CC BY
507
Ю.П. Бокарев
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ СССР И США
В ПЕРВЫЕ ПОСЛЕВОЕННЫЕ ГОДЫ (1945 - 1948)
В первые послевоенные годы руководство Советского Союза и лично Сталин рассчитывали на продолжение экономического сотрудничества с западными союзниками по антигитлеровской коалиции. Основания для этого давали, с одной стороны, завоеванный СССР кровью своих солдат статус мировой державы, а с другой стороны, достигнутые в годы войны договоренности руководителей СССР, США и Великобритании о послевоенных отношениях и помощи западных союзников в восстановлении советской экономики.
Поскольку разоренная войной Европа была не в состоянии помочь экономическому возрождению СССР, и сама нуждалась в помощи, основную ставку советское руководство делало на развитие экономических отношений с США. Рамочные договоренности о послевоенном сотрудничестве между СССР и США были достигнуты еще до окончания второй мировой войны. В частности во время Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании (19 - 30 октября 1943 г.) американская сторона заявила, что «народ Соединенных Штатов, как мы полагаем, будет готов в полной мере сотрудничать в деле возмещения военного ущерба, нанесенного СССР»1. Тогда же было решено обсудить в ближайшее время для «осуществления будущих поставок материалов и оборудования .. объем, характер, технические детали и планы» . Наряду с этим принимались и конкретные соглашения. В частности, есть сведения о том, что Сталин и Рузвельт договорились в Тегеране и Ялте о предоставлении Советскому Союзу после войны долгосрочного американского
кредита в размере 6 млрд. долларов для нужд экономического развития и еще 4 млрд. долларов для закупок продовольствия3.
Советская концепция послевоенного политического и экономического сотрудничества с западными странами разрабатывалась в рамках созданной решением Политбюро ЦК ВКП(б) в январе 1942 г. «Комиссии по послевоенным проектам государственного устройства стран Европы, Азии и других частей мира» во главе с В.М. Молотовым. В рамках этой комиссии действовали три рабочие группы: одна готовила предложения по Западной и Северной Европе и Британской империи (А.Я. Вышинский, А.А. Соболев), другая - по Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европе, Ближнему и Среднему Востоку (В .Г. Деканозов, Я.З. Суриц), третья - по Западному полушарию, Тихоокеанскому бассейну и Восточной Азии (С.А. Лозовский, К.А. Уманский). Первые предложения этой комиссии были разработаны осенью 1943 г. В общих чертах они были доложены на Тегеранской встрече «большой тройки». В январе 1944 г. И.М. Майский представил Молотову записку «О желательных основах будущего мира», в которой, в частности, придавалось большое значение укреплению дружественных отношений и развитию экономических связей СССР с США и Великобританией4.
Поскольку разоренная войной экономика СССР мало что могла предложить западным союзникам, непременным условием такого сотрудничества было получение кредитов от западных стран.
Ради этого сотрудничества СССР был готов пойти на серьезные политические и идеологические уступки5. Принимались меры по созданию нового политического имиджа СССР. Он должен был предстать не как «авангард мировой революции», а как мирное и цивилизованное государство, надежный партнер и участник мирового сообщества. В этих целях пересматривалась революционная символика и атрибутика. 15 марта 1946 г. был принят закон, по которому совнаркомы переименовывались в сове-
ты министров, а наркоматы - в министерства. И.В. Сталин так обосновывал эти изменения: «Народный комиссар или вообще комиссар отражает период неустоявшегося строя, период революционной ломки и прочее, и прочее. Этот период прошел. Война показала, что наш общественный строй очень крепко сидит и нечего выдумывать названия такого, которое соответствует периоду неустоявшемуся и общественному строю, который
еще не устоялся... Уместно перейти от названия народный комиссар к на-
6
званию министр» .
В том же направлении велась подготовка проектов Программы ВКП(б), над которыми работали четыре комиссии: 1) П. Н. Поспелова,
Д.Т. Шепилова и М.Т. Иовчука; 2) Г.Ф. Александрова, П.Н. Федосеева и К.В. Островитянова; 3) О.В. Кууссинена и Л. А. Леонтьева и 4) М.Б. Митина и П.Ф. Юдина. На проекте, представленном комиссией Митина и Юдина, есть правка и пометки Сталина. Рассчитывая на включение СССР в состав мирового сообщества и продолжение сотрудничества с Западом, Сталин выделял и вносил правку в те места проекта, в которых говорилось о демократизме советского общественного строя, выборности всех органов власти на основе всеобщего, прямого и тайного избирательного права, об ответственности органов советской власти перед народом . Митинский проект отличался подчеркнутым вниманием к вопросам дальнейшего развития демократического устройства общества. Им, в частности, предусматривалось широкое развитие законодательной инициативы снизу, представление общественным организациям права вносить в Верховный Совет СССР и Верховные Советы союзных республик проекты новых законов, а также постепенный переход к принятию всех важных вопросов государственной жизни (как в области внешней и внутренней политики и управления экономикой, порядка, так и в сфере жилищного и культурного строительства, бытового обслуживания) путем всенародного голосования8.
В трех других проектах проблема демократизации советского строя также находилась в центре внимания. В частности, в проекте Поспелова, Иовчука и Шепилова была сформулирована теория перерастания диктатуры пролетариата в общенародное государство9. Во всех четырех проектах центральными задачами партии выставлялись повышение жизненного уровня трудящихся, решение жилищной проблемы, ускорение развития легкой и пищевой промышленности. Предполагалось обеспечить каждую семью отдельной квартирой, увеличить производство и сделать общедоступным личное пользование легковыми автомобилями и т.п.10.
Проектами подчеркивался мирный характер стоявших перед страной проблем, отсутствие у нее военных экспансионистских планов. Ставилась задача мирного соревнования социально-экономических систем, всестороннее развитие международного сотрудничества.
По заданию ЦК ВКП(б) Институт мирового хозяйства и мировой политики работал над проектами развития торговых связей с Европой и США, а его директор Е.С. Варга опубликовал в 1946 г. монографию «Изменения в экономике капитализма в итоге второй мировой войны», содержавшую теоретическое обоснование тесного экономического сотрудничества с Западом11. В ней утверждалось, что за годы войны западные государства перестали быть органом подавления «угнетенных масс» классом капиталистов и стали действовать в интересах всего общества. Они ввели элементы планирования и ограничивают прибыли монополий для перераспределения народного дохода в пользу малоимущих слоев обще-ства12. При этом интересы государства сталкиваются с интересами капиталистов: «Заинтересованность капиталистов в высокой прибыли и их стремление вести соответственно этому производство и во время войны находится в постоянном противоречии со стремлением государства поставить производство и потребление на службу войне». Это привело к тому, что западные государства во время войны стали ограничивать прибы-
ли монополий, регулировать их.
Общий вывод академика сводился к тому, что «вопрос о большем или меньшем участии в управлении государством будет составлять главное содержание политической борьбы между двумя основными классами капиталистического общества: буржуазией и пролетариатом. Все более усиливающаяся поляризация буржуазного общества, разделение его на два основных противоположных класса повысит удельный вес пролета-риата»13.
Таким образом, современное «буржуазное государство противостоит частным интересам монополий, действует во имя интересов всего общества». Оно охотно идет на расширение взаимовыгодных экономических отношений с социалистическим государством.
В статье «Социализм и капитализм за тридцать лет», опубликованной в октябре 1947 г., Е.С.Варга пошел еще дальше. Он заявил: «Сейчас уже редко можно встретить где-либо, за исключением США, людей, которые осмелились бы утверждать, что капиталистический общественный строй ... является желательной формой организации человеческого общества». По его словам, западное общество «признает, что существование человечества в рамках капиталистического общества возможно только при проведении социалистических мероприятий... Многие западные ученые и политики заявляют теперь, что переход от капитализма к социализму исторически неизбежен и уже осуществляется. Это не только игра словами, не только маневр»14. Поэтому политику западных государств не полностью определяют империалистические круги и финансовая олигархия, так как на них оказывают растущее влияние тред-юнионистское и фермерское движения, а также рабочие партии. Таким образом, происходит перераспределение власти между классами.
Все это полностью перечеркивало сформулированную Лениным исходную большевистскую концепцию о том, что социалистические преоб-
разования должны «опираться на военную силу, на вооруженные массы, на восстание, а не на те или иные, «легальным», «мирным путем», созданные учреждения». Этот тезис нашел отражение и в «Кратком курсе» истории ВКП(б)15. Концепция Варги шла в разрез и с теорией «диктатуры пролетариата», яростно отстаивавшейся Лениным и Сталиным в борьбе с «оппортунистами разных мастей».
