CC BY
6капитальных вложений и оценки эффективности использования акционерного капитала.
Оригинальный метод оценки уровня риска инвестиционного проекта, по которому можно судить об эффективности инновационного проекта предложенного в [3] на основе нечетких методов состоит в следующем. Пусть в ходе многовариантной оценки инновационно-инвестиционного проекта получены три значения показателя чистой приведенной стоимости (ЧПС): ЧПС - минимальное значение показателя, ЧПС - максимальное значение показателя, ЧПС - среднее значение показателя. При этом эффективными, как это принято считать являются инвестиционные проекты, ЧПС у которых больше нуля.
В ходе принятия решения [2] в зависимости от складывающейся ситуации необходимо выделить отрезок приемлемых для ситуации значений уровня риска. К примеру, можно выбрать допустимые значения уровня риска, которые находятся в пределах до 0,15, что соответствует 15%. Допускается и более дифференцированная градация уровней риска. В качестве варианта рассмотрим лингвистическую переменную «Уровень риска» с некоторыми значениями, принадлежащими к категориям:
- незначительный;
- низкий;
- средний;
- относительно высокий;
- неприемлемый.
Расчетный пример. Известна следующая исходная информация. Желательное значение V&M=15%. Срок жизни рассматриваемого инновационно-инвестиционного проекта составляет два года. Размер капитальных вложений (К), осуществляемых в нулевом году, равен 1 млн руб. Ставка дисконтирования по прогнозным данным может колебаться в течение планового периода от гтт =10 до гтах =30% годовых. Чистый денежный поток планируется в диапазоне от Дтт=0 до Дтах=2млн руб. Остаточная стоимость инновационно-инвестиционного проекта равна нулю.
Тогда ЧПС проекта может быть рассчитана по формулам:
_ = -K +
Ar
+ -
Ar
(1 + r V (1 + r )
V max / v max /
*incp =-k + kcp 1 + acp 2 " (1 + rCp )1 (1 + ^ )2
a a xi'n =-k +-max— +-
y max Ч1 /Л ч2
(1 + r ■ )1 (1 + r ■ )2
VA mm / VA mm /
где
Ap =
A _A r _r
max min . ^ _ max min
; rcp =
2 2 Данный метод по сравнению с предыдущим основан на использовании теории нечетких множеств, позволяет преодолеть недостатки вероятностного и минимаксного подходов, связанных с учетом неопределенности. Основные достоинства метода основанного на теории нечетких множеств, заключается в следующем:
Во-первых, становится возможным сформировать достаточно полный набор сценариев протекания инвестиционного процесса обеспечивающего инновационный проект.
Во-вторых, окончательное инвестиционное решение принимается не на основе двух оценок эффективности проекта (максимальной и минимальной, а по всей совокупности возможных оценок.
В-третьих, ожидаемая эффективность инвестиционного проекта не является однозначным показателем, а представляет собой некий интервал значений со своим распределением ожиданий, т.е. является функцией принадлежности соответствующего нечеткого числа.
Выводы. Таким образом, взвешенная совокупность ожиданий позволяет получить интегральную меру ожиданий отрицательных результатов в ходе реализации инновационно-инвестиционного проекта, т.е. оценить уровень риска. Заметим, что субъектом управления в системе оценки риска является группа Лиц Принимающих Решение (ЛПР) которые посредством различных вариантов своего воздействия осуществляют целенаправленное функционирование объекта управления.
Литература
1. Гриффит, А. Системы управления в строительстве / А. Гриффит, П. Стивенсон, П. Уотсон; пер. с англ. -М.: Олимп-бизнес,-464 с.
2. Тебекин А.В., Касаев Б.С. Менеджмент организации. М.: Кнорус, 2011. 404 с.
3. Царев В.В. Оценка экономической эффективности инвестиций. -СПб.:Питер,2004. -464 с.
