CC BY
203
ЦИФРОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ ОБЕСПЕЧЕНИЯ
ЭКОНОМИЧЕСКОМ БЕЗОПАСНОСТИ ГОСУДАРСТВА И БИЗНЕСА А
УДК 33:004
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ И ИНФОРМАЦИОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ В УСЛОВИЯХ ЦИФРОВОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ: ИНСТРУМЕНТЫ И МЕХАНИЗМЫ ПО ИХ НЕЙТРАЛИЗАЦИИ
ECONOMIC AND INFORMATION SECURITY IN THE CONTEXT OF DIGITAL TRANSFORMATION: TOOLS AND MECHANISMS OF THEIR MANAGEMENT
Пименов Владимир Владимирович
Pimenov Vladimir Vladimirovich
доктор экономических наук, профессор кафедры экономики промышленности, Российский государственный университет им. Г.В. Плеханова, Москва
PhD (Economics), professor of the department of industrial economics, Plekhanov Russian University of Economics, Moscow
e-mail: vv-pim@yandex.ru
Шафранский Павел Константинович
Shafransky Pavel Konstantinovich
аспирант кафедры экономики промышленности, Российский государственный университет им. Г.В. Плеханова, Москва
postgraduate student of the department of industrial economics, Plekhanov Russian University of Economics, Moscow
e-mail: shafran-sun@yandex.ru
Утвержденная распоряжением Правительства РФ в июле 2017 г. программа «Цифровая экономика Российской Федерации» становится важным фактором государственной промышленной политики, которая должна способствовать успешному развитию производственной сферы экономики страны. Это потребует глубоких структурных изменений всей действующей модели экономики, отвечающей требованиям концепции «Индустрия 4.0». Ключевым фактором таких изменений является обеспечение как экономической, так и информационной безопасности страны. В статье рассматриваются основные вызовы и угрозы, сопровождающие переход к цифровой экономике, а также инструменты и механизмы по их предупреждению и развитию.
Ключевые слова: информационная и экономическая безопасность: вызовы и угрозы, цифровая экономика, цифровые технологии.
^e article argues that "Digital Economy of the Russian Federation" program approved by the Order of the Government of the Russian Federation in July 2017 is becoming an important factor of the national industrial policy, which is designed to boost the development of industrial production in Russia's economy. This will require profound structural changes in the entire current economic model which meet the requirements of the "Industry 4.0" concept. A key factor in such changes is ensuring both economic and information security of the country. The article examines major challenges and threats that arise in the transition to the digital economy as well as tools and mechanisms for their prevention and elimination.
Keywords: information and economic security: challenges and threats, digital economy, digital technologies.
Переход к цифровой экономике связан с необходимостью развития системных мер и инструментов по эффективному встраиванию всей экономики в цифровую трансформацию. И ключевым фактором здесь следует признать, что построение цифровой экономики невозможно при сложившихся организационно-производственной структуре экономики и институтах управления.
Таким образом, целевая задача по обеспечению безопасности в этих условиях связана с построением экосистемы цифровой экономики - как партнерства организаций по «... взаимодействию принадлежащих им технологических платформ, прикладных интернет-сервисов, аналитических систем, информационных систем органов государственной власти Российской Федерации, организаций и граждан» [7]. И совсем не случайно, что определение цифровой экономики дано именно в Стратегии развития информационного общества, подчеркивая тем самым, что информационная составляющая существенно меняет сам характер всей хозяйственной деятельности, а обработка больших объемов информации и использование результатов анализа в цифровой экономике требуют повышенного внимания к обеспечению безопасности.
В целом речь должна идти именно о системном подходе к развитию всей политики страны, имея в ввиду принятие скоординированных инструментов, механизмов и действий как в развитии промышленной политики, так и в развитии всего экономического потенциала страны на основе дальнейших структурных преобразований всей экономики. Такую целевую направленность и представляет собой принятая в мае 2017 г. Стратегия экономической безопасности 2030 [8].
Вызовы и угрозы экономической безопасности.
Инструменты и механизмы по их нейтрализации
Оценим с позиции системного подхода основные вызовы и угрозы экономической безопасности и выделим те из них, которые в наибольшей (значительной) степени связаны с промышленной политикой и научно-производственной деятельностью высокотехнологичных отраслей промышленности.
