CC BY
82
УДК 94(470)
В. Ю. Карнишин
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ФАКТОР МОДЕРНИЗАЦИОННОГО ПРОЦЕССА В ПОЗДНЕИМПЕРСКОЙ РОССИИ В КОНЦЕ XIX -НАЧАЛЕ XX в.: ОСМЫСЛЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКОГО ОПЫТА
Аннотация. Осмысление исторического опыта модернизационного процесса обусловливает необходимость анализа теоретико-методологического аспекта проблемы, изучения оценок состояния экономики и характеристики правительственной политики. Автором представлена точка зрения на роль экономического фактора модернизации в условиях позднеимперской России, показаны позитивные и проблемные аспекты реформаторской линии в конце XIX - начале XX в.
Ключевые слова: модернизация, экономика, финансовая политика, аграрная реформа, законодательство.
Abstract. The necessity of appealing to the study of social-economical development in Russia and investigating its theory and techniques is caused by realization and understanding of historical experience of modernization process. The author expresses his opinion concerning the role of the economical factor in the environment of the late Russian empire. He shows positive and negative aspects of the reform line at the late XIX - early XX centuries.
Key words: modernization, economy, financial policy, agrarian reform, legislation.
Решение комплекса проблем, стоящих перед современной Россией, обусловливает необходимость пристального внимания к осмыслению феномена модернизации в контексте фундаментальных глобализационных изменений, столь ярко преобразовавших облик мира в конце XX - начале XXI в. Экспертным сообществом проявлен особый интерес к изучению модерниза-ционной парадигмы не без влияния очевидности принятия институциональных решений во внутренней политике современной России. В этой связи правомерно обращение к исследованию исторической ретроспективы модернизации с учетом постижения уроков взаимодействия государства и общества в условиях переходного этапа развития позднеимперской России.
Прежде всего напомним о том, что подходы к концептуализации понятия «модернизация» отличаются достаточно широким многообразием. Исторические определения ориентированы на описание процессов, посредством которых осуществляется модернизация. Дихотомические определения трактуют модернизацию как переход от одного состояния общества (традиционного) к индустриальному (современному). Индустриально-технические определения акцентируют внимание на трансформации инструментов и способов освоения окружающей среды и контроля над ней, технологическом процессе. Культурологические определения ориентируют на необходимость изучения особой социокультурной динамики, присущей процессу модернизации. Достаточно широкую известность в течение последних десятилетий получили интерпретации модернизации как распространения особой цивилизации -
modernity, что в конечном итоге обусловило формирование всеобщих, мировых, институциональных и символических рамок [1, с. 11-14].
Достаточно обоснованными, на наш взгляд, представляются три подхода к выяснению сущности дефиниции «модернизация». Один из них предложен уральскими историками - академиком В. В. Алексеевым и И. В. Побе-режниковым. Речь идет о «всеобъемлющем процессе инновационных мероприятий при переходе от традиционного к современному обществу, который, в свою очередь, может быть представлен как совокупность подпроцессов: структурной и функциональной дифференциации общества, индустриализации, урбанизации, бюрократизации, профессионализации, рационализации, становления современных мотивационных механизмов» [1, с. 3]. Другая точка зрения, высказанная В. Л. Иноземцевым, фокусирует внимание на том, что под модернизацией понимается «организованный и скоординированный процесс, чьей задачей является развитие экономической структуры и политических институтов общества с целью повышения его хозяйственной конкурентоспособности в частности и социологии привлекательности в целом» [2].
Важное наблюдение было сделано Академиком РАН Ю. С. Пивоваро-вым, заметившим необходимость комплексного подхода к интерпретации модернизации с учетом ее западноцентричности и того обстоятельства, что она «нигде, кроме Запада, не была подтверждена опытом социального развития» [3]. Вместе с тем Ю. С. Пивоваров склонен принять концепт «модернизация» как некую метафору, условно говоря, как некое позитивное развитие общества.
Взаимодействие государства и общества на переходном этапе развития позднеимперской России определялось совокупностью факторов.
