CC BY
96УДК 330.356
экономическое неравенство в российском обществе: тенденции и проблемы1
Г.В. Анисимова
Аннотация. В статье проанализирована динамика экономического роста и неравенства в российском обществе. Определены социальные последствия, основные факторы и источники необоснованной дифференциации денежных доходов населения.
ключевые слова: экономическое неравенство, уровень бедности, социальные риски, экономический рост.
Abstract. In article dynamics of economic growth and an inequality in the Russian society is analysed. Social consequences, major factors and sources of unreasonable differentiation of the monetary income of the population are defined.
Keywords: economic inequality, poverty level, social risks, economic growth.
За последние 25 лет в стране накопилось много чрезвычайно острых проблем, наличие которых существенно сдерживает экономическое развитие страны, движение к социально-ориентированной рыночной экономике. Одной из ярко выраженных негативных тенденций, проявившихся в российском обществе, явилась усиливающаяся подоходная поляризация населения. Тенденция дифференциации населения России по размерам доходов приобрела устойчивый и угрожающий характер. Коэффициент дифференциации денежных доходов населения, который характеризует степень социального расслоения и определяется как соотношение между средними уровнями денежных доходов 10% населения с самыми высокими доходами и 10% населения с самыми низкими доходами, за все эти годы приобрел устойчивую тенденцию к росту.
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта «Экономическое неравенство и экономический рост в российской экономике и обществе: социально-экономические тенденции, статистические измерения, концепция регулирования» (№14-02-00325).
В последние годы доходы наиболее обеспеченного населения более, чем в 16 раз превысили доходы наименее обеспеченного. Мировой опыт свидетельствует, что если соотношение уровней доходов у 10% самых богатых и 10% самых бедных превышает 1:10, то страна вступает в стадию конфликтов, а затем социальных катаклизмов. Таким образом, Россия оказалась за этим критическим уровнем. Все это позволяет считать, что проблема экономического неравенства в современном российском обществе является одной их самых актуальных.
Объяснить усиление поляризации российского общества как следствие трансформационного кризиса не удается. При сопоставлении динамики основных экономических показателей с динамикой степени социального расслоения российского общества оказывается, что между ними не прослеживается четкой взаимосвязи и одинаковой направленности тенденций.
Анализ статистических данных показывает, что в 1990-1999 гг. происходило резкое падение основных социально-экономических показателей. К 1999 г. объем ВВП сократился почти в два раза, при этом объем выпуска промышленной продукции упал на 46%, а выпуск сельскохозяйственной продукции - почти на 40%. Затем, с 2000 г., начался известный рост экономики. На этом фоне наблюдался значительный рост социальной дифференциации российского общества, который сохраняется до сего дня (см. рис. 1).
Рис. 1. Динамика коэффициента фондов [9, с. 130], [6, с. 176], [5]
Характеризуя степень социального расслоения и являясь наиболее чувствительным коэффициентом, коэффициент дифференциации доходов (коэффициент фондов) позволяет наиболее четко оценить состояние доходов групп населения, находящихся на краях распределения - бедных и богатых. Как показывает его динамика, соотношение между средними уровнями денежных доходов 20% населения с самыми высокими доходами и 20% населения с самыми низкими доходами стремительно увеличивается.
Стремительное усиление поляризации социальной структуры российского общества к 1999 г. можно было бы объяснить падением основных экономических показателей в условиях трансформационного кризиса. Но с 2000 г., как показывают данные официальной статистики, начался устойчивый экономический рост. В период с 1999 г. по 2007 г. ВВП вырос более, чем на 50%. Также произошло значительное увеличение объема промышленной и сельскохозяйственной продукции. Динамика коэффициента фондов, который характеризует степень социального расслоения и определяется как соотношение между средними уровнями денежных доходов первой (беднейшей) и пятой (наиболее богатой) квинтильными (20%-ными) группами населения, свидетельствует об устойчивой тенденции роста дифференциации доходов населения. За период 1992-2012 гг. значение коэффициента фондов выросло более, чем в два раза (в 2,1 раза). Если в 1992 г. доходы наиболее обеспеченного населения превышали доходы наименее обеспеченного в 8 раз, то к 2013 г. - уже в 16,4 раз (см. рис. 1).