Из 25 вызовов и угроз [8] 9 связаны с внешними вызовами и 16 - с внутренними, в том числе:
- вызовы и угрозы организационно-структурного характера, связанные с исчерпанием экспортно-сырьевой модели экономического развития, истощением ресурсной базы топлив-но-сырьевых отраслей и др.;
- недостаточно эффективное государственное управление;
- недостаточный объем инвестиций в реальный сектор экономики, неблагоприятный инвестиционный климат;
- слабая инновационная активность, отставание в области разработки и внедрения новых и перспективных технологий;
- недостаток трудовых ресурсов и ключевых компетенций отечественных специалистов.
К этому следует также добавить устаревшую производственно-технологическую структуру отечественной промышленной базы и слабость развития малого бизнеса в инновационной и технологической сфере, что сдерживает активность в трансфере высоких технологий между высокотехнологичными предприятиями и гражданским сектором экономики. Необходимо расширить инструменты и механизмы самой
ШшшяШ
промышленной политики, ограниченные действующим федеральным законом №488-ФЗ [9], где ключевым инструментом следует считать лишь специальный инвестиционный контракт (ст. 16) как долгосрочный проект, заключаемый на срок до десяти лет по типовым формам, утвержденным правительством России для отдельных отраслей промышленности. Такой специальный инвестиционный контракт в совокупности с федеральными целевыми программами (ФЦП), государственными программами и отраслевыми стратегиями развития действительно составляет определенную правовую основу для проведения промышленной политики Российской Федерации. Однако на этом практически заканчивается важная стратегическая роль этой промышленной политики как фактора развития экономики страны. Такая политика ограничивается лишь ее поддержкой.
В контексте перехода к цифровой экономике современная промышленная политика России должна быть тесно связана с технологической и инновационной политикой с целью структурного обновления всей отечественной экономики.
Технологическая политика, которую называют политикой содействия инновационному развитию, направлена на поддержание и развитие технологического уровня государства путем внедрения инноваций. Именно на такую взаимосвязь промышленной и технологической политики направлен Указ Президента РФ от 1 декабря 2016 г. № 642 «О стратегии научно-технологического развития РФ» [6]. Примечательно, что в данной стратегии подчеркнуто, что при имеющемся положительном опыте реализации масштабных технологических проектов, в том числе в сфере обеспечения обороны и безопасности государства, сохраняется проблема невосприимчивости экономики и общества к инновациям, что препятствует практическому применению результатов исследований и разработок (доля инновационной продукции в общем выпуске составляет всего 8-9 %; инвестиции в нематериальные активы в России - в 3-10 раз ниже, чем в ведущих государствах; доля экспорта российской высокотехнологичной продукции в мировом объеме экспорта составляет около 0,4 %). Практически отсутствует передача знаний и технологий между оборонным и гражданским секторами экономики, что сдерживает развитие и использование технологий двойного назначения.
Инновационная политика направлена, как правило, на идентификацию ключевых техно-
логий, на проведение соответствующих НИОКР и внедрение полученных результатов. Инструментом реализации этой целевой задачи промышленной политики является создание инновационной инфраструктуры, направленной на создание нового продукта, использование новой технологии производства, новых материальных, финансовых и других ресурсов, открытие новых рынков, новых источников сырья. Инновационная инфраструктура не должна оставаться лишь компонентом инновационной стратегии, она должна стать неотъемлемым инструментом реализации всей промышленной политики.
Роль промышленной политики следует рассматривать значительно шире. Анализируя различные варианты понимания промышленной политики, В. Л. Тамбовцев [5] выделяет такое ее определение: «...для промышленной политики критически важно осуществить структурные изменения, требуемые для развития». Но именно эта целевая задача и не просматривается в современной отечественной промышленной политике.
Важным структурообразующим фактором промышленной политики является соотношение крупных, средних и малых компаний. Для сложившейся российской промышленности и высокотехнологичных предприятий ОПК характерным является упор на крупные фирмы, тогда как средние и особенно мелкие предприятия рассматривались, по замечанию В.Л. Тамбовцева [5], как «социальная нагрузка» на экономику промышленных гигантов. В то же время такая структура крупномасштабных компаний уже не соответствует облику экономики, переходящей к этапу четвертой промышленной революции [1; 10].
