CC BY
127
М.Н.Матвеев*
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС 1991-1993 гг. И СОВЕТЫ НАРОДНЫХ ДЕПУТАТОВ ПОВОЛЖЬЯ
В статье анализируется деятельность Советов народных депутатов Поволжья в период 1991-1993 годов в условиях экономического кризиса и недофинансирования основный: статей местных бюджетов. Основываясь на архивныгх материалах и данных документов, автор показывает основные проблемы, с которыми сталкивались местные органы советской власти в период, предшествующий их ликвидации в октябре 1993 г.
Политический кризис власти 1991-1993 гг. развивался на фоне глубочайшего экономического кризиса. Это значительно ускоряло процессы и усугубляло конфликт между президентской вертикалью и Советами, т.к. обе стороны обвиняли в развале друг друга, втягивая в спор многомиллионное население России в качестве третьей стороны. Традиционные направления деятельности местного самоуправления — образование, здравоохранение, коммунальное хозяйство — с 1991-1992 годов оказались в условиях 40-50% недофинансирования. Так, бюджет Пензенской области на 1991 год недофинансировал здравоохранение и народное образование на 30%, а культуру — почти на 50%. Практически на все товары была введена талонная система, продукты питания в пензенских магазинах продавали только жителям области. В бюджете области 1993 года общее недофинансирование составляло уже почти 50% [2.Л.81]. В Ульяновской области в 1992 г. из бюджета на содержание одного больного в медицинских учреждениях, ребенка в школе или детсаду выделялось 2-3 руб. в сутки, в то время как 1 кг хлеба стоил от 1,5 до 6 рублей, мясо — 50-65 руб., масло — 90 руб., сметана — 35 руб. за литр, молоко — 1 руб. 25 коп. и т.д [5.Л.22,28]. Аналогичная ситуация наблюдалась повсеместно. Естественно, что в таких условиях значительная часть населения переходила в оппозицию к т.н. «курсу реформ», а Советы становились орудием критики исполнительной власти в стране. «Если мы с вами так отрегулировали нашу экономику, что производство стоит, а «реформы идут»- большего абсурда придумать невозможно, — говорили народные депутаты на заседании малого Совета Пензенского облсовета в марте 1993 г. — На сегодняшний день треть населения России живет ниже физиологического уровня. Где надо бышо власти проявить характер и защитить интересы региона, мы говорили: «Правильной дорогой идете, товарищ Гайдар и другие!» Это не реформа!»[2.Л.80,81]
Постоянной темой местных Советов начала 90-х становится депутатский контроль за продовольственным снабжением населения, вышвление припрятанных товаров, борьба с обсчетами покупателей и т.п. специфические функции. Переход к рыночной экономике сопровождался новыми, прежде неизвестными, негативными явлениями, в первую очередь — социальной незащищенностью работников в новый:
* Матвеев М.Н., 2006
Матвеев Михаил Николаевич — кафедра российской истории Самарского государственного университета
трудовых отношениях и появлением массовой безработицы. По данным официальной статистики, количество безработных в 1992 году составляло около 1% от трудоспособного населения. Во Фрунзенском районе Саратова в 1992 г. в службу занятости обратилось 1372 человека. Однако в 1993 г. их число составляло уже 2625 чел. Почти 70% безработных были женщины. Половина — с высшим образованием (при том, что из имеющихся на 2,5 тыс. заявки из 189 вакансий 93% составляли рабочие профессии). В Саратовской области в 1992 г. 90% безработных составляли женщины, как правило, в возрасте до 40 лет, имеющие высшее образование и детей [1.Л.13].
В 1993 году количество безработных возросло трижды: первая волна прошла в апреле, когда вышел в свет Закон РФ «О несостоятельности (банкротстве) предприятий», вторая — осенью, когда состоялся выпуск школ и институтов, и третья — в конце года, когда прошел год после очередной волны приватизации и владельцы предприятий получили право сокращать ненужных им работников. Экономическая ситуация в различных регионах России в 1991- 1993 гг. имела общую тенденцию к ухудшению, отличаясь некоторыми особенностями, связанными с экономической базой областей и политикой руководства местных Советов и администраций. Одним из факторов, определяющих отличие экономической структуры Ульяновской области от сопредельных регионов, было значение Ульяновска в СССР как «родины Ленина». Ульяновск не был «закрытым городом» и наличие международного туризма ограничило в годы советской власти в городе строительство объектов военно-промышленного комплекса. В итоге доля предприятий ВПК в объеме производства к началу 90-х годов составляла 14%, а процент занятых населения города на этих предприятиях -26,3% [7]. Реальную основу экономики области составлял Ульяновский автомобильный завод (УАЗ). Наличие конкурентоспособного товара давало возможность областному руководству получать по бартеру из других регионов дефицитный товар. Другим отличием Ульяновской области была значительная доля сельскохозяйственного производства в структуре экономики: 30% населения были заняты в сельском хозяйстве. Возможность продовольственного самообеспечения Ульяновской области служила для руководства во главе с Ю.Ф.Горячевым основой некоторой политической независимости от центра и молчаливого игнорирования экономических реформ.