Рассматривая особенности экономического фактора, обратим внимание на содержание оценок кризисного состояния российской экономики, данных профессором Московского университета А. И. Чупровым. В передовых статьях, опубликованных газетой «Русские ведомости», даны характеристики воззрений деловых кругов 1884-1902-х гг. Во-первых, залог успеха развития промышленности усматривался в «развитии потребительской способности сельских классов, главных, основных покупателей промышленных изделий». В этой связи бесспорна актуальность предостережения автора: «Вместо того, чтобы тешить себя мишурой тарифных ухищрений, наши промышленные классы должны были бы взывать и поддерживать все меры, клонящиеся к прочному улучшению земледельческого производства и к возвышению благосостояния крестьян» [4, с. 105].
Во-вторых, А. И. Чупровым подвергалась критике диспропорция между развитием тяжелой промышленности и другими отраслями: «Все силы государства сосредоточены у нас на развитии промышленного капитализма: к этому клонятся как таможенные тарифы, так и финансовые и кредитные мероприятия. Мелкое ремесло и кустарные промыслы, а тем больше сельское хозяйство отошли на задний план». Автор призвал не обольщаться надеждой на то, что поддержка правительства обусловит гарантии для создания обширного рынка и дешевизны промышленной продукции. Вновь подчеркивалось, что «промышленность в широком смысле слова может развиваться у нас только параллельно с расширением внутреннего спроса или, - что почти то же, - с ростом потребительной способности нашего сельского люда, которому предъявляется главная доля этого спроса» [4, с. 107].
В-третьих, автор предостерегал от усиления архаизации обработки земли на фоне роста сельского населения и снижения урожайности (по данным Центрального статистического комитета, сбор хлебов в 1901 г. был на 236 млн пудов меньше среднего сбора за предшествовавшее пятилетие) [4, с. 109].
Реализация аграрных мероприятий правительства П. А. Столыпина обусловила необходимость тщательного изучения проблемы их законодательного обеспечения. Принятию указа от 9 ноября 1906 г. о выходе крестьян из общины и укреплении земельных наделов в личную собственность предшествовали образование Особого совещания о мерах к укреплению крестьянского землевладения (20 марта 1905 г.), учреждение Комитета по земельным делам и преобразование Министерства земледелия и государственных иму-ществ в Главное управление землеустройства и земледелия (6 мая 1905 г.), манифест об улучшении и облегчении положения крестьянского населения (3 ноября 1905 г.), возвестивший об уменьшении наполовину размера выкупных платежей с 1 января 1906 г. и о полном прекращении их взимания с 1 января 1907 г. Последующие меры оказались более радикальными: 27 августа 1906 г. был принят указ о предназначении казенных земель к продаже для расширения крестьянского землевладения [5, с. 195-196], который, по мнению П. Н. Зырянова, достаточно высоко оценивался П. А. Столыпиным, рассчитывавшим выбить козыри в политической борьбе у кадетов, предложивших создать общегосударственный земельный фонд «для наделения наиболее малоземельных крестьян» [6, с. 39].
5 октября 1906 г. был подписан указ, фактически уравнявший крестьян с другими сословиями: снимались ограничения на передвижение, община лишалась права препятствовать выходу из нее крестьян, отменялись подушины, подать и круговая порука. Правовое положение крестьян несколько улучшилось после принятия мер, сузивших влияние на жизнь «мира» земских начальников [7].
В системе аграрного законодательства следует отметить указ от 9 ноября 1906 г., закон от 14 июня 1910 г., закрепивший правительственную политику по отношению к общине и вместе с тем запретивший сосредотачивать в одних руках более шести душевых наделов, определенных по реформе 1861 г., закон о землеустройстве от 29 мая 1911 г. [7], расширивший права землеустроительных комиссий. Реализуя аграрную реформу, П. А. Столыпин рассчитывал установить социальный мир и наладить партнерские отношения в российской деревне между различными ее субъектами - помещиком, кресть-янином-собственником и крестьянской общиной [8].
