CC BY
192
УДК 316.344.23 К-54
Князев Павел Алексеевич
аспирант Южно-Российского государственного
технического университета
Экономическое поведение российской молодежи в период мирового финансового кризиса
Аннотация:
В статье показаны отличия стратегий экономического поведения российской молодежи по сравнению с экономическим поведением населения зрелого возраста в период финансового кризиса.
Ключевые слова: экономическое поведение в сфере труда, потребительское поведение, ценностные ориентации молодежи.
Мы рассматриваем экономическое поведение как социальный процесс, обусловленный сочетанием рациональных и подсознательно-иррациональных мотиваций людей, детерминированных как особенностями менталитета, институциональной матрицы, ценностными ориентациями, так и факторами социально-политикоэкономической и личной экономической ситуации. Объективное окружение (доход, имущество, особенности и возможности работы, социально-экономический статус, общее экономическое окружение) влияют на психические процессы человека и его субъективное экономическое благополучие, а установки, ценностные ориентации и ожидания относительно личной ситуации и экономики в целом влияют на экономическое поведение (на трудовое поведение, потребительский спрос и накопление). Формирование ценностнонормативных параметров экономического поведения происходит не в результате навязывания некоторого культурного образца «продуктивной рыночной культуры», а в результате ценностно-нормативной саморегуляции социальной системы, в ходе реальной адаптивной практики россиян. Хотя политическая власть выступает организатором властного конструирования норм рыночного экономического поведения, но факторы личной экономической ситуации и индивидуальной мотивации детерминируют тенденции социальной адаптации россиян разных возрастных групп к переходной рыночной экономике, что обуславливает формирование не столько рыночных моделей экономического поведения, сколько доминирование адаптивных стратегий «выживания», отношений натурального хозяйства, реципрокных обменов, псевдорыночных, теневых и девиантных
165
стратегий экономического поведения [1, с. 42]. Мировой финансовый кризис в 2008-2010 гг. внес дополнительные травмирующие тенденции в промышленно-экономическую сферу России, что неизбежно оказало влияние на изменение экономического поведения россиян, направленного на формирование доходов и форм экономического поведения, определяющих характер использования доходов, потребления.
Молодежь наиболее мобильна в сфере изменения ценностных ориентаций, экономических установок и экономического поведения. Современная молодежь - это первое поколение, выросшее и сформировавшееся в условиях реформирующейся переходной рыночной экономики, идейно-нравственного вакуума, кризиса социокультурной идентичности и деформации институциональной матрицы. Под институциональной матрицей понимают некую архетипическую форму структурной организации общества, включающую определенные, присущие именно этому обществу ценности, нормы и идеи, поэтому существует корреляция между институциональной матрицей и доминирующим типом экономического поведения членов данного общества, базирующихся на этих ценностях и нормах. Структурная трансформация социально-экономических, политических отношений в постсоветской России обусловила деформацию ценностных ориентаций, в том числе и представлений об экономических ценностях, вызвала жизненную необходимость для молодежи поиска адаптационных экономических стратегий поведения в сфере получения, использования, накопления доходов, существенно отличающихся от стратегий экономического поведения старших поколений.
Проведенное нами социологическое исследование ценностных ориентаций и экономических стратегий поведения молодежи и представителей старших поколений в 2007-2009 гг. на выборке респондентов городского населения (общий объем выборочной совокупности - 600 респондентов, из которых 420 человек в возрасте 16-30 лет, среди них студентов - 250 человек, а также 100 респондентов в возрасте 35-55 лет, и 80 человек пенсионного возраста; тип выборки - случайная) выявило дисгармоничность ценностных ориентаций молодежи: с одной стороны, сохраняется незыблемость базовых традиционных ценностных ориентаций (ценности счастливой семьи, друзей, принципы справедливого социального строя, любимой работы) [2, с. 85], с другой стороны, происходит деформация трудовой мотивации и игнорирование общественно значимых ценностей. Структура ценностных ориентаций российской молодежи отличается от ценностей рыночной культуры, которые включают в себя следующие стратегии рыночно-предпринимательского поведения населения западных стран с развитой рыночной экономикой: работа («свое дело»), трудолюбие, личная ответственность, при-
166
быль, сбережения, богатство (потребление), инновации, социальный успех (достижительность, престиж, статус). Ценностные ориентации значительной части современной российской молодежи выступают как «квазирыночные», искаженные, когда доминируют потребление, богатство (78 % респондентов), социальный успех, при резком ослаблении ценностей: трудолюбие, работа, сбережения, скромность, коллективизм, общественная польза (14% респондентов). Таким образом, структура ценностей молодежи отличается как от системы традиционных ценностей российского менталитета, так и от ценностей рыночной культуры, формируя искаженную квазиры-ночную ценностную систему. Каждый пятый хотел бы открыть собственное дело (19%), но две трети из желающих не имеют возможности открыть собственное дело (59%). Студенты считают, что жизненный успех возможен благодаря собственным усилиям, предприимчивости (22 %); но одновременно подчеркивают важность знакомства с нужными людьми, помощи влиятельных лиц (52%), что является отражением в сознании студенчества специфики российской экономики, в которой эклектически сочетаются принципы двух разных моделей экономики. Дух предприимчивости, характерный для рыночной экономики, причудливо уживается с бюрократическим «рынком связей», определяющим пути и средства получения материальных, статусных, профессиональных благ и ценностей. На первом месте в интерпретациях успеха у всех групп работающей молодежи, в том числе молодых предпринимателей, оказываются связи (52%), затем по рейтингу идет усердная работа (36%) и только потом образование (32%) и профессионализм (30%).
