CC BY
35
ОБЗОР ФИНАНСОВЫХ СТАТЕЙ
ЭКОНОМИКА И МОРАЛЬ
Т. Е. АЛЕКСЕЕВА,
кандидат экономических наук, доцент
В настоящее время нет более острой, обсуждаемой правительствами всех стран и континентов, международными институтами и сообществами, богатейшими и бедными людьми такой поистине глобальной проблемы, как мировой финансовый кризис. Все мы, независимо от нашей национальности, страны проживания, религиозных убеждений и политических пристрастий, оказались участниками и заложниками этого монстра. С надеждой взираем на очередную попытку своего правительства сгладить как-будто вдруг возникшие проблемы, срочно перенимаем опыт других стран, пытаемся оглянуться назад и определить, где же зарыта та собака, которая больно укусила нас.
В очередной раз во весь свой гигантский рост встал перед нами любимый вопрос «что делать?» и уж, конечно, «кто виноват?». А не пора ли поставить эти вопросы в обратном порядке, возможно, увидим и поймем что-то такое, отчего отпадет необходимость решения второго вопроса? Итак — кто виноват в сегодняшней сложнейшей экономической ситуации, которая, как жернова, захватывает все более широкие слои экономики и населения?
Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо хотя бы коротко коснуться такого, казалось бы, известного нам не первый год явления, как экономическая глобализация. Этот феномен означает ни много ни мало как объединение экономик разных стран с разным экономическим потенциалом и политическим устройством в единый кулак, разжать который в одностороннем порядке никому не удается. Экономическая глобализация расширяется, углубляется и ускоряется в периоды мирного и успешного развития мировой экономики. Создание новых информационных технологий, быстрое развитие международных морских, железнодорожных и воздушных перевозок устраняют барьеры в международной торговле. В 1995 г. 75 стран образовали Всемирную торговую организацию, в которую до сих пор продолжают вливаться
другие страны. Крупные региональные зоны также вступают в экономическую интеграцию, отменяя таможенные пошлины, образуя единую денежную систему и поощряя свободное движение трудовых ресурсов и капиталов. Ярким примером этому служит Европейский союз.
Экономическая глобализация является результатом усиления интеграции экономик разных стран и способствует развитию производства в мировом масштабе. Кроме того, процесс глобализации захватывает все большее количество стран, причем как сильно индустриально развитых, так и развивающихся. Постоянное расширение производства и выход на мировой рынок — одно из важнейших условий развития бинеса, а вернее, один из объективных законов его существования. Хорошо это или плохо — вопрос неоднозначный. Как и в любом процессе развития, здесь есть свои положительные и отрицательные стороны.
В качестве подобных следует отметить следующие явления. Прежде различающиеся на космическом уровне зарплаты начинают сближаться. Причем в развитых странах, откуда выводятся производства, они снижаются, а в бедных, куда в погоне за дешевой рабочей силой и низкими налогами переводятся производства, — повышаются. Они продолжают оставаться слишком разными, но сама тенденция к их сближению говорит о возможности хоть какой-то доступности материальных благ для населения малоразвитых стран.
Для развитых стран снижение зарплаты оборачивается снижением отчислений на пенсионное и больничное страхование, социальные нужды, пособия по безработице и другие не менее важные потребности государства. Снижение зарплаты тянет за собой, как правило, сокращение рабочих мест. В государственном масштабе это означает увеличение выплат пособий по безработице, оказание помощи малоимущим, решение проблем трудоустройства граждан, их переобучения. В такое время
усиливается вполне законное недовольство не только рабочих и служащих компаний, которое ведет к забастовкам и политической нестабильности, но и классных специалистов, которые предпочитают эмигрировать в ту страну, где труд их будет оценен по достоинству. Это обстоятельство наносит сокрушительный удар по престижу страны в той или иной области. В качестве примера можно привести медицинское обслуживание в Германии, которое за последние годы пришло в такое плачевное состояние из-за выезда специалистов-медиков, что даже при наличии очень передовой диагностической аппаратуры превратилось из легендарной немецкой медицины в обычную лекарню. Для обеспечения высоких заработков при любом диагнозе вам скажут, что необходима операция, за которую очень дорого заплатит ваша больничная касса. Болит колено — значит, нужно отрезать колено, тем более, что заменить его металлическим на всю оставшуюся жизнь не представляет затруднений. Болят зубы — будет лучше удалить все зубы и поставить протезы, они не будут болеть и еще останутся в наследство родственникам после вашей смерти. Автор позволяет себе иронию, но действительность не так далека от нее.
