология Евразийских степей. 2020б. № 3. С. 275-284.
6. Голубева Е.Н., Чижевский А.А. Сланцевые подвески из энеолитических погребений Мурзихинского II могильника: морфолого-функциональный анализ (предварительные данные) // Археология Евразийских степей. 2020в. № 5.С. 76-88.
7. Калинина И.В., Костылева Е.Л., Уткин А.В. Зубчатые орнаментиры сахтыш-ских стоянок (опыт экспериментального исследования) // Тверской археологический сборник. Вып. 11 / Отв. ред. И.Н. Черных. Тверь: Триада, 2018. С. 296-311.
8. Костылёва Е.Л., Уткин А.В., Калинина И.В. Гребенчатые штампы Сахтышских стоянок (условия нахождения и каталог) // Тверской археологический сборник. Вып. 11 / Отв. ред. И.Н. Черных. Тверь: Триада, 2018. С. 276-296.
9. Ошибкина С.В. Искусство в неолите-энеолите. Север Восточной Европы // С.В. Ошибкина, Д.А. Крайнов, М.П. Зимина. Искусство каменного века. Лесная зона Восточной Европы / Отв. ред. Т.М. Потёмкина. М.: Наука, 1992. С. 44-68.
10. Петрова Н.Ю. Реконструкция волосовских гребенчатых и рамчатых орнамен-тиров (по материалам поселения Великодворье I) // Образы времени: Из истории древнего искусства / Труды ГИМ. Вып. 189 / Отв. ред. И.В. Белоцерковская. М.: ГИМ, 2012. С. 51-57.
11. Сериков Ю.Б. Зубчатые штампы Урала и некоторые аспекты их использования // Вестник ЮУрГУ Серия «Социально-гуманитарные науки». Т. 2. № 2. 2020а. С. 65-79.
12. Сериков Ю.Б. К вопросу о функциональном и сакральном назначении подвесок с зубчатым краем // Народы и религии Евразии. 2020б. № 1 (22). С. 89-106.
13. Чижевский А.А. Погребения эпохи энеолита Мурзихинского II могильника // Труды II (XVIII) Всероссийского археологического съезда в Суздале. Т. I / Отв. ред. А.П. Деревянко, Н.А. Макаров. М.: ИА РАН, 2008. С. 367-371.
14. Чижевский А.А., Голубева Е.Н. Погребение № 90 Мурзихинского II могильника. Трасологический анализ каменного инвентаря эпохи энеолита // Феномены культур бронзового века степной и лесостепной полосы Евразии: пути культурного взаимодействия в V-III тыс. до н.э. / Отв. ред. Н.Л. Моргунова. Оренбург: ОГПУ, 2019. С. 42-51.
15. Чижевский А.А., Шипилов А.В. Ранние энеолитические могильники Усть-Камья // XXI Уральское археологическое совещание, посвященное 85-летию со дня рождения Г.И. Матвеевой и 70-летию со дня рождения И.Б. Васильева. Материалы Всероссийской научной конференции с международным участием / Отв. ред. А.А. Выборнов. Самара: СГСПУ; ООО «Порто-принт», 2018. С. 80-84.
Информация об авторах:
Голубева Екатерина Николаевна, научный сотрудник, Институт археологии им. А.Х. Халикова АН РТ (г. Казань, Россия); kategol@mail.ru
Галимова Мадина Шакировна, кандидат исторических наук, заведующая отделом, Институт археологии им. А.Х. Халикова АН РТ (г. Казань, Россия); mgalimova@yandex.ru
Бахматова Вера Николаевна, младший научный сотрудник. Калмыцкий научный центр РАН (г. Элиста, Россия); lyna-87@yandex.ru
USE-WEAR AND EXPERIMENT OF THE STONE PENDANTS FROM THE ENEOLITHIC BURIALS AT THE MOUTH OF THE KAMA RIVER
(RESEARCH 2021)
E.N. Golubeva, M.Sh. Galimova, V.N. Bakhmatova
The paper presents the results of traceological experiments aimed at obtaining standards of traces that are formed on slate suspensions as a result of their wearing. Some results of an experiment on the use of denticulate slate stamps when applying an ornament to a clay vessel are also considered. These standards were necessary for the verification of previously obtained data on the use-wear research of slate pendants from the Eneolithic burials of the Murzikha II and Tenishevo burial grounds, which were studied in the Republic of Tatarstan, in the area of the Kama - Volga confluence in the second half of the 20th century. These burial grounds have been singled out to a special Ust'-Kama cultural type of the Eneolithic sites. As a result of the experiments, the authors identified two types of traces from wearing slate pendants, which became decisive for the functional identification of artefacts. The experiment also helped to verify the traces on denticulate pendants of the Murzikha II and confirm their use as stamps in the ornamentation of ceramics. However, the presence of linear traces on the teeth of artefact stamps has not yet been reflected on experimental stamps and additional experiments are needed.
Keywords: archaeology, Eneolithic, Middle Volga region, Ust'-Kama cultural type, stone pendants, use-wear, experiment, denticulate stamp tool, Murzikha II burial ground, Tenishevo burial ground.