Таким образом, в настоящее время в России речь идет не столько о дифференциации доходов, сколько о переходе ее в крайние, особо опасные формы имущественного неравенства. В условиях улучшения экономической ситуации можно было бы ожидать и сглаживания социальной дифференциации. Но действительность свидетельствует об обратном. На фоне начавшегося в 1999 г. экономического роста степень социального расслоения, хотя и медленно, но продолжала расти. Коэффициент фондов после некоторого сокращения в 2000-2001 гг. опять стал увеличиваться, и к 2006 г. доходы наиболее обеспеченного населения почти в 15 раз превышали доходы наименее обеспеченного, был даже превзойден разрыв 1999 г. (14,1 раза). То же происходило и с коэффициентом Джини (в 2006 г. он достиг величины 0,410).
Необходимо оговориться, что анализируемая динамика показателей дифференциации доходов исчислена на основе данных Росстата, кото-
рые явно занижены, т. к. рассчитываются по информации бюджетной статистики. А любое обследование домашних хозяйств не включает маргинальные слои, которые сегодня, по оценкам социологов, составляют 7-10% населения, а также в него не попадают доходы сверхбогатых (5%). Однако, даже опираясь на официально публикуемые данные, выявляется явное несоответствие динамики экономических показателей и степени социально-экономического расслоения.
Тенденция усиления неравенства населения, происходящая на фоне роста основных макроэкономических показателей, вызвана в первую очередь несовершенством распределительных механизмов, нарушениями пропорций в оплате труда между сферами занятости и предприятиями разных форм собственности. В результате произошли глубокие и опасные сдвиги в дифференциации заработной платы, поскольку, во-первых, утратилась связь с результатами производства, а во-вторых, не учитываются объективные различия в воспроизводстве рабочей силы различной квалификации. За годы радикального реформирования не только увеличилось количество низкооплачиваемых работников, но и расширился их состав. Заработки ниже уровня прожиточного минимума стали реальностью для тех трудящихся, которые ранее к категории низкооплачиваемых не относились. Это - работники бюджетной сферы, где заработная плата даже у имеющих высшие разряды лишь незначительно превышает прожиточный минимум, а в некоторых регионах ниже него; работники кризисных отраслей экономики. В сельском хозяйстве заработки работников были рекордно низкими в течение всего пореформенного периода.
Специфической российской чертой, сложившейся в результате реформ, является чрезвычайно низкий уровень и качество жизни именно среди тех работников, которые представляют наиболее образованную, квалифицированную и профессионально обученную рабочую силу. Работа в бюджетных отраслях экономики является одним из факторов бедности в современной России.
Сохраняется значительная отраслевая дифференциация в оплате труда, в частности, почти двукратное отставание ее уровня в отраслях непроизводственной сферы (здравоохранение, образование) от средней заработной платы в промышленности. Кроме того, очень велики различия в уровне оплаты труда внутри отраслей промышленности, в первую очередь между оплатой труда в отраслях ТЭК (особенно в газовой и нефтедобывающей промышленности) и легкой промышленности (в 7,5-8,5 раза).
Во многих случаях дифференциация заработной платы по различным отраслям народного хозяйства усиливается. Так, согласно данным Госкомстата России, среднемесячная заработная плата в 1995 г. по сравнению с 1990 г. увеличилась в топливной промышленности в 3314 раз, а, например, в легкой промышленности - только в 1312 раз. Отношение величины заработной платы в топливной промышленности к средней по промышленности в целом составляло в 1990 г. - 148%, а в 2005 г. - 274%, соответственно в легкой промышленности в 1990 г. - 82%, а в 2005 г. - 46,69%.
Таким образом, потери от экономических преобразований не понесла только небольшая часть работников. К ней относятся: большинство занятых в банковском секторе, квалифицированный персонал привилегированных отраслей и менеджеры высшего уровня частных и государственных предприятий.
