CC BY-NC-ND
216
I. ИСТОРИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ И ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ
РОССИИ
О.В. Павленко
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ КРИЗИСЫ В КОНТЕКСТЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА
В статье рассматриваются экономические кризисы 1850-1870-х годов и их влияние на расстановку сил в международных отношениях. Особое внимание уделяется экономическому подъему 1840-1850-х годов и его взаимосвязи с Крымской войной; мировому экономическому кризису 1857 г. и последовавшему за ним динамичному подъему 1860-х годов; мировому кризису 1873 г. Автор пытается проанализировать новые процессы - социально-экономические и внешнеполитические, возникшие под влиянием индустриализации в ведущих европейских странах. Особое внимание уделяется роли войн в эту эпоху.
Ключевые слова: экономические кризисы; индустриальная эпоха; войны второй половины XIX в.
Экономические кризисы, разные по масштабам и глубине, неизбежно сопровождают процессы капиталистического воспроизводства. Уже во второй половине XIX в. европейские теоретики-экономисты создали большой массив теорий и концепций о сути и формах кризисных явлений в капиталистической экономике. Несмотря на резкие различия подходов и оценок, выдающиеся мыслители и аналитики того времени - Карл Маркс, Луи Брентано, Эдуард Бернштейн, Отто Бауэр и Карл Каутский - пришли к общему выводу, что кризисы - это закон движения капитализма, который уже к середине XIX в. приобрел циклический характер1. Какие бы не вводились объяснительные и концептуальные схемы - от теории диспропорциональности до обоснования противоречия между производством и потреблением, стало ясно, что кризисы создают одновременность и массовость обновления и
© Павленко О.В., 2009.
расширения основного капитала, что в свою очередь приводит к конвульсивному расширению производства.
Американский исследователь кризисов Уэсли Митчелль справедливо полагал, что слово «кризис» - не очень удачный термин для обозначения одной из фаз экономического цикла2. Его можно использовать для определения только одного периода от расцвета к депрессии, как правило - быстротечного, с характерным резким спадом, чтобы эмоционально подчеркнуть степень интенсивности переломных экономических и социальных процессов. В аналитических трудах экономистов и специалистов по экономической истории уже в первой половине XX столетия была выработана формула циклического экономического развития (Ж. Лескюр, А. Афтальон, М. Ленуар, Я. Ванн Гельфанд, Дж. Китчин). Импульс к системным исследованиям дала Великая депрессия 19291930-х годов, охватившая не только США, но и европейский Запад3. Идеи русской школы экономико-исторических исследований были воплощены в эти годы выдающимся мыслителем Николаем Кондратьевым, выдвинувшим теорию больших циклов конъюнктуры, которая вошла в мировую науку под названием «длинных волн Кондратьева»4. Вплоть до настоящего времени его гипотеза и методика анализа большого количества статистических данных по Англии, США, Франции и Германии вызывают серьезное обсуждение. Важно, что была доказана цикличность капиталистического развития, ритмы которого задают темп и динамику социальных и политических процессов.
Модель экономического цикла включает четыре основные фазы - депрессию, оживление, расцвет и рецессию. Логика капитализма такова, что в одной фазе цикла уже вызревают условия для перехода к следующей. По сути, кризис всегда кристаллизуется еще в недрах расцвета. Экономические показатели свидетельствуют о процветании, но перепроизводство уже начинает оказывать пока еще скрытое разрушающее воздействие. Эта закономерность циклического развития отчетливо проявляется при сопоставлении динамики и масштабов наиболее крупных кризисов, потрясавших мировую экономику в XIX в. от США до Англии, от Германии до скандинавских стран и России вплоть до азиатских колоний5. Можно выстроить линию кризисных лет, пик которых приходился на годы, которым, как правило, предшествовал цикл процветания и расширенного воспроизводства капитала: 1825; 1837; 1847; 1857; 1866; 1873; 1882; 1890; 1903. Жирным шрифтом выделены наиболее тяжелые кризисы, имевшие мировой масштаб.
Системные исследования, посвященные XIX в., в эволюционных процессах которого скрываются корни многих современных
явлений, имеют, как правило, четкую стратификацию: экономическая история анализируется отдельно от сплетений высокой дипломатии ведущих держав. Между тем, ритмы мирового экономического развития, поднимавшие одно или несколько государств, или напротив, сдерживавшие их развитие, составляли неотъемлемую часть всей системы международных отношений. Наиболее экономически развитые страны были сердцем мирового хозяйства, биение которого определяло пульс периферии и кровоток капиталов по всем континентам. Дипломатические конфликты и войны в значительном большинстве своем имели прямые или косвенные экономические мотивы. Военные поставки и государственные заказы на модернизацию армии приводили в движение колоссальные капиталы, из них создавались новые состояния, которые бросались в бурлящий котел биржевых спекуляций и грюндерского ажиотажа6. Капитал не признает государственных границ, его циклическое развитие - от промышленных подъемов до спадов, вплоть до мировых экономических кризисов - существенно определяло политическое взаимодействие ведущих держав и стран периферии, еще задолго до современной глобализации.
Данная статья не претендует на широкий анализ экономических и политических аспектов эволюции международной системы во второй половине XIX в. Рамки статьи ограничивают изложение материала периодом 1840-1870 гг. и позволяют более подробно остановиться только на нескольких сюжетах: экономических циклах европейских государств, напрямую связанных с историей Крымской войны; специфике экономического подъема 1860-х годов и мировом экономическом кризисе 1873 г., глубина и длительность которого не знала аналогов в предшествовавшие периоды. До него эпицентром кризисов была Англия, имевшая в первой половине XIX в. промышленную, финансовую и торговую монополию. Но кризис 1873 г. был вызван не столько английским фактором, сколько динамикой развития Германии и США во время экономического подъема шестидесятых годов. Он стал одним из первых симптомов перехода от индустриально-торгового доминирования Англии к эпохе ожесточенной конкуренции сразу нескольких промышленных держав. Эта ситуация кардинально «переформатировала» всю систему международных отношений, когда прежняя модель «европейского концерта» со временем перестала быть эффективной, уступив место блоковому противостоянию.
Крымская война и мировой экономический кризис 1857 года
В середине XIX века произошло два ключевых события, потрясших европейскую систему - Крымская (или Восточная) война и мировой экономический кризис 1857 г. Оба этих явления охватывали не только ведущие государства, но и те, что были на периферии Европы. Все сплелось в один узел. Сначала бурный экономический рост 1850-х годов, ставший, по сути, одной из ключевых причин Крымской войны. Затем биржевой и грюндерский бум, вызванный военными поставками, и отсрочивший на годы войны неизбежно наступавший кризис европейских экономик. После заключения Парижского мирного договора он разразился с небывалой силой. Это был первый кризис подлинно мирового масштаба. Почва для самостоятельных кризисов общего перепроизводства созрела к тому времени во всех развитых странах - в Англии, США, Франции, германских государствах, Австрии. Но он превзошел все предшествовавшие, даже такой острый, как в 1847 г., вызвавший революционную «весну народов» в Европе. Волны рецессии накрыли экономики победивших государств, докатились до проигравшей Крымскую войну России. Попробуем рассмотреть экономическую мотивацию войны и ее влияние на ситуацию в воюющих странах.
