CC BY
43
33 (75) - 2011
Рынок образовательных услуг
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В РОССИИ: ДЛЯ МОДЕРНИЗАЦИИ НЕОБХОДИМЫ ФИНАНСОВЫЕ АНАЛИТИКИ И ^-СПЕЦИАЛИСТЫ*
В Российской Федерации около трех миллионов человек обучаются в настоящее время экономике и управлению. Ежегодно дипломы вузов, в которых значится специальность «Финансы и кредит», получают 50 тыс. чел. Однако уровнем образования многие работодатели чаще всего остаются недовольны.
В чем же скрыты причины парадоксального явления, почему страна зачастую напрасно ждет профессионалов высокого класса, которым по плечу проведение модернизации экономики? Каковы пути решения проблем высшей школы? С этих вопросов и начался разговор с ректором Финансового университета при Правительстве РФ, доктором экономических наук, профессором Михаилом Абдурахмановичем ЭСКИНДАРОВЫМ в пресс-центре РБК.
— Михаил Абдурахманович, вы согласны с тем, что уровень экономического образования в России не соответствует запросам реальной экономики?
— Частично согласен, но я не могу отвечать за всю Россию. Я отвечаю за тех, кого готовит наш университет, — очень надеюсь, что никто никогда не скажет, что Финансовый университет при Правительстве РФ готовит плохих специалистов, что наши выпускники не востребованы... Вот мы только что провели исследование по трудоустройству выпускников этого года. Более 1 тыс. 200 чел. получили диплом о высшем образовании, и к этому моменту 93 % из них были уже трудоустроены. И что самое приятное — 96 % трудоустроенных работали по специальности. Я считаю, что это фантастические цифры, и это не может нас не радовать.
* Публикуется в сокращении по материалам пресс-конференции ректора Финансового университета при Правительстве РФ М. А. Эскиндарова в Информационном агентстве РБК. URL: http://top.rbc.ru/pressconf/05/07/2011/603703.shtml.
Но возвращаясь к общей проблеме, безусловно, нужно констатировать, что стране не нужно такое огромное количество экономистов, управленцев.
В какой-то период предыдущее руководство Министерства образования РФ разрешало открывать фактически без особых на то оснований вузы, и сегодня только в Москве, можете представить, более 170 вузов, которые готовят специалистов по банковскому делу — финансы и кредит, бухгалтерский учет. Поищите, пожалуйста, какой-нибудь вуз, который готовил бы сталеваров или, например, машиностроителей, станкостроителей, в которых мы крайне нуждаемся. Все готовят или экономистов, или юристов.
Считаю, что нужно сделать жесткий мониторинг этих вузов. И посмотреть: а собственно, кого мы готовим? Почему сегодня в вузах экономического и неэкономического профиля обучаются более 2 млн 700 тыс. чел.? Мы уже дошли до того, что 32 % всех выпускников — это экономисты и управленцы. Ну и кому это нужно?
Получается так, что эти люди получают высшее образование, им дают надежды, которые потом не оправдываются.
— Уровень экономического образования в России таким был всегда?Или всему виной «времена и нравы», реалии новой экономики?
— Что такое экономическое образование в России? Это же совсем другая страна, Советский Союз прекратил существовать. Преподавали раньше марксизм-ленинизм очень хорошо, политэкономию социализма и капитализма — как это понимали. Не новые люди начали преподавать дальше, а те, которые перестроились. Те, которые учили по элементарным учебникам, наспех переведенным на русский язык.
Конечно, за эти 20 лет многое изменилось. Появились вполне хорошие вузы, дающие вполне хорошие знания, и среди нашего круга есть 5—10 таких, к которым претензий быть не может. И, конечно, здесь я должен признать, что достаточно большую роль сыграла Высшая школа экономики, которая заставила других подтянуться. Когда есть серьезный конкурент, то получается, что и мы, глядя на достижения, начинаем перерабатывать свои программы, приглашать профессоров из-за рубежа.
У нас, например, в университете каждый год не менее 20—30 профессоров приезжают на недельные курсы, приезжают на полсеместра. И, еще раз повторюсь, очень важное значение имеет та конкурентная среда, в которой мы находимся, — это несколько ведущих вузов.