Сравнение цен на продукты питания с соседними регионами — Самарской, Пензенской, Саратовской областях — на протяжении всех 90-х годов было не в их пользу, что давало в сочетании с долго существовавшей талонной системой восприятие Ульяновской области как «островка социализма» (табл. 1).
Таблица 1
Цены за 1 кг. в регионах Поволжья на июль 1992 г. (в руб.)[6]
Город Говядина Вареная колбаса Сливочное масло Молоко
Пенза 71,3 104 163,5 2,38
Самара 70 142 222 4,30
Ульяновск 67 - 87 2,11
Саратов 64,8 104 212 5,89
Таблица 2
Цены за 1 кг. в регионах Поволжья на 1.04.1993 г. (в руб.)[1.Д.331.Л.7б]
Город Хлеб Мясопр. Молоко Масло сл. Сахар Картофель
Саратов 18,67 464 22 1173 300 33
Волгоград 21,62 713 14 1377 245 45
Самара 21,33 500 12 862 280 41
Пенза 26,67 488 18 1417 214 19
Ульяновск 10,67 85 4 100 100 15
Значительно более низкие цены по сравнению с другими регионами Поволжья (табл. 2) достигались благодаря дотациям из областного бюджета и продовольственному самообеспечению, причем сельхозпредприятия региона зачастую реализовывали свою продукцию в городе по заниженным ценам, получая за это бартерный товар из фондов областной администрации. Основными производителями сельхозпродукции в Ульяновской области являлись колхозы и совхозы, фермерства почти не было. Тем не менее, с 1991 г. невиданными темпами начался спад производства и сельхозпродукции, что, в свою очередь, значительно усиливало продовольственный кризис. В 1991 г. в Ульяновской области при плане в 18,4 тыс. тонн мяса было фактически поставлено 14,1 тыс.тонн, молока — 81,6 тыс. тонн вместо 116,2 тыс. тонн [5.Л.25].
Особенностью Самарской области являлось наличие крупных городских центров. Население областного центра составляло в начале 90-х годов 1260 тыс. человек, в Тольятти — 750 тыс., в Сызрани — 300 тысяч. Соседние области Поволжья не имели стольких крупных городов в своем составе, поэтому вопросы их снабжения продовольствием в промышленной по характеру экономики области стояли в Самаре острее. Крупнейшими промышленными предприятиями региона были в Тольятти — ВАЗ (автомашины которого областная администрация меняла на пшеницу и сахар), в Самаре — предприятия оборонного комплекса и аэрокосмической промышленности (доля занятых в ВПК была около 2/3 населения), на долю Самарской области приходилось 2,5% национального дохода России [1.Л.55]. С начала 90-х на промышленных предприятиях области начался спад производства. В 1992 г. он составил 11,2%. На одном только заводе им. Масленникова (ЗИМ) весной 1992 г. 2,5 тыс. человек были отправлены в отпуска до осени. Зарплата на предприятиях ВПК не выдавалась по 2-3 месяца. Выпуск продовольственных товаров в области в 1992 г. сократился на 17% (сыров и круп — почти наполовину), изделий легкой промышленности — на 7%. На промышленную продукцию цены поднялись на 45%, а рост зарплаты составил 53% от уровня роста цен. В 1992 г производственно-промышленной продукции в Самаре выпущено на 20,7% меньше, чем в 1991 г.. Наибольшее падение объемов наблюдалось в цветной и черной металлургии (соответственно на 41,1 и 29,6%), в пищевой промышленности — на 27,4%, в топливной — на 24%[8.С.5].