Формально поводом для войны стало известие о том, что по просьбе Иерусалимского патриарха император Николай I в 1853 г. потребовал от турецкого султана уважать права христианской церкви и святынь в Палестине. Однако русский посол не получил должных уверений и покинул Константинополь. Турция обратилась к Англии и Франции, которые выдвинули свои флоты для ее защиты. В ответ Россия попыталась занять приду-найские княжества, прилегавшие к ее территории и находившиеся во власти Турции. Эта версия была публично распространена в российском обществе уже в первые дни войны. На первый план выдвигалась моральная религиозная мотивация - России «из-давно принадлежало право покровительствовать и защищать от притеснений диких турок более 14 миллионов христианского населения Турции». В России этой войне был придан сакральный характер борьбы христианского мира с исламом, поддержанным Западом.
Между тем, из дипломатических документов известно, что Николай I несколько раз откровенно предлагал Лондону «разделить» Турцию, чтобы Дунайские княжества, Болгария и Сербия стали самостоятельными государствами, но под русским протекторатом.
Великобритании в этом случае достались бы Египет и Кандия (Крит)7. Помимо политических целей, российский император руководствовался экономическими соображениями. Россия стремилась укрепить свои торговые интересы на Дунае и поставить под контроль турецкий экспорт хлеба, который был основным конкурентом российскому хлебному экспорту. В случае установления протектората над княжествами, она бы смогла контролировать более 50% ввоза пшеницы в Великобританию.
Дипломатический расчет Николая I строился на традиционном представлении, что Англии будет выгодно иметь в союзницах Россию, чтобы блокировать свою континентальную соперницу -Францию. Российский император самолюбиво полагал, что Великобритания согласится с Россией на совместный раздел турецкого наследия. Он не учел экономического прагматизма английского кабинета, тесно связанного с лоббистскими финансовыми и промышленными группами.
Английский ученый Д. Вернон Пюрьер еще в 1930-е годы провел системный анализ реальных причин столь масштабного международного конфликта8. Англия, по его мнению, была заинтересована в сбыте своих товаров на российский рынок, но несравненно больший интерес имела к турецкому рынку, на котором английский экспорт пользовался доминирующим положением. По торговой конвенции 1838 г. Турция стала открытым рынком для европейских фабрикантов, что губительно сказалось на ее экономике, но было очень выгодно английскому капиталу. По сути, это обстоятельство оказалось точкой пересечения торговых интересов России и Великобритании. Претензии Николая I на дунайские и черноморские пути, равно как предложение о разделе важнейшего рынка сбыта и сырья для английского капитала могло быть расценено британским кабинетом только как «вызов», который мог перерасти в прямую угрозу восточным экономическим интересам Лондона9.
Фактически все исследователи истории Крымской войны сходятся во мнении, что явной необходимости в военных действиях не было, как и не было дипломатического тупика в переговорном процессе. Войны можно было бы избежать дипломатическими методами. Тогда возникает вопрос, почему все-таки была развернута эта крупномасштабная операция на Кавказе, русском Севере, Крыму, когда Франция, Англия, Турция, Сардиния, Австрия выступили единым фронтом против России, а союзная Пруссия предпочла нейтралитет? Основные причины, связанные с опасностью слишком активной политики России на Балканах, подробно исследованы в историографии10.
Но не стоит забывать, что углубление российско-английского конфликта пришлось на небывалый экономический подъем 1847-1857 гг., который иллюстрирует следующая таблица11.
Показатели по странам Годы предкризисных максимумов Прирост в% Отставание от Англии в 1847 г. Отставание от Англии в 1857 г.
Добыча угля (в млн т.)
Англия 1846-1856 52
США 1847-1856 156 39,9 55,8
Германские государства 1847-1856 123 39,9 57,4
Франция 1847-1856 52 39,5 60,2
Выплавка чугуна (в тыс. т.)
Англия 1847-1857 83
США 1847-1856 10 1219 2820
Германские государства 1847-1857 123 1797 3193
Франция 1847-1857 68 1440 2726
Россия 1846-1856 21 1817 3459
Потребление хлопка (в тыс. т.)
Англия 1846-1856 45
США 1849-1857 30 152 239
Германские государства 1845-1856 206 262 352
Франция 1846-1856 31 215 320
Россия 1845-1859 269 266 356
Экспорт
Англия 1845-1857 103
США 1847-1857 85
Германские государства 1845-1856 98
Франция 1847-1856 113
Россия 1847-1857 15
Из нее видно, что подъем 1850-х годов демонстрирует рекорд основных показателей и одновременно глубокую неравномерность. Темпы роста промышленности имели активную динамику в Англии и германских государствах, но снизились в ряде основных отраслях США. В период подъема возросло превосходство английской промышленности, а отставание других стран сильно увеличилось. Особенно заметен рост прибыльности английского экспорта. Англия больше всех выигрывала от расширения мирового рынка, ее доля внешних рынков заметно возросла. Расширение экспорта поглощало около 33-40% общего промышленного прироста12. Именно в середине 1850-х годов внешние рынки под флагом фритредерства становятся мощным инструментом промышленного подъема. В 1853 г., накануне Крымской войны, сырье и полуфабрикаты были полностью освобождены от ввозных пошлин, а пошлины на промышленные товары снижены до уровня, не превышавшего 10% их цены.
Россия, как видно из таблицы, пока еще слабо участвовала в этом подъеме. Только в одной сфере был достигнут прорыв европейского уровня - это хлопкопрядильная промышленность, которая с самого начала создавалась на максимально концентрированной основе. По размерам потребления хлопка Россия приблизилась к Германии, но еще сильно отставала от Англии, Франции, США. Тем не менее, стремясь защитить своих производителей, она продолжала удерживать высокую пошлину на импортную пряжу, составлявшую почти 50% надбавку к цене. Это затрудняло конкуренцию английских фабрик на российском рынке и было еще одним предметом разногласий между Лондоном и Петербургом.
Промышленное превосходство, огромное повышение удельного веса фабричного производства в экономике, абсолютное преобладание в морской торговле и судоходстве, финансовая мощь, беспрецедентный экспорт капитала - все это делало Великобританию не просто одной из великих держав, но ведущей великой державой, крепко державшей в своих руках основные нити мировой политики и экономики. В любом уголке Европы и колониального мира, где появлялась реальная или фиктивная перспектива удачных спекуляций, на сцену вступали английские капиталы, накопившиеся в период промышленной монополии Великобритании. Им просто не хватало достаточно прибыльных сфер приложения внутри страны. К середине века континентальная Европа, и прежде всего Англия, достигли «беспрецедентного уровня изобилия»13.
Посол России в Лондоне Ф.И. Бруннов внимательно следил за дебатами в английском парламенте и статьями в ведущих журналах о целесообразности войны с Россией. Он докладывал в октяб-
ре 1853 г. в Петербург о «неясной смеси коммерческих спекуляций, распространении железных дорог, политического влияния и протестантской пропаганды», которые играют здесь серьезную роль при возбуждении общественного мнения14. Напротив, английский истеблишмент имел прагматичные соображения относительно необходимости устранения не в меру амбициозного конкурента на восточном направлении. Тем более что достаточными ресурсами для такой активной политики Россия не располагала. Решившись на столь масштабный конфликт, Англия не только содействовала своим экономическим приоритетам, но, по сути, рискнула провести ревизию базовых принципов международной системы, установившихся на европейском континенте после наполеоновских войн. Консервативный статус-кво и союз исторических монархий уходили в прошлое. Требовался новый формат международных процессов, более соответствовавший интересам ведущей мировой державы.