Но за нами-то стоит огромная армия: если только в Москве 170 вузов, а по России — 450 негосударственных вузов, и у них еще 660 филиалов готовят экономистов. Отмечу, что число преподавателей, которые ведут учебный процесс, к горькому сожалению, не увеличилось, я не говорю уже о качестве. Количество вузов увеличилось в разы, а количество преподавателей снизилось также в разы. Получается, что при дефиците преподавателей, при дефиците материально-технической базы, соответственно, мы якобы готовим экономистов, которые якобы кому-то нужны...
— Михаил Абдурахманович, судя по вашим словам, основная причина снижения качества экономического образования — рост количества вузов, а отсюда — отсутствие квалифицированных преподавателей?
— Да, надо понимать, что учебный процесс — это такой же сложный процесс, как, например, производство автомобилей. Кто-то выпускает «Мерседесы», а кто-то — «Запорожцы». Я не предлагаю всем пересесть на «Мерседесы», хотя это было бы здорово. Но надо понять, насколько нам нужны сегодня «Запорожцы», которые будут стоять и ожидать чего-то. Еще раз повторюсь: трагедия заключается в том, что сегодня в вузы идут все кому не лень. Они считают, что обязаны это делать. И, к сожалению, так как есть спрос, то появляется и огромное количество псевдовузов.
Надо понять, что это проблема не только вузов. Это проблема всего общества, проблема работодателей. Одно время была идея или надежда на то, что ассоциации работодателей определят стандарты и требования, подскажут вузам, как и кого учить. Но результатов-то нет. Мы слишком разрознены, у нас
нет понятной политики в области экономического образования даже сегодня.
— Повысит ли уровень экономического образования приход в вузы практикующих экономистов? Готовы ли они оставить бизнес на несколько часов в неделю и пойти читать лекции?
— Безусловно, повысит. Это очень важный вопрос, и мы ему уделяем большое внимание. Только за последние 4—5 мес. мы открыли несколько кафедр известных фирм, к примеру кафедру Pricewaterhouse, мы открыли совместную кафедру с Внешэкономбанком. У нас сегодня около 180 чел. практикующих специалистов ведут занятия.
Но проблема-то не в том, чтобы вести занятия. Нам нужны в большей степени реальные ситуации, внедрение case-study (метод обучения, предназначенный для совершенствования навыков и получения опыта в следующих областях: выявление, отбор и решение проблем; работа с информацией, навыки групповой работы — прим. ред.) — реальных российских case-study, а не придуманных где-то на Западе и переписанных с западных методических материалов.
Нам нужно понять, что происходит в российских финансовых институтах — банках, страховых компаниях, налоговых заведениях. И нам не нужно, чтобы представители бизнеса читали курсы на целый год. Нам лучше, чтобы специалист пришел и прочитал спецкурс, например о новых банковских инструментах, новых продуктах или о финансовых рисках. Или, допустим, просто пришел и побеседовал со студентами — будущими страховщиками, как недавно делал Александр Георгиевич Григорьев, руководитель «Ингосстраха», или Андрей Леонидович Костин, глава ВТБ, или Михаил Юрьевич Алексеев, глава ЮниКредит Банка. Нам очень это важно.
В сентябре мы откроем новую кафедру совместно с Ассоциацией российских банков. Мы надеемся, что руководители и представители банковских структур будут считать престижным прийти к нам и прочитать лекцию. Мы готовы ему дать почетное звание профессора — пусть он гордится этим званием, как на Западе гордятся, например, бизнесмены. Если вы увидите бизнес-карточку крупного бизнесмена, а у него написано, условно, не «доктор экономических наук» или «кандидат», а написано «профессор». Докторов у нас сейчас больше, чем надо бы. А вот стать профессором престижного вуза — это очень почетно.
Представители бизнеса должны быть заинтересованы. Ведь что такое руководитель бан-
ка, который пришел, условно говоря, на занятия «кредитников» на четвертом курсе? Он может с ними общаться, он может выбрать себе будущего работника. Тут обоюдный интерес: бизнеса — чтобы он получал нормальных, готовых специалистов, и у нас — чтобы пришел человек, который скажет, как производится какая-то операция, каким образом производится. Да и присутствие самого этого уважаемого банкира, страховщика, налоговика, юриста усиливает стимулы студента.
— Как обеспечить контроль за уровнем экономического образования в наших вузах?