2
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ КОНКУРЕНЦИЯ ГОСУДАРСТВА
Луговой Олег Юрьевич
доцент, кандидат экон. наук, Оренбургский государственный педагогический университет, г. Оренбург ECONOMIC COMPETITION OF STATE
Lugovoj Oleg, associate professor, candidate of economic sciences of Orenburg state pedagogical university, Orenburg АННОТАЦИЯ
Цель состоит в уточнении экономической теории конкуренции. Метод — дедуктивное моделирование. Утверждается, что государству необоснованно приписываются роли максимизатора общественного благосостояния (теория общественного благосостояния) или минимизатора трансакционных издержек (институциональные теории государства). Государство — субъект экономической конкуренции.
ABSTRACT
The aim is to clarify the economic competition theory. The method is deductive modeling. It is alleged that the State wrongly attributed to the role of maximizer the public welfare (the theory of social welfare) or minimizer transaction costs (institutional theories of State). State is the subject of economic competition.
Ключевые слова: методология экономической теории; экономическая теория государства; теория общественного благосостояния; теория общественного выбора; трансакционные издержки; экономическая конкуренция государства.
Keywords: methodology of economic theory; the economic theory of state; theory of public welfare; theory of public choice; transaction costs; economic competition of state.
В конечном счете, всякая научная теория необходима для осуществления прогнозирования явлений соответствующего аспекта реальности. Не исключением является и экономическая теория государства, представляющая собой совокупность специально-научных — экономико-теоретических — представлений о типичных действиях (правилах поведения) государства.
Будучи специально-научной, эта теория должна в таких аспектах как метод и предмет исследования, в концептуальном аспекте отличаться от иных — социологической, политической, юридической — теорий государства. Последние необходимо должны изображать государство как соответственно социальное, политическое и юридическое явление. В экономической теории государство методологически вынуждено быть экономическим субъектом — явлением, однородным экономическим субъектам (домохозяйству и фирме).
Это условие — необходимое методологическое следствие невозможности универсальной науки. Невозможно научное познание, которое позволило бы научно определить типичные отношения эмпирически холиче-ских (целостных) явлений, либо (эмпирически) воспринимаемых таковыми. Признак этого обстоятельства — (не дифференциация науки, а) возникновение и развитие множества наук как специальных (частных) наук благодаря применению правила субстанциональности познания [7]. Эти науки, например, теоретические физика и химия, феноменологические науки (скажем, эмпирическая физика и прикладная химия) являются разнородными и взаимно несводимыми науками.
Уточним это утверждение. Стандартно считается, что физика — эмпирическая наука. Она характеризуется индуктивным (феноменологическим) — от единичных эмпирических фактов (феноменов) к общим умозаключениям — способом формирования количественных теорий. Согласно методологическим нормам физической науки научная теория — вид исследования, предполагающий наблюдение, классификацию фактов и законы проверяемого типа, установленные экспериментально или сформулированные строго количественно с помощью индукции и гипотез. Но положение об индуктивности не безусловно — следует различать теоретический и феноменологический аспекты научного познания. В противном случае методологи [1, с. 35, 34] культивируют ложные методологические нормы, полагая, что, подобно теоретической физике, экономическая теория должна быть эмпирической наукой. Между тем, в частности, классическая механика Ньютона — фундаментальная (дедуктивная) теория. Она не является феноменологической, ибо ее основания — принципиально ненаблюдаемые объекты, а именно умозрительные идеи. Таковыми являются аксиомы мгновенного дальнодействия, абсолютных простран-
ства и времени, материальной точки, инерции [5]. Следствие этих оснований — дедуктивный тип фундаментальных законов классической механики. (Примечательно, что К. Поппер не только фиксирует дедуктивный тип ньютоновской теории, но и доказывает невозможность ее выведения индуктивным методом [см.: 9, с. 310—321]). В конечном счете, основанием теоретической физики являются аксиомы. Из них дедуктивным способом выводятся фундаментальные законы. Ее непосредственный предмет — не феноменологическая (природная), а аксиоматическая (абстрактно-образная) познавательная система.
В контексте различения «теоретическая — эмпирическая (фундаментальная — феноменологическая) наука» следует упомянуть отношение А. Смита к методу фундаментальной теории И. Ньютона. А. Смит полагал, что этот метод является подлинно научно-теоретическим, а потому позволяющим определить теоретические (фундаментальные) законы, в том числе, экономики.