Таким образом, главный вектор развития сложившейся промышленной политики России на современном этапе должен быть направлен на глубокую структурную модернизацию, отвечающую требованиям новой экономики, и в первую очередь, на предприятие как основной субъект промышленной политики и объект цифровой трансформации.
Вызовы и угрозы, сопровождающие цифровую трансформацию.
Инструменты и механизмы по реализации стратегии цифровой экономики
Переход к так называемому постиндустриальному, или информационному, обществу
сопровождается целым рядом черт, присущих цифровой экономике [3; 4] и проявляющихся в следующем:
1. Превалирование в экономической деятельности информационного обмена над обменом физическими объектами.
Значительная часть ВНП получается за счет поставки услуг, чаще всего, имеющих отношение к интеллектуальной собственности и программным продуктам, базам данных и базам знаний, патентам на новые образцы и т. д. Ярким примером является поставка интернет-сервисов через системы облачных вычислений.
2. Преобладающим экономическим ресурсом и инструментом власти становятся знания (интеллектуальный капитал), а не деньги (финансовый капитал) или насилие (оружие).
В современном мире каждая исключительная идея или ноу-хау сразу привлекают массы инвесторов. Оценка компаний чаще основывается на прогнозах разработок и внедрений их новейших технологий, а не на оценке их прибыльности на текущий момент.
3. Преобладающим средством массовых коммуникаций становится интернет.
Не автомобильные и железные дороги или обычная почта, как это было ранее в промышленном обществе, а цифровые системы личной коммуникации на базе сотовых телефонов и планшетов становятся ведущими. В настоящее время деловая переписка через интернет-приложения и сервисы мгновенных сообщений гораздо более эффективна, чем использование ранее общепринятых средств коммуникаций.
4. Превалирующей организационной структурой становится сетевая организация, а не иерархия.
Сети малых организаций (как и систем) гораздо более чувствительны и адаптивны к изменениям на рынке, гораздо более живучи, чем большие бюрократические структуры. Многие крупные корпорации уже делают реформаторские шаги в этом направлении, уменьшая число уровней иерархии, размывая границы подразделений. Убедительные доказательства этому дают Б2Б-сети производственных предприятий среднего и малого масштаба.
5. Преобладающей методологией развития становится самоорганизация (как управление снизу-вверх) и эволюция, задающая изменения от простого к сложному.
Новая экономика становится благоприятной почвой для последовательного «выращи-
вания» сетей предприятии по схеме «снизу -вверх» и трансформации крупных предприятий в более гибкие и эффективные структуры, типа сети малых и средних предприятий. Здесь также уместно упомянуть самоорганизующиеся открытые Б2Б-сети производственных предприятий.
6. Преобладающий уровень информационного обмена - глобальный, а не региональный или местный.
Организации, не имеющие доступа к гло -бальной информационной сети и к рынкам в разных странах и континентах, старающиеся завоевать или удержаться на исконных локальных рынках, оказываются ограничены тесными географическими рамками и постепенно проигрывают в конкурентной борьбе.
Фундаментальным ответом на перечисленные вызовы информационного общества становятся преобразования в структуре и принципах управления крупными предприятиями.
Одним из важнейших отличий нового подхода к управлению является возрастание роли активного человека в процессах принятия решений. В соответствии с современной теорией управления организациями [2], управление -это поиск согласия на основе переговоров по существу решения задач или разрешения проблемных ситуаций, а не инструкции сверху-вниз. При этом на первый план выходят горизонтальные команды, направленные на достижение результатов. Это требует перехода от замкнутых функционально-ориентированных подразделений с жесткими связями к открытым организационным структурам, образующим сетевую организацию. Эти организации - децентрализованные структуры с гибкими связями, которые устанавливаются и пересматриваются по мере необходимости.
В таких «плоских» организациях ключевым фактором становится принятие решений о планировании и распределении ресурсов в реальном времени. Концепция «предприятия реального времени» (RTE - Real Time Enterprise) ориентирует на оперативное принятие решений при взаимодействии в командах, а не постоянным обращениям к высшим инстанциям. Однако отечественные высокотехнологичные предприятия, как правило, достаточно крупные и их организационные структуры состоят из множества цехов и служб. Это требует изменить саму систему управления высокотехнологичными предприятиями,
ШшшяШ
которые должны постепенно становиться более эффективными сетевыми организациями [4], и каждое такое предприятие в концепции будущего развития производственной сети рассматривается в качестве одного из узлов Б2Б-сети.