— Я бы не говорил только об экономическом образовании, правильнее поставить вопрос о системе образования в целом по стране. Ведь экономическое образование зависит от того, какой абитуриент приходит в вуз. Если он элементарно не может написать заявление о приеме в вуз, из него невозможно будет подготовить нормального специалиста.
Но ведь проблема в том, что многим безразлично, каковы данные по ЕГЭ. Скажу больше: по данным Рособрнадзора, в прошлом году 45 % вузов вообще не обращались к базам данных по ЕГЭ. Это, конечно, безобразие. Первое, с чего надо начинать, это в те вузы, которые не выходят на базу данных ЕГЭ, надо послать комиссию и посмотреть, кого же они, собственно, принимают. Причем не важно, государственный это вуз или негосударственный.
Конечно, очень важен целенаправленный выбор абитуриентом вуза. В предыдущие годы абитуриент шел одновременно в 30 вузов. Наше предложение было — ограничить до пяти, и оно поддержано. К сожалению, не было поддержано предложение о том, чтобы победителям и призерам олимпиад дать возможность выбрать только один вуз. В итоге многие вузы не будут знать до последней минуты, куда же придет абитуриент. С этой неразберихой надо покончить.
Но самое важное, как мне кажется, — надо сделать систему надзора абсолютно независимой ни от Министерства образования и науки РФ, ни от других федеральных и региональных органов, связанных с образованием. Собственно говоря, ничего выдумывать здесь и не надо: сегодня, в соответствии с постановлением Правительства РФ Высшая аттестационная комиссия ушла из Рособрнадзора Минобрнауки России.
Рособрнадзор можно сделать совершенно независимым от Минобрнауки России, подчинив его непосредственно Администрации Президента РФ, чтобы этот орган, как и положено, принимал ЕГЭ,
осуществлял контроль за подготовкой контрольно-измерительных материалов, текущий контроль за деятельностью школ. Сегодня же получается, что тот, кто готовит, частично и аттестует, а должно быть независимо. И для того, чтобы поднять уровень образования, в том числе экономического, требуется общее мнение всего образовательного вузовского сообщества.
В очередной раз я был в достаточно известной азиатской стране, когда там принимали ЕГЭ, там будь ты хоть премьер-министр, хоть президент, ты даже близко не подойдешь к тому месту, где идет экзамен. А когда это делается в одном месте, в одном регионе, даже в одном районе, то ничего не получится, потому что ушлый у нас народ. Систему контроля надо менять. Надо сделать серьезный мониторинг деятельности вузов.
— Если говорить о тенденциях бизнес-образования, получаемого россиянами в нашей стране и за ее пределами, какие бы моменты вы отметили?
— Бизнес-образование — важный элемент. Вообще образование должно быть непрерывным. И трагедия российских вузов заключается в том, что мы эту систему — регулярно провозглашаемую концепцию непрерывного образования — сами нарушаем. Образование должно быть получено не только в аудиториях. Главный элемент, который отсутствует у нас в вузах, это самообразование.
Почему же самообразование отсутствует? Например, в английских университетах аудиторные занятия составляют всего-навсего 6—8 часов в неделю, а у нас — 6—8 часов в день. И после того, как студент 6—8 часов сидел и слушал преподавателя или сам пытался с ним разговаривать, у него нет ни желания, ни возможности идти в библиотеку, осваивать новые материалы, дойти до истины. Ему кажется, что достаточно того, что ему наговорил преподаватель. А это большая ошибка.
Поэтому в систему бизнес-образования, мне кажется, нужно вносить какие-то изменения, ведь оно тоже аудиторное. А нужно, чтобы бизнес-образование строилось исключительно на разборе case-study. Ведь туда человек приходит не для того, чтобы получить какие-то фундаментальные новые знания. Он приходит получить знания, которые помогут ему добиться успехов в бизнесе.
Я достаточно часто в Интернете просматриваю отзывы о бизнес-школах, потому что у нас свои есть, и неплохие, которые входят в пятерку лучших бизнес-школ России. На днях с горечью прочитал отзыв выпускника известной бизнес-школы. Он
пишет, что из семи человек группы только трое смогли устроиться, а остальные до сих пор не могут найти работу. Это поражение, ведь если выпускник бизнес-школы не получает тут же предложения о работе, значит, эта школа или вся система работает плохо.
Но такая система должна быть. Не может быть так, как у нас, — десятки бизнес-школ, нет такого нигде в мире. Во Франции мы знаем INSEAD, ну, может быть, еще три школы. А у нас это воспринимается как очередной рынок.