В теории Ньютона предмет исследования — типичные отношения (правила взаимодействия) тел. В теории Смита преимущественно — типичные отношения, субъектом которых является «дедуктивный» (умозрительный, теоретический) «экономический человек». Именно потому, что А. Смит применил специально-научную (аксиоматическую, априори неадекватную реальности) модель человека в исследовании действий домохозяйств и фирм, он явился основоположником политической (здесь акцент на следующем слове) экономии.
Но прежде отметим, что классик преднамеренно отказался от формирования и использования познавательного образа «индуктивного» (реального, эмпирического) человека. Смита интересуют не частные, национально локальные, а фундаментальные экономические законы. Между тем, эмпирический — чувственный — образ явления создается индуктивным способом. Средство создания — органы чувств. Теоретический (бесчувственный — умозрительный) образ формируется дедуктивно — посредством абстрактного мышления. Ум не является органом чувства, но способен «зрить» аксиоматически. И именно эта способность — необходимое условие познания фундаментальных законов
А. Смит, однако, не стал основоположником экономической теории — частной (специальной) фундаментальной науки. (Политическая, здесь сделаем акцент на первом слове, экономия не есть теория экономики.) Причина состоит в том, что он не применил дедуктивную модель «экономический человек» к государству. Эта фундаментальная аксиома экономической теории методологически необоснованно не относится Смитом к «государю», выражающему и реализующему некий (и мнимый) — отличный от индивидуальных (частных) — общественный интерес.
А. Смит продолжил в качестве традиции, вслед за меркантилистами, рассуждать о политической (но не экономической) природе государства. В его представлении государство есть политический (общественный) субъект. Этот субъект, имеет, по определению, политические (общественные) интересы. В качестве такового государство, в отличие от домохозяйств и фирм, лишено частного экономического интереса.
Между тем способ реализации частного интереса
— ценовой (рыночный, товарно-денежный) обмен; средство его реализации — товар («частное благо»). Однако средством удовлетворения общественных интересов могут быть лишь «общественные блага», которые предоставить рыночным способом невозможно. Стало быть, действия государства являются по отношению к экономике экзогенными — не экономическими, а политическими, называемыми регулированием экономики, или же экономической политикой.
По существу, А. Смит некритически воспринимает и развивает меркантилистские концепции общественных интересов и общественных благ, в контексте которых в последующем формируются две современных версии исследования государства, ошибочно считающиеся экономико-теоретическими.
Первая из них — теория общественного благосостояния (политико-экономическая по своему типу), вторая
— (экономико-социологическая) теория общественного выбора. Эти теории внутренне противоречивы и основаны на взаимоисключающих допущениях. Вместе с тем в них государство фигурирует в качестве экзогенного (соответственно политического и социального) явления. Необходимое их следствие — необоснованная и не имеющая решения дилемма «провалы рынка — провалы государства».
В теории общественного благосостояния государству вменяется роль экзогенного максимизатора общественного благосостояния, а в теории общественного благосостояния — минимизатора трансакционных издержек.
В первой основание государственного регулирования — недостаток эффективности рыночной аллокации ресурсов по критерию Парето, являющийся следствием «провалов рынка». Но удовлетворительное теоретическое (и эмпирическое) обоснование необходимости и роли государства отсутствует. Корректных функций общественного благосостояния нет. Но есть доказательства [11; 10] теоретической невозможности общественного интереса. В силу чего невозможны общественные блага и роль государства как максимизатора общественного благосостояния. Иначе, никто не представил теоретически корректного и эмпирически достоверного доказательства наличия общественного интереса (и способа его определения), а равно общественных благ.
Также теория благосостояния неудовлетворительна вследствие наличия несовместимых допущений [7]. Домохозяйства и фирмы вальрасианской экономики
— совершенно рациональны, их отношения — Парето-эф-фективны. А концепция «провалов рынка» основана на несовместимой с допущениями модели общего равновесия Вальраса предпосылке ограниченной рациональности агентов и формируется в контексте модели частичного равновесия А. Маршалла. Критерий же Парето-эффектив-ности логически применим только к общему равновесию.