Варгу трудно заподозрить в незнании основ большевизма. Поэтому предпринятая им ревизия основ официального вероучения казалась со стороны недопустимой дерзостью. Но академик этим не ограничился. Он предложил модель послевоенного устройства мира, исключавшую противоборство двух социально-экономических систем. Смысл ее состоял в том, что государства не разделялись больше на «социалистические» и «капиталистические», что с неизбежностью вело к созданию системы двух враждебных лагерей. Государства различались лишь разным количественным соотношением «буржуазных» и «пролетарских» элементов. Это соотношение определялось внутригосударственной расстановкой политических сил, противоборством политических партий, осуществлявшимся в рамках парламентской и других законных форм борьбы. Вмешательство в эту внутриполитическую борьбу извне, навязывание своего типа политического и социально-экономического устройства другим странам военными или экономическими методами полностью исключались. Из этого делалось заключение о том, что устойчивые экономические отношения между СССР и западными демократическими странами возможны и даже желательны, поскольку они создают обстановку, благоприятствующую усилению социалистических элементов внутри руководства западных
стран16.
Варга слишком хорошо знал Кремль, чтобы высказывать неугодные ему идеи. Да и нельзя было опубликовать такую кардинальную ревизию большевизма в главном государственном политическом издательстве и
органе ЦК ВКП(б) без ведома и согласия Сталина. Кремлевский вождь сознательно поручал своим проверенным кадрам озвучивать те идеи и концепции, которые ему, как гаранту «чистоты марксистско-ленинского учения», высказывать было неудобно. Поэтому можно утверждать, что именно «великий вождь и отец всех народов», желая вписать СССР в состав цивилизованных стран, дал команду партийным идеологам перейти с позиций большевизма на «платформу буржуазного реформизма» западной социал-демократии.
Подтверждение этому можно найти в многочисленных записях устных высказываний Сталина во время встреч с зарубежными делегациями. Приведу его высказывания о соотношении между демократией и «диктатурой пролетариата».
В мае 1946 г. во время беседы с польской правительственной делегацией Сталин заявил: «В Польше нет диктатуры пролетариата и она не нужна... Строй, установленный в Польше, - это демократия, это новый тип демократии. Она не имеет прецедента. Ни бельгийская, ни английская, ни французская демократии не могут браться Вами в качестве примера и об-
17
разца. Ваша демократия особая» .
В сентябре 1946 г. Сталин вновь возвращается к этой теме на встрече с лидерами Польской Партии Социалистичной: «Должна ли Польша пойти по пути установления диктатуры пролетариата? Нет, не должна. Такой необходимости нет. Более того, это было бы вредно. Перед Польшей, как и перед другими странами Восточной Европы, в результате этой войны открылся другой... путь развития - путь социально-экономических реформ. В результате войны в Югославии, Польше, Чехословакии, Болгарии и других странах Восточной Европы возникла новая демократия, совершенно отличная от демократий, установленных в некоторых странах прежде»18.
Из этих высказываний следует, что Сталин в 1946 г. противопоставлял «диктатуру пролетариата» и демократию (пусть даже и «нового типа»). Эти формы политического устройства общества исключают друг друга. Согласно же ленинской концепции «диктатура пролетариата» не противоречит демократическому устройству, ибо подавляет диктатуру «горстки эксплуататоров» ради осуществления «народоправия трудящихся масс».
Необходимым атрибутом «новой демократии» Сталин считал многопартийное устройство. Из дневника Молотова следует, что во время переговоров 13 ноября 1944 г. с венгерской делегацией по вопросу о политическом устройстве советское руководство предлагало «создать венгерское демократическое правительство... с участием представителей всех партий, представителей всех политических течений»19. В ноябре 1945 г. Политбюро ЦК ВКП(б) дало указание Ворошилову, следившему за формированием нового правительства Венгрии, не возражать против «распределения мест в новом венгерском правительстве между партиями, не настаивать на получении коммунистами министерства внутренних дел».
Сталин и его окружение критиковали те компартии Восточной Европы, которые, пользуясь присутствием советских войск и растерянностью других политических партий, стремились захватить возможно больше руководящих постов, не сообразуясь ни с опытом своих назначенцев, ни с социально-экономическими потребностями страны. В беседе с Г. Георгиу-Деж 10 февраля 1947 г. Сталин говорил: «В Румынии коммунисты взяли на себя самые ответственные и трудные посты в румынской экономике. Им казалось, что они эти посты отвоевали у буржуазии, а фактически румынская буржуазия сознательно передала им эти министерства, ибо знала трудности и желала скомпрометировать коммунистов».
Сталин придавал важное значение тому, чтобы многопартийность осуществлялась не только на парламентском уровне, но чтобы правитель-
ства также состояли из представителей разных партий. Первоначально все восточноевропейские правительства (кроме Югославии и Албании) формировались на коалиционной основе. Велась острая межпартийная борьба, которая не ограничивалась вопросами о характере и масштабах обобществления частной собственности в промышленности, об аграрных преобразованиях, но и о характере политической организации общества, принципах внешней политики.
Когда вернувшийся в Болгарию Георгий Димитров отказался вести диалог с политической оппозицией и принял решение сформировать чисто коммунистическое правительство, ссылаясь на слабую популярность некоммунистических партий и советский опыт общественнополитического устройства, Сталин выразил обеспокоенность: «Позиция Болгарского цека ... по вопросу об оппозиции вызывает сомнение. Димитров и др. видимо хотят отказаться от всяких переговоров с представителями оппозиции по вопросу формирования правительства. Такую установку нельзя признать гибкой и осмотрительной»20.
Народная демократия вошла в историю как «форма перехода» стран Восточной Европы от капитализма к социализму. Но она не была задумана так изначально. Если проанализировать высказывания Сталина 1944 -1947 гг. во время его встреч с правительственными делегациями и политиками Восточной Европы, то обнаружится его замысел создать из восточноевропейских стран «переходный пояс», социально-экономическое устройство, сочетающее в себе черты социализма и капитализма. Предполагалось, что это вызовет доверие к СССР и будет содействовать развитию его экономических отношений с западными странами и прежде всего с США.
В советологической и находящейся под ее влиянием отечественной литературе господствует та точка зрения, что СССР с самого начала стремился навязать Восточной Европе сталинскую модель социализма. «При-
крываясь необходимостью проведения демократических реформ и искоренения остатков фашизма, советское руководство искусно направляло
ход событий в нужное ему русло, чтобы привести к власти коммунистов и
21
осуществить социалистические преобразования» . Однако огромное количество фактов свидетельствует о том, что в первые послевоенные годы Сталин и его окружение, рассчитывая на мирное и выгодное для СССР экономическое сотрудничество с Западом, и не помышляли о насаждении социализма в странах Восточной Европы. Они стремились к созданию в граничивших с СССР странах политических режимов, лояльных по отношению к восточному соседу, но приемлемых и для западных союзников.
Во время приема прибывшего из США ксендза Станислава Орле-маньского 28 апреля 1944 г. Сталин заявил: «В отношении Польши у Советского Правительства нет никаких намерений вмешиваться во внутренние дела, и тем более вмешиваться в религиозные дела. Какие порядки, политические, социалистические [так в тексте, видимо, имелись в виду «социальные», - Ю.Б.] или религиозные, будут существовать в Польше — дело самих поляков. Что мы, советские люди, хотели бы иметь в Польше? Мы хотели бы, чтобы в Польше существовало такое правительство, которое понимало бы и ценило бы хорошие отношения со своим восточным
22
соседом» .
Тем не менее, американские политические круги подозревали, что вся эта «новая демократия» и многопартийность являются только ширмой. Острая полемика развернулась после ультимативного заявления Дж. Бирнса о том, что США не будут обсуждать договоров с Румынией и Болгарией до тех пор, пока там не будут созданы соответствующие стандартам западной демократии правительства, которые могут быть признаны Соединенными Штатами. И СССР согласился на предложенные изменения.
Таким образом, вопреки существовавшим на Западе опасениям, в первые послевоенные годы у Сталина не было намерений присоединить к социалистическому лагерю страны, оказавшиеся в зоне советской оккупации, превратить их в своих сателлитов. Им отводилась роль «буферной зоны», смягчавшей противоположности капиталистического и социалистического экономического устройств. Сталин считал это достаточной уступкой Западу для установления с ним прочных политических и экономических связей.
Однако среди влиятельных политических кругов США многие относились негативно к продолжению экономического сотрудничества с СССР. Первые признаки того, что их точка зрения берет верх, проявились во время советско-американских переговоров в августе - октябре 1945 г.
В мае 1945 г. США прекратили поставки в СССР по ленд-лизу, а в августе 1945 г. Г. Трумэн официально заявил о завершении поставок в связи с окончанием второй мировой войны. СССР немедленно обратился к США с просьбой о продолжении сотрудничества. 15 октября 1945 г. после долгих переговоров был подписан договор, по которому США согласились предоставить СССР кредит сроком на 30 лет в размере 244 млн. долларов для оплаты товаров, ранее поставлявшихся по ленд-лизу. Однако уже в
23
январе 1947 г. США прервали выполнение этого договора .
На переговорах об урегулировании расчетов по ленд-лизу США первоначально настаивали на выплате СССР 1,3 млрд. долларов, что составляло почти 13 % стоимости всей помощи. В то же время Великобритания должна была заплатить 472 млн. долларов - менее 2 % стоимости поставок по ленд-лизу. В последствии США снизили сумму финансовых
24
претензий к СССР до 1 млрд. долларов, а затем до 800 млн. долларов . Но все равно СССР оказался в неравноправном положении.