— Насколько охотно студентов сегодня берут на практику в финансовые структуры?
— Это мое горе, потому что я считаю, что студент на то и студент, чтобы он учился, как и положено, весь период. А у нас получается так (не говорю о других вузах, только о своем), что к студенту большой интерес уже на 3-4-м курсах, абсолютное большинство студентов четвертого и особенно пятого курсов начинают работать. Их с охотой берут, потому что уже уровень подготовки на предыдущих курсах позволяет занять вполне достойное рабочее место. Но ведь на 4-5-м курсах идут основные дисциплины специализации. И если студент пропускает занятия или не очень глубоко изучает эти дисциплины, он много теряет как будущий специалист, и его работодатель тоже теряет.
Например, возьмем Китай, который достигает сейчас огромных успехов, в том числе и в области образования. Хотя они огромное количество студентов посылают за рубеж (для этого выделяется специальная стипендия), но категорически запретили работать бакалаврам. Там еще в 1976 г. перешли на так называемую болонскую систему «бакалавр — магистр» и категорически запрещают работать и магистрам, и аспирантам. Есть очень серьезные достижения, чем, к сожалению, мы не можем похвастаться. Поэтому, наверное, и библиотеки китайских университетов работают круглосуточно. Поэтому они уже конкурируют с американскими, английскими, другими учеными.
— На что сегодня стоит обращать внимание при выборе бизнес-школы?
— Посмотреть, какие отзывы дают сами выпускники, а не какие-то там журналы. Насколько выпускники успешны после окончания, после того как они заплатили большие деньги? Вот главный критерий — практика. Поэтому, прежде чем идти в любую бизнес-школу, пусть послушают тех, кто несколько лет назад окончил и добился успехов.
Вообще высшая школа должна гордиться только тем, какие достигаются результаты. Важно, насколько эффективны те люди, которые окончили вуз. За счет бренда вузу можно пожить какое-то время. Но бренд сейчас — это тяжелая штука. Сейчас есть СМИ, Интернет, где открыто обсуждается каждый шаг любого вуза, любого преподавателя. Читайте, что говорят о выпускниках.
— Спектр специальностей экономической направленности широк. Давайте поговорим о некоторых из них, например о специалистах страхового рынка. Как вы оцениваете их подготовку?
— Еще пять лет назад я давал одному из журналов интервью, где говорил, что это очень серьезная проблема. Дело доходит до того, что мы были единственным вузом, который готовил страховщиков еще с 1946 г., в советское время. Потом появилось множество различных вузов, которые стали готовить страховщиков. Мне кажется, что страховой рынок очень мало уделяет внимания подготовке кадров, мало общается с вузами.
Вот мы сейчас собираемся встретиться с Ассоциацией страховщиков, со страховыми компаниями. Зачастую, к сожалению, мы вынуждены отправлять в страховые группы худших студентов. Это связано с неразвитостью рынка страхования, с непонятным настороженным отношением общества и каждого из нас к страхованию. На Западе страхуется все, любые действия. А у нас этого нет.
При этом мне сами страховщики говорят, что налицо в стране огромная потребность. Значит, нам надо всем — и страхователям, и страховщикам — подумать о том, как поднять авторитет страховых компаний. Это в первую очередь наша недоработка, надо исправляться. А за нами ведь много и других вузов: мы возглавляем учебно-методическое объединение вузов России, в том числе по подготовке страховщиков.
— Насколько пригодно западное бизнес-образование в российских условиях?
— Кто имеет материальные возможности, тот, конечно, может получить западное профессиональное образование — это хорошо. Там работают серьезные люди, которые имеют не только теорети -ческую подготовку. Зачастую это бывшие крупные бизнесмены, это люди, которые имеют практический опыт и которые не начнут теорию денег читать заново или, скажем, финансовые рынки. Это те люди, которые реализуют конкретные ситуации, конкретные материалы и предложения. Эти люди
готовы не к менторским методам, а именно к коррективному обучению.
Можно ли внедрить все это в России? Россия не Америка. И то, что хорошо немцу, может быть вредно для нас. Поэтому я считаю, что наиболее правильное направление — это совместные программы с известными университетами или даже с бизнес-школами. Это дорого, но это нужно делать. А просто взять и перенести американскую или европейскую школу — это нереально и не нужно, у них своя специфика. Надо готовить студентов и в вузе, в бизнес-школах с учетом российской действительности, а она совсем иная.