Одним словом, при первом приближении экономическая глобализация кроме проблем и неприятностей развитым странам не дает ничего. Многие ее противники, в частности Майкл Парен-ти, американский ученый, профессор-политолог (в России антиамериканисты добавляют эпитет «патриот») в статье «Тайна» (Как богатство создает бедность во всем мире) пишет: «Экономия, которую большой бизнес извлекает из дешевого заграничного труда, не превращается в низкие цены для потребителей. Корпорации перемещают производство в далекие регионы не для того, чтобы американские потребители могли сэкономить. Они перемещают производство, чтобы поднять норму прибыли. В 1990 г. туфли, которые делали индонезийские дети, получающие 13 центов в час, стоили только 2,60 долл., но продавались за 100 долл. и дороже в США.»
Позвольте, мистер Поренти, с Вами не согласиться. Товары, произведенные в дешевых заграничных странах, действительно превращаются в сравнительно низкие цены для основной массы потребителей. Сто долларов для среднего американца, это не 100 долл. для индонезийца, если учесть уровень их зарплат. Не могут американские корпорации продавать эти туфли в Америке за 2,60 долл., поскольку вынуждены для успешного ведения бинеса соблюдать определенные пропорции между зарплатой и ценами в этой стране. В противном случае даже один американский профессор
сможет на свою зарплату на корню скупить все индонезийские туфли. Это во-первых. Во-вторых, если бы не эти туфли, то индонезийские дети не смогли бы зарабатывать и 13 центов в час. Они жестко ограничены в выборе: или работа за копейки по американским стандартам, или голодное существование по индонезийским.
Тем не менее во всех странах западной и восточной Европы, той же Америке, России, Австралии и других странах, в широком ассортименте продаются товары, изготовленные в странах Центральной и Юго-Восточной Азии на порядок и более дешевле, чем такие же товары отечественного производства. Этот рынок предлагает все: от кроссовок до автомобилей. Качество примерно соответствует цене, что делает товар доступным широкой публике. Тем более, что в наше время мало кто ищет суперкачественные товары, которые будут носиться годами. Главное — модно, недорого и не жалко после сезона выкинуть. Для «гурманов», предпочитающих фирмы «Dolce and Gabbana», «Guess», «Versace» и другие, имеются дорогие бутики с соответствующими ценами и качеством, хотя и эти знаменитые фирмы сейчас мало что делают на родине, они заказывают товар под своей маркой тем же предприятиям в азиатском регионе. А иногда эти специалисты по пошиву «фирменных» изделий работают прямо под вашим носом в соседнем подъезде или заброшенном цехе какого-нибудь бывшего советского предприятия.
Глобализация коснулась и святая святых богатых и обеспеченных людей — автомобилей. Давно уже не является секретом, что детали и узлы, а также частичная сборка всемирно известных марок автомобилей «Ford», «Opel», «Mercedes-Benz», «Daimler» производятся также в азиатских регионах. Всем известно также, что авто сейчас делается не из металла, как раньше, а представляет собой красивую пластмассовую коробку, набитую электроникой. Легкость конструкции и мощность двигателя позволяют развивать великолепную скорость и чувствовать себя за рулем летящей птицей и повелителем вселенной. Однако даже при незначительной аварии корпус уже не выправить молоточком, а нужно менять целые детали корпуса. При столкновении с другой машиной ваша птица превращается в груду оплавленной пластмассы, оставляющей мало шансов для выживания. При всем при этом цены на автомобили постоянно растут и достигают фантастических размеров. Даже в разгар экономического кризиса, когда цены рухнули буквально на все, маленькая машинадля рядовыхграждан «Peugeot 107», садясь за руль которой вы берете на себя ответственность не только за собственную жизнь, но и жизнь авто, стоит в Германии около 10 000 евро. Это считается почти
бесплатно, поскольку зарплата многих работающих упаладо 1—1,5 тыс. евро.