Поэтому «провалы рынка» и собственно государство ввести (в качестве переменных) в систему уравнений общего равновесия невозможно. Вследствие несовместимых (предполагающих одновременно абсолютность и ограниченность рациональности субъектов) допущений теоретическое обоснование необходимости государства «провалами рынка» и роли государства как максимизатора общественного благосостояния логически невозможно.
Как отмечалось, А. Смит логически непоследователен в применении фундаментальной аксиомы «экономический человек». Он создал фундаментальное методологическое противоречие — противопоставил государство домохозяйствам и фирмам в качестве экзогенного явления. Исследователи же, сформировавшие концепцию общественного выбора, стремились создать эндогенную теорию государства. Попытки эндогенезации государства (Э. Даунс, Дж. Бьюкенен, Г. Таллок, Дж. Бреннан, Н. Норт, М. Олсон, Г. Беккер, В. Нисканен, Т. Тайдман) выражаются в развитии институциональных концепций политического обмена и рынка, подобных экономическому обмену и рынку. (Отвлечемся от ряда нюансов в концепциях Норта и Олсона.)
В этой теории основание государства — неэффективность институтов, в среде которых происходят трансакции. Государство провозглашается в роли организации, необходимой для спецификации и защиты прав собственности с целью минимизации трансакционных издержек. Развитие этой идеи приводит, однако, к противоположному выводу о «провалах государства» — незаинтересованности и неспособности государства обеспечивать эффективную систему прав собственности. И, стало быть, возникновение и существование государства трансакци-онными издержками обосновать невозможно. Так, постулировав государство в роли института спецификации и защиты прав собственности с целью минимизации трансакционных издержек [4; 3], Дж. Бьюкенен далее [3] делает вывод о том, что государство есть институт-монополист («Левиафан»), цель которого — максимизация собственных (государственных) доходов.
Институциональная теория государства основана на концепциях прав собственности, трансакционных издержек и контрактов. Трансакционное обоснование необходимости государства и его роли минимизатора трансакционных издержек исключает возможность эндогенного обоснования государства. Трансакции (обмен правами собственности), трансакционные издержки (издержки спецификации и защиты прав собственности) и контракты логически не могут предшествовать правам собственности, а права собственности не могут формироваться независимо от обмена, предшествовать ему. (Невозможность экономического обоснования прав собственности, в конечном счете, признается Бьюкененом [3]; рыночный обмен не может возникнуть ранее политического порядка — демократии [2]).
Как следствие фундаментального противоречия трансакционного моделирования аллокация, и дистрибуция совершаются не рынком, а теоретически неопределенным «набором институтов, в рамках которых регулярно происходит обмен правами собственности». Поэтому основанием необходимости государства считаются не «провалы рынка» [2, с. 39, 207—208], а «провалы институциональной среды». Но так как основной институт,
определяющий права собственности, — государство, следует (изначально не предполагаемый) вывод о «провалах государства». Однако «провалы государства» логически не могут быть основанием необходимости государства, в том числе и потому, что предполагается, что государство предшествует возникновению рыночного обмена.
Итак, экономико-теоретические причины необходимости, сущность, приоритеты, роль и правила поведения государства являются неопределенными.
Одно из существенных следствий критикуемых версий теории государства — исключение государства из экономической конкуренции. Оно, в свою очередь, также имеет важные последствия. Отметим два аспекта.
Если государство — экзогенный субъект, то субъектами экономической конкуренции остается считать только домохозяйства и фирмы. Из этого следует, что действия государства по отношению к конкурирующим экономическим субъектам могут быть исключительно политически (социально) целесообразными; совершаться в соответствии не с экономическими критериями, а с политическими (социальными) приоритетами государства. Если государство — экзогенный по отношению к экономике субъект, то между государствами может быть исключительно политическая (социальная) конкуренция.
Однако этого рода предположения, возможно, имели бы право на существование, если бы, в частности, что совершенно очевидно, субъекты государства — чиновники — не имели бы частных интересов. Иначе, если бы они не были бы заинтересованы в формировании своего частного благосостояния, основной непосредственный источник которого — «государственный бюджет», а основной способ формирования — налогообложение. Будучи особой, организованной в государство, группой до-мохозяйств, чиновники, тем не менее, вынуждены действовать в границах частных бюджетных ограничений.