— На какие специальности вы порекомендовали бы сегодняшним абитуриентам обратить внимание, если говорить об экономическом образовании?
— Экономике не хватает хороших специалистов в области аналитики — финансовой аналитики и просто экономической аналитики. Мы пытаемся свести вместе математиков и экономистов, открыли направление «Финансовая аналитика» на базе факультета прикладной математики. И надеемся, что в ближайшее время на рынке начнут появляться наши люди, которые великолепно владеют математическим аппаратом, хорошо понимают фондовый, финансовый, страховой рынки и т. д.
Считаю весьма перспективным направлением подготовку 1Т-специалистов для финансово-банковской сферы. Сегодня тут работают бывшие офицеры, работники, оканчивавшие в свое время технические вузы. Они хорошо знают технику, но смысл операций, которые они проводят, им непонятен.
Мы сегодня пытаемся восполнить этот пробел — открыли в прошлом году подготовку 1Т-специалистов именно для финансово-банковской сферы. Конечно, мы планируем, что спецкурсы и не только их будут преподавать известные специалисты, которые работают в этой отрасли, в банковских структурах, в том числе в Центральном банке РФ, — у нас были переговоры.
— Мы говорим об экономическом образовании, о бизнес-образовании, а вот бухгалтерское остается в стороне. Ведь к современному бухгалтеру предъявляются гораздо более высокие требования, нежели 20лет назад?
— Еще бы! Помните, как классик марксизма-ленинизма сказал, что социализм — это учет. А капитализм — это двойной учет должен быть, потому что тут контроль и учет со стороны и собственника,
и государства. И, конечно, от бухгалтера зависит очень многое.
Известны ошибки американских консалтинговых фирм, которые привели к краху многих крупных компаний. Да и у нас много ошибок. Вот сейчас на слуху у всех один банк, в котором контролер, учетчики должны были заранее определить, откуда такая задолженность... В крупных компаниях и корпорациях, финансовых и банковских учреждениях нужны именно серьезные специалисты. Он не только бухгалтер, он — аналитик, он должен знать основы международных стандартов финансовой отчетности, налогообложения — если не профессионально, то хотя бы очень хорошо. И он должен великолепно владеть английским языком, потому что вся отчетность крупных компаний в основном на английском. Поэтому в подготовке бухгалтеров мы этому направлению уделяем большое внимание. И не зря мы открыли кафедры KPMG и Pricewaterhouse. Это крупнейшие мировые аудиторские компании. Уже стоят очереди за выпускниками этого факультета, их с огромным удовольствием принимают на работу в крупнейшие консалтинговые и промышленные компании. Все понимают, что это не просто бухгалтер в нарукавниках. Он может рассуждать, просчитать риски, провести анализ. Это очень серьезная работа.
— В прошлом году вашему вузу был присвоен высокий статус университета. Какие изменения произошли в связи с этим событием?Полное название Вашего учебного заведения звучит как Финансовый университет при Правительстве РФ. Что это на практике означает?
— Присвоение нового статуса — это результат проведенной в предыдущие годы серьезной кропотливой работы. Это и качество выпускаемых специалистов, и количество новых направлений подготовки. Сегодня мы готовим не только экономистов, но и юристов. Но юристов не просто уголовного или какого-то другого права, мы готовим специалистов именно финансового права, гражданского права. Мы готовим 1Т-специалистов для финансово-банковской сферы, математиков — финансовых аналитиков, экономических социологов, экономических политологов.
Кроме того, мы за последние годы сформировали несколько научно-исследовательских институтов, научных центров. Последний научный центр мы сформировали по проблемам регионального развития. Научным руководителем согласился стать академик В. Л. Макаров.
У нас резко возросло число не только центров, но и научных работников. Сегодня их у нас около 60, в первую очередь это доктора наук, профессора. Профессорско-преподавательский состав сегодня великолепный: средний возраст — 51 год. Если вы посмотрите статистику, увидите, что в других вузах, к сожалению, преподавательский состав значительно старше. У нас 22 % — это доктора наук, профессора.
Все это к итоге привело к присвоению статуса университета. Но еще важнее — это достижения наших выпускников. Сегодня наши выпускники возглавляют все крупнейшие финансово-банковские учреждения или находятся в их руководстве.