На прошедшем недавно в Швейцарии автосалоне были представлены новые фантастические модели автомобилей, выпуск которых предполагается в ближайшие годы. Но самым интересным фактом для убежденных антиглобалистов явилась модель нового авто из Индии «Нано», которое на родине будет стоить 2 ООО долл., а в Германии — 6 ООО евро. Делать дорогостоящий ремонт такой машины при поломке бессмысленно и неэкономно. Можно сразу выбросить на свалку как ненужную тряпку и купить такую же новую. Но тогда что же делать автомобильным гигантам Германии, Франции, Италии, Америки? Выход есть и, как всегда, не один. Во-первых, делать автомобили такой конструкции и качества, которые недоступны пока этим самым развивающимся странам, ну, например, летающие автомобили. Во-вторых, развитые страны потому и называются развитыми, что интеллектуальный потенциал их значительно выше, чем где-либо, а научные идеи здесь проходят очень короткий путь до практического применения. Почему бы автопрому не освоить через пару лет производство автомобилей с двигателем, использующим не бензин, а энергию ядерного синтеза или хотя бы аккумуляторную подзарядку, как в мобильнике?
Но тогда встает злободневный во все времена вопрос: а чем компенсировать огромные потери в государственном бюджете в отсутствие налогов на бензин? Ведь, например, в Германии он составляет две трети от продажной стоимости бензина. Если сейчас бензин стоит 1,20 евро за литр, то 80 центов от продажи литра, или 67 %, идет в бюджет. Значит, не зря утверждает Валерий Бехер в «Русской Германии» (№ 19/620 12.05—18.05.2008), что бюджет Германия зарабатывает на бензине гораздо больше, чем шейхи на нефти. Да ведь и не только Германия. В России 60 % стоимости бензина также составляют налоги в пользу государства. В Америке поступают по-божески — только 25 %. Другими словами, как ни крути, а увеличение цен на бензин, мы не говорим о нефти, выгодна в первую очередь государству. Поэтому и не спешат всякие антимонопольные службы видеть и реагировать на очередное повышение цен на бензин. Но ведь повышение цен на горючее тут же увеличивает расходы любой организации на доставку сырья и сбыт продукции. Растет себестоимость и, соответственно, цена на готовую продукцию или услугу. Рост цены в одном звене экономики вызывает ее многократное увеличение в других областях, поскольку к чужим затратам нужно прибавить свои, включить долю прибыли и налог на добавленную стоимость. Эта
волна доходит до рядового потребителя уже в виде неукротимого цунами. Соревнование всегда оказывается не в его пользу. Он вынужден отказаться сначала от дорогостоящих товаров и услуг, а затем и менее дорогих. В первую очередь это касается автомобилей и электронной техники, затем зарубежного отдыха и различных страховок. Снижение спроса автоматически ведет к застою, свертыванию производства, а свертывание производства ведет к коллапсу экономики и, в конечном итоге, к проблемам экономической безопасности государства. Чем заменить столь доходный для государства налог на бензин — это ли не достойная задачка для интеллектуалов развитых стран?
Вот теперь и вернемся к получаемым корпорациями прибыли и сверхприбыли в условиях глобализации, от которых уже давно сводит скулы у поборников справедливости, в том числе и у автора. При этом не будем забывать, что любой бизнес, окупающий только свои затраты, обречен. Авотраспределение и использование полученной прибыли и сверхприбыли — вполне закономерный и весьма актуальный вопрос нашего времени. Если вам известно из вчерашних учебников по экономике, что прибыль — это разница между полученными доходами и себестоимостью, забудьте об этом. Прибыль в наше глобализированное время — это разница между тем имиджем, который сумели создать ваши менеджеры (по-русски — управленцы) на рынке, т. е. бирже, и действительной ценностью вашей компании. Рассмотрим это более подробно.