Крымская война, рожденная геополитическими и геоэкономическими противоречиями России с самой мощной державой, была инициирована и поддержана европейскими деловыми кругами. Коалиционная война против России, которую возглавила Англия, должна была создать европейскому (прежде всего - английскому) экспорту благоприятные условия на дунайских и черноморских торговых путях, сохранить выгодный рынок сбыта и сырья в ослабленной Турции, а также обеспечить не зависящий от России транзитный путь для английской торговли со странами Персидского залива. Этот крупный военный конфликт вырос из динамичного экономического подъема начала 1850-х годов. Более того, он стал его мощнейшим рычагом, продлив на несколько лет фазу экономического процветания. Данные экономической статистики показывают, что в этом цикле дважды - в 1851 г. и в последнем квартале 1853 г. проявлялись признаки экономических трудностей в Великобритании и Франции15. Но Крымская война, в которую Англия и Франция вступили в марте 1854 г., по сути сдержала падение производства и торговли. Она создавала значительный дополнительный спрос для металлической, шерстяной, судостроительной и других отраслей промышленности. Даже в США война вызвала подъем судостроения и торговли судами.
Военные действия с 1853 по 1856 г. велись не только на Балтике, Черном и Азовском морях, в Закавказье и Крыму, но и на Белом море и Тихом океане. Это была единственная война, которую Россия вела без единого союзника. Военные расходы воюющих составили (в млн фунтов по курсу периода войны)16:
Страны 1852 г. 1853 г. 1854 г. 1855 г. 1856 г.
Россия 15,6 19,9 31,3 39,8 37,9
Франция 17,2 17,5 30,3 43,8 36,3
Великобритания 10,1 9,1 76,3 36,5 32,3
Турция 2,8 ? ? 3,0 ?
Сардиния 1,4 1,4 1,4 2,2 2,5
В России общая сумма военных дефицитов привела к тому, что государство дважды вынуждено было прибегать к внешним займам у немецких банков по 50 млн рублей под 5% годовых17. Но основным ресурсом военного финансирования оставались внутренние заимствования. Правительство увеличило выпуск кредитных билетов к 1855 г. на сумму, превышавшую 215 млн рублей. В результате в начале 1856 г. общая сумма внутренних и внешних долгов составила более 533 млн рублей. В целом, сумма формального долга государства, включая довоенные внешние заимствования и разного рода внутренние долги, достигла фантастической суммы в 1,5 млрд рублей серебром18.
С одной стороны, война чрезвычайно ухудшила экономическую ситуацию в стране, уничтожила примерно на 1 млрд рублей ценностей, вызвала инфляцию. Размен кредитных билетов был приостановлен. За несколько лет в обращение была брошена огромная сумма - в 400-450 млн рублей. С другой стороны, она стала источником обогащения огромного количества интендантов - промышленников, военных поставщиков, государственных чиновников, обратившихся к биржевым спекуляциям. Экономист академик В.П. Безобразов описывает современные ему события: «... из опустошенного Крыма, из-под огнедышащих укреплений Севастополя воротились в Россию люди с огромными состояниями; внезапное промышленное оживление увлекло эти состояния; многие бросились на новые пути, которые, как всем казалось, открывались перед Россией. О сбережении накопленного, о благонадежном помещении капиталов никто не думал; все только и хлопотали о том, чтобы нажиться и обогатиться. Здесь следует упомянуть об акционерной лихорадке и о вызванном ею биржевом ажиотаже в столице». Высший пик биржевых спекуляций в России пришелся на 1857 и 1858 гг.19 Несравненно больший размах в период Крымской войны приобрели банковские и биржевые спекуляции в странах антирусской коалиции и Пруссии, воздержавшейся от военных действий.
Не стоит, конечно, приписывать этот значительный спекулятивный рост только военным заказам и поставкам. В 1850-е годы в европейские банки хлынул большой поток дешевого калифорнийского и австралийского золота, который стимулировал биржевую игру и грюндерство20. Главным центром различных финансовых операций стала Франция. Государственные расчеты по военным поставкам проходили в основном через банк Crédit Mobilier, созданный близким кругом императора Наполеона III. Этот банк вообще стал одним из основных действующих лиц экономического подъема 1850-х годов. Он развил крупную финансовую деятельность, скупая акции и учреждая железнодорожные, промышленные, газовые, пароходные компании во Франции и за границей, участвуя в реализации государственных, железнодорожных и иностранных займов. С 1852 по 1854 г. средний курс акций на парижской бирже утроился21. Страсть к биржевой игре охватила все слои населения. В европейских столицах особой популярностью пользовались биржевые газеты, печатавшие ежедневные котировки курсов акций и последние сводки деловых новостей.
Только за два года (1856 и 1857) было организовано более 700 акционерных обществ (из них 462 общества с акциями на предъявителя)22. На 1856 г. пришелся пик учреждения банков. Они создавались во всех крупных и малых городах. Капитал организованных в Пруссии в 1853-1857 гг. обществ был приблизительно равен 1 млрд 500 млн марок, наибольшая доля которых приходилась на банковский сектор (600 млн марок), затем - железнодорожный (420 млн марок)23. Учетные операции Прусского банка выросли за период Крымской войны почти в 8 раз. На фоне финансовых пирамид широкое распространение получила система дутых векселей, при помощи которых банки предоставляли огромные суммы фирмам, капиталы которых ни в коей мере не соответствовали объему полученных кредитов. Одни дутые векселя оплачивались другими, в качестве акцептантов векселей использовались люди, не обладавшие никакими средствами. Победоносные реляции антирусской коалиции стимулировали биржевые котировки и грюндерский бум. Недаром исследователи иногда характеризуют этот период как «первую медийную войну». На полях сражений сновали тысячи репортеров ведущих европейских и американских газет. В их изложении война превращалась в гигантский спектакль, культовое священное действо, пробуждавшее национализм и деловую актив-ность24.
Дополнительным источником паники стало падение хлебных цен и банкротство крупных хлеботорговых фирм в США, вызванное сокращением экспорта в Европу, которая собрала в 1857 г.
обильный урожай зерновых. Тем более после Крымской войны на европейских рынках вновь появилось русское зерно. В США в 1857 г. было зарегистрировано свыше 5 тыс. банкротств. События в США развязали банковский кризис в Англии, поскольку английский капитал имел значительные вложения в американскую экономику. Сначала рухнули фирмы и банки, имевшие огромные капиталы в Америке, затем волна банкротств перекинулась на финансовые и промышленные дома, которые вели торговлю с европейским континентом, Австралией и Индией. Жертвами пали крупнейшие банки - Western Bank of Scotland в Глазго, имевший сотни филиалов, City of Glasgow Bank с 96 филиалами и др. Началось массовое паническое изъятие вкладов из банков25. Держатели ценных бумаг и обязательств обанкротившихся банков и фирм потеряли 80 млн ф. ст., а общие потери рынка ценных бумаг в Великобритании достигали 250-300 млн ф. ст. На европейском континенте кризис принес наибольшие разрушения в центре морской торговли - Гамбурге. Гамбургская биржа 17 октября 1857 г. оказалась в панике, все основные коммерческие бумаги были обесценены. Во Франции волна банкротств за период с 1856 по 1858 г. составила значительную цифру - 12 0 3 026.
В России этот кризис получил более глубокое отражение, чем все предыдущие. Он проявился в сокращении объема внешней торговли, в особенности экспорта, уменьшении промышленного производства, значительном падении цен на промышленные изделия. Русская экономика становилась все более чувствительной к тенденциям мирового экономического развития. Грюндерский ажиотаж 1856-1857 гг., стимулированный интендантскими «военными деньгами», послевоенная инфляция и быстрое расширение фабричного хлопкопрядения в период и после Крымской войны, - все это также подготовило почву для кризисных потрясений. Первый удар пришелся по русскому экспорту27.