Судьба аграрной реформы П. А. Столыпина, ее последствия и значение по-прежнему вызывают дискуссии в сообществах историков, юристов и экономистов. В течение последних лет особое внимание уделяется изучению правовых аспектов реализации преобразований. Нельзя не отметить отсутствие у крестьян четких представлений о формах собственности (общинная, общая, семейная и частная), а также о соотношении обычного и семейного права. В циркуляре пензенского губернатора А. П. Лилиенфельд-Тоаля от 31 августа 1912 г. указывалось на «неустойчивость» и «неопределенность» местных обычаев, определяющих жизнь сельского «мира». Само Министерство внутренних дел лишь в 1912 г. обратилось к администраторам с предло-
жением представить обозрение «по вопросам, касающимся наследования в крестьянских землях» [9]. Такая запоздалость в изучении весьма сложной проблемы достаточно красноречиво свидетельствует о дефектах правительственной политики. Между тем правоведами задолго до рассылки циркуляров МВД указывалось на то, что указ от 9 ноября 1906 г. закреплял участки, случайно находившиеся во власти домохозяина и его родственников, превращая семейную собственность в личную [10].
Достаточно остро встал вопрос о финансовом обеспечении аграрной реформы. В воспоминаниях земского начальника А. В. Цеклинского отмечено, что в беседе с ним П. А. Столыпин неоднократно подчеркивал важность роли кредитов в развитии крестьянского хозяйства: «Надо создать крестьяни-на-собственника, освободить его от общины, дать кредит. Собственность свою крестьянин будет ценить и защищать... Ответственность будет заставлять думать, разовьет самодеятельность. Мало земли у крестьянина, - да, - но у нас ресурсы государства» [11].
И все же финансовое положение страны в 1906 г. и позже не способствовало укреплению потенциала кредитной системы и ее востребованности в среде выделенцев из общины. Операции с недвижимостью составляли до 4 % совокупной стоимости всех операций Крестьянского банка; ссуды, выданные под залог надельных земель, сами по себе составляли всего 1 % от всех ссуд, выданных с 1906 по 1915 гг. (примерно 11 млн руб.) [12].
Таким образом, состояние кредитной системы к началу аграрной реформы не способствовало широкому привлечению крестьян к кредитным операциям.
В этих условиях особое значение приобретал выбор финансовых инструментов для обеспечения экономической политики. Финансовая реформа
С. Ю. Витте, реализованная в условиях острой нехватки отечественных капиталов, способствовала притоку иностранных инвестиций, создавая условия для привлекательности имиджа страны в мировой экономике. В период его деятельности на посту министра финансов среднегодовой рост бюджета составил 10,5 % против 2,7 % в предшествующем десятилетии, а в последующем - 5 % [13].
Нельзя не указать на уязвимые стороны реформы С. Ю. Витте. Речь идет о том, что Государственный банк фактически не использовал полностью своего эмиссионного права, и о том, что в стране фактически вместо банкнотного было обращение золотых сертификатов. Следствием являлись ограничение капиталотворческих функций Государственного банка, рост внешнего долга [14]. Достаточно неоднозначно оценивается роль Государственного Дворянского земельного банка в современных исследованиях. Учрежденный в 1885 г. согласно рескрипту Александра III, он был призван обеспечить финансовую поддержку дворянскому землевладению, обеспечить консервацию сословных элементов, что явно диссонировало с развитием рыночных отношений в аграрном секторе. Тем не менее приток кредитов в дворянские хозяйства при общей неразвитости других форм сельскохозяйственного кредита смог оказать помощь части первого сословия. При этом число тех заемщиков, которые смогли бы улучшить экономическое положение своих имений благодаря ипотеке, обратить полученную ссуду в ценные бумаги или вложить ее в предпринимательство, постоянно уменьшалось [15].
Изучение экономического фактора было бы неполным без характеристики роли военной промышленности (по данным В. В. Поликарпова, на казенных военных предприятиях сосредоточивалась примерно десятая часть фабрично-заводских рабочих страны [16]). Внерыночное, некоммерческое ценообразование, применявшееся в начале XX в. на казенных предприятиях, вносило расстройство в рыночные связи между частными производителями, вынужденными считаться с существованием двух видов цен на продукцию заводов - твердой и рыночной. Подобное ценообразование не могло не воздействовать на экономическое развитие страны, внося в него элементы архаизма [17].