Рыночная цена компании на фондовой бирже определяется суммарной ценой зарегистрированных акций и называется капитализацией. Эта стоимость компании может значительно превышать стоимость нетто-активов по балансу. Например, по данным сайта «Диалог Бизнес и власть», для 500 крупнейших мировых компаний соотношение рыночной и балансовой стоимости составляет 8:1. Для оценки капитализации, как справедливо считают авторы, большое значение имеют нематериальные активы. Нематериальные (их еще называют неденежные или не имеющие физической формы) активы — это не только те, о которых мы давно знаем из экономики: права на объекты интеллектуальной собственности — патенты, товарные знаки, программы для ЭВМ, авторские права. В мировой практике сюда относят так называемый Оооё"т1. В переводе с английского это означает репутацию, честное имя, уважаемую марку предприятия или бизнеса. В переводе же с бизнес-языка это означает денежную оценку наличия устойчивой клиентуры (устойчивость рынка сбыта, обусловленная отсутствием или низкой зависимостью от другой конкурирующей продукции), деловых связей (близость
к властным структурам), престижа торговой марки (раскрученный бренд) и других нематериальных активов, способных повлечь за собой повышение прибыли компании в будущем.
Акции предприятий с высокой капитализацией обычно высоко котируются на фондовых биржах, и считается, что большая заслуга в этом принадлежит именно менеджменту, т. е. превосходному управленческому персоналу, обеспечившему отличное стратегическое положение компании на рынке. Правда в этом есть, но далеко не вся. Конкурентоспособность — это успешность продажи продукции преимущественно на внешнем рынке. Определяется она не только усилиями менеджмента, но и потребностями в этой продуции мирового или регионального рынка. Например, перечень высококонкурентной продукции России всем давно известен. Это газ, нефть, никель, алюминий, алмазы, лес. На капитализацию компаний, которые продают эти ресурсы, эта продукция, безусловно, оказывает влияние. Например, Газпром имеет очень высокую капитализацию не благодаря непосильному труду его управлеческого персонала, а благодаря его праву добывать газ и экспортировать его на Запад, где высокая потребность в нем еще сохраняется. Как только потребность сократится или упадет — то же самое произойдет и с капитализацией, невзирая на потуги менеджмента, хотя и его заслуг принижать не стоит.
Большая заслуга принадлежит менеджменту в осуществлении разного рода спекуляций. Это получение прибыли за счет разницы в цене покупки и продажи сырья и товаров, акций, облигаций, валюты. Многие из немецкиих топ-менеджеров видят свою главную задачу в повышении биржевой котировки компании, той самой капитализации, поскольку от этого в первую очередь зависят их личные доходы. С этой точки зрения шефа компании «Порше» можно назвать выдающимся талантом. За 13 лет Венделин Видекинг повысил биржевую цену автомобильного концерна с 300 млн до 25 млрд евро, или в 83 раза (Partner. 2008. № 1). Так что данные опроса 500 крупнейших мировых компаний о соотношении рыночной и балансовой стоимости цены компаний как 8:1 полный блеф. Оправдать такое соотношение можно только при условии, что такие компании, как компания «Порше», не вошли в состав этих 500 крупнейших мировых. Он ухитрился раздуть мыльный пузырь до невероятных размеров и не только гордится этим, но и считает свою баснословную, но не мыльную, а очень даже реальную в евро зарплату впоне оправданной.
Немецкая пресса неоднократно возвращается к этому в период кризиса резко обострившемуся вопросу. В журнале «Focus» уже в 2007 г. было опуб-
ликовано немало материалов о зарплате и бонусах «непревзойденных» менеджеров. Например, статья Фрица Шваба (Focus, Finanzen, 28.11.2007) под названием «Все хорошо в мире Видекинга» отмечает: «112,7 млн евро составил заработок руководства компании «Порше» в прошедшем хозяйственном году. Сумма распределена между 6 руководителями выгоднейших автостроителей мира. На Венде-лина Видекинг падает львиная доля. Интимный осведомитель оценивает, что Westfale получил как минимум 50 млн евро. При обороте 7,4 млрд евро штутгартцы получили прибыль до ее налогообложения 5,9 млрд евро». В еженедельной газете «Die Zeit» шеф правления компании «Порше» защищал двухзначную цифру миллионного вознаграждения: «Если я имею успех, я хотел бы быть хорошо оплаченным» (перевод везде автора статьи). И его как-то совсем не волнует мнение канцлера Германии госпожи Меркель о необходимости дискуссии о справедливой оплате не только в нижней части шкалы зарплаты, но и на самой верхней. Как говорится — каждому свое.