В кризисном состоянии находились и предприятия, производящие товары народного потребления. Из-за нехватки наличности и невыдачи зарплаты в срок на этом заводе в начале июля прошла стихийная забастовка с требованием выплатить зарплату за май. В августе 1992 г. в Самаре (как, впрочем, и во многих регионах страны) возник кризис наличности. Полученные областью 5000-е купюры (названные народом «гайдарками») при размене стоили 4700 — 4500 рублей, что вызвало волне-
ния среди самарцев, получивших их в качестве зарплаты. Доля населения, занятого в сельхозпроизводстве в Самарской области, составляла 4%, что было значительно меньше, чем соседних областях (Ульяновская область — 30%). Область никогда не обеспечивала себя продукцией сельского хозяйства и находилась на дотации, в годы советской власти Куйбышев считался одним из самых голодных городов в Поволжье. Цены в Самаре были выше, чем в Ульяновской области, в 1,5-2 раза. Хлеб в розничной торговой сети в 1992 г. подорожал до 12 рублей. По сравнению с 1991 г. снижение объемов производства молочной продукции, круп в 1992 г. в Самарской области составило 40-44%, колбасных изделий и мяса — 30-37%, муки — 8% [1.Л.56]. С начала 90-х годов продовольственная проблема стала одной из самых серьезных для населения области. В конце 80-х годов именно на волне экономического недовольства («мы живем плохо, потому, что кормим Самару») горсоветы Тольятти и Сызрани неоднократно высказывали намерения выйти из области (первый — в федеральное подчинение, второй — в соседнюю Ульяновскую область).
Одним из путей, по которому местные Советы пытались вывести из кризиса экономику подведомственных территорий, была конверсия оборонных предприятий. Как уже говорилось, доля предприятий военно-промышленного комплекса в экономике России к моменту ликвидации СССР была огромна. В Самаре в 1992 -1993 гг. облсовет и администрация области активно искали способы выпуска предприятиями ВПК продукции, пользующейся спросом у населения. Так, завод КИНАП, ранее выпускавший противогазы, приспособили к выпуску дверных комплектов, санок-ледянок, посылочных ящиков, оконных блоков для остекления лоджий, декоративной рейки, плинтусов и так далее. Сбыт продукции, впрочем, шел неважно. Старейшее предприятие самарского ВПК — ПО Завод им.Масленникова (ЗИМ) в рамках конверсии создало совместное российско-германское предприятие по производству газовых счетчиков. СМПО «Металлист», выпускавший камеры сгорания двигателей межконтинентальных баллистических ракет, освоил выпуск уличных светильников, самоваров с ручной росписью, металлической посуды, аммиачных конденсаторов для морозильных камер и так далее. Самарскими оборонными заводами выпускались газовые плитки, семенорушки, зерносушилки. (Последняя стала продуктом совместной работы нескольких конверсионных предприятий — ЦСКБ (конструкторское бюро Козлова), НПО «Труд», завода «Рейд). В теплицах совхоза «Утевский» появилось устройство слежения за параметрами микроклимата, созданное ранее для космических ракет в Самарском ЦСКБ и нашедшее новое применение в процессе конверсии.
В Саратовской области, как и в Самарской, значительная часть экономики была завязана на ВПК, доля которого в объеме промышленного производства составляла 80%. До 1992 г. местные военно-промышленные гиганты, такие как «Тантал» и «Рефлектор», сидели «на картотеке», а с 1992 г. объявили, по сути, о своем полном банкротстве и готовности отправить свой персонал в бессрочный отпуск. Спад производства в промышленности в 1991 году по сравнению с 1990 г. составил 4%, а за 10 месяцев 1992 г.- уже 14,1%. Спад производства товаров народного потребления был еще более значительным: обуви — на 42,%, трикотажных изделий- на 44,2%, товаров детского ассортимента — на 74%[1.Л.71]. Наметился спад и в сельском хозяйстве. С 1990 по 1992 гг. по производству мяса произошло снижение на 35,9%, масла животного — на 22,2%, масла растительного — на 40,4%, молочной продукции — на 59,4%. Поголовье крупного рогатого скота уменьшилось на 16%, свиней на 44%, птицы- на 20%. К уровню 1985 г. реализация скота и птицы в сельском хозяйстве Саратовской обла-
сти упала на 72%, производство молока- на 71%. Наличие техники в хозяйствах области сократилось с 15338 комбайнов, 9848 жаток, 37649 тракторов, 1606 мехтоков в 1991 г. до 13300 комбайнов, 8621 жатки, 35334 тракторов, 1545 мехтоков в 1992 г. Уборочная площадь также уменьшилась — с 3380 га до 3351 га. При этом исправны были только 68% комбайнов и 75% жаток [10]. Доля частного сектора была мала. Взаимоотношения между городом и селом перешли на товарообмен. За каждого из 500 направляемых на уборку механизаторов хозяйства расплачиваются с предприятиями поставками продовольствия.