Это, как правило, малые и средние предприятия с численностью от 100 до 400-500 работников, и именно на такие предприятия [4] рассчитаны существующие модели, системы и программные средства управления отдельными предприятиями, в которых информационные и управляющие компоненты принято делить на три уровня (сверху-вниз):
► ЕЫР-система - планирование ресурсов предприятия, организационная стратегия интеграции производства, управления трудовыми ресурсами, финансового менеджмента
и управления активами, предназначенная для оптимизации ресурсов предприятия на основе единой модели данных и процессов для всех аспектов деятельности предприятия;
► ЛРБ-система - система планирования и диспетчеризации производства, выполняющая планирование цепи поставок с учетом всех ограничений производства;
► MES-система поддерживает реализацию управления (в основном функции мониторинга и оперативной реакции на события) на уровне цеха и, как правило, в интересах исполнения планов, разработанных Л^-системой.
Базисом этой бизнес-модели и являются инструменты цифровой экономики.
Одним из ключевых факторов цифровой экономики в производственной сфере (в сфере
Таблица
Сравнительные характеристики управленческих функций в традиционных предприятиях и в предприятиях нового типа
Управленческая функция Традиционные предприятия Предприятия нового типа
1. Распределение функций Централизация функций Децентрализация функций
2. Организационная структура деятельности, тип связей Иерархическая структура, жесткие связи Сетевая структура, переменные (парные - реег-1:о-реег) связи
3. Влияние внешней и внутренней среды Закрытость для подключения внешних систем Открытость для подключения внешних систем
4. Объем и роль знаний в принятии решений Объем знаний, используемых в принятии решений, строго фиксирован, решения принимаются по формальным правилам бизнес-процессов Объем знаний не фиксирован, приоритет - приобретению новых знаний, решения принимаются не формально, а по существу ситуации
5. Управление ресурсами Плановый подход, все ресурсы и заказы распределяются заранее Рыночный подход, ресурсы и заказы распределяются на конкурентной основе, ресурсы распределяются по мере необходимости в реальном времени
6. Распределение функциональных обязанностей и текущих задач Статическое, на основе штатного расписания, статуса и должностных инструкций Динамическое, на основе знаний и опыта, компетенций, конкуренции и кооперации
7. Тип взаимодействия Выдача команд «сверху-вниз» по жесткой иерархии Переговоры «равных с равными», круг участников не ограничен (возможны переговоры по принципу «каждый с каждым», необходимые участники выбираются по ситуации)
8. Оперативное планирование работ Пакетное жесткое планирование, следование регламентам и инструкциям Гибкое планирование, поиск компромиссов, принятие решений по ситуации
9. Степень определенности Полная определенность Полная или частичная неопределенность. Некоторую «определенность» могут вносить потребители
10. Функции коммуникации Коммуникации регламентированы Коммуникации не регламентированы или частично регламентированы
11. Функции контроля Тотальный внешний контроль Внутренняя мотивация и /или возможный внешний контроль
12. Оценка результатов и оплата труда Постоянная месячная оплата Переменная (сдельная или почасовая) оплата
так называемого «цифрового предприятия») является система полного жизненного цикла предприятия (PLM - Product Lifecycle Management - «поддержка жизненного цикла изделия» или «управление жизненным циклом изделия»). Связанность процессов жизненного цикла (ЖЦ) требует активного информационного взаимодействия субъектов, осуществляющих эти процессы. При этом возникает потребность в создании интегрированной ин-
формационной среды (ИИС) для решения задач информационной поддержки ЖЦ изделия, то есть формирования единого информационного пространства (ЕИП).
По сути речь должна идти о системной организации интегрированной логистической поддержки, представляющей комплекс процессов и процедур, направленных на оптимизацию затрат на послепродажных стадиях жизненного цикла.
Библиографический список (References)
1. Авербух В.М Шестой технологический уклад и перспективы России. Краткий обзор // Вестник Ставропольского государственного университета. 2010. № 71. С. 159-165.