Ленд-лиз не был единственным камнем преткновения. Обнародованные во французской печати в 1946 г. документы о переговорах Стали-
на и Рузвельта в Тегеране о предоставлении США кредитов СССР на восстановление народного хозяйства и закупку продовольствия вызвали скандал на Капитолийском холме. Сталин явно рассчитывал на американские кредиты, но чтобы не ставить американскую администрацию в сложное положение, на запрос Кингсберри Смита ответил осторожно: «Я не помню, чтобы мною и Рузвельтом было подписано какое-либо соглашение по этим вопросам. Но, возможно, что в отдельных речах на конференции Трех что-либо в этом роде было обещано Рузвельтом»25.
Отношение руководства США и консервативных политических кругов Великобритании к продолжению экономического сотрудничества с СССР не было секретом для советских политических лидеров. Но какое-то время большие надежды возлагались на победу «реалистической линии», невыгодность конфронтации в не оправившемся от последствий войны мире. В этом плане показательно выступление В.М. Молотова на первой сессии Генеральной Ассамблеи ООН 29 октября 1946 г. Он заявил о необходимости «считаться с двумя противоположными тенденциями в развитии международных отношений». Первая направлена на «мир среди народов и мирное соревнование между ними, которое означает также возможность развития все более широкого и дружественного сотрудничества и взаимопомощи между большими и малыми государствами». Такая тенденция отвечает «интересам всех миролюбивых стран». Вторая связана «с возможностью усиления в отдельных странах влияния таких агрессивных империалистических кругов, которые ради завоевания мирового господства могут пойти на бесшабашную агрессию и самые рискованные военные авантюры. Пророком такого рода империалистов является Черчилль,
у которого есть сочувствующие как в Англии, так и в Соединенных Шта-
26
тах» .
Учитывая весьма серьезные уступки, сделанные руководством СССР своим бывшим союзникам, прилагавшиеся им дипломатические
усилия ради получения кредитов, крайне необходимых СССР для восстановления разрушенного хозяйства и возвращения миллиардной задолженности по ленд-лизу, представляется весьма странным бытующее в литературе утверждение о том, что СССР, имея возможность воспользоваться значительными финансовыми ресурсами, предлагавшимися ему США по плану Маршалла, отказался в нем участвовать. Как же так? Ведь такая помощь совпадала с тем, чего ждал Кремль от Запада. А действительно ли этот отказ имел место? И действительно ли такая помощь предлагалась СССР?
Сначала рассмотрим, как этот вопрос трактуется в литературе. Из-за небольшого объема статьи я не претендую на полноту и заранее прошу извинения у авторов, чьи работы не были рассмотрены. Но надо сказать, что в большинстве случаев используются одни и те же источники, обращается внимание на одни и те же факты и тиражируются одни и те же концептуальные схемы.
Воспроизведение и интерпретация хода событий, связанных с осуществлением плана Маршалла и неучастием в нем СССР и восточноевропейских стран, с самого начала оказалось под большим влиянием политиков.
В конце 1947 г. советские политические лидеры инициировали широкую пропагандистскую кампанию по дискредитации плана Маршалла.
В частности А.А. Жданов заявил: «Существо туманных, нарочито завуалированных формулировок «плана Маршалла» состоит в том, чтобы сколотить блок государств, связанных обязательствами в отношении США, и предоставить американские кредиты как плату за отказ европейских государств от экономической, а затем и от политической самостоятельно-
27
сти» .
Жданов представил дело так, будто советское руководство никогда не оценивало план Маршалла иначе. Советские идеологи, экономисты и
историки были обязаны разделять точку зрения властей. И если для современников такая позиция напоминала ту, в которую попала главная героиня крыловской басни «Лиса и виноград», то со временем многие факты стерлись из памяти. Вся советская литература конца 1950-х - середины 1980-х годов воспроизводит ждановскую схему.
В марте 1948 г., обычно хорошо информированный и точный в изложении фактов Э.Я. Брегель в монографии по истории кредитной системы западных стран так воспроизвел ход событий: «Английское и французское правительства взяли на себя незавидную роль американского коммивояжера. В июле 1947 г. они созвали в Париже конференцию для обсуждения «плана Маршалла», пытаясь вынудить другие страны пожертвовать своим суверенитетом, и согласились на разработку общеевропейской экономической программы по указке США. СССР и страны но-
28
вой демократии отказались участвовать в работе конференции» .
Непонятно, какие конкретные факты имел в виду Брегель, утверждая, что англичане и французы действовали не в своих интересах, а выполняли волю американцев. Еще в июне 1947 г. Брегель полагал, что США не имели никакого конкретного плана, что его еще только предстоит выработать. Являлся ли тезис об «американской указке» издержками «холодной войны» или за ним стояли какие-то конкретные факты, о которых стало известно позднее?
В ответ на развернутую в советской печати критику плана Маршалла Гарри Трумэн, выступая в Конгрессе 17 марта 1948 г., заявил: «Советский Союз и его сателлиты были приглашены на Парижскую конференцию для совместного участия в выработке и принятии программы восстановления Европы. Но они отбросили это приглашение. Более того, они выразили свою враждебную точку зрения по отношению к программе, стараясь агрессивно ее уничтожить».
Если Жданову ничего не стоило переписать историю, то Трумэн не мог позволить себе грубой фальсификации. Его фраза построена так, чтобы невнимательный читатель сделал вывод: СССР отказался участвовать в плане Маршалла. Но при этом Трумэн тщательно избегает слова «отказ». Кроме того, при внимательном прочтении его речи обнаруживается несостыковка: каким образом СССР мог выразить свое враждебное отношение к программе, которую еще только предстояло разработать?
В 1955 г. в США вышло в свет посвященное плану Маршалла исследование Г. Прайса. В нем отказ СССР от участия в программе американской помощи трактуется уже как очевидный факт. Прайсу не нужно было искать доказательств. Именно так изображала события современная
29
ему советская историография . Вслед за Прайсом, многие исследователи в США и Великобритании, касавшиеся плана Маршалла, говорили об отказе СССР участвовать в нем, как о чем-то само собой разумеющимся.
В ряду этих работ, пожалуй, стоит выделить популярную, переиздававшуюся много раз, начиная с 1969 г., «Экономическую историю СССР» Алека Ноува. Автор дал себе труд заглянуть в источники. Не найдя ни официального предложения Соединенных Штатов руководству Советского Союза принять участия в плане Маршала, ни официального отказа СССР от участия в нем, Ноув использовал менее обязывающую формулировку: «Предложения плана Маршалла были рассмотрены на конференции в Париже 27 июня — 2 июля 1947 г. Молотов представлял Советский Союз, который отверг предложения и оказал давление на союзников, что-
30
бы они поступили аналогично» .
Очевидно, что Ноув не держал в руках материалы самой упомянутой конференции. Иначе трудно объяснить, почему его изображение позиции Молотова прямо противоположна той, которая выявляется из текстов его выступлений.
Можно привести еще множество работ 1960-х - первой половины 1980-х годов, но они не добавят ничего нового к рассмотренным выше. В западной литературе прочно утвердилась та точка зрения, что США предлагали СССР принять участие в плане Маршалла, но он их предложение отверг. В советской литературе проблема либо полностью замалчивалась, либо утверждалось, что США стремились с помощью плана Маршалла лишить участвовавшие в нем страны экономической и политической самостоятельности. Только со второй половины 1980-х годов начался пересмотр позиций.
Когда для советских историков был открыт доступ к советологической литературе, вера в нее была так велика, что многие восприняли западные концепции как истину. К концу 1980-х годов западная точка зрения стала излагаться в отечественных исследованиях и учебниках без ссылок и оговорок. «В послевоенный период у СССР была возможность получить дополнительные финансовые ресурсы, присоединившись к плану Маршалла. Его, как и находившиеся в поле политического влияния СССР страны народной демократии, США приглашали принять участие в этом европейском проекте. Однако политические соображения, связанные с боязнью Сталина любой внешней зависимости и сохранением автаркических взглядов на экономический рост, привели к отказу СССР от плана Маршалла, участие в котором облегчило бы восстановление народного хозяйства после войны», — писал без каких либо ссылок на источники Б.
31
А. Хейфец .
В 1990 г. в Париже был опубликован очерк истории СССР Николаса Верта. Доверие к нему отечественного истеблишмента было настолько высоким, что увидевший свет в 1992 г. ее русский перевод был рекомендованный Комитетом по высшей школе Министерства науки России в качестве учебника. Однако в вопросе об участии СССР в плане Маршалла Верт недобросовестно излагает факты. Текст его книги свидетельствует о
том, что автор не просто переписывал других историков, а действительно копался в источниках. Но тогда трудно объяснить следующие его утверждения: «В июне в Париже была проведена конференция, открытая для всех стран, в том числе и СССР. Совершенно неожиданно для всех 26 июня во французскую столицу прибыл Молотов во главе делегации, количество членов которой и их ранг давали пищу для оптимистических прогнозов. Однако через три дня советские представители выразили несогласие с американским проектом.... В конце концов 2 июля Молотов прервал переговоры, заявив, что «поставленные под контроль» европейские страны потеряют ради удовлетворения «нужд и желаний некоторых великих дер-
32
жав» свою экономическую и национальную независимость» .