Экономическое поведение характеризуется выбором способов приобретения средств существования. Предпочтительные стратегии экономического поведения существенно различаются у российского населения зрелого возраста и молодежи вследствие разных ценностных систем. Основные экономико-поведенческие адаптационные стратегии респондентов - горожан зрелого возраста - складываются из следующих действий: ограничение потребления (35-47%), снижения уровня расходов домохозяйств, переход на самообеспечение продуктами с дач и приусадебных хозяйств (13-20%), традиционное предпочтение работ с гарантированным невысоким доходом (40%), повышение интенсивности труда на рабочем месте (15%), поиск дополнительной занятости (24%), поиск новой работы, смена профессии (16%), открытие своего дела, занятие предпринимательством (5%), сетевым бизнесом (7%) и т.д. Среди респондентов пожилого возраста в силу объективных ограничений состояния их здоровья преобладает экономическое зависимое поведение (надежда на помощь государства, пенсии и родственников - 70%) и тотальная экономия, ограничение потребления (80%).
167
Экономическое поведение среди молодежи внутренне противоречиво, выявляются негативные тенденции: выраженность экономически зависимого поведения (до 40% рассчитывают на полную или частичную материальную помощь родителей), псевдорыночной стратегии (до 30% мечтают о легких высоких доходах при минимуме трудовых усилий), суперпотребительских тенденций (88%), предрасположенности к теневым и даже криминальным стратегиям (до 25-60% допускают для себя возможность прибегнуть к теневым формам экономического поведения), так и позитивные тенденции: активность в поиске и смене работ (40%), трудовой миграции (15%), поиске дополнительных работ (30%), получение образования для приобретения новой профессии, применение стратегии перспективного профессионализма (20%), стремлением к предпринимательской деятельности (11%, хотя реально заняты 6%). Молодые люди почти в два раза реже, чем население зрелого возраста, предрасположены к максимализации трудовых усилий, к выбору гарантированных невысоких доходов, к стратегиям экономии и накопления ресурсов. Противоречия экономического поведения молодежи, с одной стороны, отражают рассогласованность ценностных основ, экономических факторов и социальной дифференциации современного общества, а с другой стороны, являются специфически молодежными формами адаптации.