Летом 1992 г. городская администрация выпустила обращение с призывом помочь труженикам села. Однако в итоге Заводской район вместо 184 специалистов-ме-ханизаторов выделил только 33, а Октябрьский и Фрунзенский не выделили вообще [9]. В течение всего 1992 г. увеличивался разрыв между ростом расходов и доходами населения. По сравнению с январем 1991 года к ноябрю 1992 г. стоимость потребительской корзины в Саратовской области выросла в 34,3 раза, а среднемесячная заработная плата только в 23,5 раза. Почти все продукты питания в стране продавались по талонам, получить которые могли только жители соответствующей области, города, района. Настроения депутатов местных Советов отразил опрос, проведенный в Саратовском облсовете отделом изучения общественного мнения аппарата летом 1992 г. Согласно опросу, 10,8% заявили, что поддерживают экономическую политику правительства РФ, 31,7% скорее поддерживают, чем не поддерживают, 49,9% скорее не поддерживают и 24,3% не поддерживают. Нынешние взаимоотношения Советов и администраций всех уровней оценили как нормальные 2,7% депутатов, 60,7% посчитали, что «есть определенные трудности», и 36,4% оценили их как прямую конфронтацию. Среди депутатов не оказалось сторонников роспуска Съезда народных депутатов РФ. 31% опрошенных считали такой роспуск нежелательным, но допустимым, 44,5% — недопустимым. 81% депутатов считали, что главы администрации всех уровней должны избираться населением, 12% предпочитают избирать их на сессиях соответствующих Советов, 6,7% полагают, что следует предпочесть систему назначения вышестоящим органом исполнительной власти. 63,5% опрошенных депутатов- саратовцев оказались сторонниками проведения референдума о частной собственности на землю и купле-продаже земли. 75,5% полагали, что частная собственность на землю приведет к спекуляции землей и разорению крестьян. На вопрос «За какую из политических партий и движений вы бы проголосовали на выборах?» 19% отдали предпочтение коммунистам (РКРП), 10,8% — движению «ДемРоссия», по 6,75% — ДПР и СДПР, 50% ответили, что не знают такой партии или движения, которое бы их устраивало.
В 1992-1993 гг. активные обороты стал набирать процесс разграничения собственности, накладывающийся на идущий процесс приватизации, что вызывало на местах многочисленные конфликты между различными предприятиями (имеющими общую инфраструктуру), а также муниципалитетами и областными властями, с одной стороны, и областной властью и центром — с другой. Так, председатель Комитета по управлению имуществом по Самарской области В.Г.Мамигонов в начале 1993 г. отмечал, что «проблема приватизации сложно вписывается в милитаризованную экономику области, сопрягаясь с безденежьем основной массы населения. Осложняет ситуацию то, что ВПК тяжело входит в конверсию, да и вмешательство Центра в процесс приватизации проходит не всегда корректно. Так, игнорируя федеральный договор, Президент подписал указы о передаче в холдинг предприятий нефтя-
ной и газовой промышленности. Но это прямое изъятие собственности области, и оно вряд ли пройдет гладко, поскольку областной Совет уже решил не передавать федеральную собственность холдингу»[8.С.5].
По мере того как социалистическое государство — РСФСР — постепенно прорастало в 1990-93 гг. изнутри капиталистической Российской Федерацией, местным Советам приходилось на ходу осваивать законы рыночной экономики, примеряя их к социальной сфере, заботу о которой они призваны были нести. В период расцвета «полновластия Советов» в 70-80-е годы основным двигателем социальной сферы были предприятия, находящиеся на территории Совета. Львиная доля «наказов» по строительству жилья, благоустройству территории, содержанию детских садов, поликлиник и т.д. ложилась на плечи местных промышленных гигантов. С началом «ком-мерционализации» предприятий и переходом их в частную собственность данная «социальная нагрузка» со стороны Советов стала для большинства из них непонятной обузой, от которой они постарались как можно быстрее освободиться. Закрывались ведомственные детские садики, медицинские учреждения, стадионы, дома культуры, музыкальные школы. В 1992 г. в Саратовской области было закрыто более 40 детских садов, только в Саратове из них было отчислено около 2 тысяч детей [1.Л.46]. С другой стороны, местные советы крупных городов не хотели отдавать предприятиям социальную сферу (детские сады, поликлиники, больницы, дома культуры, турбазы), предлагая схему: финансирование заводское, а собственность — Совета. И поскольку денег у Советов не было, социальным объектам без финансирования прежних собственников грозил скорый роспуск штатов и продажа зданий с молотка.