Здесь сразу четыре неверных положения: 1) Конференция 26 июня -2 июля не была открытой. Это была встреча трех великих европейских держав: Великобритании, Франции и СССР. Ее официальной целью было выработать общую позицию в отношении того, в какой форме должен быть реализован план Маршалла. 2) На этой конференции советская делегация не выражала своего несогласия с американским проектом. В то время советское руководство полагало, что план Маршалла еще ничего не содержал, кроме предложения предоставить кредиты разоренным войной странам. СССР добивался таких кредитов едва ли не больше других стран Европы. 3) Говоря о «нуждах и желаниях некоторых великих держав», Молотов имел в виду не США, а Англию и Францию. 4) 2 июля было днем закрытия конференции. Советская делегация могла уйти с переговоров лишь вместе со всеми.
Несмотря на это, указанные утверждения вошли в новейшие российские учебники для вузов и общеобразовательных школ.
В 1996 г. в США увидели свет мемуары П. А. Судоплатова. По словам автора, это издание представляет собой «литературную запись моих
33
воспоминаний», произведенную Дж. и Л. Шехтер . К такого рода издани-
ям историки обязаны относиться с большой осторожностью. Известно, например, что такая же «литературная запись» воспоминаний советского разведчика Вальтера Кривицкого, произведенная Исааком Дон-Левиным, содержала большое число искажений реальных фактов и расходилась с показаниями самого Кривицкого на допросах в комиссии Конгресса США34.
Тем не менее, эти «мемуары» повлияли на позицию ряда российских историков. В частности, в изданной в 2001 г. книге А.А. Данилова и А.В. Пыжикова события излагаются так, как их представил Судоплатов. Авторы даже воспроизводят цитату из выступления Молотова 2 июля, которая должна доказать читателям, что отношение советского руководства к плану Маршалла стало негативным. При этом они ссылаются на какую-
35
то «коллекцию документов из Архива Президента» . Но ведь содержание выступлений Молотова на парижской встрече трех держав не было секретом. Их текст был опубликован.
Таким образом, можно констатировать, что по вопросу об отношении СССР к плану Маршала в литературе существует множество неясностей, недоговоренностей и противоречий.
Обычно дело изображается так, будто первым шагом к плану Маршалла было выступление 5 июня 1947 г. государственного секретаря США Джорджа К. Маршалла перед студентами Гарвардского университета. В политической практике США нет примеров, чтобы государственный секретарь выступал перед студентами с важной инициативой, не согласовав ее с президентом и влиятельными политическими кругами. И действительно, этому ответственному выступлению предшествовали два месяца разработки общей схемы плана и ее согласования в разных инстанциях Государственного департамента и с деловыми кругами.
Что же послужило толчком к разработке плана Маршалла? 28 марта 1947 г. в рамках ООН была образована Европейская экономическая ко-
миссия (ЕЭК). Ее членами стали все европейские государства — участники ООН. Основной задачей ЕЭК было содействовать экономическому восстановлению европейских стран на основе равноправного, взаимовыгодного и организованного сотрудничества всех европейских стран в экономической области в рамках сформулированных в хартии ООН целей и принципов. ЕЭК стремилась сосредоточить в своих руках всю экономическую помощь восстановлению Европы.
Все это вызвало большую озабоченность в американских деловых кругах. У США уже были столкновения с ООН, которая хотела поставить под свой контроль Международный Валютный Фонд. Это предусматривал Устав ООН, подписанный в Сан-Франциско 26 июня 1945 г. и вступивший в силу 24 октября того же года. Согласно его 57 статье в связь с ООН должны быть поставлены все созданные межправительственными соглашениями специализированные учреждения. При этом для международных экономических организаций роль координирующего центра должен играть предусмотренный IX главой Устава Экономический и Социальный совет (ЭКОСОС)36.
Борьба за МВФ закончилась тем, что сотрудники ООН получили право присутствовать на заседаниях Фонда, но полного контроля они не добились. Однако образование ЕЭК под эгидой ЭКОСОС поставило новые проблемы. Фактически речь шла о том, что США должны делегировать свое экономическое влияние в Европе одному из комитетов ООН, занимавшимся распределением всей поступающей помощи. Противодействовать это можно было только путем собственной инициативы, идущей со стороны «широкой общественности».
Американская общественность не сразу поняла замысел. В печати раздавались сомнения в целесообразности направить огромные средства за океан. Они с успехом могли быть использованы и в самих США.
Рассчитанная на публику речь Маршалла представляла план помо-
щи Европе как акт чистой благотворительности. Тем не менее истинные цели США в ней легко прочитывались: «Соединенные Штаты должны сделать все, что в их силах, чтобы способствовать возвращению к нормальным экономическим условиям в мире, без чего не может быть никакой политической стабильности и прочного мира». Под «нормальными экономическими условиями» Маршал понимал экономику, основанную на частном предпринимательстве и свободных рыночных отношениях: «помощь должна способствовать возрождению активно действующей мировой экономики, чтобы политические и социальные условия позволяли существовать свободному предпринимательству». Одновременно США нацеливались на то, чтобы открыть доступ к западноевропейским рынкам и сферам капиталовложения деловым кругам США и тем самым прочно привязать к себе Европу экономически и политически. Маршалл не побоялся заявить, что помощь будет оказана при условии, что европейские страны заключат с США определенные соглашения: «Ясно уже теперь, что прежде чем правительство Соединенных Штатов сможет продолжить свои хлопоты к облегчению положения и способствовать процессу восстановления европейского мира, между ним и странами Европы должны быть достигнуты определенные соглашения о том, что потребует ситуация и какое участие они сами будут нести, чтобы мероприятия, которые
37
будут предприняты нашим правительством, были эффективны» .
Хотя европейцы нуждалась во внешних заимствованиях, тем не менее, на первых порах план Маршалла не вызвал у них энтузиазма. Дело в том, что в дипломатической переписке американцы ставили условием представления европейцам помощи конвертируемость валют и создание в Европе единого хозяйственного механизма, базировавшегося на либе-
38
ральных принципах .
Даже Великобритания, обычно поддерживавшая США, усмотрела в этом угрозу своей экономической безопасности, препятствие к восстанов-
лению довоенной роли Англии в европейской торговле. Министр иностранных дел Великобритании Эрнест Бевин дал понять американскому особому уполномоченному в Европе Клейтону, что условия плана Маршалла пригодны для европейских стран, но не для Великобритании, так как экономически она не является частью Европы39.
Американцам пришлось предоставить англичанам и французам право самим определять формы кооперации. Именно поэтому была созвана встреча министров иностранных дел Великобритании и Франции (на которую они пригласили и СССР). Но Бельгии и другим европейским странам американцы такого права не предоставили и они терзались сомнениями, принимать заокеанскую помощь или нет. Греция и Турция охотнее бы воспользовались уже оказываемой им США прямой экономической помощью. А Норвегия и Швеция готовы были согласиться с планом Маршалла при условии, если он будет частью программы Европейской экономической комиссии ООН. Но это условие меньше всего устраивало США.
В просмотренных мной документах о внешней политике США, изданных Принстонским университетом, вопрос об участии СССР в плане Маршалла никогда не поднимался. США никогда не предлагали СССР присоединиться к этому плану. В литературе встречается утверждение, что американцы предлагали помощь в рамках плана Маршалла также странам Восточной Европы40. Однако в официальных документах США 1947 и 1948 гг. это предложение также не содержится.
Приглашение на парижскую конференцию министров иностранных дел 1947 г. по вопросу об условиях плана Маршалла СССР получил от Великобритании и Франции, причем 19 июня - т. е. всего за неделю до открытия заседания. Скорее всего, это предложение было данью вежливости по отношению к союзнику и никто не рассчитывал, что СССР его примет. Однако 21 июня это приглашение рассматривалось на Политбюро
ЦК ВКП(б). В Великобританию и Францию был направлен официальный ответ с согласием и благодарностью за приглашение. 24 июня была сформирована делегация во главе с В.М. Молотовым. Количество членов и ранг спешно собранной делегации не оставляли сомнений в том, что СССР серьезно рассчитывал на американскую помощь.
Молотов выступал на Парижской конференции трижды: 28 июня,
30 июня и 2 июля. Я располагаю полными текстами его выступлений.
Выступление 28 июня было посвящено обсуждению предложений французской делегации. Они сводились к тому, что Франция, Великобритания и СССР создают специальный комитет для выполнения следующего круга задач: 1. Установление потребностей европейских стран в американской экономической помощи; 2. Доведение этих данных до администрации и Конгресса США и 3. Распределение полученной помощи между странами.
Позиция Молотова сводилась к тому, что «выявление потребностей (заявок) европейских стран в американской экономической помощи не может быть делом только трех стран, участвующих в настоящем совещании. К разработке соответствующих вопросов должны быть привлечены и другие европейские страны. При этом в первую очередь должны быть учтены нужды тех европейских стран, которые подверглись германской оккупации и оказали помощь общему делу союзников в победе над врагом. Эти страны и должны быть прежде всего привлечены к участию в намеченном теперь экономическом сотрудничестве в Европе. К их нуждам необходимо проявить особое внимание, когда будут рассматриваться вопросы об оказании американской экономической помощи. Что же касается бывших вражеских стран, то их необходимо пригласить для соответствующих консультаций». При этом особое значение Молотов придал установлению взаимоотношений создаваемых комиссий с Европейской эко-
41
номической комиссией .