Что касается второго вопроса, то мы большое внимание уделяем работе с аппаратом Правительства РФ, Госдумой, являемся экспертным центром аппарата правительства. Плюс большая работа по повышению квалификации и переподготовке государственных служащих. За последние четыре года мы обучили или переобучили 105 тыс. чел., это в среднем около 20 тыс. государственных служащих в год. По закону им положено повышать квалификацию раз в три года, и мы активно работаем в этом направлении. Мы обучили даже больше, чем вузы, которые созданы специально для этого.
— Почему российским банкам, по оценке экспертов, не интересно кредитовать дополнительное высшее образование?
— Любой банк — это коммерческая организация, а коммерческой организации нужна прибыль. Но есть государственная система поддержки, есть банки, которые выдают кредиты на образование. Надо посмотреть, входит ли тот или иной вуз в эту систему, может ли абитуриент обратиться в банк «Союз» или Сбербанк России для получения льготных кредитов. Такая система есть. Есть банки, которые выдают кредиты на льготных условиях.
— 15 лет назад в России не было фондового рынка, а значит, и соответствующих специалистов. Сегодня их готовят в вашем вузе?
— Да, первая кафедра была открыта у нас. Это еще в начале 1990-х гг. Возглавил ее достаточно известный специалист в этой области Яков Моисеевич Миркин. Я считаю, что это один из наиболее крупных специалистов. На кафедре работали известные ныне банковские и не только банковские сотрудники. Профессором на кафедре работал Михаил Юрьевич Алексеев, который ныне возглавляет крупнейший иностранный банк в России — UniCredit bank. На кафедре работал Алексей
Юрьевич Симановский — ныне директор департамента Центрального банка РФ по контролю за деятельностью в банковской сфере. И многие другие, например Владимир Тарачев, депутат Госдумы.
Мы достаточно активно использовали западный опыт. Наши преподаватели регулярно выезжали и в международные организации. Всемирный банк и европейские организации их активно обучали за счет своих средств.
Сейчас уже сформировался костяк преподавателей, которые способны без посторонней помощи преподавать. Хотя мы, как я уже говорил, достаточно часто приглашаем профессоров, но и сами студенты проводят уже третий год великолепные конференции по фондовому рынку. Вот в апреле была последняя, они пригласили известных специалистов из-за рубежа — профессора Хесуса Уэрта де Сото из Испании, который является классиком, Гжегожа Колодко — бывшего министра финансов Польши и многих других. То есть и у ребят есть заинтересованность, и у кафедры. Насколько эффективно сегодня готовят специалистов другие вузы, не могу сказать.
— Зачем Москве два крупных экономических исследовательских университета?Ваш комментарий к истории, которая наверняка вам хорошо известна.
— Да, речь идет о Всероссийском заочном финансово-экономическом институте. Речь о том, что чем больше исследовательских университетов в России, тем лучше. Статус исследовательского университета присваивается не просто так, он присваивается очень серьезным сообществом экспертов, и не каждый вуз может даже выставить свою кандидатуру.
Я вообще считаю, что надо проводить реорганизацию вузов в России, об этом говорил и в интервью «Российской газете», «Известиям». У нас огромное количество карликовых вузов. Напомню, в середине 1990-х гг. такая идея уже была, объединили несколько вузов — и на этом закончилось. Форма объединения — создание федеральных университетов.
Посмотрите, что творится на Западе. Мы ведь его вспоминаем тогда, когда нам выгодно пример брать. Если посмотреть на серьезные вузы, которые входят в две тысячи лучших вузов мира, — это действительно крупнейшие учреждения. А не так, как у нас, — по 5—6 тыс. чел. обучается. И я не вижу ничего страшного и зазорного в том, если профильные вузы, которые готовят по одним и тем же направлениям, специальностям, объединяются,
создается серьезный вуз с серьезными филиалами и серьезной подготовкой в крупнейших городах.
Мы говорим о том, что в России должны быть сконцентрированы крупные научные силы по своим направлениям. Речь идет о том, чтобы, может быть, переходить от создания территориальных федеральных университетов (как сегодня в Сибири, в Архангельске, в Калининграде, на Северном Кавказе, в Ростове) к созданию федеральных отраслевых университетов, которые определяли бы политику в области образования, науки в своей отрасли.