В конечном счете, при отсутствии теоретических и эмпирических доказательств существования общественного интереса и общественных благ единственно логически корректное экономико-теоретическое предположение состоит в следующем. Если в силу указанных обстоятельств государство не может удовлетворять общественные интересы, предоставляя общественные блага нерыночным способом, то оно является эндогенным субъектом, удовлетворяющим частные экономические интересы рыночным (ценовым) способом.
В чисто экономико-теоретическом ракурсе государство является экономической организацией, а именно диверсифицированной фирмой, основным видом деятельности которого является производство денег [6; 7]. (Фирма — сообщество индивидов, совершающих производство, товарно-денежное присвоение и формирующих единый бюджет [8].) Задача государства — присвоение чистого денежного дохода, необходимого для его функционирования. Являясь фирмой и, стало быть, участником товарно-денежного обмена, государство необходимо вынуждено конкурировать с другими экономическими агентами (домохозяйствами и прочими фирмами) — состязаться за возможность ценового присвоения чистого денежного дохода, необходимого для его функционирования.
Деньги не являются товаром. Поэтому основное средство присвоения данного дохода — налогообложение, а именно (монопольная) продажа государством долговых обязательств в обмен на налоги. Налоги есть денежные расходы экономических агентов в обмен на услугу «долговое обязательство» — обещание государства эмитировать деньги и предоставлять иные услуги. Эмиссия долгового обязательства и его выполнение — различные действия. Говоря кратко, вследствие невозможности одновременного полного удовлетворения конфликтующих (при отсутствии общественных интересов) частных налогоплательщиков у государства необходимо возникает выбор: интересы каких именно налогоплательщиков являются актуальными. Государство определяет приоритеты в соответствии с собственным частным интересом.
Не характеризуя здесь типы и способы экономической конкуренции государства с другими субъектами национальной экономики можно отметить следующее. Из изложенного следует, что необходимыми аспектами экономико-теоретического исследования государства являются внутренняя конкуренция государства как субъекта национальной экономики, и внешняя конкуренция государства как субъекта мировой экономики. В этом контексте возникает, в частности, вопрос о согласованности задач и методов внутренней и внешней конкуренции государства.
Литература
1. Блауг М. Методология экономической науки, или Как экономисты объясняют. М.: Журнал Вопросы экономики, 2004. 416 с.
2. Бреннан Дж., Бьюкенен Дж. Причина правил. Конституционная политическая экономия. СПб.: Экономическая школа, 2005. 272 с.
3. Бьюкенен Дж. Границы свободы. Между анархией и Левиафаном / Бьюкенен Дж. М. Сочинения. М.: Таурас Альфа, 1997. С. 207—444.
4. Бьюкенен Дж., Таллок Г. Расчет согласия. Логические основания конституционной демократии / Бьюкенен Дж. М. Сочинения. М.: Таурас Альфа, 1997. С. 31—206.
5. Захаров В. Д. Метафизика в науках о природе // Вопросы философии. 1999. № 3. С. 97—111.
6. Луговой О.Ю. Конкурирующее государство (научный доклад). М.: Институт экономики РАН, 2007. 58 с.
7. Луговой О.Ю. Теория конкурирующего государства. Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2006. 500 с.
8. Луговой О. Ю. Экономическая микроорганизация: рынок, фирма, государство // Вестник Самарского государственного экономического университета. 2006. № 2 (20). С. 122—129.
9. Поппер К. Р. Предположения и опровержения: Рост научного знания. М.: АСТ: Ермак, 2004. 638 с.
10. Самуэльсон П. Э. Общественные кривые безразличия / Вехи экономической мысли. Экономика благосостояния и общественный выбор. Т. 4. СПб.: Экономическая школа. 2004. С. 135—164.
11. Эрроу К. Дж. Коллективный выбор и индивидуальные ценности. М.: ГУ ВШЭ, 2004. 204 с.