Что же касается самого плана Маршалла, то в отношении него Молотов не сделал никаких критических замечаний. В частности он сказал: «Парижское совещание созвано в связи с выступлением государственного секретаря США г-на Маршалла 5 июня в Гарвардском университете. В этом выступлении г-н Маршалл высказал свои опасения относительно экономического положения в странах Европы, которое создалось после окончания второй мировой войны. Он указал на тяжелые последствия войны, вызвавшей огромные потери в людях, разрушения городов, заводов, шахт и железных дорог, и на имеющиеся послевоенные затруднения в экономике европейских стран. Он отметил, что теперь не производится достаточного количества товаров, имеется нехватка в продовольствии, сырье и топливе, далеко зашла изношенность машинного оборудования, особенно за годы войны. Указав, что потребность некоторых европейских стран в продовольствии и других необходимых продуктах, получаемых теперь главным образом из Америки, намного превышает их нынешнюю платёжеспособность, он сказал, что «Соединённые Штаты Америки должны сделать всё, что в их силах, чтобы содействовать возвращению нормальных экономических условий в мире». Переходя к вопросу о возможности оказания американской экономической помощи европейским странам, г-н Маршалл говорил, что страны Европы сами должны установить свои потребности и придти к какому-то соглашению между собой, взяв на себя инициативу в этом деле. При этом было сказано, что «роль США должна заключаться в дружественной помощи в деле разработки европейской программы и в последующей поддержке такой программы, поскольку это может быть целесообразно для нас». Совершенно очевидно, что дело восстановления и дальнейшего развития народного хозяйства европейских стран могло бы быть облегчено, если бы со стороны Соединенных Штатов Америки, производственные возможности которых не только не сократились, а значительно увеличились за период войны, была
бы оказана экономическая помощь, в которой нуждаются эти страны. Вместе с тем известно, что США, в свою очередь, также заинтересованы в том, чтобы использовать свои кредитные возможности для расширения своих внешних рынков, особенно в связи с приближающимся кризи-
42
сом» .
В отношении участия СССР в плане Маршалла Молотов высказался весьма положительно: «Когда в связи с выступлением г-на Маршалла французское и британское правительства предложили устроить совещание трёх министров, Советское правительство положительно отнеслось к этому предложению, несмотря на то, что плановые основы социалистического народного хозяйства в СССР исключают возможность различных кризисов и экономических потрясений, о которых говорилось в указанной речи американского министра. Разумеется, настоящее совещание достигнет своей цели только в том случае, если оно правильно определит свои задачи и методы работы»43.
Как видим, в этом выступлении нет и намека на критику плана Маршала. Напротив, Молотов был необычайно лоялен по отношению к американской инициативе. Он не сомневался в том, что Маршаллом двигало исключительно чувство сострадания к несчастью, перенесенному народами Европы, стремление облегчить работу по восстановлению европейской экономики. Единственное, что могло не понравиться американцам в этом выступлении, это необходимость координации плана Маршалла с ЕЭК.
Это резко контрастировало с оценками плана Маршалла в западноевропейской печати. США обвиняли в стремлении воспользоваться беспомощностью стран-заемщиков и превратить их в придаток к американской экономике, навязать европейским странам принудительный ассортимент товаров (табак, яичный порошок и др.), сведя к крайнему минимуму поставку стали и машинного оборудования. Американских предпринима-
телей подозревали в том, что они добивались ограничения производства важнейших отраслей промышленности стран Западной Европы (металлургии, машиностроении, судостроении и др.) для усиления зависимости этих стран от США. Широкое распространение получила та точка зрения, что план Маршалла призван обеспечить Соединенным Штатам роль мирового экономического диктатора. Во Франции больше всего нареканий вызвало то обстоятельство, что США намерены включить в план Маршалла Германию, что может пробудить в ней стремление к реваншу.
Все возражения Молотова касались только англо-французских намерений сосредоточить в своих руках распределение американской помощи, а также обсудить на конференции немецкую проблему. Советский министр иностранных дел настаивал на том, чтобы ограничить повестку дня практическими вопросами выявления размеров необходимой помощи и организации ее распределения, причем каждая страна сама должна решать вопрос о том, как лучше обеспечить восстановление своего хозяйства и какая помощь ей необходима.
30 июня Молотов от имени советской делегации выступил с проектом итогового документа конференции. Вот текст этого проекта:
«Совещание Министров Иностранных Дел Франции, Великобритании и СССР признает важное значение задачи ускорения восстановления в дальнейшего развития нарушенной войной национальной экономики европейских стран и считает, что выполнение этой задачи было бы облегчено предоставлением со стороны Соединенных Штатов Америки экономической помощи, о которой государственный секретарь США г-н Маршалл сделал заявление 5 июня.
Совещание считает, что в его задачу не входит составление всеобъемлющей экономической программы для европейских стран, так как составление такой экономической программы для всей Европы тремя великими державами, хотя бы и при участии некоторых других стран, не-
избежно повело бы к навязыванию воли сильных европейских держав другим европейским странам, представляло бы собою вмешательство во внутренние дела этих государств и нарушение их суверенитета. Попытки составления такой всеобъемлющей экономической программы для Европы тем более недопустимы, что они повели бы к нарушению существующих экономических отношений между европейскими странами и породили бы большие трения в их взаимоотношениях, что затруднило бы столь необходимое дальнейшее развитие экономического сотрудничества между странами Европы.
В соответствии с изложенным совещание трех Министров Иностранных Дел считает целесообразным:
1. В целях выявления потребностей европейских стран в американской экономической помощи, выяснения возможного предоставления такой помощи от США и содействия ее получению европейскими странами, создать Комитет Содействия в составе представителей Франции, Великобритании и СССР с дальнейшим пополнением его состава представителями некоторых других европейских государств.
2. При Комитете Содействия создать следующие подкомитеты:
a) по продовольствию,
b) по топливу,
c) по оборудованию.
В состав подкомитетов должны входить, кроме представителей СССР, Великобритании и Франции, также представители двух особо заинтересованных в работе данного подкомитета европейских держав из числа стран, которые подверглись германской оккупации и оказали помощь общему делу союзников в победе над врагом.
Бывшие вражеские страны могут привлекаться подкомитетами для консультации.
Вопрос о Германии подлежит рассмотрению четырех держав: Ве-
ликобритании, Франции, СССР, США.
3. Задачами Комитета Содействия являются:
A) получение заявок от европейских стран на потребную им американскую экономическую помощь.
B) составление на основе этих заявок сводной программы с учетом, что в первую очередь должны быть предусмотрены нужды стран, пострадавших от германской агрессии и внесших свой вклад в дело победы союзников.
C) выяснение возможностей предоставления соответствующей экономической помощи со стороны США.
4. Комитет Содействия устанавливает взаимоотношения с европейской экономической Комиссией ООН в соответствии с возложенными на него задачами»44.
В принципе СССР не возражал против создания совместного англо-франко-советского органа. Расхождения касались только его статуса и функций. Это не противоречило интересам США. Но их недовольство могло быть вызвано плохо замаскированным стремлением советской делегации поставить осуществление плана Маршала под контроль ЕАК — иными взаимоотношения Комитета Содействия с органом ООН быть не могли.
Однако английская и французская делегации с этим проектом не согласились и внесли свои проекты. В конечном счете, Англии и Франции удалось сблизить свои позиции и внести общий проект итогового документа, предусматривавший учреждение наделенного широкими полномочиями органа великих держав. Он должен был разработать программу восстановления экономики Европы и контролировать ее осуществление. Фактически это предложение выходило далеко за рамки распределения американской помощи и было направлено на создание надгосударственного органа, который руководил бы экономическим развитием всех дру-
гих европейских стран.
Поведение французской и английской делегаций не соответствовало той практике переговоров между союзниками, которая сложилась в последние годы войны и сразу после ее окончания. Обычно стороны шли на компромисс (пусть даже формальный) с тем, чтобы сблизить позиции и выработать общий документ. Советская сторона пошла на уступки, согласившись с созданием трехсторонней комиссии. Однако ответных шагов французской и английской делегаций не последовало. Они демонстративно шли на разрыв.
В связи с этим 2 июня Молотов выступил с критикой занятой Францией и Англией позиции. Текст этого выступления важен потому, что именно в нем историки «обнаружили» несогласие советской делегации с планом Маршалла. Кроме того, если верить мемуарам Судоплатова, то как раз в это время Сталин приказал Молотову выступить против участия СССР и стран Восточной Европы в плане Маршалла. Поэтому я приведу текст речи Молотова без купюр:
«Советская делегация внимательно ознакомилась с предложением французской делегации от 1 июля. Как и предыдущее предложение британской делегации, французский проект ставит задачу выработки экономической программы для всей Европы, хотя, как известно, большинство европейских стран ещё не имеет своих собственных общегосударственных экономических программ. С целью выработки такой всеобъемлющей европейской программы предлагается создать специальную организацию, которой поручить выяснение ресурсов и нужд европейских государств и даже определение развития главных отраслей промышленности в этих странах, а затем уже - выяснение возможности получения американской экономической помощи.