Например, федеральный транспортный университет или федеральный сельскохозяйственный университет. Зачем в Москве семь сельскохозяйственных университетов, когда абсолютное большинство их выпускников остаются в Москве, и их потом не хватает? Давайте создадим федеральный сельскохозяйственный университет где-нибудь в Воронеже. Денег на то вполне хватит, если мы продадим хоть часть опытных полей в Москве.
Или почему не создать, например, федеральный финансовый университет или федеральный авиационный университет вместо десятков мелких авиационных вузов?
— Как вы относитесь к дистанционному и заочному образованию? Дипломы, полученные таким образом, менее ценны?
— Один мой друг, сравнивая выпускников дневного и вечернего отделений, говорит, что выпускник дневного отделения — это соловей, а вечернего — воробей. А если уж говорить о заочном образовании, то я считаю, что заочное образование надо получать только тогда, когда нет иной возможности. Поэтому мы не очень сильно развивали заочное обучение, но использование дистанционных технологий позволяет несколько исправить это.
Дело в том, что в нынешних условиях послушать лекцию, прочитанную даже не сегодня, поучаство-
вать в форуме или даже в прямом обмене информацией с преподавателем — это вполне нормальное явление. К дистанционному обучению я отношусь нормально, но первое высшее образование таким образом получать не стану рекомендовать при всех его положительных качествах. Все-таки базовое образование надо получать соответствующим образом. Второе высшее, повышение квалификации, переподготовка — это вполне реально.
Сегодня у нас в системе дистанционного обучения в год выпускается 300—400 чел. Немного, хотя система хорошо развита, мы ее используем, где это возможно.
— Неудивительно, что многие молодые люди сегодня выбирают профессию экономиста. Современный человек должен разбираться прежде всего в экономике. В Финансовом университете есть специальная программа для школьников. Почему она не доходит до регионов? Может, есть смысл создать сайт, посредством которого дети, живущие далеко от столицы, будут иметь возможность участвовать в этой замечательной программе?
— Прекрасный совет, принимаю его полностью. Что касается предложений по поводу создания сайта, то мы обязательно это продумаем. Сегодня мы активно работаем со школами, конечно, в первую очередь там, где есть наши филиалы, наши представительства. К сожалению, их немного — 11.
Мы активно работаем с московскими школами. Сейчас открыли специальную магистерскую программу для директоров школ. 25 человек в этом году уже поступят на специальную магистерскую программу. Мы планируем эту программу расширять. Будем с удовольствием по заявкам целевым образом осуществлять магистерскую подготовку именно по управлению учебным заведением с переходом на автономное учреждение, и это очень важно.
Московская Высшая Школа Экономики 20 лет Лицензия АА 000002, А 306208 ФИНАНСОВЫЙИНСТИТУТ Аккредитация 010300
ИНСТИТУТ ПРОФБУХГАЛТЕРОВ И АУДИТОРОВ ВЫСШЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ ВТОРОЕ ОБРАЗОВАНИЕ за 8 месяцев (ГОСДИПЛОМ)
УМЦ № 420, УМЦ № 611 Организованная сдача экзаменов. Аттестат • Профессиональный бухгалтер • Профбухгалтер по МСФО • Профбухгалтер бюджетных учреждений • Финансовый директор • Внутренний аудитор • Налоговый эксперт-консультант • Общий аудит. Аттестат Минфина РФ Повышение квалификации профессиональных бухгалтеров и аудиторов - 20 программ 911-93-07 БУХГАЛТЕРСКИЙ УЧЕТ, АНАЛИЗ И АУДИТ МЕНЕДЖМЕНТ ОРГАНИЗАЦИИ ФИНАНСЫ И КРЕДИТ Обучение: • дневное; • вечернее; • заочное; • группы выходного дня. 911-09-65 * Бухгалтерский учет и аудит * Управление финансами * МСФО (Диплом АССА, Великобритания) * Организация предпринимательской деятельности * Организация маркетинговой деятельности и управление продажами * Организация и управление кадровой службы * Менеджмент туризма и гостеприимства * Менеджмент рекламного дела * Менеджмент внешнеэкономической деятельности и таможенного дела * Менеджмент страхового дела * Психология и управление персоналом 912-44-92
Занятия рядом с м. Таганская, м. Автозаводская, м. Пролетарская (ул. Воронцоеская, 21) www.mos-econ.ru