Межотраслевая дифференциация заработной платы проявляется в виде различий между группами отраслей, ранжированными по экономическому положению входящих в них производств. Обособление этих сегментов стало самым важным фактором расслоения заработной платы, связанным с разной отраслевой значимостью производств.
В результате сложилась ситуация, при которой экономическое положение отраслей может существенно превосходить значимость квалификационной сложности труда. Сформировавшиеся позиции отраслевых групп отражают фактическую полезность деятельности для экономики. С этой точки зрения отрасли по воспроизводству трудового и человеческого потенциала (потребительский комплекс и социальная инфраструктура) занимают самые низкие позиции. Производства, концентрирующие основной индустриальный потенциал экономики, хотя и сохранили средние позиции, утратили их в абсолютном значении вместе с большой частью кадрового состава. Приоритетными стали добывающие отрасли и производство услуг, охватывающее производственную инфраструктуру и финансово-кредитное посредничество.
Неоправданная дифференциация заработной платы нарушает принцип одинакового вознаграждения равного по качеству и количеству труда. Это способствует необоснованному, с точки зрения развития экономики в целом, перетоку трудовых ресурсов. Различия в оплате труда работников разных отраслей должны быть сохранены, однако они не должны носить столь одиозного характера, который в настоящее время
связан прежде всего с процессом деиндустриализации и превращения России в сырьевой придаток.
Можно сделать вывод, что заработки в отраслях с завышенными приоритетами содержат рентную составляющую, а в стратегически значимых отраслях - соответствующие изъятия. Это приводит к общему нарушению воспроизводственной функции оплаты труда, а также обусловливает «проедание» как наличного, так и перспективного трудового потенциала из-за недоучета и даже исключения детского иждивения из величины оплаты труда.
Поляризация доходов населения и социальный разлом общества являются наиболее опасными социально-экономическими результатами реформ, т. к. «две России» различаются не только уровнем материальной обеспеченности, но у них разные системы ценностей и приоритетов, различные предпочтения и потребительский спрос. Для них характерны разные мотивации, стереотипы общественного поведения. Особенно это опасно тем, что в «страну» богатых и очень богатых, а также высокообеспеченных фактически входит политическая элита, которая не хочет знать, как существует большинство населения, как живет «страна» бедняков, доходы и потребление которых не достигают даже прожиточного минимума, сформированного на биологическом уровне. Социально-экономическая дифференциация, сопровождающаяся массовой маргинализацией населения, является важнейшим фактором системной общественной и государственной неустойчивости.
Как свидетельствуют данные социологических опросов, за годы реформ вместе с потерей иллюзий, связанных с тем, что «невидимая рука рыночной экономики» сама сможет регулировать существующее в обществе неравенство, заметно усилились и без того достаточно распространенные «прогосударственные» настроения россиян. В начале 1990-х гг. 2/3 опрошенных считали, что государство должно уменьшать различия в доходах, в 1999 г. так считало подавляющее большинство - 80% опрошенных [12, с. 99]. В современной России социальная защищенность остается идеалом большинства населения. Причем наиболее распространенными причинами бедности в России, по общественному мнению, являются недостатки общественного устройства, т. е. сама система не позволяет бедным выбраться из бедности. Так считают сами россияне.
В настоящее время в России отсутствуют эффективные правовые и экономические механизмы регулирования уровня доходов населения.
Правовая норма относительно установления минимальной заработной платы даже в новом Трудовом кодексе РФ реально не увязана с прожиточным минимумом трудоспособного населения. Это является важнейшим фактором усиления социального неравенства в обществе.
Большинство стран в качестве механизма, смягчающего дифференциацию личных доходов, применяют следующие средства:
■ необлагаемый вычет из среднегодового заработка работающего (который соотносится с принятым минимальным уровнем заработной платы или с прожиточным минимумом);
■ пропорциональное налогообложение с минимальной ставкой (10-30%), а в случае прогрессивного налогообложения - с максимальной ставкой налога (40-50% и более);
■ прямые выплаты социально уязвимым слоям населения.