Таким образом, в начале XX в. в основе экономической политики правительства по-прежнему находился незыблемый государственный монополизм, регламентировавший отношения собственности, нормы функционирования предприятий. Становилась очевидной необходимость принятия мер, призванных ликвидировать препятствия в развитии рыночной экономики: приведения в систему законодательных норм, регулирующих взаимоотношения между государством и предпринимателем; отмены ограничений прав некоторых категорий предпринимателей на занятие торгово-предпринимательской деятельностью; создания стройной системы представительства интересов с целью влияния на характер решений, принимаемых правительством.
Список литературы
1. Опыт российских модернизаций XVIII-XX века / отв. ред. академик В. В. Алексеев. - М. : Наука, 2000.
2. Иноземцев, В. Л. О невозможности модернизации в России / В. Л. Иноземцев // Российская модернизация: размышляя о самобытности. - М. : Три квадрата, 2008. - С. 145-165.
3. Пивоваров, Ю. С. Модернизация России: последний шанс / Ю. С. Пивоваров. иКЬ: www.vpk-news.ru/articles/6541
4. Чупров, А. И. Россия вчера и сегодня. Статьи. Речи. Воспоминания / А. И. Чупров. - М. : Русский мір^ 2009. - С. 105.
5. Савич, Г. Г. Новый государственный строй России / Г. Г. Савич. - СПб., 1907.
6. Зырянов, П. Н. Петр Аркадьевич Столыпин. Политический портрет / П. Н. Зырянов. - М. : Наука, 1992.
7. СЗРИ. Т. 31. № 35370.
8. Пожигайло, П. А. Столыпин Петр Аркадьевич / П. А. Пожигайло, В. В. Ше-лохаев // Русский консерватизм середины XVIII - начала XX века : энциклопедия. -М. : РОССПЭН, 2010. - С. 493.
9. Государственный архив Пензенской области. Ф. 53. Оп. 1. Д. 2514.
10. Леонтьев, А. Крестьянское право. Статистическое изложение законодательства о крестьянах / А. Леонтьев. - СПб., 1909 . - С. 351.
11. Цеклинский, А. В. «Какая несокрушимая сила, воля чувствовалась в нем» / А. В. Цеклинский // П. А. Столыпин глазами современников / под общей ред. П. А. Пожигайло. - М. : РОССПЭН, 2008. - С. 48-49.
12. Коцонис, Я. Как крестьян делали отсталыми. Сельскохозяйственные кооперативы и аграрный вопрос в России в 1861-1914 гг. / Я. Коцонис. - М. : Новое литературное обозрение, 2006. - С. 141.
13. Муравьева, Л. А. Денежная реформа С. Ю. Витте / Л. А. Муравьева // Денежные реформы в России: История и современность : сб. статей / отв. ред. Е. А. Тюрина. - М. : Древлехранилище, 2004. - С. 86.
14. Шишов, А. В. Витте. Финансовый гений последних Романовых / А. В. Шишов. -М. : Вече, 2004. - С. 177.
15. Проскурякова, Н. А. Государственный Дворянский земельный банк и его заемщики / Н. А. Проскурякова // Россия сельская. XIX - начало XX века / отв. ред. А. П. Корелин. - М. : РОССПЭН, 2004. - С. 225-226.
16. Поликарпов, В. В. О количественных методах и источниках изучения российской военной промышленности начала XX века / В. В. Поликарпов // Проблемы социально-экономической и политической истории России XIX-XX века. Сборник статей памяти В. А. Дякина и Ю. Б. Соловьева. - СПб. : Алетейя, 1999. -С. 137.
17. Поликарпов, В. В. От Цусимы к Февралю. Царизм и военная промышленность в начале XX века / В. В. Поликарпов. - М. : Индрик, 2008. - С. 240.
18. Пожигайло, П. А. Столыпинская программа преобразования России (19061911) / П. А. Пожигайло. - М. : РОССПЭН, 2007. - С. 232-233.
Карнишин Валерий Юрьевич доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории, Пензенский государственный университет
E-mail: valerykarnishin@mail.ru
Karnishin Valery Yuryevich Doctor of historical sciences, professor, head of sub-department of history, Penza State University
УДК 94(470)
Карнишин, В. Ю.
Экономический фактор модернизационного процесса в позднеимперской России в конце XIX - начале XX в.: осмысление исторического опыта I В. Ю. Карнишин II Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2011. - № 2 (18). - С. 29-34.