Таким образом, вопрос об американской экономической помощи, о которой к тому же ничего определённого до сих пор не известно, послу-
жил поводом для того, чтобы британское и французское правительства добивались теперь создания новой организации, стоящей над европейскими странами и вмешивающейся во внутренние дела стран Европы вплоть до определения того или иного направления развития главных отраслей промышленности в этих странах. При этом Англия и Франция вместе с близкими им странами претендуют на доминирующее положение в этой организации или, как говорится в британском проекте, в так называемом «руководящем комитете» для Европы.
Теперь делаются словесные оговорки, что указанная организация якобы не будет вмешиваться во внутренние дела этих государств и не будет нарушать их суверенитета. Но совершенно очевидно из тех задач, которые ставятся перед этой организацией или перед «руководящим комитетом», что европейские страны окажутся подконтрольными государствами и лишатся прежней экономической самостоятельности и национальной независимости в угоду некоторым сильным державам. Во всяком случае, возможность получения американского кредита той или иной страной теперь предлагают связать с послушным поведением в отношении указанной организации и её «руководящего комитета».
Куда это может повести?
Сегодня могут нажать на Польшу — производи больше угля, хотя бы и за счёт ограничения других отраслей польской промышленности, так как в этом заинтересованы такие-то европейские страны; завтра скажут, что надо потребовать, чтобы Чехословакия увеличила производство сельскохозяйственных продуктов и сократила свое машиностроение, и предложат, чтобы Чехословакия получала машины от других европейских стран, желающих подороже сбыть свой товар; или, как об этом недавно писали газеты, будут заставлять Норвегию отказаться от развития своей стальной промышленности, так как это лучше устраивает некоторые иностранные стальные корпорации, и т. д. Что же
тогда останется от экономической самостоятельности и суверенитета таких европейских стран? Как смогут оградить свою национальную экономику и государственную независимость малые страны и вообще менее сильные государства при таком положении?
Советское правительство не может, конечно, пойти по этому пути. Оно поддерживает и теперь свои предложения, внесённые на это совещание 30 июня.
Советское правительство не разделяет также тех увлечений насчёт иностранной поддержки, которые обнаружились в последнем французском проекте.
Когда стремятся к тому, чтобы Европа прежде всего сама помогала себе и развивала свои экономические возможности, а также к обмену между странами, — это соответствует интересам европейских стран. Но когда заявляют, как это сделано во французском предложении, что в деле восстановления экономической жизни стран Европы решающее место должно принадлежать Соединённым Штатам Америки, а не самим европейским странам, то такая установка противоречит интересам европейских стран, так как это может повести к отказу от экономической самостоятельности, что не совместимо с сохранением национального суверенитета. Советская делегация полагает, что решающее значение для европейских стран должны иметь внутренние меры и национальные усилия каждой страны, а не расчёты на иностранную поддержку, которые должны иметь подчинённое значение. Даже в самых трудных условиях Советский Союз всегда рассчитывал, прежде всего, на свои собственные силы, и, как известно, он идёт вперёд по пути неуклонного подъёма своей экономической жизни.
Есть два вида международного сотрудничества.
Один вид сотрудничества основан на развитии политических и экономических отношений между равноправными государствами, когда
их национальный суверенитет не страдает от чужестранного вмешательства. Такова демократическая основа международного сотрудничества, которое сближает народы между собой и облегчает дело взаимопомощи между ними. Есть другой вид международного сотрудничества, которое основано на господствующем положении одной или нескольких сильных держав в отношении других стран, попадающих в положение каких-то подчинённых, лишённых самостоятельности государств. Совершенно очевидно, что первый вид сотрудничества между государствами, когда они выступают как равноправные стороны, в корне отличается от второго вида международного сотрудничества, где не соблюдается этот принцип.
Положительно относясь к развитию международного сотрудничества на основах равноправия и взаимного уважения интересов договаривающихся стран, Советское правительство не может помогать кому-либо устраивать свои дела за счёт других, за счёт менее сильных или малых государств, так как это не имеет ничего общего с нормальным сотрудничеством между государствами. Считая, что англо-французский план создания особой организации для координирования экономики европейских государств ведёт ко вмешательству во внутренние дела европейских государств, — особенно тех, которые больше нуждаются во внешней помощи, — и что это может только осложнить отношения между странами Европы и затруднить сотрудничество между ними, Советское правительство отвергает этот план, как совершенно неудовлетворительный и не могущий дать положительных результатов. С другой стороны, Советский Союз стоит за всемерное развитие экономического сотрудничества между европейскими и другими странами на здоровых началах равноправия и взаимного уважения национальных интересов и сам неизменно содействовал и будет содействовать этому путём расширения торговли с другими государствами.
Особого внимания заслуживает то обстоятельство, что франкобританские предложения ставят вопрос о Германии и её ресурсах. Предлагается, чтобы указанная выше организация, или «руководящий комитет», занялась также использованием германских ресурсов, хотя всем известно, что справедливые репарационные требования союзных стран, пострадавших от германской агрессии, так и остаются неудовлетворёнными. Следовательно, в отношении стран, принесших наибольшие жертвы во время войны и внесших свой важный вклад в дело победы союзников, не только не проявляется особой заботы, но именно за их счёт ресурсы Германии предлагается направить на другие цели, но только не на репарации.
С другой стороны, ничего не делается для ускорения образования общегерманского правительства, которое могло бы лучше кого-либо другого позаботиться о нуждах германского народа. Напротив, в западных зонах Германии продолжается политика федерализации Германии, а также линия на всё больший отрыв западной германской территории от остальной Германии, что не совместимо с действительным восстановлением Германии, как единого демократического государства, входящего в семью миролюбивых государств Европы.
К чему поведёт осуществление представленного франкобританского предложения о создании особой организации или «руководящего комитета» для составления всеобъемлющей экономической европейской программы?
Ни к чему хорошему это не поведёт.
Это поведёт к тому, что Англия, Франция и группа идущих за ними стран отделятся от остальных государств Европы, что расколет Европу на две группы государств и создаст новые затруднения во взаимоотношениях между ними. В этом случае американские кредиты будут служить не делу экономического восстановления Европы, а делу использова-
ния одних европейских стран против других европейских стран в том смысле, как это будут считать для себя выгодным некоторые сильные державы, стремящиеся к господству.
Советское правительство считает нужным предупредить правительства Англии и Франции о последствиях таких действий, которые направлены не на объединение усилий европейских стран в деле их экономического восстановления после войны, а на достижение совсем других целей, не имеющих ничего общего с действительными интересами народов Европы»45.
Как видим, в этом выступлении нет и намека на критику собственно плана Маршалла и отказ СССР от участия в нем. Выступление направлено исключительно против франко-английского плана создания общеевропейской организации, призванной решать все вопросы, связанные с распределением американской помощи по странам Европы. Это касается и часто цитируемого места из выступления Молотова об угрозе раскола Европы в угоду некоторым «сильным державам, стремящимся к господству». Выхваченное из контекста, оно может создать впечатление критики плана Маршала. На деле же речь идет исключительно о планах Франции и Великобритании, а не США.
Правда, Молотов возражает против того, чтобы главная роль в восстановлении Европы принадлежала США. Он настаивает на том, чтобы европейские страны опирались в первую очередь на собственные силы. Однако это «пожелание» трудно было осуществить на практике экономически отсталым и разоренным войной странам Восточной Европы. Поэтому оно едва ли могло обеспокоить американцев.
2 июля СССР не только не ушел с переговоров, но стал весьма серьезно готовиться к следующему совещанию министров иностранных дел, которое было назначено на 12 июля с участием представителей всех заинтересованных стран. Советский Союз разослал предложения об участии в
переговорах руководителям Польши, Чехословакии, Болгарии, Венгрии, Румынии, Албании, Югославии (последняя получила предложение и от западных стран) и Финляндии. Между странами начались консультации по согласованию позиций.
Однако 4 или 5 июля советское руководство получило информацию, в корне изменившую его отношение к участию в Парижской конференции. Эта информация ввергла Кремль в шоковое состояние. Во всяком случае первоначальная реакция советского руководства, попытавшегося эту конференцию сорвать, была явно не взвешенной: 5 июля Тито, Георгиу-Деж, Ракоши, Димитров, Готвальд, Куусинен и Ходжа получили телеграмму Молотова с рекомендацией принять участие в конференции, чтобы «потом уйти с совещания и увести с собой возможно больше делегатов от других стран, поскольку СССР в нем участвовать не будет». Только три дня спустя реакция Кремля стала более спокойной. 8 июля Молотов отменил свою телеграмму от 5 июля и рекомендовал руководству восточноевропейских стран не участвовать в конференции.