Необходимым условием функционирования национальных систем
распределения доходов считается применение прогрессивной шкалы налогов. Россия же с 2001 г. отказалась от такого подхода и практикует единую ставку налогов на личные доходы в размере 13%. Принятие такого решения аргументировалось необходимостью вывода из «тени» нерегистрируемых доходов. Но эти ожидания не оправдались. Негативным же последствием введения единой ставки налога явился рост дифференциации доходов населения, т. к. ее применение, по сути, представляет собой мультипликатор неравенства: доходы бедных уменьшаются, а доходы богатых увеличиваются.
Усиление поляризации доходов населения происходит на фоне катастрофического снижения жизненного уровня основной массы населения. Это положение объясняется тем, что либерализация цен как непременный атрибут праворадикального курса, означавшая практически свободное формирование цены реализованной продукции, распространялась на все факторы производства, за исключением рабочей силы (заработной платы), при отсутствии действенной практики компенсирования инфляционного роста цен.
Несмотря на то, что темпы инфляции в настоящее время существенно снизились, она оказывает огромное воздействие, в первую очередь, на положение малообеспеченного населения. В результате российский наемный работник вынужден обменивать свою нищенскую заработную плату на продукцию и услуги, цены на которые вплотную приблизились к мировым, а во многих случаях их уже перешагнули. Важнейшим фактором падения реальной заработной платы выступает удорожание
стоимости жизни как следствие расширения сферы платных услуг и увеличения их стоимости.
Авторитетные научные исследования доказывают: для того чтобы заработная плата могла служить социальной гарантией воспроизводства рабочей силы в России с учетом типичной для работников иждивенческой нагрузки, численность малооплачиваемых работников не должна превышать 7% занятых. Данному требованию в начале реформ отвечала вся экономика нашей страны (в 1991 г. заработную плату ниже прожиточного минимума получали 3,8% рабочих и служащих). И хотя в последние годы, по официальным данным, доля таких работников уменьшилась, тем не менее, оплата труда на основном месте работы не достигала величины прожиточного минимума у 15,3% работников.
Чтобы заработная плата могла выполнять воспроизводственную функцию, самый простой труд должен оплачиваться не ниже уровня прожиточного минимума. Соблюдение данного правила важно не только для труда низшей квалификации. Квалифицированный труд - это труд большей сложности и производительности, поэтому, как полагал еще в 1920-е гг. С.Г. Струмилин, трудоспособность квалифицированного работника, в отличие от малоквалифицированного, связана с удовлетворением базовых потребностей в более развитых и, соответственно, более дорогих формах. Это значит, что неадекватная прожиточному минимуму оплата простого труда как основа квалификационной дифференциации заработков ведет к подрыву воспроизводства рабочей силы во всей совокупности применяемых трудовых ресурсов. Она нарушает стимулы к труду, побуждая занятых к снижению трудовой активности, что является специфической формой упрощения труда, восстанавливающего соответствие между его сложностью и фактической оплатой.
Положение, при котором оплата труда значительной части работников не достигает величины прожиточного минимума, является следствием реализации работодателями преимуществ своего экономического положения. Данное положение носит антиобщественный характер и ведет к «проеданию» трудового потенциала работающих по найму. В современной России существенное отклонение заработной платы от величины прожиточного минимума не ограничивается законом и институтом социального партнерства. При этом оно носит систематический характер и сильно ударяет по жизненным интересам наемных работников. Именно такие условия были типичны для рыночных стран
до XX в. и провоцировали острейшую борьбу рабочих и профсоюзных движений за права работников.
Следует иметь в виду, что заработки, не гарантирующие восстановление рабочей силы, содержательно представляют собой не столько заработанный доход, сколько социальное пособие за участие в трудовой деятельности. Как совершенно справедливо отметил профессор Д.Е. Сорокин, «оплата труда, не обеспечивающая условия для нормального воспроизводства рабочей силы и тем самым ведущая к ее деградации, делает бессмысленным тезис о возможности повышать уровень оплаты лишь в меру роста производительности труда: в этих условиях не возможен никакой рост производительности» [8, с. 22].