Вывоз годы максимум минимум падение(в %)
Общий вывоз 1857-1858 169,7 151,2 11
В том числе
Хлеба 1856-1858 58,2 51,7 11
Леса 1857-1858 6,0 4,8 20
Льна 1857-1859 15,1 13,2 13
С началом фондового кризиса западноевропейские финансисты стали сбрасывать русские ценные бумаги. Их продажа стимули-
ровалась также ростом недоверия к падающему рублю. Ценные бумаги скупались агентами правительства, которое пыталось удержать их курсы от падения, а также русскими капиталистами, поскольку в послевоенный период они давали больший доход, чем вклады в русские банки. Основные биржевые операции проходили в Париже, Лондоне и Берлине. Это вызвало большую утечку золота из России за границу. По подсчетам видного экономиста И.П. Шипова, работавшего в Государственном казначействе, всего из России было выкачано за 1857-1859 г. золота на 73 млн рублей. Отлив золота усилил затруднения на денежном рынке и привел к застою в торговле. За период с 1856 по 1857 г. выплавка чугуна сократилась на 17%; хлопчатобумажное производство упало на 14%; шерстоткацкое - на 10%28.
Ситуация 1857-1859 гг. в исследовательской литературе определяется как «кризис нового типа», поскольку он был вызван не только перепроизводством, но и сильным рывком в развитии внешнеторговых операций и международных кредитов29. Крымская война, спровоцированная динамикой английского капитала и амбициозными расчетами Николая I, имела свою экономическую мотивацию, неразрывно связанную с циклами европейского развития. Начавшись на волне подъема, она создала невероятное напряжение и ажиотаж на финансовых рынках, во внешней торговле и промышленности. Под давлением капиталов Венская система международных отношений, основанная на принципах традиционной имперской дипломатии и консервативных правилах политической конкуренции, начала ломаться. Стратегия расширения, исторически заложенная в капиталистическом развитии, требовала полной реализации как на евразийском континенте, так и за его пределами. В этом смысле Крымская война сыграла важную инструментальную роль, послужив, с одной стороны, мотором экономического подъема, с другой стороны, - военно-политическим средством борьбы с Россией, оплотом консервативного монархизма и одним из основных гарантов Венской системы.
Возникновение новых центров силы во время экономического подъема шестидесятых годов
Выход из кризиса растянулся примерно на три года, в течение которых начиналось медленное оживление в отдельных сегментах экономики. Таблица, составленная Л. Мендельсоном на основе годовой отчетности, недостаточно точно отражает динамику выхода из кризиса, но тем не менее дает отчетливое представление о нерав-
номерности отступления депрессии. В ней указаны годы, когда был превышен докризисный максимум30:
Отрасли Англия США Франция Германия
Потребление хлопка 1858 1859 1860 1860
Выплавка чугуна 1859 1864 1862 -
Добыча угля 1859 1858 1860 -
Экспорт 1859 1860 1859 1860
Импорт 1860 1860 1861 1860
Как видно из таблицы, быстрее всех оправилась Англия. Она первая вступила в фазу нового промышленного и финансового подъема. Когда многочисленные банкротства расчистили пространство промышленного производства и торговли, а рыночные цены стабилизировались в соответствии со спросом, вновь стали оживать биржи. Английская внешняя торговля за это время расширила потоки товаров в Индию, Китай и Персию. Логика дальнейшего развития стала более понятной. Преодоление кризиса перепроизводства возможно через стимулирование внешней торговли и экспорта, прежде всего в собственные колонии. Англия наиболее активно вывозила товары в Китай, Индию, Японию, Австралию, Калифорнию и Ближний Восток.
Франция включилась в закабаление Китая, в опиумные войны, усиливая свое присутствие в Индокитае и Северной Африке. В январе 1860 г. между Англией и Францией был подписан договор о свободной торговле. Переговоры о его заключении вели крупный британский эксперт по экономической политике Ричард Гобден, а с французской стороны - Мишель Шевалье. Договор стал основой экономического и политического консенсуса двух крупнейших европейских государств, открыв простор для «торговли без границ». Наполеон III пошел на сближение с либеральным кабинетом Паль-мерстона, стремясь обеспечить Франции положение ведущей континентальной индустриальной державы. Победа в Крымской войне, затем победа в войне против Австрии 1859 г. сформировали у французской политической и деловой элиты убеждение, что мировая политика действительно делается в Париже. В начале 1860-х годов Наполеон III объявил, что во главу угла большой политики будет поставлен «национальный вопрос».
Своеобразным апофеозом бурного экономического развития 1860-х годов и одновременно ярким отражением «эпохи национализма» (по выражению Эрнста Геллнера) стали Всемирные вы-
ставки. Первая была организована в Лондоне в 1851 г., через четыре года в Париже прошла вторая. В рассматриваемый период состоялись сразу три международные выставки - в 1862 г. (Лондон); 1867 г. (Париж); 1873 г. (Вена). Такого размаха за короткий период больше не наблюдалось. Эти выставки, с каждым разом включавшие все большее количество павильонов, стали своеобразным отражением проектов коллективных идентичностей, с которыми выступили все ведущие европейские государства. Индустриальное развитие становилось мерилом эффективности национального развития. На выставках 1855 и 1867 гг. Наполеон III презентовал Францию как «ведущую экономическую державу европейского континента», а Париж как «мировой город»31. Стремясь перекроить карту Европы, он поддержал сначала итальянский ирреден-тизм, затем - польское восстание 1863 г. Это вызвало серьезное охлаждение между Россией и Францией с Великобританией, подтолкнуло Петербург и Вену к идеям реставрации Священного союза. В годы экономического подъема завязывались новые узлы политических противоречий. Франко-английское сближение поставило германскую, русскую и австрийскую дипломатии перед необходимостью искать пути к возобновлению прежнего союза.
Экономический подъем 1860-х годов имел динамику, которая определила новую расстановку сил в мировой политике. Ритмы экономического развития выдвинули вперед два государства по разные стороны Атлантики. Оба смогли осуществить государственное объединение военным путем. Благодаря этому в США и Германии сформировались условия для экономического роста. Вновь, как и в период Крымской войны, инструментальную роль в этих параллельных процессах сыграли войны. Они имели противоречивый эффект. С одной стороны, Гражданская война между индустриальным американским Севером и латифундист-ским Югом принесла инфляцию, расстройство финансов, отток английских капиталов и в целом сокращение европейских инвестиций. Но с другой стороны, дала мощный импульс индустриальному развитию на качественно новом уровне. В несколько раз выросла мощность военных заводов, расширился парк механических двигателей. Столь интенсивное развитие напрямую стимулировалось военными заказами. Налоговая политика военных лет также способствовала концентрации производства32. Около четверти промышленного производства шло непосредственно для нужд войны, которая закрепила также протекционистскую политику. В шестидесятые годы в США начался быстрый рост швейных и обувных фабрик, тяжелой промышленности, машиностроения, увеличение добычи угля и чугуна.
Прусская армия, модернизированная Бисмарком, в 1864 г. при поддержке Австрии разгромила Данию, а в 1866 г., используя нейтралитет Франции, нанесла решающее поражение Австрии, отодвинув ее на второй план в европейской и германской политике. Третья победоносная франко-прусская (или франко-германская) война в 1871 г. открыла новую веху в истории Германской империи. Все шестидесятые годы Пруссия шла навстречу этой цели. Она смогла догнать и даже опередить Францию, которая раньше прочно держала первенство на европейском континенте. До Англии оставался еще один рывок. В германских землях организовывались металлургические заводы, домны, рудники, химические заводы, станкостроительные заводы, судоверфи, угольные шахты.