Какого же рода была эта информация? Если верить «мемуарам» Су-доплатова, то события развивались следующим образом. «Неожиданно наш политический курс изменился. Меня пригласили в Комитет информации. Вышинский, исполнявший в отсутствии Молотова обязанности председателя комитета, и его заместитель Федотов сообщили, что получена важная информация от агента под кодовым именем «Стюарт» (это был Дональд Маклин). Будучи первым секретарем британского посольства в Вашингтоне и исполняя обязанности начальника канцелярии посольства, Маклин имел доступ к важной секретной переписке. В донесении утверждалось, что цель «плана Маршалла» заключается в установлении американского экономического господства в Европе. Новая международная экономическая организация по восстановлению европейской промышленности будет находиться под контролем американского капитала»... В со-
общении Маклина также говорилось, что «план Маршалла» предусматривает прекращение Германией выплаты репараций». Якобы после этого «по указанию Сталина Вышинский направил находившемуся в Париже Молотову шифровку, где... предложил Молотову выступить против реализации «плана Маршалла» в Восточной Европе»46.
Можно ли этому верить? Как мы видели выше, ни в одном из своих выступлений Молотов не высказывался против плана Маршалла. Может быть, он не выполнил указания Сталина потому, что оно поступило уже после окончания Парижской конференции трех держав? Но тогда как можно объяснить работу, которую вел Кремль по формированию делегаций восточноевропейских стран для участия в июльской конференции уже после возвращения Молотова из Парижа? Почему только 5 июля руководители стран Восточной Европы получили телеграмму Молотова с требованием изменить свое отношение к конференции?
Не могут соответствовать действительности содержащиеся в «мемуарах» Судоплатова утверждения о том, что изменение позиции СССР в отношении участия в плане Маршалла связано с информацией о целях Вашингтона установить в Европе американское экономическое господство и добиться после присоединения к плану Германии и Финляндии снятия с них репарационных платежей. Едва ли Сталин и Молотов были настолько наивны, что считали план Маршала актом чистой благотворительности. Любые кредиты по своей природе создают зависимость дебетора перед кредитором. Руководство СССР прекрасно это понимало, соглашаясь на участие в плане Маршалла. Что касается репараций с Германии, то они действительно были важным источником восстановления экономики СССР. Однако в существовавших на момент принятия плана Маршалла условиях США не могли добиться их отмены. В 1947 г. любые действия, направленные на воссоздание сильной Германии наталкивались на отчаянное сопротивление Франции, стран Бенилюкса и Польши. Кроме
того, в получении репараций от Германии были заинтересованы не только СССР и Франция, но также Польша и Чехословакия. Американцы не могли не понимать, что включение Германии в план Маршалла и снятие с нее репараций, натолкнется на такое мощное противодействие, что не только уничтожит план Маршалла, но и на многие годы ослабит влияние США в Европе. Руководство СССР, участвовавшее в это время в переговорах с США и Великобританией о будущем Германии, прекрасно об этом знало.
Прежде чем мы ответим на вопрос о том, какого рода информация повлияла на решение советского руководства не посылать делегацию на Парижскую конференцию 12 - 15 июля 1947 г., зададимся другим, более важным вопросом: можно ли расценивать отказ СССР от участия в этой конференции как отказ от принятия американской помощи по плану Маршалла? Почему-то все историки считают это само собой разумеющимся. Но тогда чем объяснить, что тексты выступлений Молотова на конференции 27 июня - 2 июля 1947 г., в которых прямо говорилось о том, что СССР готов принять американскую помощь, были срочно опубликованы ко времени открытия конференции 12 - 15 июля и публикация их была повторена в 1948 г., в момент предоставления Европе первых американских кредитов? Причем немаловажным является то обстоятельство, что выступление 30 июня, содержавшее предложения СССР по организации американской помощи Европе, было включено в издание в по-
47
следний момент, в виде приложения .
Во многих западных исследованиях плана Маршалла утверждается, что в программу американской помощи были включены те страны, которые участвовали в Парижской конференции 12 - 15 июля 1947 г. Это не соответствует действительности. В те страны, которым американцы были готовы оказать помощь, они направляли официальные миссии. Из тех стран, которые в конференции участвовали, помощи по плану Маршалла не получили Ирландия, Турция и Швейцария. Из тех стран, которые не
участвовали в конференции, помощь по плану Маршалла получили Югославия, Германия (Западная) и Испания. Таким образом, неучастие в конференции не означало отказа от помощи, равно как участие в конференции еще не означало предоставления стране помощи по плану Маршалла.
Чтобы разгадать, какого рода сообщение получило советское руководство, следует обратить внимание на примечательную нестыковку текста «мемуаров» Судоплатова. Кодовым псевдонимом Дональда Маклина был «Гомер»48. Скорее всего «Стюартом» был Гай Берджесс, работавшего не в Вашингтоне, а в лондонской резидентуре. В 1947 г. он был помощником Гектора Макнейла, работавшего в Министерстве иностранных дел на министерской должности49. В отличие от Маклина Берджесс не имел доступа к текущей секретной англо-американской переписке, но приносил в советское посольство «полные портфели документов Министерства иностранных дел»50 Это были уже отработанные документы.
Какие из них могли оказать шоковое воздействие на советское руководство? Из выступлений Молотова и других членов советской делегации следует, что во время пребывания в Париже им о плане Маршалла было мало что известно. Ситуация изменилась после возвращения советской делегации в Москву. Из массы разобранных документов Берджеса могло стать известным, что ни американцы, ни европейцы не жаждали участия СССР в плане Маршалла.
В обстановке разгоравшейся «холодной войны» любые инициативы о советско-американском экономическом сотрудничестве наталкивались на растущее противодействие на Капитолийском холме. Достаточно вспомнить об отказе конгрессменов предоставить СССР кредит в январе 1947 г., договор о котором был подписан с администрацией Трумэна еще в 1945 г. Поэтому если бы СССР принял участие в открывавшейся 12 июля в Париже конференции и тем самым заявил о своих претензиях на аме-
риканскую помощь, то кредиты ему не были бы утверждены Конгрессом. Это поставило бы его в весьма унизительное положение.
О том, что участие СССР в плане Маршалла не предусматривалось, свидетельствуют также следующие данные. На Парижской конференции 16 государств был образован «Комитет по Европейскому Экономическому Сотрудничеству» (Committee for European Economic Cooperation -CEEC). Его задача заключалась в том, чтобы на основе подробных сообщений об экономическом положении в отдельных странах, предоставлявшихся правительствами этих стран, разработать Программу европейского возрождения (European Recovery Program — ERP). В рамках CEEC были сформированы комитеты по энергетике, тяжелой индустрии и продовольствию.
В августе комитеты СЕЕС завершили свою работу. После этого руководство комитета разработало общую программу и передало ее Конгрессу США. Согласно этой программе США должны были предоставить европейским странам 30 млрд. долл. на четырехлетний срок. Эта сумма показалась конгрессменам чрезвычайно обременительной для экономики США и программа была возвращена на доработку. В новом варианте программы сумма была уменьшена до 22,4 млрд. долл. Однако и она не устроила американцев. Они послали своих эмиссаров в Англию, Францию, Австрию, Голландию и скандинавские страны, чтобы на месте «изучить вопрос об объеме помощи европейским странам в порядке реализации плана Маршалла».
В конце 1947 г. правительство США внесло на рассмотрение Конгресса законопроект о плане Маршалла о предоставлении 16 европейским странам кредитов на сумму в 17 млрд. долл. В Конгрессе и эту сумму сочли слишком обременительной для американской экономики и постановили в первые 15 месяцев предоставить Европе 6,8 млрд. долл. с тем, что-
бы в последующем вернуться к этому вопросу, если дополнительное кредитование потребуется51.
Теперь понятно, почему англичане и французы проявили такую несговорчивость на парижской встрече министров иностранных дел трех держав и почему Бевин допустил «утечку информации» о намерениях американцев. Если бы СССР, наиболее пострадавший от войны, и страны Восточной Европы приняли участие в плане Маршалла, то приходившиеся на Западную Европу кредиты уменьшились по крайней мере вдвое и составили только девятую часть от исчисленных потребностей.
После принятия закона об иностранной помощи по программе европейского возрождения в апреле 1948 г. правительство США сформировало «Управление по экономическому сотрудничеству» (Economic Cooperation Administration - ECA) под руководством американского промышленника Пола Хоффмана. Управление решало вопросы распределения американской помощи по отдельным западноевропейским странам. Таким образом, контроль за распределением американских кредитов в конечном счете осуществляли не Англия и Франция, а сами США, поскольку последнее слово оставляло за собой Управление по экономическому сотрудничеству.
Первые средства по плану Маршалла конгресс США утвердил в апреле 1948 г. Считается, что до официального завершения программы 30 июня 1952 г. по этому плану Западной Европе было предоставлено 12,8 млрд. долларов. Однако посмотрим, из чего складывается эта сумма (см. табл. 1.).
Таблица 1.
Размеры кредитов США по программе восстановления Европы (3.04.1948 - 30.VI.1952 гг.).
Страны Всего На душу Страны На ду-
(млн. долл.) на- селения (долл.) сего (млн. долл. ) шу на-селения (долл.)