Понимание того, что внебюджетная составляющая бюджетов, связанная с помощью «шефов», исчезла, пришло к Советам не сразу. Документооборот местных Советов 91-93 годов еще полон традиционных писем к предприятиям о помощи, порой весьма своеобразных. «Районный Совет,- писали из Фрунзенского райсовета г. Саратова директору одного рекламно-информационного агентства,- просит Вас изыскать возможность для ежегодного перечисления 200 тыс. руб. на введение и содержание в штате ГАИ Фрунзенского РОВД г.Саратова трех должностей инспекторов ДПС ГАИ и одного старшего инспектора»[3.Л.31]. В том же деле имеются сведения о перечислении 500 тыс. рублей коммерческими структурами обществу инвалидов [3.Л.5]. Однако в целом, особенно со стороны переживающих кризис промышленных предприятий, помощь Советам сократилась в разы. В свою очередь после краха отдельных предприятий Советы вынуждены были брать на баланс их социальную сферу, финансируя, как это было, например с «Куйбышевгидростроем», ее отдельной строкой в бюджете [3.Л.218].
Социальные проблемы, с которыми столкнулись местные Советы в начале 90-х, были для них новыми, и для большинства советских людей, выросших в условиях лакированной действительности общества «развитого социализма», непривычными. Безработица, наркомания, проституция, СПИД — все эти слова вошли в привычный словарь современного русского языка именно в эти годы. По данным постоянной комиссии по охране здоровья населения, окружающей среды и социальной обеспеченности Самарского горсовета, в 1992 г. по сравнению с 1991 годом смертность в Самаре возросла на 7,84%. Заболеваемость туберкулезом за год выросла на 22% (среди детей на 26%), сифилисом в 2,6 раза, гонореи в 1,5 раза. (Среди подростков сифилисом в 7,5 раз, гонореей — на 30%). Количество лиц с заболеванием психозами с 1988 по 1992 гг. возросло более чем в два раза. При официальной цифре стоящих на учете хронических алкоголиков в 1969 чел, их реальная цифра составляла 45 тысяч, плюс еще 150 тыс. «злоупотребляющих алкоголем». По данным городских властей
Самары, среди выпускников школ в 1992 г. курило 50% мальчиков и 20% девочек, 77,7 и 65,3% употребляли алкоголь, 20% были знакомы с наркотиками. Резко увеличилось количество абортов, пик которых пришелся на 1990 г. (В 1992 г.- 21743 случая). Как реформирование России отражалось на демографии, видно по данным прироста населения г. Самары (табл. 3).
Таблица 3
Прирост населения города Самары [3.Л.253]
Год 1988 1989 1990 1991 1992
% прироста +1,45 +1,34 - 0,26 -1,04 -2,54
Население Самары с 1991 к 1992 году сократилось с 1 260 103 до 1 243 696 чел. Аналогичная демографическая ситуация была и в других регионах Поволжья. В Саратовской области в 1986 — 87 годах ежегодный прирост населения составлял 13 тыс. чел. В 1991 г. — 0,7 тыс. В 1992 г. убыль населения составила 2,6 тыс. чел., при этом на 12% снизилась рождаемость и на 2,5% возросла смертность. Если в 1986 г. в области рождалось 52 тыс. детей, в 1989 году — 44 тыс., то 1992 г. эта цифра упала до 33.5 тыс. Каждый восьмой ребенок рождался вне брака, ежегодно 5 тыс. детей остаются без родителей, в 1992 г. на 25 тыс. браков пришлось 15 тыс. разводов. По данным председателя Самарского горсовета А.Н.Иванова, в 1993 г. более 80% жителей города жили за чертой бедности. Количество безработных выросло со 100 человек в 1991 г. до 3000 в 1992 г. и до 34000 в 1993 г. Новым явлением, против которого у органов власти и общества еще не было выработано противоядие, в начале 90-х стало появление многочисленных финансовых аферистов и «пирамид». В 1992 г. в Самаре широкий резонанс получила деятельность фирмы «Кредо» во главе с «сахарным королем» Дро-новым, который, собрав с горожан огромные суммы с обещанием поставки дефицитного сахара, исчез. Об ухудшении социальной обстановки в России свидетельствуют также данные о росте преступности (табл. 4).