REFERENCES
1. In Bobrinsky, A. A. (ed.). 1999. Aktual'nyeproblemy izucheniia drevnego goncharstva (kollek-tivnaia monografiia) (Current Issues of Studies on the Ancient Pottery: Collective Monograph). Samara: Samara State Pedagogical University (in Russian).
2. Bobrinsky, A. A. 1978. Goncharstvo Vostochnoi Evropy. Istochniki i metody izucheniia (East-European Pottery. Sources and Research Methods). Moscow: "Nauka" Publ. (in Russian).
3. Gabyashev, R. S. 1992. In Starostin, P. N. (ed.). Arkheologicheskie pamiatniki zony vodokhranilishch Volgo-Kamskogo kaskada (Archaeological Sites in the Area of Water Reservoirs in the Volga-Kama Cascade). Kazan: Russian Academy of Sciences, Kazan Scientific Center, G. Ibragimov Language, Literature and History Institute, 31-47 (in Russian).
4. Golubeva, E. N., Chizhevsky, A. A. 2020. In Makarov N. A., Derevianko A. P., Mochalov, O. D. (eds.). Trudy VI (XXII) Vserossiyskogo arkheologicheskogo s"ezda v Samare (Proceedings of the 6th (22th) All-Russia Archaeological Congress in Samara) I. Samara: Samara State Pedagogical University Publ., 136-137 (in Russian).
5. Golubeva, E. N., Chizhevsky, A. A. 2020. In Arkheologiia evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 3, 275-284 (in Russian).
6. Golubeva, E. N., Chizhevsky, A. A. 2020. In Arkheologiia evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 5, 76-88 (in Russian).
7. Kalinina, I. V., Kostyleva, E. L., Utkin, A. V. 2018. In: Chernykh, I. N. (ed.). Tverskoi arkheologicheskii sbornik (Tver Archaeological Collection of Articles) 11. Tver: "Triada" Publ., 296311 (in Russian).
8. Kostyleva, E. L., Utkin, A. V., Kalinina, I. V. 2018. In: Chernykh, I. N. (ed.). Tverskoi arkheologicheskii sbornik (Tver Archaeological Collection of Articles) 11. Tver: "Triada" Publ., 276296 (in Russian).
9. Oshibkina, S. V. 1992. In Potemkina, T. M. (ed.). Iskusstvo kamennogo veka. Lesnaya zona Vostochnoy Evropy (The Art of the Stone Age. The Forest Zone of Eastern Europe). Moscow: "Nauka" Publ., 44-68 (in Russian).
10. Petrova, N. Yu. 2012. In Belotserkovskaia, I. V. (ed.). Obrazy vremeni. Iz istorii drevnego iskusstva (Images of time. From the history of Ancient Art). Series: Proceedings of the State Historical Museum 189. Moscow: State Historical Museum, 51-57 (in Russian).
11. Serikov, Yu. B. 2020. In Vestnik YuUrGU. Seriia «Sotsial'no-gumanitarnye nauki» (Bulletin of South Ural State University. Series: Social and Humanitarian Sciences) Vol. 2. No. 2, 65-79 (in Russian).
12. Serikov, Yu. B. 2020. In Narody i religii Evrazii (Nations and Religion of Eurasia) 22 (1). 89-106 (in Russian).
13. Chizhevsky, A. A. 2008. In Derevyanko, A. P., Makarov, N. A. (eds.). Trudy II (XVIII) Vserossiiskogo arkheologicheskogo s"ezda v Suzdale 2008 g. (Proceedings of the 2nd (IS"1) All-Russia Archaeological Congress in Suzdal, 2008) I. Moscow: "Nauka" Publ., 367-371 (in Russian).
14. Chizhevsky, A. A., Golubeva, E. N. 2019. In Morgunova, N. L. (ed.). Fenomeny kul'tur bronzovogo veka stepnoy i lesostepnoy polosy Evrazii: puti kul'turnogo vzaimodeystviya v V-III tys. do n.e. (Phenomena of Eneolithic Cultures - the Early Bronze Age of steppe and forest-steppe zones of Eurasia: Ways of cultural interaction in the 5th -3rd millennia BC). Orenburg: Orenburg State Pedagogical University, 42-51 (in Russian).
15. Chizhevsky, A. A., Shipilov, A. V. In Vybornov, A. A. (ed.). XXI Ural'skoe arkheologicheskoe soveshchanie (21th Urals Archaeological Congress)). Samara: "Samara State University of Social Sciences and Education", "Porto-Print" Publ., 80-84 (in Russian).
About the Authors:
Golubeva Ekaterina N. Institute of Archaeology named after A. Kh. Khalikov, Academy of Sciences of the Republic of Tatarstan. Butlerov St., 30, Kazan, 420012, Republic of Tatarstan, Russian Federation; kategol@mail.ru
Galimova Madina Sh. Candidate of Historical Sciences. Institute of Archaeology named after A. Kh. Khalikov, Academy of Sciences of the Republic of Tatarstan. Butlerov St., 30, Kazan, 420012, Republic of Tatarstan, Russian Federation; mgalimova@yandex.ru
Bakhmatova Vera N. Kalmyk Scientific Center of the Russian Academy of Sciences. Ilishkin str., 8, Elista, 358000, Republic of Kalmykia, Russian Federation; lyna-87@yandex.ru
Статья принята в номер 01.09.2022 г.