Австрия 677 98,1 Нидерланды 1.079 107,9
Бельгия и Люксембург 556 62,5 Норвегия 254 79,4
Великобритания 3.176 63,1 Португалия 50 6,0
Греция 694 92,5 ФРГ 1389 28,2
Дания 271 64,5 Франция .706 65,4
Ирландия 146 52,1 Швеция 107 15,3
Испания 63 2,3 Югославия 109 6,8
Италия 1.474 31,8 Итого 2.751 44,0
Источники: Price H.B. The Marshal Plan and its Meaning. N.Y., 1955. P. 90; United Nations. Statistical Yearbook. 1951, 1952, 1953, 1954. Данные на душу населения подсчитаны мной, - Ю.Б.
Во-первых, в общую сумму включены кредиты Австрии и Западной Германии, первоначально в плане Маршалла не участвовавших. Большая часть этих кредитов предоставлялась по другим программам. То же можно сказать о кредитах Греции и Испании. Поэтому фактически по плану Маршалла Европа получила только 10,6 млрд. долларов, из которых 3,8
млрд. были выделены в качестве дополнительной помощи для финансирования целевых программ, в осуществлении которых американцы были заинтересованы.
В абсолютных цифрах самые крупные кредиты получили Великобритания и Франция. Но если исходить из данных на душу населения, то наиболее щедрые финансовые вливания направлялись в Нидерланды, экономика которых отвечала рыночным критериям; Австрию, где сохранялась угроза социалистического переворота из-за продолжавшейся советской оккупации; и Грецию, политический режим в которой не пользовался популярностью и нуждался в американской поддержке. Великобритания, Франция, Бельгия, Дания и Норвегия получили заметно меньше. ФРГ и Италия из-за занятой Францией и Великобританией позиции получили еще меньше. Такова была плата за агрессию. И совсем уж символические кредиты были предоставлены Португалии, Югославии и Испании, что, несомненно, было связано их политическими режимами, не устраивавшими западный мир, а также Швеции, установившей в 1946 г. экономические отношения с СССР и даже предоставившей ему целевой кредит на закупку шведской продукции.
В 1948 г., в связи с провалом надежд на план Маршалла и другую западную помощь, вспыхнувшей в США холодной войной и «охотой на красных», а также растущей военной угрозой, СССР расстался с идеями демократизации своего общественного устройства. Либеральные проекты новой программы ВКП(б) были отброшены. XIX съезд КПСС принял решение «произвести переработку существующей программы партии» на основе «произведения товарища Сталина «Экономические проблемы со-
52
циализма в СССР»» .
Советский Союз вновь вернулся к своим довоенным представлениям о мире капитала. Книга и статьи Варги 1946 - 1947 гг. были подвергнуты критике. Его обвинили в «надклассовом» представлении о государстве
и непонимании капиталистической действительности. Однако никаких «организационных выводов» не последовало. Варга сохранил свой пост и продолжал активно выступать и публиковаться, да и сама критика его трудов, учитывая условия того времени, была необычайно мягкой.
Идея создания «буферной зоны» из стран, оказавшихся в зоне советской оккупации, также была забыта. Вместо этого СССР стал поспешно создавать из них «санитарную зону», заслоняющую страну от «агрессивной западной военщины».
Таким образом, начавшееся в годы войны экономическое сотрудничество между СССР и США было прервано. Это имело самые серьезные последствия для послевоенной мировой системы. Западные страны вплоть до середины 1960-х годов лишились экономических рычагов воздействия на советскую внутреннюю и внешнюю политику. СССР, замыкаясь в автаркической экономике, был вынужден изменить свои планы и получил большую свободу в конфронтации с западным миром.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг. Т. 1. М., Политиздат, 1978. С. 321.
2 Там же.
3 Данилов А.А., Пыжиков А.В. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы. М., РОССПЭН, 2001. С. 19.
4 Данилов А.А., Пыжиков А.В. Указ. соч. С. 18.
5 См. ниже.
6 Источник, 1996. № 5. С. 181.
7 РГАСПИ.Ф. 558.Оп. 11. Д. 121. Л. 27 - 29.
8 Там же. Л.29.
9 Там же. Л.114.
10 Там же. Л.36 - 37 и др.
11 Варга Е.С. Изменения в экономике капитализма в итоге второй мировой войны. М.,
Госполитиздат, 1946.
12
Варга Е. Изменения в экономике капитализма в итоге второй мировой войны. М., Госполитиздат, 1946. С. 37.
13
ВаргаЕ. Изменения в экономике капитализма... С. 318.
14 Варга Е. Социализм и капитализм за тридцать лет // Мировое хозяйство и мировая политика. 1947, 10. С. 4 - 24.
15 История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. ОГИЗ, Государственное издательство политической литературы, 1945. С. 68 - 69.
16 ВаргаЕ. Изменения в экономике капитализма... С. 318 - 319.
17 Там же. С. 511.
18 Там же. С. 511. Показательно, что этого и предыдущего документов нет в сборнике «СССР - Польша. Механизмы подчинения» (М., 1995), редакторы которого - Г. А. Бордюгов, А. Косески, Г.Ф. Матвеев и А. Пачковски - «не преследовали цели навязать кому-либо свою точку зрения».
19 Восточная Европа в документах российских архивов. Т. I. С. 457 - 458.
20 Цит. по: Данилов А.А., Пыжиков А.В. Указ. соч. С. 43.
21 См., напр., Burks R.V. The Dinamic of Communism in Eastern Europe. Princeton, 1961; Starr R.F. Communist regimes in Eastern Europe. N.Y., 1988; From Stalinism to Pluralism. A Documentary History of the Eastern Europe since 1945. Ed. by G.Stokes. Oxford University Press, 1991; Волокитина Т.В., Мурашко Г.П., Носкова А.Ф. Народная демократия: миф или реальность? М., 1993; Центрально-Восточная Европа во второй половине XX века. В трех томах. Т. 1. Становление "реального социализма".
1945 - 1965. М., «Наука», 2000 и др.
22
Восточная Европа в документах российских архивов. 1944 - 1953 гг. Т. I. 1944 -1948 гг. М. Новосибирск, 1997. С. 37 - 38.
23 См.: Хейфец Б.А. Кредитная история России от Екатерины II до Путина. М., Эдито-риал УРСС, 2001. С. 59 - 60.
24 Documents on American Foreign Relations. Vol. 10, Prinston Universiry Press, 1948. P. 194 - 234; Ibid. Vol. 11. Prinston Universiry Press, 1949. P. 194 - 234.
25 Данилов А.А., Пыжиков А.В. Указ. соч. С. 20.
26 Молотов В.М. Речи на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций. Вторая часть первой сессии в Нью-Йорке. Октябрь - декабрь 1946 г. Б.м., ОГИЗ, Гос-политиздат, 1947. С. 16 - 17.
27Жданов А.А. О международном положении. М., Госполитиздат, 1947. С. 32.
28 Брегель Э.Я. Кредит и кредитная система капитализма. М., Госфиниздат, 1948 г. С. 567.
29 Price H.B. The Marshal Plan and its Meaning. N.Y., 1955. P. 90.
30 Nove Alec. An Economic History of the USSR. Penguin Book [1984]. P. 315.
31 Хейфец Б.А. Указ. соч. С. 63.
32
Верт Н. История советского государства. 2-е изд. М., ИНФРА-М., 2000. С. 356 - 357.
33 См. Судоплатов Павел. Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля. М., ТОО «Гея», 1996. С. 6.
34 См. Мартиросян А.Б. Заговор маршалов. Британская разведка против СССР. М., Вече, 2003. С. 238.
35 Данилов А.А., Пыжиков А.В. Указ. соч. С. 45 - 47.
36 Морозов Г.И. Организация Объединенных Наций (основные международноправовые аспекты структуры и деятельности). М., Издательство ИМО, 1962. С. 94, 109 -112.
37 Documents on American Foreign Relations. 1947. Princeton University Press, 1948. P. 10.
38 Price H.B. The Marshal Plan and its Meaning. N.Y., 1955.
39 Фишер Вольфрам. Европа: экономика, общество и государство. 1914 - 1980. М., ВЛАДОС, 1999. С. 293 - 294.
4401 Там же. С. 294.
41 Молотов В.М. Вопросы внешней политики. Речи и заявления. Апрель 1945 г. - июнь 1948 г. М., Госполитиздат, 1948. С. 468 - 472.
42 Там же. С. 466 - 467.
43 Там же. С. 468.
44 Там же. С. 585 - 587.
45 Там же. С. 473 - 478.
46 Судоплатов Павел. Указ. Соч. С. 274 - 276.
47
Молотов В.М. Указ. соч. С. 585 - 587. Приложение № 2.
48 Эндрю Кристофер, Гордиевский Олег. КГБ. История внешнеполитических операций. Б. м., «Nota Bene», 1992. С. 401.
49 Там же. С. 378.
50 Там же. С. 399.
51 Брегель Э.Я. Кредит и кредитная система капитализма. М., Госфиниздат, 1948 г. С. 567.
52 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 7-е изд. Часть II. М., Госполитиздат, 1953. С. 1137 - 1138.