Таблица 4
Темпы роста преступности в конце 1992 г. в Самаре и соседних областях к уровню 1991 г. [8.С.4]
Области Всего преступлений Темпы прироста %
Екатеринбургская 109 651 22. 7
Нижегородская 81 248 26. 9
Челябинская 61 625 37. 5
Самарская 51 146 18. 1
Саратовская 45 778 22. 2
Ульяновская 19 600 23. 8
Недовольство ходом «радикальной рыночной реформы» в Советах все чаще выплескивалось в официальные документы.
«Время, отпущенное на созидательные реформы, заканчивается, — писали в своем Заявлении Президенту РФ Ельцину депутаты Пензенского областного Совета, — доверие к ним на исходе. Несвоевременные выплаты заработной платы, пенсий до-
водят людей до отчаяния, потери доверия к политике президента и возглавляемого им правительства. На местах со стороны исполнительных органов предпринимаются попытки сосредоточить всю полноту власти в своих руках, не считаясь с мнением местных Советов, депутатов и населения. Нас серьезно беспокоит целенаправленная кампания критики Верховного Совета. Мы требуем в самое ближайшее время принять новую Конституцию РФ, разработанную Конституционной Комиссией ВС, и на ее основе провести избрание глав администраций в конце 1992- начале 1993 гг., окончательно разграничить функции исполнительной, законодательной и судебной власти как в центре, так и на местах» [1.Л.64]. Проводниками президентского передела на местах являлись главы администраций. В сентябре 1993 г., за две недели до расстрела здания Верховного Совета, состоялось Всероссийское совещание председателей Советов народных депутатов, вынесшее резолюцию «усилить контрольные функции Советов за деятельностью исполнительной власти».
Выступления делегатов (в совещании приняло участие 1380 депутатов советов всех уровней со всей России) были в той же тональности, где политика была неотделима от экономики. Многие из них истоки кризиса в России напрямую связывали с развалом СССР. «Ведь уже очевидно, что те, кто разрушил СССР на 15 стран, не остановятся перед разрушением России на 20 Гондурасов, и в каждом из них еще по две Гваделупы сделают!» — в сердцах воскликнул председатель одного из райсоветов Красноярского края В.Н.Замура. «Вся власть Советам: поверьте, это единственный способ сегодня вести хозяйство и жить нормально, другого способа не дано!» [1.Л.62]. Ему вторила делегат Самарского облсовета Н.М.Гиря: «Просьбы людей кратко можно выразить одной формулировкой: «Дайте хоть маленечко еще социализма! Жить так невозможно!» [1.Л.90]
Библиографический список
1. Государственный архив Российской федерации (ГАРФ). Ф.10026.0п.5.Д.392.
2. ГАРФ.Ф.10026.0п.12.Д.620.
3. Государственный архив Самарской области.Ф.Р.56.0п.55.Л.1184.
4. Государственный архив Саратовской области. Ф.Р.2962.0п.5.Д.35.
5. Государственный архив Ульяновской области. Ф.Р.3038.0п.5.Д.3120.
6. Наша Пенза.-1992.-31 июля.
7. 0бновление. Ульяновск.-1992.-15 июня.
8. Романов П. Самарская область в январе-феврале 1993 г. / П. Романов // Политический мониторинг. М.: МИГПИ, 1993. -Вып.2.-64 с.
9. Саратов.- 1992. -14 июля.
10. Саратовские вести. — 1992.- 11 июля.
M.N.Matveev
THE ECONOMICAL CRISIS DURING 1991-1993 AND SOVIETS OF NATIONAL DEPUTIES OF VOLGA REGION
This article analyses activities of Soviets of national Deputies ofVOlga region during 1991-1993. It was the time of Econiomical Crisis and lack of financing on general articles of local budgets.
Based on archival materials, author reveals general problems of local Soviets before their deconstruction in October, 1993.