При одном только годовом обороте компания «Порше» получила 1,5 млрд прибыли. При этом 2 % из этой суммы поимел Видекинг в виде бонуса, не считая миллионных зарплат в течение года. А сколько процентов составила от этой прибыли сумма премии всех рабочих, которые строили эти автомобили? В статье такой информации, к сожалению, нет. Зато есть информация о том, что он щедро вознаградил каждого рабочего по итогам года: размер премии каждому составил 5 200 евро, что составляет 0,01 % от его премии, а сколько процентов это составляет от прибыли концерна — считать не будем. Многие экономические деятели полагают, что подобные дискуссии питаются чувством зависти. При «покойном» социализме это было вполне справедливо. А уж коль живем теперь в рыночной экономике с ее взлетами и падениями, кризисами и топ-менеджерами, позвольте не только знать, но и думать, насколько это оправдано.
В последнее время выясняется, что прибыльность компаний вообще не играет никакой роли, когда разговор идет о бонусах, попросту говоря — премиальных. Даже если компания понесла убытки, даже если обанкротилась, топ-менеджеры, оказывается, по определению, должны их иметь, только потому, что они — топы. А если компания разорилась или стала банкротом при таких топах, так ведь на то есть государство, которое обязано держать ответ перед своими гражданами. Да и условия трудовых контрактов с топами по поводу бонусов нужно выполнять.
Скандалы мирового масштаба, не меньшего, чем финансовый кризис, разгораются почти в
каждой стране, вошедшей в глобальную экономику. Бывший исполнительный директор Royal Bank of Scotland Фред Гудвин сказал депутатам парламента, что очень сожалеет о положении, в котором оказалась британская банковская система, и признал, что выплата бонусов стала одной из причин кризиса. При выяснении компетентности банкиров выяснилось, что трое из ведущих топов не имеют квалификации банкиров. Один из них перешел в банк из фармацевтической промышленности, другой был юристом. Бывший министр Том Харрис назвал британские банки «оскорблением нации». Полагаю, что в России дела обстоят не лучше и мы дождемся еще их оценки.
Одними из первых о социальной ответственности бизнеса и даже о моральных долгах заговорили политики Англии, Германии, Америки, России. Мораль, как известно, охватывает нравственные взгляды человека, проводя границу между добром и злом, совестью и ее отсутствием, честью и бесчестьем, справедливостью и несправедливостью. Мораль тесно связана с правом. Формализованная мораль, т. е. закрепленная в государственном акте, становится правом. За нарушение правовых норм предполагается санкция государства. Вот, кажется, и подошли к важнейшему принципу рыночной экономики, выстраданному в кризисе. Экономика должна быть не только рыночной, но и моральной. Когда-нибудь в будущем — нравственной.
Трудно переоценить роль правительств разных стран в поддержке своих упавших банков, компаний, инвестфондов. Им оказана такая поддержка за счет собственных налогоплательщиков, о которой можно только мечтать. Цель была одна: не допустить коллапса банковской сферы и ведущих отраслей экономики, от которых напрямую зависит и жизнь собственных граждан и хозяйств стран-партнеров, связанных в единое целое. Только не все топы сразу сообразили, что бонусы государственной помощью не предусматривались. Невероятным скандалом обернулась выплата бонусов менеджерам американского страхового концерна «AIG», который в последнем квартале 2008 г. понес убытки 61,7 млрд долл. Это самые крупные в истории убытки, понесенные какой-либо корпорацией за 3 мес. Получив на тот момент помощь от государства в размере 173 млрд долл., он выплатил за ее счет бонусов на сумму в 165 млн долл.