Война с Францией подвела черту под индустриальным и политическим соперничеством двух крупнейших государств на европейском континенте в 1860-е годы. Она дала импульс не только германскому, но и общеевропейскому экономическому развитию. Под влиянием войн в шестидесятые годы начался огромный рост вооружений. Модернизация военных флотов, строительство бронированных судов, массовое производство нарезных ружей, новшества в артиллерии, - эти потребности, вызванные войнами, перезапустили новые механизмы экономического цикла. На первый план стали выдвигаться перспективные секторы производства, требовавшие увеличения продукции угольной и металлургической промышленности. Но их развитие было обусловлено не только военным фактором.
Мощнейшим двигателем роста европейских экономик стало железнодорожное строительство. Во всех крупных городах стали возводиться величественные здания вокзалов, на фасадах которых эклектичные аллегории символизировали национальное и государственное величие. В них устраивались самые фешенебельные и модные рестораны, а залы ожидания для пассажиров первого класса превращались в подобие светских салонов. Субботние и воскресные прогулки вдоль перронов становились самым популярным развлечением буржуазной публики, особенно в провинциальных городах. Таблица показывает темпы наращивания железных дорог (в тыс. км)33:
Годы Всего в мире США Европа Англия Германия Франция Россия Индия
Прирост за 18471857 гг. 57,7 31,0 25,4 8,9 4,7 5,7 0,8 0,3
Прирост за 18571867 гг. 74,8 22,4 44,2 7,6 6,7 8,2 3,9 5,1
Если в 1840-е годы железнодорожная горячка охватила Англию, а в следующее десятилетие - США, то в этот циклический подъем наибольший прирост пришелся на США и Францию. Даже Россия смогла значительно увеличить свой железнодорожный потенциал, совершить прорыв в этой сфере34. Железнодорожное строительство в США стало самым эффективным средством преодоления кризисных ситуаций после окончания Гражданской войны. Под него отводились огромные массивы дешевой земли. Государство щедро предоставляло субсидии. Все это обеспечило высокую курсовую стоимость американских железнодорожных ценных бумаг, которые пользовались доверием и большой популярностью на европейских биржах. За период с 1863 по 1873 г. США разместили своих акций за границей на 1300 млн долл. Экспорт британских капиталов после Гражданской войны снова принял значительные объемы и попутно расчистил дорогу товарному потоку из Англии в США35.
Из сырьевых материалов наиболее востребованными для этого цикла стали не хлопок, а каменный уголь и металлы. Хотя эпоха стали наступила несколько позже - в 1870-1880-е годы, уже к 1867 г. две страны вырвались вперед. В Англии выплавлялось более 50% всей стали, в Германии - 25%. Прирост угольной промышленности составил 126% в США, 104% - в Германии, 57% - в Англии36. Такой стремительный рост угольной промышленности объяснялся ростом числа паровых машин на железнодорожном и водном транспорте.
Еще одной приметой времени стал беспрецедентный строительный бум, захвативший европейские столицы. По примеру Парижа с его новыми линиями бульваров, широкими проспектами и домами в несколько этажей с роскошными фасадами и парадными, стали перестраиваться многие столицы. Австрийский император Франц-Иосиф начал полную реконструкцию Вены, чтобы, по его выражению, австрийцы не в Париже, а в Вене смогли увидеть мировую столицу. Города покрывались строительными лесами, перерывались узкие средневековые улочки, ветхие дворцы безжалостно сносились, прокладывались широкие проспекты, вдоль которых возводились новые дома, в которых причудливо смешивались аристократические и буржуазные пристрастия. Городское строительство развернулось с небывалой силой. Интенсивное приложение капиталов в разные сферы способствовало ускоренному процессу их концентрации. Повсюду создавались общества с ограниченной ответственностью, которые вбирали в себя банки, транспортные, промышленные и строительные кампании, отделения биржевых маклеров и торговые сети37.
Мобилизация капиталов была возможна только путем эмиссии ценных бумаг. На европейских биржах после войн в США и Центральной Европе скопилась значительная масса ценных бумаг австрийского, венгерского, турецкого, русского происхождения. В основном это были бумаги железнодорожных концессий. Германский капитал активно инвестировал в австрийские и венгерские ценные бумаги, которые после австро-прусской войны были значительно обесценены. Также активно вкладывались средства в русские займы. После франко-прусской войны часть ценных бумаг перешла от Франции к Германии в качестве уплаты контрибуции. В результате помимо Лондона, признанного финансового мирового центра, усилился Берлин. Хотя Англия продолжала доминировать, крупные операции осуществлялись на биржах Амстердама, Берлина, Парижа. Если американские ценные бумаги выпускались в Лондоне по цене выше номинала, то русские эмитировались с понижением вплоть до минус 40%. Из-за низкой кредитоспособности России английские финансисты получали огромные доходы на эмиссии русских займов38.
В эти годы в Германии возникли такие в будущем финансовые гиганты, как Deutsche Bank, Dresdner Bank, Kommerz-und Privatbank. Но финансовый бум неизбежно порождал невиданный размах жульничества и денежных афер в Лондоне, Париже, Берлине, Вене, США - повсюду, где создавались условия для проведения крупной биржевой игры. На финансовых рынках размещалось огромное количество государственных и муниципальных займов, на долю которых приходилось три пятых из 39 млрд фр. мировой эмиссии ценных бумаг в 1871-1873 гг.
Несмотря на динамичный рост новых центров, особенно Германии и США, сила британских миллионов пока еще оставалась непоколебимой. Но в шестидесятые годы проявились первые симптомы внутреннего торможения роста самой мощной державы мира. Англия продолжала успешно наращивать торговые обороты, заниматься масштабными инвестиционными проектами и реэкспортной торговлей в США, Германию, Испанию, Италию, Россию. Но в 1866 г. разразился первый серьезный кризис доверия к прочности британского фунта стерлинга. Настоящая паника захлестнула Лондонский Сити 11 мая 1866 г., когда в «черную пятницу» обанкротился крупнейший банковский дом Overend and Co. Он занимал ведущее положение, проводил широкие операции по финансированию строительства железных дорог и имел капитал в 10 млн ф. ст. Ломбарт-стрит быстро запрудили толпы людей, осаждавших двери самых почтенных банков, пытавшихся заполучить назад свои вклады. Остро, как и в период кризиса 1857 г., стал
ощущаться дефицит ликвидности. Поиски платежных средств спровоцировали массовый сброс ценных бумаг и катастрофическое падение курсов. Паника в Лондонском Сити была настолько сильной, что министр иностранных дел вынужден был обратиться ко всем послам с циркуляром, в котором им предписывалось укреплять веру в прочность британского кредита. Тем не менее, майская паника в Англии не вызвала в других странах значимых финансовых потрясений. Характеризуя течение этого кризиса, М.И. Туган-Барановский отмечал его финансово-кредитный характер39. Этот чисто английский кризис вызвал замедление темпов роста экономики Великобритании.
Таким образом, экономический подъем впервые был обусловлен не столько оживлением английской промышленности, сколько ростом активности новых центров - Германии и США. В Англии же последствия кризиса 1866 г. оказались довольно тяжелыми. Оживление наступило несколько позднее, и импульс был дан не столько внутренними резервами, сколько внешним фактором - прогрессом американской индустрии, в которую были вложены английские капиталы. Стержень английской экономики - хлопчатобумажная промышленность - долго не смогла стабилизировать резко скакнувшие вверх цены на сырье. Только в 1876 г. цены на хлопок вернулись к уровню 1860 г. Это был один из факторов, затянувший депрессивную фазу английского экономического цикла.