Реальные возможности работодателей экономить на заработной плате обеспечиваются как законодательно закрепленной децентрализацией политики заработной платы (руководство может самостоятельно пересматривать ставки оплаты труда), так и устоявшейся практикой неисполнения положений и норм трудового законодательства со стороны российских предпринимателей.
Высший менеджмент предприятий активно использует предоставленные ему возможности для распределения фонда оплаты труда с целью увеличения личных доходов. Так, выявлена тенденция скачкообразного усиления дифференциации заработной платы между руководством предприятий и остальным персоналом, которая становилась тем выше, чем больше юридических свобод получали хозяйствующие субъекты.
Немало в стране и тех граждан, доходы которых, хотя и не дотягивают до миллиардной планки, но тоже являются высокими. В 2010 г. о доходах от миллиона до 10 миллионов рублей заявило 318 тысяч граждан. Налоговые декларации, в которых показана сумма дохода от 10 до 100 миллионов рублей, подали более 25 тысяч человек, от 100 до 500 миллионов - более 4 тысяч, от 500 миллионов до миллиарда - 579 граждан [1].
Усиление неравенства по уровню доходов в постсоветский период происходит на фоне катастрофического общего ухудшения экономического положения трудящихся. Среди бедных увеличивается доля групп, где бедность наиболее опасна по своим социальным и экономическим последствиям, и прежде всего - в семьях с детьми и среди работающих (см. табл. 1).
В общей численности домохозяйств семьи с детьми до 16 лет составляют 34,2%, тогда как среди бедных в 2011 г. вес этой группы до-
стиг 59,7%. Т.е. риск бедности существенно возрастает с рождением ребенка, что вступает в прямое противоречие с декларациями о мерах по стимулированию рождаемости. Концентрация детей в бедных до-мохозяйствах приводит к падению качества человеческого потенциала страны в будущем.
Таблица 1
Распределение малоимущих домашних хозяйств по основным категориям
2000 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 Справочно: все обследованные домохозяйства, 2011
По наличию детей
Домашние хозяйства без детей 44,9 50,0 51,2 50,7 47,7 45,4 42,5 40,3 65,8
Домашние хозяйства, имеющие детей в возрасте до 16 лет 55,1 50,0 48,8 49,3 52,3 54,6 57,5 59,7 34,2
в том числе:
1 ребенка 34,5 31,2 29,9 29,6 30,2 30,3 31,2 32,7 22,5
2 детей 16,7 15,2 15,2 15,7 17,3 18,6 20,3 20,6 9,9
3 и более детей 3,9 3,6 3,7 4,0 4,9 5,7 6,0 6,5 1,8
По отношению к экономической активности
экономически активное население 60,2 60,5 61,1 61,4 63,3 64,9 65,6 74,6
занятые в экономике 58,4 58,7 59,4 59,7 60,7 61,0 63,1 70,4
Источник: [6, с. 182], [10, с. 143-144], [11, с. 105-106].
Важным аспектом снижения материальных стимулов к труду является значительный объем теневой заработной платы. Ее доля в разных отраслях составляет от 15 до 80% доходов работников. В среднем в теневой форме выплачивается 21-28% от фонда оплаты труда [4, с. 237]. В последнее время объемы данных выплат несколько уменьшились в связи с сокращением налогов на доходы физических лиц. Выгоды работодателей от этих манипуляций связаны с уклонением от налогов. Но
работников такая форма выплаты заработка ущемляет, поскольку сокращает государственные социальные гарантии для них. Кроме того, теневая оплата труда усиливает зависимость персонала от администрации. Эта часть заработка часто не выплачивается при увольнении в последние месяцы работы, в период отпуска и болезней. Ни профсоюз, ни даже суд в такой ситуации не помогут, ведь официально этой заработной платы нет.
Согласно социологическим опросам о материальном положении своей семьи 42% россиян считали, что «едва сводят концы с концами, все средства уходят на питание», и 3% - что «бедствуют, недоедают» [3, с. 11]. Три четверти населения страны, т. е. подавляющая часть, считает нынешнее российское общество «несправедливым» потому, что оно не может создать нормальных условий жизни. Данные социологических опросов позволяют выявить главные факторы неудовлетворенности. Это - размер заработной платы (недовольны им 82% опрошенных), материальное положение семьи (71%), условия отдыха (60%), условия труда (50%) [7, с. 62].