Эта компания не осталась в гордом одиночестве, ее примеру последовали многие другие и не только в Америке. Не будем заниматься арифметикой, достаточно того, что президент США Барак Обама назвал это верхом безответственности и постыдным. «Мы просим эти компании взять на себя ответственность, признать природу этого
кризиса, а также ту роль, которую они в нем сыграли», — сказал он. Аналитики считают, что многие руководители начнут переходить из фирм, которые нуждаются в помощи государства, а значит, не смогут выплачивать бонусов, в те, что не нуждаются. Хочется добавить к прогнозам аналитиков: если возьмут туда этих «суперспециалистов», а если не возьмут — вся Америка во главе с Обамой оденется в траур. И Европа в том числе. Кстати, 11 топ-менеджеров АЮ, оскорбившись, ушли в отставку вместе со своими миллионными бонусами назло всем американцам.
Во Франции Федерация французских банков уже обнародовала новые правила, регулирующие зарплаты и премии. «Серьезность кризиса, его глубина требуют фундаментальных перемен. Нам надо вновь начать строить капитализм с нуля, сделав его более моральным», — сказал французский лидер. Примеру Франции готовы последовать Германия, Нидерланды, Швейцария. Российское правительство пока не вмешивается в политику выплаты бонусов (ЬЬсгаз81ап. сот от 09.02.2009). Однако известно, что в кризис многие российские компании тоже запросили помощи у государства. Президент России и премьер-министр неоднократно подчеркивали необходимость оказания поддержки «системообразующим» банкам в период финансового кризиса. Это было понято и воспринято населением как необходимая мера защиты банковского сектора, где не только хранятся сбережения, но и осуществляются взаиморасчеты между субъектами экономики.
На 1 марта Центробанк перевел на счета ВТБ около 600 млрд руб., Газпромбанка — 305 млрд руб. По данным «Интерфакса», видимо, в связи с образовавшимся излишком денежных средств, в начале 2009 г. Газпромбанк выплатил каждому члену правления по 2,88 млн долл., Банк Москвы — по 2,7 млн долл., ВТБ — по 1,95 млн долл., а любимый всеми пенсионерами Сбербанк — скромно назвал сумму в российских рублях — по 40 млн руб., что в переводе на ненавистную американскую валюту означает по 1,1 млн долл. Остается только добавить, как в одной популярной российской передаче: «мы провели расследование, а выводы делайте сами». Оказывается, в кризис людей, т. е. топов, необходимо мотивировать, иначе кто будет работать? Топы — это особые люди, в отличие от простых смертных, несущие огромную ответственность и риски. Удивительно, почему до сих пор не опубликованы во всех российских газетах портреты этих людей титанического труда и исключительного мужества, было бы на кого равняться молодому поколению.
В заключение хотелось бы сослаться на очень острую статью по поводу кризиса и долгов известной в Германии журналистки и писательницы Даниелы
Дан под названием «Алчность — есть сущность системы» (Ргапк&г1егКипё8сИаи, 28.10.2008), отрывки которой здесь приводятся. «Где граница перехода злого турбокапитализма (т. е. бурного с завихрениями) к хорошему капитализму? Может сложиться впечатление, что с помощью лучшей международной финансовой системы все было бы спасено. Финансовые спекулянты действовали именно в отрыве от реальной экономики, но не по другую сторону нашего всебщего принятого образа жизни. Напротив, они олицетворяли культуру, признания которой они добивались. Алчность — это не уродливое явление, это сущность, условие существования системы. В
принципе максимизации прибыли ничего так быстро не изменить. Акционеры, менеджеры и политики — определенно три главных виновника краха. Они коррумпируют экономику. Они принимали законы, которые привели сейчас к пропасти, и не ставили препятствий. В частнокапиталистической экономической системе слишком много стимулов, которые противоречат общественному благу. Биржевые стимулы фальшивы, они безрассудно ориентируют на краткосрочный выигрыш. На главную проблему никто до сих пор не имеет ответа: без роста рыночная экономика голодает, с ростом — душит» (перевод автора статьи).