Если в США и Германии подъем был обеспечен иностранными инвестициями, то в Англии, напротив, экспортом капитала. За десятилетие, с 1867 по 1876 г., она разместила в иностранные ценные бумаги около полумиллиарда фунтов стерлингов. В знаменитой работе Джона Гобсона «Империализм», поставившей в свое время диагноз динамике и качеству мирового роста, отмечалось, что с начала 1860-х годов за двадцать лет общая сумма английских капиталов, инвестированных за рубеж, увеличилась более чем в шесть раз40. Россия более активно участвовала в этом подъеме, чем в предшествовавшие периоды. Но первая половина 1860-х годов сопровождалась серьезным расстройством финансовой системы. Страна вступила в эпоху Великих реформ, тяжело поддаваясь мо-дернизационным новшествам. Если в европейской геополитике Россия выступала как крупный игрок, обладавший армией, сильный не столько своим снаряжением, сколько волей к победе, то в развернувшейся индустриальной схватке ведущих держав она не смогла пока составить конкуренцию.
Польское восстание 1863 г. вызвало резкий отток иностранных капиталов и обострение отношений с Англией и Францией. Хотя Россия смогла сильно увеличить темпы наращивания железно-
дорожного полотна, это не вызвало, как в европейских странах, подъема сопредельных отраслей производства. Ведь рельсы, паровозы, вагоны и все другие составляющие ввозились из-за границы. Черные металлы, составлявшие 90% внутреннего производства чугуна, ввозились в страну беспошлинно. Ввоз угля также был почти в два раза выше внутренней добычи41. Широкое железнодорожное строительство в России подпитывало западноевропейскую тяжелую индустрию, поскольку ей направлялись все основные заказы и поставки. Русская индустрия в этот период развивалась медленными темпами и оставалась отсталой и слабо конкурентной. Для дальнейшей модернизации стране требовались огромные иностранные инвестиции. В 1867 г. Россия продала Аляску Соединенным Штатам за 7,2 млн американских долларов. Великобритания также хотела участвовать в этом торге, но Петербург предпочел соседство с США.
Мировой экономический кризис 1873 года
Гигантские финансовые комбинации обострили спрос на ликвидность. В Австрии средняя ставка по репортным операциям составляла 16-24%, доходя даже до 60%, как сообщает современник этих явлений42. Венская биржа в начале 1870-х годов работала на повышенных оборотах. Огромный ажиотаж был вызван реконструкцией Вены и спекуляциями вокруг земельных участков под застройку. В 1872 г. среднее количество сделок на венской бирже оценивалось в 50 тыс. флоринов в день. В игре по-крупному принимали участие германские и английские капиталы.
С лета 1873 г. кризисные процессы стали развертываться стремительными темпами не только в Центральной Европе, но и в США. Американский рынок оказался переполнен иностранными товарами, что стало вызывать периодические сбои в их реализации. Параллельно с этим американские железнодорожные бумаги начали испытывать трудности с размещением. Сжатие железнодорожного строительства и металлургического производства в США сначала воспринималось как временный спад. Но затем новости из Европы нанесли по всей американской экономике ощутимый удар.
С весны 1873 г. венскую биржу стало лихорадить. 9 мая в «черную пятницу» акции серьезно обесценились. В течение суток даже первоклассные респектабельные бумаги потеряли доверие. Кредитные операции были парализованы. Первая волна банкротства накрыла 300 фирм. Шлюзы, сдерживавшие панику, открылись.
Финансовые рынки захлестнула волна страха и массовых банкротств. За период с марта по октябрь 1873 г. курсовая стоимость акций банков на венской бирже упала на 58%, транспортных предприятий - на 20%, строительных обществ - на 74%, промышленных предприятий - на 49%43. Негативная динамика усиливалась от месяца к месяцу. В мае кризис обрушился на Австро-Венгрию, с конца августа по ноябрь резкий спад ощутила Германия, в США основной удар пришелся на сентябрь и декабрь. До Англии кризис добрался в ноябре. Позже всех в эту полосу вступила Франция.
Осенью крах крупнейшей финансовой немецкой группы -Quistorp'sche Vereinsbank in Berlin породил всеобщий кризис доверия к финансовым инструментам. За обрушением банковского сектора последовала череда резкого спада в железнодорожном, строительном, судостроительном производстве. Разорялись крупные промышленные предприятия. На Уолл-стрит в Нью-Йорке банки и брокерские конторы трещали под напором вкладчиков, пытавшихся спасти свои депозиты. Впервые биржа в Нью-Йоре была закрыта на 10 дней. Этот кризис имел выраженный двойной характер. Он растянулся на шесть-семь лет. Тяжелее всех пришлось английской экономике44.
Резкий спад обозначился сначала в 1873-1874 гг. После затяжной рецессии в 1878 г. все с надеждой констатировали признаки оживления. Но именно тогда европейские экономики вновь испытали резкий спад. Дважды - в 1873 и в 1878 гг. - на финансовых рынках происходило резкое обрушение курсовых цен, дважды волны банкротств «расчищали» экономическое пространство. Этот затяжной кризис пришелся на предельную фазу развития свободной торговли и дал мощный импульс зарождению картелей. Он охватил Австро-Венгрию, Германию, США и Англию, Францию, Россию, Италию и Швецию, Бельгию, Голландию, растянулся вплоть до Египта и Аргентины. Исследователи этого кризиса констатируют, что именно он создал «Великую депрессию как международное явление»45.
В условиях экономического кризиса обострились политические взаимоотношения между великими державами. В октябре 1873 г. по инициативе Бисмарка был заключен Тройственный союз между Германией, Австро-Венгрией и Россией. Он стал своеобразной реакцией консервативных держав на британские и французские стратегии расширения. Впоследствии германская внешняя политика постоянно использовала блоковую дипломатию, чтобы сохранять баланс сил на континенте в свою пользу и лишить Францию свободы рук в европейской политике. Но стремление Германии к реставрации Священного Союза отражало еще одну новую
тенденцию - наметившееся противостояние британских и германских капиталов.
В России первое частичное падение производства и торговли было отмечено в 1872, второе - в 1876 г.46 «Биржевые Ведомости» в 1873 г. сообщали об «эпидемии банкротств» в Москве, Казани, Новочеркасске и Одессе, вызванном венским финансовым кризи-сом47. Но Россия смогла раньше других европейских государств выйти из него. Стимулирующую роль вновь сыграл фактор войны. Правительство готовилось к войне с Турцией, а предвоенные мобилизационные мероприятия повлекли за собой крупные промышленные заказы, что вызвало оживление отечественной промышленности. Подготовка к войне сопровождалась мощной идеологической кампанией с панславистскими мотивами. Общество было настроено решительно.
Итак, на протяжении почти тридцатилетнего периода, который был рассмотрен в статье, можно выделить ряд тенденций, необходимых, на мой взгляд, для понимания эволюции внешней политики европейских государств. Во-первых, наступившая с середины XIX в. «индустриальная лихорадка» в значительной степени изменила логику мировой политики. Территориально-политический масштаб конкуренции ведущих держав постепенно заменялся геоэкономическими стратегиями расширения. Их экзистенциальное значение для государственной политики было обусловлено общим представлением, что только усиление экспортных потоков способствует «рассасыванию» рецессии. Расширение зоны сбыта отечественной продукции, привлечение иностранных инвестиций, стимулирование финансового рынка путем размещения государственных обязательств, создание условий для концентрации производства и капиталов, - все эти векторы государственной политики имели внешнеполитический смысл. Во-вторых, войны приобрели новое качество. По сути, они стали мощным рычагом расширения национального производства и подъема биржевых котировок. В ритмах экономического развития эти «войны нового типа» были способны либо отсрочить наступление кризиса, либо содействовать его быстрому преодолению. Остается открытым вопрос -можно ли говорить о совпадении экономических циклов с фазами международного развития? Поиск ответов требует больших системных исследований. Тем не менее индустриальная эпоха, неизбежно ускорившая течение жизни европейских обществ, привнесла свою динамику и во внешнеполитическую реальность. Участившиеся со второй половины XIX в. национальные и международные экономические кризисы ставили правительства перед необходимостью пересмотра прежних ценностных ориентиров и
базовых установок в международных отношениях. Резко возросший фактор индустриальной конкуренции менял линии противостояний и политических союзов.