Результаты социологических опросов выявляют неудовлетворенность значительной части населения своим материальным положением и распространенность мнения о несправедливости устройства современного российского общества. Следует отметить весьма тревожные перспективы возможности достижения справедливости в российском обществе. Согласно исследованию, только 1/10 опрошенных верят в то, что возможно достижение справедливости в ближайшие годы. Причем этому мешают два типа неравенств: неравенство между высшими чиновниками и народом; неравенство между работающими легально и незаконно, «в тени». Но здесь сложился «порочный круг».
Дело в том, что именно высшие чиновники не заинтересованы в регулировании главного сложившегося неравенства в обществе - между ними самими и остальным населением. Таким образом, неравенства в России сложились в определенную систему, они взаимосвязаны. Поэтому вряд ли можно ожидать, что высший государственный аппарат, который заинтересован в сохранении существующего порядка в обществе, будет что-либо реально делать по регулированию неравенств. Поэтому 1/3 опрошенных вообще не верят в возможность социальной справедливости в современном российском обществе. Их пессимизм вызван тем, что общество, по их мнению, устроено абсо-
лютно несправедливо и возможностей по его переустройству пока не существует [2, с. 167].
Влияние разных факторов на возникновение несправедливых неравенств в обществе не одинаково, хотя бы по масштабу их влияния. Собственники и директора предприятий могут порождать несправедливые неравенства в масштабе управляемых ими трудовых коллективов. Тогда как зона влияния губернаторов шире - от их активности зависит положение регионов с миллионным населением. Чем шире зона влияния того или иного социального фактора, тем большее количество несправедливых неравенств он порождает.
С этой точки зрения, самым мощным источником несправедливых неравенств является государство, поскольку проводимая им политика реально меняет положение социальных групп общества. Механизм влияния государства самоочевиден: если вследствие той или иной проводимой политики меняются условия жизни или условия труда тех или иных категорий населения, то тем самым меняются и их статусные позиции, а следовательно, меняется и характер неравенств между ними.
ЛИТЕРАТУРА
1. Где и как живут «рассерженные» горожане и «счастливые» крестьяне // Российская газета. 2012. 14 марта.
2. Коленникова О.А. Система справедливых и несправедливых неравенств в постсоветской России // Справедливые и несправедливые социальные неравенства в современной России. - М.: Референдум, 2003.
3. Карпова И. Кризис преодолен? // Экономика и жизнь. 2002. № 3.
4. Меньшиков С.М. Анатомия российского капитализма. - М.: Международные отношения, 2004.
5. Распределение общего объема денежных доходов населения: [Электронный ресурс]. URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/ population/urov/urov_32kv.htm (дата обновления 18.04.2013).
6. Российский статистический ежегодник. 2011. - М.: Росстат, 2011.
7. Рывкина Р.В. Оценка населением справедливости устройства постсоветского общества в сравнении с советским: какое общество справедливее? // Справедливые и несправедливые социальные неравенства в современной России. - М.: Референдум, 2003.
8. Сорокин Д.Е. Социальная политика российского правительства: объявленная и реальная // Социальные реформы: иллюзии и реальность / Под ред. М.И. Воейкова. - М.: КомКнига, 2006.
9. Социальное положение и уровень жизни населения России. - М.: Госкомстат России, 2001.
10. Социальное положение и уровень жизни населения России. -М.: Росстат, 2008.
11. Социальное положение и уровень жизни населения России. -М.: Росстат, 2012.
12. Хахулина Л.А. Динамика оценок населением России справедливости и несправедливости неравенств, сложившихся в 90-е годы // Справедливые и несправедливые социальные неравенства в современной России. - М.: Референдум, 2003.
Г.В. Анисимова,
канд. экон. наук, ведущий научный сотрудник, Институт экономики РАН E-mail: anisimovagalina@mail.ru