2. Виттих В. А. Введение в теорию интерсубъективного управления. Самара : Самарский научный центр РАН, 2013.
3. Кудрявцев Г.И. Стратегия развития высокотехнологичного приборостроительного предприятия в условиях цифровой экономики : монография. М. : Граница, 2017.
4. Кудрявцев Г.И., Скобелев П. О. Цифровая экономика: Концепция управления крупным высокотехнологичным предприятием // Горизонты экономики. 2017. № 5. С. 54-62.
5. Тамбовцев В. Л. Нуждается ли промышленная политика в теоретических оправданиях // Вопросы экономики. 2017. № 5. С. 29-44.
6. Указ Президента РФ от 01.12.2016 № 642 «О стратегии научно-технологического развития РФ» // СПС «КонсультантПлюс».
7. Указ Президента РФ от 09.05.2017 № 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы» // СПС «Консуль-тантПлюс».
8. Указ Президента РФ от 13.05.2017 № 208 «Стратегия экономической Безопасности Российской Федерации на период до 2030 года» // СПС «КонсультантПлюс».
9. Федеральный Закон РФ от 31.12.2014 № 488-ФЗ «О промышленной политике в Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
10. Шваб К.М. Четвертая промышленная революция. М. : Эксмо, 2016.
1. Averbukh V.M. (2010) Shestoy tekhnologicheskiy uk-lad i perspektivy Rossii. Kratkiy obzor [The sixth technological order and Russian prospects. Brief overview] // Vest-nik Stavropol'skogo gosudarstvennogo universiteta. № 71. P. 159-165.
2. Vittikh V.A. (2013) Vvedeniye v teoriyu intersub"yektivnogo upravleniya [Introduction to the theory of intersubjective control]. Samara : Samarskiy nauchnyy tsentr RAN.
3. Kudryavtsev G.I. (2017) Strategiya razvitiya vyso-kotekhnologichnogo priborostroitel'nogo predpriyatiya v usloviyakh tsifrovoy ekonomiki : monografiya [The strategy for the development of high-tech instrument-making plants in a digital economy]. Moscow : Granitsa.
4. Kudryavtsev G.I., Skobelev P.O. (2017) Tsifrovaya ekonomika: Kontseptsiya upravleniya krupnym vysokotekh-nologichnym predpriyatiyem [Digital economy: The system of management of a large high-tech enterprise] // Gorizonty ekonomiki. № 5. P. 54-62.
5. Tambovtsev V.L. (2017) Nuzhdayetsya li promyshlen-naya politika v teoreticheskikh opravdaniyakh [Does industrial policy need theoretical validation?] // Voprosy ekonomiki. № 5. P. 29-44.
6. Ukaz Prezidenta RF ot 01.12.2016 № 642 «O strategii nauchno-tekhnologicheskogo razvitiya RF» [Decree of the President of the Russian Federation from 01.12.2016 № 642 "On the strategy of scientific and technological development of the Russian Federation"] // SPS «Konsul'tantPlyus».
7. Ukaz Prezidenta RF ot 09.05.2017 № 203 «O Strategii razvitiya informatsionnogo obshchestva v Rossiyskoy Fed-eratsii na 2017-2030 gody» [Decree of the President of the Russian Federation from 09.05.2017 № 203 "On the strategy for the development of information society in the Russian Federation for 2017-2030"] // SPS «Konsul'tantPlyus».
8. Ukaz Prezidenta RF ot 13.05.2017 № 208 «Strategiya ekonomicheskoy Bezopasnosti Rossiyskoy Federatsii na period do 2030 goda» [Decree of the President of the Russian Federation of 13.05.2017 № 208 "The Strategy of economic security of the Russian Federation for the period until 2030"] // SPS «Konsul'tantPlyus».
9. Federal'nyy Zakon RF ot 31.12.2014 № 488-FZ «O promyshlennoy politike v Rossiyskoy Federatsii» [Federal law of the Russian Federation of 31.12.2014 № 488-FZ "On industrial policy of the Russian Federation"] // SPS «Konsul'tantPlyus».
10. Shvab K. (2016) Chetvertaya promyshlennaya revolyutsiya [The fourth industrial revolution]. Moscow : Eksmo. P. 20.