Примечания
1 Brentano L. Die klassische Nationaloekonomie. Leipzig, 1888; Брентано Л. Причины экономического расстройства в Европе. Одесса, 1894, первое издание - в 1889 г.; Бернштейн Э. Социальные проблемы. М., 1901.
2 Митчелль У. Экономические циклы / Пер. с англ. М., 1930. С. 391-392.
3 Экономические показатели зафиксированы в огромном количестве экономико-статистических материалов. Можно указать отдельные из них: Rosenberg H. Die Weltwirtschaftskrisis von 1857-1859. Stuttgart; Berlin, 1934; Porter G.R. Statistical Abstract for the United Kingdom 1853-1867. L., 1884. P. 54; Guetter F.J. Statistical Tables relating to the Economic Growth of the United States. Philadelphia, 1924; Manegold K, Treue W. Quellen zur Geschichte der industriellen Revolution. Goettingen, 1979; Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России / Под ред. В. Покровского. Т. 1. СПб., 1902. С. 277. В СССР огромный интерес к экономическим циклам и кризисам был вызван Великой депрессией в США, поскольку это вписывалось в советскую концепцию «загнивания капитализма». Серьезный детальный анализ с привлечением исследований и статистических данных наиболее авторитетных западных центров был сделан в исследовании: Мировые экономические кризисы. Т. 1-3. М., 1937-1939. Статистические таблицы см. также: Мендельсон Л. Экономические циклы и кризисы XIX века. М., 1949.
4 Кондратьев Н.Д. Большие циклы конъюнктуры и теория предвидения. Изб. труды. М., 2002; Он же. Основные проблемы экономической статики и динамики: Предварительный эскиз. М., 1991. См. о теории Н. Кондратьева: Абалкин Л.И. Научное наследие Н.Д. Кондратьева и современность. Доклад на международной конференции. М., 1992. 16 с.; В.И. Вернадский и Н.Д. Кондратьев: великий синтез творческих наследий (через цикличность и моделирование будущего). СПб., 1997.
5 Существуют различные модели экономического развития. Долговременные тенденции циклической эволюции нашли отражение в крупных исследованиях: North D. Economic Performance Through Time // American Economic Review. 1994. June. № 84. No. 3; Fogel R. Economic Growth, Population Theory, and Physiology: The Bearing of Long-Term Processes on the Making Economic Policy // American Economic Review. 1994. June. № 84. No. 3; Kirchner W. Die Deutsche Industrie und die Industrialisierung Russlands 1815-1914. St. Katharinen: Scripta Mercaturae Verlag, 1986. Модели экономического развития с их циклическими ритмами описаны также в фундаментальных трудах: Kuznets S. Modern Economic Growth. New Haven: Yale University Press, 1966;
Borchardt K. Wachtum, Krisen, Hanglungsspielraeume der Wirtschaftspolitik. Studien zur Wirtschaftsgeschichte des 19. und 20. Jh. Goettingen, 1982. Зом-барт В. Современный капитализм. Том первый. Полутом первый. Л., 1924. Серьезный интерес представляет работа известного американского специалиста по экономической истории России Пола Грегори: Грегори П. Экономический рост Российской империи (конец XIX - начало XX в.). Новые подсчеты и оценки / Пер. с англ. М., 2003. Особо стоит отметить фундаментальные российские исследования: Ковальченко И.Д., Милов Л.В. Всероссийский аграрный рынок XVIII - начала XX века. М., 1974; Миронов Б.Н. Хлебные цены в России за два столетия (XVIII-XIX вв.). М., 1985; Бовыкин В.И. Россия накануне великих свершений. М., 1988.
Грюндерство - термин XIX в., определяющий основание акционерных обществ.
Как отмечает Е.В. Тарле, в начале 1853 г. Николай I в разговоре с британским послом в Петербурге Дж. Сеймуром вернулся к теме, которую поднимал еще в 1844 г. в беседе с Робертом Пилем. Судьба Константинополя не была решена, но Николай заявлял, что не планирует захвата этого города, но не допустит, чтобы он достался Англии или Франции (Тарле Е.В. Крымская война. Т. 1. М., 2003. С. 144).
Puryear V.J. International economics and diplomacy in the Near East. A study of British commercial policy in the Levant, 1834-1853. Stanford, 1935. Эта же точка зрения впоследствии была поддержана в серии исследований: Anderson O. A Liberal state at war. English politics and economics during the Crimean war. L., 1967; Hughes J.R.T. Fluctuations in trade, industry and finance. A study of British economic development, 1850-1860. Oxford, 1960. В советских исследованиях в 1940-е годы также утвердилось представление о ключевом значении русско-английских экономических противоречий. Е.В. Тарле в фундаментальном исследовании по истории Крымской войны на основе огромного массива дипломатического архива показал, что экономическая мотивация значительно преобладала над идеологией. Он проследил разрастание экономических конфликтов между Англией и Россией к середине XIX в. (Тарле Е.В. Крымская война. Т. 1. М.; Л., 1941 (второе издание - М.; Л., 1950) ). К этому же выводу пришел А.Г. Аполлов в своем труде: Апполов И.Г. Развитие торговых отношений между Россией и Англией после Крымской войны (1856-1858) // Исторические науки: научные доклады высшей школы. 1959. № 4; Золотов В.А. Внешняя торговля южной России в первой половине XIX века. Ростов н/Д, 1963; Нифонтов А.С. Внешняя торговля России во время Восточной войны 1853-1856 // Проблемы социально-экономической истории России. М., 1971. В этих исследованиях анализируется существенное значение рынка России для внешней торговли Англии.
В 1846-1850 гг. Россия вывозила приблизительно 5% собранного хлеба, в основном - высококачественную пшеницу. В российском экспорте зерновые составляли 35% и основным его потребителем была Англия - 37%, затем шли
6
7
8
германские государства - 11%, Франция - 10%. (ВыскочковЛ.В. Николай I. М., 2003. С. 243; Тарле Е.В. Указ. соч. Т. 1. С. 53; Stavrianos L.S. The Balkan since 1453. L., 2002. P. 321-327; Айрапетов О.Р. Внешняя политика Российской империи (1801-1914). М., 2006. С. 183-188). Россия в начале 1850-х годов расширяла свой хлебный импорт в Англию. Но все же до четверти всего зерна, поступавшего в Англию, приходилось на турецкие владения - Дунайские княжества и Египет. Дунайские княжества и проливы занимали важнейшее положение в морских торговых путях Великобритании. До трети всего судоходства по Дунаю шло под британским флагом.