Возрастающая в условиях мирового финансового кризиса молодежная безработица негативно влияет на социально-
психологическое развитие молодых людей, происходит депрофессионализация молодежи, прекаризация молодой рабочей силы, формируется слой «негарантированных» работников, работающих без официального оформления, без положенных социальных гарантий, посезонно, от случая к случаю, что негативно сказывается на профессиональном и социальном положении молодежи (в нашем исследовании от 12 до 34% молодежи). Для выявления тенденций теневого экономического поведения нами применялись косвенные вопросы: «В случае крайней необходимости возможно для Вас применение какого-либо из перечисленных действий (скрытые формы занятости, незаконные предпринимательские операции, сокрытие доходов от налогообложения, задержка оплаты социальных услуг, за жилье и коммунальные услуги в условиях инфляции; участие в «финансовой пирамиде», нелегальное прокручивание оборотных средств в коммерческих банках, использование оборудования на предприятии в личных целях, приписки, взятки, обсчет, обман клиентов)?» - среди респондентов зрелого возраста и среди молодежи отмечалось, что 10% были эпизодически вынуждены совершать подобные «теневые» действия, и еще 30% взрослых и 60% молодежи отмечают, что могут совершить при необходимости какие-либо «те-
168
невые» действия, то есть каждый третий вынужденно или целенаправленно, пусть и эпизодически, способен совершить незаконные действия. Степень «допущения» массовых теневых стратегий у молодежи возрастает по сравнению с людьми зрелого возраста, что свидетельствует об усилении негативных тенденций. На косвенные вопросы молодежь отвечала, что «в крайне тяжелых материальных ситуациях» допускает возможность личного участия в криминальных группах - 35%, в занятиях проституции - до 45%, в участии в наркобизнесе - 25%, в кражах - до 45%. Значительная часть молодых людей, студентов предпочитают не криминальные стратегии, а стратегии «расширения и дифференциации способов формирования доходов» (40%) и «перспективного профессионального типа» (20%). Протестное экономическое поведение детерминируется наличием резкого социального расслоения населения по критерию владения собственностью и уровня материального положения, резкими дисбалансами между мерой труда и мерой финансового вознаграждения, невыплатами зарплат, нарушениями безопасности труда, в результате появляются разные формы социального недовольства и протеста [3, с. 48]. По данным нашего опроса, 7% людей зрелого возраста и 9% молодежи готовы участвовать в активных действиях (забастовках, митингах, стачках, маршах протеста). 42% молодых россиян испытывают эффект материального недопотребления, не в состоянии качественно питаться, тратить деньги на образование, спорт, искусство или приобретать предметы длительного пользования [4, с. 102].
Стиль потребительского поведения отражает социальную стратификацию, различие ценностных ориентаций социальных и возрастных групп. В сфере использования доходов у молодежи преобладают экономические стратегии потребления (78%) по сравнению с накоплением. «Шопинг-мания» является для 17% молодежи формой проявления жизненного стиля, самовыражения и способом проведения досуга, средством самоутверждения, демонстрации своего статуса и влияния. Расширяется «опережающее потребительское поведение» молодежи - 74% приветствуют схему «товар сейчас - деньги потом заплатил». Ценностная специфика потребительского поведения молодежи заключается в том, что доминирование у молодежи потребительских ориентаций не выступает катализатором ее экономической и трудовой активности, а приобретает характер самодовлеющей склонности к «опережающему и демонстративному потреблению», создающему личностную и стратификационную значимость, гедонистические переживания, формирование как девиантных, так и конкурентно-достижительных мотиваций. Доминирующая ценностная мотивация молодежи «жить в настоящем, здесь и сейчас» порождает минимизацию накопительного, сберегательного и инвестиционного
169
поведения. Сберегательное накопительное поведение является рискованным в современной России и представлено в молодежной среде (10%) в два раза ниже, чем среди россиян зрелого возраста. Инвестиционное поведение выступает как сверхрискованное, включает вложение денег в производственный бизнес, в акции, паевые финансовые фонды, встречается среди молодежи и респондентов зрелого возраста крайне редко (4%). Кредитное поведение является одним из механизмов рыночной экономики, стимулирующих потребительскую активность людей, выступая как вынужденная стратегия достижения желаемого образа жизни, реально шире проявляется среди населения зрелого возраста (40% брали кредиты), но психологически доминирует среди молодежи, носит иррациональный характер, обуславливая склонность к кредитному поведению, к использованию кредитных карт, к образованию задолженностей, кредитомании, что усиливает экономические, социальные, юридически-уголовные риски для молодежи. Возрастание экономических рисков сберегательного, инвестиционного и кредитного поведения в условиях мирового финансово-экономического кризиса приводит к «сворачиванию» данных стратегий экономического поведения, но к усилению теневых, девиантных, иждивенческих и протестных моделей поведения, а также трудовой миграции и смены работ на фоне повышения молодежной безработицы.
Ссылки:
1. Барсукова С.Ю. Реципрокные взаимодействия. Сущность, функции, специфика // Социологические исследования. 2004. № 9.
2. Молодежь новой России: ценностные приоритеты // Институт Социологии РАН. Аналитический доклад. М., 2007.
3. Ельчанинов М.С. Еще раз о возможности революции в современной России // Социологические исследования. 2007. № 12.
4. Дементьева И. Ф. Социальное самочувствие семьи // Социологические исследования. 2008. № 9.
170