10 Особый интерес при изучении российско-европейских отношений имеет обзор: Жомини А.Г. Россия и Европа в эпоху Крымской войны // Вестник Европы. 1886. № 2-10. Этот материал был составлен по поручению министра иностранных дел России, канцлера А.М. Горчакова. А.Г. Жомини был его ближайшим соратником в 1863 г., доверенным человеком и дипломатом. Этот труд был впервые опубликован анонимно в Париже: Etude diplomatique sur la guerre de Crimée, 1852-1856. Par ancient diplomate, 2 t. P., 1874. (Тарле Е.В. Указ. соч. С. 195-196). См. также издания важнейших дипломатических материалов по истории Крымской войны: Akten zur Geschichte des Krimkriegs. München, 1980 (ser.1: österreichische Akten zur Geschichte des Krimkrieges. Bd. 1: 27. Dec. 1852 bis 25. März 1854; Bd. 2: 30. März 1854 bis 9. September 1855) (такие же английские, прусские дипломатические документы периода Крымской войны) The Crimean war: Living history / Huntington: ELM, 1991; Oesterreichische Akten zur Geschichte des Krimkrieges / Bearb. Von A.M. Schop-Soler. München, Wien, 1980; Preussische Akten zur Geschichte des Krimkrieges / Bearb. Von W. Baumgart et al. München: Oldenburg, 1990 (Akten zur Geschichte des Krimkrieges /...); The Crimean War. Ed. By P. Kerr, G. Pye. L.: Boxtree, 1997. 192 р. Обострение дипломатических отношений между Англией и Россией относится к 1849-1850 гг., когда после спада революционной волны в Европе обострился восточный вопрос. Конфликтные ситуации следовали одна за другой. Вхождение английской эскадры в Дарданелльский пролив осенью 1849 г. и блокада Греции английским флотом в начале 1850-х годов вызвали резкий протест в Петербурге.
11 См. подробнее: Мендельсон Л. Экономические кризисы и циклы XIX века. М., 1949. С. 308. Экономические показатели на этот период нередко существенно расходятся. Это объясняется слабым развитием в середине XIX в. экономической статистики и методов исчисления индексов роста. Но они отражают основные тенденции. Сравнительный анализ экономических показателей и коэффициенты их корреляции см., к примеру: Грегори П. Экономический рост Российской империи. С. 16-20, 37-55.
12 MulhallM.G. The Dictionary of Statistics. L., 1909. P. 369.
13 Грегори П. Указ. аэч. С. 20.
14 Цит. по: Тарле Е.В. Указ. соч. Т. 1. С. 348: Бруннов Ф.И. - Нессельроде 9/21 октября 1853.
15 Annuaire de l'économie politique et de la statistique. P., 1855. P. 593.
16 Kennedy P. The rise and fall of the Great Power. Economic Change and Military Conflict from 1500 to 1900. L., 1989. P. 168-169.
17 БлиохИ.С. Финансы России XIX столетия. История - статистика. СПб., 1882. Т. 2 С. 17-28.
18 Безобразов В.П. О некоторых влияниях денежного обращения в России. М., 1863. С. 34.
19 Там же. С. 32.
20 Erste Weltwirtschaftskrise // Chronik des 19. Jahrhunderts. Geiss I. (Hrg.) Weltbild Verlag, 1996. S. 446.
21 Ormesson W. La Grande crise mondiale de 1857. Р., 1933. P. 109.
22 Block N. Statistique de la France comрarée avec les аutres etats de l'Europe. Vоl. II. 1860. P. 250.
23 Wirth M. Geschichte der Handelskrisen. Frankfurt am Main, 1883. S. 310; Waltershausen A. Sartorius von. Deutsche Wirtschaftsgeschichte 1815-1914. Berlin, 1920. S. 184-185.
24 См. подробнее: Павленко О.В. Преодоление исторической травмы в общественной памяти России во второй половине XIX - начале XX в.: на примере Крымской войны // Механизмы власти. Трансформации политической культуры в россии и Австро-Венгрии на рубеже XIX-XX вв. М.: РГГУ, 2009.
25 Evans A. The History of the Commercial Crisis 1857-1858. L., 1859. Р. 34, 51.
26 Мендельсон Л. Указ. соч. С. 353.
27 Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России / Под ред. В. Покровского. Т. 1. СПб., 1902. С. 105, 109, 115.
28 Шипов И.П. Куда и отчего исчезли у нас деньги? СПб., 1860. С. 33-34.
29 Erste Weltwirtschaftskrise // Chronik des 19. Jahrhunderts. Geiss Imanuel (Hrg.) Weltbild Verlag, 1996. S. 446-447.
30 Мендельсон Л. Указ. соч. С. 364.
31 Chronik des 19. Jahrehunderts. S. 422.
32 Clark V. History of Manufactories in the United States. N. Y., 1929. Vol. 2. P. II.
33 Мендельсон Л. Указ. соч. С. 379; Koenig W., Weber W. Netzwerke - Stahl und Strom 1840-1914. Bd. 4. Berlin, 1990. S. 78.
34 Гливиц И.П. Железная промышленность России. СПб., 1911. Статистическое приложение. С. 41.
35 Partington R. Railroad Purchasing and the Business Cycle. Washington, 1929. P. 43; Treue W. Eisenbahnen und Industrialisierung. Dothmund, 1987.
36 Bolles A. Industrial History of the United States. Boston, 1881. P. 201-202.
37 KrollF.-L. Industrialisierung und Imperialismus // Chronik des 19. Jh. S. 575-576. В Англии было создано за период с 1869 по 1873 гг. более 4000 акционерных обществ, во Франции - 1170; в Германии - 928; в Австро-Венгрии - 642; в России - 301.
38 Мендельсон Л. Указ. соч. С. 437.
39 Туган-Барановский М.И. Периодические помышленные кризисы. СПб., 1914.
С. 128; Лескюр Ж. Общие и периодические промышленные кризисы / Пер. с фр. СПб., 1908. С. 89-90, 102. Но сам финансовый кризис был тесно связан с общим кризисом хлопчатобумажной промышленности, вызванным резким падением экспорта из США в связи с Гражданской войной. «Хлопковый голод» привел к закрытию крупнейших фабричных центров, тысячи рабочих были выброшены на улицы без средств к существованию. Если в предшествовавшие циклы именно ткацкое производство было мощным рычагом экономического подъема, вокруг него аккумулировались основные капиталы, то в шестидесятые годы оно было вытеснено тяжелой металлургией и машиностроением.
40 Гобсон Д. Империализм / Пер. с англ. Л., 1927. С. 61; Jenks L.H. The Migration of British Capital to 1875. N. Y.; L., 1927. P. 281.
41 Блиох И.С. Указ. соч. С. 88-98; Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России / Под ред. В. Покровского. СПб., 1902. Т. 1. С. 232; Статистическое приложение. С. 131.
42 Neuwirth J. Die Spekulationskrisis von 1873. Leipzig, 1874. B. 1. S. 10; B. 2. S. 18-19; 66-67. Rauchberg H. Oesterreichs Bank- und Creditinstitute in den 1872-1883 // Statistische Monatsschrift. 1885. № 11. S. 108-111.
43 Ibid. S. 87; Wirth N. Geschichte der Handelskrisen. Frankfurt a/M, 1890. S. 539; 569. См. также: Oechelhaeuser R. Der wirtschaftliche Krisis. Berlin, 1876. S. 40-42, 51.
44 Wysocki J. Die oesterreichische Finanzpolitik // Die Habsburgermonarchie 1848-1918. B. 1. Wien, 1973.
45 «Grosse Depression» bremst Aufschwung // Chronik des 19. Jh. S. 601.
46 См. по: Мировые экономические кризисы. Т. 1. М., 1937. Блиох И.C. Указ. соч. С. 230.
47 Биржевые Ведомости. 1873. № 137.
